Сплетник

Хосок совершенно не понимал, что он здесь делает, однако отказать Тэхёну не посмел. Омега так старался, пока опрашивал всевозможных знакомых и искал подходящего специалиста, что Чону было бы страшно и совестно в последний момент отказаться и заявить, что не нужен ему никакой психолог. Более того, где-то в глубине сознания альфа признавал, что помощь ему всё же нужна, однако ключевым здесь было «в глубине». На поверхности же был страх проявить слабость, показаться ноющей тряпкой, не способной взять себя в руки. Поведение, которое привело бы в шок его многоуважаемого отца. Он их с Соджуном воспитывал совсем иначе. Но всё равно, как бы Хосок не противился подобной затее, сейчас он сидит в мягком кресле в уютном и достаточно просторном кабинете, а напротив него альфа, который на вид ровесник Чона. Сидит в свободной рубашке и брюках с идеально выглаженной стрелкой, смотрит на посетителя сквозь прямоугольные линзы очков, а Хосоку не становится спокойнее ни на мгновение. И что только говорят в подобных ситуациях? Альфа, признаться честно, не отказался бы сейчас от сигареты, дабы успокоить нервишки, но маловероятно, что здесь можно курить. — Так, что именно Вас беспокоит? С каким запросом Вы пришли? — тембр у психотерапевта приятный, в некоторой степени даже убаюкивающий, но пока не настолько, чтобы Хосок ему доверился. — Если честно, я даже не знаю, что Вам говорить, — решает всё же не лукавить Чон. — Меня к Вам отправил мой, — недолгая пауза, дабы обдумать, как лучше Тэхёна представить, а то ещё запишут Хосока в совратители юных и наивных созданий, — омега, — пожалуй, это был наиболее безопасный вариант. — Но если Вы сегодня уже пришли, давайте попробуем провести эти два часа с пользой, — зачем-то специалист берёт в руки карандаш, явно готовясь начать вести записи на своих листах, отчего Хосоку становилось ещё больше не по себе. — Поговорим о том, почему Ваш омега решил, что Вам нужна помощь, терапия. Вообще, как Вы ко всему этому относитесь? — С некоторым скепсисом. Мой старший брат точно засмеёт, если узнает об этом походе, но я всё же своего омегу люблю и не хочу, чтобы он нервничал, поэтому пришёл. Хотя мне кажется, что Вы едва ли поможете мне со всем тем ворохом, который в голове, — а ладони предательски потеют, пальцы рефлекторно сжимаются, и Чон уже близок к тому, чтобы спросить у психотерапевта напрямую, точно ли у него нельзя курить. — Это моя работа — разбираться с ворохом в чужих головах, так что позвольте попробовать. Для начала, почему Вы думаете, что старший брат Вас засмеёт? Он не верит в психотерапию или же считает Вашу проблему смехотворной? — и всё же этот мягкий тембр умел подкупать, Хосок даже невольно усмехается, осознавая, что альфа напротив сам по себе вызывает некоторое желание начать изливать ему душу. Похоже, Тэхёна многочисленные советчики не обманули. — Я и сам её порой таковой считаю, но всё равно избавиться никак не могу. Вы, наверное, сейчас думаете, что я на редкость жалкий экземпляр, — альфа пристально смотрит в глаза специалиста, всеми силами старается отыскать там ту самую жалость, однако, на удивление, взгляд за линзами остаётся всё таким же беспристрастным. — Нет, я так не думаю. Почему Вы себя таковым считаете? Хосок молчит. Одно дело было называть себя последними словами в голове, и совсем другое — озвучить их едва знакомому человеку. Но Тэхён наверняка расстроится, если возлюбленный придёт с ничем, а потому, преодолевая внутреннее «не могу», Чон всё же произносит: — Потому что я именно такой, — рефлекторные движения пальцев перерастают в едва заметную дрожь, и Хосок всё же не выдерживает и сдаётся, повинуясь соблазну: — Скажите, у Вас можно курить? — Нет, к сожалению, тут противопожарка на потолке, хотя в таких кабинетах стоило бы разрешить. Вы много курите? — Последние года три постоянно, раньше меньше, в какой-то момент даже бросал, а сейчас без сигарет не могу. От меня несёт, как от пепельницы, думаю, если бы мой омега сам не курил, то точно не стал бы со мной встречаться, — при словах о Тэхёне на лице появляется расслабленная улыбка, и альфа чувствует, как немного расслабляется впервые с начала сеанса. — Видно, что Вы его очень любите, однако мне вначале показалось, что это Ваш супруг, — плавно переходит на другую тему собеседник, продолжая оставлять какие-то пометки в своих листах, но Чон уже не обращает на это внимание, полностью отдаваясь разговору. — Нет-нет, я вообще ни разу не был в браке, как-то не сложилось. С этим омегой мы только встречаемся. — Он младше Вас? — неожиданно спрашивает психотерапевт, а Хосок начинает сомневаться, не читает ли этот человек мысли. — С чего Вы взяли? — непринуждённость немного отступает, и Чон неосознанно встаёт в оборонительную позицию, словно специалист сейчас будет его осуждать за подобный выбор партнёра. — Это не столь важно, просто ответьте на вопрос. И ответьте честно, по Вам будет заметно, если Вы врёте. — Он младше на пятнадцать лет, — и вновь психотерапевт что-то записывает, однако на этот раз Хосок воспринимает это куда более враждебно. — Уже записываете меня в сексуальные извращенцы? — Нет, просто это одна из важных деталей, но поверьте, это повсеместно встречается среди альф нашего с Вами возраста. — Вот, видите, а говорите, что не записываете. Старики соблазняют вчерашних детей, это звучит именно так. — Я не считаю наш возраст старостью, прекрасное время, а в отношениях разница в возрасте с каждым годом психологически будет всё менее и менее заметна. Однако Вы воспринимаете свой возраст весьма болезненно. Это из-за отношений с двадцатилетним омегой или подобное происходило и ранее? — если Хосок не на приёме у экстрасенса, то как объяснить все эти вопросы, бьющие в самое яблочко? — Отношения здесь ни при чём, мне и без них отчётливо понятно, что я старею. Лучше скажите, Вы мои мысли что ли читаете? — Мысли не читаю, но я Вас постепенно считываю и уже могу вынести определённый вердикт. Господин Чон, Вы слышали что-то о таком понятии, как «кризис среднего возраста»? — Если честно, то нет, и слабо представляю, что это такое, — смысла строить из себя великого интеллектуала не было, а потому Хосок честно отвечает. — В таком случае я Вам расскажу. Это проблема, с которой сталкиваются практически все альфы и многие омеги в возрасте от тридцати пяти до сорока. В этот период кризис проявляется особенно остро, однако формируется за несколько лет до. Связано это состояние с переоценкой ценностей. Вам кажется, что половина жизни уже прожита, старость близится, но многие цели, поставленные в юности, не достигнуты. Вы упомянули, что у Вас не сложилось с браком, смею подозревать, что это одна из вещей, вызывающих у Вас беспокойства, однако, возможно, есть ощущение нереализованности и в других сферах жизни. Альфы в кризисе часто страдают от аддикции, в Вашем случае это курение, а также стремятся в корне поменять жизнь. Многие ввязываются в экстремальные хобби, бросают работу, уходят из семьи, в том числе, заводят отношения с партнёром, который значительно младше. Вам очень повезло, что Ваш омега оказался таким заботливым и уговорил пойти на терапию, часто альфы спонтанно ввязываются в не самые приятные отношения с сомнительными личностями. Скажите, это похоже на Ваше состояние или же у Вас нечто другое? Не стоит отрицать варианты с депрессией или биполярным расстройством, но я всё же надеюсь, что до такого пока не дошло. Хосок с замиранием слушает всю речь психотерапевта, не смеет перебить, и всё же сомневается, что альфа, сидящий напротив, не владеет телепатией.

***

Тэхён весьма придирчиво осматривает себя в зеркале и уже сбился со счёта, сколько раз покрутился перед ним. На кровати лежит Симба и внимательно смотрит на хозяина со своим щенячьим восторгом, благодаря чему омега смеет рассчитывать, что он действительно выглядит неплохо, однако некоторые сомнения всё же оставались, стоит ли вообще подобное на себя надевать. С верхом он давно определился, на нём уже красовалась полупрозрачная блуза с необычайно широкими рукавами и элегантным бантом на воротнике, однако низ вызывал некоторые сомнения. Лёгкие широкие атласные брюки тёмно-бежевого цвета уже лежали на кровати, но не в них было дело. Тэхён скептически осматривал свои ноги, облачённые в чёрные чулки, держащиеся на кружевном поясе. Этот комплект Ким в возбуждённом порыве купил ещё во время отношений с Минсоком, но случая, чтобы его надеть так и не выпало. Однако всё равно омега невероятно подобное любил, потому что сразу начинал себя чувствовать ещё более соблазнительным. На встречу с Хосоком надеть такое чертовски сильно хотелось, но Тэхён сомневался, насколько это всё же нужно. Пока дальше поцелуев они с альфой не заходили, Чон был несколько равнодушен к большинству намёков, но для самовнушения нарядиться всё же хотелось. Ким бросает взгляд на букет белых орхидей, стоящих на прикроватной тумбочке, и всё же делает выбор в пользу того, чтобы комплект оставить. Осталось только надеть брюки, накраситься и можно было выходить. Именно во время нанесения лёгкого красноватого оттенка на губы, в спальню заходит Минджу. Омега с ничего не выражающим взглядом критично осматривает комнату сына, ненадолго подходит к Симбе и гладит рыжую шерсть, а после, словно из праздного любопытства, подходит к прикроватной тумбочке. Тэхён наблюдает за всеми действиями родителя через зеркало на трюмо, а когда замечает его повышенный интерес к орхидеям, сразу понимает, в чём дело: — Можешь не пытаться искать визитку магазина, чтобы потом им позвонить и спросить, кто покупал этот букет. Я её сразу выбросил, — Минджу действительно от букета отходит и разочарованно вздыхает. Всё же Тэхён слишком хорошо знал человека, который его воспитал, а потому наперёд просчитывал все его шаги. — Тэхён, солнышко, ну за что ты так со мной? — не сумев получить информацию хитростью, старший омега решает попробовать надавить на жалость и со страдальческим видом садится на кровать сына. — Чем я заслужил такое недоверие с твоей стороны? Скажи мне, кто этот альфа, который тебе каждые два дня новые букеты дарит, и с которым ты вечно пропадаешь, — Тэхён уже хотел было возразить, но Минджу не позволяет ему сказать: — И можешь даже не пытаться меня убедить, якобы ты на учёбе или на работе. Я знаю тебя так же хорошо, как ты меня, а ещё я тоже какое-то время встречался с твоим отцом без ведома родителей. Я прекрасно знаю, что ты постоянно видишься с этим загадочным альфой. — Дело не в том, что я тебе не доверяю, просто пока не подходящее время. Вы с отцом не поймёте, хочу Вас постепенно подготовить, — продолжая прорисовывать контур губ, отвечает младший Ким. — Ну что мы можем не понять?! — возмущённо спрашивает Минджу и на мгновение отворачивается к Симбе, и в эту самую минуту Тэхён замечает на лице папы озарение, которое его ни на шутку пугает. — Ну конечно, как же я раньше не догадался, — родитель загадочно улыбается, пока его сын уже десятки раз жалеет, что вообще когда-то попросил у Хосока эту собаку, которая теперь, похоже, ставила их под удар. — Ты встречаешься с сыном Канов, а нам не хочешь говорить, потому что знаешь, что наша сеть отелей конкурирует с ними, я прав? — всё же младший омега расслабленно выдыхает. — Пап, ну какой ещё Кан, он сейчас в Швейцарии, учится на гостиничном деле, как я могу с ним встречаться? Все знают, что он в Корее уже года два не появлялся. — Мало ли вы общаетесь по скайпу, а букеты он тебе через курьеров передаёт, — резонно возражает Минджу. — Боже, даже Хосок уже скайпом не пользуется, — и в этот момент Тэхён прикусывает внутреннюю сторону щеки, осознавая, что случайно проговорился. С таким папой стоило быть предельно осторожным и вообще не упоминать имя старшего Чона лишний раз. — Кстати, про Хосока, когда вы там уже с рестораном закончите? Насколько я знаю, там ты действительно часто появляешься. Этот твой альфа тебя к работе ещё не ревнует? — Нет, не ревнует, наоборот, он очень рад, что я развиваюсь в профессиональном плане. А открытие совсем скоро. — Господи, когда уже я познакомлюсь с этим всепонимающим золотом? Уже чертовски интересно, кого ж ты такого ужасно прекрасного себе нашёл. Минджу уходит из спальни сына с ничем, а Тэхён в который раз осознаёт всю правдивость фразы: «Если хочешь что-то спрятать — прячь на самом видном месте».

***

Ресторан уже был полностью готов, к открытию оставалось лишь засервировать столы, завести продукты и нанять оставшуюся часть персонала. Работа Тэхёна же была полностью завершена, и смотря на выложенную напольную плитку, обустроенный бар и небольшие лампы с тёплым светом, омеге становилось одновременно радостно и тоскливо. Радость дарило осознание безупречно выполненной работы, а тоску навевали мысли, что теперь встречи с Хосоком могли стать более редкими. Ведь как ещё Тэхёну объяснять своё постоянное отсутствие и дома, и в академии, когда практика завершена? Однако все плохие мысли Ким старается отогнать как можно дальше и наслаждаться моментом. Благо насладиться действительно было чем. Хосок предложил устроить своеобразный благодарственный ужин, а у Тэхёна и мыслей не было отказаться. На тарелке перед ним паэлья, специально приготовленная нанятым Чонами шефом, дабы убедиться в его навыках, Хосок наполняет бокал омеги красным вином, а на фоне ненавязчиво играют испанские мотивы. Безупречная атмосфера, которая способствовала расслаблению и появлению на лице Кима счастливой улыбки. — Итак, Вашему вниманию представляется вино из Риохи сорта грасиано двухлетней выдержки, — наполнив бокал, альфа отставляет бутылку, завёрнутую в тканевую салфетку, на соседний стол, а после правой рукой берёт с него же новую тарелку и ставит рядом с омегой, пока левая рука убрана за спину. — А на десерт у нас каталонский крем. Угощайтесь, дорогой гость, — Тэхён теперь имеет возможность увидеть перед собой десерт, напоминающий крем-брюле. — И как же мне отблагодарить господина официанта за такой прекрасный сервис? — лукаво улыбнувшись, спрашивает Ким. — А как бы Вы сами хотели? — наклонившись поближе к собеседнику, отвечает вопросом на вопрос альфа. Долго размышлять Тэхёну не приходится, и он, притянув Хосока к себе, медленно и нежно целует. Чон вначале теряется, но после приходит в себя и отвечает на поцелуй, перенимая инициативу, и в который раз осознавая, насколько этот омега поразительный. Он словно лёгкое облако, окутывает собой, заставляя перенестись в мир всепоглощающей радости и нежности, и будто не было ничего вокруг кроме них. Однако, как бы всё внутри не противилось, поцелуй приходится прервать, иначе вся еда рисковала остыть. — Приятного аппетита, — говорит Хосок, присаживаясь напротив Тэхёна, и лишь сейчас омега замечает, что себе альфа ничего не взял. — А ты не будешь? — Я не хочу, а попробовать нужно. Так что поешь, потом расскажешь, как тебе. — Кому расскажи, не поверят, скажут, что ты меня специально откармливаешь. Впрочем, к трапезе Ким всё же приступает, и еда оказывается выше всяких похвал. Всё же не зря Чоны остановили свой выбор именно на этом шефе. Каждый кусочек таял во рту, идеально гармонируя с выбранным вином, а Тэхён начинает задумываться о том, что он и не против совсем, если его откормят. Особенно когда на него такими влюблёнными глазами смотрит любимый альфа. — Кстати, всё хотел у тебя спросить, как проходят сеансы? Ты же был уже на двух, если мне память не изменяет. — Всё хорошо, — отстранённо отвечает Хосок, явно не желая углубляться в данную тему, что заставляет Тэхёна ни на шутку волноваться. — Надеюсь, что это действительно так, я переживаю за тебя, — однако расспрашивать возлюбленного омега не стал, не желая затрагивать болезненную и неприятную тему, и надеясь, что если Чон захочет, то он сам всё расскажет без лишних просьб. — Такая мелодия красивая, — уходя от темы, говорит Хосок, окончательно ставя точку в разговоре о психотерапевте. — Не хочешь потанцевать? — Если ты приглашаешь, то с удовольствием. Тэхён откладывает приборы и вслед за альфой встаёт из-за стола. Хосок же берёт его за руку и отводит в середину зала, где было относительно свободное от столов пространство. Соджун настаивал на том, чтобы и здесь расположить места, дабы было больше посетителей, однако здесь уже воспротивились Хосок и Тэхён, считающие, что излишне нагромождённое убьёт всю красоту созданного места и не прогадали. Свободная площадка оказалась особенно полезной в этот момент, когда альфу и омегу утягивает за собой плавная мелодия из колонок, отдалённо напоминающая музыку для танго. Хосок правой рукой придерживает партнёра за талию, пока в левой руке покоится ладонь Тэхёна. Ким достаточно отдалённо по выпускному помнил, как лучше двигаться во время медленного танца, однако его немного успокаивает мысль, что альфа в танце вёл, и что вокруг не было лишних любопытных глаз. Первый шаг, второй, третий, поворот, и Тэхёну кажется, что он пьянеет, но определённо не от вина. Хосок, пожалуй, заставлял впасть в эйфорию лучше любого, даже самого крепкого алкоголя. Его запах, голос, прикосновения — всё это не оставляло ни малейшего шанса рассудку. Музыка же позволяла окончательно позабыть о действительности, перенеся в их маленький уютный мир, где не было ни единого человека, способного их осудить или же сказать, что все испытываемые ими чувства неправильны. Ким в какой-то момент прикрывает глаза, кружась вместе с возлюбленным по залу, и мечтает так никогда их и не открывать. Потому что тогда мираж растворится, и перед глазами вновь возникнут насущные проблемы, в частности, потребность ото всех скрываться и прятать свои самые искренние и светлые чувства. Тэхён прижимается ближе к альфе, даёт безмолвное разрешение быть куда раскованнее и свободнее, а Хосок и не против воспользоваться моментом. Поглаживает ладонью талию, порой спускается ниже к бёдрам и смотрит на омегу так, как, кажется, никто до него никогда не смотрел. Ким замечал на себе множество различных взглядов: нежных, страстных, нетерпеливых. Но ещё ни разу все эти чувства не были соединены воедино. Хосок не просто с трепетом к нему относился, Хосок не просто его желал. Хосок испытывал все эти эмоции одновременно, и что это, если не любовь? Сильная и всепоглощающая. Благо ответный взгляд омеги был точно таким же. — Я, наверно, не самый лучший партнёр для танца, который у тебя был, — неловко произносит Тэхён, в очередной раз чувствуя, как оступился. — Ошибаешься, котёнок, лучше тебя было бы трудно найти, — и в подтверждение сказанного Ким чувствует мягкое прикосновение губ к своей правой щеке. — К тому же, когда альфа ведёт, это даже не заметно. Тэхён хотел было возразить, что всё прекрасно заметно, но не успевает этого сделать, потому что его подхватывают под коленом, и омега чувствует, как опускается вниз, пока сильные руки придерживают его, не давая упасть. Но даже несмотря на всю неожиданность, Ким ни на мгновение не чувствует страха. Он точно знает, что Хосок никогда не позволит ему упасть. Руки на талии и под коленом крепко держат, а взгляд напротив такой манящий, что голова идёт кругом. — Это то, о чём я говорю, — и теперь Тэхён уже не смеет не согласиться. — Ты чертовски сексуальный, когда так смотришь на меня, — не может сдержать признания омега и выпаливает первое, что приходит в голову. А дальше всё словно во сне. Тэхёна поднимают и тут же утягивают в поцелуй, пока сам омега утягивает возлюбленного за собой к одному из столов. Кажется, Ким даже ударяется о деревянную поверхность бедром, но совершенно не обращает на это внимания, да это и не важно в подобный момент. К тому же Хосок быстро его подхватывает и помогает на этот самый стол сесть, не разрывая поцелуя. Тэхён не знает, что на них с Хосоком находит, потому что до этого они вполне невинно общались, однако сейчас противостоять порыву практически невозможно. Пока его шею покрывают поцелуями, омега стягивает с возлюбленного пиджак и обхватывает его торс ногами, прижимая ближе к себе. Всё же чутьё с чулками его определённо не подвело. Стоило отдать Чону должное, целовал он достаточно умело, опыт чувствовался в каждом его действии. Тэхён запрокидывает голову, давая больший доступ к шее и ключицам и ловит себя на мысли, что ещё ни один из его любовников не превращал поцелуи в настолько приятные ласки, под действием которых уже хотелось издать короткий стон. Ким поглаживает спину альфы, намекая продолжить, пока чужая ладонь постепенно поднимается по его правой ноге, уводя наверх и лёгкую ткань брюк. Достигнув кружевной резинки чулок, ладонь останавливается, а сам альфа отстраняется от омежьей шеи и пристально смотрит на ногу в чёрных чулках. И этот взгляд Тэхён не побоялся бы назвать опьянённым. — Чёрт, котёнок, за что ты так со мной? — Тебе не нравится? — с опаской спрашивает Ким, для которого мнение альфы в этом вопросе обладало наибольшей ценностью. — Наоборот, слишком сильно нравится. Повинуясь одному ему понятному желанию, Хосок опускается перед омегой на колени, а в следующую секунду Тэхён чувствует, как его ногу покрывают поцелуями через чулки. Ким даже предположить не мог, что альфа окажется фетишистом, однако омега соврёт, если скажет, что ему это не нравится. Вот так смотреть, как перед тобой стоят на коленях и целуют лодыжку, было невероятно приятно и позволяло в полной мере ощутить свою власть над любовником. Возбуждение становилось с каждой секундой всё сильнее, и Тэхён нетерпеливо приподнимает ногу, намекая альфе подняться обратно к нему: — Возьми меня прямо на этом столе, прошу, — на выдохе произносит Ким и уже ожидает, что его вновь начнут целовать, но Хосок, к огромному сожалению омеги, не приближается. — Думаю, сейчас не самое подходящее время и место, котёнок, — как ни в чём не бывало, совершенно спокойно отвечает Чон, словно не он сейчас с упоением целовал чужую ногу. — Чон Хосок, чёрт тебя дери, я что, должен умолять меня трахнуть?! — возмущённо восклицает Тэхён, который уже настроился получить сегодня вечером то, о чём так давно грезит. — И всё равно ты меня не переубедишь, ты заслуживаешь куда более комфортных условий для секса, чем твёрдый неудобный стол, — Хосок поднимает с пола свой пиджак, который недавно Ким так неосторожно откинул в сторону, отряхивает от едва заметной грязи и надевает, давая понять, что продолжения точно ждать не стоит. — Ну так поехали в отель моего отца, для меня там всегда есть свободный люкс. — И сразу попадёмся всей твоей семье? К тому же у нас обоих ещё есть дела на сегодня. Давай ближе к выходным встретимся. — О Господи, я встречаюсь с занудой, который трахается по расписанию, — возмущению Тэхёна в этот момент, кажется, не было предела, и альфа, заметив это, вновь подходит к возлюбленному и нежно целует вначале левую, а потом правую щёку, пусть Ким и пытается отстраниться. — Котёнок, не обижайся, мне просто нужно отправить Юволя к брату, а это необходимо обсудить заранее. Обещаю, в ночь с пятницы на субботу я буду весь только твой. И как Тэхён может обижаться на этого человека, когда он смотрит с таким обожанием и так трепетно целует?

***

Ужины с отцом после развода родителей всегда проходили для Сокджина в напряжённой обстановке, но давно она не была настолько гнетущей, как сегодня. Младший Ким думал, что он вот-вот погнёт столовые приборы от злости после услышанного, а Донхён продолжал сидеть как ни в чём не бывало, словно не он только что сообщил родному сыну новость, которую он больше всего боялся услышать. — Как ты мог так поступить? — единственное, что может относительно спокойно произнести Сокджин в эту минуту, не переходя на крик. — Не вижу в этом никакой проблемы, ты давно знал, что я продаю дом, — и словно подтверждая, насколько ему всё равно, Донхён с куда большим интересом смотрит на документы в руке, а не на собеседника. — Но я не думал, что ты сделаешь это настолько быстро, не позволив мне даже в последний раз приехать! Всё же нервы не выдерживают, и альфа повышает на отца голос, надеясь, что хотя бы так старший Ким на него посмотрит. И это действительно работает. Донхён смотрит, но сейчас Сокджин понимает, что лучше бы родитель и дальше читал свои документы. Отец смотрит на него как на неразумное дитя, которое нужно было ещё воспитывать и воспитывать, а младший альфа искренне не понимает, что в его просьбе такого преступного. Он любит этот дом, любит как напоминание об уехавшем с любовником заграницу папе, неужели Сокджин не имеет право на слабость в виде этой трепетной памяти? Почему у него её отнимают, буквально вырывая с мясом всё, что так дорого сердцу. — Я порядком устал это повторять, но всё же сделаю, — в отличие от сына, Донхён на крик не переходит, говорит совершенно спокойно, и этим только сильнее раздражает. — Ты слишком цепляешься за прошлое, буквально живёшь им, никак не отпустишь, и это причиняет тебе намного большую боль, чем я или кто бы то ни было ещё. Как же ты не хочешь понять, что я стараюсь сделать всё как можно лучше для тебя. — А меня ты не хочешь для начала спросить, что для меня будет лучше?! Поняв, что с отцом говорить бесполезно, Сокджин встаёт из-за стола и уходит в свою спальню, предварительно громко хлопнув дверью столовой. Он знает, что Донхён за ним не пойдёт, а потому даёт волю эмоциям и чувствует, как по щеке скатывается первая слеза. Если отец увидит, то точно отругает ещё сильнее, обозвав тряпкой, но не в правилах старшего Кима было догонять убегавших. Сокджин второй раз за вечер хлопает дверью, на этот раз своей спальни, а после падает на кровать, и мягкая ткань наволочки впитывает его немногочисленные слёзы. Рука сама тянется к телефону в кармане свободных домашних штанов, однако возникает вопрос, кому позвонить. Возникшее желание набрать номер лучшего друга Сокджин сразу душит. Тэхён, конечно же, поймёт, поддержит, утешит, но ему жаловаться на отношения с отцом было тошно. У самого омеги ведь идеальные отношения с родителями: что Суман, что Минджу в нём души не чают, готовы простить всё, что угодно и чуть ли не пылинки со своего ненаглядного солнышка сдувают. Сокджин никак не поймёт, почему Тэхён им боится признаться в романе с Хосоком, однако Бог ему судья, пусть поступает, как знает. Но несмотря на сомнения, пальцы всё же пролистывают список контактов, ища один, вполне конкретный. И вот звучат негромкие гудки, а через минуту в динамике становится слышно немного уставшее «Алло». Значит опять наверняка работает допоздна над новой статьёй. — Привет, Намджун, — нежно, почти ласково произносит Сокджин, а мрачные мысли постепенно начинают отступать под действием невообразимой магии. — Привет, у тебя что-то случилось? Твой голос звучит странно, — всё же слово «заплаканно» Намджун решает не употреблять. — Да как обычно, проблемы с отцом. Старый мудак. — Ты можешь приехать ко мне, переночуем вместе, если тебе неприятно с ним находиться, — тут же предлагает стажёр, а Сокджин не может сдержать улыбки, осознавая, насколько же этот альфа замечательный. — Не стоит, мне не привыкать, перетерплю как-нибудь. Пусть лучше он молится, чтобы я не взбесился и не наговорил ему всякого. А я ведь могу, ты же меня знаешь, — разговор с Намджуном всегда протекал необычайно легко, и сейчас именно эта лёгкость помогала Киму успокоиться, даря столь нужный комфорт и тепло. — Что у вас на этот раз случилось? Никак не смирится, что его сын предпочитает альф? — Если бы, с этим давно смирился, хотя периодически всё равно высказывает недовольство. Он спешно продал дом, которым я дорожу из-за папы. Ещё и вечно повторяет, какой Юнги молодец, так быстро и профессионально справился. Уже от одного только упоминания Мина тошнит. Ты ведь помнишь Юнги? Он как-то приходил к нам в редакцию, помогал с написанием статьи о ландшафтном дизайне. — Да, помню, — отвлечённо и быстро говорит Намджун, стараясь как можно скорее дать собеседнику возможность продолжить. — Так вот отец на нём будто помешался. Ещё и оказывается, не дожидаясь публикации статьи, работу ему предложил, и кажется, даже толком собеседование не проводил. Он точно его трахает, я тебе отвечаю. Моей чуйке позавидовал бы даже сплетник. — Думаешь? — с заметным сомнением спрашивает стажёр, пока Сокджин не понимает, как тут вообще можно сомневаться. — Я тебе говорю, у моего отца точно какой-то нездоровый интерес к этому омеге, я его прекрасно знаю. Потянуло на молоденьких, извращенец несчастный. — Достаточно популярная практика у нынешних альф, могу тебе сказать, — и сказав это, Намджун коротко посмеивается, словно вспоминая какую-то забавную историю, связанную с подобными отношениями. — В любом случае, посмотрим, но я бы не делал поспешных выводов. Хотя тебе виднее. — Можем хоть поспорить на обед, что рано или поздно сплетник напишет, как мой отец трахает молоденьких дизайнеров. Надо бы у Тэхёна спросить, не приставал ли он к нему. — Я, конечно, спорить не люблю, но по рукам. Это даже по-своему увлекательно, — стажёр вновь смеётся, а Сокджин понимает, что и сам начинает улыбаться, слыша этот непринуждённый смех. — Может, всё же приедешь? Я же чувствую, что тебе сейчас плохо. — Не беспокойся, как поговорил с тобой, так сразу стало лучше. Сейчас может ещё Тэхёну позвоню, расскажу последние сплетни, а то он в своём ресторане наверняка заскучал уже. — Постоянно на работе? — Ага, словно его Чоны там на цепь приковали, — альфа конечно знал, что у лучшего друга за цепь такая, однако решает об этом промолчать. — Или, если хочешь, могу рассказать тебе что-нибудь. А то Тэхён в последнее время превращается в какого-то зануду. Всё повторяет, что сплетни — это якобы низко, и вообще, какое нам дело до того, что происходит в чужих жизнях. — Я с удовольствием тебя послушаю, мне нравится твой голос. Сокджин действительно рассказывает всё, что слышал в последнее время. И про чьи-то романы, и про скандальные расставания, и просто про безвкусные наряды. Намджун же его внимательно слушает, иногда вставляет забавные комментарии, и альфа чувствует, как все негативные мысли отступают, а он ощущает себя таким счастливым, каким очень давно не был.