Сплетник

Намджун никогда не предполагал, что ему однажды придётся тащить к себе не самого трезвого начальника, однако чего в жизни только не бывает. Бросить надравшегося Сокджина альфе не позволяла совесть, а узнать, где он живёт, не позволяло состояние этого пьяницы. Оставалось лишь гадать, что послужило причиной такой несдержанности. Пока они ехали в такси, и Ким дремал, уперевшись в плечо стажёра, он что-то бессвязно болтал о том, что его отец конченый мудак. Крайне скудно на информацию. Затаскивать в небольшую съёмную квартиру полуживое тело было задачей не из лёгких. Сокджин пусть и был достаточно стройным, однако это не отменяло того, что он, как и любой альфа, достаточно тяжёлый. Благо и Намджун не был Дюймовочкой, а потому спокойно начальника донёс и кинул на кровать. Теперь нужно было подумать, стоит его раздевать или же нет. Кожаная бордовая рубашка на альфе выглядела как не самое удобное облачение для сна, а потому хозяин квартиры решает снять только верх, оставив незваного гостя в джинсах. Они помешать дремать уже не должны были. Вот так быстро, путём простых размышлений, Намджун составляет дальнейший план своих действий. Альфа присаживается на кровать рядом со спящим телом и осторожно тянется к пуговицам на рубашке, начиная их постепенно расстёгивать. Невольно в голову начинают лезть мысли о личности начальника. Нужно быть дураком, чтобы не заметить знаков внимания со стороны Сокджина, вот только Намджун предпочитал этого самого дурака изображать. Не то чтобы он был противником такого рода отношений. Ещё в первый год жизни в Сеуле он неожиданно для себя обнаружил, что привлекают его отнюдь не только омеги. Вот только переходить рабочие границы всё равно не хотелось. Конечно, не без участия Намджуна они уже перешли в статус знакомых, которые порой могут поговорить по душам, однако для отношений определённо была неподходящая ситуация. Но отрицать несомненную привлекательность Сокджина было чертовски глупо. Особенно хорошо Ким это понимает сейчас, когда стягивает с него кожаную рубашку. Подтянутое и в меру накаченное тело выглядело необычайно соблазнительно. В купе со стервозным характером и колким языком Ким Сокджин превращался в некоторое подобие взрывной смеси, к которой невозможно было остаться равнодушным. Однако Намджун честно продолжал стараться. Между ними всё было бы некстати и совсем не вовремя. Когда альфа снимает с гостя рубашку, подушечки пальцев случайно проводят по обнажённой коже, и снизу слышится довольное мычание, которое едва не переходит в стон. Сокджин это нарочно что ли? В голову закрадываются вполне очевидные мысли: — Ты не спишь, что ли? И в подтверждение данного предположения Сокджин действительно приоткрывает один глаз. Вот же хитрый засранец. — Прости, ты просто так уверенно начал меня раздевать, а я не привык прерывать этот процесс, — язык немного заплетается, но речь вполне связная, а значит, альфа действительно был пьян, но не до такой степени, как изначально подумал Намджун. — Если ты неплохо соображаешь, то мог бы сказать свой домашний адрес, и я бы посадил тебя на такси до дома. — Ну не занудствуй, мне, вообще-то, было интересно узнать, где именно ты живёшь, — Сокджин всё же вновь прикрывает глаза и переворачивается на бок, значит, сонливость на него всё же накатывает. — А ещё я не горю желанием ехать домой. — Почему? Твоя квартира явно куда более комфортабельная. — С отцом оставаться наедине не хочу. На это Намджун ничего не отвечает. Конечно, было бы интересно поподробнее узнать, что же за драмы у Кимов творятся, однако Сокджин сейчас явно был не настроен на диалог, вот и стажёр решает его не мучить. Вместо этого он подходит к одному из шкафов в спальне и достаёт оттуда свежую простынь, одеяло и подушку. Сегодня ночью придётся протестировать диван в гостиной. — Ты куда? — возмущённо спрашивает Сокджин, услышав, как шаги за спиной начали отдаляться. — Постелю себе в гостиной, а потом в душ. — Да ладно тебе, тут на двоих места хватит. Я во сне не храплю, не разговариваю и даже не кусаюсь. Перспектива ночи на диване действительно выглядела паршиво, а вот предложение Сокджина, напротив, весьма соблазнительно. Только дурак бы отказался, а дураком Намджун отнюдь не был. К тому же начальник не был ему неприятен, так что ночь на одной кровати не вызвала бы у Кима какого-либо дискомфорта. Так хозяин квартиры и принимает решение, сдаваясь под ударом соблазна. Было даже интересно проверить, куда это их обоих заведёт в конечном итоге.

***

Давно Чонгук не наблюдал родителей в столь благоприятном расположении духа. Они искренне интересовались его делами, а также желали всяческих успехов. Оказывается, чтобы перестать быть для семьи своего рода разочарованием, нужно было всего лишь вступить в отношения с правильным омегой, и сразу же со всех сторон послышались радостно взволнованные вздохи и искренне заинтересованные вопросы. Только дядя продолжал оставаться всё тем же. Для него с появлением Тэхёна, кажется, ничего не изменилось. Чего нельзя было сказать о Воён и Соджуне. — Ты такой молодец, сынок, — продолжает свою восторженную речь Воён, докладывая любимому сыну в тарелку рис. — И я очень рад слышать, что у вас с Тэхёном всё так замечательно складывается. Ты, кажется, не побоюсь этого слова, счастлив с ним. Был ли Чонгук счастлив с Тэхёном? Он и сам не понимал, как лучше ответить на этот вопрос. С этим омегой было комфортно, по-своему спокойно и, что самое главное, удобно. В отношениях с ним Чон мог вздохнуть полной грудью и расслабиться, понимая, что хотя бы один его выбор семья не осуждает. Хотя бы в чём-то он добился их полного расположения и уже это не позволяло даже думать о возможном расставании с Кимом. Пока открыто перечить семье Чонгук не решался, поэтому было приятно в личной жизни плыть по течению, не испытывая каких-либо затруднений. — Мне с ним правда хорошо, — всё же слова «счастлив» альфа предпочитает избежать. — А ещё приятно слышать, что вы с отцом всем довольны. — Конечно же довольны! — красноречиво повышает голос Воён, намекая, что Чонгук произнёс всем понятную и известную аксиому. — Так ведь, Соджун? — теперь омега обращался к мужу, сидящему во главе стола и всё это время увлечённо читающему что-то на планшете. — Конечно это так, дорогой. Надеюсь, ты и дальше будешь идти по правильному пути. Все в столовой сразу понимают, что имел в виду глава семьи под выражением «правильный путь». Избрать для себя правильную карьеру в семейном бизнесе, а после положить глаз на правильного омегу и создать с ним безупречную со всех сторон семью. Иного сценария для своего единственного сына Соджун не собирался рассматривать. Слишком многое стояло на кону: доход, репутация, собственные амбиции, в конце концов. Старший Чон растерял бы всякую гордость, узнай, что его сыну компания совершенно не интересна и он хочет потратить жизнь на «баловство» с машинами. Ребячество, да и только. Вздор, который в их семье был недопустим. — Хосок, кстати, на днях упомянул, что вы с Тэхёном хотели зайти к нему в гости, — Воён, едва почувствовав напряжение, возникшее после слов супруга, тут же торопится перевести тему. — Надеюсь, вы отлично проведёте время. Ты не так часто навещаешь двоюродного брата. — Он же ещё совсем ребёнок, как мне может быть с ним интересно? — И всё равно Юволь твой брат, лучше не говори так, чтобы не расстраивать дядю. Хосок в сыне души не чает. Чонгук осознаёт, что папа абсолютно прав, а потому покорно замолкает. Портить отношения с дядей — это самое последнее, что альфа хотел бы. Хосок его всегда поддерживает, всегда понимает. Пожалуй, никому младший Чон так не доверял, как этому человеку. Кроме того, Хосок помогал советами сблизиться с Тэхёном, а потому Чонгук возлагал большие надежды на этот визит в гости. Рядом с дядей было намного спокойнее за развитие отношений с Кимом.

***

Тэхён лежит на постели, прикрыв глаза, пока пальцами чешет за ушком у рыжего нечто, с недавних пор поселившегося в его спальне. На занятия сегодня совершенно не хотелось, а вот так расслабленно лежать в обнимку с Симбой было омеге вполне по душе. Щенок, словно сразу почувствовав, кому он предназначался в качестве подарка, от нового хозяина ни на минуту не отлипал, даже не смотря на то, что Минджу, находясь постоянно дома, проводил с ним больше времени. Всё равно главной любовью шпиц избрал Тэхёна, а младший Ким и не возражал. На душе сразу становилось тепло и хорошо от наблюдений за питомцем: как он тявкает на собственное отражение в зеркале, как забавно виляет совсем крошечным хвостиком при появлении омеги, и как сейчас лежит на боку, прикрыв в удовольствии глаза. Определённо лучше подарка Чоны просто не могли бы сделать. Сокджин о своих недавних приключениях пока так и не удосужился сообщить, впрочем, Тэхён друга вопросами и не пытал. Если бы случилось что-то страшное, омега бы уже наверняка об этом знал, а так пусть будущий журналист побудет загадкой, никто не возражает. Всё равно Тэхёну сейчас было не до терзаний о личной жизни старого приятеля. Куда важнее было разобраться с собственной. Что омега чувствовал к Чонгуку? Что ж, ему с этим альфой было вполне комфортно, и даже по-своему уютно, но, пожалуй, не более. Не было ни восхищения, ни всепоглощающей нежности, ни даже приятных мурашек от прикосновений, которые даже в отношениях с Минсоком были. Совершенно ничего, словно они с Чонгуком не пара, а хорошие приятели, которые порой могут сходить куда-то вместе и совсем редко говорят по душам. Тэхён старается себя успокаивать, постоянно в мыслях повторяет, что нужно ещё немного времени, и чувства непременно появятся, но пока никакого намёка на них даже нет. Возможно, Сокджин прав, и постель всё изменит, но и на неё не хотелось слишком полагаться. Лишь на фундаменте из хорошего секса отношения строиться не могут. Был ли кто-то, кто вызывал в омеге все те чувства, которых ему так не хватало? Тот, чей образ никак не выходил из головы и бессознательно переносился на рисунки? Был, но Тэхёну даже думать в таком ключе было тошно. Более того, когда он просмотрел последние страницы блокнота и осознал, кого именно рисовал, погрузившись в себя, то ужаснулся и тут же вырвал все злосчастные листы. Потому что это неправильно, потому что это невозможно, и потому что это нечестно по отношению к Чонгуку. Тэхён, может, не самый святой и хороший человек, всё же у всех есть свои недостатки, но с совестью омега привык быть в ладу. И прямо сейчас совесть говорила о том, что нужно сейчас же избавиться от всех постыдных мыслей. Но как это сделать, если мысли об одном конкретном альфе были настолько чарующими и приятными? Хотелось постоянно думать о его голосе, глазах, руках. Как он держался перед подчинёнными, с каким трепетом относился к сыну, и как вёл себя с самим Тэхёном — всё это вызывало столько эмоций, сколько омега не получил даже при поцелуе с Чонгуком. Но ещё страшнее становилось от того, что подобные слабости были Киму не свойственны. Обычно он контролировал чувства и всегда сам выбирал своего партнёра, никогда не проигрывая бурной страсти. А что сейчас? Да, Хосок полностью подходил под все представления Тэхёна об идеальном альфе, но как же всё это не вовремя. — Даже ты о нём постоянно напоминаешь, — тихо говорит омега, бросая взгляд на лежащего под боком щенка, который уже сладко дремал. — Никуда от мыслей не спрятаться. Неожиданно дверь в спальню открывается, и на пороге возникает светящийся от радости Минджу. Причину столь прекрасного настроения папы Тэхён отлично знал: старший Ким находил чрезвычайно хорошим тот факт, что его ребёнка Чоны уже приглашают на своеобразные семейные посиделки. Именно так Минджу воспринимал поход к Хосоку в гости. — Солнышко, а ты ещё не собирался? — удивляется омега, замечая, что сын всё ещё лежит на постели. — Нужно выглядеть отлично. — Пап, это просто домашний ужин, а не приём, поэтому я пока полежу, а потом быстро соберусь, — от взгляда на сонного Симбу даже у Тэхёна появляется непреодолимое желание зевнуть. — О нет, это в корне неверный подход, когда ты идёшь куда-то с возлюбленным. Пойми, альфа ни за что не должен догадаться, что на приёмы ты как-то наряжаешься. Он обязан думать, что ты всегда выглядишь бесподобно. Так что здесь тоже нужно приложить некоторые усилия. Сказав это, Минджу спешно уходит в гардеробную младшего Кима, и Тэхён слышит шорох одежды и скрип многочисленных вешалок. Громкими звуками заинтересовался даже Симба, напрочь забыв о сне, и подскочив на лапы. Так они с хозяином вместе и смотрели в сторону небольшой комнатки, в которой Минджу, похоже, озарило невероятное вдохновение. Моду этот омега необычайно любил, без нарядов не представлял жизни, а потому старался привить те же принципы своему сыну. Будь даже у Минджу альфа, а не омега, наверняка он был бы похож на экстравагантного Сокджина. На подобные мысли наталкивал тот факт, что именно старший Ким поощрял все эксперименты в одежде лучшего друга сына, игнорируя всякие возмущения Донхёна о том, что альфа должен быть скромен и сдержан. Наконец Минджу выходит, держа в руках широкие белые брюки со стрелкой и такую же белоснежную блузу с кружевными полу-прозрачными рукавами. У Тэхёна закатываются глаза. — Пап, я же не к алтарю иду! — И что? Перед семьёй альфы нужно выглядеть тем ещё ангелочком. Думаешь, как я смог понравиться твоему дедушке, царство ему небесное? Насколько Тэхён помнил рассказы дедушки, тот никогда Суману не ставил никаких рамок в плане выбора супруга, а потому против Минджу никогда ничего не имел. Однако у этого омеги был свой взгляд на вещи. — Всё равно мне кажется, что это немного слишком. — Надень, потом мне «спасибо» ещё скажешь. О том, что Тэхён и не горит желанием попасть в семью Чонов, Минджу определённо пока не стоило знать.

***

Наряд, который предложил папа, Тэхён всё же надевает, однако чувствует себя ужасно некомфортно. Хотя, возможно, всё дело было отнюдь не в одежде, а в самой обстановке. Находиться рядом с Хосоком омеге, несомненно, было приятно, однако присутствие приобнимающего его за талию Чонгука несколько угнетало. Словно всё это было совершенно неправильно, словно всё должно было быть иначе. Однако это ощущение так и оставалось чем-то на уровне интуиции, не переходя в конкретные размышления, а потому Тэхён всеми силами старался его игнорировать, продолжая непринуждённо улыбаться, и когда Хосок пропускал их с Чонгуком в квартиру, и когда извинялся за еду из ресторана, потому что кулинар из него отвратительный. Постоянно на лице Кима была эта вежливая непринуждённо наигранная улыбка, от которой уже становилось тошно. — Тэхён, ты будешь вино или шампанское? — спрашивает Хосок, когда еда уже была на столе, а все гости заняли свои места. Альфы решили пить виски, а вот о предпочтениях Кима ещё предстояло узнать. — Шампанское, — пусть омега и пьянел от игристых вин, но это было то, что ему сейчас так нужно. — Отлично, у меня как раз есть одна бутылка хорошего французского. Алкоголь разливается по бокалам, однако и теперь легче не становится. Внутри омеги будто разрастается ком, и если от него не избавиться, то он начнёт душить, перекрывая доступ к кислороду. Словно находиться рядом с Хосоком и вести расслабленную беседу о работе было физически невыносимо. Вот он сидит напротив, нарезает мясо и рассказывает племяннику о последних новостях, связанных с открытием испанского заведения, а Тэхён постоянно одёргивает себя, только бы не потянуться ближе, ничем не выдать, что не может взгляд отвести от альфы. И как только Чонгук не замечает напряжённого состояния своего спутника? Возможно, Тэхён и впрямь прекрасный актёр. Напряжение, царящее в столовой, разрушается, когда за своей спиной Тэхён слышит торопливый топот. Обернувшись, омега замечает Юволя, который с серьёзным видом нёс отцу какой-то листок бумаги, а на лице Кима невольно появляется улыбка. Всё же этот ребёнок ему необычайно нравился, а его детские попытки походить на взрослых только ещё больше веселили. Самый младший Чон здоровается со всеми присутствующими и бросает смущённый взгляд в сторону омеги, а после этого подходит поближе к отцу и торжественно ему вручает тот самый листок бумаги. Только сейчас Тэхён замечает, что ребёнок ещё нёс с собой простой карандаш, который также передаётся отцу. — У меня не получается, — жалуется ребёнок, у которого, по всей видимости, возникли трудности с выполнением домашнего задания. — Мне кажется, что это совсем некрасиво. — Но почему? Как по мне, очень даже, — с видом эксперта в области искусства Хосок рассматривает рисунок сына. — А вы что скажете? — сказав это, альфа поворачивает рисунок в сторону Тэхёна и Чонгука, и теперь их взглядам предстало изображение улицы с немного покосившимися домами и солнышком где-то в уголке. Для пяти лет более чем. — Нет, всё равно плохо, — настаивает на своём Юволь. — Давай я попробую помочь, если ты не против, — включается в разговор отца и сына Тэхён. — Я же отказался за тебя выйти замуж, а так хоть извинюсь. Маленький альфа медлит, посматривая на отца, взглядом спрашивая разрешения. Хосок это без труда понимает и с улыбкой говорит: — Соглашайся, Тэхён отлично рисует. И Юволь всё же забирает у отца рисунок и карандаш, обходит стол, а после останавливается напротив Тэхёна. Омега, недолго думая, поднимает ребёнка и усаживает к себе на колени. Пусть младший Чон и был достаточно тяжёлым, однако Ким не против немного потерпеть. Занятия с детьми доставляли Тэхёну огромное удовольствие, а потому подобные неудобства отходили на второй план. — И какое задание? — спрашивает Ким, беря в руки карандаш. — Нарисовать свою улицу. Но мне кажется, что совсем не похоже. — Ничего, сейчас всё исправим. Чонгук, принеси, пожалуйста, ластик, — просит Тэхён у своего парня, дабы не спускать Юволя лишний раз с колен, а Чонгуку ничего не остаётся, кроме как послушно проследовать в детскую. — Хосок, как думаешь, если на рисунке пятилетнего ребёнка будет линия горизонта и перспектива, воспитатель сразу поймёт, что Юволь не сам рисовал? — Да ладно, пусть думают, что у меня растёт корейский Леонардо да Винчи. К тому же никто в группе не рисует сам, всем помогают родители. Так что хоть пейзаж маслом ему нарисуй. — Отлично, но мы всё равно с Юволем постараемся всё сделать максимально правдоподобно, да? — на этот раз омега обращается к своему юному подопечному. — Да, я вообще сам все задания делаю! — Какой молодец, — в этот момент в столовую возвращается Чонгук и протягивает Тэхёну заветный ластик, а потому омега наконец может приступить, стирая с рисунка некоторые неровности, но оставляя большую часть того, что Юволь уже нарисовал. Под бдительным взглядом всех альф, Ким начинает подрисовывать на бумаге маленькие детали, делает дома более ровными, параллельно объясняя Юволю, как ему самому потом нарисовать так же. Ребёнок внимательно слушает, кивает и заворожённо наблюдает за всеми действиями Тэхёна. Похоже, самый младший Чон покорён. — Теперь раскрасишь это, и всё будет отлично, — торжественно сообщает омега, делая последние штрихи карандашом и отдавая лист в крошечные ладошки Юволя. — Как красиво, — с восторгом в голосе говорит маленький альфа, рассматривая каждую деталь рисунка, будь то фонарные столбы или же человечки-пешеходы. — Отец, давай Тэхён останется с нами. Услышав это из уст сына, Хосок невольно давится мясом, а Тэхён едва сдерживает улыбку. Юволь был бесконечно очарователен в своей детской простоте и наивности. — Юволь, вообще-то Тэхён мой парень, как он с вами останется? — к разговору теперь подключается Чонгук, который всё это время продолжал безучастно есть, лишь иногда посматривая в сторону двух художников. — Так тебе же не нужно рисунки в ючивон делать, зачем он тебе? — как ни в чём не бывало отвечает ребёнок, и с этим действительно было трудно поспорить. — Я его люблю. — Ну так я тоже буду любить, — спорить с Юволем, определённо, было задачей не из лёгких, а потому Чонгуку остаётся лишь сдаться. На лице победителя появляется довольная улыбка, и он смотрит на отца, однако Хосок вынужден сына разочаровать. — Юволь, Тэхён ведь не котёнок с улицы, которого можно подобрать. Не обижай его так. Да и они с Чонгуком наверняка уже устали и хотят домой, — Тэхён хотел было возразить, что они готовы побыть ещё, но Чонгук его опережает. — Да, думаю, нам пора. Тэхёну завтра на учёбу рано вставать. Возразить в этой ситуации и настоять на том, чтобы остаться, было бы крайне странно, а потому омеге ничего не остаётся, кроме как подняться из-за стола вместе с Чонгуком и помахать Юволю на прощание. В ответ же Тэхён получает беззубую улыбку и короткое: «А ты правда похож на котёнка». Это в который раз заставляет Кима улыбнуться. В коридоре их провожает Хосок. Благодарит за то, что пришли, желает хорошей дороги, а после помогает омеге надеть пальто. И вновь Тэхён поражается всем этим внимательным жестам, вновь неосознанно запоминает каждое мгновение. По закону мелодраматичного жанра, Ким сейчас должен обернуться, а после его поцелуют. Но, разумеется, это был совершенно не их случай. Хотя Тэхён соврёт, если скажет, что на мгновение не увлёкся фантазией. Красивой и волнующей. О Хосоке определённо нужно было поменьше мыслить в данном ключе, но предательски ничего не получалось. — Спокойной ночи, — говорит Ким, прощаясь, а после неожиданно чихает. Наверное, стоило эти дни теплее одеваться. — Будь здоров, — желает Хосок, замолкает, но после всё же решается добавить: — Юволь прав, ты действительно похож на котёнка, когда морщишься. Этот «котёнок» из уст Хосока наверняка надолго останется в памяти Тэхёна. Никакой выдержки и концентрации с этим альфой. Мысли всё равно упорно продолжали уходить в неправильное направление. Уже сидя на заднем сидении такси вместе с Чонгуком, омега задавался вопросом, что с ним происходит? Почему рядом с его парой нет такого же волнения, того же трепета и странного предвкушения? Всего того, что в последнее время всё чаще и чаще возникало рядом с Хосоком. В памяти невольно вновь всплывают слова лучшего друга о том, что постель должна помочь всё исправить. Это ведь момент эмоциональной отдачи и близости между людьми, уж там Тэхён точно что-то почувствует. Да, определённо, это будет правильный шаг. Всё в голове тут же встанет на свои места, чувства вспыхнут, а угрызения совести уйдут на второй план. Потому что Ким уже не выдерживал этих сжирающих мыслей о том, что он желал бы находиться в машине отнюдь не со своим парнем. Замысел моментально воплощается в действии, и вот Тэхён тянется к Чонгуку, крепко его обнимает, а после нетерпеливо и весьма красноречиво целует. Любой альфа тут же понял бы намёк. — Что с тобой? — удивляется Чонгук, отрываясь от мягких и влажных губ. — Это так неожиданно. — Я сейчас понял, что чертовски сильно тебя хочу, — альфе совершенно не обязательно знать, что никакого желания в Киме не было, и он надеялся его вызвать искусственно. — Я думал, что ты захочешь домой, тебе же завтра в академию. — Мы всё прекрасно успеем. И вновь Тэхён увлекает Чонгука в сладкий поцелуй, и альфа уже не может ему отказать. Да и со стороны Чона было бы крайне глупо отказываться от общества столь привлекательного омеги, который сам себя предлагает. Уже через несколько минут Тэхён называет таксисту адрес одного из отелей своего отца, где для него всегда был свободен один из номеров.