Одержимость

— Арсений, останься на пару часов, — сухо сказал Дмитрий после окончания очередного занятия. Было уже девять вечера, хотелось поскорее выйти из душного помещения на свежий воздух. Но на этих словах преподавателя Арс вздрогнул и тут же одёрнул себя — подумал не о том. Ну не будет же Дмитрий в самом деле предлагать ему провести время в неформальной обстановке, вне занятия? Правда, “неформальной” — это очень мягко сказано, ведь обстановка в кадрах, что промелькнули в голове Арсения, была накалена до предела. Щёки от вспыхнувших мыслей слегка зарделись. Да, Дмитрий вёл себя с учеником довольно холодно и строго, но Арсения тянуло к нему. Препод теперь был неразрывно связан с любимым делом, он освещал Арсу путь, и его совершенно не хотелось менять на другого, пусть даже более мягкого и деликатного учителя. — Зачем? — спросил Арсений с показным безразличием. Но глаза Попова выдавали. На Диму так никогда ещё не смотрели. Рука так и тянулась к телефону, хотелось позвонить Антонам и Серёге, сказать, что репетиция отменяется, прижать Арсения к стенке и провести эти два часа не так, как планировалось. Но нет, нельзя. Да, Арсению двадцать три, но он Димин ученик. Не положено. Хотя кому он врал? Дима просто боялся, что потеряет этого одарённого ученика. Он тупо боялся сделать лишний шаг навстречу. Лишь бы Арс продолжал у него заниматься, этого было достаточно. — Хочу, чтобы ты присутствовал на репетиции моей группы. Хочу узнать твоё мнение, — проговорил Дима и проверил время на часах: комрады должны подойти с минуты на минуту. — А вы не подумали, что у меня могут быть планы? — насмешливо изогнув бровь, спросил Попов. — Арсений, ты совсем не думаешь головой, да? — Дима не смог сдержаться, ответил резко. — Очевидно, что я предлагаю тебе место в группе. — Что? Совсем не очевидно, Дмитрий Темурыч, — Арсений был одновременно польщён предложением и возмущён тем, как его преподнесли. — Мне казалось, что вы меня недолюбливаете. Дима уже был готов ответить очередной колкостью, хотя сердце велело сказать что-нибудь доброе, но тут дверь в комнату распахнулась. На пороге стояли два мужчины, уже распахнувшие объятия для Димы. — Здорово, Поз! — зычно поприветствовал высокий и крепко сжал Диму в объятиях. — Привет, — второй, низенький мужчина со светлыми глазами, едва приобнял Позова и с любопытством взглянул на Арса. — А это тот самый Арсений? Замена моя? — Не будем забегать так далеко, Антон, — уклончиво ответил Дима. — Ну как не забегать? Я уже через неделю сматываюсь, — простодушно сказал Антон, не замечая предостерегающего взгляда Позова. Тот недовольно скривился. Ему не хотелось показывать Арсению, что он в нём нуждается. По факту не нуждался ведь совсем. Мог позвать одного из товарищей на временную замену, подстраховать многие могут. Но сейчас всё стало выглядеть так, будто Арсений им нужен позарез. — Где там Серёга, ёбан-бобан? — Дима решил всё же перевести тему. — Ты будто его не знаешь. Когда он вовремя приходил? — заворчал каланча. — Кстати, я тоже Антон, но привычнее просто Шаст. Антон дружелюбно протянул руку. Арсений уже успел отвыкнуть от того, что в окружении кто-то может быть выше его. А смотреть сверху вниз на людей ему нравилось. В этот момент Попову подумалось, что это стало одной из причин, по которой он так вцепился в игру на ударных. У него получалось. И получалось лучше многих. А ещё он отчаянно хотел одобрения Дмитрия Темуровича. Тот же его почти никогда не хвалил. От этого хотелось становиться ещё лучше, набирать мастерство быстрее, лупасить по барабанам ещё отчаяннее. Арсению знал, что он хорош. Но ему хотелось услышать это от преподавателя. Поэтому возможность играть в его группе Арса поразила. Неужели он всё-таки достоин? Ему бы сейчас потрясать руки в победном жесте и накинуться на учителя с объятиями. И так сделать хотелось сильно. Но Попов сдержал все свои порывы, пожал руки обоим Антонам и уселся в угол репетиционной, изо всех сил сохраняя невозмутимость. Через два часа, когда репетиция закончилась, Дима решил, что обсудить её можно по пути домой. Он ведь Арсения задержал. А Арсений возьми, и согласись на то, чтобы его проводили. Дима за всю пятнадцатиминутную прогулку все губы искусал, сдерживая порыв напроситься на чай. Мысли в голове были совсем не о музыке, когда Арсений был так близко. И когда он несколько раз трогал его за локоть, направляя учителя в нужную сторону, указывая путь. Мог ведь просто словами сказать? Мог. Но не хотел.