Одержимость

Редкие, но скучные пары, монотонная работа — писать посты для автосалона было не слишком увлекательно… Это всё утомляло Арсения. Да ещё и уроки в музыкальной школе оказались слишком простыми. Арсений пришёл уже на третье занятие. Дмитрий показал ему ритм для оттачивания и снова уткнулся в телефон. Правда на середине урока учитель стал всё чаще подходить к Попову, предлагал усложнить ритмический рисунок, задумчиво смотрел и потирал подбородок. Дима старался не показывать новому ученику своего восторга — тот схватывал всё на лету! Преподавать Позов начал уже давно, ведь ударные были его первым инструментом после основного — фортепиано. Многие ученики быстро отваливались, забивали на занятия или привыкали к инструменту слишком долго. Всё же обе руки и обе ноги должны работать одновременно, да ещё и держать чёткий ритм. Мозгу сложно на такое перестроиться. А этот пацан будто бы заточен под ударные! Дима снова неосознанно облизнул губы. Неужели, талант? Неужели, ему попался неогранённый алмаз? От этой мысли сердце застучало сильнее, громко отдаваясь в голове. Дима мечтал взрастить гения. Найти его, обучить, дать ему все свои знания и любоваться тем, что вышло. Правда, любоваться Дима начал уже сейчас. Понимал, конечно, что это не слишком красит его, как преподавателя, но ничего сделать с собой не мог. Арсением нельзя было не залюбоваться. Вот он, сидит, сосредоточенный, старательно держит ритмический рисунок, который обычно играют после пары месяцев обучения, а не пары недель. Утончённые руки уже наловчились правильно держать палочки ровнёхонько в области баланса. Сильные ноги без устали нажимали на напольные педали бочки и хай-хета. А Арсений в это время думал о том, что пропал. Он понял, что ему теперь не прожить будет без ощущения тонких деревянных палочек в руках, без звенящего звука тарелок, глухого звука бочки и трещащего малого барабана. Без этого драйва, без этого ритма. Он уже не мог остановиться. Он хотел больше, сложнее, хотел учиться всему и сразу, всем тонкостям, всем техникам. Дмитрий же не давал ему захлебнуться в новых знаниях, цедил по чуть-чуть. Но объяснял обстоятельно, понятно, внимательно отслеживал, чтобы всё понималось и получалось. Спустя два месяца учитель почти не брал телефон на занятии. Он был вовлечён в урок постоянно, не сводил заинтересованного взгляда с Арсения. Однако, спустя ещё месяц, Попов почувствовал, как его преподаватель стал более холодным. От его резких окриков и тяжёлого взгляда иногда было не по себе. — Арсений, блять! Осанка! — то и дело выкрикивал Позов. — Как это ты не знаешь Фила Радда? Легенда! Человек-метроном! — возмущался преподаватель, взмахивая руками. — Дмитрий Темурыч, я, если честно, не так часто рок слушаю, я мало кого знаю, — признался Арс. Ему вдруг из-за этого стало неловко. Хотя он и понимал, что ничего страшного в этом незнании нет, он действительно просто хотел научиться игре на ударных, и при этом он не имел кумиров. Но под грозным взглядом из-под очков Арсений почувствовал себя странно. Будто он был лягушкой на столе у биолога, готового вскрывать, препарировать. Рука крепче сжалась на лямке рюкзака. Арсений уже собирался уходить после занятия, но Дмитрий его задержал, схватив под локоть. — Так, стопэ. Ты телегой пользуешься? — Арсений кивнул на вопрос Дмитрия. — Я тебе тогда скину материалы. Обязательно посмотри, понял? Я хочу, чтобы ты знал великих ударников. И плохих, но популярных, тоже. Потом скажешь, заметил ли разницу. Понял меня? Гонять буду по ним! Арсений снова кивнул и поспешил смыться из репетиционной. Препод вроде бы ещё недавно с ним носился как с цветочком аленьким, но сейчас как с цепи сорвался. Что им движет? С этими мыслями Попов плёлся до дома, играя желваками. Он не понимал, что случилось. Что он сделал не так? Может у Дмитрия в личной жизни проблемы, вот и срывается на ученика? Но, с другой стороны, он частенько приходил раньше и знал, что с другими учениками Дмитрий мило себя вёл, как и с администратором музыкалки. С другими людьми он был настоящим ангелом. А с ним так резко преображался. Но разве это что-то меняет? Неа. Арсений будет стараться ещё больше. Он докажет этому засранцу, что он, Арсений, лучший.