Последний ангел

      В Диллингене осенью темнеть начинало в семь часов вечера. Регис зачастую возвращался домой не раньше десяти, заканчивая свой нелёгкий рабочий день в местной больнице. Да собственно, все эти дни были тяжёлыми, вне зависимости от травм поступающих пациентов. Но сейчас Регис шагал по припорошенной ранним снегом дорожке, внимательно оглядываясь по сторонам — вечером становилось ещё опаснее бродить по дворам в одиночку. Нет, Регис не боялся, но желания испытать судьбу у него никогда не возникало. Гораздо больше его волновал будущий ужин и возможность вымыться от, казалось бы, въевшегося в кожу металлического запаха крови и препаратов для инъекций. Мужчина прошел прерывающийся ряд старинных двухэтажных домов, бог знает как появившихся в этой глухомани, со своими лепнинами под крышей и прихотливо изогнутыми элементами. Перед одним стоял автомобиль синего цвета. Крышу и капот прикрывал тонкий платок инея.       «Завтра растает», — мелькнуло в голове. Знакомый фонарь в конце дороги приветливо освещал часть пути. Маленькие тихие снежинки падали на землю, видные на оранжевом свету. Регис в который раз удивлялся, как здесь до сих пор не разбили лампу. Он миновал один двор и скоро очутился в собственном. Серый пятиэтажный дом с синей мозайкой — абсолютно безвкусной, но странно этому дому подходящей; чёрные тонкие деревья с сухими, цвета засохшей крови ягодами — почему именно крови, мужчина сам не понимал. Мысленно он опустил шпильку сам себе, что хирургическая деятельность пагубно влияет на его восприятие мира. Дверь в подъезд открылась без надоевшего скрипучего звука — вероятно кто-то смазал петли. Закрылась дверь, и Региса окружила темнота, разбавляемая на этажах редким светом с улицы. Лампа работала только на третьем этаже. По счастливой случайности, Регис жил как раз на третьем. Но поднимаясь по лестнице, он заметил необычную бесформенную кучу одежды возле стены, довольно неопрятного вида. Чем ближе подходил Регис, тем больше странная куча приобретала совершенно чёткие, человеческие виды. Из-под шапки виднелись грязные, неопределённого цвета волосы. Зелёная мешковатая куртка, явно не по сезону, была в отметинах грязи и дешёвого алкоголя. Регис тронул человека за плечо. — Я не помню, чтоб в этом подъезде было разрешено ночевать бродягам, — холодным тоном произнес он. — Вставайте! Никакого ответа. Лежащий на полу спал беспробудным сном алкаша. Не церемонясь, Регис легко поднял его в подмышках, но чуть не опустил обратно. Алкаш оказался девочкой подростком, которая повисла на нём как тряпичная кукла, издав протяжный сонный стон. Открытие оказалось не самым приятным — Регис почувствовал укол совести за свои подозрения. Возможно девочка эта — беспризорница, каких много в Диллингене. Ужасная бледность и синяки под глазами привлекли внимание мужчины. Он откинул шапку со лба девочки, потрогал ладонью лоб. Тот был горячим, как и щёки с шеей. Первой мыслью было вызывать скорую. Но до ближайшего автомата десять минут ходьбы, а идти обратно на улицу не хотелось совсем. С тоской посмотрев на девочку, и, стараясь пореже вдыхать, Регис поднял её на руки и в таком положении принялся открывать дверь квартиры. Дом встретил своего хозяина непроглядной темнотой. С ношей на руках было гораздо тяжелее, но чудом Регису удалось нашарить на коридорной тумбе фонарик — свет не дали со вчерашнего дня. На ходу разуваясь и раздевая на диване ребёнка, Регис ещё раз убедился, что у девочки температура. Проблему перебоев со светом он научился решать с помощью керосиновых ламп, но с водой дело обстояло сложнее. Быстро глянув на куртку, потёртые местами штаны и шерстяную кофту, пропахшие по́том и сигаретами, Регис выдохнул и решительно закинул это добро в корзину для белья. С девочкой он провозился почти до двенадцати, обтирая её влажным, слегка намыленным полотенцем и прикладывая ко лбу смоченный в холодной воде платок. Регис даже исхитрился и промыл ей волосы, благо девочка не обладала пышной длинной шевелюрой. Мужчина даже затруднялся сказать, сколько лет этой беспризорнице. Четырнадцать? Шестнадцать? Длинные ноги давали повод сомневаться, равно как и худощавое сильное тело. Лицо ещё хранило след детской мягкости, но подбородок и скулы уже успели заостриться и приобрести некоторую жёсткость. Регис устало протер лицо ладонью. Шёл уже первый час ночи, а он даже не присел за всё время. Но нужно было проверить наличие нужных лекарств, антибиотиков, жаропонижающего. Последнее было весьма кстати. Кинув быстрый взгляд на больную, Регис скрылся за стеной на кухню. В несколько шагов он пересёк короткий коридор, вглядевшись в темноту, нашёл на столе спички. Зажёг лампу. Затем повернулся в противоположную сторону, к верхнему шкафу с посудой и другому, где среди прочих вещей хранилась коробка с таблетками, порошками и микстурами. Отыскав упаковку парацетамола, Регис без лишней спешки налил в кружку воды. Мысли ворошились как в пчёлы в дупле, и ему приходилось усилием воли сохранять спокойствие и контроль. — Ну, а сейчас тебе придется ненадолго проснуться, — тихо произнес Регис, оказавшись рядом с девочкой. Он приподнял её так, чтобы спина была вровень со спинкой дивана, а затем легонько потряс. В ответ раздалось невнятное мычание. — Вставай милая, — повторил мужчина, — проснись ненадолго. Несколько секунд спустя девочка нехотя приоткрыла глаза. — Чё опять? — сипло поинтересовалась она. Сон нещадно одолевал её, и очевидно, на более конструктивное предложение просто не было сил и желания. — Пей, — просто сказал Регис. Практически на автомате больная запила таблетку, чудом не подавившись. Казалось, она не обращала внимания на то, что была почти раздета, что находилась в чужом доме, и что ей приходится что-то пить против воли. Такое состояние мужчина часто наблюдал у наркоманов или изрядно выпивших. «Ничего, — размышлял Регис, расстилая в спальне небольшой раскладной диван, служивший ему кроватью, — выспится, придет в себя. А там уже проще будет узнать, откуда она пришла.» Регис легко перенес девочку на свою импровизированную кровать, положил на лоб мокрый платок и заботливо накрыл лёгкой простыней. Рядом с кроватью он поставил на табурет стакан с водой, чтобы была возможность смачивать платок. Стелить самому себе уже совсем не было сил. Выпив стакан воды на ночь, Регис только переоделся в домашнюю майку, не снимая кальсоны, и в таком виде лег на диван и тут же провалился в тяжёлый сон.