Сеймей в последний раз, мой мальчик.

      Нейтан. Нейтан Чен стал первым фигуристом, который успешно выполнил пять видов четверных прыжков на международных соревнованиях. За успехи в исполнении четверных получил прозвище «Quad King» («Король четверных»). Американец при виде меня слегка улыбнулся и уверенными шагами направился в спальню, оставляя за собой терпкий аромат парфюма. В его глазах отражалось желание, непреодолимое желание доказать Ханю своё превосходство. Я очень вовремя сообщила ему о помощи, в такое нужное и чёткое время, отказаться было бы глупо. — Я слышал, тебе нужна помощь? Щербакова набрала мне относительно недавно, говорит, с Ханю снова за ручки держаться хочешь. Фернандес поспособствовал? — Он схватывал информацию налету. Мегамозг, иначе не назовёшь. — Во-первых, я очень рада тебя видеть, Нейтан. Это так неожиданно. Все уже давно спят, а ты смог пробраться в наш блок. Как же охрана и регистраторы? Ты разве уже здесь бывал? — Мне было совершенно неинтересно, как он сюда попал, я просто хотела потянуть время. Сходу говорить о Ханю было болезненно, хотя и медлить нельзя, всё-таки рано или поздно мы бы обсудили наш план наедине. — Это неважно. Меньше знаешь — крепче спишь. Сейчас наша главная цель — сблизиться с Юдзу. Он ещё та тёмная лошадка, но ты ведь не сделаешь шаг назад, чемпионка? — Этот взгляд. Раннее я наблюдала его в прошлом году, когда Нейтан смотрел на Юдзуру после поражения. Испепеляющий и слегка яростный, он меня пугал. — Конечно не сделаю. Ты верно подметил, я — чемпионка. Была, есть и остаюсь. В нашей ситуации это не так важно, мы с Аней придумали план… — «Четвертной аксель», я слышал. По правде сказать — фуфло. Вы уж не обижайтесь, но этот план походит на «догонялки» в детском садике. Сначала пойду туда — не знаю куда, потом задену этого — он станет водить. У меня есть предложение попроще и посерьёзней, что точно не сможет оставить Ханю равнодушным. — Заманчиво. Тогда я ставлю чайник и ты мне рассказываешь всё в мельчайших подробностях.       Пока я наливала чай, Нейтан не терял времени зря. В течение семи минут он с молниеносной скоростью набирал сообщения в телефоне. Интересно, кому он пишет в такой поздний час? Может, Ане? Бред, она наверняка уже спит. Так, всё, это не должно меня волновать. Кроме Юдзуру нас ничего больше не связывает, абсолютно. Мозг твердил одно, а сердце совершенно другое. Если бы я умела прислушиваться к нему, то уже давно была счастлива. Прямо сейчас я задумалась: а что если Хавьер специально приехал и придумал ситуацию с «вызовом», чтобы подбодрить меня? Когда-то милый испанец, в чьи программы я влюблялась, был лучшим другом моего парня, да и не скрою — моим тоже. Надеюсь, Нейтан поможет мне разобраться в этом. Хави вновь открыл мои чувства, осталось дело за малым — помочь им раскрыться. — А вот и чай, прошу. — Я любезно поставила кружку на стол и присела рядом, глядя на Чена с глазами полными надеждой. — Благодарю. Значит так. Бегать за японцем я не буду, кланяться ему в ножки тоже. Хоть мы и близко общаемся, это не значит, что я очень желаю вам помочь. В первую очередь, я ищу выгоду для себя, в данной ситуации — выгода есть. Прошу прощения за дерзость, но я не привык помогать людям, если не извлекаю выгоду для себя. Я таков, какой я есть и иначе быть не может. — Закончив предложение, Чен преподнёс кружку к губам, и, сделав маленький глоток гречишного чая, продолжил: — Я предлагаю заключить нам фиктивные отношения. — Вот это откровенность. Не успев переварить информацию, я подавилась чаем и начала кашлять прям в сторону американца. Это выглядело жутко, ничего не скажешь. В свою очередь Нейтан продолжал безмолвно смотреть в мою сторону, слегка посмеиваясь, как будто ожидал такую реакцию. — Фиктивные отношения? Это типа мы понарошку спать вместе будем, ты на это намекаешь? — Это значит, что мы будем типа «встречаться», но если ты захочешь, то и спать можем вместе. Только я справа занимаю место, а ты слева. — Шут недоделанный. Смешно ему видите ли, а мне как быть? Я нахожусь в состоянии шока. Ощущения, как после американских горок — сначала поднимаешься вверх в ожидании нечто ужасного, затем с бешенной скоростью скатываешься вниз и погружаешься в полнейший шок. — Нейт, прекрати… Я сейчас серьёзно. Накануне моя судьба. Вся надежда только на тебя, но как наши «отношения» смогут помочь вернуть Юдзуру? Это разве не испортит картину? Он, конечно, ещё тот ревнивец… Эта схема сработает в том случае, если у него до сих пор остались чувства ко мне, но я не могу быть в этом уверена. Но если ты позволишь, я… — Не позволю. Ты никогда не узнаешь от меня о его чувствах. Я дал слово ему, что никому не скажу, поэтому, извини. Я чертовски двуличен. Держу слова друга, но согласен помогать тебе. Жень, только не подумай, в моих планах нет ничего, чтобы могло сломить Ханю морально. Но у него есть девушка и…       «У него есть девушка» — казалось, что сердце на несколько секунд остановилось. Я подозревала и раннее, что Юдзу кого-то себе нашёл, но сердце тщательно убеждало меня в обратном. Оказалось, напрасно. У него действительно появилась новая подружка. Девушкой я её назвать не могу, гордость не позволяет. Зато теперь я поняла, почему Чен заговорил о фиктивных отношениях. Наша цель — заставить Юдзу ревновать и вновь пробудить давно забытые чувства, если они забыты. — Кто она? — Что, прости? — Кто она, японка? — Я же сказал, что не раскрою тайну. — Ты двуличен. Это лицемерно. — Я предупреждал. — А она красивая? — Очень. Худенькая, миленькая, прям куколка! — Когда начнём встречаться? — С сегодняшней ночи. — Отлично, я в деле. — Спасибо, что приняла моё предложение. Ты получишь Ханю, а я смогу завестись от его ярости и выдать всего себя на льду.       «Ты получишь Ханю» — это игра или он серьёзно? Не похоже на то, что Нейтан шутит. Его слова о «куколке» знатно разозлили меня и заставили напрячься. У этого человека всегда и всё продуманно на два шага вперёд. До Юдзу ему ещё далеко, но в делах сердечных он понимает больше нас двоих вместе взятых. Раз Чен не хочет говорить в открытую о чувствах Ханю ко мне, значит они точно меня обсуждали. Стало интересно узнать больше информации, но за спиной Нейтана я не собираюсь вести игру, слишком опасно и чревато отказом с его стороны. Нужно двигаться осторожнее. — Я не могла отказать такому космическому американцу. — Космическому? Это отсылка на мою программу? — Именно, а ещё ты космический, потому что твоя голова словно космос: звёзды, метеориты, планеты — всё очень сложно устроено, но без этого невозможна жизнь, её бы не было. — Ты хочешь сказать, что я очень умён? — Остроумен. — Ха, понял тебя. Довольно разговоров, я очень устал. Слушай внимательно, я посвящу тебя в ход действий. — Скрестив руки, Нейтан приступил к рассказу. Местами мне хотелось убежать или провалиться под землю от стыда. Как оказалось, Чен знает о Юдзуру больше, по-крайней мере сейчас. По его словам — Ханю морально преисполнился, сейчас его практически не узнать.       Когда-то двадцатитрёхлетний фигурист прервал все связи с самыми дорогими людьми и углубился в себя. Йога, бесконечные медитации, стойка на гвоздях — всё это приносило душевную боль японцу. Благодаря такому подходу он смог избавиться от нежелательных мыслей и на протяжении четырёх лет учился жить заново. Загородный дом стал его успокоением. Если раньше он отдавал всего себя льду, то теперь стал больше ценить обитель. Юдзуру стал меньше работать, находясь в четырёх стенах. Сев в позу турка, расположив руки в стороны — он медленно закрывал глаза и полностью отключался от внешнего мира. Пробуждаться с каждым разом становилось всё тяжелее, но что не сделаешь ради упования.       Шли годы, мальчик вырос. Стал меньше дурачиться как на льду, так и в жизни. Его больше не интересовали отношения, близкие друзья, родственные души, о которых мы часто слышим. У него есть он сам, этого достаточно. Ханю не мог нормально сконцентрироваться на себе и на прыжках, получил травму. Серьёзную травму. Весь хаос, живущий в голове, начал поднаедать ему, поэтому он и нашёл себе подружку. Сначала на вечер, а сейчас они уже полгода вместе. Если по-настоящему любишь человека — нужно уметь его вовремя отпустить. Подарить свободу — лучшее, что ты можешь сделать. Это сделал и он, Женя. Понимаешь? — Понимаю, Нейт. Теперь, понимаю. Не буду откровенничать и говорить о своих чувствах. Ты говорил загадками, поэтому и отвечу также. С Ханю всё ясно, а всё то, что ты перечислил до него — тем более. Завтра примемся за дело, нельзя заставлять ребёнка ждать. — Верно подмечено. Нельзя заставлять ждать и оставлять без веселья. Даже если мы разрушим его моральное спокойствие, будь уверена, он вновь обретёт его. Найдёт силы, выкарабкается, справится. Ведь он — Юдзуру Ханю. — Чен говорил это с таким восторгом, будто они и не соперники вовсе. Друзья в жизни и друзья на льду — абсолютно два противоречащих понятия. Второе — крайнее исключение. За всю свою яркую карьеру, я наблюдала дружбу на льду только во время показательных. Иначе, это просто издевательство над собой и своей нервной системой. На льду не может быть друзей, никогда. Этому золотому правилу меня научила Этери Георгиевна. Какой бы стервой она не была, но смогла-таки изложить хоть одну верную и понятную для спортсмена мысль. — Мне очень тепло становится на душе, когда ты так о нём отзываешься. Кто знает, может, в далёком будущем ваши дети будут дружить также крепко. Главное, чтобы не как с Фернандесом вышло. — Зря ты на него грешишь, Жень. Хави — отличный парень и преданный друг. Так бывает, что чувства берут верх, с этим ничего не поделаешь. На вашу душу выпало испытание — вдвоём разделить сердце одного человека. — Не вдвоём, а мне одной! — Да, конечно, тебе одной. И дети у тебя будут только от Юдзу, и дружить станут только благодаря тебе, да и вообще ты всё устроишь… — Нейтан говорил это с сарказмом, как бы, высмеивая меня. — Скажи честно, ты за Хави? — Я за любовь. — Тогда почему его поддерживаешь? — Потому что он искренне любит, как и ты, Женя. От такого чувства как любовь никто не застрахован. — Это бред. — Это правда. — Допил чай? — Допил. — Мне завтра рано вставать. Как и договаривались — увидимся у входа. — Договорились. Позвони Марку. — Обязательно. Доброй ночи! — Спасибо за чай. — Спасибо за помощь.       На такой «душевной» ноте мы разошлись. Через три часа подъём, а я ещё не ложилась. Желание пересмотреть аниме возросло в несколько раз. «Токийский Гуль» поднимал настроение, даже когда казалось, что весь мир настроен против тебя. Те же эмоции дарила красавица в матроске — «Сейлор Мун». Салфетница Луна — мой оберег по сей день. Я не расстаюсь с ней, когда далеко уезжаю. Держа на коленях компьютер и смотря в анимешные крупные глаза кошки, я сделала пару щелчков в интернете и переместилась к видео со своего выступления в 2016. Эмоции зашкаливали, как сейчас помню тот день. Лёгкая, смешная и заводная Женя Медведева парила по японскому льду, погружая зрителей в свою атмосферу. Под саундтрек «Сейлор Мун» я танцевала словно на батарейках.       На протяжении всего видео я задавала себе один и тот же вопрос: почему именно сейчас я смотрю это и зачем попросила поставить такое показательное? Из-за любви к данному аниме? Или из-за доброжелательства японских поклонников? Ответ был очевиден и я могла бы сказать это вслух, но не посмела. По окончанию выступления, мне хотелось визжать, как маленькому ребёнку, увидевшему игрушку. Я представляла, что бегу со льда и Юдзуру останавливает меня где-то в проходе. Благодарит за чудесное выступление, крепко сжимает руку и смотрит в мои глаза осознавая, что я идеальный вариант для его жизни. Так и произошло. В 2016 году все звёзды сошлись. Это был мой наш год. Никто не подозревал, что так всё обернётся, но я благодарна себе за попытку организовать своё светлое будущее.       Глаза начинали слипаться. Закрыв крышку ноутбука, я поставила его на стол рядом с Луной. Будильник заведён, вставать через два с половиной часа. Ну, и не такое переживали. Главное, не проспать звонок, иначе будет плохо для федерации и для меня. Находясь под одеялом, я запустила руку под подушку как любила это делать в детстве. Сомкнув глаза, я ещё полежала пару минут, представляя, как вновь вижу его лицо и крепко обнимаю, поглаживая спину. Приятные воспоминания о прошлом погрузили меня в сон. Долгий, тихий, и, наверняка, чудесный сон.       Олимпийская деревня. День 2.       Я проспала, чёрт, Медведева… Как говорится: «не без этого». Только я могла проспать в такой важный и ответственный день, ещё и спортсменка называется. Говорила же себе вчера заранее — поставь будильник, ложись пораньше, но нет, всё бестолку.       Накинув рюкзак на плечо, я направилась к выходу. Официальная форма, лёгкий макияж и серьёзный вид прибавляли мне лет пять сверху. Посмотрев на меня сейчас, и не скажешь, что мне всего двадцать два. Внешний вид — последнее, что меня волновало в данный момент, главное — успеть накраситься в машине. Сегодня сотни камер будут направлены на меня и на наших спортсменов. Я выполняю роль посла Российской Федерации. Поддерживаю наших спортсменов и комментирую мужское одиночное катание на этих играх. Волнительный момент, никогда не знаешь, как обернется. Умение вовремя находить нужные слова — мой конёк, я была уверена, что справлюсь в любой момент, если меня попросят прокомментировать то или иное движение спортсмена.       Вчера я не появилась на арене, короткую программу у мужчин комментировала Загитова. Почему меня и удивил внезапный приход Нейтана — он пришёл сразу после того, как откатал короткую. Похвальное стремление — помочь другу, ничего не скажешь. И всё-таки меня настораживала такого рода «доброта». Что-то здесь не так, это стало ясно после вчерашних откровений. — Фиктивные отношения — легко сказать, а на деле — тяжело. Вести себя с ним, будто он Юдзуру. Никогда. План шикарный, но пусть даже не надеется. — Спускаясь по ступенькам, я продолжала ворчать, ибо нужно правильно спать. В полусонном состоянии такие вопросы не решаются, а ещё и интервью. Машина уже ждала меня у входа, осталось дело за малым — заехать в соседний блок за Нейтаном и отправиться на арену. — Привет, соня. Хорошо поспала? Я тебя уже двадцать минут жду, — сказал фигурист с некой протяжкой и нежно чмокнул меня в щёчку. — Так, дистанцию держим, коронавирус вообще-то. И тебе, привет! — Действительно, чего это он распустился. У нас не ненастоящие отношения, можно было и поспокойнее начать. — Ну что, shall we start the game? — Yes, — сухо ответила я в надежде, что мы сработаемся. — Это радует. Значит, никаких возражений, и… Бегом в машину! У тебя же интервью сегодня, вдруг опоздаешь, нужно срочно ехать. — С чего это ты так стал за меня беспокоиться? Я разберусь, что да как. Приехала за тобой, вчера же договаривались. Только вот есть одно но… — Что значит «но?» — Арутюнян не против твоих ранних похождений? — Если ты ему ничего не расскажешь, то нет. Я предупредил Рафаэля, не переживай, пожалуйста, золотая девочка. — Его «милые» комплименты напрягали меня с каждым разом всё больше. Моя золотая девочка — так говорил мне только Юдзу, неужели, Нейтан специально повторяет его фразы? — Для тебя я просто Женя и всё, никаких золотых девочек, ты понял меня? Ещё раз что-то подобное произнесёшь, я двину прям в глаз. Будешь блистать на пекинском льду, забавляя всех своей физиономией. — Оу, это звучит грубо. Ладно, я понял. Долго ещё ехать? — Пять минут и мы на месте.       Подъезжая к арене, я еле сдерживалась, чтобы не сойти с ума от восторга. Ландшафтный дизайнер потрудился на славу, человек исполнял свою работу с душой, вкладывая всё в этот проект. Выходя из машины, Нейтан бросил странный взгляд в мою сторону. Резко захлопнув дверь, он прижался ко мне со спины, заставляя невольно подкоситься. — Ты сумку забыла. Не оставляй больше, а то не вернут. — Запах его парфюма как и вчера продолжал меня пленить. Терпкий, с древесной ноткой — беспроигрышный вариант. — Спасибо. Пойдём, меня уже ждут, — я произнесла это чуть тише обычного, крепко вцепившись в его плечо, чтобы не упасть. Американец умён, он подмечал каждую деталь, но вёл себя довольно странно. Придя в себя, я опустила руку и быстрыми шагами направилась ко входу. Чен шёл позади меня, продолжая агрессивно смотреть мне в спину и придумывать «сценарии» для следующего дня.