Дом на втором этаже

Скрывать от самой себя бесполезно: Юля действительно истосковалась по вниманию Хозяина. Иначе бы не давилась слезами и уж тем более не успокаивалась за миг после его небрежно брошенной фразы. Ведь это значило, что и среди суеты он успевал за ней следить. Она была не пустым местом. Или ей так хотелось думать… Хозяин толком не объяснил свое странное поведение. Почему он так усердно изображал равнодушного Евгения, заинтересованного лишь в завоевании расположения китайских студентов? Он же никого не боялся, можно было хотя бы чаще смотреть на нее… Но при любых людях, а порой и наедине с ней маска незнакомца натягивалась на него. И Юля не знала, бояться его или злиться. Совсем как в их первую встречу пять лет назад. Если только каждый год не был ложью, а Хозяин — миражом без единой правды. Попыткой забыть прошлое, где у него была жена и совсем другая жизнь. Она уже думала об этом пару недель ранее, когда Кирилл назвал настоящее имя Хозяина. И вот с новой информацией сомнения снова настигли ее. Юля категорически не хотела верить. Столь долго невозможно изображать другого человека. Да и все самые темные стороны он обнажал перед ней, перед девочками, а в обществе был скучным братом губернатора… Своим для толпы и чужим для нее. Черно-белая мраморная лестница больше не имела ограждений с цепочкой. Юля опустила ногу на первую ступень и замялась. Но охранников здесь не было, и никто не выбежал к ней с криками. Ее останавливал другой страх, а лестница навязчиво подтверждала это своими контрастами в цветах. Страх себя. Хозяин был прав на счет борьбы Юли и Айлани в ней. Она и оправдывала его, радуясь каждой крупице внимания, и отторгала, чувствуя рядом с ним опасность. Не мог он все делать исключительно ради попытки остаться с ней хорошими знакомыми. Ей было стыдно за свои слабости. Потому что понимала: так быть не должно. Ее разум затуманен и не может здраво оценивать поступки Хозяина. Да даже продолжать называть его так — уже дикость. Но Юля не могла полностью исправиться, измениться. А внутреннее смятение лишь мешало. Однажды наступит переломный момент, когда ей придется уничтожить одно из имен. Сделать выбор в пользу Юли или Айлани. И кто-то из них будет сломлен и возненавидит ее. Сможет ли она жить спокойно при этом? Юля тяжко выдохнула и начала медленно подниматься по лестнице. Медленно, крепко хватаясь за перила. Словно ждала на своем пути монстра или незримую силу, что сбросит ее вниз. Но если стискивать до адской боли перилла, даже при падении она могла повиснуть на них. Это навело на идею обходного пути… Каждый год ее имя менялось и забывалось за следующим. Лишь из-за побега Айлани стала особенной. Так почему бы ей не сменить имя в последний раз? Которое не напоминало бы о плохом или правильном. И заодно взять только полезные качества от Айлани с Юлей — преданность и осторожность. Иметь все, но в разумном количестве — почему нет? Но пока рано думать об этом. Все снова возвращалось к Хозяину… Паркет под ногами заскрипел — один из минусов жизни с девятью активными девочками. Они все любили побегать в пределах территории второго этажа, даже на границе с лестницей. Правда, теперь здесь было пусто. Ничто не препятствовало косметическому ремонту. Большего и не требовалось: дороговизна материалов сохранила бы роскошь еще на пару десятков лет. Осторожно ступая по коридору и осматривая каждую мелочь, Юля не заметила, как туалет был уже прямо перед ней. Но она не спешила — украдкой оглядываясь, боролась с желанием пойти дальше. Почему бы не сделать это? Обычный осмотр. Все гости хоть раз ходили туда, куда нельзя. И не каждый из них уже был знаком с этим местом целых пять лет. Не каждый здесь жил. Она повернула дверь в ванную комнату и, выдохнув, быстро ринулась вовнутрь, словно за ней гнались. Потребовалась колоссальная выдержка, чтобы не сорваться в последний момент. Борьба внутри нее не прекращалась и после закрытия двери на замок, и при повороте крана с горячей водой. В зеркале она увидела свое дрожащее отражение. Юля была как в приступе горячки — с покрасневшими щеками, взмокшим лбом и стеклянными серо-зелеными глазами. Почему ей было так тяжело бороться? Но она не сдавалась. Юля дважды намылила руки, до боли промочила их и ополоснула лицо. Воду она не спешила выключать, внимательно вслушиваясь в журчание и то, что оно могло заглушать. Воспоминания и реальность не разделялись сейчас. Где-то за слоем стен доносился глухой звук. Ржавеющие водопроводные трубы, гулявший ветер в щелях — обычное явление в огромных домах. Но похожее звучало и от девочек… Их уставший плачь и крик в надежде разжалобить Хозяина. Один раз и Юлю он запер одну в комнате без света. Ей повезло пробыть там всего два дня. Наконец, вода перестала течь. Юля до упора повернула кран и взяла полотенце с крючка, бездумно вытирая руки. Часть ее, принадлежавшая Айлани, давно была не здесь — та жадно ловила снаружи каждый звук, тень. Немного помяв полотенце, Юля хмуро расправила его и вернула на место. Она больше не могла это терпеть. Ее страх будет нелеп и смешон, если не оправдается, но лучше узнать наверняка. С этими мыслями Юля ринулась к двери и безрезультатно дернула. От волнения и торопливости она забыла о запертом замке. На миг паника и резкая нехватка воздуха едва не уничтожили ее. Как жарко… Почему так жарко? Слишком… пусто. Мало кислорода… Словно и здесь не было окон, как в той комнате, где запирал их Хозяин… Рвано дыша, она кое-как вспомнила о защелке и облегченно открыла дверь, практически вывалившись наружу. Никакой разницы температур между ванной и коридором не наблюдалось, но, черт возьми, ей стало гораздо свободнее дышать. Ощущение опасности медленно отступало с каждым новым вдохом. И все же что-то продолжало сидеть внутри нее и тихо скрести когтями по мозгу… Неизвестность. Юля вытерла остатки воды со лба, нерешительно посмотрев вдаль коридора. Тянуть до последнего глупо — себя не проведешь. Если там кто-то был, и она просто уйдет, не проверив… Зачем еще Хозяин послал ее сюда? Однажды ее упрямство погубит ее. Сдавшись, Юля пошла вперед, миновав гостиную и бывшую спальню девочек. Хотелось заглянуть в каждую из дверей, как специально чуть приоткрытых и приглашающих ее. Но те вряд ли скрывали что-то, кроме опустошенных шкафов. Зачем закрывать, если нечего скрывать? Она остановилась в менее примечательном месте коридора, прищурившись. Плотно прикрытая дверь сливалась с белым цветом отштукатуренных обоев. Только потемневшая серебряная ручка выдавала ее маскировку. Там он запирал их. Слух не уловил посторонних звуков, кроме ее дыхания, но в голове не прекращался плач из прошлого. Юля коснулась ручки и тут же одернула ладонь. Старое серебро не обожгло ее, не стрельнуло электричеством, как показалось бы со стороны. Ей просто было страшно. Неконтролируемая фобия въелась в сознание, убеждая, что она не могла туда заходить и даже трогать дверь без ведома Хозяина, если не хотела сама оказаться там закрытой. Это злило и пугало вдвойне. Айлани умоляла ее поскорее уйти, а часть от Юли желала сделать все назло. И она открыла. Темнота на фоне света в коридоре мешала рассмотреть хоть что-то. Зато сразу повеяло затхлым пыльным воздухом, впитавшим и запомнившим каждую девочку. Вот, где было душно. И где никого не оказалось. Никого… Никого реального, кто бы кричал, плакал, звал на помощь. Только в ее голове она сама. И все же это лучше, чем обнаружить измученную Виолу или новую похищенную девочку. Ей следовало ощутить облегчение, но Юля не смогла. Она до сих пор боялась этой комнаты. — Тебя долго не было. Что ты здесь делаешь? — тихий голос застал ее врасплох. Она ахнула и отскочила от комнаты наказаний, затравленно озираясь. Вид у нее был, как у совершившей преступление и боявшейся попасть снова в ту душную тьму. — Ничего, — заплетающимся языком ответила та. — Ты же сказал мне пойти на второй этаж. Хозяин стоял в нескольких шагах от Юли и задумчиво наблюдал за ней. Не было гнева или других эмоций. Он будто не мог решить, как лучше среагировать. — Да, — обрывисто произнес Хозяин. — В конкретную комнату. А ты зашла дальше туалета. — Мне нельзя осмотреться? Это просто коридор. — Для остальных людей. Для тебя и меня — особенное место, — он скользнул взглядом позади нее. Юля не успела закрыть дверь, и темнота оттуда была как пятном среди белоснежных тонов снаружи. Без лишних слов Хозяин быстро шагнул к ней навстречу. Юля стиснула зубы до боли, ожидая худшего. Отступления не имелось, кроме как той злосчастной комнаты, но туда она бы не пошла добровольно. Уже думая над тем, чтобы обежать Хозяина и понестись от него прочь, Юля вдруг непонимающе обернулась назад. Он прошел мимо нее и с хлопком закрыл белую дверь. Эхо разнеслось по всему коридору, затем все стихло до могильной тишины. — Туалеты есть и на первом этаже. Верно? — ее шепот показался ужасно громким. Хозяин не ответил, лишь повернул к ней голову. Помедлив, он проверил карманы и вытащил звенящую связку ключей, сразу отыскал нужный и вставил в скважину белой двери, запирая ее. Забыл сделать это ранее или специально дожидался Юлю? — Мы уже закончили чаепитие. Очень жаль, ты так и не попробовала чай, — приглушенно сказал Хозяин. Вынув ключ, он повернулся к ней с мрачным видом. Непонятно, чай его так расстроил или ее разгуливания по коридору. Вдруг Хозяин добавил: — Я хотел услышать твое мнение больше всего. Юля не особо поверила ему и предпочла промолчать, разглядывая линии морщин у его глаз. — Ты кажешься расстроенной, — все допытывался он в прищуре: — Почему? Вот и появился момент, когда можно было сказать о своих чувствах. Но Юля сомневалась в его сожалении и боялась выглядеть глупой. Да и зачем показывать, что он был причиной ее плохого настроения? Хозяин не стал бы оправдывать себя, его это лишь позабавит. — Просто устала, — Юля опустила взгляд в пол, но сразу же опомнилась, вскинув голову обратно. Она небрежно пожала плечами: — Поэтому и решила чуть прогуляться. Хозяин долго не моргал, безжалостно сканируя Юлю. Конечно, ее вранье для него очевидно. — Ты не только расстроена. Я чувствую разочарование, — его губы вздрогнули то ли в улыбке, то ли в насмешке: — Из-за меня? — Нет, — без раздумий бросила она и опять посмотрела вниз, на его обувь. Кроссовки на Хозяине не изменились, вроде бы… Того же цвета и фирмы, но только сейчас Юля заметила их идеальную чистоту, как с полки магазина. — Раньше я никогда не видела тебя в кроссовках, — брякнула Юля в попытке сменить тему. Увы, Хозяин ни на секунду не купился, вовсе пропустив ее слова: — Говори правду, Айлани. Он сжал ее плечо и настойчиво потянул к себе. И еще, еще ближе, через ее сопротивление и усилия устоять на одном месте. Ноги Юли предательски скользили по полу, словно на льду, пока Хозяин сам не остановил процесс. Теперь она не могла отводить взгляд — всюду был возвышающийся над ней он. Сегодня маленький рост и недобор веса были ее поражением. — Я… я говорю то, что соответствует твоему… образу сейчас, — сбивчиво сказала Юля. — О чем ты? — Хозяин все еще сжимал ее плечо. — Ты словно… — она запнулась. Так и не получилось сформулировать свои мысли. Все было жалким, нелепым. — Игнорирую тебя? Не веду себя, как ты привыкла?.. — в каждом слове Хозяин делал паузу, давая ей шанс что-нибудь добавить. — Это испортило твое настроение? Мягко, с необычайной нежностью он погладил большим пальцем ее выступающую ключицу. Желал внушить ей спокойствие и безопасность, как бы сделал настоящий отец. Но Юля помнила его болезненную хватку полуминутой ранее. — Скажи мне, я прав? — продолжая поглаживать уже ее предплечье, тихо спросил Хозяин. Юля до последнего молчала, решив, что если нельзя нормально объяснить, лучше вообще не начинать. Правда, она забыла, насколько он мог быть терпелив. — Знаешь, Айлани, — Хозяин провел пальцами по воротнику ее платья, задумчиво изучая ткань. — У меня было время, чтобы все обдумать… скорректировать приоритеты и методы. Но я не оставлю тебя, пока ты сама об этом не попросишь. Едва закончив, он убрал обе руки за спину и учтиво отступил назад. У нее появилось ее личное пространство. Запоздалое и иллюзорное… Его слова доказывали это. Во всем скрывалось что-то очевидное, но Юля не могла до конца понять. И желание разобраться побеждало ее стремление молчать. — Ты заберешь меня назад? — сдалась Юля. — Нет, — без тени улыбки ответил Хозяин. Зрачки его расширились от самодовольства. — Тогда зачем это все? Что тебе от меня нужно? Как жалко она выглядела сейчас: дрожащий тонкий голос, непонимающий вид и этот дурацкий воротник на платье, сдавливающий шею… — Я хочу, чтобы ты сама это решила, — туманно промолвил Хозяин. — Значит, если я скажу тебе уйти — ты уйдешь? — она посмотрела на него в ожидании, но он не отвечал, таинственно улыбаясь. — А если попрошу убить меня — тоже сделаешь?.. Как убил других девочек? Последняя фраза не понравилась Хозяину. Как он пытался ее спровоцировать, так и Юля сейчас смогла задеть его. — Разве я не говорил тебе, что не убивал их? Но я сделаю то, что ты хочешь по-настоящему, — его улыбка исказилась в недоброй насмешке. — К смерти ты не готова, да и мне это не по душе. Это бы значило, что я слишком сильно искалечил твою психику. — Психотерапевты мне говорят об обратном… — И ты решила им целиком довериться? Не похоже на тебя… — он дразняще покачал головой. — Неужели пьешь все лекарства, ведешь какой-нибудь дневник настроения? С каждым его словом Юля чувствовала себя глупее. Будто пить лекарства и вести дневник — пустая трата времени. — Да, — произнесла она уверенно. Или не очень. — Твоя тяга к вранью слишком очевидна. — С чего бы мне врать? — Юля насупила брови. — Если бы ты следовала их рекомендациям, ты бы не совмещала антидепрессанты с алкоголем. Ты же читала аннотацию, не могла не прочитать… Или ты думала, в день мероприятие я не понял? — Хозяин раздраженно цокнул языком. — От тебя несло шампанским, Айлани. Странно, что твои родители не забеспокоились. Видимо, не настолько они ответственны. Юля ощутила жар в щеках то ли от стыда, то ли от злости. — Это не так! — воскликнула она. — Они настаивали, чтобы я пила лекарства. — Так настаивали, что даже не прочитали противопоказания к ним? — ласково спросил Хозяин, обращая ее же слова против нее. — И кто же худший пример безответственности, Айлани? Я или твои родители? — Не сравнивай себя с ними… — Ты права, не стоит. Не ожидав его согласия, Юля приоткрыла рот в удивлении. Потом она поняла, в чем же крылся подвох. — …Ведь я лучше. — Хозяин не отрывал от нее взгляда и спокойно продолжал: — Ты знаешь, я бы проверил каждую деталь, прежде чем давать тебе что-либо… Что же сделали они? Слепо доверились врачу, купив указанные в рецепте таблетки, наверняка дорогие. Как часто твои родители напоминали их выпить? — он понизил голос так, словно собирался сказать самый главный секрет: — Знаешь ли ты, что с твоим возвращением их финансы значительно уменьшились? Легкая тошнота с удушьем вернулись к ней. Слишком… много… всего. Зачем он это делал? Из одной мелочи создавать десять и не останавливаться… Юля чувствовала, как он давил, высасывал из нее силы и наслаждался. — Нет… — на автомате выдохнула девочка. — У нас все хорошо. — Ты уверена? Юля ни в чем не была уверена. Прошло недостаточно времени, чтобы и привыкнуть, и узнать свою родную семью. Да, ей было некомфортно с мамой, с ее придирчивостью и беспокойством, и чуть более приятно с папой, но они все еще оставались чужими людьми. Сожителями по квартире. — Я уверена в том, что ты мне лжешь и запутываешь… и… — она говорила очень медленно. Было тяжело составить даже короткое предложение. — И ты не мой отец, чтобы поучать меня. Очередные опасные слова, которые нельзя произносить, стали реальными. Юля взглянула на Хозяина исподлобья, но страха и сожаления не ощущала. Вся напряженность в мышцах ушла. Облегчение заструилось по телу, как прохладная вода после жаркого дня. — Кто же это сделает лучше, чем я? — Хозяин спросил безобидно и немного жалостливо, будто нашел никому ненужного ободранного котенка. Они оба понимали, как сильно ему хотелось быть отцом для каждой из девочек. Так сильно, что он посчитал этого недостаточным и попросил забавы ради называть себя Хозяином. Владеющим их судьбами. До поры до времени, как он говорил. Или до их смерти… — Я делал этот спектакль для тебя. Весь этот проект, сбор студентов, создание безопасной обстановки — все это для тебя. — Хозяин медленно моргнул. — Ты понимаешь? Все морщины на лице мужчины разгладились, а его глаза потеплели. И чем больше Юля смотрела в них, тем сильнее увязала, захлебываясь в голубых оттенках. Но зимнее небо даже с солнцем не сможет по-настоящему согреть. В подтверждение, она ощутила холод на своей щеке. Хозяин секундно прикоснулся к ней в своей любимой манере — убрать мешавшуюся прядь волос. Но на этом все не закончилось. Он резко переместил ладонь к ее шее, умело и осторожно обхватив, а сам склонился лицом к Юле. Достаточно быстро, чтобы она не успела испуганно отпрянуть. — Это наша новая игра, — доверительно шепнул Хозяин прямо в ее губы. Еще сантиметров пять, и она бы поняла, горячие они у него или тоже холодные, как руки. — Но какие в ней правила? — сдавленно выдохнула девочка, ощущая головокружение. Юля забыла, что ее телу нужно после выдоха снова повторять процесс. Сознание затуманивалось и цепенело вместе с телом. Почему этого было достаточно, чтобы обезоружить ее? Она же не боялась сейчас Хозяина… — Я уже немного рассказал их тебе, Айлани, — уклонился он. — И, пожалуйста, дыши. Тебе все еще нужен кислород. Мужчина испытывающе погладил ее шейный позвонок и с глазами, почти потерявшими голубой цвет от огромных зрачков, шумно вздохнул воздух вокруг нее, как бы показывая пример. Юля неуверенно повторила. Запах его дорого парфюма смешивался с… табачным дымом? Странно, она никогда не видела, чтобы он курил… — Да, вот так. — Хозяин выглядел чересчур довольным для такого пустяка. Он незаметно двинулся, и их носки обуви стукнулись друг о друга. — Очень хорошо. Юля услышала посторонний звук где-то рядом или внутри себя — она не понимала. Тихий писк, похожий на крик протеста в ее мозгу, ужасно слабый, в сравнении с одним лишь молчанием Хозяина. Но он тоже прислушался. Досадно нахмурившись, с сожалением отошел от Юли, вытащил из заднего кармана джинс телефон и открыл уведомления. Пять, десять секунд тишина не прекращалась. — Пойдем, — сказал он хрипло, еще не отойдя от их времяпровождения с Юлей. — Водитель уже здесь. Нужно проводить студентов.