Дом на втором этаже

Пять лет назад В салоне автомобиля слишком пахло кожей от сидений и просто новизной материалов. Так бывало, когда родители покупали Юле новые туфли, и она до последнего жалела их надевать. — Куда мы едем? — снова спросила она через время. Заволновавшись, девочка подносила лицо к окну при каждом новом повороте. — В мой дом. Мужчина за рулем казался доброжелательным, но ей все равно было неуютно с ним. Будто она сделала что-то не то, сев к нему. Но он же ее крёстный, а не чужак! — Знаете, я совсем не помню вас… я знаю только крёстную Лену, — с виноватым видом сказала Юля. — Не удивительно. Я был лишь на твоем крещении, — искоса взглянув на нее, мужчина слабо улыбнулся. — Я не очень хороший крёстный, но, поверь, я постараюсь это исправить. Недолго переваривая эти слова, девочка вспомнила о другом: — Я и имени вашего не помню. Спокойствие его не ослабло, но разговор он словно не хотел продолжать, кратко сказав: — Это и не нужно. — Почему? — Я не очень жалую свое имя. Ты можешь звать меня, как хочешь. Юля помолчала, пристально наблюдая за ним. Она не знала столь много новых имен, чтобы те не ассоциировались с кем-то из знакомых. — Дядя без имени? — со смешком предложила Юля и сразу поникла, помня, что не всем люди любят шутки. — Хорошо, — без раздумий согласился мужчина. Только Юле от этого не стало легче. Он какой-то слишком странный… — Разве так можно? — она насупилась. Дядя без имени ничего не ответил, не считая равнодушного пожатия плечами. Может, следить за дорогой для него было важнее сейчас? Но все это непонятно… Как себя с ним вести? Вдруг внутри он глубоко обижен? Потом еще и от мамы влетит… — Нет, — в два раза громче обычного отчеканил мужчина, заметила ее действие. — Отдай его мне, пожалуйста. Он протянул одну руку в сторону ее мобильного телефона. — Но почему? — Юля не успела нажать на комбинацию кнопок на телефоне, но сжала его сильнее. — Тебе незачем звонить, — в своем кратком стиле произнес дядя без имени. Ладонь его раскрылась прямо перед ней, настойчиво намекая отдать мобильник. Юля не знала, что делать, и детское непослушание само вышло вперёд: — Почему? Я хочу позвонить маме! Я сейчас же ей позвоню! — Не стоит. Не нужно гадать: он мог насильно вырвать у нее телефон и разбить. Но покорно сдаться она не могла и тут же начала исполнять свою угрозу, ища в телефонной книжке маму. Звук его голоса заставил ее вздрогнуть: — Что ж, попробуй. Маленькая Юля не заметила ничего необычного в том, что этот ее дядя нажал на кнопку во встроенном рядом с радио устройстве, напоминавшем большой тетрис с длинными палками. Да и не до этого ей было. Она поднесла телефон к уху и, ожидая, нервно смотрела за проносящейся за окном дорогой. — Не получается… связи нет, — с ноткой паники прошептала Юля. После чего упрямо сказала: — Но я хочу к маме! — Это невозможно. Дядя без имени не реагировал на ее капризы и продолжал ехать по намеченному маршруту. — Вы мне врете, да? — решилась спросить девочка. — В чем же? На одном дыхании она выпалила: — Вы не мой крёстный, и вы меня убьете? Наконец, тот соизволил взглянуть на нее. Несколько долгих секунд голубые глаза изучали ее. Юле этого было недостаточно, чтобы понять его мысли в ответ. — Нет. Не совсем. — Буднично сказал он. — Правда в том, что я действительно не твой крёстный. Но будет разумным, чтобы я им стал. Для тебя это все равно куда лучше, чем детский дом. — Что? — Юля непонимающе захлопала ресницами. Инстинктивно она придвинулась ближе к двери и попыталась ее открыть. Та не поддалась. — Тебе больше некуда идти, понимаешь? — тихо, даже сочувственно донеслось от мужчины. Он не препятствовал ей все дергать ручку, зная о блокировке замков. Вместо этого выждал момент и ловко подхватил лежавший в ее ногах мобильный, дабы спрятать подальше. Юля почувствовала его прикосновение и испуганно обернулась к нему, но было поздно. — Мои родители… Мужчина перебил ее: — Они погибли в аварии, — его спокойствие теперь казалось безжалостным наказанием. — Я видел это, их было не спасти. Но у тебя есть два варианта. Он замолчал, давая ей время осмыслить. Но одиннадцатилетней девочке было сложно воспринимать тему смерти всерьез. Поначалу она отвлеклась на другое, спросив: — Что за варианты? Дядя без имени даже сейчас не удивился ее реакции и дал ей ответ: — Я возвращаю тебя обратно, и вместе мы дожидаемся органы опеки, которые заберут тебя к остальным сиротам. Ты согласна? — он повернул к ней голову. — Но вы не сказали второй вариант! — возмутилась Юля. — Я думал, первый тебе понравится, и ты не захочешь слушать дальше. — Скажите! Совсем чуть его губы дрогнули в улыбке, не похожей на просто дружелюбную или ласковую. Что-то подобное Юля видела, когда ее сосед по парте списывал у нее контрольную и получал оценку выше ее. Только дяде без имени она не давала ничего списывать. Их обоих вдруг накренило в сторону. Машина притормаживала и поворачивала к обочине. Не понимая, что происходит, Юля испуганно вжалась в сиденье и только сейчас поняла, что ее телефон куда-то пропал. Кажется, это было пустяком, в сравнении с предстоящим. Все затихло — мотор выключен, другие машины, как назло, не едут, а вокруг — глухой лес. Юля не смела смотреть на водителя, сфокусировавшись на своих коленках. Медленно, осторожно она иногда позволяла себе вдохнуть в грудь воздух и тут же испуганно выдохнуть. — Хорошо, я скажу тебе. Слушай меня очень внимательно, — неторопливо начал он и смахнул невидимую пыль с руля. — Ты должна довериться мне. Ты можешь это сделать в теории? — В теории? Юля уже меньше боялась смотреть на него и, увлеченная его словами, повернулась к нему всем телом. — У тебя уже есть геометрия? — дождавшись ее кивка, мужчина продолжил: — Мы верим теоремам, потому что их истина давно доказана. Нам не приходит в голову каждый раз их проверять, верно? Мы опираемся на них при решении задач. Можешь ли ты сделать то же самое? Он медленно протянул к ней руку и замер, давая время на привыкание к его близости. После чего заправил пряди волос ей за уши, деликатно избегая долгих прикосновений к коже девочки. Ее две заплетенные косы успели сильно растрепаться. — Я… не знаю… ну, могу в теории, — растерянно прошептала Юля. Ему этого было достаточно. — Прекрасно. Тогда я, в свою очередь, в теории везу тебя в свой дом, где постараюсь дать все необходимое и позаботиться о тебе. Будет трудно, но, если ты не будешь задавать лишних вопросов, мы быстро поладим. Да, чуть не забыл… — нахмурился дядя без имени: — …никто тебя не убьет. — Правда? — со смесью надежды спросила Юля. — Даю слово. Девочка опасливо осмотрела его. Она пыталась найти подвох в его разделенных на идеальный пробор пепельных волосах, в остром лице с выдающимися скулами и подбородком, в чуть изогнутом носе, в бархатном черном шарфе, обвивавшем его шею, в длинных пальцах без единого кольца, но с часами на запястье как из рекламы… Ничего ужасающего не обнаружилось. Ничего, в сравнении с другой новостью. — Хорошо… — просипела она и отвернулась к окну. — Хорошо — что? — прекрасно зная, он зачем-то мучил ее уточнениями. — Я хочу п-поехать с в… с вами. Юля пыталась сдержаться, но вдруг разразилась беспомощным детским плачем. Искренне громким, с истерикой и с гримасами мук. Как будто ей было не одиннадцать, а всего пять лет. Осознание утраты обоих родителей казалось невозможным, и часть внутри нее не признавала это. Юля плакала пока не от горя, а от обиды, злобы на брошенные ей в лицо факты. Ей было страшно. — Не нужно, — мягко сказал дядя без имени, и это лишь усилило плачь: — Они не умерли… Они не могли! Нет! — выла она, бесконечно вытирая мокрое покрасневшее лицо. — Я знаю, что ты чувствуешь. Больше он ничего не говорил: просто терпеливо приобнимал ее, давая время выплакаться, убирал пряди волос с лица — косички совсем расплелись. — К-как…ше м-мя? — выдала девочка сквозь попытки отдышаться и заново заплакать. Она успела знатно промочить слезами его шарф, заодно привыкнув к запаху нового одеколона. — Ты хотела спросить, как мое имя? — уточнил мужчина. Юля отодвинулась от его груди. Картинка перед ней расплывалось от слез, и все же она неотрывно смотрела на полуразмытого мужчину: — Вы п-поняли меня? Но я даже с-сама себя не очень расслышала… — Я привык. Не было сил спрашивать, привык он к ее рыданиям с невнятными речами или чьим-то другим. Еще всхлипывая, но уже без слез, Юля потерла глаза, замешкалась и, не имея другой альтернативы, крепче прежнего обняла этого безымянного мужчину. Он был прав, и нигде больше защиты ей не найти. — Так вы скажете своё имя?.. — прямо ему в ухо робко шепнула Юля. Страшная волна истерии начинала отступать. — Боюсь, что нет. — А почему… почему вы хотите помочь мне? — Ты напугана, сбита с пути… Тебе это нужно, — не торопясь, он раздумывал над каждым словом, шептал его, как успокоительное заклинание: — И раз судьба свела нас вместе, я буду её хозяином вместо тебя столько, сколько потребуется. *** Сейчас Это было по-другому — приехать сюда с ним. Все открылось ее взору будто впервые. Но разве не две недели назад Юля с родителями вместе ходили по каменной дорожке и останавливались под тем дубом? Правда, тогда она едва ли смотрела вокруг: оставленные тут и там машины и мельтешащие гости пугали ее. Сегодня тишина и безлюдье наоборот открывали прекрасный вид на дом. Из-за большого пространства и еще не до конца распустившихся деревьев внезапный порыв ветра доходил до каждого живого существа. Юля поежилась от холода и свиста воздуха. Затем все закончилось и вернулось на круги своя. Можно было продолжить осмотр. Как же она не поняла сразу? Почему подумала ранее, что таких домов, как у Хозяина, полным-полно? Серовато-белый фасад, решетки на окнах, сад, растительность вокруг не спутать ни с чем другим. Даже если выходить во двор от силу пару раз в месяц за хорошее поведение. — Айлани? Тихие шаги сзади раздались совсем близко и так же быстро прекратились. Завывание от нового прихода ветра ощутились слабее: Хозяин стоял за спиной Юли и заслонял ее, словно стена. — Что тебя гложет? — приглушенно выдохнул он. Громко говорить не имело смысла из-за их близости. — Почему здесь только твоя машина? — она чувствовала, как его плащ колыхался и задевал ее. — Разве студенты не должны были уже приехать? — Они уже здесь. Я попросил водителя приехать к окончанию. — Значит, они ждут внутри одну меня? — Юля не особо удивилась и все же надеялась на иной ответ. — Конечно. Она попыталась рассмотреть внутреннюю часть дома через окна, ища силуэты людей. Но было слишком светло и далеко. — И долго?.. — неуверенно спросила девочка. — Не так долго, как ждал я. Юля смущенно замолчала и почти не двигалась. Опять она избегала разговаривать с ним напрямую! Это превращалось в глупый страх, раздражающий и выдающий ее слабость. Чего ей бояться? Наоборот, чем дольше игнорировать его, тем он будет злее. Нужно преодолеть себя. Медленно, с опаской, она повернула сначала голову, проверяя боковым зрением — боялась ненароком задеть Хозяина. Однако и он отступил, подарив ей небольшое расстояние между ними. Юля чуть расслабилась и развернулась всем телом. Было спокойнее, когда его лицо находилось не так близко. И все-таки страх не ушел. — Желаешь еще осмотреться? — деловито спросил он как ни в чем не бывало. — Нет. Не хочу заставлять студентов ждать еще дольше… — Или не хочешь быть здесь? — властный, вкрадчивый голос ласкал слух и одновременно угрожал. — Со мной? До этого Хозяин легко изображал отчужденность и равнодушие к ней, особенно в обществе. Но сейчас пелена декораций спала, и она увидела его настоящего. Или каким он запомнился ей. — О чем ты? Я приехала на проект. Разве нет? — как-то жалобно выдавила Юля. — Верно. Он скользнул взглядом по ее платью, особенно по подолу и прижатым друг к другу ногам в одних колготках. Юля замерзла, но молча терпела. И как же ей хотелось сейчас раствориться, чтобы он больше не смотрел на нее так. — Хорошо. — резко сказал Хозяин и направился к дому, не дожидаясь Юлю. Словно ее и не существовало вовсе или он позабыл о ней. Смотря на его удаляющуюся спину, она растерянно стояла на том же месте. Как ей это понимать? Он обиделся? Это намек, чтобы она уехала отсюда? Или призыв? Вдруг Хозяин вспомнил о ней, приостановился и небрежно бросил вполоборота: — Ступай за мной. Девочка растерянно моргнула. Она поняла, что пелена отстраненности вернулась к нему. И ей следовало поторопиться, чтобы не отстать. *** Хозяин не солгал. Разработка проекта была самой, что ни на есть, настоящей. Скучной и утомительной, как и все уроки в классе. Единственными интересными занятиями для Юли оставались те, что проходили до ее побега. Хозяин часто занимался с каждой девочкой индивидуально, учитывая ее сильные стороны. Было бы странно обучать еще маленьких и шестнадцатилетних вместе. Так литература с историей стали ее талантом. Юля хорошо сочиняла рассказы и запоминала чужие. И сейчас проект требовал того же — запоминания, но кое-что ей мешало. Хозяин почти не присутствовал с ними. Он оставил студентов и Юлю на первом этаже в гостиной с изогнутым диваном и двумя креслами. В центре всего был стол с тремя ноутбуками, стопками учебников, канцелярских принадлежностей… Все, что нужно и не очень для составления плана по вводному уроку русского языка. Но Юля нуждалась только в Хозяине, его внимании. Без него она чувствовала себя тонущей в потоке вопросов китайцев. Слишком утомительно каждый раз слушать их смесь русской и китайской болтовни. Особенно раздражало, когда одна из девочек отвлекалась на случайное сообщение от друзей из Китая и показывала это остальным. Приходилось несколько минут возвращаться на волну учения. — Как у вас дела? В третий раз Хозяин заглянул к ним, заставив Юлю встрепенуться. Но он стоял у порога и вряд ли задержался бы с ними надолго. Словно дразнил своим иллюзорным присутствием… — Я принесу вам еду с напитками, нужно поддерживать силы, — шагнув назад, он пристально посмотрел на Юлю, сидевшую в самом углу дивана. — И после наконец присоединюсь к вам. Она нервно расправила плечи и глянула на него в ответ. Можно ли это расценивать, как начало чего-то интересного? Увы, понять не удалось. Миг — и он уже скрылся в коридоре. Оставалось нетерпеливо ждать. Правда, Юля не могла точно сказать, что сделало бы этот день интересным. Она знала, куда шла. Хозяин заверил ее в подлинности проекта, и даже ярый параноик сейчас не нашел бы обмана. Но неужели никаких подводных камней? Совсем ничего?.. Чувства Юли обострились до предела, когда она завидела вернувшегося Хозяина с большим серебряным подносом. — К печенью я сделал традиционный китайский чай, — объявил он всем. — Буду рад услышать оценку экспертов. Китайцы обрадовались так, будто он принес волшебный эликсир. Дуна первая всполошилась и стала освобождать стол от учебников и тетрадей. Затем подключились остальные, небрежно отодвигая, перекладывая на пол исписанные листы с иероглифами. Одна Юля не проявляла инициативу да Валентин, который до сих пор не решил, нравится ему Хозяин или нет. Когда поднос был поставлен, студенты радостно усаживались обратно и предвкушено болтали. Учеба потеряла для них всякую ценность, стоило завидеть китайский чай. Возможно, не сам чай, а воспоминания о родине так подействовали на них. Юле было это знакомо. Некоторые вещи и ее могли застать врасплох. Как лестница на второй этаж или само присутствие Хозяина, который сейчас вдруг сел прямо рядом с ней. — Всем удобно? — вежливо поинтересовался он у китайцев и уже напоследок повернулся к Юле. — Да, — тихо сказала девочка, дождавшись своей очереди. На самом деле, сейчас было немного тесновато: кто-то положил между собой книги, и места на диване стало меньше. Но Юля не возражала быть зажатой между подлокотником и Хозяином. Каждое его движение, вздох, тепло самого тела передавались ей. На нем уже не было ни пальто, ни свитера — одна дымчато-голубая рубашка. — Кто желает начать? — доброжелательно улыбаясь, спросил Хозяин, пока Юля как зачарованная наблюдала за его профилем лица. — Вы, — хором ответили китайцы. А Валентин ляпнул: — Вы старый из нас. — Да, первому полагается выпить, кто самый старший в компании. Или старый, — Хозяин абсолютно не обиделся и, усмехнувшись, продолжил рассказ, беря в руки маленькую чашку. — Я очень люблю классический улун. Но в России тяжелее найти качественный без ароматизаторов и пыли… Он сделал глоток: — Да, чай мягкий, как и должно быть улуну, выращенному в Китае. Попробуйте же. Юля хмуро смотрела, как китайцы трепетно взяли другие восемь наполненных чашечек и неторопливо пригубили. Сама она не сдвинулась с места. Вдруг в чай подмешано что-то еще? — Как дома! — хихикнула Дуна. — Очень хорошо, — Валентин тоже был впечатлен и одарил Хозяина одобрительным взглядом. — А вы были в Китае? — Давно… Лет десять назад, — задумчиво ответил Хозяин. — Вам понравилось? Разговор о Китае раскрепостил словарный запах китайцев. Они шустрее вспоминали нужные фразы и реже смотрели в онлайн-переводчик. В крайнем случае, прибегали к языку жестов. Юля все оставалась в стороне, как обиженный ребенок. А Хозяин и не спешил заговаривать с ней, будто развлекать китайцев было важнее. — А сколько вам год? — сидевший напротив Валентин спрашивал уже без настороженности, а по-доброму и с долей восхищения. — Мне сорок восемь. — А где ваша семья? — Брат не нашел сегодня времени на нас, — равнодушно проговорил Хозяин и расслабленно откинулся на спинку дивана, слегка раздвинув ноги и задев коленки Юли. Она продолжала играть в безучастную статую, жадно вслушиваясь в каждое их слово. — У вас есть… больше семьи? Вы… жениться? — Валентин напряженно наморщил лоб, вспоминая русские слова. — Хм… Однажды я женился по указке отца, но мне это быстро наскучило, — без тени сожаления поведал Хозяин. Он поддался вперёд, чтобы вернуть пустую чашку на поднос. — Теперь я сам все себе выбираю. Юля поражено выдохнула. И даже не от узнанной информации. Ее возмутило, что Хозяин так легко отвечал на все их вопросы, когда ей никогда не удавалось добиться правды. И сейчас он выглядел искренним. Как никогда было необходимым привлечь внимание Хозяина, услышать любое пояснение, успокоение от него. Обращенное к ней, а не к китайцам. — Евгений, — шепнула Юля, впервые произнося это имя вслух. Она не осмелилась обратиться к нему по-обычному, чтобы китайцы не услышали и не ринулись искать значение нового слова «Хозяин». Евгений никак не среагировал. Все его внимание было сфокусировано на Валентине, который неумело рассказывал о своих сестрах и новорожденном брате. Возможно, Юля говорила слишком тихо? Но они сидели прижатыми друг к другу! Никто больше… Даже китаянка с другой стороны от Хозяина находилась на расстоянии в полруки. Одной Юле посчастливилось быть так близко и одновременно недостижимо. Самое лучшее — громче повторить его имя и, если нужно, сделать это снова. Ничего ужасного в этом не было. Но ощущение забытости и обида мешали мыслить здраво. Она отчаянно прожигала взглядом его щеку и видневшийся глаз, концентрируя на них свои эмоции. Разве не чувствуют люди подобное? Как тяжесть в груди… Хозяин действительно повернул к ней голову. Юля замерла в ожидании чего угодно — без разницы. Она была бы рада всему в его исполнении. Кроме этого. — Не могла бы ты чуть подвинуться? — вежливо попросил он. — Хочу показать Валентину одну книгу, что на столике позади тебя. Недоуменно распахнув рот, Юля до последнего бездействовала, надеясь, что ослышалась или неправильно поняла. А Хозяин спокойно ждал, постукивая пальцами по верхушке дивана над собой. Китайцы тоже уставились на нее. — Да пожалуйста, — выдохнула Юля и полностью встала с дивана. — Спасибо, — невозмутимо кивнул Хозяин. — Так вот, здесь есть интересная легенда… Он положил книгу на свои колени, быстро полистал и указал на старинную картину. Студенты нагнули головы, кто-то тоже встал и подошел ближе. Юле пришлось отступить назад и оказаться вне «круга» толпы. Не прошло и пары секунд, как на краешек её освободившегося места сел Валентин. Чувство ненужности усилилось. В носу защипало, а глаза стали влажными. Ей захотелось расплакаться от своей беспомощности. Но делать это при всех, когда ее намеренно не замечают, Юля не будет. — Я в туалет, — специально тихо произнесла она и направилась к выходу, смаргивая слезы. Вряд ее кто-то слышал. Китайцы изучали уже вторую картину в книге и говорили наперебой — никому не было до неё дела. Пока однажды самый громкий голос не перекрыл все остальные: — Можешь сходить на втором этаже. Юля резко обернулась. Хозяин был едва различим — студенты заслонили его. И все-таки он слышал ее. И сейчас, и ранее.