Невинность и янтарь

      Больше получаса я сидела неподвижно. Белое солнце все еще ослепительно сияло в самом центре голубого безоблачного полотна, обнимая улицы города своим теплом. Воздух в тени, в свою очередь, стал ощутимо прохладнее и проникал сквозь льняную рубашку и толстую ткань джинсовых шорт. Надломленность после пережитого удара продолжала больно сдавливать ребра.       Дрожь от холода пробежала по телу, я обхватила руками талию. Отрезвев от тягучих мыслей, я поняла, что сидеть на месте и ждать у моря погоды было неразумно, ведь день не вечен, тепло тоже. За минуты, проведенные на опустевшем после зрелища крыльце, ничего не изменилось и меняться не собиралось. Надо было как можно скорее решить вопрос с ночлегом, что далеко не простая задача, когда денег почти не осталось, а дешевые хостелы находятся на окраинах огромного мегаполиса. Она становится еще сложнее, когда осознаешь, что если вызвать такси, то не хватит ни на ланч, ни на спальное место.       Я вздохнула.       «Зато будет что вспомнить», — улыбнувшись самоутешению, я зацепила пальцем лямку рюкзака и притянула его к себе. С тех пор как эмоции вышли из-под контроля, я так и не прикасалась к нему, и все это время сумка валялась двумя ступеньками ниже.       Я стряхнула со спинки светлые полоски уличной пыли и достала телефон из кармашка. Быстро протерев экран о рукав, я разблокировала его. Как оказалось, от Хелен пришло три сообщения:       12:43 — «Все получилось?»       12:46 — «Наблюдала за трансляцией. Выглядело все как-то… странно».       13:22 — «Не знаю, как обстоят дела с твоим планом, но надеюсь, что ты игноришь мои сообщения потому, что все хорошо. Переживаю. Набери меня».       Если ответить сейчас, то она не медля позвонит мне. Я все еще не была готова к тому, чтобы рассказать историю о моей борьбе за внимание в толпе до отвращения громких журналистов и о новом уровне отчаяния, на который я пошла, приехав сюда.       Лучше поговорить вечером. Когда солнце поползет за горизонт, за усталостью должно подкрасться смирение. После я спокойно свяжусь с подругой, снова займу денег, возьму ближайший билет домой. Расскажу, как все было, заглотив соленую глыбу непролитой жалости к себе. Приму искреннее сочувствие как милостыню, от которой нельзя отказаться. Но для начала стоило определиться с хостелом.       К счастью, мое предположение о том, что все они находятся на отшибе города, не оправдалось. Сайт онлайн-бронирования отелей дал на выбор несколько довольно неплохих предложений, какие-то даже с бассейном и общим балконом, с которого открывались замечательные виды. Мне было все равно на удобства и особенности, я искала место, где могла бы просто переночевать. Недолго раздумывая, я остановилась на недорогом хостеле, сохранила его и вбила адрес в картах.       — Семь километров, — пробормотала я себе под нос, прикидывая, через сколько я доберусь до него пешком.       Под названием улицы синими цифрами был указан номер телефона. Ввиду изнеможения, которое успело накопиться за последние несколько дней, идея нарезать круги по окрестностям Лос-Анджелеса не показалась мне приятной, поэтому я решила позвонить и узнать о наличии свободных мест на сегодня.       Палец навис над кнопкой «позвонить». Я настроила голос и представила вопросы, которые задам администратору. Закинув переполненный рюкзак на плечи, я начала звонок.       Откуда-то издалека донесся громкий мужской голос. Он отвлек меня от монотонных гудков.       — Эй, я тебя знаю!       Я подняла голову и в недоумении уставилась перед собой, но никого не заметила.       Из динамика послышалось:       — Добрый день! Вы звоните в хостел «Дейзи». Чем могу быть полезной?       — Здравствуйте, — ответила я.       Звонкий голос прозвучал настойчивее:       — Что ты здесь делаешь?       Отчего-то он показался мне весьма знакомым, но я была до последнего уверена, что обращаются не ко мне.       Внимательно осмотревшись по сторонам, взгляд остановился на парадной двери здания суда. В мою сторону спускался невысокий строго одетый мужчина. Голубая рубашка немного стягивала его живот, а брюки были малость длинноватыми.       Я его помнила, я видела его во время отпуска. Он помог мне вернуть пиджак. Это был друг Мадса.       Его появление из ниоткуда потрясло меня, заставив замереть на месте. От резких перепадов эмоций закружилась голова, и я приложила прохладную ладонь к накалившемуся от напряжения лбу.       — Алло? — сказала ожидающая на том конце линии сотрудница хостела.       — Простите, я перезвоню, — я сбросила звонок.       Мужчина приблизился ко мне, разглядывая точно пустынный мираж. Я совсем не ожидала встретить его и потому смотрела на него не с меньшим удивлением.       — Вы ведь Рик? — спросила я, протягивая руку. — Простите, если вдруг ошиблась.       При виде мужчины во мне почти что загорелась искорка надежды, однако я не спешила уповать на помощь.       — Рик, — он уверенно ответил на рукопожатие. — И давай на «ты». От формальностей на моей голове седеют волосы.       Я улыбнулась и кивнула. Задор постепенно исчез с лица собеседника, его широкие брови сдвинулись.       — Ну и видок у тебя, — подметил он. Его комментарий ни в коем случае не задел меня. Я признавала, что последние сутки изрядно потрепали не только мою душу, но и внешний вид.       — День тяжелый.       Мне хотелось сказать больше, но все предложения перепутались в голове.       — Не то слово, — подметил он, протерев вспотевшие виски чистым бумажным платком, — не судебный процесс, а фантазия обдолбыша, — он проворчал это в платок, но затем быстро переключился. — В любом случае, какой неожиданный сюрприз.       — Вот уж правда. Сюрприз.       Рик посмотрел на меня так, будто ему было известно все. Абсолютно все. Начиная с причины моего появления, и даже то, почему я так долго сидела на долбанном крыльце. Я его вообще не знала, ровно как и он не знал меня. Тем не менее глаза мужчины были полны понимания.       — Давно здесь? — как бы невзначай спросил Рик.       — С тех пор, как закончилось заседание. Не успела попасть в первые ряды, cлишком много журналистов.       Я в очередной раз обвинила себя в том, что не вызвала такси хотя бы часом раньше. Слегка поджав губы, я подтянула свисающий рюкзак. Из-за избытка вещей он принял неудобную форму, от которой успела заболеть поясница.       — Поверь мне, я приехал сюда первым. Папарацци с самого утра грызли друг другу глотки за лучшие места. Буду откровенен: не знаю, на что ты способна, но по опыту говорю, что у тебя не получилось бы завоевать желаемое место. У этих кровососов рука набита на такие события.       — Ладно, признаю, от этого факта мне стало чуть-чуть легче.       — Добро пожаловать в Эл-Эй, что ли, — он развел руками и захохотал, — но ты не подумай! В городе света и солнца умеют не только ходить по головам. Здесь классные чуваки творят крутые вещи.       — Мне нравится. Музыканты, танцоры, художники — много творчества в одном месте. Атмосферно, — согласилась я, снова поправив сумку.       Коренастый мужчина отвел взгляд в никуда. Он нахмурился, и выглядело это так, словно его не отпускала какая-то мысль.       — Не только они, — Рик задумчиво выдержал паузу, а потом широко махнул рукой, будто бросив все сомнения в землю. — Хер с ним. Была не была, — он засунул руку в карманы брюк и вытащил оттуда ключи. — Погнали.       — Куда? — я всмотрелась в звенящую связку.       — Как куда? На виллу к ловеласу. Во имя чертовой справедливости, чтоб ее, — недовольно буркнул мужчина и спустился на три ступеньки. — Мы оба получим за это по жопе. Хотя какая к черту разница? — он кивнул головой в сторону платной парковки, что находилась через дорогу. — Постой здесь, я подберу тебя.       — В смысле «по жопе»?       Рик выбрал нужный ключ и зажал его в кулаке.       — К гадалке не ходи, Мадс взбесится. Но в глубине души он обрадуется твоему появлению, что бы ни говорил. Я знаю его как облупленного и иду на это ради него самого, — вслух оправдал себя мужчина. — Короче, не слушай его. Он в последнее время грубит и много вредничает. Говорю как человек, который, можно сказать, живет с ним.       «Мадс и грубости? Что-то новенькое», — подумалось мне, — «Или…»       — Не могу обещать, что сама не вспылю, потому что у меня тоже поднакопился список сладких слов.       — Это уже сами решайте. Я проведу тебя в дом, а дальше не помощник.       — Спасибо, Рик.       — Рано благодаришь, еще доехать надо, — он показал мне ключ. — Пять минут, и я вернусь.       — Договорились.       Мужчина кивнул и пошел к пешеходному переходу. Я смотрела ему вслед, по полочкам раскладывая в отупевшей от изнеможения голове последние события. Не веря в обрушившуюся удачу, я с трудом сдерживала эмоции, готовые вырваться наружу словно лава в бурлящем вулкане. Только улыбаться совсем не хотелось. Интуиция подсказывала, что встреча не пройдет так радостно, как могла бы. И теперь Рик подтвердил мои догадки.       Через пять обещанных минут бирюзовый кабриолет остановился у бордюра. Он был идеальным представителем калифорнийского стиля: длинный, изящный, классический, с хромированными дисками. В двух словах статная лошадка, в которой мягкие сиденья, обтянутые гладкой бежевой кожей, так и манили пощупать их. Из круглых динамиков тихо играла песня «Sade — Smooth Operator».       — Залетай, кроха. Поедем вместе ворошить гнездо Дракулы, — Рик потянул на себя ручку пассажирской двери, по гладкой стальной поверхности скользнул ослепляющий блик солнца.       — Дракулы? — я бросила сумку на задний коврик и провалилась в переднее сиденье. Оно оказалось ниже, чем я думала.       — Так точно, — шутливо произнес он, — одинокий, высокий и бледный, как сама смерть. Представь себе: в Калифорнии и бледный. Да где это видано?       Рик нажал педаль газа, и колеса плавно покатились по горячему асфальту, медленно набирая невысокую скорость. Пока глаза впитывали яркую мозаику городской жизни, ветер ласково заигрывал с моими волосами.       — Я поняла. Все очень плохо.       — Мадса перестало интересовать все. Вообще. Я постоянно зову его прогуляться, выпить пива в гостях, но он не выходит из дома, если нет необходимости. Он и раньше был домоседом, но не до такой степени… — Рик резко замолчал, будто прикусил язык. — Что-то я разоткровенничался. Черт, — мужчина остановился на светофоре и приложил кулак к тонким напряженным губам. — Я все еще не уверен в правильности моего импульсивного порыва отвезти тебя. Не люблю решать за других и уж тем более вмешиваться в отношения.       — Если жизнь — бумеранг, то ты станешь самой великолепной отместочкой, потому что ему ой как сильно нравится принимать решения за кого-то, — недовольно фыркнула я, а потом посмотрела на взволнованного мужчину. Меня тронуло то, как сильно он заботится о своем друге. — Давай серьезно, я очень ценю твою помощь, и если я ставлю тебя в неловкое положение, то высади меня. Не хочу подрывать ваши дружеские отношения своим появлением. Только дай мне его контакты, и я буду благодарить тебя по гроб жизни. Мне просто нужно поговорить.       — Уверен, вам обоим есть что сказать друг другу.       Окна стоящей слева машины опустились. Рыжеволосый водитель лет так тридцати пяти опустил солнцезащитные очки на нос и свистнул. Сквозь гул всех стоящих на красный машин послышался слащавый голос:       — Здорово, Рик! Цыпочек меняешь как перчатки.       — Какой там! Это моя кузина, — он натянул широкую улыбку и указал на меня большим пальцем. — И вообще, ты забыл, что я люблю девочек постарше?       — Дашь номерок твоей кузины?       — Иди ты, чертяка. Нам в семье и без тебя кобелей хватает, — крикнул в ответ Рик, отмахнувшись от назойливого американца. — К тому же она занята.       — Зануда, я сам спрошу, — он наклонился к лобовому стеклу, будто высматривая меня за силуэтом Рика. — Эй! Как тебя звать?       Я тоже наклонилась вперед, чтобы он получше заметил мое раздражение.       — Какая часть из «она занята» тебе неясна? Умник.       Светофор загорелся зеленым. Рыжий оттопырил большой палец и мизинец и приложил руку к уху.       — Бунтарки мне по вкусу. Позвони мне!       Я показала ему средний палец. Рик усмехнулся моей реакции, и машина тронулась, оставляя неуклюжего пикапера позади. На секунду мне даже стало стыдно от вырвавшегося жеста, но после будто камень с души упал.       — У вас с Мадсом общий прикол записывать к себе в родственники всех, кого не лень? — я вопросительно посмотрела на мужчину.       — Он правда так делал?       — В Копенгагене на него налетел парень. Чтобы побыстрее отвязаться, Мадс сказал, что я его дочь и что нам пора домой. Никогда не забуду то странное чувство, когда нужно неожиданно примерить на себя роль, в которой ты себя даже близко не представляла.       — Отмазка есть отмазка. Главное, что рабочая, да? — Рик свернул с главной дороги. Устремляющиеся к небу высотки постепенно сменялись на череду частных коттеджей. — В любом случае, возвращаясь к разговору. Я не буду тебя высаживать. Просто пойми, я помню, как Мадс переживал расставание, — от этих слов кольнуло сердце, по венам побежали ледяные иголки. — Слышала бы ты, как я его ругал, но он как баран уперся в свои принципы, и хоть тресни.       Боясь пропустить хоть какую-то деталь, я жадно внимала каждому его слову. Руки, как сами себе предоставленные, начали дергать заусенец на большом пальце, пока он не покраснел. Пришлось сделать усилие, чтобы не расковырять палец до крови. Я столько всего упустила, столько не знала. Мне стало так обидно за потерянное время, за то, что тогда я не проявила настойчивость и просто ушла в себя. Я почувствовала себя слабачкой, которая и пальцем не пошевельнула, чтобы действительно побороться за эти отношения.       — Он говорил о тебе. Довольно много рассказывал до того, как вы разошлись. И я люблю этого придурка. Хочу помочь ему, но уже не знаю как, — мужской тембр прозвучал немного тише. — Я чую, что ты станешь его панацеей. Наверное поэтому не стал долго колебаться, — Рик вобрал воздух в легкие, как вдруг его голос сменился на веселый. — Да и поздняк метаться. Если уж села, то езжай до конца. Не кипишуй, решим на месте.       — Ладно, — согласилась я и облокотилась на дверь.       Больше сказать было нечего. Я была нужна Мадсу, а он был нужен мне. И в этот раз я буду стоять на своем, не отступлю и не вернусь назад так просто. Потому что нет ничего хуже, чем то состояние, в котором я прожила последние четыре месяца.       Дом мне совсем не место.       Пасифик-Палисейдс. Или же «район, где горы встречаются с морем» — так с любовью Рик представил часть Лос-Анджелеса, где находилась конечная точка моего небольшого путешествия.       Когда Мадс искал съемное жилье, по рекомендации Рика его выбор пал именно на это тихое, ухоженное и живописное место. В жилом квартале с домами на возвышенностях и вблизи тихих пляжей полно красочных парков, дорогих бутиков и лавок с экотоварами. От Даунтауна мы проехали примерно тридцать километров. Удобное расстояние: достаточно близкое, чтобы не тратить слишком много времени на поездки, и далекое, чтобы тебя никто не трогал.       Проскочив несколько поворотов по ведущей вверх улице, мы подъехали к частному двухэтажному дому.       — Ну вот и все, — Рик ободряюще улыбнулся мне. Он нажал кнопку на пульте управления, и ворота во двор разъехались в разные стороны. Внутри никого не было.       По коже пробежал холодок. Все показалось очень неестественным, как будто я находилась в чужом теле. Попытки дышать глубоко и медленно не увенчались успехом, сердцебиение совсем не утихало. Я мысленно выругалась, заставив взять себя в руки.       Чтобы сбросить напряжение, я решила отшутиться:       — Почему-то я так легко села к тебе в машину, даже не подумала, что ты можешь отвезти меня к какому-нибудь наркобарону.       — За твою голову дают много денег. Ничего личного, только бизнес, — Рик подмигнул мне, заглушил мотор и вышел из машины. Я сделала то же самое.       Белоснежные стены минималистичной постройки идеально сочетались с пышными папоротниками и тремя колышущимися пальмами у фасада здания. Черные прямоугольные окна в пол создавали ощущение стиля и сдержанности. На втором этаже находился солнечный балкон со стеклянным ограждением. Должно быть, с него открывался вид на бескрайнее синее море. Пока Рик любовно похлопывал полированный капот, мое внимание приковали попавшие во власть ветерка легкие прозрачные шторы, что выдувались наружу из открытого окна балкона.       Дом был раза в три-четыре больше, чем датская хижина. Мне почему-то сразу подумалось, что даже Мадсу такие масштабы кажутся дворцовыми, а для меня уж тем более.       Широкая каменная дорожка вдоль идеально выстриженного газона тянулась ко входной двери. Следуя за Риком, я понимала, что не знала, к чему готовиться. Однако я также отдавала себе отчет, что скорее всего получится как с выходом на сцену в школьном спектакле: стоит сделать первый шаг, он будет неумелым, но потом как всегда окажется, что ты больше переживал.       Рик потянул дверь на себя и придержал ее, пропуская меня вперед. Рядом со входом широкая лестница вела на второй этаж, а слева располагалась огромная кухня-столовая, внутренняя отделка которой тоже отличалась отсутствием лишних деталей и декора. Белые стены и потолок отражали свет, что делало комнату еще более просторной. Современный кухонный гарнитур располагался напротив самого большого окна комнаты, выходящего на часть террасы с беседкой и барбекю. И все бы ничего, только не обошлось без холостяцкого беспорядка: на спинках некоторых стульев висели футболки, в раковине накопилась грязная посуда, кофемашина была в пятнах. Не зная правды, я бы никогда не подумала, что здесь живет любящий чистоту и порядок Мадс.       Рик осмотрелся по сторонам и постучал по стенке прихожей.       — Есть кто дома? — он ладонью подозвал меня к себе, чтобы я увереннее зашла вместе с ним, и переступил порог в столовую.       На стуле-кресле в спортивных шортах и майке сидел Карл. Одно колено он поджал под себя, другое поставил на сиденье.       — Где батя? — напрямую спросил мужчина.       Оторвавшись от смартфона, Карл выпучил на меня глаза, будто увидел привидение. Он поднял палец, не отрывая от меня изумленного взгляда.       — Наверху. Курит, наверное.       — Ясно. Ну, мы его тут подождем.       — Рик, что происходит? — спросил Карл.       — У меня тот же вопрос, — позади раздался грозный голос.       Я обернулась и увидела Мадса. Мужчина стоял на лестнице, недовольно вдавив ладони в высокие перила. Небрежно расстегнутая на груди рубашка торчала из брюк, он так и не переоделся после суда. Несколько длинных прядей волос выбились из хвоста, падая на мужественное лицо, обросшее щетиной. Он стал почти неузнаваемым, и вживую его вид вызывал еще больше жгучего сострадания, от которого медленно расслаивалось сердце.       Когда Мадс посмотрел мне в лицо и понял, что к нему заявилась не незнакомка, его плечи приподнялись от напряжения, а хмурые брови взметнулись в удивлении, но шок быстро сменился недовольством. Готова поклясться, что видела, как на долю секунды в карих глазах словно падающая звезда мелькнул сияющий свет. Однако это не имело никакого значения, потому что Мадс снова принял позу нападения.       Драма началась с порога.       — Что она здесь делает, Рик?       И меня порвало с первой фразы.       — Добрый день, я вообще-то здесь, и не обязательно говорить обо мне в третьем лице.       — Зачем ты приехала? Разве я не просил тебя держаться подальше?       — Конкретно этого ты не говорил. Ты просто кинул меня, сказав, что мне нужно самой строить свою жизнь. А я тебя послала. Конец истории.       — Ты не… — прорычал он, облокотившись на перила. Мадс провел по лбу ладонью и загладил волосы назад. — Почему бы тебе просто не лезть не в свое дело и жить спокойно? Ты поступаешь неразумно.       — Я не лезла, и что в итоге? — мой голос поднялся, я вскинула правую руку, указывая ею на дверь, будто за ней слонялись мои невзгоды. — В итоге я все равно попала под раздачу. И единственный человек, способный понять меня в эту трудную минуту, бросил меня, — пытаясь не сорваться на крик, я ткнула в него пальцем. — Никто не понимал меня так, как понял бы ты. Никто. По твоей вине я была вынуждена пройти через все это в одиночку.       — Все это? Что значит «все это»? Ты очень легко отделалась, скажу тебе. Потому что твое «все это» не идет ни в какое сравнение с реальным положением дел.       — Так может, расскажешь мне про это «реальное положение» вместо того, чтобы убегать?       — А ты не видишь?       — Вижу. И все же я тут, а тебе будто плевать.       — Нет, мне не плевать. Это тебе до лампочки, чем закончится такое решение. Знаешь ли ты, что такое жить в изгнании и ненависти? Нет, и не должна. Огребешь по полной, мало не покажется. Назад пути не будет.       — Назад во что?.. — возмутилась я. Даже без уточнения он, кажется, понял, что именно я имела в виду.       — Более того, мы уже обсуждали, что это не единственная причина, по которой ты должна сама двигаться дальше, — процедил Мадс.       Поставив руки в боки, Рик не сдержался и вмешался в разговор.       — Старик, девушка ради тебя прилетела. Имей совесть не грубить в первую же минуту.       — Рик, тебе ли не знать, через что приходится проходить моим близким? Меня отменили, мои друзья — друзья насильника, которых стыдят, а дети — порождение насильника. Даже бывшая жена — бывшая насильника. Каждый из них сталкивается с гребаным осуждением и попадает под давление. Вопрос: какого хрена здесь делает Агнес? Скажи мне, только давай по-честному, тебе так сильно хочется, чтобы кто-нибудь еще стал жертвой этой сраной истории? — его руки сжались в кулаки, а глаза сверкали гневом. Мадс сжал челюсть, словно он готов взорваться в любой момент.       — Я наоборот пытаюсь тебе помочь, — Рик тоже разозлился, его веки расширились от наезда со стороны Мадса. — Ношусь с тобой как нянька. Мне нахамишь в последнюю очередь, окей?       — Никто не призывал тебя записываться в сиделки.       — Да ты так сгинешь, мать вашу. Посмотри на себя! Совсем очерствел.       Мадс сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.       — Прости, я погорячился, — извинился он, опустив сердитый взгляд в пол. — Но я все еще считаю, что приводить Агнес сюда было как минимум глупо. Ей это не нужно.       — Что за мания решать за меня? Я знаю, что мне нужно, и именно поэтому я притащилась сюда. И если ты думаешь, что я так просто уйду, то не надейся.       — Перестань ершиться и прими гостью достойно, — добавил Рик.       — Делайте что хотите, — с показным безразличием сказал Мадс. Он шумно спустился с лестницы и, обойдя нас, вышел во двор через кухню. Слушавший разговор Карл провел отца взглядом и, преодолев недолгие сомнения, вышел на улицу следом за ним.       Рик встал на первую ступеньку:       — Я покажу тебе спальню. Если ты вдруг не передумала, конечно.       — Нет. Я останусь с ним.       — Хорошо, — он сжал губы в тонкую полоску и улыбнулся, а затем мотнул головой, указывая наверх, — следуй за мной.       Помимо просторного зала с широким диваном и домашним кинотеатром возле большого балкона, на втором этаже также располагались четыре комнаты. Рик провел меня к предпоследней двери и остановился у нее.       — Эта свободна, — он приоткрыл дверь, чтобы удостовериться в своих словах. — Да, можешь спокойно заезжать сюда.       — Теперь я правда могу поблагодарить тебя. Не знаю, что бы делала без твоей помощи.       — Ладно тебе, — отмахнулся он. — С таким бойким характером ты и без меня бы справилась не с первой, так со второй попытки.       Если бы час назад я не собиралась возвращаться домой, то, возможно, этот комплимент произвел бы на меня более приятное впечатление.       Прежде чем оставить меня наедине с собой, Рик похлопал меня по лопаткам и напоследок сказал:       — Он скучал.       И мне хотелось поверить ему.       «Значит, еще ничего не потеряно. Значит, я на верном пути».       Когда мы попрощались, я вошла в спальню, тихо ликуя от первой маленькой победы, которая уже казалась огромным достижением.