Переплетение судеб

Гвиневра пытается избежать замужества, но несчастный случай разрушает её планы. Что произойдет, если она столкнется лицом к лицу со своим нареченным?

***

      Девушка, которая утопала в мягкой постели, медленно протянула руку к голове, и нащупала пропитанные влагой бинты. Послышался болезненный стон, когда она открыла глаза. Тело было настолько тяжёлым, что и моргать было трудно, превозмогая себя, она расшевелила ядро магии, чтобы облегчить боль.         И тут же всё вернулось: воспоминания, эмоции.        Зудящий под кожей страх, и отчаяние.        Панически сев, она покачнулась от боли и зажмурила глаза. Руки, покрытые царапинами и глубокими порезами, разошлись, начав кровоточить. Отдышка не заставила себя ждать, а комната будто уменьшилась, когда она увидела незнакомых ей женщин.        — Кто вы такие?.. — хрипло спросила Гвиневра.        Её тело резво наполнялось силой.        — Леди Барокко, — быстро перебила одна из служанок, а остальные — поклонились.       — Ты…       — Вы были тяжело ранены, пожалуйста, не напрягайтесь. — спокойно проговорила женщина.        Гвиневра замолкла и огляделась по сторонам. Это была не её комната. Это была не её одежда. От неё пахло не так, как от неё пахло обычно. Стены, мебель, потолок и ковёр выглядели совсем не так, как дома.        Сузив глаза, она потянулась к боковому столику, чтобы включить лампу, надеясь лучше разглядеть горничных и их униформу.        Её волнение, застать именно то отличие дома, выражалось в подрагивающих руках.        Лампа не включилась.        — Ответь мне: где я нахожусь? — сквозь зубы спросила Гвиневра, и все служанки панически переглянулись. — Где я нахожусь!?       Искры магии перескочили на постель, сжигая её в некоторых местах и освещая лица горничных. Это заставило их вздрогнуть и скрыть глаза от страха.       — Вы сейчас в замке Аберлин, миледи...       — Серьёзно? Должно быть, я умерла, и Бездна захватила мою душу. —  Гвиневра откинула голову назад и истерично рассмеялась.        После всего, что она пережила прошлой ночью: всех дорог, которых избегала, пограничников, которых подкупала, лесов, по которым ходила пешком, — она всё равно оказалась в этом чертовом месте. Она вскочила с кровати, собираясь если не уйти, то что-то предпринять.        — Миледи, пожалуйста, отдохните пока! — взмолилась одна из служанок.       Гвиневра проигнорировала её и подошла к окну. Она раздвинула занавески, чтобы увидеть, как на неё светит полная луна. Была ли это та же ночь, что и её побег?       — Как долго я была в отключке?       — С сегодняшнего раннего утра, миледи.       Она обратила внимание на внутренний двор и стены замка снаружи. Это лучший шанс нанести это место на её карту. Она на четвёртом этаже, она пока что не может ни спрыгнуть, ни нормально спуститься вниз.        — Я умираю с голоду, где здесь кухня?       — Мы можем принести вам еду, миледи, что вы любите...       — Нет, отведи меня на кухню. Я бы хотела сама готовить себе еду. — скомандовала Гвиневра, ожидая реакции служанок на её просьбу.       Женщины выглядели нерешительными.        — Доктор посоветовал вам отдохнуть...       — Я чувствую себя прекрасно. — Гвиневра потянулась, а магия верно прошлась по коже.       Она надела домашние туфли, которые стояли рядом с её кроватью.       — А теперь, извините, я хочу есть, — она бросилась к двери, но женщины преградили ей путь, как она и ожидала. —  Я что, пленник?       — Пожалуйста, миледи. — самая разговорчивая служанка встала между Гвиневрой и дверью.       — Это приказ герцога Пэксли? — Гвиневра улыбнулась, и отсутствие немедленного ответа само по себе было ответом.       Она не стала больше ждать и направила поток своей магии. Одним заклинанием служанок отбросило в сторону, и они повалились на пол так, чтобы взрыв не причинил никаких травм. Гвиневра дернула дверную ручку, и металлические замки лопнули от её силы.       Влево или вправо? Это не имело значения, пока она не найдет лестницу. Как только она доберётся до второго этажа, она может использовать окно, чтобы выпрыгнуть целой и невредимой. Пока она бежала, девушка потеряла тапочки. Пройдя мимо несколько скульптур, Гвиневра почувствовала слежку. Девушка не была уверена в этом, но… затем она ощутила это: волнение ветров, теней, следующих за ней, и потрескивание магии.        Это совсем как прошлой ночью, когда за ней гнались. Теперь Гвиневра стала намного лучше распознавать магию Пэксли, так как они использовали её, чтобы находить девушку, — ускользающую от преследователей и выбирающую пустынные дороги.       — Наконец-то! — прошептала Гвиневра. Она вздохнула с облегчением, когда нашла лестничную клетку, и рассмеялась, гордясь своим достижением.        Затем она почувствовала это снова, и окончательно убедилась в преследовании.        Они уже близко.       — Нет!        В конце коридора была глухая стена. Разве здесь не должно быть окно? Все возможные пути отхода преградили наёмники семьи Пэксли.        Кроме одного.       Выбора нет.        Она побежала по коридору, её последнему варианту. Надежда увидеть хотя бы окно на следующем повороте не оправдалась. Лестницы тоже не было. Там была только незаметная дверь, ожидающая, чтобы её открыли, и Гвиневра знала, что это не выход.       Она покачала головой, её волосы встали дыбом от гнева и разочарования. Громко шагая босыми ногами, она ворвалась в комнату, обнаружив внутри мужчину.        — Приятно наконец-то познакомиться с вами, герцог Эймон Пэксли! — театрально произнесла Гвиневра, добавив саркастический реверанс.       Стоявший лицом к окну мужчина повернулся к Гвиневре, но его взгляд был направлен мимо девушки.        — Оставьте нас, — приказал он. Когда девушка повернулась, она увидела несколько мужчин, окутанных магией. Слуги поклонились и бесшумно удалились.        Герцог повернулся к Гвиневере и вежливо улыбнулся ей.       — Мы рады, что с вами всё в порядке, леди Барокко. Вы упали в овраг, и мы опасались худшего.       — Я бы не упала, если бы ваши люди не преследовали меня. — Гвиневра вскинула подбородок и с презрением посмотрела на Пэксли.        Она никогда не хотела этой встречи, но это был её шанс выразить недовольство одному из мужчин, пытающегося контролировать её жизнь.        Она подошла к Герцогу, чтобы лучше видеть его лицо.       Эти истории были правдой. Он, несомненно, был очень красивым мужчиной, выглядевшим как мечта любой девы. Когда она была ребенком, все взрослые говорили о том, как Эймон Пэксли стал самым влиятельным подростком в Мониане после смерти своих родителей. Когда она росла, многие девочки из её класса мечтали выйти замуж за герцога, и в течение многих лет он был самым желанным холостяком в империи.       Но Гвиневра не была очарована. Был только один Пэксли, которого она когда-либо сохранит в своем сердце, и это был не Эймон.       — Я прошу прощения, леди Барокко, за всю боль, через которую вы прошли. Мы не могли позволить вам сбежать, так как я дал обещание вашему отцу. —  объяснил Эймон, пусть его слова были вежливыми и сочувственными, но глаза были наполнены льдом. — Леди Барокко, я сожалею, что наша первая встреча произошла при таких обстоятельствах. — он слегка наклонил голову и предложил Гвиневере сесть на диван. — Я хочу поговорить с вами, и готов выслушать всё, что вы хотите мне сказать.       — Я не заинтересована в браке с тобой, — решительно заявила Гвиневра, скрестив руки на груди. — Я хочу убраться отсюда.       — Мы не можем этого допустить, миледи. На улице холодно, и уже поздний вечер. — мягко сказал он. — Пожалуйста, сядьте, я хочу услышать это непосредственно от вас, — всё, что у вас на уме.       Магия будто залегла на дно, выжидая подходящего момента.        Гвиневра несколько секунд изучала мужчину. Он выглядел таким безобидным, но она знала, что он был хозяином замка. Никто никогда не выигрывал войну, не изучив своих врагов, и поэтому она должна использовать это время, чтобы получше узнать этого человека.        — Хорошо, тогда дай мне чего-нибудь выпить. Я голодна и не хочу больше ждать.        Гвиневра запрыгнула на диван и подняла ноги, положив ступни на стол Эймона, она пошевелила пальцами ног во всей красе.       Она не была леди.       — Я рад, что вам удобно, миледи. — Эймон оставался вежливым, несмотря на демонстрацию Гвиневры. — У меня есть напитки здесь, я надеюсь, что они вам понравятся.       Гвиневра скоротала время, и осмотрела комнату Эймона. Она такая же, как у её отца. Заполнена грамотами, трофеями, наградами… И тут она наткнулась на окно за его столом. Судя по видимым ветвям дерева, это должен быть второй этаж — её шанс на спасение.        Гвиневра почти приступила к действиям, когда Эймон вернулся с подносом со стаканом воды, чашками кофе и сладостями. Вздохнув, он поставил их на стол, на который опирались её ноги. Эймон сел на другой диван, держась на расстоянии от Гвиневры, как подобает джентльмену.       Эймон прокашлялся и начал разговор.        — Я знаю, вы расстроены тем, что мы привезли вас сюда, но, поверьте мне, мы не намерены обращаться с вами как с заключённой. Мы просто хотим загладить вину, поскольку причинили вам телесные повреждения.        —Хм. — Гвиневра просто кивнула, убедившись, что её лицо выражало апатию. Она откусывала от хлеба огромные куски, набивая ими щёки, чтобы выглядеть как хомяк. Нравились ли Эймону хомяки?       — Это правда, что ваш отец не спрашивал вашего согласия на этот брак? Я нахожу это невероятным. — Эймон выглядел искренним, когда спрашивал, не сводя глаз с Гвиневры.       Вид чересчур серьёзного мужчины рядом с её босыми ногами был просто уморительным.       — Ише-днт-нвр сказал-бот-ит. — ответила Гвиневра с набитым ртом, и Эймон сузил глаза, слушая. Очевидно, он не понял ни слова из того, что она сказала. Девушка сдержала смех, иначе могла подавиться едой.       Но Эймон продолжил.        — Я бы никогда не выдал своих сестёр замуж без их согласия. Жестоко загонять их в такую неприятную ситуацию.        Гвиневра запрокинула голову и рассмеялась, перед этим проглотив еду. Иронии и лицемерия было просто слишком много. Что бы Эймон ни пытался сделать, у него это не получается.       — Всё, что я знаю о вашей семье, я знаю от вашего отца. Не могли бы вы рассказать мне о них поподробнее?       — Они... милые. — она ответила, и даже если Эймон ждал продолжения, она больше ничего не сказала.       — Я понимаю. — Эймон потер подбородок и, казалось, глубоко задумался. Его холодные голубые глаза не отрывались от её глаз. — Он всегда говорил о твоем старшем брате, сэре Ланселоте. Я сам хочу встретиться с ним лично, поскольку твой отец непреклонен в том, что... — Эймон сделал паузу. — Я прошу прощения за эти слова, но твой отец был очень недобрым. Он сказал, что ваш брат был «позорным молодым человеком с распущенными нравами».        — Нет, это неправда! — Гвиневра стукнула кулаком по столу, заставив фарфор задребезжать. — Ланселот, может быть, и идиот, но он живет по своим собственным правилам. Он свободен, в отличие от других, которые живут, чтобы угодить своим семьям. — она впилась взглядом в мужчину.       — Я вижу, ты очень любишь своего брата. — на лице Эймона появилась слабая улыбка.       Гвиневра застыла. Он дразнил её, но она не могла позволить ему победить.        — Мне нравится мучить его. Идеальная мишень для моих заклинаний!        — Я могу понять Ланселота, — усмехнулся Эймон и указал на шрам на своем подбородке. — Мой брат Госсен бросил в меня кинжал много лет назад. Это могло бы убить меня, но я вспоминаю об этом с нежностью.        Гвиневра резко вздохнула при упоминании Госсена, и Эймон, казалось, заметил это. Она быстро отвела глаза и невольно принялась теребить подол юбки. Знал ли он?..       Эймон снова заговорил после долгого молчания.        — Если бы твой брат был в беде, ты бы пришла и спасла его?       — Конечно, потому что он беспомощен и нуждается в спасении. — в замешательстве ответила девушка и подняла взгляд.        Эймон улыбнулся и кивнул.        — Это то, что я чувствую и к своему брату. У нас есть общие точки соприкосновения, мисс Барокко, и вы видите, что мы можем понять друг друга. Я не живу по правилам своей семьи, всё, что я делаю для них, происходит из любви.        Гвиневра фыркнула.        — Тогда, если ты делаешь что-то по любви, что тогда с браком по договорённости? — с каждым словом она повышала голос. — Ты!.. Вы хотите жениться на мне, даже если не знаете меня? Вот вам и любовь! Я вижу противоречие между тем, что ты говоришь, и тем, что ты делаешь, герцог Пэксли.       — Я бы не стал лгать, мисс Барокко, — Эймон забрал чашку кофе со стола. — Вы уже знаете историю моей семьи. Нам нужно продолжить родословную, а вы — одна из самых талантливых молодых магов в империи. Я был так впечатлён, когда узнал о тебе.       — Ты хочешь, чтобы я родила тебе детей. Вот и всё.       — Это верно. — Эймон некоторое время молчал, его глаза были сосредоточены на своём кофе. Он сделал тихий глоток. — Взамен я буду защищать тебя и любить, как подобает мужу.       — Я не хочу этого делать! — вставая, выплюнула Гвиневра, её голос дрожал от гнева. — Я не хочу ни брака, ни детей! — это были слова, которые она долго хранила в себе. Она чувствовала, как магия бурлила в ней, пока она сдерживала слёзы.        Она — сносящий всё на своём пути ураган.        Он — тихий, опасный омут неизвестного.        Её отец, дяди, тети и все взрослые в ее жизни ничего делали, кроме расспросов о её планах на замужество или о том, какого мужчину она ищет.       Как бы ей хотелось, чтобы этот Пэксли был её отцом. Как хорошо было бы прямо сейчас закричать ему в лицо!       Эймон поднял глаза, и Гвиневра быстро отвела взгляд, скрывая свою минутную слабость.        — Моя сестра говорила те же слова, когда была моложе. Сейчас? Она счастливо помолвлена. Следующей весной она больше не будет жить в этом замке, и я буду очень скучать по ней. — Эймон был мрачен, глядя вперед. — Вы не ошибаетесь в своих чувствах, миледи. Ваши желания реальны, и они имеют значение. — он допил свой напиток и встал.       Гвиневра не знала, что сказать. Она посмотрела на мужчину снизу вверх, — их разница в росте была намного больше, когда они были так близко, как сейчас.        Слова Эймона были тем, что она жаждала услышать. Мог ли он действительно понять, что она чувствовала? Её желания?       Эймон продолжил.       — Когда мне было семнадцать, я не знал, чего я действительно хочу. Я был совершенным, послушным первородным сыном. — Он признался, опустив глаза. — Потом мои родители умерли, и мне пришлось стать герцогом Пэксли. Мне пришлось растить своих братьев и сестёр, потому что у них больше никого не было. Я не мог себе представить, каково это: иметь возможность выбирать.        Гвиневра нахмурилась.        — Вы говорите, что знаете, что я чувствую. Но почему тогда лишаете выбора?       — Я предлагаю тебе компромисс, — ответил Эймон. — Никто не может по-настоящему жить в этом мире в одиночку. Что вы хотите делать со своей жизнью, миледи?       — Я хочу быть свободной. Мне не нужно ничьё разрешение или одобрение, чтобы делать то, что я хочу. — твердо сказала Гвиневра, сдерживая слезы.        Её собственный отец никогда не спрашивал её, о чем она мечтает. Её отец никогда не хвалил её как мага, разве что, это делало делало её более подходящей для брака. Все её достижения в академии магии были направлены на то, чтобы сделать её подходящей женой для кого-то вроде Эймона.       Как она хотела научить девочек драться. Как она хотела основать свое собственное магическое искусство. Как ей хотелось повидать мир и доплыть до края морей! Она хотела сражаться вместе с Имперскими Рыцарями, чтобы спасти империю от Бездны. Мир за пределами её замка был таким безграничным…       Затем у неё появилось еще одно желание, и когда она закрывала глаза, то могла видеть только лицо Госсена Пэксли.       Медленно Эймон взял руку Гвиневры — она не сопротивлялась, когда он нежно взял её ладонь в свою. Его голубые глаза встретились с глазами Гвины.        — Я предлагаю тебе дом, Гвиневра. Мы, Пэксли, ценим магию, чего нет в семье Барокко. Здесь вы будете процветать, достигнете своей мечты, и у вас все ещё будет семья, которая будет поддерживать вас. Ваше счастье будет иметь для меня значение. — проникновенно сказал мужчина.        — Я... я... — Гвиневра покачала головой, когда Эймон будто заглянул ей в душу.        Он побеждает.       — Мы можем отложить свадьбу, если ты хочешь. Мы можем не торопиться и лучше узнать друг друга.        Такие сладкие слова. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Всё, что она когда-либо хотела услышать, исходило из уст Эймона. Он обаятельный, убедительный и умный. Теперь Гвиневра понимала, почему этого человека уважали и желали многие.       Именно поэтому она была напугана ещё больше, чем когда-либо. Её грудь сдавило, когда пронзительный взгляд Эймона держал её в заложниках. Он знал, как проникнуть в её разум и заставить её реагировать так, как он хотел. Он унижал её, заставлял подчиняться. Этот человек никогда не был её союзником, он гораздо более могущественный и хитрый, чем тот, кого она когда-либо встречала.       Она должна была сбежать.       Вся её суть противилась этому.        Её глаза быстро взглянули на окно. Гвиневра отдернула руку от прикосновения Эймона, собрав всё оставшееся в ней мужество.        — Что, если я никогда не рожу тебе детей?       Эймон остался стойким.        — Если это физическое заболевание, у нас есть заклинания, чтобы вылечить его.        — Нет, нет, нет! — Гвиневра помахала пальцем перед лицом Эймона. — А что, если я никогда не захочу иметь детей?       Губы мужчины дрогнули, но он промолчал.        — Ха! Вероятно, меня выбросят, как использованную тряпку. Ух ты, скандал с разводом Пэксли! Какая это будет история! — она презрительно рассмеялась и схватила эмблему Паксли на его рубашке. — Хорошая попытка, но очевидно, чего ты от меня хотел. Ты никогда не сможешь по-настоящему полюбить меня такой, какая я есть. Даже если ты это сделаешь, я не буду чувствовать то же самое.        Лицо мужчины было задумчивым.        — Я верю, что любовь — это выбор, мисс Гвиневра. Любовь, которую люди отчаянно ищут: искра, чувство и волшебство, — это из сказок. Я просто не верю в такие вещи.        О, храбрая женщина, она знала, за что стоит бороться.        — Я надеюсь, что тогда ты познаешь любовь и поймёшь, насколько ты ошибаешься. Но не от меня, конечно. — она хихикнула, отступила на приличное расстояние от мужчины и высунула язык.        — Извини, Эймон, ты просто не в моём вкусе!       Прежде, чем мужчина смог отреагировать, она создала взрывное заклинание в офисе, отправив в полёт близстоящие предметы, и Эймон был отброшен назад. Гвиневра сделала шаг к окну, её руки окутала энергия, боясь, что хозяйка поранится, и девушка использовала это, чтобы разбить стекло.       Никогда не оглядывайся назад.        Прыгай сейчас, подумай потом.       Гвиневра рассмеялась, когда ночной воздух коснулся её щек, охлаждая горячие слёзы на лице.        Ничто не связывало её с этой землей, ничто не удерживало её внизу.        Она улетела в небо, к звездам, в бескрайнюю неизвестность.