Её круг

В воздухе витала прохлада, даже сырость. Туман всё ещё стелился у земли, покрывая всё ещё зелёную траву росой. Но совсем недолго держаться этой прекрасной погоде — такой спокойной, чистой — к десяти начнётся жара, а к полудню — ужасающий, удушливый зной, который продлится до трёх. Потом снова станет прохладно, хорошо. Так продлится до конца сентября, потом начнутся холода. Но если от жары не спрятаться, то от холода можно хотя бы укрыться. Келли вышла на крыльцо и полной грудью вдохнула свежий воздух, увлажнённый летним туманом. О, это летнее утро! Какая свежесть, какой покой! И совсем не хочется спать в такое хорошее утро. Сегодня им придётся много работать — конечно, уже не сбор урожая, но от этого легче не становится. Родители и сегодня возьмут её на фермерский рынок — самое скучное место в мире. Да что там в мире, во всём Суиндоне! Время близилось к десяти. Мама неустанно стояла за прилавком вот уже второй час, не приседая. Она не была торговкой, но это ей и не нужно было — мама никогда не торговалась, цена была одна, она её не завышала, и при том никто не смог бы её сбить. — По чём томаты? — Пять фунтов* за фунт*, — говорила она, вежливо улыбаясь. Улыбалась она не от желания понравится, но от желания сделать приятно, чтобы люди помнили её не только по хорошим продуктам, но и по хорошим манерам. — Возьму одиннадцать фунтов* за четыре*. — Простите, но нет, — говорила она, сохраняя улыбку. — У миссис Андерсон за четыре. — Это очень хорошо, ведь вы можете купить у неё дешевле. Мало кто продолжал перепалку и либо уходил, либо всё-таки покупал по такой цене. Миссис Флек слишком ценила труд своего мужа, который днём и ночью работал на ферме. Он хотел всем их обеспечить, и она просто не имела права занизить цену его труда. Ей самой никогда в жизни не приходилось заниматься чем-нибудь в поле, или управляться со скотиной. И юную Келли он не приучал к тяжёлому труду. "Это мужская работа" — так считал он. Женская часть семьи должна была заниматься домом. Но и в этом случае миссис Флек не утруждала Келли, ведь у неё тоже был принцип — учёба на первом месте. До школы и так нужно было добираться две мили пешком, поэтому мама не утруждала дочь домашними обязанностями — в одиннадцать лет Келли ещё не приходилось перемывать дом, готовить или стирать. Мама увидела с самого раннего возраста большие способности Келли. Вернее будет сказать, что она хотела, чтобы такие способности были, именно поэтому её время должна была занимать учёба, а не работа. И в принципе, её папа не был сильно против такого расклада. Он и сам знал, что Келли, очевидно, не создана для сельского труда. "Белоручка" — с усмешкой называл он её, но не пытался оскорбить, а наоборот — хоть руки у неё и не были заняты сложным трудом, зато мозг постоянно работал, а неиспорченные руки были тому подтверждение. — Мам! — Что, Келли? — ласково спросила мама, отдавая покупки. — Что мне делать? — Ты уже помогла папе? — Он сам всё сделал. — Да? Тогда не расскажешь мне, что вы проходили по истории? Келли не то чтобы любила историю, куда больше у неё проявлялась склонность к точным наукам, но на первой же недели учёбы они прошли очень интересную тему — правление Кромвеля. До юных ушей не дошли все те жестокости, которыми сопровождалась эта часть истории, но Келли хотела знать больше. Её невероятно удивило то, что монархия могла пасть — хоть и ненадолго, но всё же! Она ведь смотрела обращение Елизаветы Второй каждое Рождество, а как же они жили тогда, без королевы или короля? И Келли захотела узнать больше, и ей это удалось — она взяла книгу у старшеклассника, и начиталась там всякого... — Нам просто нужно было золото, поэтому все и стали протестантами. Мама покачала головой. Она конечно понимала, что это правда, но всё-таки для неё, как истинной протестантки, это звучало очень неприятно. — Вообще — почему всем так нужно золото? — это был больше риторический вопрос. — Оно ведь редкое, — сказала мама. — И как же они пришли от золота к Кромвелю? — О! — Келли хихикнула. — А это самое интересное... Золото ведь их и погубило! Они очень много убивали и грабили, и их тоже убивали и грабили. Мама вздохнула. Какие жестокости им рассказывают в школе! Но, lo escrito, escrito queda, las palabras el viento se las lleva,* поэтому жаловаться не на что. Но очень уж не любила она разговоров про убийства и смерти, а училась миссис Флек в школе давно, и подзабыла, чем сопровождалось правление Кромвеля и вообще вся история. Но, как известно, чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало. —... А потом они отрубили трупу голову и... — Келли! — не вытерпела мама. — Довольно о смертях. Неужели там не было ничего хорошего? — Было. Но мало. — Лучше учи математику, — сказала она. "Там хотя бы нет убийств", — с облегчением подумала мама, упаковывая овощи очередному покупателю. — Папа! — Келли бросилась к отцу на руки. — Как вы тут? — он подхватил почти невесомую дочь. Для его натруженных рук тридцать восемь килограмм были совсем маленьким весом. — Думаю, к трём я всё продам. — Хорошо, — он улыбнулся. — Ты расстроена? — Нет-нет, просто Келли очень любит историю, — усмехнувшись, сказала мама. — Это ведь отлично, — он опустил дочь. — Мне нужно съездить к Майку. — Что-то случилось? — Он попросил помочь. Но я успею вернуться как раз к трём, так что не переживай. — А что мне делать? — спросила Келли. — Тебе? — он посмотрел по сторонам. — Найди каких-нибудь детей, поиграй. — Тут нет детей, а то я бы знала, — вздохнула она. — А вдруг есть? Дети, они бывают очень скрытными. Келли задумалась. Конечно, у фермеров были дети, и очень много. Но в том ведь и проблема, что их много — старшие остаются с младшими, пока родителей нет. А у Келли не было ни младших, ни старших, поэтому здесь ей приходилось скитаться одной. Интересно, почему у других много детей, а у папы и мамы она одна? — Пойду поищу, — сказала Келли. Она ни на что не надеялась, но вдруг произойдёт чудо? Мама стояла за прилавком, и зорко следила за дочерью, чтобы в любой момент оказаться рядом. Келли прошлись по торговым рядам. Она слышала обычные диалоги между покупателями и продавцами, вечные и непрекращающиеся. — По чём лук?.. — За три отдадите?... — ...Там лучше... — ...Только за пять!.. —... У вас говядина свежая?.. Келли поглядывала на окружающих. Ни одного ребёнка среди них. Конечно, совсем ребёнка она не искала. Например с семилетним ей не о чем будет поговорить, а тринадцатилетний — это уже почти старшеклассник! Келли не боялась их, но почитала и уважала. —... Далеко не отходи. Иди пока поиграй в тенёчке. Она остановилась. Кто это сказал? Такое может сказать только мама ребёнку... Келли подошла к одному из прилавков. Торговля тут шла не очень хорошо. Она кое-что знала в торговле на рынке, и могла с уверенностью сказать — это из-за товара. Он был не слишком хорошо выращен, похоже, без знания дела. Келли обошла прилавок. По ту сторону, под деревом, сидела девочка, наверное, её возраста, и играла с листком. Подойдя ближе, Келли услышала, что она говорила. — Патриция зря выпила этот чай. Ведь он отравлен! — девочка злобно рассмеялась, разрывая листок. — Теперь её дом достанется мне... — она подняла глаза на подошедшую к ней Келли. Девочка смутилась. — Тебя как зовут? — спросила Келли. — Мэй, — неуверенно сказала девочка. — А я Келли. Ты что, с листьями играешь? — Да... — У тебя разве кукол нет? — Есть. — А почему в них не играешь? Мэй пожала плечами. — Я забыла дома. — Давай в мои поиграем? Мэй удивлённо похлопала ресницами. — Ты со мной не захочешь играть. — Почему? — У меня всегда всё странно. — Как странно? — Интриги всякие. Предательства, убийства... — Угу, — задумчиво произнесла Келли. — Так даже хорошо. Тебе сколько лет? — Десять. — Значит ты ещё ничего не знаешь. — Чего не знаю? — Про Кромвеля, — загаворчески сказала Келли и перешла на шёпот. — Там одни интриги, предательства и убийства. У Мэй загорелись глаза. — Интриги? Правда? — Да. При королевском дворе. Мама со мной в такое не поиграет, — вздохнула Келли. Мэй захлопала в ладоши. — Пойдём скорее! — она встала с земли и отряхнула своё тёмно-зелёное платьице. — Мамочка! Женщина, стоявшая за прилавком, обернулась. — Можно мы с Келли поиграем в куклы? — Ты уже нашла подругу? Ну, идите поиграйте, но недалеко, чтобы я видела. Девочки побежали к прилавку семьи Флек. — Всё-таки нашла с кем поиграть? — с довольной улыбкой спросила мама. — Будем играть в Кромвеля! — сказала Келли, доставая свою сумку. Улыбка пропала с лица мамы. Она вернулась к своему делу. Девочки сели на землю. — Кена у меня нет, но есть три Барби, — она выпотрошила содержимое сумки. — пусть Эшли будет Кромвелем. А Карлом — Ева. Его всё равно потом казнят. Надеюсь я смогу вернуть все головы обратно к телу, — задумчиво произнесла Келли. — Казнят? — Конечно. Тогда вообще всех казнили, — со знанием дела ответила она. Мэй оторвала голову третьей кукле — Саре. — Нельзя же казнить просто так! — возмутилась Келли. — Нет, конечно можно, но надо хотя бы придумать за что. Она вернула голову на её законное место. — Сара пусть будет... Приемником Кромвеля, Ричардом. — Все мальчики будут? — Ну да. Девочки там тоже были, но мало, — Келли заправила волосы Эшли, чтобы она немного походила на мальчика. — Давай начинать. Так, сначала... Келли объясняла Мэй, что за чем шло. Ей было сложно уследить за хронологией, и она постоянно казнила всех невпопад. А хуже того — уступила золото испанцам! Ну разве так можно? — Ну ничего, — вздыхала Келли, — кто знает, кого короли казнили. Они ведь тогда вообще всех казнили, когда хотели. — Правда? Прям всех всех? — Ну да. Вскоре Мэй поняла, что за чем идёт, и стала бережней относится к королевской казне. — Но разве он не предатель? — спросила она, уже желая оторвать голову очередной кукле. — Предатель, но он сбежал. Мэй кивнула. — А я его найду! — Как? Он в Испании! — Я его уже нашла. Теперь он в тюрьме. Келли покачала головой, но ничего не сказала. Через час игра подошла к концу. Карл Второй пришёл к трону, и все зажили долго и счастливо под тёплым крылом монарха. — Фух, — с облегчением вздохнула Мэй и встала, чтобы размяться. — Скорей бы следующая тема! — с нетерпением сказала Келли. Мэй легла на траву. — Ох, мне скоро уезжать. — Когда? — Да уже через час, — с грустью сказала Келли. — А почему так скоро? — Да мама уже скоро всё продаст. А может ещё и раньше, — она посмотрела в сторону прилавка. — Вон, уже ничего и не осталось. — Ой, а мы ещё не скоро домой. — Почему? — Мама не скоро ещё всё продаст. — Ну да, — кивнула Келли. — Скучно на ферме. — Почему? Там всегда есть чем заняться. — Папе и маме не нравится, и мне тоже. — Так пусть продадут. Мэй ничего не ответила. — Келли! — позвала её мама. — Похоже, мне пора, — тяжело вздохнула она. — Ты уже уходишь? — Да. Где ты живёшь? — Почти на перекрёстке. — Там? Ну хорошо. Я живу на холме. Мэй кивнула. Келли собрала игрушки и проводив Мэй, пошла к маме. Мама сверила ответы Келли с написанными в книге. — Хорошо, — сказала она, убирая книгу. — Всё правильно. Можешь идти. Келли смиренно улыбнулась и собрала все учебники. — Можно мне погулять? — Да. Куда ты пойдёшь? — До перекрёстка, — подумав, ответила она. — Возвращайся к ужину. Келли кивнула. Она вышла из дома и быстро обулась на крыльце. Чай был в пять, ужин будет в восемь, час они проверяли уроки, значит, у неё осталось ещё два часа. Келли сбежала по ступенькам. Во дворе её встретил старый пёс Джек — помесь немецкой овчарки. Он жил у них уже двенадцатый год, и всё это время старательно исполнял свои обязанности охранной собаки — лаял на тех, кто приближался к забору, и по лаю можно было понять, знакомые это, или нет. Сидел Джек на длинной цепи, которая подходила почти к самым воротам. На заборе сидела кошка, Сильвия. Она была почтенной матроной — за семь лет она родила девять выводков. Все кошки и коты, обитающие на их ферме и на окрестных фермах, были её детьми. По крыше как раз лез Тим — котёнок, кажется, из пятого выводка. Келли погладила всех животных и вышла со двора. Почему она решила пойти именно к Мэй? Ответ не был поэтичным, или каким-нибудь ещё, просто все знакомые девочки Келли разъехались: Салли поехала к бабушке на море, а Кейтлин отправили в скаутский лагерь. Она больше никого не знала. Всё-таки фермы находятся довольно далеко друг от друга, и людей в окрестностях не то чтобы много. Конечно, у её подруг были сёстры, но они были или слишком взрослые, или слишком маленькие. А дружить с мальчиками было как-то странно. Семья Мэй переехала на ферму не так давно, всего три месяца назад, поэтому она о них и не слышала. И упускать возможность в виде своей ровесницы Келли не собиралась. Она прошла две мили и оказалась у небольшой и довольно ветхой фермы. Раньше там жили старики Ферндсы, и неплохо справлялись с фермой. После их смерти она целый год стояла нетронутой, и поэтому пришла в сильное запустение. Келли перелезла через забор и пошла к дому. Во дворе было очень тихо для фермы, она даже удивилась. Не было никакой живности, даже кошки. Она взошла по ветхой лестнице на крыльцо и постучалась. Через минуту ей открыли. — Здравствуй, девочка. — Здравствуйте, миссис. Мэй дома? — Да...А, я тебя узнала. Вы познакомились сегодня. Она на заднем дворе. Женщина, которая открыла Келли, была мамой Мэй. Это была крупная, сильная на руки женщина, хотя под одеждой её мускулатура почти не была видна. — Как тебя зовут? — спросила она, когда они шли к заднему двору. — Келли. — Я Альма. Ты знаешь, Мэй очень грустно здесь. Всё сидит одна оденёшенька, то дома, то во дворе. — Да ? На ферме много всяких дел — можно работать или учиться. Но бывает скучно, это правда. — Да, ферма не для неё, — продолжала Альма. И не для меня, — она сложила руки на груди. — Ну, хорошо что хоть у неё будет подруга. Мэй сидела под деревом и что-то старательно писала карандашом в тетради. — Привет, — Келли села рядом с ней. — Привет, — удивлённо сказала Мэй. — Не думала, что ты придёшь. — Это же ничего, что я без приглашения? Это конечно не очень прилично, но это взрослые пекутся о приличиях. Детям можно этого не делать. Мэй кивнула. — Ты уроки делаешь? На улице правда лучше. Сразу мысли умные приходят. — Нет, я... Нам ничего не задали ещё. А вам что-то задали? Только ведь год начался. — Да, меня усиленно готовят. Мама хочет, чтобы я закончила школу раньше, — шёпотом сказала Келли. — Но в школе весело. Не знаю, зачем уходить оттуда раньше. Мэй закрыла тетрадь. — Келли, а ты тут со всеми знакома? — Ну, не со всеми, но многих знаю. — Я ещё ни с кем не познакомилась, — она вздохнула. — Да тут и не с кем знакомиться особо. Сейчас и нет никого. Повезло, что хоть ты есть. — Совсем некого нет? — Не-а. — А что ты делаешь целый день? — С утра читаю, потом до обеда мы с мамой вышиваем или вяжем для нуждающихся, потом я гуляю, потом ещё уроки учу, ну и могу по полям походить. Это в выходные. А так — с утра школа, после обеда уроки, а вечером я свободна. Обычно брожу по окрестностям, или родителям помогаю. Мэй насупилась. — Мы сюда переехали, потому что дедушка и бабушка умерли, — задумавшись, сказала она. Келли посмотрела в сторону. — Папа и мама грустные всё время. Мне кажется, им тут тоже не нравится. — Да мне бы тут тоже грустно было. И что ты, всё время дома? — Меня никуда не пускают. Я и не знаю, куда идти. Лучше сидеть во дворе. А то дома совсем тоска. — Это очень плохо, — задумавшись, сказала Келли. — А ты даже до фермы Джона не ходила? Мэй покачала головой. — Ты знаешь, у них растёт такая хорошая кукуруза... — она хитро потёрла руки. — Красивая? — Вкусная. Мэй недоверчиво посмотрела на неё. — Мы у него попросим? Келли медленно покачала головой. — Тогда... Неужели украдём? По лицу Келли расплылась довольная улыбка. — Но ведь это плохо! — Мы всего пару початков. Мэй сложила руки на груди. — Нельзя так! Воровство — это очень плохо. — Это, конечно, да. Но весело ведь! Келли встала с земли, и отряхнувшись, быстро побежала в сторону фермы Джона. Мэй оставалась на месте. Ей очень бы хотелось быть такой же несгибаемой, как её мама, но увы — авторитет подруги взял вверх, и она, проклиная себя, тоже побежала к ферме. Ферма располагалась вверх по холму — нужно было выйти с территории их фермы, перейти дорогу, и вот уже забор фермы Джона. Келли ловко проползла под забором. Одета она была максимально по-деревенски, поэтому не боялась испачкать одежду. Мэй же была одета более аккуратно и чисто, и ей совсем не хотелось пачкать одежду. — Может не надо? — забеспокоилась Мэй, подойдя к забору. — Ты всё время грустная. Надо тебя развеселить, — ответила она, будто кража кукурузы была обычным делом для неё. На самом деле она воровала её только один раз, со старшими ребятами, и это было очень страшно, ведь их чуть не догнала собака Джона. Келли ещё долго не могла успокоиться после того случая, всё время ходила их угла в угол. Так что кража кукурузы — отличный способ растрясти Мэй. Так ей хотя бы не придётся сидеть на месте! Келли зашла в кукурузу, медленно пробираясь среди початков, чтобы Мэй успевала за ней и не потерялась (что было вполне возможно, они так в тот раз потеряли одну младшую девочку, но слава богу, потом нашли). Мэй нерешительно потопталась на месте. — Келли! — Ты идёшь? — Мне страшно. — Как знаешь... — её голос затих. Мэй нагнулась и очень аккуратно, стараясь не испачкать отличное от утреннего красное с бантиком платье, на коленях проползла под забором. Встав, она заглянула в заросли. Шагов Келли не было слышно. — Келли! Ответа нет. Она оглянулась, и набрав побольше воздуха, будто собиралась нырять, забежала в кукурузу. — Келли! Где ты? — Я здесь, не кричи. Она взяла Мэй за руку. — Давай здесь сорвём, зачем нам дальше идти? — Здесь самая плохая кукуруза. Самая хорошая — ближе к ферме. — Почему? — А ты думаешь он будет хорошую по краям сажать? Так у него бы всю украли. Мэй понимающе кивнула. — Пойдём! Она неуверенным шагом пошла за Келли. — А у него нет собаки? — Есть, но она медленная, старая уже. Нас не смогла догнать. Благо для Келли, Мэй не боялась собак, иначе бы точно дальше не пошла. Они медленно пробирались по полю. Келли прислушивалась к каждому звуку и следила за ситуацией. Если этой несчастной Салли (Сэм? Соне?) удастся их догнать, то они уже никуда не уйдут. Так уже ловили других. И никто не знал, что с ними происходило потом... — А Джон кого-нибудь ловил? — Да нет. — Совсем никого? — Нет, я не слышала, — врала и не краснела Келли. Так они добрались до середины поля. Здесь кукуруза росла очень густо. — Может здесь сорвём? — Да, — с видом знатока сказала Келли. Дальше было лучше не идти — собака бы их учуяла. — Много срывать? — Сколько сможем унести. Мэй держала два початка: по одному в руке. — А что мы с ними потом сделаем? — Сварим. — На кухне? — А где же ещё? — А если мама спросит, где мы их взяли? — Тогда так съедим. Она удивлённо осмотрела початок. — Сырой? — Ага, — Келли взяла три початка. — Нам хватит. А что не съедим — отдадим курицам. Курицы у вас есть? Мэй кивнула. — Пять куриц и один питух. — Тогда идём. Вдалеке послышался надрывистый лай. Громкий, леденящий душу, и очень знакомый... — Это собака? — Ага. Но она ещё далеко. Мэй замерла. — Мне кажется, или... — Да... — Келли оглянулась. Ей не казалось. На них бежала собака Джона. Келли тоже поняла это, но сделать что-то было уже поздно. Оставалось бежать... Келли рванула вперёд, не выпуская из рук початков. Стебли били её по лицу, а холодный вечерний воздух подгонял и придавал сил. Только через пятьдесят метров она поняла, что Мэй за ней не бежит. Келли и не думала о том, чтобы сбежать без неё — раз уж сама устроила, так и нечего убегать! Она резко остановилась, и развернувшись, побежала в обратную сторону. Мэй стояла на прежнем месте. — Ты чего стоишь? Нас так догонят! — она взяла её за руку. — Беги! Мэй смотрела то на Келли, то в сторону фермы. Она не могла пошевелиться. Страх сковал её маленькое детское тело. Она ещё никогда ничего так не боялась — родители оберегали её от всего плохого и страшного. Келли её потрясла, надеясь привести в чувство. — Давай! Мэй похлопала глазами и удивлённо уставилась на Келли. — А очень большая у него собака? — Скоро увидишь вживую, если не побежишь! Мэй снова посмотрела в сторону фермы. Собака была в нескольких метрах от них. Мэй рванула наутёк, и наконец-то Келли могла сделать также. Но было уже поздно — собака догнала Келли и повалила её на землю. Она не смогла встать, потому что собака стояла передними лапами на её спине. Лапы были очень большие и сильные. Воочию Келли никогда не видела эту собаку, но теперь она ей представлялась кем-то не меньше ротвейлера. Вот теперь она попалась. Мэй бежала не оглядываясь. Она ничего не слышала и не видела. Только бы поскорее убежать. Мэй не осматривалась, не прислушивалась. Даже громкого падения Келли и злобного рыка собаки она не слышала. Даже если бы Келли позвала на помощь, Мэй едва ли услышала бы это. Келли извивалась под лапами собаки. Весила она похоже не меньше ста килограмм — Келли бы ни за что не поднялась бы. В таком позорном положении её увидит Джон, а хуже всего — передаст маме! Мама доверяла Келли и надеялась, что она достаточно благоразумна, чтобы не забираться ни на чьи поля. Но деревенские забавы не обходили стороной даже самых примерных детей. Мэй споткнулась о собственную ногу и упала, совсем немного не добежав до забора. Она замерла. Прислушавшись, Мэй поняла, что погони нет. — Келли? — тихо спросила она. Ей никто не ответил. Мэй медленно поднялась и огляделась. Никого не было рядом. — Келли! — уже громче крикнула она. Келли не слышала этого. Мэй неуверенно пошла в сторону фермы. Если Келли её не покинула, то не должна и она! — Келли! — Мэй! — еле выкрикнула она. Собака рыкнула. Мэй побежала. Собака наверняка поймала Келли! Увидев старшую подругу и то, в каком она положении, Мэй остановилась. Она не решалась подойти слишком близко. Собака правда была большая. Морда круглая, как у ротвейлера, уши опущены, шерсть длинная и чёрная, без единого пятна. Но глаза! Глаза были светло-голубые, почти белые, как у хаски, и какие умные! Заметив Мэй, собака начала рычать. Поймать одну, и не потерять другую не представлялось возможным. Но она понимала и то, что Мэй не уйдёт без Келли. Умная была собака. — Что же делать? — беспокойно спросила Мэй. — Не знаю, — Келли с трудом повернула голову. — Я сама виновата. — А что он с тобой сделает? — Наверное, съест. — Ох! — Мэй аж присела. — Съест? — Дети обычно от него не возвращаются. Мэй прикрыла лицо руками и громко заплакала, повторяя: — Что же делать? Что же делать? — Иди, а то и тебя поймает, — с героизмом сказала она, давясь пылью. Мэй совсем села на землю. Надо выплакаться. После плача приходят самые хорошие идеи — она это давно поняла. Келли вздохнула и снова попыталась перевернуться, но собака всё также твёрдо стояла на своём — вернее на ней. Она несколько раз звонко гавкнула. — Джона зовёт! Иди давай, — ей совсем не хотелось, чтобы Мэй уходила — вдвоём попасться не так страшно. Но Келли Мэй казалась ужасной трусишкой, а Келли не хотела утешать ещё кого-то. — Нет! — Мэй топнула ножкой. Она поднялась с земли и вытерла слёзы со щёк. Келли удивлённо посмотрела на неё (насколько это было возможно в её положении). — Я пойду к Джону. — Ты совсем что-ли? — не удержалась Келли. Мэй сжала маленькие ручки в кулачки и направилась в сторону фермы. Собака не пошла за ней, но грозно порычала ей в след. Ну и зачем Мэй это? Поле было большим, очень большим. Но в обход идти было бы куда дольше. Мэй даже представить не могла, как выглядит этот Джон, но он представлялся ей очень высоким и крупным мужчиной, с длинной бородой, обязательно с ружьём наперевес. Но если она очень попросит, то может Джон не будет есть Келли? Через десять минут она наконец-то вышла с поля. Теперь предстояло пройти ещё немного по огороду, а там уже был и дом фермера. Мэй вбежала на холм. На крыльце стоял невысокий мужчина в поношенном комбинезоне. В руках он держал металлическую миску и стучал по ней ложкой. — Что ты тут делаешь, девочка? — с удивлением спросил он, увидя свою гостью. — Здравствуйте, мистер, — дрожащим голосом начала она. — Вы не знаете, где сэр фермер Джон? — Я Джон, — он ещё больше удивился. Сэром его ещё никто не называл. Мэй с облегчением вздохнула. Хотя бы ружья у него не было. — Сэр Джон, моя подруга... Её в общем-то... Поймала ваша собака. Джон недовольно хмыкнул. — Неужто? Давно Соня никого не ловила, — он строго посмотрел на Мэй. — А ты была с ней? — Да, — опустив голову, ответила она. Джон покачал головой. — И зачем же вы пошли на моё поле? — Сэр Джон, я тоже виновата! — затараторила она. — Келли хотела мне помочь, вы знаете, здесь я никого совсем не знаю, ну она и предложила ук... взять у вас кукурузы с поля... Простите, пожалуйста, — Мэй украдкой взглянула на Джона. — Пу-пу-пу, — вздохнул он. — И много взяли? — Пять початков. — Угу... Значит отработаете. — Как? — с благодарностью в голосе спросила Мэй, подняв голову. — Помоете вольер Сони, — усмехнулся Джон. — Соня, домой! — крикнул он. — Иди за своей подругой. Она кивнула и побежала в сторону кукурузного поля. Вскоре навстречу ей выбежала Соня. Она недоверчиво фыркнула на Мэй и побежала к хозяину. Мэй нашла Келли. Она отряхивалась от земли. Увидев подругу, Келли удивилась. — Что ты сделала? — Попросила сэра Джона нас отпустить. — Вот оно что... — Но за это мы должны помыть вольер у Сони. Кстати, что такое вольер? — Собачий дом, — Келли вздохнула. — Может уйдём? Собаки больше нет. Мэй помотала головой. — Сэр Джон очень великодушен. Мы должны выполнить его просьбу. — Ладно, — недовольно сказала она. — Надеюсь за час успеем...