Её круг

Если забить Мэри что-нибудь в голову — так уж не выбьешь. Новость о том, что Камилла была знакома с Мэй заставила её ещё больше убедиться в своих догадках. И теперь она была настроена очень серьёзно. У Мэри не было связей в правоохранительных органах (ну или почти), но были деньги. Она не тратила карманные деньги, откладывая на свой счёт в банке — так с четырнадцати лет. Более того, она даже вкладывалась в некоторые акции и облигации, но пока не слишком сильно, так как всё ещё слабо в этом разбиралась. Таким образом своих собственных денег у неё было три с половиной тысячи фунтов, или же почти четыре тысячи евро, или же четыре тысячи двести долларов.* Очень солидная сумма. Ей нужно было разузнать о Камилле всё, а для этого необходимо было заплатить... — Сто фунтов* за подписку? — возмущалась она. — Надеюсь это того стоит. Всё-таки тратить родительские деньги легче, чем свои. Хотя, формально, это тоже родительские... Ну, не суть важно. Она пробила номер телефона Камиллы. Номер был куплен недавно, два месяца назад, и в общем, Мэри не смогла узнать ничего правда полезного. Но вот пробив имя... Бренд мебели в Бразилии — самый популярный ответ. Тогда она снова заплатила, и узнала о всех Камиллах Лейк во всём Соединённом Королевстве. Мэри всё внимательно просмотрела — их Камиллы не было нигде. — И имя фальшивое, — ухмыльнулась Мэри. Но как узнать настоящее? Мэри начала усиленно думать. Она ходила по комнате, останавливались у окна, и снова начинала ходить, запуская мыслительный процесс. Жаль, конечно, что у её папа не какой-нибудь полицейский, хотя бы. Тогда она могла бы что-нибудь разузнать. Мэри развила в свою мысль. Вообще-то кое-что есть... — Да! — вскрикнула она в сорок пять минут по полуночи и, прыгнув на кровать, открыла ноутбук, чтобы всё записать. Отчасти Мэри являлась разочарованием для своих родителей. Она была желанным и долгожданным ребёнком, и как это бывает в обеспеченных семьях, да и не только в обеспеченных, в неё вложили всё. Её мать, смотрительница музеев, была, очевидно, большой ценительницей искусства. Больше своей дочери и своего мужа она любила только картины, скульптуры и прочее. И потому она желала воспитать в Мэри такое же видение мира, чтобы они вместе, когда дочь подрастёт, могли сидеть в гостиной и рассматривать какую-нибудь великолепную работу, что-нибудь из Дэвида Хокни*, или нет, это слишком ярко для гостиной, пусть картины Трейси Эмин*, только не слишком вульгарные. Ведь она так и могла — по часу говорить о картине, о художнике, о стиле и о так далее и тому подобное. Мало было тех, кто мог бы её выслушать и поддержать разговор. Поэтому всему, что знала, она хотела обучить дочь. Но, как это часто бывает, Мэри выросла не в мать. Мэри пошла в отца непониманием искусства, и в дедушку склонностью к точным наукам. "Ваши дети не будут одобрять вас..." — эта цитата точно описывала их ситуацию. "А вот ваши деды, наверное, гордились бы вами... Да и ваши внуки будут стараться подрожать вам."* Но она не понимала, в чём же проблема? Почему Мэри не может любить искусство также: она её обучает, и Мэри её плоть и кровь, она должна пойти по её стопам. Нельзя сказать, что Мэри была полным технарём. Мать, естественно, оставила и свой след в генетическом коде дочери — Мэри любила психологию. И поэтому пристрастилась к книгам и сериалам сомнительного содержания, по мнению мамы. В тринадцать лет она знала всех самых известных серийников мира, а для себя решила, что её прототипом мог бы стать доктор Гарольд Шипман!* Но пока надежда не была потеряна, мать брала её с собой на работу, чтобы дочь ещё ближе могла познать искусство. — Какая из этих картин тебе нравится? — спрашивала она, вводя дочь в зал. — Они все красивые, — обычно отвечала Мэри, чтобы мама от неё отстала. — Посмотри на эту, — она указывала на какую-нибудь картину. — Что ты о ней думаешь? И Мэри обычно пожимала плечами. Что ей думать о картине? Кто-то взял краски, или какой-нибудь другой материал, и начал рисовать. Может, чтобы передать какой-то сакральный смысл, а может просто захотел порисовать. И конечно всё это очень красиво, но что ей об этом думать? Вообще-то на Мэри можно было повлиять искусством, но мама делала это не так. Так часто делают родители, когда хотят привить ребёнку, например, любовь к чтению — суют ему Шекспира, и надеятся, что ребёнок сразу же станет обожать читать. Вот если бы мама привела её на выставку картин какого-нибудь серийного убийцы — на Мэри бы точно это повлияло. И тогда мама начинала рассказывать — очень долго. Она старалась не разбрасываться терминами, потому что для ребёнка это было бы вредно, и она это понимала. Но всё-таки именно из-за того, что она хотела привить своё мнение насчёт искусства, Мэри ничего и не понимала. Она возможно и разглядела бы что-нибудь через свою завесу непонимания, но мама не давала ей этого делать — поэтому Мэри соглашалась с её мнением и шла рассматривать остальные шедевры, благо уже не под присмотром. На самом деле куда большее удовольствие ей доставляло разговаривать с обитателями и посетителями музеев и галерей. — Что вы думаете об этой картине? — спрашивала Мэри у кого-нибудь. — Что же я думаю? Вы столь юна, а уже интересуетесь прекрасным? — улыбался ей какой-нибудь пожилой джентльмен и снимал шляпу. — Нет, но что вы думаете? — Картина очень спокойная. Мне нравится, как автор передал цвет. Вы понимаете — у художника получилось совместить красный и зелёный — несочетаемые цата! Мэри смотрела на картину и пыталась понять то же, но не понимала. Вообще-то, она с трудом различала цвета. Мэри запоминала по ассоциациям: облака — белые, тучи — серые, небо — голубое, трава — зелёная, деревья — коричневые, песок — жёлтый и так далее. Так что перед тем, как назвать цвет, ей нужно было вспомнить весь ассоциативный ряд, потом она начала делать это уже быстрее. Ей нельзя давать единственное чужое мнение как истинное. Она должна выбирать хотя бы из двух, и тогда Мэри сможет сформировать и своё. Ей или говорили одно и то же, или не хотели говорит вовсе — видите ли, десятилетняя девочка не очень понимает в искусстве. Конечно, справедливости ради, так и было. Но ведь ей и не давали понять! А потому она начала отторгать искусство, не скрывая этого. Мать на неё не давила, надеясь, что Мэри когда-нибудь поймёт, а она тем временем всё больше отдалялась от материнского идеала. Мама поняла это слишком поздно. Возможно после одного случая... Мэри прочитала "Красного дракона" Томаса Харриса и попросила у мамы репродукцию картины "Большой красный дракон и жена, облачённая в солнце". Мама обрадовалась, и на радостях принесла всю серию картин. Мэри попыталась съесть картину, хотя расстроилась, что это только репродукции. У Мэри ничего не получилось — мама вовремя её остановила. Мэри уснула в два часа ночи, дописав свой прекрасный план. Проснуться на утро было очень сложно. На обход ночной воспитательницы и все три будильника она не отреагировала. В семь пятьдесят к ней постучалась Стефани. Дверь была заперта, но у неё были запасные ключи. — Ты ещё спишь? Мэри что-то пробормотала и перевернулась на другой бок. Стефани тяжело вздохнула. — Вставай! — она приподняла её и слегка потрясла. — В восемь пятнадцать французский. Мэри всё так же спала. — Что ты всю ночь делала? Стефани взяла её за руки и стянула с кровати. Мэри открыла глаза. — Сколько сейчас? — Восемь пятьдесят один. — Хорошо... Ты принесла мне еду? Стефани кивнула. — Найди расчёску, я пока оденусь. Мэри пошарила под кроватью и достала юбку и колготки. — Ты думаешь я что-то здесь найду? — Она должна быть где-то в шкафу. Стефани с отвращением открыла шкаф. Там всё было совсем не лучше. Не так часто ей приходилось искать что-то для Мэри в её бардаке. С прошлой её уборки здесь всё снова навалено. — Здесь нет. — Ты знаешь, что нужно делать, — сказала она, ища под кроватью блузку. Стефани покачала головой. Ничего не поделать. Она убрала рубашки, лежавшие сверху. На её счастье, сразу под ними лежала расчёска. — Ещё бы и блузку... — сказала Мэри, расчёсывая своё красное гнездо. — Там есть какие-то рубашки. — Давай самую немятую. Через десять минут Мэри оделась и привела себя в приличный вид. — Так чем ты занималась? — спросила Стефани пока её подруга ела. — Вчера я узнала, что Камилла и Мэй были знакомы. Стефани приподняла от удивления бровь. — Как? — Подслушала разговор Линды и Камиллы. Она сказала, что они виделись пару раз, но я ей не верю, — она доела овсянку. — И у меня есть план. — Какой? — Сначала я подумала, что можно подождать до родительского дня, но нет. Долго. И отсутствие родителей — не повод для подозрений. Потом я решила устроить им встречу с Линой и Энди. Стефани серьёзно посмотрела на Мэри. — Они расследовали дело Мэй, — вспомнила Стефани. — Да, — Мэри отпила кофе, — и они допрашивали всех, кто был более или менее с ней знаком. Если они знали друг друга мимолётно, то не они узнают её, но если нет... — она многозначительно посмотрела на Стефани. — Они её узнают. Мэри кивнула. — А что будет, если они не узнают? Как ты объяснишь им почему хочешь встретиться? — Сегодня Энди Бакер будет патрулировать город, и Лина встретится с ним в городе. Примерно в час дня они зайдут выпить кофе. Занятия сегодня заканчиваются в двенадцать. Я встречусь с ними, а ты поедешь с девочками в город. В час вы должны быть там. Камиллу привезти туда любой ценой, — сказала она и серьёзно посмотрела на подругу. — А уж с остальным я сама разберусь. — Я тебя поняла. Но звучит... — Так, как будто у меня паранойя? — Да. — Может быть. Но всё-таки, сделай это для меня. Стефани вздохнула. — Я пожалею об этом. — Наверное. Даже скорее всего. — Ладно. Мэри расплылась в довольной улыбке. Мэри собиралась позвонить Энди. Лина была слишком... Серьёзной. Это нравилось Мэри — коротко и о по делу, как Стефани. Но сейчас Мэри нужна не она. Энди сможет понять Мэри и согласиться на сомнительную авантюру. Энди сидел за телефоном. Лина была у себя в кабинете. Уже через пятнадцать минут ему нужно будет начать патрулирование. Звонок. По привычке рука потянулась к полицейскому телефону, но звонок был не от него. Он достал свой. — Да? — Мистер Бакер? — Да. — Это Мэри Хейг. Вы меня помните? — Да, конечно, — он счастливо улыбнулся. — Что-то случилось? — У меня к вам есть необычное предложение. — Насчёт чего? — Насчёт дела о Мэй Мэйси. Улыбка сошла с его лица. — Слушаю, — он включил громкую связь и приготовился записывать. — Вы не на громкой связи? — На громкой связи. — Ладно. Сегодня в час дня вы с мисс Пейдж будете в городе и зайдёте выпить кофе, верно? — Да, — он удивился её осведомлённостью. — Хорошо. Я тоже там буду, и мои подруги. И с нами будет одна девушка, новенькая, её имя Камилла Лейк, она приехала из Суиндона. Я кое-что о ней узнала, но не уверена. — Что вы узнали? — Она была знакома с Мэй Мэйси. Как она говорит, совсем немного, но я думаю, что они были знакомы ближе. А ещё у неё фальшивое имя. Энди нахмурился. — Вы уверены, Мэри? Она кивнула. — Да, я уверена. Энди задумался. Как на это отреагирует Лина? Она очень не любила, когда что-то делали за её спиной. Но с другой стороны — что они теряют? Лина будет рада узнать хоть что-нибудь. — Хорошо, Мэри, мы будем там, и будем ждать вас. Мэри снова кивнула. — Если это не будет нарушать ваш протокол, можете узнать о Камилле Лейк? — Я так и собирался. Но вам, конечно, не скажу, что узнал. — Справедливо. До встречи. Энди вбил имя в базу данных и ничего не нашёл. У неё нет второго имени, или оно неизвестно? Если Мэри не сказала, значит не известно. Но даже без него он что-нибудь бы да узнал. Но нет. Это плохой знак. Что эта девушка с фальшивым именем делает в школе? Да она ещё и знакома с Мэй? Камилла заканчивала упрощать уравнение, когда к ней зашла Стефани. — Мы с девочками едем в город. Ты с нами? — Не получится. У меня завтра тест. Стефани это предвидела. — Камилла, ты поедешь с нами в город? — спросила Мишель, забежав в комнату. — Я так хочу тебе всё показать! — Я не смогу, мне нужно готовиться... — Камилла! Ты совсем не отдыхаешь! Ну как так можно? Ведь сидеть круглые сутки в школе — так скучно. Камилла покачала головой. — Demander!* — взмолилась Мишель. — Мишель, я... — Нет, я не принимаю отказов! — воинственно вскричала она. — Und bist du nicht willig, so brauch ich Gewalt!* Камилла не знала немецкий, и поэтому слова Мишель напугали её ещё больше. Сможет ли она узнать что-нибудь в городе? Скорее всего нет, но вдруг? Посмотреть местность никогда не будет лишним. — Ладно. Мишель просияла улыбкой. — Так бы сразу. Собирайся! Встречаемся внизу. Она вприпрыжку выбежала из комнаты. Стефани довольно улыбнулась. Они успевают. Главное, чтобы это не закончилось плохо. Камилла оделась потеплей. Было пасмурно и прохладно, но без дождя. Она вышла из комнаты. Снаружи её ждала Стефани. Но, в отличии от Мэри, она умела делать вид, что ни за кем не следит. — Автобус через пятнадцать минут, — сказала Стефани. По холлу шла Линда. Она возвращалась с курса картографии, неся в руках карты и атласы. — Ты поедешь в город? — спросила у неё Камилла. — Нет, не то что бы у меня много времени... А ты едешь? — Да. Линда улыбнулась. — Я успею, Стефани? — Если поторопишься. — Тогда подождите меня, — она зашла в свою комнату. Камилла посмотрела на Стефани. — Как там Мэри? Я сегодня её не видела. — Она занята. — С нами не поедет? — Не знаю, — коротко ответила она и пошла в сторону лестницы, показывая, что разговор закончен. Они заодно? Скорее всего. Они ведь подруги. Наверное, Мэри снова закрылась в комнате и плачет. Пока только остаётся ждать от неё чего-нибудь нового — но вряд ли Мэри придумает что-то интересное. Девушки спустились вниз. Вскоре к ним присоединилась Линда, она правда очень быстро переоделась. Стефани сохраняла спокойствие всё время. Она правда сильно отличалась от своей подруги. Задумай что-нибудь такое Стефани, Мэри бы уже вся извелась, выдавая своим поведением, что что-то готовится. Но справедливости ради, если её попросили держать секрет, она молчала бы до последнего, хоть все бы и знали, что Мэри что-то скрывает. Они отправились к остановке и сели на автобус. Камилла села у окна. Было чувство, будто что-то готовится, но что — она не могла понять. Камилла не переживала — иначе бы она не поехала — просто какое-то странное чувство. — Ты не против, если я сяду здесь? — спросила Линда. — Просто все по парам сидят... — Садись. Линда улыбнулась и села. — А долго ехать? — спросила Камилла. — Пятнадцать минут. — Угу... — она задумчиво уставилась в окно. — Линда, а с кем ты жила? Когда была в младших классах? — С Софи Найман, — не задумываясь ответила Линда. — И какой она человек? Линда пожала плечами. — Она не так часто со мной говорила. Была в себе. — Она ни с кем не общается? — Не то чтобы ни с кем... — Линда понизила голос. — Она общалась с Мэй. — Да? — Насколько знаю, больше о писательстве, чем о чём-нибудь другом. У них были общие темы. Ещё, — припомнила Линда, — она постоянно куда-то ходила по вечерам. Почти каждый вечер. — В первый же год? — Да. — Они уже тогда встречались с Дэнисом? — Они встречаются? — удивлённо спросила Линда. Камилла усмехнулась. — Ты вечно в своих четырёх стенах? — с улыбкой спросила она. Линда опустила взгляд. — Мне всё равно, кто с кем... Но если ей было четырнадцать, то ему... — до неё дошло осознание, — Восемнадцать? — В таких связях нет ничего хорошего, — задумчиво сказала Камилла. — Кстати насчёт Дэниса — он ведь тут давно? — Да, получается как раз с нашего первого года. Камилла хотела поспрашивать ещё о Дэнисе, но если Линда даже не подозревала, что он встречается с Софи, то вряд ли она знает что-нибудь ещё. Камилла бросила взгляд в сторону Стефани. Та выслушивала что-то от Мишель, и никак не обращала внимания на Камиллу. — А чем ты увлекаешься? Ну обо мне ты знаешь, а вот я о тебе нет... — спросила Линда. — Программированием, в основном. Линда счастливо улыбнулась. — На каком языке пишешь? — JavaScript, Java, раньше ещё изучала Python. — Да, я ничего не понимаю в этом... А в какой сфере тебе больше нравится кодить? — Писать сайты и, — она лукаво посмотрела на Линду, — проникать в базы данных. Её собеседница нервно усмехнулась. — В какие, например? — Пока нацелена на Пентагон, — Камилла перевела всё в шутку. — А так, всё-таки сайты. Даже заказы были. — А покажешь свои сайты? — Да нет, — Камилла заёрзала. — Я пока это дело забросила, да и сайты не самые лучшие... Через десять минут они вышли из автобуса. — Так-так, куда же нам пойти сначала? — Мишель потирала руки от предвкушения, допивая что-то из своего стакана. — Можем зайти... Стефани посмотрела на часы. Оставалось пять минут до часа. — На голодный желудок ходить по магазинам нельзя, — сказала Стефани. — Точно! Ты абсолютно права! Зайдём за кофе и кусаном, — Мишель рассмеялась. — Но всё-таки лучше, чем во Франции выпечки не бывает. Crois-moi!* Вот вы знаете только о круасанах и макарунсах, но ведь ещё есть... — Мишель начала рассказывать о лучших кондитерских изделиях французской кухни. Вскоре они подошли к кофейне. Несмотря на свою железную выдержку, Стефани уже начинала волноваться. Знает ли Мэри, что делает? — Я хочу в туалет! Займите пока стол. Стефани улыбнулась. Как, всё-таки, Мэри всё продумала — купила для Мишель её любимого безалкогольного глинтвейна. — Я тоже. Ты пойдёшь, Линда? — Я... Стефани свела брови к переносице. — Тоже пойду?.. — неуверенно сказала она, не понимая, кто конкретно от неё хотят. Стефани кивнула. — Тогда займи нам стол, Камилла! — сказала Мишель и удалилась со всеми в дамскую комнату. Камилла посмотрела им вслед. Всё странней и странней. Она прошла внутрь зала, ища стол для четырёх. У окна или в зале? Мест так много, например тот стол... Камилла резко остановилась. За одним из столов сидела Мэри и пила кофе из своего эко-стакана. И она была не одна. Напротив неё сидели двое людей — один в полицейской форме. По спине не совсем было понятно, кто это, но услышав их голос... Камилла уже встречалась с ними. Нет, не Камилла — Камилле меньше трёх месяцев, она не могла знать их, но всё-таки, они встречались. И если они узнают её... — Что мне делать? — шёпотом спросила Камилла, ища помощь у кого-то невидимого. Было бы хорошо, если бы Голос был реален. Камилла не могла сдвинуться с места. Она не боялась так сильно, когда врала всем и сразу, когда приехала в школу и снова врала без зазрений совести. Она ведь знала, что у неё есть миссия. Но теперь всё было серьёзней — она даже забыла, зачем вообще сюда приехала. Теперь её могут поймать. И скорее всего поймают. Что им мешает? Мэри заметила Камиллу. Лина перехватила её взгляд и обернулась. Камилла резко повернулась, закрыв лицо рукой, и забежала в туалет. Она дрожащими руками закрыла основную дверь, и отошла от неё, оглядываясь, ища укрытия надёжней. Но потом до неё дошло, что она закрыла сама себя. Теперь она в ловушке, из которой невозможно выбраться. Вот и всё. Через несколько минут дверь взломают и её найдут. Очевидно, её посадят. Сколько всего она сделала... И не успела добиться своего. Ей слишком рано покидать школу. Тем более таким образом. Даже стыдно! Она, великий гений, не смогла не попасться. Хотя бы не попасться!.. Камилла подошла к зеркалу и осмотрела себя. Какая же она жалкая, ужасная... Она заплакала. Вот и её конец. Вернее, конец Камиллы. Из кабинки вышла Линда. — Что случилось? — с беспокойством спросила она, заметив состояние Камиллы. Камилла осмотрела Линду в зеркале. Такая напуганная... Вряд ли она ей чем-то поможет, но попытаться всё-таки стоит. Камилла обернулась и с надеждой посмотрела в её карие глаза. Нет, она сможет это сделать, чего бы это не стоило... По крайней мере сдаваться она не настроена. Камилла взбодрилась, схватила Линду и завела её обратно в кабинку. — Линда... — слёзы, Камилла вытерла слёзы. — Помоги мне. — Чем? — Мэри что-то задумала. Я не знаю, что именно, но прошу, не... — она сдержала новый приступ плача. Из-за кома в горле сложно было говорить. Линда прижала Камиллу к себе, обняв. — Что случилось, Камилла? "Не называй меня таким именем", — подумала она. — Я не могу сказать... — она отстранилась от Линды. — Это всё Мэри. Она всё время меня в чём-то подозревает... Наверное, она подслушала меня в прошлый раз. Линда посмотрела Камилле в глаза. Что произошло? Что натворила Мэри, она ведь должна была успокоиться. — Я не могу выйти. Я в тупике, — обречённо сказала Камилла. — Давай я выйду. Я посмотрю, что она делает... Что бы она не делала. Камилла вздохнула. — Нет... — Я выйду, — твёрдо сказала Линда. — Что ещё делать, верно? Она открыла кабинку и уверенным шагом направилась к выходу, отперла дверь и вышла в зал. Там её поджидали Лина и Энди. — Где Камилла? — спросили они в один голос. Линда нахмурилась. — Ей плохо, — уверенно ответила она. — Нам надо с ней поговорить. — Если она сможет выйти... — Линда сложила руки на груди и расправила плечи, чтобы выглядеть уверенней. Но она очень боялась. Общаться так с полицейским и детективом? Да она так даже с младшими не общается! Вообще ни с кем! Лина сурово на неё взглянула. — Когда она сможет выйти? Линда отвела взгляд. — Я спрошу у неё, — она развернулась и зашла обратно в туалет, но не успела закрыть дверь — Лина зашла за ней, оттолкнув. Камилла уже не была в кабинке. Она хотела принять смерть достойно, насколько это возможно. Но потом передумала, и решила, что вылезти из окна — не такая уж плохая идея. Поэтому Лина и Линда нашли Камиллу у стены, когда она хотела открыть окно. — Вам полегчало? — Хотела открыть окно, — как ни в чём не бывало сказала Камилла. Будь тут только она и Лина у неё бы не хватило смелости так разговаривать. — Интересно... — она повернулась к Линде. — Можете идти. Линда посмотрела на Камиллу. Камилла кивнула. Пусть идёт. Этот позор она должна вынести сама. Линда помялась у входа и вышла. — Ce qui s'est passé?* — спросила Мишель, вышедшая из кабинки. Стефани взяла её за руку и вывела. Лина заперла дверь за девочками. Она медленно повернулась обратно к Камилле. Камилла вжалась в стену. Та секунда, во время которой Лина запирала дверь, казалась вечностью. Теперь наказание не хотелось отсрочить — пусть быстрее наступит! — Не думала, что мы встретимся в такой обстановке. Я знаю, кто вы. Но вы ведь и так это поняли. Когда мы виделись в прошлый раз, вам было плохо. Вы всё также пьёте лекарства? Камилла стояла, опустив голову. Её раскрыли. И как легко! Если Мэри, обычная школьница, смогла узнать о ней столько... Неужели она сама настолько никудышная? Не стоило в это лезть? — Мисс Хейг на редкость проницательная, мисс Лейк, — она с усмешкой произнесла её новую фамилию. — Не думайте, что я буду относиться к вам лучше из-за болезни. Камилла злобно на неё посмотрела. Лина ещё и смеётся! Да она сама столько сделала, чтобы стать новым человеком! Ещё и напоминает ей о её психическом состоянии... Лина перехватила её взгляд и нахмурилась. — Мы хотим одного, мисс. Не нужно строить из себя детектива-одиночку. Я не собираюсь вас арестовывать, раскрывать ваше настоящее имя или что-нибудь ещё, о чём бы в школе могли узнать. У меня есть к вам предложение, от которого вы не сможете отказаться. Конечно, не сможет. Да предложи Лина Камилле в обмен на молчание стать её рабыней — Камилла согласилась бы. — Вы остаётесь в школе и ведёте себя также, как до этого. Я подозреваю директрису, миссис Мерси. Вы смогли что-нибудь узнать про неё? — У меня свои подозреваемые, — стараясь сохранять равнодушие, сказала Камилла. — Неважно. Вы будете делать то, что я скажу. Вы будете следить за ней. Подслушивать, подглядывать, установите у неё прослушку — неважно. Камилла удивлённо на неё посмотрела. Не такая уж принципиальная эта мисс Пейдж, как казалось ей раньше. — Я знаю, о чём вы подумали. Для меня главное — найти убийцу. И для вас. Но имейте ввиду, если вы попадёте впросак, и кто-то узнает, кто вы — я не буду вас спасать. И я не позволю вам сидеть в школе до конца года, поэтому советую вам работать активнее. — А если я сбегу? — А вы хотите? — ухмыльнувшись, спросила Лина. Камилла быстро сдалась. Она не хозяйка положения, и Лина, очевидно, видит её насквозь. Большого выбора у неё нет, бежать раньше, чем положено Камилла не собирается. Надо соглашаться, иначе это плохо закончится. Она не может не согласиться, ведь буквально попала в ловушку, и Лине это очень на руку. И если думать логически, это не такой уж плохой вариант — теперь ей хотя бы не придётся бояться, что кто-то из полиции её раскроет; но и прикрывать перед другими её не будут. Ничего, справится, и в этот раз лучше. — Я согласна. — Очень хорошо, — она ласково улыбнулась, внутри радуясь тому, что иного выбора у её нынешней соучастницы и не было. — Я объясню всё мисс Хейг. Она вас больше не побеспокоит. Скорее всего. Мэри не остановится просто так, и Камилла это теперь поняла. Насколько бы не были слова Лины убедительны, Мэри захочет узнать, так ли это. Но теперь не стоит давать ей для этого поводов — больше никаких слов про Мэй, ни с кем, никогда. Пока она не выяснит, кто убийца, не нужно вести себя так самоуверенно. Камилла недооценивала Мэри, и это было большой ошибкой. Они вышли из туалета. Девочки столпились у туалета. — Я думаю, нам лучше уйти, — сказала Стефани. — Почему? Мне интересно, что тут происходит! — сказала Мишель. — Они тут надолго. Лучше пройдёмся по магазинам. Помнишь то розовое платье? Мишель от радости взвизгнула, и они вышли из кофейни. Как только Лина и Камилла уединились в дамской комнате, Мэри подбежала к дверям, чтобы подслушивать. — Мэри! Ты говорила, что не будешь больше следить за Камиллой! — с возмущением сказала Линда. — Я иногда вру. Иногда убедительно. Линда цокнула. Конечно, этого следовало ожидать! — Но зачем? Что в ней плохого? Предположим она... Мэри знаком велела ей замолчать. — Мисс Хейг, я думаю вам лучше не подслушивать за мисс Пейдж, — мягко, но предупреждающе сказал Энди. Она недовольно на него посмотрела, но ничего не сказала и отошла от двери. — В чём ты её подозреваешь? — спросила Линда. — Пока не знаю, — сказала она, расхаживая по залу. — Но ведь ты не можешь просто так всё это делать? У тебя нет ничего, кроме догадок. — И слов самой Камиллы. Не она и тебе вчера сказала о том, что знакома с Мэй? Линда закрыла лицо руками. Ну конечно... Мэри подслушивала их вчера. Она должна была догадаться... Мэри не могла так просто всё оставить. Но Линда ничего тогда не заподозрила. Её снова использовали! А если Камилла подумает, что это она ей рассказала? Ведь Камилла знает, что Мэри часто захаживает к ней... — Простите, а туалет скоро освободиться? — спросила женщина, сидевшая за одним из столиков. — Лучше идите в мужской, — сказал Энди. Женщина, похоже, очень хотела в туалет, поэтому, несмотря на всё смущение, пошла в мужской. — Ну почему я не догадалась, что ты так сделаешь? — с досадой сетовала Линда. — Потому что тебе сложно строить логические связи из-за снотворных, они плохо влияют на мозг, а к тридцати ты вообще... — Леди! Дамы! Не стоит, — поспешил он остановить Мэри. — Мэри, вы слишком прямолинейны. Оставьте свои медицинские познания на следующий раз. — Мне стоит заткнуться? — недовольно спросила она. — Я бы сказал, что стоит иногда задумываться о чувствах других людей, и не говорить всего того, что могло бы их ранить, — сказал Энди. — Но ваш вариант тоже подходит. Мэри потрясла головой. — Она спросила, я отвечаю, — Мэри резко остановилась. Лина и Камилла вышли из туалета. Все трое вопросительно посмотрели на них. — Во-первых, — Лина посмотрела на Мэри, — раньше я её не встречала. Во-вторых — её всё-таки есть за что наказать, — Лина сделала возмущённый тон. — Она пиратит! Все трое от удивления подняли брови. Мэри явно ожидала не этого, а Линда не ожидала вообще ничего, Энди же понимал, что Лина врёт. Но пиратство, серьёзно? — Семь фильмов за этот месяц! — продолжала она. — Неужели это так серьёзно? — в недоумении спросил Энди. — Разве нет? Каждый должен платить. За пиратство мы тебя и искали, Камилла. Она начала читать лекцию о том, почему пиратство плохо, со всей серьёзностью, вообще не подавая виду, что что-то не так. Камилла ни на кого не смотрела. Досада от того, что её поймали, немного проходила. То, что сейчас Лина выставляла её какими-то недохакером, её не волновало. Если она смогла избежать наказания, то ей очень повезло, пусть теперь её контролируют, и могут в любой момент забрать из школы. Как бы теперь заставить Мэри отстать? — Так что это значит? — спросил Энди, когда они сели в машину. Он мечтал нормально поговорить с Линой уже полчаса. — Ты узнал Камиллу? — Конечно. Что это за спектакль? — Хорошо. — она завела машину. — Нам нужен человек в школе, и человек, который не привязан к ней сентиментальными чувствами, но такой, который знает, чем мы заняты, и правда сделает всё как нужно. — Вы на неё полагаетесь? — Энди пока не понимал, стоит ли её называть по её настоящему имени или по новому. — У нас пока нет ничего лучше. И она никуда не денется, пока всё не узнает. А если даже и сбежит, то мы как минимум раскроем дело. Я уверена, что Камилла — а теперь называй её только так, — не уйдёт, не добившись своего. Энди многозначительно вздохнул. — Я надеюсь. А что насчёт Мэри? Мне кажется, что она не отстанет от... Камиллы. Это ведь может помешать нашему делу. — Конечно не отстанет. Но и Камилла теперь будет внимательней, должна стать такой, ведь знает, чем это ей грозит. И ещё, насчёт мисс Хейг — приглядывай за ней. — Каким образом? — Как хочешь — главное, чтобы она не мешалась. Она может сорвать дело. — Понял, что-нибудь придумаю. Лина полностью сосредоточилась на дороге. Хоть она и знала, что является хозяйкой положения, но это не отменяло того, что она сильно зависит от Камиллы и от того, насколько та смекалиста, и что сможет узнать. Всего за месяц в школе Мэри прознала, что она не та, за кого себя выдаёт. Это от того, что Камилла слишком самоуверенная; но при этом всё ещё подходит для этого дела намного лучше, чем Мэри: Мэри слишком взбалмошная и не умеет себя сдерживать. Это самый лучший вариант, который у них сейчас есть. А дальше — будь что будет.