Её круг

Дэнис и Сэм забрались на чердак. Сэм внимательно осматривал дыру в потолке, лёжа на животе. — Крысы — те ещё твари. Здесь, конечно, им вообще было просто — отсюда легко можно забраться на чердак — достаточно убрать плиту. Но, это конечно не так легко, — бормотал Сэм. — Нужна сила. — Так что — к вечеру мы успеем? — Да, легко... К вечеру успеется. Материалы есть. Был уже полдень. Дэнис и Сэм принялись за работу. Нужно было заменить плиту, которую прогрызли крысы. Плиты крепились к друг другу по бокам и к металлическим балкам сверху, те в свою очередь держали на себе деревянный настил чердака. Он прогнивал, прогрызть или убрать его тоже бы не составило труда. Так что получалась полая поверхность. Но как так получилось? Ответ был прост — деньги. Не было достаточно денег, чтобы залить всё, поэтому пришлось пойти какими-то странными, хитроумными путями, чтобы сэкономить. Выйдя из комнаты, чтобы идти на уроки, Камилла увидела открытый люк чердака. Она очень хотела посмотреть, что же они там делают, и всё-таки решилась. Зная, что из комнаты можно забраться на чердак, она не могла не посмотреть. Камилла забралась в своих хорошеньких туфлях по лестнице вверх. Выглянув, она увидела Дэниса и Сэма, теперь стоящих на четвереньках. Дэнис с большой быстротой и нетерпением заделывал потолок и поторапливал Сэма. Он отругивался от Дэниса, Сэм не любил, когда его торопят. — Угомонись, чертёнок! — не вытерпел Сэм. — Здесь нужна аккуратность — а дело займёт всего пару часов. Не юли! Кроме их задов и ругательств она не заметила ничего интересного. После четвёртого урока она снова пришла, и увидела около лестницы Дэниса и Софи. — Вы уже заделали? — Да, почти, сейчас сохнет — потом ещё раз пройдёмся. Но он совсем не торопится. — Скорей бы! Дэнис усмехнулся и провёл по её плечу. — Иди пока. Потом увидимся. Софи вздохнула. Она поцеловала Дэниса в щёку и направилась к себе. Проходя мимо Камиллы, Софи вздрогнула. После уроков Камилла пошла в зал для выступлений. На первом ряду сидело несколько девушек, в том числе Мэри и Стефани. Камилла села рядом с Мэри. Мэри читала, отрываясь лишь чтобы ответить что-нибудь Стефани. — Странный этот Дэнис. Тебе не кажется? — Кажется. — И ещё эта девушка, Софи... Они так общаются... — Они встречаются. — Да, я так и подумала. Но разве можно? — Нет, — Мэри перелистнула страницу. — А учителя не знают? — Некоторые знают. Директриса точно — и закрывает на это глаза. Пока Камилла оставила Мэри в покое. Теперь ей нужно было проследить за Стефани. — Девочки! Скоро у нас будут соревнования по дискуссиям. С городской школой. Стефани, Ева и Элис поедут обязательно. Стефани, похоже, не расстроилась, что её отправили без её ведома. Наоборот — дискуссии было её самым любимым делом. — Желающие могут записаться на этой и следующей неделе. А сейчас у нас будет ваше любимое! Девушки вздохнули. Их "любимым" была дискуссия без подготовки. Нет, подготовка конечно была, но минимальная, десять-пятнадцать минут в лучшем случае. Именно такие дискуссии девушки прокручивали в голове перед сном по несколько раз, понимая, что могли сказать по-другому... — Ну что вы! Не переживайте, тема в этот раз лёгкая — жизнь после смерти. Философия! Тут уж девушкам даже не хватило сил вздохнуть. Темы по философии — самые сложные, особенно если имеешь дело с магическим мышлением. — А теперь распределяемся по командам — за и против! Но так как вас не чётное количество, одну девушку я использую для своих целей... Камилла отвела взгляд. Она не хотела быть использованной в чьих-то целях, но к счастью выбрали не её и не Стефани, а Мэри. Она была не против. Камилла пробилась в команду противоположную Стефани — в команду за жизнь после смерти. На самом деле ей было всё равно, какое мнение иметь в этом вопросе, главное — быть против Стефани. — А теперь жребий! — Мэри расставила коробки и разложила фамилии. — В этот раз я дам выбирать... Камилла за секунду оказалась возле коробки. Она поворошила в бумажках и быстро нашла нужное имя. — Я не закончила! — Простите, мне показалось... — Раз вы, леди, так спешите, значит хотите выступать первой. А значит... Выбирают верующие в загробную жизнь, — медленно проговорила она, не сводя глаз с Камиллы. Она нарушила её порядок. При чём самым наглым образом! Такого она не прощает... Камилла вернулась на своё место и ещё раз проверила, что вытянула ту бумажку. Да, Стефани. — У вас пятнадцать минут! Видите, больше чем обычно. Девушкам раздали листки и ручки, и они принялись составлять план своей речи. Единственное, что можно было услышать в ближайшие пятнадцать минут — активный стук ручек. И вздохи. Камилла поглядывала на Стефани. Та была полностью сконцентрирована на речи, и не смотрела по сторонам. Камилла пришла сюда чтобы понаблюдать за Стефани и Мэри, но теперь должна была поговорить на, так скажем, животрепещущую тему. Нужно вывести Стефани на чистую воду! Почему они все так отмалчиваются насчёт Мэй? Что-то здесь нечисто... Жаль, что идти первой. Камилла всё-таки хотела выступать последней. Для интимности. — Мисс Лейк! — громогласно произнесла учительница, узнав у Мэри, как зовут новую наглую ученицу. — Пора. — Прошло двенадцать минут... — Двенадцать я и давала! Быстренько встаём — вы, и ваша партнёрша. Как всегда, вам повезло, Стефани. Впрочем, Стефани не была против того, чтобы выступать первой и раньше, чем нужно. Она была готова и спокойна. Камилла не то что бы была мастерским оратором, но ориентироваться на месте ей часто приходилось, поэтому она обычно выкручивалась. Так же пришлось делать и в этот раз. — Очень хочу посмотреть на ваши дискуссионные способности, — сказала учительница, когда Камилла взошла на сцену. — Повторяю правила: каждому на выступление две минуты, говорим по три раза, подготовка перед каждым разом — минута. Вы, Камилла, говорите первой. Мэри засекла время. Камилла посмотрела на свой не такой уж большой план. — Аргумент за жизнь после смерти — при клинической смерти люди видели свою возможную загробную жизнь, — начала она, — если бы эти люди в итоге умерли, то попали бы в лучший мир, — сказала Камилла. Начать ей хотелось с чего-то безобидного. Говорила она не очень уверенно, потому что сама не верила в свои слова. Но это и не важно. Главное подвести. Скучновато получилось, конечно. — Во время клинической смерти происходит кислородное голодание, выделяются гормоны. Если бы человек умер, мозг бы перестал существовать, и ничего бы не было совсем. Человек видит во время смерти то, что ему дорого, то, что он хотел бы увидеть. Камилла призадумалась. Что бы ещё такого сказать? Стефани же в это время жалела Камиллу. Она надеялась, что ей достанется более опытная соперница. Камилла, похоже, чуть ли не первый раз участвует в дискуссии. Это ведь не честно. Да и скучно. Быстро всё закончится. — Жизнь не имеет смысла, если нет чего-то после. Если человек просто умирает — то зачем жить вообще? Тогда человек ведь даже не узнает, что о нём кто-то грустит. Или не грустит, — Камилла сделала акцент на последнем предложении. Стефани посмотрела на свою речь. — Жить следует хотя бы затем, что бы после человека что-то осталось, что бы его было за что помнить, и было кому по нему грустить. — Но бывает и так, когда человек что-то делает, но при этом о нём не то что не грустят, его существование даже не признают. Многие великие люди страдали из-за этого и при жизни, и после смерти. Таких людей не вспоминали даже их близкие. Стефани не понимала, к чему ведёт Камилла, она не видела никакого второго дна в её словах, но Стефани понимала, что Камилла отходит от темы дискуссии. Но дискуссию всё ещё можно спасти, если вернуться в нужное русло. А вот Мэри прислушалась к словам Камиллы. Она заёрзала на месте и посмотрела на Камиллу, а потом на Стефани, прямо ей в глаза. Мэри вообще редко смотрела кому-то в глаза, и поэтому Стефани поняла, что Мэри обеспокоена. Но чем? Ничего необычного не происходит. Если бы сюда ввалился Тед Банди... — Если о человеке не вспоминают, это не значит, что на него всё равно. Возможно такие люди просто хотят жить дальше, а не зацикливаться на горе, — они ушли от темы, что очень не нравилось Стефани, но Мэри всё ещё смотрит, а значит требует продолжать. — Или же чувствуют за что-то вину... — Вы ушли от темы, — сказала учительница. — Я останавливаю вашу дискуссию. Мэри не сразу остановила таймер. Со второго раза она попала на кнопку. Мэри и сама не знала, что на неё нашло. Но она всегда была проницательным человеком, и сейчас что-то почувствовала. От этого ей стало нехорошо. — Садитесь на места, — она никак не ожидала такого поведения от Стефани. — М-можно выйти? — спросила Мэри. Учительница кивнула. — И мне тоже, — попросила Стефани. — Поодиночке. Она с непониманием посмотрела на Камиллу. Что только что произошло? Стефани не понимала намёков от других людей, но у них с Мэри было взаимопонимание, так что они научились считывать друг друга. И сейчас Мэри была чем-то расстроена, похоже из-за Камиллы. Но что та такого сделала? Камилла ожидала не совсем той реакции. Она хотела воздействовать на Стефани, но никак не на Мэри. А Стефани, похоже, ничего не поняла. Надо будет записать, что она не понимает намёков. Но что случилось с Мэри? Камилла не успела обратить внимание, но похоже она чем-то расстроена. Что же, хотя бы одно попадание есть. Если Мэри приняла это на себя, значит что-то было. Мэри заливалась слезами, так, как не делала этого давно. В прошлый раз это произошло, когда их не пригласили на похороны Мэй. Её родители были убиты горем, и не пригласили никого из её школьных подруг. Мэри тогда чувствовала такую несправедливость за себя и за всех! Они дружили столько лет, и теперь им даже не дали попрощаться! Зачем Камилла об этом говорила? Почему она так настаивала на память после смерти? Откуда ей вообще знать о чём-то? Это глупости, конечно, она всё себе придумала. Но Мэри не могла выкинуть эту мысль из головы. Конечно, это может быть просто совпадением, и так скорее всего и есть. Но она ведь не так часто ошибается? Мэри вытерла слёзы. В прошлый раз, когда она горько рыдала в подушку ночами напролёт, у неё не получилось узнать ничего стоящего. Если Мэри переживает свои эмоции, то уходит в этом очень далеко. Как-то у неё умерла морская свинка — её любимая Пеппа, с которой они жили бок о бок восемь лет. Мэри проплакала три ночи, не могла уснуть — на неё накатывали всё новые и новые приступы плача. На четвёртую ночь у неё поднялась температура, и Мэри пролежала три дня в бреду. И если вспомнит об этом сейчас, то всё снова станет плохо — и она уже третий раз будет переживать свои нервные срывы. Зачем и как ты напомнила, Камилла? Кто ты? Тогда, узнав о теории про убийство, она решила поиграть в детектива, и пережила всё снова. Она обещала себе больше этого не делать. Это не только вредно, но и не дало никаких результатов. Однако Мэри хозяин своего слова — захотела дала, а захотела — забрала. Эко клуб имел такое название не просто так. Всё-таки, кроме придумывания гениальных проектов по улучшению экосистемы они делали кое-что ещё, а именно — помогали природе. Любимая их традиция была — убираться в лесу. Такую уборку они делали каждый триместр, подтверждая название экоклуба не только словом, но и делом. Только одними благими намерениями известно куда выведена дорога. Камилла возвращалась с занятий. Уже болела голова от этих бесконечных уроков. И зачем нужно было идти именно в эту школу... Снова, снова учиться. Но всё-таки Камилла была рада находиться в обществе. Куда лучше постоянно сидеть на уроках, чем быть почти в одиночестве дома. Возле двери в её комнату стояла Линда. — Я нашла растение из красной книги. — Какое? — Очанка. Кажется, я видела её у нас в лесу. — Думаю было бы хорошо сделать фото. Можешь сходить в лес, — сказала Камилла. — Да, за этим я и зашла... Тебе ведь говорили, что у нас будет уборка? — Какая уборка? — удивилась Камилла. — Уборка леса. Мы возьмём перчатки, пакеты, и будем убирать мусор. — Вот уж эко клуб, — усмехнулась Камилла, — я надеялась, что будет только теория. — Да, сначала и нам не говорили... Из-за этого в первый год половина ушла, — у Линды вырвался нервный смешок. — Не все готовы подтверждать слово действием. — Остались только стойкие? — улыбнулась Камилла, — Но разве лес нужно убирать? Вряд ли здесь есть какие-то туристы. — Там есть коттеджи, их сдают. Приезжие часто мусорят, — вздохнула Линда. — А пожаловаться на них? — Мы писали петиции... Не помогло. Полиция только предупредила, больше они ничего не сделали. Мы ведь не пойдём на них с граблями, — невесело усмехнулась Линда. — Осталась только смириться и убираться самим. — Не люблю такое. Работа в пустую. Линда тяжело вздохнула. — Что правда, то правда. — Уйти ещё на поздно? — спросила Камилла. Линда опустила взгляд. Значит это не судьба! Не может же она... — Шучу. Чего ты так расстроилась? Я приду, — она похлопала её по плечу. Линда улыбнулась. — Хорошо, — от радостного волнения у неё перехватило дыхание. — Буду ждать, — Линда быстро удалилась. Тратить время ещё и на уборку леса! Дело, несомненно, благородное, но ей некогда таким заниматься. Она вообще-то не за этим тут. С другой стороны... Можно будет уединиться с Линдой. Разговорить её. Так они при этом не будут не одни. Линда конечно хиленькая, но вдруг решить сделать с ней что-нибудь. Всегда нужно быть наготове! Линда жила напротив Мэй, и точно что-нибудь слышала. Должна была! Если Камилла так и не смогла достать отчёты полиции, то придётся узнавать всё из первых рук. Со Стефани и Мэри она ещё успеет разобраться. Линда не сказала, где Камилле взять перчатки и прочее для предстоящей уборки. Возможно всё будут выдавать? Но стоит узнать заранее. Линды не было в комнате, поэтому Камилла поймала Стефани. Она всегда всё знает. И к тому же любит отвечать на вопросы... — Стефани, у нас завтра в эко клубе будет уборка, где мне взять вещи для этого? Ну, перчатки, например. — Так... — она на секунду задумалась. — Посмотри у ночного воспитателя. Там должны быть. — Напротив лестницы? — Да. — Прости за тот случай... — Какой? — В клубе дискуссий. Мэри, кажется расстроилась. — Да... — Стефани на секунду задумалась. — Она странно себя после этого вела. — Как странно? Стефани не ответила. Камилла отпустила её и пошла к ночному воспитателю. Её, как и всегда, не было на месте. Иногда Камилла вообще сомневалась в её существовании. Но миссис Джексон всё-таки обходила девочек, когда объявляла об отбое. Остальное время она где-то пропадала. Говорили, что миссис Джексон постоянно курит — дымит как паровоз, по три пачки в день. Но неужели можно так часто и так долго курить? Камилла осмотрела её комнату, и увидела в шкафу за дверью мешки для мусора. Она потянулась за ними, когда в комнату кто-то зашёл. Это была Софи. — Ваза... Ваза, — шептала она, рыская по столу воспитателя. — Нужна ваза. Софи просмотрела верхние полки и открыла нижний ящик. Там она нашла небольшую стеклянную вазу. Она долго смотрела на неё, а потом заплакала. — Что я делаю? — сквозь слёзы бормотала она. — Он... Он... Мне так страшно! Софи не заметила её, потому что Камилла стояла за дверью, и Камилла не решалась пошевелиться. Она решила просто наблюдать за сценой. — Да поставь ты их хоть в стакан, — нетерпеливо сказал Дэнис, зайдя в комнату. Софи упала ему на грудь. — Опять? Да что там... Ну сколько можно ныть! Софи вытерла слёзы. — Я знаю, ты не любишь, когда я плачу... Прости! Ты всё делаешь для меня! Дэнис закатил глаза. Софи упала ему на грудь. — Я люблю тебя, и ни за что от тебя не уйду! — Да, да... Я знаю, — её слова потешили его самолюбие. — Идём, плакса моя, — он обнял её за плечи. Камилла чувствовала себя неловко. Что-то не хорошее было в их разговоре. И в том, что она их подслушала. Ей никогда не приходилось никого подслушивать, и от этого чувства — чувства того, что она узнала о чём-то личном — ей стало неприятно и липко, как от грязи. Хотя, учитывая зачем Камилла приехала в школу, вообще странно, что она об этом задумалась. Дэнис и Софи вышли, закрыв дверь. Теперь она могла выдохнуть спокойно. Камилла взяла пакет, перчатки и тихо вышла из комнаты. Что они встречаются, это она выяснила ещё раньше. Но эта сцена была очень странной... Мэри расхаживала по комнате. Но не заложив руки за спину, как она делала это обычно, и не сложив руки на груди, как делала это, когда была зла. Она хваталась за голову, пытаясь успокоиться после рыданий. Мэри снова позволила себя захлестнуть, поглотить себя, и теперь она не могла вернуться. Мэри даже не могла выйти из комнаты — весь день её не было на уроках, и она ничего не ела. Стефани постучала в дверь. Мэри точно знала, что это она. Она стучалась ровно, всегда одинаково, так, как и должна. Мэри была готова вечно слушать этот одинаковый, ровный, спокойный стук. Он был как шум воды, как треск огня, как завывания ветра. Мэри не открыла дверь, ничего не сказала. Она не могла заставить себя взять ключ и отпереть, провернуть ручку двери. Но у Стефани был ключ. Она аккуратно открыла дверь. Обычно Стефани никогда так не делала — всё-таки это личное пространство, но в этот раз случай был особый. Стефани остановилась, не решаясь переступить порог. — Заходи, — вымучено сказала Мэри, шмыгнув носом. Она вошла. — Что случилось? — с материнской нежностью спросила Стефани. Мэри не знала, что случилось. Она уткнулась головой в грудь подруги и обняла её. Стефани погладила Мэри по голове. — Как ты? Тебя сегодня весь день не было. — Мне было плохо. Мне и сейчас плохо. — Что случилось? Мэри подняла голову. — Это Камилла. — Ты плакала из-за неё? Но что она сказала? — Не совсем из-за неё. Она напомнила мне о Мэй, — Мэри вздохнула. — Как? — Ты не поняла? Она думает, что мы её забыли... — Мэри сейчас была похожа на безумную. — Но откуда ей знать? — Это невозможно. Ты надумала. Мэри отстранилась от Стефани. — Тут что-то есть, — задумчиво сказала она. — Ты снова только расстроишь себя. — В прошлый раз я ничего не добилась, но ты же меня знаешь. Я снова попытаюсь. Стефани не сдержала усмешки, но потом снова стала серьёзной. — Получится со второй попытки? — Я уверена, не знаю почему, но я уверена, что она должна что-то знать. Эти её расспросы... Ты знаешь, если я о чём-то таком думаю, то не просто так. В прошлый раз я не смогла... Но я думала не о деле, я думала о Мэй, поэтому у меня и не получилось. Я больше плакала, чем делала. Теперь я буду думать о Камилле, — она вытерла слёзы. Стефани погладила её по голове. — Не увлекайся. Все маньяки так начинают... Мэри усмехнулась. Но Стефани сказала это серьёзно. Мэри ли не знать, как люди становятся маньяками. После уроков девушки собрались во дворе школы. Минимальный набор, позволяющий принести какую-нибудь пользу миру, состоял из пары перчаток и двух мусорных мешков. Камилла этот набор превышала — у неё была пара перчаток и четыре мешка. Линда, хотя и была резко против целлофановых пакетов, также придерживалась ещё одного принципа — некоторые вещи должны остаться одноразовыми. Например, многие медицинские принадлежности — это вопрос здоровья. Кроме минимального набора она принесла грабли. Ими так легко собирать мусор! Всё сразу в одну кучу. Только бы найти очанку! И зарисовать бы её корневую систему... Вот о чём думают настоящие ботаны. А ещё она была бы отличным экземпляром в её огромной коллекции. Но нельзя. Миссис Паркинсон пересчитала всех присутствующих, и после этого девушки отправились в лес. Путь был не очень длинный, метров сто от школы. Но до коттеджей, чьи безответственные жители были виновниками их шабаша, предстояло пройти ещё немного. Через пять минут они прибыли на место. — Девочки, как я рада, что вы все пришли! — сказала миссис Паркинсон. — Ведь это наш с вами долг — держать окружающий мир в чистоте! И чему я рада ещё больше — есть добровольцы, не состоящие в нашем клубе, которые желают нам помочь! И пускай другие люди мусорят и не уважают то, что дала нам природа, мы должны быть умней. Именно такие неравнодушные люди как мы и совершают великие дела! Может показаться, что уборка леса — это мелочь, но ведь океан состоит из капель воды!.. Послушав ободряющую речь, девочки принялись за уборку. Но кто ещё, кроме них, хотел пособирать мусор и принести пользу миру? Линда вернулась в свою комнату. Буквально через минуту к ней постучали. Она открыла. — Линда, у меня к тебе есть разговор, — напротив неё стояла Мэри. — Хорошо. Что-то случилось? — в недоумении спросила Линда. К ней почти никогда не обращались за помощью, только если насчёт уроков, но Мэри, очевидно, была не таким человеком. — Вчера кое-что случилось. Как бы тебе сказать... Камилла пришла в клуб дискуссий. И они со Стефани дискутировали — что ещё делать в клубе дискуссий? Они дискутировали про жизнь после смерти... И Камилла намекала... Нет, Камилла как будто в чём-то обвиняла Стефани. Про то, что людей после смерти забывают, — Мэри замолчала, посмотрела на Линду, а потом продолжила, — Она что-то знает. Про Мэй. Линда вопросительно на неё посмотрела. — Как ты это поняла? — Да она ведь так и сказала! Ну про кого ей ещё говорить так? "Человек даже не узнает, что о нём кто-то грустит, или не грустит..." — Мэри тяжело вздохнула. — Камилла не та, за кого себя выдаёт! — Но почему? — Она постоянно меня о чём-то расспрашивает... Я не обращала на это внимания, но теперь... Она ведь вообще ничего о себе не рассказывает. — Мне кажется этого мало. Она уже начала волноваться за Мэри. — Линда... Я хочу попросить тебя о помощи. Неужели тебе сложно? Линда вздохнула. — Чем тебе помочь? — Завтра у вас будет уборка. Ты должна спросить у неё то, о чем я тебе скажу. — Ты ведь можешь спросить сама. Мэри помотала головой. — Я не могу. Тогда она поймёт... Она знает, что я знаю, я уверена! — Но... Почему ты пришла именно ко мне? Мы не то что бы близко с ней общаемся... — Не хотела долго ждать. Мишель никогда ни о ком плохо не думает. Она бы точно не согласилась, она бы даже не поняла, что я хочу до неё донести. Стефани — точно нет. А тут и повод есть... И что-то мне подсказывает, что она в твоём вкусе... — Мэри! — Линда сжалась. — С чего ты взяла? — Я буду молчать, — продолжала Мэри, — а ты мне поможешь. — Это не очень хорошо, — запротестовала Линда. — Я будто воспользуюсь Камиллой. Она не кажется мне подозрительной, даже наоборот... — она замолчала. — А я ни о чём плохом тебя не попрошу. Обычные вопросы. — Не забыть бы... — сказала Линда, надеясь, что ей не придётся ничего ни у кого спрашивать. Ведь как Мэри узнает, что она ничего не делала? Соврать ей можно будет как угодно. — Я пойду на уборку с вами. Это не запрещено. Линда нервно улыбнулась. Вот так ситуация... С одной стороны — и отказать не может, а с другой... Что это за шпионаж? — Первый вопрос — из какого конкретно она города. Второй — как зовут родителей, и какой точно у них бизнес. Третий — её второе имя. Четвёртый — девичья фамилия её матери... — Мэри, прости меня, но я думаю первых двух хватит... Да и четвёртый очень странный... — Постарайся задать третий. Ещё один — что она знает про Мэй. Только не слишком открыто. — А если Камилла увидит, что ты наблюдаешь? — Скорее всего так и будет. Просто не замечайте меня. Постарайся. Линда не знала, что ответить. Мэри всегда знает, как заставить что-то сделать! — Ладно... — Линда не знала точно, как всё это устроить — она тоже знала, что Мэри не сильна в скрытности. Но придётся притворяться. Мэри довольно кивнула и вышла. Она была возбуждена, больше не было и следа грусти. Мэри снова в деле! Линда вздохнула. И никогда она не может отказать! И ладно бы ещё просьба была нормальной... Следить за Камиллой? Неужели рассудительная, всегда холодная на голову Мэри могла принять какие-то отдалённые слова за улику? Хотя, не такая уж она и холодная на голову... Но если что-то настолько прозрачное задело её, то она или сходит с ума, или всё ещё не может пережить смерть Мэй. Скорее всего второе. Линда гребла мусор вместе с листьями. Это её немного успокаивало и отвлекало. Только бы Камилла её не заметила! Просто будет работать, работать... — Ты уже много нагребла, — к ней подошла Камилла, — давай я уберу. Она наклонилась и принялась за мусор. Вот уж не думала Камилла, что в таких школах ученики самостоятельно занимаются уборкой. В детстве, и частично в юности, ученики таких школ казались ей напыщенными богачами. Хотя, конечно, Камилла так уже давно не считала. Пока она убирала мусор, Линда оглянулась в поисках Мэри. Мэри даже не делала вид, что помогает в уборке — она наблюдала за девочками. Её внимательные глаза, прищурившись, следили за каждым движением Камиллы. Возможно, она пыталась разглядеть в них тайный умысел. Или же, начитавшись умных книг про психологию, хотела применить свои знания на практике и прочитать человека. Линда не могла поверить, что эта ситуация не могла происходить взаправду — больше походило на серию какого-нибудь ситкома. Вот сейчас должен быть закадровый смех, но его нет! К сожалению, это реальность. Линда поскорее отвернулась. Неужели Мэри сама не понимает, насколько это всё странно? Даже страшно. Камилла завязала пакет. — Тут пока чисто... — подытожила Линда, стараясь не смотреть в сторону Мэри, — Надо ещё очанку найти... — А где она растёт? — Обычно на возвышенности, где поменьше деревьев. Здесь недалеко есть холм, достаточно высокий. Наверное, там я её в прошлый раз и видела, — Линда крепко держала грабли, чтобы не тряслись руки. Послышался хруст веток и опавших листьев. Это Мэри пробиралась ближе к Линде. Причём прошлась по всем самым хрустящим веткам, сбила все пакеты и задела всех трудящихся, ну, кроме разве что миссис Паркинсон — она бегала как гончая среди девочек, помогая то тут, то там. — Да, очанка очень любит солнце, — Линда бросила грабли и сняла перчатки. Мэри неумолимо приближалась. — Пойду поищу. — Я тоже схожу, это всё-таки наш совместный проект. Линда улыбнулась. Камилла хочет ей помочь... Но с другой стороны — Мэри теперь точно их настигнет! Она повела Камиллу за собой. — Странно, что она здесь вообще растёт, — сказала Камилла. — Тут не то чтобы солнечно. — Надеюсь, что это была она, — усмехнулась Линда. Из двух зол она выбрала меньшее, и потому опозориться незнанием растений было не так страшно, как раскрыть недобрые намерения Мэри перед Камиллой. — Нашу пропажу не заметят? — Думаю нет. Миссис Паркинсон очень увлечена. Хотя, конечно, отлынивать от уборки не хотелось бы. Всё-таки это наш долг, — она довольно улыбнулась. — Жаль, что не все это понимают. Линда нахмурилась. — Да. Ну вот почему люди хотя бы не убирают за собой? Я встречала людей, для который выбросить мусор мимо мусорки — принцип. Камилла промолчала. Она и сама не слишком считалась с природой. — Таких людей на самом деле много, — продолжала Линда. — Поэтому легче с такими вообще не общаться, чем пытаться их переубедить, — она внимательно смотрела под ноги, чтобы не пропустить очанку. Мэри шла за ними, сохраняя дистанцию. Но из-за этого она ничего не слышала, так что Мэри подошла слишком близко к ним, и Камилла её заметила. — Ты тоже ищешь очанку? — усмехнулась она. — Мне нужен пакет, — быстро сказала Мэри. Камилла дала ей свой последний. — Спасибо, — Мэри развернулась и пошла в сторону трудящихся. — Странная она, — Камилла посмотрела ей в след. — Да, немного, — Линда нервно усмехнулась. — Все люди странные. Они наконец-то добрались до злополучного холма, на котором Линда однажды видела очанку. При каких же обстоятельствах? Ах, да, она была тут с девочками. Клетчатый плед, красный с белым. Это была инициатива Мишель, ей бы только куда выбраться, она ведь тоже любит природу, но сентиментально, как любят её поэты. Готовила Мишель неважно, но дело было не в еде, а в месте — красиво, конечно. Линда не хотела идти. Её притащила Мэй. В прошлом году ведь ещё хуже было. Ну, не любит она большие компании, хоть их и было всего семь человек. Поэтому она и пошла побродить по округе. Теперь, похоже, Мэри на какое-то время отстала. Линда начала обходить холм в поисках очанки. Солнце перешло полдень. До заката было ещё два часа, как минимум. Камилла присела на траву. Давно она не выбиралась на природу. Наверное, со смерти папы... Тогда это потеряло всякий смысл. От вида природы на неё снова нашла меланхолия. Это уже не была та тяжёлая горечь, смертельная грусть; скорее тоска по прошедшим дня, можно сказать, ностальгия. И это хуже всего. — Красиво тут, — шёпотом сказала Камилла. — Очанка! — Линда сделала фото с нескольких ракурсов. Она постеснялась лечь прямо на землю, чтобы её зарисовать, поэтому села на корточки. Линда не художница, но рисовала цветы и бактерии лучше всех. Поэтому к ней часто обращались девочки с химбио. Линда оглянулась в поисках Камиллы, чтобы обрадовать её этой новостью. Камилла смотрела вдаль. Ветер развевал её прекрасные волосы цвета пшеницы. Она о чём-то думала. Линда встала рядом. Камилла грустно улыбнулась. Воспоминания стали её сильно расстраивать. От хороших хочется плакать потому, что такого уже никогда не будет, а от плохих потому, что они плохие. — Хорошо, что вы этим занимаетесь, — сказала Камилла, не отрывая взгляд от неба. — Чем? — Природу защищаете. Линда кивнула. — Как ты вообще к этому пришла? — она посмотрела на Линду. Холодный морской воздух, вкус соли на губах... Солнце совсем не грело, ведь это был конец осени. Постоянный крик чаек и корабли, проплывающие у самых окон. Хорошее было место, и Линда была уже достаточно взрослой, чтобы кое-что понять. Камилла села на землю. Таких как она надо разговаривать постепенно. — Мы... — Садись, — пригласила Камилла. Прямо на землю? Линда села, подложив под себя руки. — Мы однажды с родителями ездили к бабушке... Она живёт у моря. Это было осенью, берега почти не чистили... И я увидела, как чайка ест пластик. Ест пластик! Это кажется была упаковка, из-под чего-то там... Почему она пластик ела? — сама себе задала вопрос Линда. — Потому что его много. Но неужели больше, чем рыб? — она покачала головой. Камилла вздохнула о своём. Линда поёрзала на месте, но всё-таки решилась заговорить: — У меня есть странный вопрос. — Да? — Ты?.. — Линда замолчала. — Нет, ничего. Правда глупый вопрос, — она покраснела. Тишина. — Такие места наводят на меня тоску. О многом вспоминаешь. На самом деле, здесь всё почти как в Суиндоне, — сказала Камилла. — Это ведь хорошо? Она пожала плечами. — Когда теряешь кого-то дома, то не хочется возвращаться домой, даже мысленно. Линда кивнула. — Все мы кого-нибудь теряем, — продолжала Камилла. Давай же! — Ты, наверное, слышала, о том, что здесь произошло... — Да? — Камилла воодушевилась. Только этого она и ждала. — Я считала школу домом. Я не знала почему, всё-таки я не очень люблю, когда так много людей вместе. Но теперь понимаю. Камилла придвинулась к Линде. — Что случилось? Линда прикусила губу, чтобы не заплакать. — Моя подруга умерла. Теперь я поняла — домом была не сама школа, а друзья, конечно, хоть их было не так много... Это очевидно, но такие вещи только потом понимаешь, — она опустила голову. Так тяжело теперь это было кому-то говорить! Камилла долго и пристально смотрела на неё. Линда не виновна. Эта мысль пришла неожиданно, но Камилла приняла её. Она всё-таки не детектив, власти у неё нет — приходиться опираться на ощущения. Но теперь Камилла поняла, что это не она... Не может быть она. Теперь надо утешить Линду... Камилла положила руку на её плечо. — Всё проходит, правда, — сказала она. — Рано или поздно это перестанет ранить так сильно. Но боль всё равно останется. Боль и воспоминания будут преследовать всю жизнь. Главное не жить ими. Так можно довести себя до смерти. Сейчас стоило бы заплакать, но Линда не могла. Всё-таки она ещё так мало знала Камиллу... Но она не могла молчать — надо же и рассказать кому-нибудь... Линда услышала шаги. Кто-то шёл к ним на холм. Это была Мэри. Камилла обернулась. Мэри остановилась. — Мне кажется, тут тоже нужно убрать. — Разве? Мэри стояла, не двигаясь. — Меня ищет миссис Паркинсон? — спросила Линда, сверля её взглядом. — Да? Да, — ответила Мэри, поняв, что от неё требуют. — Мы скоро придём. Можешь идти, — сказала Линда. Мэри бросила многозначительный взгляд на Линду и ушла. — Пора идти, помогать природе, — Камилла встала и подала руку Линде. Не будет странно, если она примет этот жест? Но и отказаться было бы неприлично. Она взялась за её руку и встала. — Ни минуты покоя, — усмехнулась Линда, надеясь, что Камилла ничего не поняла. Она будто бы какая-то преступница! Линда заперлась в своей комнате. Она понимала, что Мэри точно захочет к ней прийти. Линда ничего не выяснила, так и не решилась задать те вопросы Камилле, боясь показаться странной. Но зачем ей вообще это делать? Неужели ей так сложно дать отпор Мэри? Послышался резкий стук в дверь. Линда вздрогнула, но ничего больше не сделала. Она не поддастся! — Открой дверь, Линда. Она ещё больше сжалась в стул. Послышались шаги. Кажется, Мэри ушла. Линда выдохнула с облегчением, но она сделала это рано. Дверь открылась. Линда обомлела. Как Мэри отперла дверь? — Ты меня разочаровала, — сказала она, зайдя в комнату. — Как ты?.. — У ночной воспитательницы взяла. Линда, ты должна была... — Я не хочу этого делать! — Камилле будет обидно узнать, что её использовали. Правда? — в глазах Мэри загорелось что-то недоброе. Линда опустила взгляд. — Я ещё приду к тебе, — сказала она, и быстро вышла. Мэри подумала, что всё-таки перегнула палку — Линда, кажется, правда испугалась. Но ничего страшного... Чего не сделаешь ради своих целей!