Её круг

Громко прозвенел звонок. Девочки приготовились собираться, но только приготовились — пока учитель не скажет, лучше не начинать, это неуважительно. Всё-таки, хотя в школе и было многое упразднено, этикет оставался почти неизменным. Ученицы должны уважать учителей! — На сегодня всё. Можете идти. Вскоре класс опустел. Учительница также в нём не задержалась. Камилла тяжело вздохнула и положила голову на парту. Что они только что изучали? Какой это вообще урок? Похоже было на физику. Тогда странно, что она почти ничего не слушала и не запомнила. Возможно, это было из-за большого количества информации, возможно из-за того, что она разучилась учиться в школе. Камилла ведь думала, что это всё, но ещё будет второй акт. Встав, и ещё тяжелее вздохнув, Камилла взяла вещи и вышла из класса. На её счастье, урок был последний. Теперь можно будет отдохнуть и... На втором этаже её поймала Стефани. — Привет, Камилла, я уверена, что ты помнишь, но скажу — сегодня у тебя занятие в клубе писателей, — сказала она. А она как раз успела об этом забыть. Но разочарования почти не было, ведь ей нужно работать. К убийце нужно подобраться в его среде... Усталость сразу прошла, ум очистился, и теперь Камилла могла думать не только о кровати и послеобеденном сне. Сонливость и скука сразу проходит, как начинаешь заниматься интересным делом. — Спасибо, я помню. — Хорошо, до встречи. Камилла воодушевлённо пошла к себе. Она не боялась, что её попросят прочитать что-нибудь из своего. Камилла в жизни почти ничего не писала — может только школьные сочинения. Пока она будет слушать, а когда придёт время — а оно обязательно придёт, она в этом не сомневалась — Камилле будет чем блеснуть. Кабинет, в котором происходили занятия, находился в западной части школы. Ранней осенью и поздней весною, когда солнце ещё или уже с регулярностью показывалось из-за туч и клонилось к горизонту, лучи освещали этот тихий уголок. Очень красиво, но напротив окна лучше не сидеть. Кабинет, в какой-то степени располагал к писательству. Комната была небольшой, как раз, чтобы поставить десять-двенадцать стульев в небольшой круг, радиусом где-то в два метра. Таким вот небольшим обществом (в тот же клуб по волейболу собиралось минимум пятнадцать человек, и это только для одного возраста) они коротали час с четырёх до пяти (или с семи до восьми: когда как). Что же они всё это время делали? Насколько знала Камилла — учились писать и хвасталась написанным. Камилла немного передохнула в своей комнате, и взяв на всякий случай тетрадь с ручкой, отправилась на занятие. Пришла она как раз вовремя — незадолго до того, как пришла Чарли. Если бы Камилла припозднилась хотя бы на минуту, то Чарли обязательно бы рассмотрела её со всех сторон и осуждающе вздохнула — это было в какой-то мере приветствием. А Камилла, зная Чарли, могла не удержаться от какой-нибудь остроты. Но так Чарли встречала только новеньких, а не новеньких — просто недовольным взглядом. "Опять пришла?" — читалось в нём. Исключением была Мишель — она всегда улыбалась Чарли (и вообще всем), а Чарли это сбивало с толку. И вот, Камилла заняла место как раз напротив учительницы. Это была молодая женщина, она не работала в школе полный день, для неё писательский клуб был хобби. Работала она копирайтером, насколько было известно. — Камилла, да? — Да. — Я миссис Блэр. Рада, что ты присоединилась к нам. Можешь почитать нам что-нибудь из своего сегодня. В это время в кабинет зашла Чарли. Она усмехнулась, услышав их разговор, но ничего не сказала. — Надеюсь, вы все будете хорошо относится к новенькой, — сказала мисси Блэр. На этот раз Чарли не показала никаких признаков недовольства. Вскоре занятие началось. — Я хочу объявить о кое-чём важном. Вы могли знать это, но повторю. Софи — поздравляю! Ты смогла защитить своё право учиться в школе, а ведь дойти до последнего года сложнее всего, — миссис Блэр зааплодировала. Девочки тоже. Больше всех, конечно, Мишель. — Toutes mes félicitations!* — сказала Мишель, хотя уже, конечно, слышала эту новость. Она вообще узнавала обо всём самая первая. Или почти обо всём. — Ну а теперь, перейдём к теме занятия. Многие из вас уже написали не просто рассказы, а целые книги. И в этом году я хочу, чтобы вы написали... Камилла бросила взгляд на Чарли, которая сидела в двух стульях от неё. Она обсуждала что-то с рядом сидящей девушкой. Находиться рядом с ней в комнате было неприятно, и это мягко сказано. Умеет же человек парой фраз навсегда испортить к себе отношение... Может и не навсегда, но точно надолго. В случае же Чарли, навсегда. Камилла и до личного знакомства её недолюбливала, а сейчас подавно. — Теперь, девочки, можете прочитать каждая что-нибудь новое из своих произведений. Камилла, ты хочешь нам что-нибудь прочитать? — Нет, пока не хочу. — Хорошо. Прочтёшь, когда захочешь. Ведь мы собираемся здесь как раз для того, чтобы... Чарли сдержала смешок. Но Камилла следила за ней, и конечно, заметила это. — Давайте лучше я, миссис Блэр. — Хорошо, Чарли. Только недолго, — предупредила её миссис Блэр. Она не по наслышке знала, как долго Чарли может читать. — Только пару страниц, — она открыла своё произведение, в котором, по скромной оценке, Камилла насчитала минимум двадцать страниц. Но всё ведь она читать не будет? — "Это было раннее утро. Как и всегда, солнце светило в окно, пробуждая жителей дома ото сна..." — "... и между тем, они оставались на веранде." — Я думаю хватит, Чарли. Ты прочитала достаточно. Ведь у нас ещё есть желающие. — Осталось всего десять страниц! — Занятие не бесконечное. Продолжишь на следующей нашей встречи, хорошо? Чарли недовольно кивнула. — Мишель, вижу ты рвёшься в бой. — Так и есть. Я написала кое-что. Послушайте... Мишель зачитала, насколько могла судить Камилла, несколько белых стихов, хотя это больше было похоже на свободный стих. А может и на вольный стих — Камилла в этом плохо разбиралась. Потом был стих с рифмой. На английском Мишель с трудом подбирала рифмы. Именно умения писать стихи не хватало ей чтобы достигнуть уровня C2 в английском. Тогда бы она полностью познала английский мир. Но поэма на французском, которую прочитала Мишель, была, конечно, куда лучше, чем на английском. Камилла не поняла большую часть, но то, как Мишель зачитывала поэму, рассказывало о ней куда больше, чем слова. Кажется, Мишель чуть не заплакала, пока читала. Насколько могла судить Камилла, поэма была про несчастную любовь, расставание и смерть. — La fin!* — на последнем издыхании сказала Мишель и выдохнула. Через секунду она отдышалась, поправила сбившиеся кудри и с улыбкой спросила: — Как вам? — Насчёт английской части — поработай над рифмой. Французская, — миссис Блэр произнесла это медленно, — великолепно. Мишель радостно кивнула, и начала работу над рифмами без отлагательств. — А ты, Софи? — Я пока не закончила... Отрывки не очень мне нравятся. Остальное время другие, незнакомые, а значит неинтересные для Камиллы девушки зачитывали свои произведения. Хотя она, как полагается, ко всем прислушивалась. Мало ли. По окончании занятия Камилла зашла в свою комнату, и вспомнила, что ей ещё нужно вернуть Шекспира в библиотеку. Камилла с трудом осилила его, но всё-таки довела дело до конца. Обычно содержание книг ей пересказывали... Она взяла книгу, и спускаясь по лестнице, встретила Мишель. — Ты тоже пишешь? — спросила она. — Так хочу от тебя что-нибудь услышать! — Иногда пишу, но немного. Пока я не хочу ничего читать. — Если ты стесняешься, то это ничего страшного... Камилла усмехнулась. — Я не стесняюсь, просто не хочу читать. А у тебя хорошо получается писать стихи. Это было... трогательно. — Да, спасибо, — Мишель засмущалась. — Ты ещё чем-нибудь занимаешься? Кроме поэзии и актёрского мастерства? — Конечно! Столько ведь нужно успеть. Я учу японский, занимаюсь магией... — Магией? — В этом я конечно ещё débutant*, и немногому научилась. — Что-то типа чёрной магии? — Конечно нет! Магия, колдовство, это куда больше, чем заговоры на любовь... Чёрная магия — это мёртвая энергия. Я пока не бралась ни за чёрную, ни за белую магию — это требует куда большего умения. — Тогда чем ты занимаешься? — Гадаю на Таро, — загадочно сказала она, улыбнувшись. — Круто. Молчание. Мишель выпытывающе смотрела на Камиллу. Та думала о чём-то своём. Неужели она не догадается, что Мишель хочет ей предложить? — Погадать тебе? — наконец-то спросила Мишель. — Я не очень в это верю. Гадания, звёзды и прочее. — Учёные называют это... Как же на английском? — Мишель задумалась. — Точно — тёмная материя! — вспомнила она. — Считай, что это она и есть. Если так, то магия случится. А если ты не сможешь поверить — то ничего не будет работать. — Ты можешь предсказать мою судьбу? — Да, в какой-то степени. Камилла усмехнулась. Таким она ещё не занималась. Религия и прочее не увлекло её даже после смертей близких для неё людей. — Ладно, — согласилась Камилла. — Тогда я зайду в семь, хорошо? Она кивнула. Мишель лучезарно улыбнулась и побежала к себе. Камилла собиралась извлечь пользу и из этого. Может, карты ответят на её главный вопрос... Или, если Мишель правда в это верит, Камилла сможет узнать что-нибудь и про неё. Она пока знала слишком мало, чтобы убрать её из списка подозреваемых. За таким милым лицом может много чего скрываться. Мишель с самого детства мечтала стать волшебницей. Она посмотрела все сериалы про девочек-волшебниц — от "Винкс" до "Сейлор Мун", и ждала того дня, когда наконец-то раскроются её скрытые магические способности. В своё время она даже пыталась колдовать по книгам Гарри Поттера! Мишель росла, но её тяга к магии не угасала. Вера в чудо в самые сложные времена помогала ей прийти в себя. А ведь главное в магии — именно верить. И если Мишель в неё верит, значит она по-настоящему существует. После ужина Камилла удобно расположилась в своей кровати. Ещё нужно доделать уроки, а потом... — Ну и странные у них формулы, — сказала вслух Камилла, доделывая физику. — Голову сломаешь. Да, особенно если ничего не слушать. Послышался стук в дверь. Она посмотрела на время. Семь. Значит пора ей уверовать в тёмные материи... — А вот и я! — Камилла не успела ничего сказать, как в комнату вошла Мишель. — Хорошо. Мишель села за стол Камиллы. Камилла отложила учебники и села напротив Мишель. — Надо свечи зажечь, или типа того? — Нет, на гадание это никак не повлияет, это так, для атмосферы. — Мишель перемешивала карты. — На что погадаем? — А на что обычно гадают? — На будущее, но это не совсем точно... Чтобы получить конкретный ответ, нужно задать конкретный вопрос. Я обычно раскладываю три карты. Если ты пока ничего не придумала, то не будем спрашивать ничего точного. Сейчас могу разложить на прошлое, настоящее и будущее. Я узнаю о тебе всё, — это звучало как угроза. Мишель ещё раз перетасовала карты. — А теперь мысленно настройся, — сказала она. Едва ли Мишель удастся узнать, что с ней было и что с ней будет. Карты, всё-таки, очень неточная наука, даже если они пользуются силами тёмной материи. Мишель разложила карты. Они лежали рубашками вверх. С полминуты она хранила полное молчание, водя руками над картами. Камилла смотрела то на неё, то на карты. Мишель потянулась к первой карте. Она подержала её некоторое время, а потом перевернула. — Повешенный, — сказала Мишель и снова замолчала, глядя на карту. Она внимательно рассматривала её, поглаживая пальцем. — И что это... — начала было Камилла, но Мишель серьёзно на неё посмотрела, и она поняла, что лучше помолчать. Мишель улыбнулась и снова посмотрела на карту. — В прошлом, — начала она, — ты понесла потерю. Она поставила тебя в безвыходную ситуацию, перед тобой стоял сложный вопрос... Но ты нашла решение. Нестандартное, ради этого пришлось перейти через себя, возможно даже сделать что-то неприемлемое. Камилла задумалась. Мишель положила руку на вторую карту, и перевернула её. — Шут, — Мишель провела по карте пальцем, читая название. А сейчас, наверное, вспоминает значение. Сколько там карт Таро? Кажется, семьдесят восемь. И все значения надо помнить! — Ты начинаешь новый путь. Отчасти безрассудный, но исходя из прошлой карты, ты знаешь, на что идёшь. В какой-то степени шаг вынужденный. Следует быть осторожней в том, что делаешь, не поддаваться безрассудству, не быть слишком самонадеянной. Aide — toi, le ciel t‘aidera.* — Иначе? — Узнаем из следующей карты. Последняя, но не по важности, третья карта. Что же ждёт Камиллу в скором будущем? — Девятка жезлов. "Раз, два, три... Да, девять," — посчитала Камилла. — В будущем тебя ждёт сложная ситуация. Очень опасная. Но если ты её пройдёшь, то тебя ждёт успех. Ты придёшь именно к тому, чего добивалась, хотя сначала может показаться, что это не так. Ты можешь даже умереть! Поэтому прислушайся к моему совету и будь очень осторожна. — Ты думаешь я самонадеянная? — Так считают карты, — шёпотом сказала Мишель. — А я не могу никак считать... Я только проводник. — Что же, очень интересное гадание. Много для себя узнала... — И я, — загадочно сказала она. — Продолжим? — На что теперь? — Можно на любовь, — Мишель подмигнула. — L'amour couvre toutes les fautes.* Это моё самое любимое гадание. — Давай. — Первая карта — кто тот человек, с которым у вас будет любовь, — радостно сказала Мишель, складывая карты в колоду. — Вторая карта — в каким вы сейчас с ним отношениях. И третья карта — как вам прийти... так скажем, к этой самой любви. Камилла задумалась. Неужели она оставила кого-то влюблённым в неё? Может, тот молодой следователь? Нет, вряд ли... Мишель энергично перемешала карты и разложила их перед Камиллой. — Отшельник. Этот человек не сильно расположен к разговорам, возможно по своему желанию, а возможно из-за своей нерешительности. Тут могу лишь дать совет присмотреться к таким людям. Мишель перевернула вторую карту. — Перевёрнутая Пятёрка кубков. Перевёрнутое положение в этом случае лучше, чем прямое. Насчёт отношений, правда, всё не совсем понятно. Они как бы могут быть, а могут и не быть, — задумчиво сказала Мишель. — Это зависит и от человека, и от ситуации. Ну, и конечно третья карта. — Туз мечей. Для того, чтобы прийти к любви, нужно проявить инициативу, но не слишком... так скажем, рисковать, — сказала она. — В общем, ты поймёшь, что нужно делать. Здесь сложно что-то посоветовать — нужно действовать по ситуации. — Что же, спасибо. — Надеюсь, я тебе помогла, — Мишель вернула карты в колоду. — Если захочешь погадать ещё, то десять евро за расклад, — тихо сказала Мишель. — Сколько это в фунтах? — Принимаю только в евро. — Почти девять фунтов*. — посчитала Камилла. — Эта la réduction* только для друзей. А так — двадцать евро, — заговорчески сказала Мишель и улыбнулась. — А в школе разве так можно? — понижая голос, спросила Камилла. — Директриса берёт с меня процент, — шёпотом ответила Мишель, сдерживая смех. — Тогда я к тебе ещё обращусь, — сказала Камилла. Мишель захихикала. Сегодня у Мэри была уборка (что случалось очень редко) и она пыталась разобрать шкаф. Это, конечно, мёртвое дело, потому что тут всё живёт своей жизнью уже очень давно. Наверное, с того самого времени, когда Мэри переехала в эту комнату. Когда живёшь одна, можно не переживать о том, что соседка по комнате будет ворчать о разбросанных вещах. Она немного приоткрыла шкаф и заглянула внутрь, потому что боялась, что на неё упадёт всё содержимое. Мэри, на самом деле, не была неряхой, просто ей не хватало времени, чтобы содержать комнату в чистоте. Слова о том, что бардак в голове — бардак вокруг, были верны только отчасти. Она не считала важным постоянно убираться, как это делала, например, Стефани. У Мэри просто свой стиль жизни. И в принципе, её устраивал бардак. В отличие от Линды — она своего бардака стеснялась. Но когда всё становилось совсем плохо, приходилось убираться, чтобы попросту не утонуть во всём этом. Так случилось в этот раз. Мэри не смогла найти свою обувь, и из-за этого чуть не опоздала на урок. Вместе с обувью она нашла "Смерть на Ниле". Книга отправилась к остальным книгам Агаты Кристи. Но даже не это напрягло Мэри. Когда она уже закинула все вещи обратно и поторопилась закрыть шкаф, чтобы не "убирать" всё снова, а из него выпала фотография. Мэри сразу узнала, что это за фото. Фото их группы в первый год. Она спрятала его к остальным вещам, которые напоминали ей о прошлом. Мэри не смотрела на него, чтобы не заплакать. Наверное, в шкафу есть ещё подобные вещи. Это и заставило Мэри сегодня убраться в шкафу. Генеральную уборку она не проводила уже год, так что пора бы этим заняться. Решив, что уборка — значит уборка, Мэри даже принесла швабру, надеясь, что и до этого у неё дойдут руки. Мэри вытащила всю свою одежду. Несмотря на то, что она была сложена абы как, ничего почти не помялось. Всё благодаря Стефани — она иногда брала вещи Мэри и приводила их в порядок. А Мэри было сложно уследить за тем, как сложены вещи, поэтому Стефани постоянно приходилось контролировать подругу. Но нельзя сказать, что она была как мама для Мэри: ведь её мама пользовалась услугами химчистки и клининговых фирм, Мэри никогда не видела, чтобы мама или папа убирались сами. И Стефани приходилось потакать этим привычкам, потому что она ненавидела беспорядок. Когда-нибудь она точно научит Мэри содержать комнату в чистоте. Мэри разложила вещи по кучам: одежда, канцелярия, книги, личная гигиена. Она даже нашла краску, которую покупала года два назад. Она выкрасила её волосы в фиолетовый, вместо красного. Интересный, конечно был эксперимент, но ей этот цвет не понравился. Мэри даже подумала, что было бы хорошо покраситься в свой натуральный цвет. Она не была в своём натуральном цвете очень давно... Первый раз Мэри покрасилась, когда приехала в школу. Мама не разрешала ей краситься в яркие цвета, поэтому она пронесла контрабанду в школу. А когда приехала в родительский дом с флагом СССР на голове, маме уже пришлось смириться. После знакомства со Стефани, она начала красить ей волосы. Сама Мэри делала это неумело — ей надо было занять не только руки, но и мозг, поэтому во время всех бьюти процедур ей обязательно надо было чем-то заниматься. Иначе скучно, а Мэри больше всего не выносила скуки. Она разложила вещи так аккуратно, как только смогла. Мэри убрала их на верхнюю полку шкафа. Вообще в шкафу была перекладина, чтобы вешать на неё вещи на вешалке, но Мэри просто скидывала всё вместе. Вешалок у неё не было, поэтому она решила, что будет делать также, но аккуратно. Сверху послышался топот. Скорее всего это были крысы. Они, как полагается, жили на чердаке. Вообще, на чердаке ничего интересного кроме крыс и не было. Крыша была близко к полу, оставалось всего полтора метра. Чердак всегда был закрыт, но на самом деле там нечего было делать — везде крысы, пауки, проводка, и старый хлам, насколько знала Мэри — сама она там не была. Но в этот раз всё не ограничилось обычным топотом. Крысы что-то грызли. Наверное, какую-нибудь птицу. Мэри не боялась крыс, даже бешеных. И пауков не боялась, и насекомых, и чего обычно боятся другие люди. У неё были свои странные страхи, этим она пошла в маму — мама боится дождя. Не до паники, но всегда носит с собой зонт, а в дождливую погоду не выходит из дома, так что приходится её нести до машины. Крысы наверху что-то настойчиво грызли. Мэри взяла швабру и потыкала тупым концом по потолку. Крыс это только приободрило. Они начали грызть активнее. Мэри надела очки и пригляделась. Ей или показалось, или... На неё упала крыса. Мэри с отвращением откинула её. Может крысы и не страшные, но они грязные, и чуму переносят. Мэри снова посмотрела наверх. В потолке у неё была дырка, из которой на неё выглядывала другая крыса. Выругавшись, она позвонила Стефани. Стефани задумчиво осмотрела дырку в потолке. — Больше крыс не было? — Нет. — Скажу Дэнису заделать дыру, — сказала она, но остановилась. — Как могла появиться такая дыра? Девочки переглянулись. — Крысы могут прогрызть бетон, — сказала Мэри. Стефани поёжилась. — А что они могут сделать с человеком... — Не начинай! — Ладно... Можно я переночую у тебя? Стефани покачала головой. Она не любила вторжения в своё личное пространство. Тем более от Мэри. — Стефани! — с тоном глубокого оскорбления воскликнула Мэри. — Попроси ночную... — Её снова нет. Опять курит. Стефани вздохнула. — Я постелю тебе на полу. Мэри улыбнулась. — Спасибо. Я постараюсь не мусорить. Стефани уже пожалела, что согласилась. Но не сделать этого она не могла — всё-таки жить с дырой в потолке даже для Мэри слишком. Особенно когда из этой дыры падают крысы. Дэнис осмотрел дыру в потолке, теперь через неё можно было хорошо увидеть чердак. За ночь крысы расширили её, и поели некоторые запасы Мэри. — Сырные чипсы, — с болью вздохнула Мэри. — Кожа не будет жирной, — сказала Стефани. — Это того не стоит! Миссис Мерси не отрывала взгляда от дыры. Сначала она была недовольна, что её отвлекают — сегодня ей пришлось уволить повара, причём лично сообщить ему об этом. Увольнять сотрудников, особенно когда вы почти что семья, очень сложно. Но теперь всё её внимание было приковано к дыре, будто это не обычное отверстие в потолке, а самая настоящая чёрная дыра, возникшая в комнате Мэри. Миссис Мерси — директриса. Не сердце, но мозг школы. Она была из тех пожилых женщин (ей пятьдесят семь), которые держат подобные пансионы благородных девиц, или недорогие пансионаты на берегу моря, в которых отдыхают отставные военные с их жёнами, или домохозяйки, или вдовы... Это место идеально подходило ей. Вернее, миссис Мерси идеально подходила под это место, ведь она подстроилась под школу. Можно сказать, стала её неотъемлемой частью. Она работает здесь уже с незапамятных времён, как учительница английского и английской литературы, а как директриса — десять лет. Миссис Мерси очень много сделала, чтобы получить это место и остаться на нём. Директриса вопросительно посмотрела на Дэниса. Дэнис тоже не отрывал взгляда от дыры. Почувствовав взгляд миссис Мерси, он обратился к ней: — На чердаке пол полый... Здесь на потолке плитка, потом идут балки, на них крепится плитка, потом пустота, потом тонкий слой бетона, и древесное покрытие на чердаке, насколько я знаю... Миссис Мерси недовольно вздохнула. — Значит, плитку легко убрать? — Не то чтобы легко... — начал Дэнис. — Я поняла. Заделайте всё с Сэмом. К вечеру должно быть готово. — Так быстро не получится... — Так, когда вы сможете? — Я думаю, что завтра, к вечеру, хотя мне конечно хочется быстрей. — Не переживайте, Мэри, вскоре вы сможете спать спокойно. Стефани, вы согласитесь принять к себе Мэри на ночь? Стефани знала, что у них есть свободные комнаты на втором этаже, но так как её просила директриса, спорить не стала. — Да, конечно. — Спасибо. А сейчас собирайтесь на занятия. — Конечно, миссис Мерси, — сказала Стефани. Мэри сияла от радости. Ещё одна ночь со Стефани — и ей не отвертеться! Ведь она с такой преданностью выполняет поручения сверху. Миссис Мерси ушла. Дэнис недовольно осмотрелся и тоже вышел. В чём он с Софи точно похож — они оба невероятные лгуны. Может быть только поэтому они и вместе. — Дэнис! — миссис Мерси окликнула его на втором этаже. Он остановился и подавил в себе приступ тревоги. Обернувшись, Дэнис спросил без дрожи в голосе: — Да? — Я хочу с тобой серьёзно поговорить. — Простите, миссис Мерси, у меня много работы. — Какой? — Надо ведь успеть купить материалы... — Успеется, сейчас только восемь. Дэнис, я на многое закрываю глаза, и всё-таки, я не слепая. — Дэнис, где тебя носит? — послышалось на первом этаже. Это был Сэм, второй разнорабочий. Хотя Дэнис и был первым разнорабочим, и был главным в их дуэте, Сэм так не считал. Он не мог принять факт того, что какой-то сопляк может им руководить. — Долг зовёт, — развёл руками Дэнис. — Не думай, что тебе удастся избежать этого. Я тебе доверяю, Дэнис. Будь благоразумен, и не гуляй около лестницы. И около прачечной, и около библиотеки. Дэнис сделал вид, что ничего не понял и поспешил вернуться к работе. За обедом Камилла подсела к Мишель. Вообще, эта связь полезней, чем со Стефани — Стефани не болтушка, она говорит все чётко и по делу. Мишель можно разговорить, она готова рассказать про всё своё фамильное древо как минимум от Великой Французской революции, или все школьные сплетни. — Ты знаешь, что случилось? — Что? — К Мэри из чердака прогрызлись крысы... Ну, то есть прогрызли ей дыру, из чердака, через потолок. — Крысы? Противные существа. — Да, только домашние милые. Сейчас ей заделывают потолок. И знаешь, как-то ко мне тоже прогрызались крысы, но так и не дошли до меня. Horreur!* В порядке бреда Камилла решила продолжить диалог о крысах. — А к кому-нибудь ещё выгрызали путь? — Ну вообще, к девочкам со второго этажа почти нет, везёт им, крысы в основном на чердаке... Ну, вообще-то у всех девочек много крыс наверху. Они обычно ночью топот начинают. Камилла задумалась. — Крысы... Она не проверила потолок! — А чердак над всем третим этажом? — Да, наверное. Потолок соединяет весь третий этаж! Как же она сама до этого не догадалась! После уроков, как только у неё выдалась свободная минута, Камилла забежала в свою комнату. Она взяла стул, скинула туфли, и встав на стул, постучала по потолку. Полый звук. Камилла обулась и вышла. Она зашла в прачечную, прикрыла дверь, забралась на стиральную машину и постучала по потолку. Тоже полый звук. Она сходила в комнату отдыха. Там тоже был полый звук. Она села на диван. — Теперь я поняла. Обожаю болтушек. — Как я рада вас видеть, девочки, — сказала миссис Паркинсон. — И теперь в изменённом составе, — вздохнула она. — Теперь так будет до выпуска... Но это заявление было сделано рано, ведь буквально через полминуты в кабинет зашла Камилла, как раз успев к началу занятия. — Здравствуйте, — поздоровалась она, ища глазами свободное место, но его не было. — Добрый день. Что же, всё-таки нас стало немного больше. Теперь их было ровно десять, как и в прошлом году. Камилле подали стул. Линда наблюдала за тем, как Камилла садилась, поправляла свои светлые волосы. Неужели Камилла?.. Нет, не может быть. Просто совпадение. Линда увела взгляд. — Как тебя зовут? — спросила миссис Паркинсон. — Камилла. — Хорошо. Я миссис Паркинсон. Ты, наверное, новенькая? — Да. — Обычно никто не приходит в последний год обучения в новую школу. Что тебя сподвигло к этому? Ты уж прости меня, я люблю поболтать, — усмехнулась миссис Паркинсон. — Мы с родителями переехали. — Откуда ты? — Из Суиндона. — Красивое место, хотя я была там только однажды. Тебе у нас нравится? — Да, очень. Знаете, школа с историей. Миссис Паркинсон кивнула. — Значит будем знакомы. Миссис Паркинсон поправила свою шаль. — Девочки, хоть это и последний год обучения, и я обещала вас сильно не напрягать перед экзаменами, но я хочу, чтобы вы подготовили небольшой проект. В этот раз по парам, ведь теперь нас снова десять. Помню, когда нас было восемь, и я разбила вас по четыре человека, вы еле как собрались... Камилла поняла. Эффект Рингельмана. Чем больше человек делают что-то — тем меньше каждый из них чувствует ответственность за работу, а следственно, меньше работает. Два человека лучше, чем три, и ещё лучше, чем четыре. Интересно, с кем будет она? — Но темы я распределю сама. Как я помню, это лучший вариант, — девочки улыбнулись. — Верно, Эмилия и Диана? Ну, что было то было. Камилла огляделась. Из знакомых лиц здесь была только Линда. Она надеялась, что у неё нет пары. — Линда? Она вздрогнула и повернулась к миссис Паркинсон. — Возьми в пару Камиллу. Ты у нас большой эксперт, и сможешь помочь ей. Линда улыбнулась. Непонятно, была это нервная улыбка, или нет. Что-то среднее. — Хорошо, — дрожащим голосом ответила Линда. Линда посмотрела в сторону Камиллы. Раз теперь они вместе, то нужно пересесть к ней? Или нет? Попросить кого-то пересесть? Или Камилла сама придёт? Между тем Камилла встала, попросила соседку Линды слева пересесть, и села на её место. Так что теперь Линда могла быть спокойна. — Интересно, что за тема? — задумчиво спросила Камилла. — Угу, — промычала Линда. — Слышала, в школе много крыс. — Ага. Они постоянно всех донимают. — Грызут что-нибудь? — Нет, обычно просто бегают. Но я слышала, что вчера они прогрызли дыру через потолок в комнату Мэри. — Да? Интересно, как как получилось? Это ведь бетон. — Крысы могут прогрызть бетон. — Линда и Камилла — вам проект по краснокнижным растениям нашей местности, — сказала миссис Паркинсон. — Такие есть? — спросила Камилла у Линды. — По-моему да. Да. — А нам нужно сделать презентацию? — спросила она у миссис Паркинсон. — Да. — Копировать, вставить, — усмехнулась Камилла. — Но всё равно мои презентации всегда хвалили. Линда её мнение не разделяла. — Я хотела бы отнестись к этому... более ответственно. Ну знаешь, хоть нас на плагиат и не проверяют... Мне всё понадобится для поступления. Всё-таки это ведь и опыт. — Ладно. Без копирования. Линда кивнула. — Я напишу сама, если тебе не нравится заниматься таким. — Мне всё равно, я почти универсал. Линда откашлялась. — А ты... могла бы рассказать. — Думаю будет нечестно, если я возьму самую лёгкую часть. Линда не сдержала смешок. — Если бы это было так легко... — Могу рассказывать, если хочешь. — Было бы очень хорошо, — улыбнулась Линда с облегчением. Для Камиллы меньше работы. Но ей всё равно надо сблизиться со всеми, в той или иной степени. После занятия они обе пошли на третий этаж. Линда молчала. Казалось бы, она отдала самую сложную часть работы Камилле, и теперь можно ни о чём не беспокоиться. Но не это её волновало. Линде раньше приходилось самой блистать своими ораторскими способностями, когда она попадала в компанию более застенчивых девушек, чем она. Когда стеснительный человек встречает ещё более стеснительного человека, у него появляется уверенность — надо защитить того, кто слабее. Но сейчас Линда думала не о проекте. Может быть у неё что-то получится?.. — Если тебе понадобится помощь, говори, — сказала Камилла, подойдя к своей комнате. — Да, хорошо.