Её круг

Это была суббота. Камилла проснулась рано. Она не могла долго спать. Хотя полежать в кровати где-нибудь с час — любимое дело. Особенно когда никуда не нужно... Но, к сожалению, это в прошлом, в очень далёком прошлом. Теперь всегда куда-то нужно. Камилла медленно села на кровати и уныло посмотрела в окно. Светит солнце. Она улыбнулась, наверное, впервые за всё время по-настоящему. Всё-таки хорошая погода не может не радовать. Она облокотилась на подоконник. Он, кстати, был довольно широкий. На него можно было как положить очень много вещей, так и спокойно сидеть. При большом желании даже лечь. Выглянув в окно, Камилла сначала не увидела ничего необычного. Но потом она заметила какое-то движение. Во дворе была Линда. Она, наклоняясь к земле, совершала какие-то действия, и отходила к другому участку земли: так три раза за то время, что Камилла смотрела в окно. И что она там делает? Узнать это было легко. Камилла надела уличную обувь, спустилась вниз и вышла через боковую дверь. Это был пожарный выход. Такие двери обычно запираются, но эта была всегда открыта. Утро дышало приятной морозной прохладой. Роса осела на все поверхности, а оттого казалось, что деревья и трава будто бы светятся. Листья ещё не затронула желтизна, и потому могло показаться, что сейчас поздняя весна, так всё дышало свежестью и спокойствием. Но при этом было очень холодно, и Камилла пожалела, что не накинула ничего. Линда услышала шаги Камиллы и обернулась. — Что ты делаешь? — спросила Камилла. — А... Ну тут выросли цветы, которые до этого не росли у нас... Я хотела вырыть их, для гербария. Но у них корень легко обрывается. Гербарий? Самая странная вещь, которой можно заниматься в восемь утра. Или же это просто предлог... — Любишь гербарии? — Да... А что ты тут делаешь? — Тебя увидела, решила помочь, — дружелюбно сказала Камилла. — Помочь?.. Линда не поверила словам Камиллы. С чего бы ей помогать копаться в земле? К тому же, присутствие малознакомого человека при занятии любимым делом её сильно смущало. — Если ты хочешь, — наконец сказала Линда. — Нужно подкопать... Но придётся руками. — У тебя нет никаких приспособлений? — спросила Камилла, садясь на корточки. Подозрительно, что у заядлой гербаристки нет даже лопатки какой-нибудь. — Всё осталось дома, — вздохнула Линда, начиная руками делать подкоп. — А почему ты осталась в школе? — Родители не могут приехать, у них завал. — На работе? — поинтересовалась Камилла. — Да. — Кем они работают? — Они фермеры. — А... Сейчас ведь период томатов и кабачков. Ещё и тыква скоро... — запричитала Камилла. Линда усмехнулась. — Да, и так каждый год... Твои родители тоже фермеры? — Нет, — ответила Камилла. Надо помалкивать. Они закончили извлекать растение из земли. У него правда была солидная корневая система. Линда назвала какое-то заумное название этого растения, но Камилла не запомнила. — Что же, это того стоило, — сказала Линда, с любовью рассматривая цветок. Камилле было не очень понятна её любовь к растениям, даже совсем непонятна. Она сама не очень любила копаться в земле, хотя когда-то приходилось. — Засушишь его? — Да. Какая прекрасная у него корневая система! Камилла поёжилась. Активная работа руками согрела её, но не на долго. — Холодно, пойдём внутрь? — Да, наверное, — сказала Линда, отрывая взгляд от цветка и возвращаясь в реальность. Они вместе вернулись на третий этаж. Линда несла растение как драгоценное сокровище, как новорожденного ребёнка, чтобы ничего случайно не оторвать. Расставшись с Линдой, которой уже не терпелось добавить новое растение в свою коллекцию, Камилла зашла в комнату и переоделась. Сегодня большинства учениц нет, поэтому у неё не так много дел. День обещал быть долгим. Что она вообще раньше делала целыми днями? После завтрака Камилла засела в комнате, заперевшись. Она вытащила из шкафа рюкзак. Вещи были не разобраны, впрочем, Камилла и не собиралась этим заниматься. Сегодня она позволит себе придастся воспоминаниям, но ненадолго, ведь это очень вредно. Она достала с самого дна рюкзака небольшую деревянную шкатулку. Она до сих пор приятно отдавала дубом. — Папа... — прошептала Камилла, вдыхая запах шкатулки. Она провела пальцами по замысловатым узорам. — Да, он был таким мастером, на все руки... Ты помнишь? Он ведь нам обеим такие сделал. Ты свою ещё раскрасила... Камилла открыла шкатулку. В ней лежала стопка фотографий. Фото всегда пробуждают воспоминания, и ей уже не терпелось окунуться в прошлое, которое когда-то было её реальностью. Она давно этого не делала. Камилла достала фото, лежавшее в самом низу. Да, это она помнит... Мама внимательно осмотрела сумку. — Всё взяла? — спросила она. — Всё. — Точно? Еда, вода, спички, плед, тёплая одежда... — Да! — радостно воскликнула Келли. — У нас всё есть — не переживай. Мама вздохнула. — Найдите место для ночлега до темноты! — Всё так и сделаем! — Надеюсь, что да. Уже пора? Келли кивнула. — Тогда беги. Она поцеловала на прощанье маму, забежала к папе и поцеловала его тоже. — Тебе точно не нужна помощь? — шёпотом спросила она. — Нет, иди... — он улыбнулся. — Я не позволю моей белоручке работать! Она тоже улыбнулась. Выйдя из дома, Келли попрощалась со всеми животными и пошла вдоль дороги. День выдался прекрасным, насколько она могла судить. Но даже если бы шёл ливень, Келли не отчаялась бы. Можно ведь и дома много чем интересным заняться. Светило солнце, и оно поднялось уже довольно высоко, хотя было только девять. Келли несла на себе внушительного размера походный рюкзак. Пойти в лес с ночёвкой была идея Мэй. Она сказала, что хочет написать рассказ про природу, и ей нужно вдохновение, нужен пример. А ещё у Мэй был какой-то сюрприз для неё. В любом случае, дома было скучно без Мэй. Келли страшно было это признавать, но ей становилось скучно с родителями, а вот с Мэй было куда интереснее. В общем, оно и понятно — папа постоянно работает, или спит, а вот в последнее время стал совсем уставать. А мама слишком спокойная, чтобы с ней можно было веселиться. Хотя, с другой стороны, Келли было жаль расставаться с папой. Всё-таки врач говорил, что он слабеет, хоть папа и пытается уверить, что всё будет хорошо. Она ему верит. Келли шла вниз по дороге. Сегодня не было ни машин, ни людей. Вдалеке, примерно в двухстах метрах от себя, там, где дорога поднималась вверх, она увидела знакомую фигуру. Келли ускорила шаг. — Вот и ты! Пойдём скорее! — сказала Мэй и быстро пошла по тропинке в сторону леса. — К чему спешить? Разве суть не в том, чтобы гулять? — Гулять в лесу, а не лес мне пока не нужен. У меня творческий кризис! — взволнованно сказала Мэй. — Уже? — Да... Я застряла на описание леса. Два месяца я не брала пера в руку! — Ты вообще-то уток щипала, — усмехнулась своей остроумности Келли. — Это не смешно... — она тяжело вздохнула. — Где моя муза? Почему уже не так легко пишется, как раньше? — У тебя ещё всё впереди. — Впереди... Да, много чего у меня впереди, Келли, — загадочно сказала Мэй. Келли не очень поняла, что она имела ввиду. Писатели они такие... Странные. И загадочные. Начинался лес. Девочки как раз были на холме. Отсюда открывался живописный вид на долину. Зелёные листья деревьев приветливо развевались на ветру, радуясь солнцу и лету, и кажется, махали Келли и Мэй, зовя их в прохладную обитель леса. Сейчас деревья не были сонными, а даже наоборот — вовсю радовались жизни, грелись под тёплыми лучами солнца, набирались сил для предстоящей осени. Внизу журчала речка. И в ней активно кипела жизнь. Сколько рыбок, лягушек, и других живых существ обитало в ней! Так же ли они радуются лету? А может быть им всё равно? Но такого, конечно, не может быть. Все радуются лету! На небе не было ни облачка, оттого надежда хоть на какую-нибудь тень отпадала. Но скоро они зайдут в лес, и палящие лучи летнего солнца не смогут им навредить. — Какими словами мне описать этот вид? — спросила Мэй. — Я не знаю. Такую красоту невозможно передать словами. Может можно нарисовать. Но и это вряд-ли. Мэй вздохнула. — И чтобы было объёмно, и красочно... У меня теперь какое-то помешательство на объёме. Хочу писать много, но не могу, — говорила она, когда они спускались по холму. — Честно — не знаю, Мэй. Я ведь не писатель. — Раньше было проще писать, — продолжала она. — Меня не так уж волновало количество страниц, каким бы маленьким рассказ не был. — Попробуй... Я не знаю, делать наброски? Как художники. Только ты художник слова. Мэй остановилась. Она о чём-то задумалась, а потом быстро сняла со спины рюкзак и порывшись в нём, достала фотоаппарат. — Зачем он тебе? — спросила Келли. — Сфотографировать всё. Чтобы знать, как описывать, и что. Буду по фото делать наброски каждый день. Я так только что придумала. — Звучит разумно. Мэй сделала несколько фотографий, пока они шли. — Я и нас должна сфотографировать. На память. — На память? Я и так запомню! — С фото ещё лучше. Мозг не всё запоминает правильно. И как здесь красиво! В этом Мэй была права. Келли послушно встала у самого большого дерева, которое заметила в поле зрения, и она её сфотографировала. — Теперь ты меня, — попросила Мэй. — Нажмёшь на эту кнопку. Келли сделала несколько снимков: с деревом, с цветами, без цветов, и у реки. — Там и таймер можно ставить, — сказала Мэй, беря у неё из рук фотоаппарат. — Будет у нас общее фото. Она поставила Келли, как ей нужно было, надёжно разместила камеру, запустила таймер, и встала рядом с ней. Фото получилось неплохим. Никто даже не моргнул. И Келли удержалась от того, чтобы скорчить какую-нибудь гримасу. — Прекрасно. Теперь идём дальше. Потом я распечатаю фото! Тебе тоже дам. Будешь носить в кулоне. Через четыре фото природы они добрались до места, где собирались ночевать. Отходить слишком далеко они не собирались, всё-таки лес большой, и в нём легко было заблудиться. Они умели ориентироваться только в "безопасной зоне", которая составляла около десяти километров. Дальше им заходить запрещалось, да они никогда и не решались на это — всё-таки хочется вернуться домой вовремя. И живыми. Девочки скинули с себя рюкзаки. — Фух, ну и тяжёлые же они! — Пойдём к реке? — спросила Келли. — Ножки помочить? — Да там вода постоянно холодная — ключевая ведь, и солнца нет никогда. Просто посидим. Может рыбу к обеду поймаем... Они спустились к реке и присели на берегу. Длиной она была совсем небольшой, что-то около трёх метров, а в глубину не превышала полметра, и течение у неё было спокойное, поэтому её легко можно было пройти. Но этим никто не занимался — холодно. Но реку можно было перепрыгнуть по огромным камням, которые очень удачно торчали на поверхности воды. Однако делать это следовало аккуратно, потому что камни были довольно скользкими. — Спорим, что я смогу перепрыгать туда и назад десять раз подряд и не упаду? — сказала Келли, когда они не знали, чем бы ещё заняться до обеда. — Упадёшь, простудишься, у тебя начнёт болеть голова... — перечислила Мэй. — Спорим на твой фотоаппарат! — А что будет с твоей стороны? Келли задумалась. — Моя любовь к тебе... Мэй рассмеялась, и повалилась на траву. — Тогда с моей стороны — тоже любовь, — сказала она, успокоившись. — А на сохранённый фотоаппарат я сфотографирую твоё падение. Келли усмехнулась. Она встала и подошла к камням. Счёт начался. Мэй поднялась и взяла камеру. Как ей хотелось поймать нужный кадр! В том, что Келли упадёт, она не сомневалась. Поддержка поддержкой, но ей так просто не пропрыгать! Келли ловко справлялась с прыжками. Несколько раз она чуть не упала, но смогла сохранить равновесие. Келли работала ногами так, будто каждый день это делала. Но всё-таки, как и предсказывала Мэй — падение не заставило себя долго ждать. Когда Келли возвращалась к Мэй в пятый раз, то поскользнулась на предпоследнем камне и упала. Мэй сделала фото. — Вставай давай! — сказала она, смеясь. — Чуть-чуть ещё посидишь — околеешь. Келли сидела в воде и тоже смеялась. Да, возможно это последний раз за долгое время, когда они смогут вместе повеселиться. Ведь ездить туда и обратно — очень долго. Только на каникулах? Мэй помогла Келли встать. — Ну всё, надо тебя отогреть. Только как? — Пойду на солнце погреюсь. Они забрались на холм. Келли скинула с себя мокрую одежду и легла погреться. — Не заболеть бы, — сказала Келли, вздыхая. — Сейчас тепло. Не должна. На обед девочки съели консервы. У Келли был куриный паштет, а у Мэй — рыба в собственном соку. Отведав сих деликатесов, девочки начали устанавливать палатку. Папа Мэй рассказал и показал, как нужно это делать, а вот Келли ничего не знала. — И потом пристёгиваешь это... Я с этой стороны, ты — с той. Путём командной работы, через пятнадцать минут палатка была установлена. — До темноты ещё долго, — сказала Келли. — Я пока немного попишу, по свежей памяти. — О, я тебя знаю... — Я правда немного! Полчаса. — Тогда я возьму твою камеру, и что-нибудь поснимаю. — Только память не засоряй. Келли взяла фотоаппарат и пошла прогуляться по округе. Она не знала точно, что хотела сфотографировать, но очень уж ей нравилось делать фото. Звук такой приятный — щёлк! Если Мэй хочет описывать природу — нужно фотографировать природу. Пусть это будет что-нибудь неожиданное, чтобы ей пришлось напрячь свою фантазию. Келли увидела лису. Здесь они водились, но глубже в лесу, поэтому она видела до этого их только раз. Келли тихонько присела и сделала фото. Первое получилось смазано, а второе, когда лиса убегала, уже лучше. Келли продолжила свой путь, надеясь найти ещё что-нибудь необычное. Она увидела мухомор и бледную поганку. Не каждый день увидишь оба этих гриба, да ещё и вместе. Это обязательно надо запечатлеть! Она вернулась ровно через полчаса. Мэй увлечённо писала, лёжа на траве, и даже не заметила, как вернулась Келли. — Я пришла! Мэй подняла голову. — Хорошо. Я почти закончила... Келли усмехнулась. Ладно, она не будет её пока отвлекать, если нашло вдохновение. К вечеру девочки собрали хвороста. — Я попробую развести костёр, как меня учил папа, — сказала Мэй. — У меня есть спички... — Ничего страшного, — она достала небольшую лупу. — А если получится, можно будет написать в книге... Десять минут Мэй пыталась поймать луч солнца, чтобы разжечь костёр. Но солнце уже садилось, к тому же деревья сильно загораживали лучи. — Мэй, давай лучше спичками, — посмеиваясь, сказала Келли. — А я знаю, что получится! Просто луч не могу поймать... Они всё-таки разожгли огонь. Теперь можно было не переживать, что они могут околеть ночью. Девочки пожарили над костром сосиски и хлеб. — У меня ещё сыр есть, — сказала Мэй. — Он же расплавится! Положи его так. Сытно поев, они легли в палатку. — Темно тут. — Зато какая романтика! — Может включить фонарик? — Давай. Всё равно спать пока не хочется. Келли включила фонарик, и теперь стало немного светлей. Наступила тишина. Мэй собиралась с мыслями. Как бы подвести к этой новости? — Скоро в школу, — вздохнула Келли. Как кстати! — Да... И об этом. Помнишь, я говорила про литературный конкурс? — Ага. Ты туда что-то отправляла. Пришли результаты? — заинтересовано спросила Келли, приподнимаясь на локте. — Ты выиграла? — Можно и так сказать. Дело в том, что этот литературный конкурс был на стипендию в школу. — В смысле? — Обучение платное, а если выиграть конкурс, то стипендия покроет почти всю стоимость. — А... И ты что, переходишь в другую школу? — Да. — Вы переедите? — с ужасом спросила Келли. — Нет. Она облегчённо вздохнула. — Но, — продолжила Мэй, — я буду жить в школьном общежитии. — То есть?.. — Я буду уезжать туда... И возвращаться только на каникулах, потому что ездить каждую неделю — далеко. Келли положила голову на руки. — И мы никогда не увидимся?.. — очень тихо спросила Келли, будто вот-вот охрипнет. — Мы будем видеться! Только реже. — Намного реже... — Но мы будем созваниваться! Я буду тебе писать. Мы не прекратим нашу дружбу! Келли посмотрела на Мэй глазами полными слёз. — Как же так? — всхлипывая, спросила она. — Ты очень-очень хочешь в это школу? Мэй кивнула. Она чувствовала, что если попытается что-нибудь сказать, то тоже заплачет. Келли обняла её и уже не сдерживала слёз. Что для неё весь мир, если её лучшая подруга будет от неё в многих километрах?.. Эта ночь была тёплой. Келли хотела, чтобы она никогда не кончалась. И она не кончалась. У Келли немного поднялась температура от купания в холодной реке, и она видела прекрасные сны, где Мэй никуда не уехала... Камилла убрала фото. Она уже не плакала над ними, как раньше, но чувство ужасной тревоги и тоски не проходило. Всё-таки отдаваться воспоминаниям — вредно. Камилла будет делать это как можно реже, чтобы не стать призраком, как мама. Но иногда можно, даже нужно. Она не выходила из комнаты почти весь день. Большинство девочек уехали на выходные домой. Оставались лишь те, кто жили очень далеко. А без учениц школа, если не умирала, то как минимум впадала в спячку. Камилла делала уроки, выходила поесть, иногда в туалет, а так не покидала свою обитель. В какой-то степени это было даже скучно. Нет ведь даже соседки, чьё присутствие согревало бы сердце, и хоть сколько-нибудь отвлекало от рутины. Но Камилле не нужно было привыкать к такому гнетущему одиночеству. В её случае это было даже не одиночество, а скорее уединение. Доделав все около-математические предметы, Камилла с ужасом приступила к гуманитарным. — Да ладно! — тихо возмущалась она. — Нужно ещё что-то читать? Какой ужас... Зачем я вообще выбрала ещё и литературу?.. Теперь Камилле пришлось бы выбраться из своей обители на более долгое время, чем обычно. По английской литературе нужно было освежить память о Шекспире, а именно по "Королю лир". Вообще-то Камилла его никогда не читала, и потому освежать было нечего, нужно было читать в первый раз. С этим она пошла в библиотеку. И для начала, было бы неплохо в неё записаться. Школьная библиотека... Удивительное место! Интересно, в этой школе книг больше, чем в её прошлой? Скорее всего. В библиотеке было довольно тихо и светло. Да, как и должно быть в библиотеке. Она располагалась в подвале, а потому из её окон не открывался живописный вид (но хорошо, что они всё-таки были — маленькие, под самым потолком). Именно из-за её расположения она не обладала той классической атмосферой библиотеки. Всё-таки чувствовалась здесь какая-то холодность, расчётливость... Камилла прошла к столу, за которым должна была восседать библиотекарша — чудесная старушка, с круглыми очками и седыми кудрями. Но её там не обнаружилось. Камилла осмотрелась. — У мисс Брук выходной. Она удивлённо посмотрела в сторону, откуда доносился голос. За одним из читальных столов сидела Мэри. — Разве у неё нет замены? — Нет. — И как... Вы сами берёте книги? — Да. Но на выходных сюда мало кто приходит, — Мэри говорила, не отрываясь от книги. — Не знаешь где тут "Король лир"? — Классическая Английская Литература, буква Ш, — она указала на стеллаж, всё ещё смотря в книгу. Камилла нашла то, что искала, и села напротив Мэри. — Что читаешь? Мэри приподняла книгу. Это был Лавкрафт. — Классика, — сказала Камилла. — Любишь фантастику? — Мишель порекомендовала. Я почти такое не читаю. — А что ты читаешь? — Что-нибудь про психологию. Например, Дейл Карнеги. — Какая твоя любимая? — "Как перестать беспокоиться и начать жить". — Интересная? — Практичная. Камилла понимающе кивнула. — Применяешь какие-нибудь психологические приемы в жизни? — Иногда. — Ты, наверное, проницательна? — Немного. Камилла пробежалась глазами по первой странице "Короля Лир". — А что думаешь насчёт Эмили Фан? — Заносчива. Но я с ней почти не знакома. О ней лучше расспросить Мишель. Они почти всегда играют вместе. — Спасибо. Вы со Стефани лучшие подруги? — Да. — Давно дружите? — Давно. Ещё после нескольких односложных ответов Камилла поняла, что Мэри не настроена говорить. Наверное, увлеклась книгой. И поэтому она, взяв с собой Шекспира, вернулась в комнату. Все четыре стены — пустые. За шкафом ничего нет. Он довольно большой, получилось отодвинуть его совсем немного, однако ничего. На потолке и полу ничего подозрительного обнаружено не было. Кровать и стол также были отодвинуты, и всё тщательно проверено. Пусто. Никаких тайников, проходов и тому подобного. Камилла, устав, села на кровать. Вот уж перестановка с утра пораньше. Но судя по её наблюдениям, и с одной и с другой стороны соседки уехали. Оставалось надеяться, что снизу тоже никого не было... Раз уж начала, надо продолжать. Камилла взяла свои грязные вещи и понесла в прачечную. Многие девочки, приезжая в школу, забывали о своих новых обязанностях — родители ведь теперь далеко! Но Камилла уже давно привыкла вести хозяйство сама. Она могла ходить в магазин, убирать весь дом, готовить, стирать, платить по счетам и ещё много чего. Прачечная располагалась от неё совсем недалеко — буквально через комнату. Там стояло несколько стиральных и сушильных машин. При особых случаях можно было попросить утюг. Да, такие случаи нередко бывали. Чаще всего на выпускной. За ним стояли очереди!.. Герой, который нам нужен. Камилла поставила свою корзину на пол и стала заглядывать за стиральные машинки. Отодвинуть их конечно, можно было, но вдруг кто-то зайдёт? Очень сложно будет объяснить такую перестановку... Заскрипела дверь. Камилла, которая осмотрела почти все машинки, оглянулась. Это была Мэри. Она принесла стирать свои вещи. Камилла медленно вернулась к своим вещам, и поставила их на стирку. Она хотела подождать, пока Мэри уйдёт, но она и не собиралась. Мэри поставила одежду стираться и села на стул, достав (уж неизвестно откуда: не то она изначально у неё была в руке, не то у Мэри очень широкие карманы) книгу, довольно большую. Камилла посмотрела, сколько времени на таймере. Полтора часа... Она поняла, что это очень надолго (вещи ещё и просушить надо) и решила прийти позже, чтобы уже спокойно осмотреться. Часто ли Камилла болела? Не очень часто. Чем бы она не болела, всегда неизменным оставалось одно — у неё болела голова. Так же было и в этот раз. Могла ли причиной стать прогулка на свежем воздухе с утра пораньше? Доподлинно неизвестно, но Камилла думала, что так всё и было. Надо всегда тепло одеваться, она ведь так легко простужается! Уже к трём часам Камилла почувствовала недомогание. В висках покалывало, в глазах иногда темнело. Это были предвестники. Но всё-таки она надеялась, что пронесёт. Камилла выпила тёплой воды, прогулялась, сделала себе массаж головы. Это были ритуалы, которые обычно помогали. Но нет. К вечеру, к семи часам, голова по-настоящему заболела, причём перехода от лёгкой боли к режущей мигрени не было, всё произошло почти мгновенно. Камилла потушила свет и легла на кровать. Голова колола. Камилла не двигалась, чтобы боль не прошла по всему телу. Вообще голова была её слабым местом. Мама говорила, что это потому, что она очень умная. Её это польщало. От резкой боли в затылке Камилла простонала. Она зажмурилась, а когда открыла глаза, перед ней несколько секунд летали мушки. Камилла аккуратно встала и вытащила рюкзак. Она предусмотрительно взяла с собой таблетки от головы. Оставалось всего две, (в пути у неё часто болела голова), но должно было хватить. Камилла приняла одну, запила, и легла, чтобы поскорее заснуть и излечиться. Но не тут-то было. Одной таблетки не хватило, и боль не проходила ещё час. Камилла лежала на спине и пыталась провалиться в забитее. Не хватало ей кроме моральной боли ещё и физической. Должно быть только что-то одно! Она даже слышала, как что-то стучит у неё в голове, будто пытаясь вырваться наружу. Камилла потрогала голову. Она горела, но не везде, а только в тех местах, где было больно. А так, похоже, у неё не было температуры, и на том спасибо. Камилла почувствовала, как её мозг будто бы сжался. Она вскрикнула, но её быстро отпустило. Не стерпев больше этого, Камилла приняла ещё одну таблетку, хотя знала, что это вредно. Она снова легла, надеясь, что в этот раз точно заснёт. Голова гудела, в висках стучало, в неё втыкались сотни иголок — какая пытка!.. Камилла с трудом открыла глаза. Веки были словно свинцовые. Она посмотрела на время. Было полдевятого. Камилла уже была не в силах дойти до медпункта, который находился на втором этаже, но и заснуть от боли было невозможно. Она попыталась сделать себе массаж головы, но едва Камилла прикоснулась к ней, от лба к затылку прошла жгучая боль. Камилла начала думать (благо от этого голова не болела). Где ей ещё раздобыть лекарства? Напротив её комнаты живёт Линда. Может у неё что-то есть? Как это часто бывает, сразу Камилла встать не смогла. Сначала она подумала, о том, что идея хорошая, потом немного полежала, и на секунду ей даже почудилось, что она уже дошла до Линды. Но это был всего лишь минутный сон, такой реалистичный, что Камилла решила, будто уже побывала у соседки, взяла лекарства и вернулась. Но ноющая боль привела её в чувство, и она снова оказалась в сознании. Теперь нужно было встать по-настоящему. Камилла медленно села и затылок закололо. Она потрогала голову. Боль не утихала. Всё-таки придётся идти. Камилла тяжело вздохнула и поднялась с кровати. Но как бы медленно она не вставала, в глазах у неё всё равно потемнело. Сейчас главное в обморок не упасть... Камилла оставалась в сознании. Всё-таки, как бы не болела голова, она никогда не падала в обморок. Камилла добралась до двери. Она была заперта. Но где же ключ? Камилла не сразу заметила, что он был в двери. Она провернула его, открыла дверь и оказалась в коридоре. Оставалось пройти всего несколько шагов, и она бы оказалась у заветной соседской двери. Камилла преодолела это огромное расстояние, и постучала. Линда открыла дверь. — Что с тобой? — спросила она, увидев Камиллу. Та и правда выглядела неважно — побледнела, еле держалась на ногах, и кажется, слегка тряслась. — У тебя есть что-нибудь от головы? — Есть... Проходи. Камилле не очень хотелось заходить к ней. Дала бы просто лекарство, и она бы ушла. Но поддержание стоячего положения давалось ей с трудом, поэтому Камилла всё-таки решила зайти. В комнате горел верхний свет. Камилла зажмурилась. Линда аккуратно посадила её на кровать. — Ты уже что-нибудь принимала? — Да. — Что? Камилла порылась в кармане и вытащила пустую пластинку из-под таблеток. Линда прочитала название. — Сколько выпила? — Две. — Как давно? — Час назад, кажется. Или больше... — Боль ещё не прошла? — Не особо. Линда порылась у себя в столе. Вытащив какую-то коробку, она прочитала название и открыла её. — У тебя какая боль? — Пульсирующая и режущая. И колющая тоже. — Вот... Должно помочь, — она дала Камилле таблетку, потом налила воды из бутылки. — Вода для цветов, но чистая. Камилла нахмурилась, осматривая таблетку. — А что за таблетка? — Фиорисет. — Помогает? — Да. Лучше, чем Напроксен. И если ты приняла час назад, то всё должно быть нормально. В детективных фильмах такое не заканчивается ничем хорошим. Но терпеть боль было выше её сил. Она проглотила таблетку и выпила воду. — Вкусная у твоих растений вода. — Может вызвать скорую? — Нет, — резко ответила она. Только этого не хватало! — Мало ли что... — Не надо. Пройдёт, — настаивала Камилла. Чтобы протестовать более активно, у неё не было сил. Линда нерешительно огляделась. Не похоже, что ей становится легче. Камилла закрыла глаза и спиной оперлась на стену. — Лучше? — обеспокоенно спросила Линда. — Пока не знаю. Наступила тишина. Линда наблюдала за Камиллой. Камилла не двигалась. Линде показалось, что она спит. А если так? Оставить её на своей кровати? Не будить же... Тогда где спать ей самой? Линда молчала. Главное, чтобы Камилле полегчало, а остальное не так важно, как-нибудь разберётся... Ведь она сама не по наслышке знает, как может болеть голова от всего: от перемены погоды, нервов, лекарств, плохого сна и прочих мелких неприятностей жизни. — Знаешь, мне стало лучше, — через десять минут молчания сказала Камилла. Она приложила усилия, чтобы открыть глаза. Но глаза не болели от света, и боль из головы понемногу уходила. — Хорошо, — с облегчением сказала Линда. Когда Камилла вошла в комнату, то не особо обратила внимание на обстановку. Теперь же ей стало легче, боль то уходила, то возвращалась, но уже с меньшей силой. Сейчас она могла оглядеться. Комната Линды показалось Камилле странной. Книжные полки (сама что ли прибивала?) были заставлены какими-то толстыми книгами. На подоконнике стояли горшки с растениями, всего пять. Там же располагались бутылка с водой, пульверизатор и небольшой мешок с землёй. На столе, в беспорядке, лежали учебники, тетради, какие-то бумажки, ещё две толстые книги, упаковки, ручки, салфетки, и много чего ещё. На кровати была разбросана одежда. Камилла сама никогда не была оплотом чистоты, но даже для неё такое убранство комнаты было слишком. Однако словами она этого, конечно же, не выразила. — Любишь цветы? — Да. — Странные они у тебя... Линда смущённо улыбнулась. Она знала, что в комнате у неё сильный беспорядок, и ей правда было стыдно за это. Но предпринимать что-то было уже поздно. — Ты уже засушила тот цветок? — спросила Камилла. — Да. — Покажешь? Линде совсем не хотелось этого делать. Ведь для этого ей пришлось бы порыться на своем столе, чтобы достать гербарий. Ещё уронит что-нибудь... А если уронить одно — упадёт и всё остальное. Она кинула взгляд на стол, вспоминая, куда же положила гербарий. Но, к счастью для неё, он лежал совсем на поверхности. Линда взяла одну из толстых книг, и открыла на нужной странице. — И много у тебя их? — Да, довольно много. — Весело, наверное... Любишь копаться в земле? Линда усмехнулась. — Это интересно. — И все растения знаешь, как называются? — Не все, конечно. Но из тех, что собрала, думаю, что все. — Ботанка, — усмехнулась Камилла, рассматривая корневую систему растения. Это был комплимент, и Линда улыбнулась. Вдруг Камилла почувствовала, как окончательно ушла боль, а после того, как она ушла, пришла усталость. — Мне уже лучше. Я пойду, хочу спать. — Проводить тебя? — Я справлюсь. Девочки распрощались. Как приятно было наконец-то лечь на кровать! Только Камилла дотронулась головой до подушки, как медленно начала проваливаться в сон. Вдруг в дверь постучали. — Да?.. — сквозь сон спросила она. Кто-то дёрнул за ручку двери, и она открылась. — Не потревожила? Камилла прохрипела что-то нечленораздельное. — Я пришла сказать, что с завтрашнего дня начинаются занятия в клубах, — это была Стефани. — Расписание прислали на почту. — Я завтра посмотрю. Стефани пожелала ей спокойной ночи и вышла. Камилла не придала значения тому, что Стефани вернулась на день раньше. Но даже если бы она обратила на это внимание, такому поведению было объяснение — Стефани должна была проконтролировать, чтобы занятия в клубах начались вовремя. А ездить домой ей было совсем недалеко — пятнадцать километров, прямо по дороге. За ней заезжал брат. Но что заметила Камилла — она забыла запереть дверь. Нужно обязательно это сделать, иначе кто знает, что может случиться... Но сон всё-таки овладел ей раньше, и Камилла уснула.