«Демиург»

— Седьмое крыло — столкновение, — услышал я за своей спиной голос герцога Салиандара. — Одиннадцать единиц. — Оставить две эскадры связать противника боем, остальным — продолжить движение! — приказал Ниэр. Вот она — настоящая работа офицера взаимодействия. Получив общий приказ, выбрать тех, кто его исполнит. Салиандар сейчас «играет» эскадрами в целом, а уже на их флагманах офицеры взаимодействия распределяют задачи между кораблями. Главное же решение принимает командующий. Он видит общую картину, определяет стратегию, но не вникает в тактику. Первым моим желанием было продублировать систему Салиандара и посмотреть, кого он оставит. Но в последний момент я отдёрнул руку. Ниэр мне тогда правильно сказал: «Не всматривайся в иконки, иначе не сможешь вести бой». Потому что действовать нужно, исходя из ситуации. А если видеть за каждым кораблём лицо его капитана, то велик соблазн прикрыть одного, подставив других. Причём цена вопроса будет куда выше, если выводить корабли с неудобной позиции. Тем более, что мне сейчас надо заниматься собственным делом. «Солнечный ветер» шел не только позади ударных крыльев, но и в стороне от них. Мы подходили к системе Федерации с совершенно другого вектора. Бой случился где-то там, далеко, а возле нас только линкор Шалы и пять эсминцев. Мы шли в режиме «тени», и обнаружить нас мог лишь случайно заблудившийся разведчик. И тогда нашей задачей будет его уничтожить, а самим сменить диспозицию до того, как сюда нагрянут ударные силы. Корабль командного пункта вступает в бой только в момент агонии. Когда разгромлено всё, что можно, и остаётся лишь подороже продать свою жизнь. Таких случаев в истории флота было всего несколько. И хоть они все относились к междоусобицам нашей знати, но, как один, показывали, что это будет самоубийственная атака на планету или спутник. Чтобы с гарантией, как сказано было в одной старой книге: «Он к звёздам шел один в толпе убитых им врагов…». Между прочим, именно с тех времён «линкором», «эсминцем» или «шаттлом» называют не корабль, а его капитана. Потому что во времена становления империи, когда Первый Император своей волей вдыхал жизнь в спутники и планеты, на боевых кораблях не было команды. Их вели три-четыре лара исключительно на собственной силе. Двигатели тогда были на твёрдом топливе и выполняли вспомогательную роль первого толчка для разгона, или как маневровые. А дальше их глушили, и плюсовой капитан вёл корабль сам. И орудий тоже не было. Вместо пушек стояли примитивные концентрирующие линзы, через которые минусы прицельно били своей силой. И, соответственно, класс корабля определялся не его размерами, а скоростью и ударной силой, которую ему обеспечивали капитаны. А однажды в нашей звёздной системе объявился корабль Федерации. Это было полностью автоматизированное исследовательское судно, запрограммированное передавать данные с определённой частотой. В итоге его разобрали, изучили, а после познакомились и с создателями. С тех пор прошло больше тысячи лет. Первый Император ушел, а наши учёные совместили магию и технологии. Так оказалось удобнее. Ведь выкопать лопатой яму может каждый человек, но экскаватором это сделать проще. Вот и раньше лары всё делали вручную. А теперь плюсы лишь поддерживают двигатели, а не разгоняют корабли сами. Минусы просто заряжают орудия, а лекарям не нужно восстанавливать каждый кусочек повреждённой ткани. Достаточно положить пациента в регенерационную камеру. Федерация тоже много взяла у нас. Но если наши технологии предназначены для того, чтобы облегчить работу с магией, то в Федерации магию используют для создания технологий, которые в дальнейшем в ней не нуждаются. В этом наше принципиальное отличие. Та же наша регенерационная камера перестанет работать, когда в ней закончится лекарская магия. А камера длительного сна федералов — когда в ней израсходуется запас газа атума, которого в природе не существует, но который синтезируют в Федерации при помощи низкоуровневых магов. У нас на кораблях установлены дальнобойные минусовые пушки, которые аннигилируют ту преграду, которой достигает разряд. Но федералы научились с ними бороться, создавая обшивку, похожую на слоёный пирог из различных видов материала. Уничтожается один слой, но остается другой. Порой требуется четыре-пять попаданий в одно и то же место, чтобы проделать в обшивке дыру. У федералов же есть лазерное оружие, которое плавит и корёжит пластины брони, и они становятся не в состоянии удерживать плюсовую магию. От этого энергетическое поле корабля слабеет и может пропасть вовсе, что приведёт к потере гравитации и разгерметизации. Так что Ниэр совершенно правильно оценивает Федерацию как сильного и опасного противника. Через час моя смена подошла к концу. Второй навигатор принял эскадру, а я, наскоро перекусив, ввалился в нашу с Ниэром каюту. Да, в этот раз мы не стали делать вид, что незнакомы. Здесь было гораздо больше удобств, чем в комнатах младшего офицерского состава. И я сейчас не только о спальном месте. У Ниэра были гражданская связь и выход в сеть. А ещё можно было подключиться к любой системе корабля. Что я и сделал, развернув внешнюю карту, чтобы хоть немного быть в курсе событий. — Лучше бы ты спать лёг, — хмыкнул явившийся через полчаса Ниэр, заметив то, что я зависаю в сети. — Что ты там ищешь? — Просто смотрю, как люди живут. Ходят на работу, гуляют с детьми, ругаются, мирятся и не думают о том, что прямо сейчас кто-то умирает. За то, чтобы они жили дальше. — Такова судьба нашей аристократии. Ланы платят империи своим трудом и деньгами, а лары — своими жизнями. Эти вещи несопоставимы в цене, поэтому ланы доплачивают ещё и почтением. К любому лару, вне зависимости от того, военный это или учитель. Потому что в любой благородной семье есть тот, кто отдал или отдаст свою жизнь за империю. Ложись, Рей, а если не хочешь — иди в кают-компанию. Я собираюсь поспать в кровати, потому что следующие дня три я себе не смогу позволить вытянуть ноги. — Почему? — удивился я. — Потому что в активной фазе мы с Салиандаром будем по очереди дремать в рубке. Именно дремать, по полчаса или пару часов, если позволит затишье, но не больше. В следующий раз я нормально лягу, когда штурмовой десант начнёт спускаться на Магду. Это случилось через сутки. Стычки были и до этого, но федералы, видя идущую на них массу кораблей, предпочитали, огрызаясь, отходить. Оно понятно, всю звёздную систему им не удержать, но они и не старались. Вместо этого они выстроили хорошую оборонительную линию в поясе астероидов, который сейчас пытались пройти наши ударные крылья. В один момент заработали тысячи автоматических лазерных установок. Самих убийственных лучей видно не было, а вот их преломление или отражение от брони кораблей раскрасили космос разноцветными бликами. Это могло быть очень красиво, если бы каждая вспышка не забирала чью-то жизнь… — Первое крыло прорвало оборону по орбите Лебедя! Потеряно шесть кораблей, — холодно и спокойно объявил Салиандар. — Ещё крыло к ним! — приказал Ниэр. — Третье крыло в усиление по орбите Лебедя! — Дави на этом участке! — приказал Салиандару Ниэр. — Пройдём Лебедя, выйдем напрямую к Магде! Возможно, я бы рефлексировал и дальше, но в этот момент от моего эсминца дальней разведки пришло сообщение. — Два корвета класса С-5 буксируют станцию астероидной защиты, — сообщил я. — Расстояние тысяча двести и сокращается. Идут по касательной, 46++ на сближение. — Уничтожить! — тут же получил я приказ. Уничтожить… Были бы корветы сами по себе, им бы пары эсминцев хватило. Но станция астероидной защиты — это огромная лазерная установка размером с три-четыре линкора! Да, она тихоходна, неповоротлива, но при этом может одним залпом сжечь половину эскадры! Такие станции используют для уничтожения крупных астероидов, покинувших пояс и несущих угрозу звёздной системе. И сейчас её тянут к Лебедю, пытаясь не дать нашим кораблям пробиться к Магде. Уничтожить однозначно надо, но при этом нельзя допустить ни единого выстрела с их стороны. — «Аджинар», приготовиться к смене курса! Плюсовой заряд на главный калибр! — Плюсовой? — переспросил Шала. Шаланэ всё-таки ние, как ни крути! Нет в нём, как у Салиандаров, впитанного с молоком матери инстинкта выполнять приказы. Двинув наперерез буксировщикам линкор и два эсминца, я вновь вызвал «Аджинар». — Шала, я знаю, что плюсовой заряд — это смерть орудию. Но тут кое-что надо зацементировать. И тебе сейчас придётся сделать это быстро и качественно. Если ты сейчас с одного выстрела не превратишь станцию в монолит, то первый же её выстрел развалит на части и тебя, и Андари! Глядя на то, как, выполняя мой приказ, в отрыв уходит эсминец Эшаттора, я просил Мать-Вселенную лишь об одном. Чтобы я не ошибся. — «Аджинар», есть пеленг! — сообщил я через минут десять. — Корветы засекли эсминец! Трёхсекундная готовность. Залп! Да, Шала ние. Пусть он не может чётко выполнить приказ, но ему можно дать мотивацию. И тогда, как говорится, ние сделает всё, чтобы ничего не делать. Вот на этом я и сыграл, а Шаланэ не подвёл. Долбанул так, что спаял в одно целое и станцию, и корветы. И теперь по направлению к орбите Лебедя летел громадный астероид, напоминающий очертаниями творение рук людских. — «Аджинар» задачу выполнил! — вместо Шалы вышел на связь его тан. — Где капитан? — Покинул мостик. — Ясно. «Вектор-2», стыковка с линкором! Андари! Вправь Шаланэ мозги, пока вместо нестабильной планеты я не получил под боком нестабильный линкор! — Принято! — Станция и буксировочные корветы уничтожены, — отчитался я. — Линкор потерял главный калибр. Ниэр ничего не сказал, но по связи я понял, что он доволен таким, пусть и необычным, решением. Линкор вернулся на свою позицию, и часы ожидания потянулись дальше. Новости за моей спиной сыпались одна за другой, но большую часть я пропускал мимо ушей. Мне нужно было следить за нашей безопасностью. Мы потеряли четыре тяжёлых пушки, и сейчас орудия подобного класса остались только на «Солнечном Ветре». Но даст ли согласие Ниэр вступить в бой своему кораблю? Если нет, то в случае угрозы мне придётся положить всю эскадру… А может и не мне. Потому что в этот момент в рубку явился мой сменщик. Я был уже готов уступить ему место, как моё внимание привлёк очередной доклад. — Восьмое крыло — сброс десанта на Магду. Третье крыло — два эсминца уничтожены, выведен из строя ударный линкор. Остальные прижаты к орбите Лебедя. — Если дать федералам развернуться, то под удар попадёт десант восьмого крыла… — резюмировал Ниэр, взглянув на карту боя. — Третьему крылу — держать позиции. — Передано, держать позиции! — голос офицера взаимодействия остался таким же ровным, а вот я на секунду перестал дышать. Третье крыло — это полностью Салиандары. Там эскадра Наэрина, и герцог сейчас недрогнувшей рукой оставил на верную смерть своего сына и двух внуков. Потому что приказ «держать позицию» практически равен «стоять насмерть». Что-то во мне дрогнуло, и я продублировал терминал Салиандара, выискивая знакомые иконки. На эскадру наседало не меньше двадцати кораблей. «Луна» отбивалась сразу от трёх противников. Эсминцы собрались по парам и били по очереди непрерывными залпами. «Солар» с красной подсветкой серьёзного повреждения безвольно падал на Лебедя. Он уже попал в зону притяжения экзопланеты и через час просто сгорит в её атмосфере. — Если провести третье крыло сквозь атмосферу Лебедя, то они выйдут прямо в тыл наступательной линии, которая сейчас удерживает наши четвёртое и пятое крылья. — Провести через атмосферу Лебедя? — ехидно заметил Салиандар. Понимаю, со стороны выглядит нереально. Лебедь только называется красиво. А на самом деле это даже не планета, а громадное скопление газа под чудовищным давлением, которое удерживается мощными магнитными полями. Любой корабль, который углубится в атмосферу больше чем на пару километров, будет просто раздавлен, а потом разорван на мельчайшие куски. — Наринэ, дай мне попробовать! — обернулся я на супруга. — Действуй, Рей, — кивнул он через несколько секунд. — Третье крыло мне на терминал! — приказал я Салиандару. Ткнув в иконку «Луны», я перебросил на него значок флагмана, а потом вызвал по связи. — Наэрин, слушай меня внимательно! Сейчас вы получите трек. Ты собираешь всё своё крыло, берёшь на буксир «Солар», разворачиваетесь и следуете на максимальной скорости точно по заданному треку через атмосферу Лебедя. Приказ ясен? — Принято, по заданному треку через Лебедя, — глухо ответил Наэрин Салиандар. — Тогда цепляй «Солар» на буксир, пока он окончательно не провалился! — велел я и повернулся к офицеру взаимодействия. — Герцог, как только третье крыло выйдет из атмосферы, принимайте его на ведение. Я буду не в состоянии. А потом я прочертил крылу трек, прямой как стрела, откинулся на спинку кресла и потянул связь. Не чуть-чуть, а всю сразу. И вновь корабль стал для меня мал. Я смотрел глазами самого космоса, глазами бездны. Медленно, как же медленно разворачиваются корабли… Но всё же набирают скорость, летя навстречу зарождающейся планете. Да, теперь я знал, что Лебедь только зарождается. Пройдут сотни тысяч лет, а может, пара вдохов Вселенной, и из этой аморфной личинки родится пригодная для жизни планета. Но сейчас меня волнует не это… Приласкав крылом летящие к своей гибели корабли, я сложил одно крыло «лодочкой» и принялся расчищать им путь. Убирая всё: вещество, магнитные поля, обрывки потоков, глубинные пузыри, тёмную плазму и ещё много другого. Я сгребал все это, как будто смахивал со стола крошки. И по этой чистой дорожке летело третье крыло. Их движение было похоже на бег по плавучему мосту. Когда каждый твой шаг порождает волнение. И тут надо бежать достаточно быстро, чтобы волна шла за тобой, но не сумела догнать. Вот и сейчас за крылом шла такая же волна. Это сущее брало назад своё, возвращало то, что я потревожил. Зря преследователи кинулись вдогонку. Они и полсотни километров пройти не смогли, как превратились в космическую пыль. Но мое крыло успевало… Выведя корабли из зоны влияния Лебедя, я разорвал связь с Ниэром. И в ту же секунду на меня накатила слабость. Дрожали руки, губы, мелко тряслись все внутренности. Я даже с трудом дышал, насильно проталкивая воздух в лёгкие. Это не было похоже на похмелье от Тварей. Это было похоже на предсмертную агонию. На последних остатках сил я вывалился из кресла, освобождая его второму навигатору. Я даже не почувствовал, как ударился о пол. Только в глазах потемнело ещё больше. Но тут я ощутил ИХ! — Твари! Двадцать три особи! Три стаи подходят с разных сторон! Вас-то я и ждал! Как же вы мне сейчас нужны, рыбы мои!