«Демиург»

— Слушай, Шала, а что имел в виду проверяющий, когда спросил тебя о претензиях к курсантам? — спросил я, когда мы с комфортом устроились в моей комнате. — У них же сканер категории «А». Такой показывает не только физические повреждения, но и мышечный тонус, и даже то, когда ты в последний раз трахался. Ну а поскольку я ние, они решили уточнить, было ли всё добровольно или меня кто-то заставил. — Герцогского внука? — удивился я. — И что? Ние в большинстве своём не способны противостоять моральному давлению. Это мне так повезло, что родня долго отказывалась признавать очевидное и пыталась вылепить из меня вояку против природы. Ты даже представить не можешь, сколько у меня было слёз и истерик, пока я не научился сжимать зубы и делать. Поверь, Рей, в семнадцать лет меня очень легко было задавить морально. — А сейчас тебе сколько? — спросил я, почуяв подвох. — Двадцать шесть, — улыбнулся Шала и, увидев мою растерянность, добавил. — Чего ты хочешь, Рей! Я же ние, да ещё и семерка! Да я в пятьдесят лет буду выглядеть почти так же. Между прочим, это уже второе моё учебное заведение. В первый раз отец отправил меня в диверсионно-разведывательную школу. Спустя полгода от положения всеобщей подстилки меня оберегало только присутствие там же двух кузенов. Два года они ходили за мной церберами, отгоняя желающих пообщаться, а в перерывах вытирали мне слёзы и сопли. Я сумел себя переломить, но по иронии судьбы именно в этот момент мужская половина семьи махнула на меня рукой и признала «бабой». Вот поэтому отец и был уверен, что я не смогу закончить Корпус. — Так ты ещё и разведчик? — спросил я. — Тогда ты должен знать, что такое комбез-хамелеон. — Знаю, — кивнул Шала. — Как и то, что на тебя напали именно в таких. Вот поэтому я и начал тот разговор в медичке. Слишком много совпадений. — Думаешь, тебя хотят подставить? — Нет, скорее прикрыться моей фамилией, как ширмой. Видишь ли, Рей, на самом деле подробности твоих каникул известны лишь паре десятков человек. Мне, потому что Амадея не стеснялась в выражениях. Салиандару, потому что твой конфликт с ней произошел на глазах его деда. Таинарам, потому что их герцог — начальник службы безопасности дворца. И ещё некоторым другим, кого поставили в известность. А для всех остальных ты просто Рей Калли. Многие даже не подозревают, что ты учишься платно. — Так при чём тут ты, Шала? — Дело в том, Рей, что конфликты между курсантами не редкость. Если сцепились равные, то наказаны будут оба. Если социальная разница между конфликтующими сторонами небольшая, то им предложат уладить всё миром. Но если предварительное расследование покажет, что избиение «пустышки» инициировано герцогом, то копаться в причинах не будут. Меня даже беспокоить не станут, а тебе посоветуют запомнить урок и больше не нарываться. — Но я не просто «пустышка», так? — И организаторы нападения, видимо, этого не учли. Не ожидали, что принятые меры будут больше похожи на те, какие были бы при нападении на Салиандара. — И поэтому глава Корпуса дал исполнителям время избавиться от улик? — Рей! — рассмеялся ние Шаланэ. — Всё-таки ты плохо представляешь себе, как работает служба безопасности! Сделанное главой предложение сознаться было ориентировано на высших. На тот случай, если за нападением стоит кто-то из герцогов. И поверь, услышав его, они нашли бы время навестить главу Корпуса и объясниться. Вот только это не значит, что с момента объявления СБ сидела сложа руки. Нет, они пристально наблюдали, кто что делает и как суетится. — А нельзя просто по камерам отследить, откуда появились хамелеоны? — Нет, — покачал головой Шала. — Во-первых, камер в Корпусе нет, а во-вторых, даже если бы и были, то хамелеонов они бы не засекли. — Нет камер? — удивился я. — Почему? У Шатарнаи они во всех цехах стоят. — Рей, записи камер наблюдения — это слишком большой компромат. А учитывая то, что в Корпусе учатся дети, внуки, наследники самых разных фамилий, которые однажды примут титул… — покачал головой Шаланэ. — Нет, на такой риск никто не пойдёт. Ведь за камерами должны сидеть операторы, а к самим записям можно получить доступ. И никто не даст гарантии, что сказанные наследником по дороге из столовой матерные слова в адрес другого наследника однажды не станут достоянием гласности и не приведут к вооружённому конфликту. — А следить за языком? — предложил я. — Рей… Я не буду выпытывать у тебя подробности твоих отношений, но просто представь себя на пике карьеры, — начал Шала. — Представил? А дальше случается так, что твой самый главный конкурент, желая испортить твою репутацию, выбрасывает в свободный доступ запись, где ты стоишь на построении в халате. Да ещё и с какой-нибудь припиской. Вроде: «Рей Калли выполз на плац прямо из постели любовника». Ну и как такое скажется на твоём имидже и уважении подчинённых? — Сучья Тварь! — выругался я. — Вот именно. Это как рабочий ковыряет в носу никому не интересно, а для командора эскадры или линии такое может стоить карьеры или удачного брака. Поэтому в Корпусе камеры наблюдения заменяет сканер местонахождения и система распознавания «свой-чужой». Которые показывают местонахождение объекта, но не отслеживают его действия. — А как тогда СБ собирается вычислять нападавших? — поинтересовался я. — В первую очередь по показаниям медицинского сканера. Как я уже говорил, он считывает всё, даже мышечный тонус. Думаю, ты знаешь, Рей, если никогда не занимался поднятием тяжестей, а однажды решил потягать штангу, то на следующий день у тебя будет болеть спина? Так вот, бойцовского клуба в Корпусе нет, но те, кто махал дубинками, будут иметь напряжение определённой группы мышц. Также будут отслежены все открытия-закрытия дверей. Ведь нападавшие должны были выйти утром из комнаты, а после сигнала тревоги — вернуться в них, переодеться и спуститься на плац. А ещё куда-то деть комбинезоны. — А переодеваться-то зачем? — нахмурился я. — Они же могли надеть хамелеоны на форму. — Могли, и тогда система сканирования покажет, что трое курсантов появились в конкретном месте из ниоткуда. Рей, я тебе перечислил всего два мероприятия, а их будет гораздо больше. Так что уже завтра виновные лица будут найдены. А вместе с ними выявлена ещё целая куча нарушений. — А если это будут всё-таки не курсанты? — Тогда это будет серьёзный прокол начальника СБ, который будет стоить ему места. Через два часа ко мне в комнату заглянул Дари. — Я тут на этажи заглянул, — начал он с порога. — Проверяющие только половину общежития прошли, но почти на каждом пара «одуванчиков». А ещё есть один красный. Комната 2317. — Не знаю, кто это, — покачал головой Шаланэ. — Я тоже, поэтому предлагаю прогуляться в столовую. Там сейчас наверняка идёт бурное обсуждение. — Дари, скажи, а ты в какой реффе? — задал я по дороге интересующий меня вопрос. — Миеллины. Вторая Линия, конвой. У нас это семейное. С нашими небольшими силами соваться в первую Линию бессмысленно. Мы там только обузой будем. Нас сейчас пятеро: два эсминца, два пилота и связист. Наш флагман на следующий год поступить должен. — А если не уживётесь? — спросил я. — Уживёмся, — фыркнул Дари. — Мы с Талли с детства знакомы. Можно было, конечно, подождать и поступить вместе с ним, но тогда бы я не встретил Шалу. Да и должен кто-то быть старше курсом, чтобы объяснять непонятное. Столовая гудела, как растревоженный улей. Реффы да и просто компании бурно обсуждали свалившееся на них развлечение. Сначала боевая тревога, а затем полный шмон. Дари выловил одного из своих, но первогодка-связист ничего толком узнать пока не смог. — Лан Калли, — окликнул меня Наэрин, приглашающе взмахнув рукой. Я подумал и шагнул к их столу. — Рад видеть вас в добром здравии, — кивнул мне Наэрин. — Спасибо медичке, — вздохнул я. — Узнаю, кто это заказал — самому кости переломаю! — Я вижу, вы неплохо общаетесь с ние Шаланэ?.. — вскинул бровь Салиандар. В свете рассказа Шаланэ, такой вопрос имел явный подвох. — На мой взгляд, попытка меня запугать больше подходит вспыльчивому юнцу, чем змее подковёрных игр, — пожал я плечами. — Но даже если это и так, то Шала в этом не виноват. — Умеете отделять кости от кожи? — усмехнулся Наэрин, а мне в голову пришла идея. — Скажите, лар Наэрин, ваше предложение о вступлении в реффу ещё действует? — Да, — кивнул он. — А вы справитесь с флагманом? — Нет, — однозначно заявил я. — Место пилота мне не нужно. — А что тогда? — Офицер взаимодействия. Я буквально видел, как Наэрин просчитывает в голове ситуацию. Офицер взаимодействия нужен для координации кораблей. И у Наэрина такой уже есть. Но помимо этого, есть ещё один случай: когда эскадра попадает в подчинённое положение. Либо входит в состав линии, либо меняется флагман. А кому в подчинение может попасть Салиандар?.. — У нас уже есть Натан, — влез в разговор Берг, пока Наэрин обдумывал ситуацию. — Наступательный линкор? — спросил я Салиандара, кивнув на Берга. — Тот самый, который отвлекает противника беспорядочным огнём, пока эскадра думает, как перестроиться? Наэрин фыркнул и медленно зааплодировал. — Натана пока нет, но я уверен, что вы найдёте общий язык. Думаю, некоторые ваши идеи ему понравятся, лан Калли, — заявил Наэрин. — Значит, на практику вы с нами? — Нет, я по-прежнему собираюсь идти по распределению, — заявил я, и Салиандар кивнул. Подтверждая то ли мои слова, то ли свои мысли. Ничего конкретного за этот день мне узнать так и не удалось. Служба безопасности хранила молчание, а фантазия курсантов дошла до того, что в Корпус проникла разведка федералов. Я всё ещё чувствовал слабость после регенерационной камеры, поэтому решил лечь пораньше. Сон не шел, но и что-то делать не хотелось. Я размышлял над самой ситуацией и в этот момент почувствовал, как меня обняли невидимые руки. Ниэр будто прижался к спине, коснувшись губами виска. Тихо, нежно, успокаивающе. Я вздохнул, поудобнее устраивая голову на невидимом плече, и так застыл. Было приятно чувствовать, что я не один. Что можно ничего не говорить, а просто ощущать молчаливую поддержку. Вот так я и уснул в эфемерном кольце чужих рук.