«Демиург»

В сознание я пришел, когда раскрылась регенерационная камера. Тело было ватным, словно чужим. Меня переложили на каталку и отвезли в палату. Всё, теперь надо лишь дождаться восстановления функций организма. Регенерационная камера хороша тем, что залечивает повреждения полностью, но после неё тело как новорождённое. Со слабым тонусом мышц и неподконтрольными рефлексами. Я провалялся до обеда, когда ко мне в палату нагрянула делегация. — Лан Калли, — начал глава корпуса, сверля меня нечитаемым взглядом. — Скажите, вы можете опознать нападавших? — Вряд ли, — покачал головой я. — Они не разговаривали, чтобы можно было идентифицировать голос. А лицо и тело было скрыто комбинезоном-хамелеоном. — А хотя бы количество назвать можете? — Трое… Точно, трое. Из оружия были только дубинки, похожие на полицейские, и тяжёлые ботинки с подошвой, усиленной металлом. — Благодарю за сотрудничество, — дежурно произнёс глава Корпуса и уже собирался уйти, когда его остановил мой вопрос. — А что, разве в логах системы идентификации нет данных, кто был возле меня? — Нет, лан Калли, — со вздохом ответил глава. — Согласно логам все курсанты и инструкторы находились от вас не ближе, чем в двух сотнях метров. При этом посторонних на территории корпуса система не фиксировала. Комбез-хамелеоны — это часть экипировки диверсантов-разведчиков. Они изначально созданы так, чтобы быть невидимыми для систем слежения. — Понятно, — вздохнул я, и глава Корпуса покинул палату. К обеду я уже сам встал и добрался до туалета. А перед ужином ко мне заглянул Шала. — Рей! Я рад, что с тобой всё в порядке! — как-то слишком радостно заявил он. — А чего ты один, без Дари? — поинтересовался я. — Я попросил его пока не ходить. Мне хотелось поговорить с тобой наедине, — замялся Шаланэ. — Рей, я просто хочу, чтобы ты знал. Я ни при чём… — Я на тебя и не думал, Шала! — возмутился я и тут же ухватил странную нить. — С чего ты взял, что я могу тебя заподозрить? — Амадея принадлежит нашему роду, — тихо признался он. — Она моя двоюродная тётка. Если это её рук дело, то у тебя могут быть все основания подозревать меня. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, о ком идёт речь. Бывшая пассия Ниэра! Я даже растерялся, не зная, как реагировать на подобное признание Шаланэ. А потом вспомнил его предположения и успокоился. — Если бы информация ушла от тебя, Шала, то все бы считали меня роднёй звёздным. А это бы сразу исключило возможность нападения. После гибели «Звёздной пыли» императорская семья очень жестко реагирует на малейшую угрозу. — Спасибо, — улыбнулся он. — А знаешь, сегодня глава Корпуса собрал всех курсантов и предложил виновникам признаться самим. Не при всём строе, а по-тихому зайти к нему в кабинет. Он обещал, что хоть то и не избавит от ответственности, но гарантирует сохранение чести рода. Это серьёзно, Рей. Одно дело — вляпаться самому, и совсем другое — потянуть за собой всю родню… — Шала… — задумчиво начал я. — Ты мой друг. И если случится так, что этот инцидент затронет твой род, то я постараюсь избавить от ответственности твою семью. Я не могу гарантировать, но я обещаю, что попробую. — Спасибо! — ние слегка обнял меня за плечи, но я видел, как тяжело дался ему этот разговор. Мы ещё пару минут поговорили о мелочах, и он ушел на ужин, обещая забежать позже уже с Дари. Они зашли в тот момент, когда мне предложили выбор: остаться в медичке или вернуться к себе в комнату. Я понимал, что медики уже сделали всё, что могли. Теперь дело только за организмом. В палате у меня жесткое расписание, а в комнате кофеварка и куча деликатесов. Так что мой выбор был очевиден. — Тебя проводить? — предложил Дари. — Да, было бы неплохо. До комнаты общежития я дошел сам, и это был повод гордиться. После регенерационной камеры такое простое действие было верхом упорства и силы воли. Уже внутри я упал на кровать, а Дари и Шала принялись суетиться. Были распакованы два минусовых контейнера с фруктами, под предлогом, что мне нужны витамины. Шала сам сделал кофе и подал мне чашку. Их забота была до Тварей приятна. Меня прямо заставили почувствовать себя звёздным принцем! — Отдыхай, — шепнул мне Шала, чмокнув напоследок в лоб. — Я приду утром. Сам не вставай. Я тебе приготовлю завтрак, а если будет мало — провожу в столовую. Вот только планам Шалы не дано было осуществиться. Я только проснулся, а значит, было около восьми утра. Несколько минут валялся в кровати, решая дилемму: подремать ещё или встать и приготовить кофе? И в этот момент сработал зуммер. Высокий противный звук не оставил шанса уснуть. Освещение просело, окрасившись в красноватый оттенок, а нудный механический голос оповестил: — Внимание! Корпус переведён на красный режим ожидания! Все двери заблокированы, вы не имеете права покидать место нахождения. Приготовьтесь к досмотру. Откройте двери шкафов, выложите все предметы на горизонтальную плоскость так, чтобы они не перекрывали друг друга. Не пытайтесь воспользоваться минусовой магией. Любое её использование немедленно переведёт вас в статус подозреваемых до конечного расследования. Не пытайтесь взломать окна и двери. Ожидайте своей очереди на проверку. Сообщение повторилось ещё трижды и замолкло. Я только пожал плечами и решил не суетиться. У меня и так хватает всякого рода нарушений. Но вот будут ли к ним цепляться? Это уже проблемы проверяющих. Вот только не успел я допить чашку кофе, как дверь в мою комнату открылась, и на пороге появилась тройка проверяющих. — Лан Калли, как ваше самочувствие? Нужно ли вызвать медиков? — поинтересовался главный. — Всё в порядке, — заявил я, допивая последний глоток. — Простите, не успел разложить вещи, как было в требовании. — Вам и не нужно, лан Калли, — миролюбиво заявил старший. — Все показатели медиков говорят о том, что вы не могли нанести себе подобные травмы сами. А поэтому — ваша комната разблокирована. Можете пользоваться свободой передвижения. С этими словами проверяющие вышли в коридор, даже не заинтересовавшись чашкой кофе. — Прошу прощения, если отвлекаю… — начал я, привлекая внимание главного. — А что дальше? — Вы — свободны в передвижении, лан Калли. Занятий сегодня не будет, потому можете отдыхать. А мы займёмся проверкой этажа. — Мои извинения за навязчивость, лер… А можно ли начать проверку не с моего этажа, а с десятого? — У вас есть подозрения, лан? — подобрался начальник. — У меня есть друг, комната 1011. И мне было бы комфортнее в его присутствии. Это можно сделать? — Можно, — кивнул главный. — Начинаем с десятки! — приказал он подчинённым, и те без вопросов проследовали за ним. Проверяющие ушли наверх, а я вместе с ними. Они разблокировали дверь в комнату Шалы, и я из коридора увидел, как тот, повинуясь требованиям, застыл возле стены в позе звезды: руки в стороны, ноги на ширине плеч. По нему прошелся сканер, и Шала, повинуясь приказу, сменил позицию лицом к проверяющим. И снова его просветил сканер. В это же время двое других занимались разложенными вещами. — Ние Шаланэ, у вас есть претензии к курсантам или инструкторам? — с волнением в голосе спросил старший. — Нет. Все контакты были добровольные и без принуждения, — ответил Шала. — Принято, нарушений не выявлено. Вы можете быть свободным, ние! Проверяющие ушли к соседней комнате, а я ввалился к Шале. — Я знал, что ты ни при чём! — радостно заявил я, обнимая ние. — Только не совсем понимаю, что тут происходит. Просветишь? — Глобальная проверка, — хмыкнул он — Сейчас будут трясти всех и вся на предмет причастности. Искать будут всё, что смогут найти. Если есть косвенные улики, то будет навешан «желтый» статус, то есть «одуванчик». Но если появятся обоснованные подозрения, то будет красный «мак». Сначала будет всеобщая проверка, делящая на «клевер» — ни при чём, «одуванчик» — есть подозрения и «мак» — почти виновен, но надо доказать. После служба СБ начнёт проверку с одуванчика и закончит маком. А нам лишь остаётся любоваться на это!