«Демиург»

Просмотрев в сети всё, что было связано с императорской семьёй, я приуныл. Сведения были лишь официальные, да немного сплетен. Никакой конкретики, даже биографий нет. И в школах тоже историю императорской семьи не изучают. Только факт появления Первого Императора, даты колонизации планет и спутников и его уход. А звёздная кровь? Просто подразумевалось, что она есть и будет. Даже фотографий императорской родни нет. На случайных снимках они всегда выглядели световым пятном. Поэтому простые жители империи, даже увидев кого-то из Звёзд, вряд ли смогли бы назвать его имя. Только аристократия, бывающая на балах, знает о них хоть что-то. Нам вот с Дорианом Лари рассказала. А она сама тоже наверняка от кого-то услышала. А может оно и правильно, что нет никакой информации. Меньше будет риска повторения диверсии, как на «Звёздной пыли». Это федералы бесятся, глядя на наш уклад жизни, а в империи каждый знает, что если мы потеряем звёздных, то всех ждёт медленная агония. Тут даже за аналогией далеко ходить не надо. Достаточно взглянуть на то, что происходит в Федерации. Всего двести лет, а на второй планете уже почти невозможно жить. Бушующие стихии начинают загонять её обитателей под землю. Ещё лет сто — и она превратится в ледяную пустыню. Без императора наша агония, благодаря магам, продлится чуть дольше. Но будет гораздо жестче, потому что начнутся внутренние войны. Герцоги выживут графов с Метрополии — единственной планеты с естественной экосистемой. Те же, в свою очередь, заберут у баронов спутники. Ведь их легче держать в стабильности, чем целую планету. Хуже всего придётся простым людям, которым некуда будет деваться от неминуемой гибели. У нас в империи это понимает любой. Поэтому взрыв «Звёздной пыли» стал настоящей общенародной трагедией. Погибших Звёзд искренне оплакивали все, начиная от дворян и заканчивая рабочими на заводах. А нынче сотни тысяч добровольцев идут в космический флот. Ведь, защищая империю, они защищают не просто будущее своих детей, а само их право на жизнь. По этой же самой причине и я был готов умереть. Если бы Ниэр озвучил мне это, то я даже не подумал бы сбежать. В идеале мне стоило бы сделать всё самому. Но Ниэр решил по-другому, и я ему за это благодарен. Хотя до конца не понимаю всей затеянной игры, но с правилами уже согласен заранее. — Я надеюсь, мой дорогой, ты не собираешься объявлять голодовку? — вывел меня из задумчивости голос Ниэра. — Ужин уже накрыли? — встрепенулся я и понял, что за окном почти стемнело. — Прости, я увлёкся. — И чем же, если не секрет? — Я тут подумал, что если нельзя разорвать помолвку, то, может, можно её видоизменить? — увёл я разговор в другую сторону, решив не признаваться, что собирал сплетни. — То есть поменять местами. — Можно, — хмыкнул Ниэр, усаживаясь за стол и приглашая меня следом. — Но опять-таки только со стороны старшей вязи. А у тебя магии нет. — И даже император не может? — Рей… Если бы ты в своё время был плюсом или минусом, то Лаши разорвал бы помолвку ещё три года назад. Ты бы ни о чём не узнал и продолжил жить обычной жизнью. Но ты был лекарем. А в чём особенность лекарской магии? — Высшие ею не владеют, — припомнил я. — Даже среди графов их почти не бывает. Большая часть лекарей рождается в баронских семьях или у слабосилков. По наследству не передаётся. Есть мнение, что лекари — это магическая мутация, вроде ние и нид. — Не совсем… — задумчиво произнёс Ниэр, ковырнув кусок рыбы. — Чтобы стало понятно, надо начать с самой основы. Что вообще такое есть магия? — Сила Первого Императора, унаследованная через кровное родство, — не задумываясь ответил я. — Чем меньше «растворилась» в маге «звёздная» кровь — тем выше уровень. — А почему маги владеют только одним направлением, если в крови заложена предрасположенность ко всем видам? — Эмм… — задумался я, пытаясь найти правдоподобную теорию. — Не мучайся, — усмехнулся Ниэр. — Это объяснение нигде не даётся. Но оно есть. Представь себе окружность, Рей. Правая её половина окрашена в красный цвет, а левая — в синий. От нижней точки, где соприкасаются два цвета, вверх идут девять делений, а десятка приходится на самую верхнюю точку. Так вот, это и есть маги — плюсы и минусы. — А в десятке сходятся обе силы, поэтому вы владеете и тем, и другим! — понял я, но тут же нахмурился. — Но ведь и на нуле имеется точка соприкосновения. — Верно. И вот из неё, вверх, сквозь центр окружности тянется прямая линия. Кто? — Лекари?! Но ведь эта линия тоже должна касаться десятки. Почему тогда в вашей семье нет лекарской магии? — По той же причине, по которой маги могут иметь только одну направленность, — заявил Ниэр, но, видя моё непонимание, решил пояснить: — Рей, чем ещё, кроме магии, моя семья отличается от всех остальных? — Внешностью?.. Кровь! У аристократии ведь разбавленная кровь, делающая их похожими на обычных людей. — И у нас тоже кровь разбавлена, хоть и не так сильно, — кивнул Ниэр. — Догадываешься, кто владел тремя десятками? — Первый Император! — выдохнул я. — Его дети, разбавив кровь человеческой, оторвали эту линию от десятки. Из-за чего лишились бессмертия и возможности путешествовать по Вселенной без космических кораблей, как это делал Первый Император. — А почему он ушел? — Потому что он — демиург, создатель, творец. Не человек, но и не Сущее, а что-то среднее. Поэтому он тоже учится и взрослеет. А мы — его первая «песочница». — А Звёздный Венец? — тихо спросил я, поражённый таким откровением. — Игрушка, ходунки для новорождённого. Ребёнок пошел сам и бросил их в песочнице за ненадобностью. — Но всё же, Ниэр, я так и не понял, почему у высших нет лекарей? — вернулся я к интересующей меня теме. — Потому что магии преодолевать расстояние по вертикали гораздо сложнее, чем по горизонтали, и она всегда идёт по пути наименьшего сопротивления. Импульс магии у ребёнка рождается внутри той самой окружности, как случайная поставленная точка. А дальше эта точка выбрасывает «лучик» и касается ближайшей дуги в конкретном месте. Вспыхнет она ближе к правому краю — будет плюс, к левому — минус. Появится точка в нижней части окружности — будет слабой, в верхней — сильной. На всё это влияет наследственность и градация родителей. Но бывает так, что точка вспыхивает на той самой линии, что должна соединять ноль и десятку. И тогда рождается лекарь. А его потенциал будет идти в обратную сторону, сверху вниз. В десятке — ноль, а на уровне единицы — девятка. И дальше вниз будет стремиться к десятке, которая в итоге — ноль. То есть лекарь, рождённый на горизонтали тройки — будет семёркой. — По пути наименьшего сопротивления… — повторил я. — То есть, если у высших родится ребёнок с магией на лекарской оси, то он всё равно уйдёт в плюс или минус, потому что из верхней половины окружности до нуля опуститься сложнее, чем из нижней. А если даже и доберётся каким-то чудом, то будет единичкой или двойкой? Но если у меня в пять лет зафиксировали восьмёрку, то… — Будь ты ближе к плюсам или минусам, то родился бы двойкой, — подтвердил Ниэр. — Вот почему лекарей так мало. Чтобы им стать, надо родиться с небольшой силой и идеальным балансом плюса и минуса. — Больше ничего не хочешь спросить у меня, Рей? Например, что произошло в тот момент, когда в своём отчаянии ты взорвал ядро? — Повесил на тебя помолвку, — вздохнул я. — Из-за чего тебе пришлось отказаться от Звёздного Венца… — Неверно! — фыркнул Ниэр. — Лаши стал императором на следующий день после взрыва «Звёздной пыли», потому что все были уверены, что я погиб, как и все остальные. А мы с тобой в тот момент болтались среди обломков корабля. И только надев Венец, Лаши понял, что я ещё жив, и отдал приказ начать поиски. — Сколько же нас искали? — поразился я. — Трое суток. Пока на место взрыва не прибыл сам Лаштари и не показал точно, где мы. К тому времени воздух в медотсеке перестал быть пригодным к дыханию, а температура опустилась до абсолютного нуля, то есть сравнялась с космической. — Как мы выжили?.. После такой новости слова Ниэра, что мы смогли продержаться потому, что он сын звёзд, а я лекарь, показались мне неправдоподобными. Каким бы ты ни был магом, но трое суток в космосе не способен продержаться никто! — Меня давно интересовал этот вопрос. Но вот ответ на него я узнал лишь недавно. Примерно месяц назад. И вот мы снова подошли к заданному мной вопросу: что произошло в тот момент, когда в своём отчаянии ты взорвал ядро? Я дам тебе подсказку: что такое «три десятки»? — Первый Император? — Демиург, — кивнул Ниэр. — В тот момент, когда на пике ты пробил последний уровень, когда твоё желание удержать меня связало нас воедино, на одно мгновение из нас двоих родился один демиург, который очень хотел жить. Я был без сознания, возможно, поэтому на меня легла младшая печать. А ты просто не выдержал рождённой мощи. Что ты помнишь из своих снов, Рей? От этого вопроса я вздрогнул и посмотрел на Ниэра. Я понял, о чём он спросил. Не о простых снах, которые видит каждый человек. — Только страх и темноту, — тихо признался я. — А ещё чёрную дыру в груди, из которой расползается вымораживающий холод. После этих кошмаров я всегда просыпался продрогшим до костей. — А в последний раз? — прищурился Ниэр. И тут до меня дошло. Ниэр сказал, что нашел объяснение месяц назад. Не в тот ли момент, когда я снова видел тот сон? — В последний раз холода не было, — признался я. — Зато мне показалось, что кто-то разговаривал со мной. — Кто-то! — фыркнул Ниэр. — В ту ночь, мой дорогой, ты стал взрослым, вот только у тебя всё пошло не так, как у других. Помолвочная вязь обрела полную силу, и через неё ты умудрился провести слияние. Надо сказать, что ощущения были не слишком приятные. Моё сознание будто протащило сквозь «кротовью нору», и я рухнул в твои воспоминания. В тот самый момент, когда всё это случилось. Именно оттуда я и узнал, что мы объединились в демиурга. Но открывшиеся нам мощь и знания Вселенной оказались для тебя неподъёмными, и рассудок сделал всё, чтобы защитить себя. — Я сам себе закрыл память… — понял я. — Иначе сошел бы с ума, — кивнул Ниэр. — Даже в нашей семье такое бывало, что уж говорить про восьмилетнего мальчика. Хотя, может, как раз юный возраст тебя и спас. Психика оказалась ещё по-детски гибкой, а лекарская магия помогла найти решение как сохранить разум. — Ниэр, в вашей семье такое уже бывало, что рождался демиург? — спросил я, откладывая приборы. — Нет, — покачал он головой. — Но два раза случалось так, что Звёздный Венец выжигал разум тому, кто пытался его надеть. Первый случай произошел больше тысячи лет назад, и о нём есть лишь упоминание. А вот второй был совсем недавно. Когда умер мой брат, следующий император по традиции намеревался принять Звёздный Венец на следующий день. Но наш двоюродный племянник решил, что может стать императором в обход всех правил. Его нашли утром. Живого, но в таком состоянии, что даже семья согласились, что лучше подарить ему смерть. — А при чём тут Звёздный Венец? — прищурился я. — Он тоже открывает доступ к тайнам Вселенной, — улыбнулся Ниэр. — Именно поэтому ты сейчас здесь. Для этого я и пригласил тебя. Я попросил Лаши показать тебе Венец Звёзд. Может быть, вглядевшись в него, ты вспомнишь то, что забыл, и что я не увидел…