«Демиург»

Я всегда знал, что чужой для семьи барона Шатарнаи. От меня никто и не думал скрывать, что я всего лишь воспитанник. Что буду жить в семье барона только до совершеннолетия, а дальше моя судьба будет зависеть только от меня. И всё же я считал, что мне повезло в жизни. Ведь жить воспитанником в богатой аристократической семье совсем не то же, что в приюте. Да, мне довелось немного пожить в этом учреждении. Поэтому я знаю, что говорю. А ещё знаю, что в моей жизни всё не так просто, как кажется на первый взгляд. Начать, пожалуй, стоит с того, что я совершенно не помню своего детства. Мои самые ранние воспоминания приходятся на тот момент, когда я очнулся в медцентре. Нет, я не какой-то там биоробот, потому что в этот момент умел читать, писать и знал, что такое регенерационная камера. Первое время врачи носились со мной, как с императорским отпрыском: охрана, личная медсестра и, по-моему, даже повар. Потому что меня всегда спрашивали, что именно я хочу на обед или ужин. Правда, уже через неделю отношение ко мне со стороны персонала поменялось. Сначала пропала охрана и мне перестали готовить на заказ, а вскоре и медсестра перестала прибегать, стоило только нажать вызов. А на десятый день моего пребывания в больнице меня перевели в другое отделение и обычную палату. Вот там я впервые и почувствовал разницу в платном и бесплатном лечении. Никакого личного бокса с санузлом и галаэкраном. Медобслуживание такое, что к персоналу лучше вообще не подходить. Никакого такта и даже элементарного уединения. Все процедуры в палате на шесть человек. Но даже не это было самое страшное. Настоящий ужас я испытал, когда после месяца лечения меня отвезли в приют. Да, самый обычный муниципальный приют для детей-сирот. В этот момент мне показалось, что моя жизнь просто закончилась. Да, я потерял память, но не навыки и моторику. Я прекрасно умел пользоваться полным набором столовых приборов, знал порядок смены блюд и как именно следует одеваться к завтраку, обеду или ужину. Нет, я точно рос не в приюте! Но в тот момент никто моим мнением не интересовался. Привезли прямо в больничной пижаме и передали на руки директору вместе с моими документами. Вот там я впервые и узнал, что меня зовут Рей Калли, поскольку в клинике ко мне обращались исключительно нейтральным «лан». Следующие полгода прошли для меня как одна затяжная депрессия. Мне казалось, что нет ни одной вещи, которая могла бы меня порадовать. Было плохо, тоскливо и пусто. Будто в моей груди разверзлась чёрная дыра. И вот, одним хмурым осенним днём меня вызвали к директору. — Лан Калли, меня зовут Сейт, — при моём появлении поднялся с кресла мужчина. — С документами я уже разобрался, и мы можем лететь. — Куда? — растерялся я. — Вас берёт на воспитание семья барона Шатарнаи. Вещи, которые были у вас в приюте, брать не нужно. Всё необходимое вам купят на месте. Сейт усадил меня в машину, и, пока водитель вёз нас в космопорт, рассказал, что в данный момент мы находимся на Метрополии — второй от звезды планете и столице нашей империи. Владения же баронов Шатарнаи находятся на одном из тринадцати спутников пятой планеты, и лететь мы туда будем целую неделю. В космопорте мы не стали подходить к пассажирским терминалам, а двинулись сразу к индивидуальным причалам. Едва за нами закрылся переходной шлюз, как из недр корабля нам навстречу вышла просто огромная девица. — Так это и есть наш воспитанник? — рыкнула она зычным басом. — Да, нида, — поклонился Сейт. — Позвольте представить, Рей Калли. А капитаном нашего корабля является нида Лариамана Шатарнаи, старший ребёнок барона Шатарнаи. — Ну что, мелочь, рубку боевого шаттла посмотреть хочешь? — с улыбкой, больше похожей на оскал, поинтересовалась нида. Вот так и началось моё знакомство с семьёй Шатарнаи, в доме которых я прожил следующие восемь лет. За эти годы я узнал много чего. Начать хотя бы с того, что это восьмилетнему мальчишке Лариамана Шатарнаи показалась страшной женщиной. А на самом деле ей тогда было всего двадцать два года и она только-только получила под командование патрульный шаттл. А такой огромной она была потому, что нида. Какие бы сплетни ни придумывала Федерация про нашу империю, но все без исключения люди бывают только двух полов: мужчины и женщины. Вот только пару тысяч лет назад на четвёртой от звезды планете Нидая наряду с обычными детьми стали появляться на свет дети с особенностями. Как будто их, Волей Первого Императора, поменяли местами. Из десяти обычных девочек рождалась одна с огромным ростом, невероятной физической силой и агрессивным характером. Такую невозможно было научить шитью или готовке, вместо этого она тянулась к оружию и дракам. Поначалу этих девочек пытались выдавать замуж, как обычных, но очень скоро стало понятно, что это плохая идея. Потому что их мужья или сбегали, или превращались в забитую, иногда в прямом смысле слова, бессловесную тряпку. При этом положение таких мужей ухудшалось ещё и тем, что такие дамы не испытывали к мужчинам никакого сексуального интереса, предпочитая влюбляться в девушек. И чтобы как-то отличать таких «особенных», их стали называть «нидами» — производным словом от планеты Нидая. Мальчиков планета Нидая тоже не обошла стороной. «Особенные» рождались невысокого роста, хрупкого телосложения и с миловидным лицом. Их характер был мягким и неконфликтным. Точно так же, как и ниды, ние предпочитали свой пол и чаще всего становились младшими мужьями. Но при этих отличиях ниды и ние физиологически продолжали оставаться женщинами и мужчинами. Нида могла родить ребёнка, если хотела. А ние вполне мог стать отцом, если каким-то образом удавалось возбудиться от секса с женщиной. За тысячи лет гены Нидаи разнеслись по всей звёздной системе, и в самых разных семьях наряду с дочерями и сыновьями могли появиться ниды и ние. Вот такой и оказалась старшая дочь барона Шатарнаи. Вторым ребёнком и наследником баронства был Дориан. Худощавый долговязый парнишка был старше меня на четыре года и при знакомстве честно старался соответствовать своему статусу. Даже взялся показать мне дом, пока слуги разложат купленные для меня вещи. Правда, его степенности хватило лишь до тех пор, пока мы не скрылись с родительских глаз за поворотом галереи. А дальше Дориан не выдержал и помчался бегом, таща меня за собой, как на буксире. В тот момент я и предположить не мог, что именно наследник Шатарнаи станет для меня в баронском доме самым близким другом. А вот самый младший сын Шатарнаи, Кайлер, невзлюбил меня с первой минуты. Он злился абсолютно на всё, что было связано со мной. На то, что мне заказали пять различных комплектов одежды, а ему всего один. На то, что мне купили новенький комм, а его оставили со старым. На то, что своим появлением я перетянул на себя внимание его родителей и брата. Это Дориан в свои двенадцать лет понимал, что у меня нет вообще ничего. Что мне требовалось всё, начиная с нижнего белья и заканчивая игрушками. А шестилетний Кайлер видел только то, что он перестал быть самым любимым сыном, которого баловали все. Второй виток ненависти Кайлера ко мне наступил уже зимой, когда барон Шатарнаи нанял мне учителей. Вот честно, я не сразу понял, почему на уроки вместе со мной стал приходить Дориан. Ведь он старше и должен был уже пройти эту программу. А вот присутствие Кайлера было понятно. Это я начал учиться поздно, а ему в самый раз. — Ты не понимаешь, Рей! — фыркнул на мой вопрос Дориан. — Твои учителя — маги. Они же не просто учат, а буквально вкладывают в голову знания. Пока тебя не было, у меня были обычные преподаватели, и мне приходилось много учить и сидеть за домашним заданием. А теперь достаточно лишь раз услышать, чтобы понять и запомнить. — А почему твои родители не наняли тебе магов? Ты же наследник? — удивился я. — Маги — это дорого, — вздохнул Дориан. — Даже для нас. Я тогда не обратил внимания на эту фразу, но уже через полгода заметил, что учителя дают проверочные задания только мне. Поначалу решил, что так происходит потому, что Дориан и Кайлер из аристократов. Может быть, таким не положено устраивать проверок? Но в конце года я решился задать вопрос учителю. — Рей, меня наняли вложить знания только тебе. Про детей барона в контракте речи не шло, иначе цена была бы совершенно другой. Но и запретить их присутствие на уроках в качестве слушателей я не могу. Что сумеют понять — всё их. Меня же интересует лишь то, чтобы ты всё выучил и усвоил. Вот именно наличие личных учителей разозлило Кайлера так, что он начал сбегать с уроков. И такой саботаж тут же стал причиной недовольства его родителей. Кайлеру влетело, а виноватым у него всё равно оказался я. В очередном приступе гнева он даже высказал родителям, что будет учиться только тогда, когда они наймут ему его собственных учителей. Барон Шатарнаи внял желаниям младшего сына и нанял… простого учителя. За два месяца индивидуальных занятий, полных зубрёжки и домашних заданий, Кайлер пересмотрел своё отношение и вновь вернулся к нам с Дорианом. Правда, ненавидеть меня стал ещё больше. Но самого пика наша вражда достигла три месяца назад. Мне только исполнилось шестнадцать, когда барону Шатарнаи прислали приглашение на императорский бал. Для низких аристократов уровня барона это было по-настоящему знаменательное событие. Не так уж часто таких приглашали во дворец. Где-то один раз в семь-десять лет. Всё дело в том, что мелких местечковых аристократов довольно много. И если собрать их всех вместе с семьями, то никакой дворец столько не вместит. Поэтому императорские балы регулярно посещает только высшая знать вроде герцогов и графов. А между баронами, виконтами и иже с ними проводится своеобразная лотерея на оставшиеся свободными места. Причём делается с таким расчётом, чтобы никого не забыть и не обидеть. — Значит, мы с Реем остаемся? — немного расстроено спросил Кайлер, но при этом бросил на меня взгляд, обещающий все кары мира. Я только вздохнул. В отсутствие родителей и брата Кайлер собирался мне продемонстрировать всю пропасть между аристократом и простолюдином. Это барон и его жена относились ко мне как к воспитаннику, а Кайлер, видимо, собрался требовать полного выполнения протокола. И при этом формально он даже будет прав. — Нет, Рей едет с нами, — покачал головой барон. — Ему же нет семнадцати! — возмутился Кайлер. — Он записан в приглашении, — холодно отрезал барон. А вот это неожиданно. Я знал, что на балы и прочие официальные мероприятия допускаются только после совершеннолетия, а оно наступает в семнадцать лет. Точнее, на шесть тысяч двести девяностый день от рождения по календарю Метрополии. Да, из-за разности обращения планет вокруг звезды во всей империи принят календарь столичной планеты. Так, например, спутник Айо, на котором находилось баронство Шатарнаи, обращается вокруг своей планеты-гиганта за сорок один местный и тридцать шесть с половиной дней Метрополии. А сама планета вращается вокруг звезды за год и восемь месяцев Метрополии. Так что везде, кроме центральной планеты, есть время местное и столичное. И даты порой меняются посреди рабочего дня. Но это только со стороны выглядит сложно. На самом деле привыкаешь очень быстро. После ужина я заглянул в комнату наследника Шатарнаи. — Дор, объясни мне, что происходит? — А сам подумать? — усмехнулся наследник Шатарнаи. — Ну, давай, выскажи предположения. — Я уже давно ничего не пытаюсь предполагать, — вздохнул я. — До сих пор понять не могу, почему меня воспитывают в аристократической семье. Хотя как только я её покину, то стану обычным человеком и многие вещи мне будут просто не нужны. — Неужели совсем версий нет? — Была одна, что я чей-то бастард. Но если так, то я бы жил вместе со своей матерью, а не у вас. — Рей, бастардов можно заиметь не только от служанки, но и от слуги, — подмигнул мне Дориан. — Думаешь, благородной была моя мать? Но тогда, скорее всего, мне просто свернули бы шею сразу после рождения. А я же как-то дожил до восьми лет… — Вот именно… Как-то… Ты никогда не думал, почему не помнишь своего детства? Так вот, я поделюсь с тобой своей теорией. Я думаю, что именно мать у тебя аристократка, причём из высших. И ты — плод большой любви. Твоя мать прятала тебя, но родня узнала. Тебе затёрли память и выкинули в приют. Но твоя мать тебя нашла и решила помочь в будущей жизни. — Да с чего ты взял? — С того, Рей! Я тебе по секрету сейчас скажу одну вещь… Нашей семье хорошо заплатили за твоё воспитание. Не только деньгами, но и покровительством. И это была не разовая выплата. На твоё содержание нам продолжают поступать средства. Или ты думаешь, что личные деньги отец даёт тебе из собственного кармана? А ещё Сейт не наш слуга, а именно твой. Точнее, того человека, кто заплатил за твоё воспитание. И он наблюдает не только за тобой, но и за тем, чтобы выделенные на тебя деньги шли на целевые нужды. Несколько мгновений я молча смотрел на Дориана, пытаясь осмыслить сказанное. За те годы, которые я прожил в баронстве, наследник Шатарнаи превратился из долговязого подростка в красивого мужчину. Успел закончить Академию Управления и вернулся в баронство, чтобы применить полученные знания на практике, сняв с отца часть забот. А вот я так и остался наивным подростком с чёрной дырой в груди. — И знаешь, Рей, я почему-то уверен, что это приглашение моя семья получила именно из-за тебя. На Метрополии кто-то хочет на тебя посмотреть. И сделать это можно только сейчас. Ведь когда тебе исполнится семнадцать — ты перестанешь быть нашим воспитанником. — А шестнадцать и семнадцать небольшая разница. Никто и не заметит? — Именно. — Думаешь, стоит обратить внимание на тех, кто будет желать знакомства? — Нет, Рей. Тот, кто устроил твой визит на этот бал, скорее всего, даже не подойдёт к тебе. И ты, пожалуйста, не копайся в своём прошлом. Иначе вместе с ним найдёшь большие проблемы.