Разгар | The Heat is On

Эндрю взбешен до предела. Он понятия не имеет, какую, блять, охрану нанял Бингемтон, но, очевидно, каких-то долбоебов. Эти уебки исчезли, как только началась заварушка, и теперь Эндрю приходится прорываться сквозь настоящий хаос: двое разъяренных фанатов Медведокотов сцепились с каким-то пьяным парнем из PSU, который помогает всем не к месту. Сначала он пытается найти своих. По пути получает локтем в глаз от пьяного вдрызг беты, но все-таки пробирается к Ники. Тот застрял в драке с двумя девушками-омегами, которые будто готовы выцарапать друг другу глаза. Эндрю вытаскивает его из этой заварухи и силком заталкивает в автобус. Внутри он сразу оглядывается. Первым делом замечает Аарона, который стоит над Кевином. Тот сидит, а Аарон аккуратно наклоняет ему голову из стороны в сторону, осматривая шею. Судя по всему, кто-то пытался его задушить — по коже тянутся темные полосы, напоминающие следы пальцев. Дэн и Мэтт тоже в автобусе. У Дэн опухший нос, а Мэтт неловко придерживает руку — видно, что ему больно. Рубашка разорвана, бок запакован в ледяной компресс, обе руки перевязаны. Похоже, он прилично получил на улице. Ваймак ходит кругами и орет в телефон, пытаясь хоть как-то взять ситуацию под контроль. Эбби уже растрепала аптечку, раскидав бинты, антисептики и лед по всему автобусу, и мечется между Лисами, проверяя, кто в каком состоянии. Дверь с грохотом распахивается, и в автобус вваливается Рене. Она волочит за собой взбешенную Эллисон, чьи глаза налиты кровью. Ее лицо и руки покрыты ссадинами и синяками, она яростно выплевывает ругательства в чью-то сторону. На предплечье у нее начинает проступать багровый отпечаток руки — явно схватили сильно. Эндрю замечает, что у Рене тоже синяк на щеке. Скорее всего, она полезла в драку, чтобы вытащить Эллисон. Хоть сама Рене старается не показывать боль, Эндрю замечает, как она осторожно держит левую руку. Но несмотря на это, она с острым вниманием оглядывает автобус, проверяя, все ли на месте. Эндрю тоже обводит взглядом салон. Кажется, все здесь. Все, кроме… — Где Нил? — резко и громко спрашивает он. Все в автобусе замирают. Головы поворачиваются синхронно, почти комично. Все оглядываются вокруг, словно Нил мог просто спрятаться под сиденьем, играя в какие-то угашенные прятки. Но омеги нигде нет. — Я думал, он был прямо перед тобой, — говорит Кевин, а Аарон нахмуренно смотрит в телефон. Так и было — вместе с этой бесполезной охраной. Возможно, они отвели его обратно на стадион? Технически Нил больше не под защитой Эндрю, но это его сейчас волнует меньше всего — он вернет своего кролика. Поэтому Эндрю проходит по салону автобуса и резко дергает за рычаг, открывая дверь. — Эндрю! — тут же окликает его Аарон, в голосе паника, но тот не реагирует и уходит во тьму. Добраться обратно до стадиона непросто. Приходится лавировать между толпами людей — фанатами, которые продолжают драку, полицейскими и охраной, которые, наконец, начинают разбираться с беспорядком. Он ищет Нила среди людей, но не замечает его. Да и следа никакого нет — в таком-то хаосе ауры не расслышать. Эндрю пробирается внутрь стадиона, направляясь к раздевалке. Скорее всего, охрана привела Нила туда для безопасности. Или же сам Нил решил спрятаться там, чтобы переждать. Тревога саднит где-то в глубине сознания, но он пытается ее игнорировать. Нил не мог их бросить — пока еще рано. Он обещал остаться до финала, обещал прожить с ними целый год. Он бы не ушел вот так. Не сейчас. Эндрю с размаху врывается в гостиную, громко окликая: — Нил! Комната пуста, но в воздухе стоит странный запах. Что-то знакомое, что-то царапающее память. Но сейчас Эндрю не до разбирательств. Ему нужно найти Нила. Сжав зубы, он уверенно шагает к раздевалке и распахивает дверь. — Наркоман, отзовись! Удар приходит из ниоткуда. Эндрю падает на пол, дезориентированный от мощного удара по голове. Чья-то сильная рука хватает его за волосы и с силой впечатывает лицом в холодный кафельный пол. Кровь струится по его лбу и глазам. Он моргает, пытаясь хоть немного приподнять голову, когда над ним раздается насмешливый хохот. — Ну вот ты где, Эй-Джей. Долго же я тебя ждал. Как тут мой младший братик поживает? Внутри все замирает. Нет. Не может быть. — Давно не виделись, правда? Я так рад, что дружки твоего омежки позвонили и сказали, где тебя искать. Мы же не очень хорошо расстались, да? А ведь раньше мы были так… близки. Беги, вопит сознание. Дерись. Делай что-нибудь! Но он не может. Холод заполняет каждую клеточку тела, когда монстр из прошлого нависает над ним, пальцами снова тянясь к волосам, грубо дергая за них и поднимая его голову. — Давай вспомним старые добрые времена, а? С этими словами он швыряет Эндрю через всю комнату с какой-то нечеловеческой легкостью. Спина с грохотом врезается в металлические шкафчики, боль отзывается в каждом дюйме тела. Пока Эндрю пытается прийти в себя, старается оттолкнуть его, хоть как-то его ударить, Дрейк уже успевает схватить его за руки. — Они тебе больше не пригодятся, братик, — усмехается он, срывая с Эндрю повязки и бросая их на пол с гулким звоном металла, который будто издевается над Эндрю, напоминая, как легко его разоружили. Эндрю пытается ударить его головой, но Дрейк даже не шевелится; его тело — стена мускулов, закаленная годами службы. Он смеется, наблюдая за попытками Эндрю сопротивляться. — Вот это другое дело. Смотри, как ты подрос, Эй-Джей! Раньше был тихий, послушный, скучный даже. А теперь дерешься. Так мне нравится гораздо больше, — он наклоняется ближе, шепча в самое ухо: — Намного интереснее, когда они сопротивляются. С этими словами он резко толкает Эндрю вперед, перегибая через скамью, лицом вниз. Лоб почти касается пола. Эндрю слышит, как медленно скользит кожаный ремень, а потом чувствует, как его руки туго связывают. И тут грубые пальцы тянутся к его талии. Это не может быть правдой. Голова пульсирует от боли, а кровь барабанит по полу, пока он изо всех сил пытается вырваться, извиваясь под его хваткой. Он клялся самому себе, что ни за что этого не допустит. Что такого просто не произойдет. Не с ним. Не с Дрейком. Именно поэтому у него были ножи. Именно поэтому он часами тренировался в подвале с Рене, отрабатывая беспощадные приемы. Все, чтобы быть готовым. Чтобы защитить себя, если Дрейк когда-нибудь снова на него нападет. Чтобы этого никогда не произошло. Но сейчас он понимает — он не справится. Не сможет снова это пережить. Просто не сможет. Но, похоже, у него просто нет выбора. Сознание словно отдаляется от тела, когда он чувствует, как Дрейк срывает с него джинсы, стаскивая до колен. Следом летит нижнее белье. Слышно, как Дрейк начинает раздеваться. Эндрю бросает последнюю мольбу в пустоту — только бы потерять сознание от кровопотери. Чтобы, может, хотя бы раз ничего не почувствовать. Не запомнить. И тут вдруг раздается невнятный крик, за которым следует оглушительный хруст. Красное брызгает на шкафчики перед ним, теплые капли касаются спины. Что-то тяжелое с грохотом падает позади. А потом наступает тишина. Рядом с ним что-то звякает, обрушиваясь на пол, и Эндрю вздрагивает, когда кто-то касается его штанов, пытаясь снова их натянуть. Он тут же начинает сопротивляться, дергаться, хотя знает, что это бесполезно. Но через мгновение слышит голос: — Э-Эндрю! Это… это я. Аарон? Аарон быстро натягивает ему белье и джинсы, после чего принимается за ремень, которым Дрейк связал его руки. Эндрю не сдерживает стон боли, когда брат помогает ему подняться и усаживает на скамейку. Глаза мечутся по комнате, пока не останавливаются на теле рядом. Он просто смотрит на него несколько секунд; мозг отказывается воспринимать то, что перед ним. — Эндрю. Э-Эндрю, блять, посмотри на меня. Ты… он тебя?.. Эндрю медленно поворачивается к Аарону, чьи дрожащие руки держат его за лицо, направляя взгляд. Как только он видит своего брата, внутри все вспыхивает яростью и тревогой. Он поднимает руки, касаясь лица Аарона, заляпанного кровью. — Она везде. Что он сделал? — Ничего. Она… она не моя, — отвечает Аарон. — Это не моя кровь, Эндрю. Он… он хотел… Эндрю смотрит на свои запястья, на которых начинают проступать синяки — сине-фиолетовые отметины. Потом поднимает большой палец и стирает кровавое пятно со лба Аарона, точно там, где у него самого сейчас пульсирует боль. Вглядывается, ожидая увидеть такую же рану. — Он тебя трогал? — Откуда… Откуда он здесь взялся? Как он… что он с тобой сделал, Эндр… Эндрю резко встряхивает Аарона, заставляя его замолчать. — Ответь. Я спросил, он тебя трогал? — Нет. Нет, не успел, — тихо выдыхает Аарон; лицо мертвенно-бледное под слоем крови. — Я его убью, — выпаливает Эндрю, даже не задумываясь. — Он уже умер, — смутно говорит Аарон, взгляд его становится затуманенным, отстраненным. Эта фраза проходит сквозь Эндрю, словно бензопила, разрывая все внутри. Монстр мертв. Он больше никогда не придет за ним. Дрейк мертв. Это наконец закончилось. — Вот почему так тихо, — глухо говорит Эндрю, снова бросая взгляд на неподвижное тело. Но Аарон не отвечает. Эндрю оборачивается и — блять. Аарон явно в шоке, а у самого Эндрю в голове такая каша, что и две мысли не связать. И он все еще не нашел Нила. Ему нужно подняться. Нужно завести Аарона обратно в автобус, нужно разобраться с телом, нужно… Но не успевает он даже подумать об этом, как в комнату влетает Кевин, хрипло крича: — Аарон! Аарон, ты… Его взгляд тут же падает на близнецов. — Аарон! — орет он, бросаясь вперед. С силой отталкивает Эндрю и затягивает Аарона в свои объятия. Он прижимает его к себе, рыча и шипя в сторону Эндрю. — Это я, идиот! — рявкает Эндрю, но тут же морщится от новой волны боли, простреливающей голову. Кевин, само собой, его игнорирует. Он вымазывает себя и Аарона в крови, пытаясь успокоить его, трется головой об его лицо и шею, оставляя поцелуи, пока Аарон сидит с пустым взглядом, уставившись куда-то вдаль. Эндрю выругивается и заставляет себя снова подняться. — Дэй! — рявкает он, пытаясь достучаться до него. — Кевин, послушай меня! Ты… ты должен… найти Нила. Кевин моргает, наконец переводя взгляд на Эндрю. — Эндрю? Что… какого хуя… что случилось с… — он замечает тело за спиной Эндрю, и его глаза округляются. — Какого, блять… он что, он… — Мертв, — холодно бросает Эндрю. Он щелкает пальцами, чтобы отвлечь внимание Кевина от трупа. — Нил, — говорит он. — Где он? Ты его… нашел? Кевин медленно качает головой. Кажется, ему приходится приложить нечеловеческие усилия, чтобы оторвать взгляд от Дрейка и снова посмотреть на Эндрю. — Мы искали. Пока нашли только его сумку. Похоже… — он сглатывает и упирает взгляд в пол, туда, где у ноги Эндрю лежит что-то окровавленное. — Похоже, это его клюшка. Эндрю с отвращением смотрит вниз на покрытую кровью сетку. И тут до него доходит. Если бы Нил решил сбежать, он бы не оставил свои вещи. Эта сумка — она буквально приклеена к нему. Нил никогда бы ее не “выронил”. В голове всплывает одна-единственная фраза, сказанная уебком. Дружки твоего омежки позвонили. У Нила нет друзей. Блять, он едва признает их за команду. Нил не сбежал. Его забрали. Кевин нахмуривается. — Подожди… блять, Эндрю, ты весь в крови! Ты ранен… Эндрю качает головой, пытаясь встать, но ноги подгибаются, и он с глухим стуком оседает на скамейку. — Нужно… найти… Нила, — выдавливает он, стараясь донести до этого тупорылого беты, что сейчас действительно важно. Нил в опасности. Его схватили. Его нужно найти. Но Кевин, похоже, его не слышит. Он уже говорит с кем-то по телефону: — …срочно сюда, все… все плохо. Нужна скорая, немедленно. Голова Эндрю снова пронзительно пульсирует, и он закрывает глаза, опускаясь вперед и сжимая ее в руках, пытаясь хоть немного прийти в себя. Собраться с мыслями, пока не приехали копы. Но минута растягивается в двенадцать. И прежде чем он успевает осознать, перед ним уже сидят какие-то люди, задают вопросы, просят следить за светом, говорят, что он серьезно ранен и должен сидеть смирно, пока его осматривают. Повсюду вспышки камер, крики, кто-то раздает приказы, его тренер с кем-то спорит, но никто не ищет Нила. Эндрю нужно его найти. Он рывком поднимается на ноги и делает попытку шагнуть вперед, но кто-то хватает его за руки, удерживая на месте. Он начинает вырываться, рычит и шипит, отталкивая чужие прикосновения, но тут чувствует укол в сгибе руки. Края его зрения начинают размываться. — Эндрю! — слышит он резкий голос Ваймака, приближающегося к нему. — Они… забрали Нила, — произносит он; слова слипаются, язык заплетается, а затем все погружается во тьму.

***

Эндрю резко вскидывается, шумно втягивая воздух. Глаза болезненно моргают от ослепляющего белого света вокруг. В комнате звенит сигнал мониторов, к его руке что-то подключено. Он тихо шипит, начиная вырываться, но тут его останавливает голос. — Эндрю. Он резко поднимает голову и видит Рене, сидящую на стуле рядом. Ее запястье перебинтовано, а синяк под глазом расплылся еще сильнее, сразу показывая, что он потерял какое-то время. — Где Нил? — рявкает он. Рене медленно качает головой. — Мы не знаем, — тихо отвечает она. Затем вытаскивает что-то из кармана куртки и кладет это рядом с его ногой на койку. — Мы нашли вот это. Телефон Нила. Еще одно подтверждение, что он не ушел по своей воле. Эндрю хватает устройство и тут же начинает просматривать немногочисленные сообщения, пытаясь найти что-то последнее. Он удивленно моргает, натыкаясь на переписку в каком-то чате. Его брови взлетают, пока он пытается осмыслить странный факт: оказывается, его брат и Нил каким-то образом нашли друг друга анонимно в каком-то омега-чате и переписывались. Более того, это выяснилось всего пару недель назад. Эндрю сосредоточенно читает последние сообщения. Они зловещие и немного загадочные: ExyKid4Life: Эндрю. Раздевалка. Дрейк ExyKid4Life: Спаси его ClinicalAsshole05: Нил?? ClinicalAsshole05: Нил, что за херь ты несешь? ClinicalAsshole05: что это значит? ClinicalAsshole05: Нил, мразь, ответь! Где ты? ClinicalAsshole05: НИЛ Ожидаемо, ответа нет. Единственная другая зацепка — это странное сообщение в другой переписке. Там всего одна цифра: “0”. Отсчет. Кто-то вел обратный отсчет, предупреждая Нила, что за ним идут. И этот идиот не сказал ни слова. Пальцы Эндрю сжимаются сильнее, врезаясь в телефон. Не только промолчал, но и целенаправленно добился того, чтобы Эндрю разорвал их сделку. Отпустил его, хотя Нил прекрасно знал, что с ним случится. Эндрю зажмуривается на секунду, стараясь подавить ярость, начинающую разгораться в груди. Он делает несколько глубоких вдохов, но эмоции все равно грозят захлестнуть его с головой. Когда ему наконец удается немного успокоиться, он спрашивает: — Аарон? — С Кевином и Ваймаком в участке, — Рене отвечает быстро, без лишних слов. — Его задержали, хотя Кевин и Ваймак говорят, что это была самооборона. Ваймак внес за него залог, по последним новостям, — она смотрит прямо на него, голос остается ровным и нейтральным, когда она добавляет, почти отрывисто: — Медики ждут твоего согласия, чтобы провести тест на изнасилование. У Эндрю пересыхает во рту. — Нет, — говорит он сразу, резко. Рене просто кивает. Сжав пальцы в больничных простынях, он с трудом выдавливает: — Меня не насиловали. Рене снова кивает. — Но на тебя напали. Это не вопрос, а утверждение. Четкий, клинический факт. — Да. Ответ очевиден и подтвержден хотя бы тем, что его голову пришлось зашивать, но, похоже, бета хотела услышать это от него самого. Рене молча кивает еще раз. Тишину нарушает звук открывающейся с грохотом двери — в палату врывается Ваймак. — Мне только что звонили из ФБР. Они нашли Нила. — ФБР? — Рене хмурится, она явно удивлена. Но Эндрю не интересуют детали. — Где он? — рявкает он, переходя сразу к сути. — В Балтиморе. В Балтиморе? Какого хуя он там забыл? Эндрю не тратит время на вопросы. Он просто вырывает капельницу из руки, спрыгивает с койки и ставит ноги на пол. Голова кружится, а мониторы начинают яростно пищать. — Эндрю… — начинает Рене. — Да погоди ты, черт возьми! — бросает Ваймак. — Парень, тебя еще нужно нормально осмотреть… Эндрю сверлит их обоих взглядом. — Мы уходим. Сейчас. Рене закрывает рот, сжимая челюсти. Затем кивает. — Да остановитесь вы хоть на минуту, вы оба! — пытается протестовать Ваймак, но Рене уже кидает сумку на койку. Внутри одежда, которую она явно достала где-то заранее, но Эндрю глубоко плевать, откуда она ее взяла. Он хватает вещи и идет к ванной, а Рене выводит Ваймака из палаты. В ее голосе слышна стальная твердость, когда она говорит: — Скажите команде, что мы уезжаем через десять минут, тренер. — Но… — Десять минут. Эндрю слышит, как Ваймак недовольно бормочет что-то себе под нос, и дверь закрывается с его уставшим: — Блядский рот.

***

Когда Эндрю поднимается в автобус, он сразу отворачивается от слез Ники и осторожных, но искренних вопросов команды, направляясь прямо к брату. Аарон все еще выглядит так, будто в глубоком шоке. Единственный признак, что он хоть как-то осознает, где находится, — это то, как он мертвой хваткой держится за руку Кевина. Бета тем временем сверлит взглядом и рычит на любого, кто пытается подойти слишком близко. Эндрю садится в конце группы, но не так далеко, как обычно. Он полностью игнорирует расспросы старшекурсников о том, что произошло, и молча ждет, пока в автобус не поднимется Ваймак. Наконец появившись, тот сразу берет слово, коротко и резко: — Мне только что звонил специальный агент ФБР, Браунинг. Они нашли Нила в Балтиморе. — В Балтиморе? — удивляется Дэн. — Что? Как он туда попал? — Вы только что сказали ФБР? — недоверчиво переспрашивает Ники. — Его похитили? — спрашивает Мэтт. — С ним все хорошо? — Они ничего не говорят, — мрачно отвечает Ваймак. — Просто попросили нас приехать для дачи показаний. — Чушь, — тут же выпаливает Эллисон. — Мы ничего им не скажем, пока они не объяснят, что, блять, произошло с Нилом. Ваймак кривится. — Это еще не все. Самое странное, что они не называют его Нилом. Они говорят Натаниэль — Натаниэль Веснински. В салоне раздается внезапный тяжелый вздох, и все тут же оборачиваются на Кевина. — Младший, — хрипло выдыхает он, как будто все сразу становится ясно. — Нет… не может быть… Это невозможно. — Кевин, — рявкает на него Эндрю, заставляя того поднять голову. — Объясняй. Кевин мотает головой, но Эндрю рычит, и бета наконец проглатывает ком в горле, медленно начиная: — Натаниэль был… или, наверное, все еще есть… мальчишка, с которым мы с Рико играли, когда были маленькими. Он был на пробах в Гнезде, когда нам было… лет семь или восемь, кажется. — Ты видел его один раз на пробах в восемь лет и хочешь сказать, что запомнил? — насмешливо фыркает Эллисон. Кевин кивает. — Дело не в его игре… хотя он был хорош, даже тогда… Дело в том, что произошло потом, — он замолкает, голос срывается, и Эндрю замечает, как Аарон сильнее сжимает его руку. — Его отец — Балтиморский Мясник. — Чего? — пискляво выдает Ники. — Это что, шутка, Кев? Звучит, как кличка дешевого маньяка из хоррора. Попытка Ники пошутить звучит совсем неуместно, особенно когда Кевин серьезно кивает. — Он серийный убийца. На зарплате у Морияма. Глава мафии в Мэриленде. Отец Натаниэля — Нила — известен тем, что пытал и убивал людей в каких-то безумных количествах, — он содрогается, голос срывается на хрип. — Он просто ужасен. Совершенно сумасшедший. В голове Эндрю вдруг начинают складываться кусочки пазла. Почему тело Нила похоже на разделочную доску. Почему они с матерью сбежали столько лет назад. Почему за ними охотились по всему миру. Почему Нил всегда оглядывался через плечо. Потому что его отец — чудовище, за которым стоит мафия с ее деньгами и ресурсами. Эндрю невольно поражается тому, что Нил вообще смог так долго протянуть. — Он отвел нас с Рико и Нилом в гостевой люкс на стадионе и… заставил смотреть, — продолжает Кевин. — Смотреть на что? — нахмуривается Дэн. Кевин сглатывает, его взгляд становится пустым и отстраненным. Шепотом он отвечает: — Как он убивает человека и расчленяет тело. — Ебать, — глухо выдыхает Мэтт. — Господи, блять, Иисусе, — вырывается у Эллисон, ее лицо резко бледнеет. — Ты издеваешься? — спрашивает Ники, хотя это совершенно бессмысленный вопрос, ведь по Кевину видно: он не шутит. Кевин глубоко вдыхает и мотает головой — больше машинально, чем в ответ на слова Ники. — Натаниэль Младший исчез на следующий день. Они с матерью не пришли на пробы, и все, что я помню, — это как Морияма были в бешенстве, — он переводит взгляд на Эндрю. — Натаниэль должен был стать игрушкой Рико. Омега был подарком, который Веснински “задолжал” ему. В итоге вместо него отдали Жана. Эндрю застывает, чувствуя, как гнев снова вспыхивает внутри. Он понимает, что именно говорит Кевин: отец Нила, после того как годами издевался над ним, просто собирался передать его в поганые руки Рико, как новую игрушку. Нила бы сломали, использовали, уничтожили. И никто бы даже не задумался о том, что с ним стало. И Эндрю… Эндрю, скорее всего, никогда бы его не встретил. Блять, как же он ненавидит мафию. — Но, насколько я знаю, Мясник сидит в тюрьме, — Кевин хмурится, глядя на Ваймака. — Его наконец-то посадили за отмывание денег или что-то финансовое. — Думаю, скоро узнаем, — кивает Ваймак. — Потому что мы едем в Балтимор. Возражения есть? В автобусе тут же становится абсолютно тихо. — Отлично, — бросает Ваймак, садясь и заводя двигатель. Эндрю просто прислоняется лбом к стеклу и закрывает глаза, когда автобус выезжает с парковки, начиная этот четырехчасовой путь.

***

Агенты ФБР — те еще уебки. Они заселяют всю команду в дешевый мотель Балтимора и отказываются отвечать на любые вопросы, зато сами сыплют миллионом своих. Лисы, естественно, отвечают взаимностью — становятся такими же непробиваемыми. Эндрю замыкается полностью, не показывая ни единой эмоции, пока агенты пытаются докопаться, как он получил свои травмы и что произошло. Дэн шипит и рычит, когда те пытаются выяснить, кем был Нил в команде и как в нее попал. А Эллисон раз за разом грозит нанять суперкрутого адвоката, который разнесет их в суде. Когда и это не срабатывает, она меняет тактику и заявляет о своих связях с федеральным судьей, который способен разгромить карьеру любого из этих агентишек в щепки. Это, по крайней мере, на время сбивает их спесь. Ситуация заходит в тупик, когда в комнату заходит младший агент. Он несет поднос с кофе для остальных (разумеется, про Лисов никто не подумал). — Если никто не собирается говорить, мы просто уйдем, — угрожающе заявляет старший агент, Таунсенд, ведущий разговор. Но прежде чем кто-либо успевает ответить, младший агент присвистывает и добавляет: — А, так они молчат? Парень тоже рта не открывает. Сказал, что не будет говорить, пока их не увидит. Эндрю замирает. Его злость и нарастающее раздражение мгновенно испаряются, оставляя после себя лишь ослепляющее облегчение: Нил жив. Словно сталь прочно укрепляется в его позвоночнике. Если Нил жив, значит, он его снова увидит. Узнает, что за пиздец произошел. Снова его обнимет. И он собирается это сделать — еще как, блять, собирается пропитать этого мудака своей аурой так, что тот еще долго будет проветриваться. (Ну, конечно, только если Нил сам этого захочет.) Он замечает, как Дэн и Эллисон тоже оживляются, услышав новость. На лицо Эллисон наползает зловещая улыбка. Таунсенд бросает младшему агенту убийственный взгляд, и Эндрю почти уверен, что карьера этого паренька в ФБР только что закончилась — даже если тот еще этого не понял. — Ну? — смело произносит Дэн. — Как Нил и сказал: мы ничего не скажем, пока не увидим его. Так что либо вы ведете нас к нему, либо приводите его сюда, иначе разговора не выйдет. Таунсенд сжимает челюсти так сильно, что, кажется, они вот-вот треснут; его глаза полыхают от ярости. Затем он рывком выходит из комнаты, хватая младшего агента за затылок и утаскивая за собой. Снаружи слышно, как он почти что лает — его голос пропитан гневом, — но вскоре все затихает. Лисы лишь переглядываются, ожидая. Эндрю буквально закипает от нетерпения, находясь в шаге от того, чтобы устроить настоящий погром, если что-то не сдвинется с места прямо сейчас. Наконец, Таунсенд, неохотно и скрипя зубами, возвращается в комнату. — Он уже в пути, — без лишних эмоций сообщает Таунсенд. — Даю вам двадцать минут. — Нихуя, — тут же отзывается Эндрю, не задумываясь. — Да, какого хуя? — тут же вторит Эллисон, не скрывая раздражения. — Либо так, либо никак, — рявкает Таунсенд. — Мы будем говорить с ним столько, сколько нам нужно, — рычит Эндрю; гнев разливается по телу горячей волной. — И ты нихера с этим не сделаешь. — Продолжай в том же духе, парень, и я прослежу, чтобы ты вообще его не увидел, — угрожает Таунсенд, его глаза начинают наливаться яростью. — Давай, попробуй, — шипит Эндрю; его взгляд вспыхивает, но между ними тут же оказывается Ваймак. — Так, хорош с этим цирком, — спокойно, но твердо говорит тренер, сверля агента взглядом. — Тогда держите свою команду в узде, тренер, — переключается на него Таунсенд, бросая злобный взгляд на Эндрю. — А лучше посадите этого на поводок. — Знаете, я полностью согласен с “этим”, — спокойно отвечает Ваймак, скрестив руки на груди и продолжая смотреть на агента. — Но на данном этапе я просто хочу узнать, как мы можем поспособствовать ускорению процесса и увидеть Нила. — Ваш автобус нужно убрать с парковки перед мотелем, — вмешивается женщина-офицер, перехватывая инициативу, пока Таунсенд выглядит так, будто вот-вот взорвется. Она бросает на него предупреждающий взгляд, и продолжает: — Мы стараемся не отсвечивать, чтобы пресса ничего не пронюхала. Ваймак кивает. — Понял. Это можно устроить. — Возможно, вам стоит взять его с собой, — кивает она в сторону Эндрю. — Чтобы избежать… дальнейших инцидентов. — Единственный способ, которым он выйдет отсюда сейчас, — это если вы, тренер, пообещаете его проконтролировать, — резко говорит Таунсенд. — Я отказываюсь давать такие обещания, — спокойно отвечает Ваймак, глядя ему прямо в глаза. — Эндрю взрослый человек, а не собака. Никто не может и не должен его “контролировать”, в том числе и вы. — Тогда разберемся с этим прямо здесь, — рычит Таунсенд, направляясь к Эндрю. — А заодно наденем на него намордник. Эндрю, хоть и в ярости, даже не успевает среагировать на слова агента. Ваймак мгновенно оказывается перед ним, и Эндрю впервые видит тренера таким разъяренным. Несмотря на все выходки Лисов, выводившие из себя этого альфу, Ваймак неизменно сохранял хладнокровие. Но сейчас от него буквально исходит ярость — глаза налились красным, а из горла вырывается глубокий угрожающий рык, от которого даже волосы на затылке у Эндрю дыбом встают. Эндрю видит, что Ваймак буквально на волоске от того, чтобы разорвать Таунсенду глотку, и потому не уверен, сумасшедшая ли эта женщина-агент или просто безмозглая, когда она встает между ними. Она поднимает наручники, словно белый флаг, и громко заявляет: — Компромисс! Мы пристегнем вас двоих друг к другу, пока вы переставляете автобус. Потом снимем наручники, как только вернетесь. Ни Ваймак, ни Таунсенд не двигаются с места. Альфы сверлят друг друга взглядами, пока, наконец, Таунсенд не сдается. — Ладно. Но быстро! — он оборачивается к женщине-агенту. — И если они выкинут хоть что-то, застреливайте. Та лишь приподнимает бровь, но затем поворачивается к Ваймаку. Тренер тут же поворачивается к Эндрю, и тогда до него доходит: Ваймак дает ему выбор. На принятие решения у Эндрю уходит всего секунда. Он коротко кивает. Если это нужно, чтобы быстрее увидеть Нила, так тому и быть. Ваймак кивает женщине и протягивает руку. Она мгновенно защелкивает один конец наручников на его запястье и протягивает другой Эндрю. Тот поднимает левую руку, позволяя надеть холодный металлический браслет. — Это какая-то ебаная чушь! — вдруг раздается за его спиной голос Ники, наполненный эмоциями. Эндрю оборачивается и видит, как кузен буквально сдерживает слезы. — Эндрю не преступник. Он просто хочет увидеть Нила. Нил же его… Ники осекается, резко поворачивая голову к Эндрю. Эндрю плоско смотрит на него. Ники плотно сжимает губы, затем продолжает: — Мы все просто хотим увидеть своего друга, понимаете? А вы все только усложняете! Мы знаем, что он тоже хочет нас увидеть, так что давайте уже поторопитесь и приведите его сюда! — Мы стараемся, — отвечает женщина-агент, звуча скорее успокаивающе, чем убедительно. — Нам просто нужно ваше содействие. — Тогда сами начните содействовать, — огрызается Мэтт. Женщина тяжело вздыхает и начинает выводить Эндрю с Ваймаком из комнаты. Передвинуть автобус оказалось делом быстрым и несложным, в основном благодаря тому, что женщина-агент сопровождала их. Она не пыталась завязать ненужный разговор или выудить информацию — просто исполнила обещанное, помогая сделать все как можно быстрее. Когда они возвращаются, на парковке за зданием стоит новый черный внедорожник, которого раньше там не было. Эндрю тут же оживляется — Нил здесь. — Эндрю, блять, сбавь обороты! — рявкает Ваймак, когда тот почти тянет его за собой по ступенькам, торопясь добраться до комнаты. Женщина-агент едва поспевает за ними, тяжело дыша. Но как же Эндрю плевать. Он уже улавливает слабую ауру Нила, расцветающую все ярче по мере приближения. Это сводит его с ума. Ему нужно внутрь. Нужно увидеть Нила. Он врывается в комнату, успевая как раз в тот момент, когда Нил вырывает пистолет из рук одного из агентов. — Не надо, — выдыхает омега, и Эндрю не может понять, то ли это предупреждение, то ли проклятие. Очевидно, агент тут же реагирует на внезапное появление Эндрю, взводя курок, но Нил успевает предотвратить катастрофу. Эндрю сразу замечает, как тяжело дается Нилу этот резкий выпад. Он обхватывает его затылок рукой, одновременно кладя вторую на плечо, и мягко, но настойчиво опускает его на колени, чтобы тот передохнул. Омега шумно втягивает воздух сквозь зубы, напряженно сжимая пальцы в кулаки. Теперь Эндрю замечает, что руки Нила забинтованы, как у мумии — толстые белые повязки плотно намотаны на каждый палец, ладони и запястья. Резкий запах антисептика и крови пробивается до его носа, вызывая болезненное ощущение в груди. Эти раны явно лишь малая часть того, что ему пришлось пережить. — Не лезьте, — шипит Ваймак где-то за его спиной, и Эндрю чувствует, как альфа прикрывает его, не позволяя агентам приблизиться. Эндрю поднимает свободную руку и берет Нила за подбородок, заставляя посмотреть на себя. И когда взгляд ярко-голубых глаз Нила встречается с его, словно удар двухтонного грузовика, Эндрю вдруг осознает, что может снова дышать. Он жив. Жив. Нил здесь, перед ним, израненный, но дышащий. Я больше никогда его не отпущу. Он его убьет. Никто его больше не тронет. Никто не причинит ему вреда, пока я рядом. Он его задушит. Я заобнимаю его до смерти и больше никогда не отпущу. Все эти чувства сталкиваются и борются внутри него, как маятник, который то бешено раскачивается, то замирает. Он почти теряет контроль над собой, сжимая подбородок Нила слишком сильно. Но Нил ничего не говорит. Лишь поднимает руку и мягко проводит большим пальцем под глазом Эндрю. — Они могли тебя и ослепить, — тихо произносит он. — Столько времени дрался, но так и не научился уворачиваться? Так, стоп. Все, он его точно убьет. Как он смеет говорить о его травмах, когда сам сидит перед ним весь в бинтах, с лицом, изрезанным до неузнаваемости? Когда выглядит так, словно побывал в самом аду и вернулся? К слову… Эндрю отпускает подбородок Нила и аккуратно стягивает с него капюшон свитшота, чтобы увидеть все. Или, по крайней мере, все, что можно увидеть прямо сейчас. Его пальцы осторожно скользят по краям пластырей и марли, закрывающих половину лица Нила. Он медленно начинает отдирать их, максимально стараясь не причинить боли. Под ними обнаруживаются два продольных шрама, зашитых ровными стежками. Нож. Кто-то намеренно, с хирургической точностью, рассек ему лицо. Или, точнее, с безумной психопатической отрешенностью. Эндрю сжимает челюсти и тянется к бинтам на другой стороне лица Нила. Но едва он начинает их снимать, Нил вздрагивает. Эндрю замирает, чувствуя, как сердце уходит в пятки. Ему приходится собрать всю свою выдержку, чтобы пальцы не задрожали. Он осторожно продолжает, снимая повязку уже медленнее. Когда рана открывается, Эндрю сжимает бинты в руке, не отрывая взгляда. Кто бы это ни сделал, Эндрю надеется, он еще жив. Потому что намерен его убить. Медленно. — Господи, Нил, — тихо выдыхает Ваймак за спиной, но Нил не отводит глаз от Эндрю. Сзади слышатся шаги, но Ваймак дергает за прикованное к нему запястье Эндрю, вероятно, давая знак остаться на месте, и резко произносит: — Не надо. — По очереди, — раздается голос нового агента, видимо, того, кто привез Нила. Но Эндрю его полностью игнорирует. Он поднимает руку, чтобы снова взяться за подбородок Нила, аккуратно поворачивая его лицо то в одну, то в другую сторону. Нил позволяет это, безо всякого сопротивления давая осмотреть свои раны. Затем вдруг говорит: — Прости. Резкий всплеск ярости захлестывает Эндрю. Он даже не замечает, как его рука сжимается в кулак. Как этот идиот вообще смеет, блять, извиняться? Извиняться за то, что его пытали. За то, что поставил команду выше себя. За то, что его последнее сообщение было мольбой защитить Эндрю, а не его самого. На хуй это все. — Скажешь это еще раз, и я тебя порешу, — шипит Эндрю. Его трясущаяся рука опускается, а ярость гаснет так же быстро, как вспыхнула. Ведь, как бы он ни злился на Нила, причинить ему боль — немыслимо. — Я повторяю в последний раз, — встревает Таунсенд. — Если вы не успокоитесь и не начнете вести себя прилично… — И что ты сделаешь, тварь? — Нил резко поднимает взгляд на агента, его голос буквально пропитан ядом. Эндрю тут же начинает скучать по взгляду, стоит тому исчезнуть. — И тебя это тоже касается, Натаниэль. Это уже второе предупреждение. Третье — и все, — новый агент кивает на остальную команду. — Ты здесь только потому, что мы это позволяем. Помни. О, да что ты. Эти уебки выводят его всерьез. Эндрю ощущает, как в глазах вспыхивает красный; мышцы напрягаются, когда он собирается встать и сбить эту самодовольную ухмылку. Но перед глазами внезапно возникают забинтованные руки. Он застывает. Бросает взгляд на Нила, который снова смотрит на него. Нил ничего не говорит, но его взгляд — мольба, доверие, просьба о том, что Эндрю может для него сделать. Поэтому он садится обратно. Нил благодарно смотрит на него, а затем бросает ледяной взгляд новому агенту. — Не врите тому, кто лжет лучше вас, — рявкает он, обнажая клыки; его голос полон огня. Он уничтожает агента словами, бросая одно за другим. Эндрю впитывает их, зная, что никогда не забудет это зрелище. Он просто смотрит, поражаясь свирепости своего омеги. Где-то внутри Эндрю становится чуть легче. Тот Нил, которого он знает, все еще здесь. Его не сломили. После этого агенты молча отстегивают наручники с руки Эндрю, и тот сразу же хватается за край кармана на свитшоте Нила. Просто чтобы не отпускать. А потом Нил начинает рассказывать, что произошло. Они говорят на немецком, чтобы отрезать агентов от разговора. Нил объясняет, как бунт был инсценирован, как он получал угрозы в сообщениях, как заработал шрамы на лице. (Эндрю тут же решает, что при первой же возможности избавится от прикуривателя в машине.) Ники вскрикивает от его рассказа, и Нил оборачивается на него, будто совсем забыв, что остальные тоже здесь. Команда реагирует бурно. Возгласы возмущения, шипение от сочувствия — воздух наполняется горькой смесью аур их гнева, когда Лисы замечают его травмы. От этого Нил немного съеживается, словно с ним что-то не так. Не раздумывая, Эндрю придвигается ближе и трется лбом о его щеку. Чувствует, как омега напрягается, но вскоре расслабляется, принимая утешение. Нил испускает дрожащий вдох, и Эндрю садится обратно, позволяя ему продолжить рассказ. К концу рассказа губы Нила дрожат, он отводит взгляд и говорит: — Эндрю, они хотят забрать меня отсюда. Хотят записать меня в программу защиты свидетелей, чтобы люди отца не нашли меня. Я не хочу… — он запинается, стискивает зубы, а затем снова поднимает глаза на Эндрю. — Если ты скажешь мне уйти, я уйду. Это одновременно и правда, и ложь. Эндрю чувствует это по ауре Нила, по тому, как тот словно сжимается внутрь себя. Он хочет остаться — беглец не хочет продолжать бежать. Но он уйдет. Если Эндрю скажет. Эндрю резко дергает за ворот свитшота Нила, будто стряхивая эту идиотскую идею. — Ты никуда не уйдешь, — говорит он уверенно и твердо. Это не просто слова — еще одно обещание. И Нил впитывает его, будто Эндрю — солнце, а сам он всю жизнь пробыл во тьме. Его глаза широко раскрыты, уязвимы, неотрывно всматриваются в лицо Эндрю. — Ты останешься с нами. Если они попробуют тебя забрать — не выйдет, — говорит он громче, уже на английском, чтобы все Лисы услышали. Чтобы присоединились к борьбе. — Забрать его? — тут же эхом повторяет Дэн. — Куда? — Это “забрать для допроса” или “забрать насовсем”? — требует уточнений Мэтт. — И то, и другое, — отвечает новый агент. — Вы его не получите, — резко бросает Ники. — Он наш. Как и все остальное с ФБР, это превращается в очередную словесную перепалку. Команда и агенты спорят, пока новый агент, наконец, не оборачивается к Ваймаку, раздраженно говоря: — Тренер Ваймак, вразумите свою команду. — Нил, — обращается к нему Ваймак, и Нил поднимает глаза, встречаясь с взглядом тренера. Альфа смотрит на него спокойно. — Скажи мне. Чего ты сам хочешь? Этот вопрос, кажется, ошеломляет Нила. Он несколько секунд открывает и закрывает рот, как рыба. Его глаза наполняются слезами, пока он пытается произнести застрявшие в горле слова. Наконец, они выходят, рваные и тихие, и все в комнате затихают, чтобы услышать: — Я хочу… я знаю, что не должен оставаться, но я не могу… Я не хочу терять все это. Не хочу терять всех вас. Я больше не хочу быть Натаниэлем. Я хочу быть Нилом так долго, как смогу. — Отлично, — мгновенно отвечает Ваймак. — На джерси все равно не хватило бы места, чтобы написать “Веснински”. Другой агент устало потирает виски. — Давайте переговорим наедине. — О чем? — Для начала о том, что Вы сознательно подвергаете своих игроков опасности. — Отказаться от Нила сейчас — значит пойти против всех наших принципов, — говорит Ваймак. — Я готов спорить с вами до посинения, но не за счет времени, которое вы отвели Нилу. Это нечестно по отношению ко всей команде. Пока Ваймак продолжает спорить с агентом, Эндрю тянет за свитшот Нила и шепчет по-немецки: — Избавься от них, пока я сам их не прикончил. — Они ждут ответов, — морщится Нил. — У них не вышло предъявить обвинения отцу, пока он был жив. Теперь они надеются, что благодаря моим показаниям они смогут уничтожить часть его окружения. Я собираюсь говорить правду, но не упоминать, что отец выполнял чьи-то приказы. Он замолкает, а затем добавляет: — Хочешь поехать со мной и послушать? Я давно должен был рассказать тебе эту историю. — Я должен поехать, — настаивает Эндрю. — Не верю, что они тебя выпустят. Нил дарит ему слабую улыбку, и Эндрю прищелкивает языком, помогая ему подняться на ноги. Встав, Нил сразу обращается к команде: — Простите. Я должен был вам признаться, но не смог. — Сейчас не думай об этом, — резко говорит Ваймак. — Двадцати минут для такого разговора не хватит. Обсудим все, когда вернемся в кампус, ладно? — Да, — тут же соглашается Нил. — Обещаю. Но сначала я должен поговорить с ними. — Тогда езжай, — пожимает плечами Дэн. Нил резко оборачивается к ней, и она добавляет: — Но возвращайся, когда закончишь, ладно? Мы вместе со всем разберемся, как одна команда. — Как одна семья, — пытается улыбнуться Ники. В воздухе появляется слабая аура надежды, исходящая от Нила. Он шумно сглатывает. — Спасибо, — шепчет он. Эллисон небрежно отмахивается. — Да-да. Просто возвращайся побыстрее, ладно, парень? У нас тут есть пара спорных вопросов, которые нужно закрыть. Нил сводит брови. — Спорных… по поводу моего прошлого? Или… — его лицо внезапно заливается краской; взгляд мельком скользит по Эндрю, прежде чем снова вернуться к Эллисон. Эллисон фыркает. — О, нет-нет. Прости, что разочаровываю тебя, Нил, но мы это уже давно поняли, — она небрежно машет рукой между ним и Эндрю, а потом кивает за спину. — Я имею в виду, когда это все началось. Лучше уж это обсуждать, чем весь этот мрак. Нил следует ее жесту и смотрит на Кевина и Аарона, сидящих у изголовья. Омега крепко прижимается к груди беты, чьи руки обнимают его. Брови Нила сходятся, а потом глаза распахиваются, когда он осознает, что между что-то есть. Эндрю едва сдерживает тяжелый вздох. Нил, обычно такой внимательный, иногда бывает до невозможности слеп к очевидному. Его рот открывается, но потом он просто качает головой. Затем поворачивается к Эндрю: — Готов? — Жду только тебя, — напоминает Эндрю. — Как бы не так, — рычит Таунсенд, тут же пресекая их. — У него нет права. Он не родственник Нила, они не повязаны и не в браке. Ему путь закрыт. Женщина-агент громко вздыхает за его спиной. — Поверьте, — мрачно начинает Ваймак, — если вы не позволите Эндрю пойти с вами, он буквально пометит Нила прямо здесь, чтобы доказать обратное. Уголки губ Нила чуть заметно поднимаются — едва различимое сомнение в блефе Ваймака. Эндрю приподнимает бровь, довольный, когда видит, как до Нила доходит: Ваймак не шутит. Ведь это правда — он бы сделал это без раздумий, если бы таким образом защитил бы его. Но только если Нил сам этого захочет, конечно. Характерный румянец начинает ползти вверх по шее Нила; его глаза округляются, когда он смотрит на Эндрю. Запах апельсинов с гвоздикой становится все ярче. Эндрю ухмыляется. О да. Его прекрасный омега этого хочет. Затем он внутренне хмурится на самого себя. Эхо удовлетворения раздается внутри, когда он понимает, что Нил правда готов. Это чувство предательски близко к… желанию, скрытому под привычной маской безразличия, как змея в траве. Он… хочет пометить Нила? Нет, он ничего не хочет. Нил — это ничто. Нил — это все. Человек — не ответ. Заткнись, блять. Но все его внутренние терзания и перепалки с самим собой оказываются напрасными, когда новый агент сдается, лишь бросая взгляд на них обоих и раздраженно заявляя: — Выезжаем немедленно. Таунсенд вздрагивает, метнув в этого агента злой взгляд, но ничего не говорит — просто разворачивается и уходит из комнаты. Нил делает шаг вперед, но Ваймак останавливает его, выставляя руку. — Мы будем ждать тебя здесь, хорошо? Сколько придется, Нил. Нил шумно сглатывает и кивает. Затем они вместе следуют за остальными агентами к черному внедорожнику. Садятся на задние сиденья, не говоря ни слова, пока машина трогается с места, увозя их от мотеля. Нил устало прислоняет голову к стеклу. Но что-то гложет Эндрю. Что-то, что не дает ему покоя с самого момента, как Нил вернулся. Вопрос кажется горьким на вкус, словно пепел, но пылает внутри слишком сильно, чтобы игнорировать. Стиснув челюсти, Эндрю поворачивается к Нилу и тихо спрашивает на немецком: — Они тебя трогали? Нил медленно поворачивает голову к нему, хмуря брови. — Да?.. Все внутри Эндрю застывает. Кажется, даже сердце на миг останавливается, а по венам разливается ледяной холод. Желудок скручивает, словно тот готов вот-вот взбунтоваться. Блять. Блять. Но глаза Нила распахиваются шире, и он спешно добавляет: — …и нет, — его взгляд опускается в пол машины, прежде чем снова подняться на Эндрю. — Они собирались, но… не успели. Облегчение накрывает Эндрю с такой силой, что это почти похоже на наркотический приход. Хорошо. Сколько бы Нилу ни пришлось пережить, хотя бы это его миновало. Нил начинает нервно ерзать на месте, затем болезненно зажмуривается. Он глубоко вдыхает, словно собираясь что-то сказать, но тут же закрывает рот. Пробует снова, на этот раз открывая глаза: — Я… а они… — его взгляд скользит вверх ко швам на виске Эндрю, и его рука нерешительно тянется к ним, но резко опускается. В конце концов, он тихо спрашивает: — А с тобой? Он… тебя трогал? — Да… — начинает Эндрю и видит, как Нил словно рушится. Его плечи опускаются, грудь сжимается, а на лице появляется выражение полной безысходности. — …и нет. Голова Нила взлетает вверх с такой скоростью, что Эндрю удивляется, как тот не травмирует шею. — Аарон успел вовремя. Проходит несколько секунд, прежде чем слова Эндрю доходят до Нила. Осознание, что именно его сообщение спасло Эндрю, медленно проникает в его разум. Оно не было напрасным. Дыхание Нила сбивается на миг, а потом он облегченно вздыхает, приподнимая уголки губ в едва уловимой улыбке. Он медленно протягивает руку через сиденье — пальцы раздвигаются в немом предложении. У Эндрю уходит несколько секунд, чтобы понять, что это за жест. Еще несколько — чтобы решить, что с ним делать. В итоге он сдвигает руку и просто зацепляет свой мизинец за мизинец Нила. Нил тихо выдыхает при этом прикосновении. И звук заставляет Эндрю задуматься, как бы он звучал на повторе. Теплое ощущение расцветает у него в груди, будто ленивый кот устроился там на солнце для послеобеденного сна. Но этому не место на заднем сиденье машины ФБР. — Я правда могу снова стать Нилом? — тихо спрашивает Нил, его голос еще мягче, чем обычно. В глазах — отчаяние, взгляд вцеплен в лицо Эндрю. И у Эндрю все внутри изнывает от желания его поцеловать. Усадить к себе на колени и крепко обнять. Вместо этого он отвечает: — Я сказал, что остаться должен Нил. Похорони Натаниэля в Балтиморе рядом с его отцом. Улыбка едва касается губ Нила, а глаза смотрят на Эндрю с каким-то новым светом. Затем он поворачивает голову к окну и глубоко вдыхает. — Нил Абрам Джостен, — слышит Эндрю, как он тихо шепчет. А потом ощущает, как мизинец Нила сильнее цепляется за его, и, наконец, выдыхает сам.

***

Агентам ФБР требуется непозволительно много времени, чтобы закончить допрос Нила. К тому моменту, как эти идиоты наконец отпускают его, омега выглядит абсолютно вымотанным. Для Эндрю эта ситуация странна: с одной стороны, он, наконец, слышит (почти) неприкрытую правду из уст Нила. С другой стороны, эта правда достается ценой, когда некто посторонний разбирает его по кусочкам, изучает каждую деталь под микроскопом, а потом судит за нее же. Агенты торгуются, угрожают, пытаются что-то выведать, но Нил стоит на своем. Он упорно придерживается своей версии событий и отказывается говорить что-либо о Морияма или соглашаться на включение себя в программу защиты свидетелей. Эндрю уже начинает сомневаться в законности всего этого спектакля, когда они, наконец, бросают перед Нилом лист бумаги. На нем фотография и его новые, полностью легальные фамилия и имя — Нил Абрам Джостен. Новый агент (некто Браунинг) заводит заученную речь о том, что Нилу нельзя покидать страну, использовать псевдонимы или избегать контакта с ФБР. Но Нил даже не моргает — его взгляд прикован к документу. — Ручку, — резко перебивает он, обрывая тщательно продуманную речь Браунинга. — Я все понял. Просто дайте ручку, чтобы подписать. Скривившись, Браунинг швыряет ему ручку, которую Эндрю ловит на лету, ведь этот уебок либо забыл, что пальцы Нила сильно повреждены, либо он еще бо́льшая мразь, чем Эндрю предполагал. Эндрю медленно снимает колпачок и передает ручку Нилу. Тот осторожно берет ее и подписывает документ своим новым именем. Наконец, все заканчивается. Их отпускают. И хорошо, потому как сейчас Эндрю больше всего хочется отвезти своего омегу домой, где тот сможет отдохнуть. Но до дома тысячи миль. Поэтому вместо этого Эндрю соглашается на то, чтобы их отвезли обратно в жалкий мотель. Там они заходят в комнату Эбби и Ваймака, чтобы первая смогла наконец осмотреть Нила и его раны. И снова Эндрю неохотно позволяет ей прикасаться к нему, но прошло уже несколько часов, если не пара дней, с тех пор как кто-то последний раз менял его бинты. Эндрю морщится, чувствуя запах старых повязок — их нужно срочно заменить. Так что он остается рядом с Нилом, сидящим на кровати, и, сжав зубы, наблюдает, как Эбби медленно разматывает бинты, дюйм за дюймом открывая истерзанную кожу Нила. Эндрю заставляет себя смотреть, не отводить глаз, ведь ему нужно самолично увидеть, что с ним сделали. Но момент, когда он получает полный обзор на раны, становится также моментом, когда реальность обрушивается на Нила. Тот смотрит на свои руки, резко втягивает воздух; его взгляд стекленеет, а тело бросает в дрожь. Глаза Эбби наполняются слезами, пока она беспомощно наблюдает, как Нил начинает паниковать. Эндрю сжимает зубы и наклоняет Нила вперед, утапливая его голову между его же коленями, чтобы он сосредоточился на дыхании. — Прекрати, — рявкает он. Эбби смеряет его укоризненным взглядом за грубость, но ее мягкие слова и поглаживания по волосам явно тоже не помогают. В конце концов, им остается только ждать, пока Нил возьмет себя в руки самостоятельно. Постепенно он начинает дышать ровнее, возвращаться к ним. Наконец сумев нормально вдохнуть, Нил отворачивается от своих ран и прячет лицо в перекате плеча Эндрю. Тот позволяет этому быть, кладя руку ему на затылок, пока Эбби начинает менять бинты. — Ну что? — спрашивает Ваймак, заходя обратно в комнату. — Остаемся или едем? Нил было возражает, но Эндрю резко отвечает: — Остаемся. Нил удивленно поднимает на него глаза. — Ты вымотан, Нил. Тебе нужно поесть и поспать, а не тащиться еще девять ебаных часов на автобусе. На секунду кажется, что Нил все же возразит, но вместо этого он просто снова опускается на Эндрю, кивая. — Я сниму комнату, — говорит Ваймак, уходя до того, как кто-то успевает вставить слово. К тому времени, как Эбби заканчивает перевязку, Ваймак возвращается с ключ-картами от новой комнаты. Он будто из ниоткуда достает сумки Нила и Эндрю, молча протягивая их. Эндрю берет их, забирает ключи и выходит из комнаты, ведя Нила за собой. Его отчаянно тянет просто поднять Нила на руки, но вместо этого он подстраивается под его изможденный темп. Когда они доходят до комнаты, Нил направляется прямо к кровати и падает на нее. Эндрю следует за ним и начинает развязывать шнурки на его кроссовках. Нил перекатывается на бок и наблюдает за ним. Когда Эндрю снимает вторую кроссовку, Нил, кажется, тратит последние силы на то, чтобы проползти вверх по кровати и добраться до подушки. И замирает. Эндрю смотрит на него пару секунд, затем отбрасывает свою сумку в сторону и начинает искать меню обслуживания номеров, чтобы посмотреть, есть ли что-то из ночных опций. Вспомнив, что это злоебаный мотель и тут ничего нет, он раздраженно решает, что еду придется искать как-то иначе. Его мысли прерывает стук в дверь. Хмурясь, Эндрю подходит, смотрит в глазок, затем закатывает глаза. Он открывает замок, распахивает дверь и сухо спрашивает: — Что? Перед ним стоит Аарон. Его лицо все еще бледное, а глаза красные и злые. — Можно зайти? — спрашивает Кевин за его спиной. Вопрос адресуется Эндрю, но бета сосредоточенно смотрит на Аарона, явно обеспокоенный его состоянием. — Нет, — без колебаний отвечает Эндрю. Кевин тяжело вздыхает. — Эндрю… Но Аарон игнорирует его и протискивается мимо Эндрю в комнату, чем застает его врасплох. Эндрю рычит, собираясь схватить его и вышвырнуть отсюда, но Кевин выставляет руку, преграждая ему путь. Он смотрит на Эндрю умоляюще. Скривившись, Эндрю решает подождать, но не спускает с Аарона глаз, пока тот подходит к кровати, где лежит Нил. Аарон не останавливается и ложится прямо рядом с ним. Он ждет, пока Нил откроет глаза и посмотрит на него, а затем говорит: — Ты такой идиот, в курсе? Эндрю рычит, но оба омеги его игнорируют. — Да, в курсе, — тихо отвечает Нил. — Настоящий кретин. — Ага. — Худший из худших. — М-м-хм-м. — Если ты когда-нибудь вытворишь такое снова, я тебя найду и убью, понял? — с яростью шепчет Аарон. Нил устало кивает. — Хорошо, — затем, еще тише, добавляет: — Спасибо, что спас Дрю. — Захлопнись, — шепчет Аарон в ответ. — Конечно, спас. — Конечно, спас, — легко соглашается Нил, зевая. Эндрю моргает, когда Аарон пододвигается ближе и, по сути, обнимает Нила. Его подбородок оказывается на макушке Нила, и он шепчет: — Спасибо, что предупредил. Нил устраивается еще ближе, зарываясь под подбородок Аарона; его глаза уже слипаются. — Захлопнись. Конечно, предупредил. — Конечно, предупредил, — отвечает Аарон; голос его становится все тише, а глаза тоже начинают смыкаться. И вот так оба омеги засыпают прямо перед ними. Эндрю несколько секунд просто смотрит на эту картину, а потом тяжело вздыхает. Он подходит к двери. — Эй, ты куда? — шипит Кевин, все еще ошарашенно глядя на происходящее. — К вендинговому аппарату за перекусом, Дэй, — отвечает Эндрю. — Я устал, голоден, и вот это явно никуда не денется. Он дергает пальцем в сторону кровати. — А, — кивает Кевин. Затем выдвигает стул, опускается на него и закидывает ноги на стол. — Возьми мне воду и протеиновый батончик. Или арахис, если батончиков не будет. Эндрю приподнимает бровь в неприкрытом “я, блять, что, спрашивал?”. Кевин просто пожимает плечами. — Ну что? Кто-то же должен остаться с ними. Эндрю нехотя признает, что это справедливо. Но вслух он этого не произносит — лишь закатывает глаза и уходит вниз, чтобы взять Snickers, M&M’s с арахисом, две бутылки Gatorade и фруктовые жевательные конфеты — на случай, если Нил проснется. И вздыхает, беря еще воду, арахис и протеиновый батончик. Ебать их в рот. Когда он возвращается, они с Кевином принимаются за мини-пир, пока Эндрю включает телевизор на беззвучном режиме. Ни один из них особо не интересуется происходящим на экране, и оба молчат. После всего, что произошло за последние пару дней, возможность просто посидеть и немного потупить кажется роскошью. В какой-то момент, словно по молчаливой договоренности, Эндрю выключает телевизор, а Кевин встает. Он направляется к кровати, аккуратно поднимает Аарона на руки, и Эндрю открывает ему дверь, пока Кевин уносит его в коридор, очевидно, обратно в их комнату. Эндрю устало чистит зубы, идет в душ, а потом просто падает в постель рядом с Нилом. С секунду он смотрит на него, а потом намеренно поворачивается на бок, спиной к двери, оказываясь к нему лицом. Наблюдает за его спокойным, ровным дыханием и расслабленным лицом. Отныне с Нилом ничего не случится. Только если Эндрю не сможет это предотвратить. Если ночью за его омегой придут, им придется сначала пройти через него. Эндрю устраивается поудобнее и готовится к неспокойной ночи, собираясь охранять Нила и стеречь его сон.

***

Дорога на автобусе обратно в Пальметто на следующий день выматывает всех до предела. Но едва команда прибывает, никто даже не думает расходиться. Все заваливаются в гостиную, разбирая запасы из ближайшей заправки, которые кто-то успел прихватить. Эндрю наблюдает, как Нил безуспешно возится с протеиновым батончиком, который ему протянул Ники, скрипя зубами от боли. В конце концов, Эндрю просто забирает батончик и открывает его сам. Нил бросает на него раздражающе благодарный взгляд, от которого сердце Эндрю болезненно сжимается. И тут их момент прерывает Кевин, начинающий что-то шипеть на французском, размахивая рукой у Нила перед лицом. Нил напрягается, огрызается в ответ, пока Эндрю, наконец, срывается и резко отталкивает Кевина. Тот фыркает и сверлит его взглядом, но Эндрю плевать. А потом Нил начинает рассказывать все. Он говорит о том, кто были его настоящие родители, о том, как он играл в экси с Рико и Кевином в детстве, и о том, как он скрывался с матерью, будучи в бегах. Он рассказывает, как ему приходилось лгать, как он планировал уехать отсюда в конце года, как часто был на грани побега. Как даже не понимал, что связывает его с Морияма и мафией, до осеннего банкета. Как совсем не хотел втягивать их всех в эту историю. Как теперь не знает, где его место, когда в игру вступили его дядя Стюарт и семейство Хатфорд. Он говорит прямо, что если его дяде не удастся уладить дело Морияма, его убьют. — Что? — Мэтт бледнеет. — Ты же не серьезно, да? Нил пожимает плечами. — Для них я — неподчищенный хвост. Утечка в их империи, если они решат, что я начну говорить. — Но ты же омега, — хрипло вставляет Аарон. Эндрю напрягается, но Нил безо всяких эмоций принимает эту суровую реальность. — Да, но у них есть и другие, чьи связи с семьей… менее проблематичны. Мое назначение — лишь отчаянный пас. Так или иначе, это смертный приговор, мрачно думает Эндрю. Либо казнь, либо рабство. Ни то, ни другое не является выходом. — Когда ты узнаешь? — спрашивает Дэн. — Дядя Стюарт должен сообщить, — пожимает плечами Нил. — Значит, остается только ждать, — подытоживает Эллисон. Нил кивает. — Ну… не переживай, Нил, — отвечает Ники натянуто-веселым голосом. — Эндрю тебя защитит. Кевин бледнеет и в ужасе оборачивается к Ники. — Мы говорим не о Рико или Воронах, Ники. Это Морияма. Ебаные якудза. Они в тысячу раз хуже отца Нила. — Я знаю, знаю, — раздраженно перебивает Ники. — Просто заткнись, ладно? — Он прав, — поддерживает Кевина Аарон резким, почти отрывистым тоном. В комнате на несколько секунд повисает тяжелая тишина. Затем Ваймак прочищает горло и начинает говорить о том, как лучше сообщить новости прессе. Это побуждает Нила резко обернуться к Кевину. Эндрю с щекочущим любопытством наблюдает, как Кевин начинает мямлить и покрываться потом под давлением того, что Нил явно имеет на него. В итоге команда решает разойтись. Эндрю открывает дверь своей машины, чувствуя легкую ностальгию — словно с тех пор, как он в последний раз видел Maserati, прошла не пара дней, а целая вечность. Пока Ники помогает Нилу осторожно устроиться на переднем сиденье, Эндрю выдергивает прикуриватель из консоли и швыряет его в окно, даже не раздумывая, куда тот упадет на парковке. Когда Нил устраивается, Эндрю оборачивается и успевает заметить, как тот закрывает глаза и тихо вдыхает запах салона. Затем он слегка трется головой о сиденье. У Эндрю уходит секунда, чтобы вспомнить, как двигать пальцами. Чтобы включить машину и сделать вид, что его до глубины души не задевает тот факт, что Нил скучал по этому. Что омега думал, будто больше никогда не увидит Maserati. Что он специально пытается оставить на ней свою ауру, радуясь возвращению в знакомую обстановку. По молчаливому согласию, когда они возвращаются в общежитие, вся команда собирается в комнате Мэтта и Нила. Мэтт с Кевином отодвигают диван, остальные стаскивают подушки и одеяла, устраивая хаотичное лежбище на полу гостиной, пока все не валятся туда, полностью измученные. Спать здесь будет сущим кошмаром, но Эндрю отказывается отходить от Нила даже на шаг. Он наблюдает, как Аарон и Кевин устраиваются рядом — Кевин осторожно притягивает Аарона в свои объятия, а тот спиной плотно прижимается к груди беты. Яркая вспышка ревности проходит сквозь Эндрю, обжигая изнутри. Он тоже должен иметь возможность держать Нила вот так — хотя бы перед Лисами. Должен иметь возможность показать, что омега принадлежит ему. Ему, чтобы обнимать, защищать, оберегать. Но он не может. Легкие сжимаются, а тело застывает от одной только мысли об этом. И это его злит. Пиздецки бесит. Но вдруг он замечает, как перед лицом вяло машет забинтованная рука. Эндрю моргает и переводит взгляд на Нила. Тот повернулся спиной к двери и теперь смотрит на Эндрю. В его глазах — бездонное понимание. Нил просто поднимает руку и ждет, пока Эндрю поймет. Предельно осторожно Эндрю берет руку Нила в свои. Затем медленно прижимает ее к своей груди. Ведь хотя бы это он может ему дать. На лице Нила расцветает легкая улыбка, и он пододвигается ближе. Затем закрывает глаза и мгновенно проваливается в сон. И каким-то образом, даже в комнате, полной людей, Эндрю тоже удается заснуть.

***

Как и ожидалось, Эндрю просыпается первым. У него уходит еще несколько секунд, чтобы прийти в себя, прежде чем события прошлого вечера напоминают о себе. Он медленно поворачивает голову, чтобы посмотреть на лицо спящего рядом с собой Нила. Блеклые лучи солнца пробиваются сквозь жалюзи, которые кто-то закрыл ночью, наполняя комнату мягким, теплым светом. Один особенно дерзкий луч выделяет участок кожи на шее Нила, оставшийся нетронутым. Эндрю внезапно охватывает желание лизнуть это место, прикусить. Вместо этого он поднимается, вытаскивает ключ от комнаты Мэтта из ящика вместе с дежурной пачкой сигарет Нила и зажигалкой. Затем тихо выходит из комнаты и направляется на крышу. Солнце только начинает подниматься над горизонтом, окрашивая темно-синие и фиолетовые оттенки ночи в мягкие розовые и оранжевые тона. Будто идя по хорошо знакомой тропе, Эндрю подходит к краю крыши, садится и закуривает. Он делает первую затяжку, впускает дым глубоко в легкие и чувствует, как никотин рывком разливается по кровотоку. Затем он медленно выдыхает дым в прохладный утренний воздух. Пальцы его другой руки медленно пробегают по грязным волосам. Блять, надо поговорить с Би. Слишком много всего крутится в голове. Мысли, которые нужно обсудить, вопросы, которые надо решить. И все же в этот хрупкий, тихий утренний час ему хочется забыть обо всем этом хотя бы ненадолго. Побыть рядом с Нилом, сделать… все, что в его силах, чтобы омега почувствовал себя лучше. Хотя он понимает, что бессилен. Бессилен исправить ситуацию. Он не может ускорить заживление ран. Не может остановить мафию. Не может отменить пытки и травмы, которые его отец и его люди снова нанесли Нилу — снова. Бесполезен. Он абсолютно бесполезен. Быть альфой не значит ничего, если не можешь защитить своего. Но он не твой, — злорадно шепчет голос в голове. — Нил сам ясно дал это понять. Все именно так. Эндрю вспоминает слова Нила в автобусе. Как тот просил отпустить себя. Это была только угроза неминуемой гибели, которая и заставила Нила отдалиться? Или за этим стояло что-то еще? Может, омега… всего этого не хочет? Эндрю делает еще одну долгую затяжку. Но тогда что это было в мотеле? Когда Ваймак пригрозил агентам, что Эндрю пометит Нила прямо на их глазах, и у Нила расширились зрачки, а дыхание сбилось? Это был страх? Или желание? Или Эндрю видел именно то, что хотел увидеть? Он шипит от боли, когда сигарета обжигает палец — он даже не заметил, как она догорела до фильтра. Выбросив окурок на крышу рядом с собой, он закуривает вторую, пока не начинает чувствовать себя чуть спокойнее. Затем он встает и возвращается вниз. Эндрю тихо заходит обратно в комнату, незаметно кладет все взятое обратно на место и ложится рядом с Нилом. Осторожно перекатывается на бок, смотрит на него, ожидая хоть малейшего признака движения. Эндрю было самодовольно убеждает себя, что он — настоящий ниндзя, когда глаза Нила внезапно распахиваются. Одного взгляда хватает, чтобы понять: Нил знал, что его не было. Все это время. Принимая это как должное, Эндрю медленно протягивает руку и аккуратно кладет ладонь Нилу на щеку. Глаза омеги смыкаются, и он полностью прижимается к этому жесту. Эндрю нежно проводит пальцами по коже, слушая мирное дыхание Нила. Затем омега снова расслабляется, погружаясь в сон, пока Эндрю продолжает его сторожить.

***

Через несколько часов остальные начинают подавать признаки жизни. Это похоже на химическую реакцию: один начинает двигаться, будит другого, и так далее, пока вся команда не начинает шаркать по комнате, напоминая зомби. Обсуждаются планы на завтрак, и все разбредаются по своим комнатам, включая Эндрю. Он идет в свою, быстро запирает дверь, переодевается, а потом начинает рыскать на кухне. Ники бросает на него сонный взгляд, качает головой и идет в ванную. Аарон полностью игнорирует их обоих, валится на диван и, похоже, снова засыпает. Найдя то, что искал, Эндрю покидает свою комнату и направляется обратно в комнату Нила. Он ловит момент, когда Кевин раздраженно выходит, оставляя дверь открытой ровно настолько, чтобы Эндрю смог проскользнуть внутрь. Нил моргает, глядя на него, пока Мэтт продолжает копошиться с кофе. От яркого аромата бодрящего напитка заставляет желудок Эндрю начинает немного побаливать от голода. Одного взгляда на кухню хватает, чтобы зацепиться за нераспечатанный пакет с лекарствами. Видимо, Нилу пора принимать обезболивающее, но его пальцы в таком состоянии, что он не может откупорить бутыльки. И, будучи упрямым ослом, он наверняка даже не подумал попросить о помощи. Эндрю мысленно тяжело вздыхает и проходит к дивану. Нил, как непослушный утенок, следует за ним. Он ждет, пока омега полностью устроится, а затем приподнимает подол его худи. Под ним лишь теплая кожа. Эндрю пробует еще раз в другом месте — тот же результат. — Там нет футболки, — объясняет Нил. Это явно не подходящее время и место, но Эндрю внезапно чувствует, как через него пробегает электрический разряд возбуждения от едва ли приличного признания. Он закатывает глаза на самого себя и прогоняет желание. Затем откидывается на диван, ожидая. Нил имеет наглость протянуть руку за скотчем и пакетами в руках Эндрю, как будто знает, что тот собирается сделать, и предлагает сделать это сам. Как будто способен. Эндрю его игнорирует. Когда Мэтт, наконец, уходит, включая душ в ванной, Эндрю машет рукой на худи Нила. Тот слегка морщится, медленно стягивая его через голову. Ткань повисает у него на руках, и он останавливается, чтобы перевести дух. Эндрю тут же берет ситуацию в свои руки и снимает худи полностью, оставляя Нила сидеть посреди комнаты наполовину раздетым. Быстрыми и уверенными движениями он открывает один из принесенных мусорных пакетов и начинает натягивать его на левую руку Нила. Только тогда омега, кажется, понимает, что Эндрю задумал. Он послушно сидит, пока Эндрю плотно заклеивает концы пакета скотчем на уровне бицепсов, затем протягивает другую руку для повторения процедуры. Эндрю добавляет еще один слой скотча на обе руки для уверенности, чтобы вода точно не просочилась внутрь. Удовлетворившись результатом, он переходит к лицу. Нил снова сидит абсолютно неподвижно, пока Эндрю прикладывает крошечные кусочки пластика из мусорного пакета и приклеивает их поверх пластырей на лице. В итоге на лице Нила оказывается больше скотча, чем нужно, но Эндрю предпочел бы устроить омеге бесплатную депиляцию, чем допустить, чтобы его повязки намокли и причиняли боль. Он аккуратно наклоняет подбородок Нила то в одну, то в другую сторону, оценивая свою работу, а затем бросает ножницы и скотч обратно на кофейный столик. После этого вытаскивает из-под них плед и накидывает его на торс Нила. Сначала Эндрю кажется, что пледа достаточно, но неспособность Нила нормально его завернуть из-за забинтованных рук сводит его брови. Он мягко отодвигает руки Нила и сам подтыкает плед. Они сидят так, молча, пока Мэтт не заканчивает. На удивление, альфа понимает намек и вылетает из ванной молниеносно. — Пойду посмотрю, нужна ли Дэн помощь с переносом рейса, — говорит он на выходе, явно не пытаясь добавить в оправдание хоть каплю правдоподобности. — Заглядывайте, как будете готовы. Просто уебывай уже, мысленно рычит Эндрю. — Хорошо, — отвечает Нил, как нормальный человек. Мэтт уходит, и Эндрю тут же запирает за ним дверь. Повернувшись обратно, он видит, что плед валяется на полу, а Нил куда-то пропал. Эндрю заходит в ванную и видит Нила, уставившегося на мокрую ванну с выражением отчаяния. Тот тихо, почти неразличимо, вздыхает, а затем резко дергает головой в сторону зеркала, где и замечает отражение Эндрю. Нил разворачивается к нему, но Эндрю не встречает его взгляда — его глаза прикованы к линиям шрамов на торсе Нила. Все они, к счастью, старые. Эндрю облегченно выдыхает: похоже, Натан и его прихвостни не успели нанести новых ран, прежде чем появился дядя Нила. Не спрашивая себя зачем, Эндрю поднимает руку и проводит по торсу Нила, ощупывая знакомые неровности шрамов. Нил стоит прямо перед ним. Это едва ли кажется реальным. — Эй. Эндрю поднимает взгляд. Глаза Нила полуприкрыты, а воздух вокруг наполняется мягким ароматом апельсинов с гвоздикой. Он наклоняется к Эндрю, и сердце того на мгновение останавливается. О. О, Нил правда этого хочет. Эндрю даже не приходит в голову сопротивляться, когда Нил касается его губ своими. Он сразу открывается, утопая в поцелуе, не обращая внимания ни на утреннее дыхание, ни на что-либо еще. Только осознает, что Нил настоящий. Что Нил здесь, целует его. Хочет его. Мысль почти ошеломляет. Но во вкусе Нила ощущается отчаяние. Его зубы слишком остры, а губы давят чуть сильнее нужного. Эндрю ясно понимает, что Нилу это необходимо — ему нужен какой-то якорь, способ зацепиться за жизнь после близости к смерти. И, если быть честным, Эндрю тоже он нужен. — Ты просто катастрофа, — все же шепчет он Нилу в губы. Нил прикусывает его нижнюю, прежде чем ответить. — И что в этом нового? Эндрю рычит и снова целует его, на этот раз жестче, а потом отстраняется и аккуратно подталкивает Нила в сторону. Включив воду в душе, он слышит, как Нил шуршит за его спиной. Когда вода становится достаточно теплой, он поворачивается и видит, как тот уже наполовину стянул штаны и отчаянно пытается справиться с оставшейся частью; его лицо полно раздражения. Эндрю ощущает мгновенный приступ дежавю, вспоминая, как помогал Нилу раздеваться и принимать душ во время течки. Но сейчас все иначе — ими движет не биология, а нечто другое. Нечто большее. Эндрю решает прекратить думать. Он спокойно подходит, быстро и аккуратно снимает с Нила одежду, прикасаясь ровно настолько, насколько необходимо. Затем помогает ему осторожно залезть в ванну. Оказываясь под струями воды, Нил тяжело вздыхает, и Эндрю на миг охватывает недовольство. Ему хочется налить омеге ту самую пенную ванну, которая тому тогда так понравилась. Возможно, позже, когда Нилу будет можно мочить раны, они вернутся к этой идее. Отгоняя эти мысли, Эндрю снимает повязки и разувается, а затем залезает за Нилом в душ. Нил тихо удивляется, когда Эндрю поднимает руку и начинает водить пальцами по его волосам — легкие движения ногтей по коже головы разделяют мокрые пряди. Омега поднимает руки, явно собираясь коснуться лица Эндрю, но тут же сводит брови, глазея на мешающие пластиковые пакеты. Эндрю фыркает, затем закрывает душевую шторку и хватает бутылку шампуня. Мытье волос Нила — почти религиозный опыт. Эндрю находит в этом что-то невероятно успокаивающее и одновременно наполняющее, пока ухаживает за своим омегой, очищая его. Он слышит, как Нил начинает тихо бурчать себе под нос. Этот звук, отражаясь от кафельных стен, едва перекрывает шум воды, но побуждает плечи Эндрю расправляться от гордости. Когда Эндрю переходит к тому, чтобы вымыть тело Нила, он пытается сохранить тот же нейтральный настрой, но быстро понимает, что задача слишком сложна. Едва его руки начинают скользить по коже омеги, тело мгновенно откликается. Пальцы, будто живущие собственной жизнью, начинают касаться и скользить, заставляя Нила выгибаться и издавать короткие, приглушенные звуки. Когда Эндрю замечает, как член Нила начинает подергиваться, он не может не почувствовать удовлетворение. Он помогает Нилу смыть остатки мыла с плеч, а затем приникает к его плечу, осыпая поцелуями. Нил резко втягивает воздух, и Эндрю видит, как на коже омеги выступают мурашки, а соски затвердевают. Уголки губ дергаются в едва заметной улыбке, пока он продолжает оставлять поцелуи вдоль ключицы, поднимаясь к шее. Он проводит губами по ее линии, прежде чем снова накрыть губы Нила своими. Они целуются, и у Эндрю голова идет кругом. Ему кажется, что он забывает дышать, пока Нил не отвечает, скользя губами вниз к его шее. Эндрю невольно издает негромкий, прерывистый стон и тут же стискивает зубы, злясь на себя за такую реакцию. Удовольствие, пронизывающее все тело, заставляет его чуть не потерять контроль, почти придвинуться ближе. — Твой фетиш на шею отвратителен, — цедит он, стараясь вернуть самообладание. — Тебе это нравится. А мне нравится, что тебе нравится, — отвечает Нил таким раздражающе довольным тоном, что Эндрю хочется его придушить. Нил снова прикусывает его, доказывая свою точку зрения, и Эндрю шипит, непроизвольно откидывая голову, чтобы дать ему больше доступа. Когда он чувствует кожей, как Нил улыбается, это раздражает только сильнее. Он прижимает Нила к стене, в укор прикусывая его челюсть. — Да или нет? — рычит он. — С тобой всегда “да”, — отвечает Нил. — Кроме тех случаев, когда ответ “нет”, — отрезает Эндрю. Он собирается вернуться к шее Нила, но омега мягко удерживает его лицо, подталкивая снова встретиться губами. — Если ты каждый раз будешь спрашивать из-за того, что… Я отвечу столько раз, сколько нужно, и это всегда будет “да”. Эндрю раздраженно морщится. — Не всегдакай мне тут, — резко бросает он. — Не требуй правды, если не воспринимаешь ее всерьез, — спокойно отвечает Нил; его проницательные голубые глаза словно видят Эндрю насквозь, до самого сердца. Эндрю чувствует себя разоблаченным, словно все его стены смел один этот взгляд. Он резко прикрывает рот Нила ладонью, чтобы тот больше не успел сказать ничего такого, что вызовет бурю в его голове. А затем Эндрю опускается на колени, осыпая поцелуями грудь, бедра и ноги Нила, пока не находит то, что искал, и полностью берет его в рот. — Дрю! — выкрикивает Нил; голова откидывается назад, а глаза почти закатываются, когда Эндрю начинает сосать усерднее. Покрытые пластиком руки Нила пытаются схватиться за волосы Эндрю, но безуспешно, и в конце концов соскальзывают вниз, упираясь в стену, оставляя на ней влажные следы. Его ноги дрожат так сильно, что кажется, он вот-вот рухнет, поэтому Эндрю хватает его за бедро, прижимая к стене, чтобы удержать. И продолжает. Дразнит и играется, приближая Нила к грани, словно это его единственная цель. Это опьяняет — быть в таком положении, в такой момент. Знать, что это только Нил, что он этого хочет, хочет Эндрю. Что полностью отдает свое тело в руки Эндрю — каждую реакцию, каждую дрожь. Нил безоговорочно выбирает его, и от этого у Эндрю кружится голова. — Альфа, — стонет Нил, кладя руку Эндрю на плечо и останавливая. Эндрю отстраняется и поднимает глаза на Нила; между его бровей появляется легкая складка. Нил медленно сползает на пол, двигаясь плавно, сдержанно, и Эндрю помогает ему, как только понимает намерения омеги. — Альфа, — снова шепчет Нил, мягко касаясь его губами. — Вместе? Эндрю опускает взгляд — туда, где ноги Нила широко раздвинуты, а его член все еще напряжен, явно жаждая прикосновения. Затем он снова смотрит Нилу в лицо — открытое, понимающее, просто терпеливо ждущее решения Эндрю. Нил сказал, чего хочет. А хочет он… Эндрю. Хочет, чтобы они кончили вместе. Член Эндрю пульсирует в джинсах, болезненно отдаваясь мыслью об этом. Он сжимает челюсти — сможет ли он? Нил мягко обнимает его за шею, притягивая ближе, и целует. Эндрю позволяет, понимая, что это отвлечение — Нил дает ему время подумать, решить, чего он сам хочет. После нескольких колебаний рука Эндрю невольно опускается вниз, медленно расстегивая молнию. Он целует Нила жестче, почти зверски, попутно вытаскивая свой член из белья. Но Нил отвечает ему с той же страстью; его глаза закрываются, а ноги расходятся шире, чтобы Эндрю мог пододвинуться ближе. Когда его колени касаются стены, он подхватывает Нила, усаживая его к себе на бедра, и их тела наконец не соприкасаются. Эндрю обхватывает член Нила рукой, пару раз проводит по нему, заглушая его стон своим ртом. Затем касается своего, с трудом сдерживая глухое рычание, и снова возвращается к Нилу. Он чередует движения, переключаясь между ними, растягивая удовольствие почти до предела, и наконец, наконец, соединяет их, сжимая вместе в своей ладони. Нил, задыхаясь, вскрикивает и тихо всхлипывает прямо ему в рот, и эта реакция поражает Эндрю — он совсем не ожидал, что одно лишь его прикосновение способно так сильно подействовать на Нила. Эндрю на пробу проводит по ним обоим, и Нил дергает бедрами в ответ. Нил целует его с такой жаждой, почти отчаянием, что Эндрю понимает — это поощрение. Он повторяет, добавляя чуть больше давления, тоже содрогаясь, а затем начинает двигаться в медленном, размеренном темпе, который грозит сломить его самого, разнести на куски, если он хоть на миг ослабит хватку на Ниле. Он сжимает их крепче, притягивает теснее, будто свою единственную опору. Движения становятся быстрее, интенсивнее. А Нил, не прерывая поцелуя, шепчет между стонами слова: “так хорошо”, “альфа”, “еще”. Наконец, рука Эндрю превращается в размытое пятно от скорости движений, а Нил, тяжело дыша и срываясь на прерывистые вдохи, жадно трется о него. — Кончаю, Дрю, — шепчет он, голосом дрожа между словами. — Я кончаю. Эндрю лишь хмыкает, наблюдая, как Нил откидывает голову и вскрикивает, изливаясь на руку, рубашку и живот Эндрю. Его глаза все еще закрыты, и эта картина — Нил, утонувший в удовольствии, такой открытый и уязвимый перед ним — хватает Эндрю за живое. Толкает его самого за грань. Он резко кончает; зрение почти заволакивает белый туман, пока Нил нежно трется о его шею, слегка прикусывая кожу. Когда волна удовольствия утихает, Эндрю опускает голову Нилу на плечо и просто дышит. Нил зеркалит его жест, пока Эндрю переводит дыхание. Затем Эндрю выпрямляется, осторожно отстраняет Нила от своего плеча и медленно опускает его на пол. Сам он тем временем споласкивает испачканную руку под водой. Потом поднимает Нила на ноги, а тот, все еще одуревший, награждает его слабой улыбкой. Эндрю помогает ему выбраться из ванны и вручает полотенце. Открывает дверь для омеги, который, покачиваясь, выходит из ванной, а затем плотно закрывает ее за ним. Сняв одежду, Эндрю возвращается под струи воды. Вода уже стала чуть теплой, но ему это не мешает. Он быстро и тщательно смывает с себя всю грязь последних дней. Однако, выходя из душа, он, хмурясь, замечает, что на дверной ручке болтается полотенце — наверное, Нил принес. В груди возникает глупое, едва уловимое чувство, которое Эндрю мгновенно подавляет, беря полотенце (к сожалению, пахнущее Мэттом) и быстро обтираясь им. Набросив полотенце на бедра, он выходит из ванной, чтобы найти Нила. Как и ожидалось, омега облокотился на кровать, все еще капая водой и беспомощно пытаясь вытереться упакованными руками. Эндрю бросает на него выразительный взгляд. Нил пожимает плечами. Не говоря ни слова, Эндрю подходит, забирает у него полотенце и начинает вытирать его сам. И это совсем его не раздражает. Напротив, в этом находится что-то удивительно успокаивающее. Ему нравится ухаживать за Нилом, нравится быть тем, кому позволено сейчас находиться здесь, помогать. Когда Нил становится почти сухим, Эндрю помогает ему снять мусорные пакеты и натягивает на него самую свободную одежду из его же гардероба. Погода пока достаточно прохладная, чтобы Нил мог поносить длинные рукава, но они же в Южной Каролине. Рано или поздно ему придется надеть футболку, и тогда его руки окажутся на виду. Пальцы Эндрю на мгновение замирают на плотно забинтованных предплечьях Нила. Возможно, у него есть идея, как помочь омеге с этим. Он откладывает эту мысль на потом, наблюдая, как Нил отворачивается, возвращаясь с охапкой своей одежды, которую тут же сует Эндрю в руки. Тот моргает, прежде чем понимает — Нил хочет, чтобы он надел его одежду. Эндрю приподнимает бровь, глядя на омегу, который мгновенно краснеет. Затем Нил резко разворачивается на пятках и уходит из комнаты. Легкая веселость поднимается в груди Эндрю, пока он медленно натягивает одежду Нила. Затем он выходит на кухню и берет одну из трех кружек кофе, которые Нил уже наполнил. Сделав глоток, он морщится — напиток слишком горький на его вкус, но ведь Нил этого не знает. Можно будет добавить сливок уже у себя в комнате. Он поднимает взгляд, и Нил вдруг выпаливает: — У меня нет ключей. Эндрю подходит к ящику, где лежат ключи Мэтта, достает их и протягивает Нилу. Тот благодарно улыбается, а Эндрю тут же выхватывает у него из рук пакет с лекарствами, открывает крышки и дает Нилу нужную дозу (которую мельком подсмотрел заранее). Нил снова смотрит на него этим своим идиотским взглядом — таким, от которого Эндрю одновременно и тает, и злится, — так что он лишь отмахивается, подавляя желание оттолкнуть его лицо, и поворачивается к двери. — Эм, Эндрю? Он оборачивается. Нил смотрит на него с явным беспокойством. — Можно мне… эм… оставить на тебе свою ауру? Его щеки заливаются легким румянцем, пока он произносит просьбу, и Эндрю просто пялится на него, пока до него не доходит суть вопроса. Подождите… Нил хочет его пометить? Зачем? Ответ приходит мгновенно — он воспользовался полотенцем Мэтта. И теперь, пусть едва ощутимо, но все же немного пахнет другим альфой. Видимо, это Нила не устраивает. Особенно после того, как он специально дал Эндрю свои вещи. Кто бы мог подумать, что его омега окажется таким собственником? Эндрю бросает на него выразительный взгляд, от которого Нил лишь больше краснеет. Затем кивает. Нил тут же придвигается и начинает тереться щекой и лицом о шею и скулу Эндрю. Тот закрывает глаза и вдыхает насыщенную ауру Нила, чуть не теряя голову от дурмана, когда омега отстраняется с румянцем и довольной улыбкой. Нил делает пробный вдох, прикусывает губу и снова кивает, явно удовлетворенный результатом. Эндрю борется с тем, чтобы его собственное лицо не тронулось улыбкой. Он вновь пытается выйти к двери, но Нил останавливает его еще раз. — Теперь наша игра закончилась, да? Эндрю бросает взгляд через плечо. — Ты остался мне должен. — А что теперь рассказывать? — тоскливо спрашивает Нил. — Секретов больше не осталось. Если Нил думает, что это остановит Эндрю, то сильно заблуждается. — Придумай, как выкрутиться, — спокойно отвечает Эндрю. — Чего ты хочешь? — А что ты можешь предложить? — Не задавай вопросов, на которые уже знаешь ответ, — тихо говорит Нил. Слова отдают эхом его же собственных, и Эндрю бросает на него взгляд, ясно показывая, куда Нил может их засунуть. Но, вместе с этим, внутри разгорается нечто иное — смесь удовольствия и вины от того, насколько легко Нил ему отдается. Будто они оба увязли в этом слишком глубоко, и теперь не могут выбраться. И Эндрю не уверен, что вообще хочет попытаться. Он открывает дверь, пропуская Нила, и наблюдает, как тот направляется к комнате девушек, прежде чем закрыть ее за ним. Затем Эндрю возвращается к себе. Он тут же идет на кухню, к холодильнику, где стоят так необходимые ему сливки для кофе, но его все равно успевает перехватить Ники. — Эндрю Джозеф Миньярд! У меня глюки, или ты правда напялил шмотки Нила? Эндрю даже не удостаивает его взглядом, но замечает, как голова Аарона резко поворачивается в его сторону. Кевин, слегка прищурившись, втягивает носом воздух, а затем морщится. — Ага, это его вещи. Аарон закатывает глаза. — Как будто кто-то еще из нас носит такие обноски. Эндрю бросает холодный взгляд на брата, а потом добавляет сливки в кружку и пробует кофе. Вот теперь другое дело. Пока он опустошает кружку, Ники продолжает: — О боже, я и не знал, что вы уже на таком уровне близости, что носите одежду друг друга! Это же так мило! И подожди-ка… у тебя волосы мокрые, что ли? Ты что, сходил в душ у него? — Ники взвизгивает. — Так вы теперь… ну, типа пара? Начнете держаться за руки? Или целоваться при всех? Или — о господи — ты его укусишь, Эндрю? Он уже согласен, это же очевидно! Видно, как он на тебя смотрит, он же так этого хочет… Поток слов внезапно обрывается, когда Эндрю ударяет его в живот. Ники отшатывается, сгибаясь пополам под пристальным взглядом Эндрю, который рычит и шипит: — Заткнись, блять. Сейчас же. — Ладно! Ладно, бож, прости Эндрю! — Ники морщится, потирая живот. — Я не хотел… Эндрю снова рычит, и Ники мгновенно замолкает. Допив кофе, Эндрю ставит кружку в раковину, затем возвращается в гостиную и падает на диван. Аарон бросает на него еще один презрительный взгляд, прежде чем снова уставиться на телевизор. Но идиотский комментарий Ники все же застревает у Эндрю в голове, вызывая легкое любопытство. Он слегка поворачивает голову, чтобы уголком глаза взглянуть на Аарона, и… точно. На Аароне пока нет отметки от укуса. Эндрю фыркает, когда Аарон, не глядя на него, медленно поднимает средний палец, а затем возвращает внимание к экрану, не отвлекаясь больше ни на что. Вскоре старшекурсники заходят за ними. Увидев одежду Эндрю, Мэтт мгновенно вздергивает брови, а Эллисон хитро улыбается Дэн, которая закатывает глаза и протягивает двадцатку. Рене просто одаривает Эндрю легкой улыбкой, явно довольная. К их чести, никто из них не решается ничего прокомментировать. Однако интересно, что Эндрю замечает напряженный обмен взглядами между Аароном и Нилом, но не зацикливается на этом. Чем бы это ни оказалось, оно все равно случится рано или поздно. И разбираться с этим предстоит им самим. Поэтому он просто крутит ключи на пальце и уверенно шагает к лестнице, направляясь на парковку. Пора уже приступить к делу. В конце концов, он ужасно проголодался.