Разгар | The Heat is On

Ваймак разговаривает с ними. Нил пытается включиться, но его антенна будто сломалась, — частота колеблется взад-вперед, все никак не приближаясь к искомой. Единственное, что он понимает: голос Ваймака звучит низко и глубоко вперемежку со всплесками громкости, когда тот раздает указания команде. Вскоре к нему присоединяется Дэн, но для Нила ситуация остается практически такой же, с единственной разницей: ее голос звучит чуть выше. Он вздыхает, внутренне недовольный собой, и силится вычленить из слов смысл, понимая, что должен сосредоточиться, но толку мало. Что хуже, он чувствует, как взгляд скользит к цели, зависая на ней, словно притянутый магнитом, уже в тысячный раз за день, прежде чем Нил возвращает его обратно. Прошло несколько недель с Рождества и того, что все остальные осторожно называют “инцидентом”. Нилу плевать, как это называют. Он чувствует себя не просто не в своей тарелке, — он из в нее будто вываливается. Видите ли, он думал, что… все эти затянувшиеся реакции… могут быть последствиями течки. Как запоздалый ответ организма на лекарства или на что-то биологическое/гормональное, чему нужно время, чтобы выветриться. И вот он здесь, две недели спустя, а его увлеченность Эндрю, похоже, ничуть не ослабевает. Это одновременно и пугает, и завораживает — как сложная математическая задачка, которую предстоит решить. И все же эта странная одержимость — не единственное, что занимает мысли Нила. На самом деле после “инцидента” у него открылись глаза кое на что. В первую очередь, хоть он и был не в себе во время течки, Нил с удивлением обнаружил, что помнит все. Абсолютно все, что они с Эндрю делали, что говорили и как все это происходило прямо-таки въелось ему в мозг. Это одновременно и благословение, и проклятие, потому как вторым и, пожалуй, самым удивительным наблюдением для Нила стало следующее: он даже не подозревал, что течка может проходить так… приятно. Он мнил ее болезнью, представляя жар и тошноту, ломоту и боли — лежание в кровати и голову, ходящую кругом. Опытом, который придется пережить и, в худшем случае, попросить Эндрю кое-как передернуть ему или о чем-то подобном. Действом слегка болезненным и ужасно неловким, которое приведет к тому, что Нил не сможет смотреть ему в глаза несколько недель после. Течка должна была стать раздражающим, но необходимым обязательством — как и большинство его сеансов мастурбации. И все же проводить ее с Эндрю было… невероятно. Он готов поклясться, что до сих пор иногда чувствует призрак губ Эндрю на себе, его скользящий по члену язык, тот же язык, погружающийся в его нутро, и изгибающиеся внутри пальцы до тех пор, пока не наступает блаженная разрядка. Осознание, что его течка с Эндрю прошла не просто сносно, а крайне удовлетворительно, полностью лишает его сил. И что еще хуже... иногда, очень поздней ночью, оставаясь наедине с самим собой... он думает о том, чтобы повторить. А потом представляет, каково будет снова ощутить на себе его руки, на этот раз касающиеся целенаправленно, а не вопреки. Каково будет показать ему тело целиком и посмотреть, сбежит Эндрю или останется. (В конце концов, увидел он уже немало). Иногда он раздумывает, каково было бы ему самому взять Эндрю в руку, заглотить до основания и ощутить его твердое тепло глубоко внутри себя. (С этим ему стоит быть поосторожнее, так как в последнее время от подобных мыслей между ног становится влажно, а желание — едва стерпимым). Глупость, но поверх всего этого он также гадает, каким бы был их поцелуй. Именно эта последняя мысль приводит его к третьему поразительному осознанию: Эндрю прислушался к нему. Сдержал слово. Даже когда Нил практически умолял его взобраться на себя и жестко оттрахать, Эндрю устоял, потому что в здравом уме Нил сказал ему “нет”. Никто и никогда к Нилу не прислушивался. И, в довершение, тот факт, что Эндрю альфа — тот самый образ, которого мать умоляла избегать любой ценой — просто снес ему крышу. Он вспоминает, как чувствовал себя в такой безопасности, таким завершенным, таким… будто драгоценным для Эндрю. Как тот проводил пальцами по его кудрявым прядям, гладил по щеке, протирал теплым полотенцем, обнимал во сне, следил, чтобы Нил пил и ел. Эндрю заботился о нем так, как Нил даже не смел мечтать. Мурашки бегут по телу, когда он вспоминает, как Эндрю шептал ему на ухо те ласковые слова, как хвалил его снова и снова. Порой он ловит себя на том, что смотрит в зеркало, проводит рукой по шее и мечтает, чтобы Эндрю оставил на ней метку. Хотя бы один след от зубов, чтобы Нил осознал свою принадлежность, — в такие моменты он гадает, что с ним, нахрен, не так. Нилу не нужна пара. Он и не может ее себе позволить, если разобраться. Быть в бегах — значит сосредотачиваться на собственном выживании. В такой жизни нет места для других, — и это одно из важнейших наставлений матери. Помимо всего прочего он знает, что самому Эндрю пара не нужна — Нил в особенности. Он ясно дал это понять за те двадцать четыре часа. И вновь Нил бросает взгляд на вратаря, но все без толку. Отказ от подавителей не даровал ему рентгеновского зрения. А за массивным снаряжением Эндрю прячутся еще и повязки, обеспечивающие дополнительный слой защиты от посторонних глаз и не позволяющий Нилу получить хоть какое-то представление о том, что он так отчаянно хочет увидеть. Он стыдливо опускает голову, вспоминая порезы на предплечье Эндрю и гоня прочь мысли о том, как тот их заработал. О том, как Нил струсил спросить, что у Эндрю на душе, на следующий день. Иногда он смотрит на него, ища хоть какую-то зацепку, хоть какой-то намек на то, что раны заживают, но все без толку. У Нила совсем нет информации, и поэтому его так сильно тянет спросить. В особенности потому, что он понял: Эндрю заметил, как Нил на него пялится. Больше всего Нила вымораживает от того, что Эндрю ведет себя с ним как обычно. Ему бы порадоваться, — и в каком-то смысле он правда рад. Между ними нет неловкости — разговоры ничем не отличаются от прошлых. Эндрю по-прежнему позволяет ему сжигать до фильтра свои сигареты, которых Нил даже не касается губами, по-прежнему разрешает сидеть рядом с собой на крыше. Они играют вместе, едят вместе, движутся по жизни вместе — все так же. Ничего не поменялось. И в то же время это сводит Нила с ума. После инцидента они уже разок скатались в Эденс, и тогда Нил заранее ощутил волнение в животе — настолько он был уверен, что что-то произойдет. Однако вечер прошел гладко, как и всегда. Остальные пили и танцевали, а Эндрю игнорировал его. Альфа, по своему обыкновению, не собирался трогать его, не собирался даже приближаться, — но и к их столику никого не подпускал. От такого очевидного отказа у Нила внутри все потяжелело, и он перевел взгляд на танцпол, принявшись наблюдать за другими омегами в клубе. Он видел следы меток на их шеях — явный признак того, что их присвоили, — или руки партнеров на их спинах и бедрах, когда они танцевали или сидели у бара. Замечал их довольные улыбки и то, как они подавались навстречу своим спутникам, видел обожание в их глазах, когда те наклонялись и целовали омег или нежно гладили их по коже. Он наблюдал за всем этим и удивлялся ужасно неприятному ощущению, сковывающему грудь. Оно больно царапало и терзало его до тех пор, пока он не заставлял себя отвести взгляд. В тот вечер он снова оказался перед зеркалом в ванной, пытаясь проглотить горькое чувство разочарования и проводя пальцами по идеально чистому и немеченному горлу. С отвращением выключив свет, он рухнул в потертое кресло в гостиной и сгреб стопку одеял, которую оставил для него Ники. Хоть он отчаянно пытался притвориться, что это не так, он долго обнюхивал их, пока не свернулся калачиком в мягком радужном одеяле, на котором осталось больше отголосков ауры Эндрю. Проснувшись на следующее утро, он принял решение. Очевидно, Эндрю инцидент безразличен. Блять, возможно, альфа помогал с течкой куче омег, и Нил не особенный. Нил — ничто. Ему нужно отбросить эту идиотскую одержимость и жить дальше. Поэтому Нил вернулся к привычным делам. Он играет в экси и любит этот спорт, наслаждается вечерними тренировками с Кевином и полностью отдается игре. Посещает пары, потому что приходится, едва набирая необходимые для продолжения игры баллы. Иногда проводит время со старшекурсниками и смотрит фильмы, пытаясь проникнуться концептом отдыха. И старается не обращать внимания на приближающийся дедлайн — на внутренние часы, отсчитывающие дни до окончания учебы в университете. Несмотря на все прилагаемые силы, Нил не перестает чувствовать, как что-то скребется глубоко внутри. Он ощущает подобное впервые и не может игнорировать. Это тепло, бросающее в жар, когда он смотрит, как бицепсы Эндрю напрягаются, пока тот швыряет мяч через поле. Или когда Эндрю облизывает губы, съев мороженое в столовой. Или когда тот приседает в тренажерном зале — когда мышцы бедер напрягаются, широкая спина выпрямляется, а накачанные ягодицы выгибаются и выпячиваются, пока он… Кто-то прочищает горло позади него. — Ах, Нил? — А? — не отрываясь, спрашивает он. — Эм, тебе бы подуспокоиться и сосредоточиться на тренировке, пока Кевин не заметил. — Что заметил? — Ах, — он слышит, как Мэтт откашливается, прежде чем буркнуть себе под нос: — Эм, пока он не заметил, как ты сейчас возбужден, бро. На осмысление сказанного уходит секунда. После этого Нил отводит взгляд от вратаря и встречается с напуганными глазами Мэтта. — Чего? — громко выдает он, чувствуя, как стыд и ужас одновременно охватывают тело. Мэтт вздрагивает, когда Дэн окликает его: — Джостен! У вас все нормально? — Да, нормально! — тут же отзывается Мэтт, а затем шепчет Нилу: — Воу, все хорошо, чувак. Успокойся. Здесь нечего стыдиться. Правда. Нил стискивает зубы и пытается дышать, стараясь унять себя и ауру. К этому еще предстоит привыкнуть — к тому, что аура — это будто совершенно иной способ коммуникации. Что она передает эмоции так же ярко, как и ведущий дневной трансляции игровых передач. Теперь он слышит, как себя чувствуют другие, и это абсолютно по-новому усложняет ситуацию. Раньше он не слышал их чувств, и ему было плевать. Теперь же он слышит грусть Мэтта, когда отказывается от приглашения, досаду или беспокойство Дэн, когда та спрашивает, как у него дела, а он врет, или обиду и злость Аарона, когда они словесно собачатся. Ему бы не хотелось всего этого знать. Не хотелось связи, только сильнее привязывающей его к Лисам, когда ему нужно держаться особняком — когда он понимает, как больно будет в момент неминуемого расставания. Но почему-то у него постоянно вылетает из головы, что это новое откровение — слышать других людей — означает, что теперь и они могут слышать его. Потеря былой приватности раздражает до невозможности, ведь раньше он был совершенно незаметным. А теперь кажется, что другие могут читать его, как открытую книгу. Вот и пример: Мэтт. — Слушай, — сочувственно говорит Мэтт, — я знаю, что после приема подавителей гормоны шалят, и поверь, я тебя понимаю. Как-то раз в старшей школе я услышал ауру просто милейшей беты, и у меня встал прямо посреди урока физ-ры. И, прикинь, мне пришлось торчать в медкабинете, типа, часами, потому что он не опадал, как бы я не старался его успокоить… — Ага, ладно, спасибо, Мэтт, — Нил морщится, судорожно оглядывая других Лисов, чтобы убедиться, что они не подслушивают. Он изо всех сил старается сосредоточиться на текущем упражнении. — Я просто хочу сказать, что такое со всеми случается, понимаешь? Половое созревание — это отстой, и ты как будто получаешь огромную дозу всего этого сразу. Так что сильно не загоняйся. Просто постарайся подумать о, ну, не знаю, своей бабуле, о щенках под дождем, или чем-то таком, ладно? Нил не знал своих бабушку и дедушку, но видел кучу промокших животных (не то чтобы он понимал, почему в данном случае это может быть полезно). Однако вместо того, чтобы думать о них, он решает очистить разум. В силу своей решимости он наконец-то сосредотачивается на экси и больше не вспоминает об этом неловком моменте до конца тренировки. Он должен был знать, что Мэтт так просто ситуацию не отпустит. Как только они остаются в своей комнате одни, защитник подходит к нему. — Эм, — он откашливается, пока Нил достает из холодильника бутылку воды и принимается ее осушать. — Так вот… я понимаю, что ты не… ну, что ты не хотел обсуждать это с кем-то, но… просто хочу сказать, что ты можешь, да. Если хочешь. Поговорить о том, через что ты… через что вы с Эндрю прошли. Нил каменеет. Мэтт чешет затылок. — Ну то есть… давай так: может, ты не знаешь, но обычно абсолютно нормально чувствовать что-то типа связи с человеком, с которым проводишь течку, пусть даже вы “официально не пара” и все такое. Доверить кому-то такую ответственность непросто, так что я не удивлюсь, если у тебя появились какие-то… смешанные чувства по этому поводу. Нил моргает, смотря на него. Его первый порыв — послать Мэтта нахуй. Следующий — просто выбежать из комнаты и избавить себя от дальнейших разбирательств. Но когда он пытается сделать что-то из этого, то обнаруживает, что ноги прилипли к полу, а язык — к небу. Ведь в действительности, несмотря на то что это очень и очень плохая идея, он всерьез раздумывает над предложением. Видите, проблема в его любопытстве. В бегах мать никогда не говорила с ним о течке, — не зря же она его на подавители подсадила. Смысла не было. К тому же она не хотела, чтобы его голову посещали подобные мысли. Все его знания по теме ограничиваются неловкими уроками в средней школе, на которых мальчики хихикали, а девочки крутили носами, и никто не задавал стоящих вопросов. Ну и конечно же тогда Нилу было на все это плевать, — он почти не вдумывался, считая весь урок пустой тратой времени. А вот сейчас, похоже, ему выдался редкий шанс разузнать о том, над чем он ломает голову. Он возится с крышкой бутылки, раздумывая, и через какое-то время понимает, что молчит, пока Мэтт смиренно ждет. Поэтому Нил прочищает горло и напряженным голосом интересуется: — Ты… когда-нибудь помогал кому-нибудь пережить течку? Мэтт кивает. — Я встречался с омегой на последнем году старшей школы и помогал ему несколько раз. Нил сглатывает. — И… ему было… хорошо в процессе? Возникает неловкая пауза, прежде чем Мэтт медленно кивает. — Природа как бы настраивает омег на желание спариваться, и биология делает все возможное, чтобы им было хорошо, но совсем не обязательно, что омега прям кайфанет. В этом и заключается роль альфы — постараться сделать так, чтобы ему было настолько хорошо, насколько возможно. Ну, помимо того, чтобы род продолжить, то есть. Нил хмурит брови. — А альфы, вообще, удовольствие от этого получают? Краешек губ Мэтта дергается вверх. — В этом плане природа тоже помогает. Мы запрограммированы реагировать на вас положительно, — нас привлекает буквально все, что вы делаете. Омеги для нас будто деликатес. Ну, то есть, даже ваши выделения для нас на вкус как амброзия. — Мои… что? — у Нила слегка спирает дыхание. — О! Твои выделения? Это влага, которая скапливается… эм… ну, знаешь? Внизу? Твое тело вырабатывает их, чтобы подготовиться к… ну, сам понимаешь к чему, — на выдохе выпаливает Мэтт. — О-о-о, был у меня один омега на первом курсе универа. Господь Бог, как же он был хорош! Каждый раз, когда я его вылизывал, у меня крыша ехала. Он был охеренно вкусным; я бы днями у него между ног торчал. Нил давится водой, которую только что отпил, и кашляет; лицо розовеет, когда он торопливо произносит: — Получается, альфе без разницы. Пока перед ним омега, ему хорошо — то есть приятно. Мэтт осторожно движет рукой в воздухе, выставляя ладонь. — Ам, ну, типа, если в целом, то да? Но у альф могут быть свои вкусы, как и у омег. Кому-то нравятся парни, кому-то девушки, кому-то и те и другие. Но, как и в других отношениях, течку не воспринимают как что-то рядовое, и она проходит лучше, когда оба партнера доверяют и заботятся друг о друге равноправно. Иначе это больше похоже на секс на одну ночь, — правда длительностью в пять дней. Если это просто секс и двое не общались до него, то может возникнуть неловкость. Вот поэтому омеги так придирчивы к тем, с кем собираются проводить течку, особенно потому, что очень уязвимы. Он закатывает глаза и следом добавляет: — Ну, то есть, среди альф есть ебанаты, которые считают, что все омеги существуют только для того, чтобы им подчиняться. Но в основном мы воспринимаем это как дело чести, ведь омега сильно доверяет нам, раз сам просит. Это самая настоящая привилегия — помочь омеге пережить течку, а вам как раз нужен кто-то, кто отнесется к вам с уважением, которого вы и заслуживаете. Нил прикусил губу, пытаясь осмыслить новую информацию. Узнать, как все это видит Мэтт… немного шокирует. Его отец, мать и Рико внушали ему одну и ту же мысль о постыдности течки, только разными способами. А Эндрю об этом просто не говорил, не давая понять, как к этому относится (как и обычно). Но теперь, выслушав Мэтта, Нил считает, что Эндрю, похоже, выказывал ему уважение своими действиями и сдержанными обещаниями, раз не смог словами. Интересно, а Эндрю тоже гордился собой, когда Нил просил его об этом? — Эй, эм, если тебе будет нужно, я с радостью помогу, хорошо? Можешь не отвечать прямо сейчас, но я уже обговорил все с Дэн, и она не против, — предлагает Мэтт с теплой улыбкой на лице. — О! И конечно можем сделать все чисто платонически. Нам не обязательно делать что-то большее, если не хочешь. Я не давлю, если что. Нил тут же отворачивает голову, пряча глаза от Мэтта и выдавливая из себя: — Спасибо, Мэтт. — Без проблем, бро, — бодро отвечает Мэтт, а затем опускает лицо, и воздух заполняет яркая аура беспокойства. — Но… так, ладно, просто скажи, потому что это буквально сводит меня с ума… с тобой все нормально? Эндрю… Эндрю нормально с тобой обошелся? Лицо Нила вспыхивает, щеки мгновенно багровеют. Резкая волна возбуждения прокатывается по всему телу, когда он вновь вспоминает, как хорошо с ним “обходился” Эндрю. Брови Мэтта взлетают ко лбу, и он начинает ухмыляться. — Вау… ну, что получается. Видимо, это твердое “да”. Хорошая работа, Эндрю. — Заткнись, — рявкает Нил, уходя в гостиную и плюхаясь в одно из насыпных кресел. Мэтт смеется, пока идет за ним. — Значит он и с настоящей течкой тебе помогать будет? Нил зависает на полпути к пульту, за которым тянулся. Вот же блять. Как он, нахер, забыл о следующей течке? О настоящей, которая может длиться дней пять. О той, к которой его тело будет возвращаться на протяжении большей части жизни. Ебаный в рот. Мэтт аккуратно посматривает на него в тишине. — Вы уже договорились? Нет. Не договорились. И разве не в этом вся проблема? В том, что Нил понятия не имеет, как Эндрю ко всему этому относится. И несмотря на то, что он пытается убедить себя в том, что имеет… или хотя бы думает, что имеет… что-то тогда все-таки произошло. Какой-то спусковой крючок был безвозвратно нажат, и теперь грудь Нила сковывает болью, глаза притягиваются к Эндрю, а сам он вздрагивает всякий раз, когда вдыхает его дурманящую ауру — цветущий табак с легким намеком на древесную ваниль. Эндрю пахнет свободой, безопасностью и всем тем, чего Нил жаждет, но никогда не получит. — Ну… ты же пока только Эндрю в бланк согласия вписал, да? — снова вклинивается Мэтт, пока Нил продолжает молчать. — Так что вам бы обсудить все до следующей течки. Потому что у тебя все еще есть время вписать кого-то еще. Нил тут же вздрагивает от одной лишь мысли об этом. Он не хочет, чтобы кто-то другой помогал ему. Кому его касаться, так только Эндрю. И это немного пугает, потому что, блять, откуда вообще взялась эта мысль? — Просто… имей меня в виду, хорошо? — в последний раз напоминает Мэтт и идет в спальню. — И с Эндрю поговори, само собой. Да. Точно. Поговорить с Эндрю. Само собой.

***

Или нет. После разговора с Мэттом Нил ни с кем это так и не обсудил. Он игнорирует ситуацию, опуская голову в пол и сохраняя статус-кво. И все в порядке — в порядочном порядке. В конце концов, у Нила что, других забот нет? Здесь целый список привычных головняков, например, разборки с командой, которая все никак не может сработаться, утрясание панических атак Кевина и манипулирование Аароном с Эндрю, чтобы те отправились на совместную терапию, плюс параллельное с этим игнорирование Би на его собственных сессиях. Между всем этим он успевает пропоносить Рико в прямом эфире, наслав проклятие на авто всей команды. В качестве компенсации он отдает часть своих кровавых денег Эндрю, но до сих пор не знает, как расценить впившийся в него взгляд альфы в момент их передачи. Как расценить руки, притянувшие его голову ближе, ладонь, скользнувшую к затылку, сигаретный дым, выпущенный прямо в лицо, и молчаливый уход прямо после. (От этого у Нила колени задрожали, а в голову пришла безумная мысль уткнуться носом под подбородок Эндрю, но в последнюю секунду он сумел сдержаться). А потом случился Бельмонт. Еще до начала игры Нил получил “подарок” в виде кровавой бомбы в своем шкафчике, испортившей все, что в том находилось, а также напоминание о дне рождения Натаниэля-младшего, измазавшее стену. Он пытался проглотить ужас, поднявшийся к горлу от этого послания, и наспех вытерся полотенцем, параллельно проклиная самого себя. Насколько наивным нужно было быть, чтобы выбросить из головы, что отец все еще слоняется где-то рядом? Очевидно, кому-то известно о его прошлом, — возможно, Рико, — и этот кто-то напомнил ему о неизбежной участи. Теперь же он выходит на поле, все еще слегка сотрясаясь от страха и играя в неподходящей защите и замызганной форме — в лучшем, что Ваймак смог найти в сложившихся обстоятельствах, потому как Нил отказался отсидеться на скамейке запасных. Он замечает, как игроки Бельмонта морщат на него носы и корчатся, будто от него пасет. Нил одновременно испытывает и стыд, и облегчение, — отвратный запах маскирует его бушующие эмоции, пока сам он пытается полностью отдаться игре. Пока бросает все силы на одну-единственную эмоцию — гнев — и обращается вихрем на поле, совершенно неудержимым. До тех пор, пока Террапины не меняют полузащитника. Едва ступив на поле, альфа устремляет взгляд на Нила и задерживает его на нем, словно хищник на добыче. Нил вздрагивает от того, как явно тот его выделяет, но решает проигнорировать. В третьей четверти они пару раз сталкиваются лбами, но только в четвертой достигают точки кипения. Когда до конца матча остается всего десять минут, Нил совершает размашистый прыжок и бьет по воротам, забивая восьмой гол за вечер, но тут в него врезается полузащитник, валит на пол и наваливается сверху. При этом с Нила каким-то образом слетает шлем, и голова ударяется об пол, звонко отскакивая от паркета. Нил сразу же начинает бороться с ним, пытаясь скинуть, но альфа оказывается мощнее. Вкус страха разливается во рту, даже когда Нил принимается сопротивляться сильнее. Но полузащитнику плевать. Он напористо жмется к Нилу и припадает к его шее, глубоко вдыхая ауру, а затем с усмешкой проговаривает: — Попался, омега. Так и знал, что пахнет откуда-то отсюда. В характеристике написано, что ты бета, но это полная херня, да? Уверен, если я сейчас поставлю тебя на колени, то ты сразу подставишь мне свою задницу. И все увидят, какая ты шлюшка. Нил сглатывает тошнотворное чувство отвращения, тщетно пытаясь оттолкнуть мерзкого альфу. Огонек паники зажигается в груди. Он этого не хочет. Он хочет, чтобы этот уебок ушел, чтобы отцепился!.. Он хочет!.. Он хочет!.. И вот, прямо как по желанию, полузащитник внезапно исчезает — отдирается от него и волочится в сторону. На Нила тут же обрушивается волна спокойствия. Следом Нила накрывает собой другое тело — мгновенно узнаваемое, — и он расслабляется. Чувствует себя в безопасности. Эндрю нависает над ним, не позволяя игрокам Бельмонта приблизиться. На нем до сих пор надета вратарская защита, но шлем и клюшка остались где-то позади. Его глаза пылают, пока он злобно рычит и яростно удлиняет клыки. Вскоре к ним подбегают остальные Лисы, отгораживая Эндрю и Нила от посторонних глаз. Они тут же начинают предупредительно рычать, а Дэн едва ли не набрасывается на полузащитника, снова вскочившего на ноги. До Нила даже доносится голос Ваймака, встревающего в перепалку, а значит, тренер Бельмонта тоже должен быть где-то поблизости, но предпочитает не вмешиваться. Нил просто пытается дышать, сидя в объятиях Эндрю и находясь за крепкими спинами своей команды, дарующими им мнимую приватность. Но Эндрю продолжает практически сотрясаться от ярости, поэтому Нил, не задумываясь, снимает крагу и поднимает голую ладонь к его лицу, привлекая внимание. Эндрю реагирует быстро, упираясь взглядом вниз. Медленно коснувшись пальцами его щеки, Нил наблюдает, как красный блекнет, и глаза альфы снова возвращаются к привычной гамме нитей расплавленного золота. Нил всматривается в этот потрясный цвет и чувствует, как умиротворение окутывает все тело так, как не окутывало неделями. Большой палец ласково поглаживает шелковистую кожу Эндрю, а взгляд притягивается к светло-розовому оттенку его губ. Лишь на секунду, но Нил замечает, как глаза Эндрю опускаются и к его губам. Эбби прорывается сквозь строй Лисов, и Эндрю слегка дергается. С прищуром смотря на нее, он медленно и с опаской отстраняется от Нила. — Нил! Как ты? — Эбби тут же опускается на колени рядом с ним и, бросив на Эндрю любопытный взгляд, снова возвращает внимание к Нилу. — Последи за светом фонарика, хорошо? А теперь скажи, как тебя зовут, какой сейчас год и где мы… Эбби проводит еще несколько тестов, после объявляя, что на сегодня с Нила хватит, несмотря на его протесты. Эндрю незамедлительно поднимает его на ноги, обхватывает плечи с талией и уводит с поля. С Ваймаком они не перебрасываются ни словом, но, очевидно, Эндрю тоже собирается отсидеться на скамейке запасных. Тренер настраивает Рене на игру и просит ее с Ники доиграть последние десять минут, пока Эндрю с Эбби уводят Нила в смотровую. Эндрю небрежно затягивает Нила на кушетку и становится в сторонке; он почти безотрывно смотрит на Нила, пока снимает массивные вратарские щитки. Эбби бегает вокруг него, делая остальные тесты, а затем ворчит и говорит им, что скоро вернется, бормоча извинения, которые Нил пропускает мимо ушей. Как только они остаются наедине, его снова начинает охватывать паника. Он не уверен, связано ли это с полученным ударом, с жутким посланием на стене, с мерзкими словами, сказанными полузащитником, или просто с понизившимся после выхода из игры адреналином, но чувствует, как что-то неприятное начинает семенить по коже, грозя захлестнуть полностью. Что-то, чего не существовало лишь короткий миг на паркете поля, когда Эндрю навис над ним. Когда его обволокла собой аура альфы. Он пытается сделать хоть какой-нибудь вдох, когда все будто наваливается на него разом. Реальность его участи, идиотское соперничество с Рико, бессмысленность игры в экси, — ведь он знает, что не должен здесь находиться. Знает, что времени остались совсем крупицы. Знает, как одинок в этом мире — совершенно одинок. Мать назвала бы его слабаком, — он и есть. Он дал слабину. Но сейчас Нил нуждается в ней слишком сильно, чтобы задумываться. Он игнорирует голос матери, прознающий разум, и тянется к единственному источнику утешения, который был рядом весь прошедший год. — Эндрю? Вратарь замирает в той же позе, в какой был, и поднимает глаза. Нил едва ли не вздрагивает под тяжестью его взгляда. Он проглатывает свою гордость и, зажмурившись лишь на короткий миг, хрипло спрашивает: — Пометишь меня? Казалось бы, невозможно, но Эндрю каменеет еще сильнее от услышанного. Нил почти готов поклясться, что тот не дышит, но альфа внезапно раздувает ноздри. Нил хмурится, пока до него не доходит смысл действия — Эндрю пытается услышать его эмоции. Он чувствует, как краснеет от такого пристального внимания, и не понимает, почему внизу живота начинает что-то трепетать. Секунда, и воздух между ними уже полнится жаром и напряжением. Нил завороженно наблюдает за тем, как расширяются зрачки Эндрю, как альфа облизывает губы. — Как? Сердце Нила клокочет. — Своим запахом? Эндрю не сводит с него глаз, раздумывая над ответом. Нил тоже украдкой пытается принюхаться, чтобы понять эмоции Эндрю, но, как и обычно, альфа непреступен. Его лицо — единая маска безразличия. Должно быть, он каким-то образом научился блокировать свою ауру, потому как Нил совершенно не может определить его намерений. Поэтому он старается скрыть удивление, когда получает согласный кивок. — Да. Теперь внизу живота не просто трепет — ураган. Эндрю делает пару шагов навстречу и встает между раздвинутых ног. Приближается к лицу так близко, что Нил даже различает россыпь веснушек на его носу и щеках. Даже видит свое отражение в медово-золотистых глазах. — Без рук, — шепчет он Нилу в губы, ожидая согласного кивка. Затем клонит голову набок и начинает сближаться, принюхиваясь. Нил вцепляется в кушетку обеими руками в попытке не дернуться. Сглатывает зарождающийся вздох, рвущийся из легких при первом же ощущении рук Эндрю на себе. Толстые пальцы вратаря разделяют собой кудри, почесывая кожу головы, пока сам он потирается лбом и лицом о шею и ключицу Нила, покрывая омегу своими аурой и потом. Светлые волосы щекочут подбородок, пока Эндрю снова и снова повторяет это действие сначала с одной стороны, а затем и с другой. И Нил… Нил будто оказывается в раю. Есть в этом что-то, ощущающееся непередаваемо правильно — в том, чтобы находиться в объятьях ауры Эндрю. Внутренний омега млеет и расцветает, утопая в ней. Хочет еще, неспособный насытиться. Наконец чувствует безопасность, защищенность и принадлежность, прячась за аурой как за незримым щитом. Чувствует себя неприкосновенным, будучи пронизанным запахом Эндрю. Чувствует себя так, будто Эндрю убьет любого, кто хотя бы попробует позариться. Когда Эндрю отстраняется, Нил понимает, что все это время выгибал шею, подставляя, а из горла рвались приглушенные звуки, пока он пытался дышать. Так они и замирают, на расстоянии жалкого волоска, пялясь друг на друга. С тяжелым дыханием по обе стороны и с ладонями Эндрю, упершимися в кушетку в нескольких дюймах от ладоней Нила. Нил мечет глазами меж глаз и губ Эндрю, — и то и другое манит донельзя, заставляя страстно желать наклониться вперед, сократить расстояние, не оставить ничего, ничего препятствующего воссоединиться ему и его… — Ну вот, теперь все сделаем, — бурчит себе под нос Эбби, без предупреждения возвращаясь в кабинет. Эндрю отшатывается от Нила. Быстро подбирает с пола вратарские щитки и просто выходит из смотровой, не оглядываясь. На секунду Нил застывает в недоумении, чувствуя себя так, будто от него оторвали часть тела. Затем подгибает колени, обхватывая и не понимая, почему отсутствие альфы ощущается так болезненно. Он даже не осознает, что похныкивает, пока Эбби не начинает звать его обеспокоенным тоном: — Нил? Все хорошо? У тебя что-то болит? “Что-то в груди”, — почти проговаривает он, но потом сглатывает и качает головой. Он знает, что эмоции сейчас выплескиваются из него — что воздух, скорее всего, густо пропитан аурой его возбуждения, смятения и потрясения. Но, к счастью, Эбби великодушно закрывает на это глаза. Она просто заканчивает осмотр, забинтовывает несколько ссадин и царапин, которые Нил заработал во время падения, и отпускает его. Он возвращается в раздевалку и открывает дверь, только в последнюю секунду вспоминая, что все его вещи залиты двумя галлонами крови. Так что ему нечего здесь делать, разве что взять тряпку и начаться все отдраивать. Но мысли в миг обрываются, когда он замечает Эндрю, стоящего у скамьи, только что вышедшего из душа и с одним лишь полотенцем на талии. В этом нет ничего нового — Нил множество раз наблюдал, как тот переодевался. Но на этот раз взгляд беспричинно приковывается к каплям воды, срывающимся с волос Эндрю на плечи и крошечными струйками стекающим по его широкой груди. Язык Нила рвется наружу; порыв подойти и слизать эти соблазнительные капельки почти полностью поглощает его. Затем он моргает, когда Эндрю щелкает пальцами перед его лицом. — У тебя, похоже, до сих пор звезды перед глазами, кролик, так что скажу прямо. Либо иди в душ… — Нет! Слова рыком слетают с губ. Глаза распахиваются шире от нелепого и необдуманного ответа, а тело мгновенно отвергает саму мысль о том, чтобы смыть с себя запах альфы. Единственный признак того, что Эндрю удивлен реакцией Нила, — это пауза, которую он делает, прежде чем продолжить: — Тогда заканчивай пялиться и уебывай отсюда. Нил вспыхивает, как спичка, от такого выпада. Разозленный и оскорбленный до глубины души, он тут же разворачивается и уходит в гостиную. Плюхается на свое обычное место на диване и принимается ждать остальных. К счастью, ждать приходится недолго. — Мы выиграли, восемь-пять, — сообщает ему Кевин, едва заметив. Нил оживляется, радуясь. — Фу, ты когда-нибудь слышал о душе, Джостен? — Аарон кривит рот, проходя мимо, а затем приостанавливается, отчетливо различая ауру брата, и хмурит брови. Элисон фыркает. — Совсем незаметно, коротыш. Или это просто еще один способ Эндрю пометить территорию? Если да, скажи ему купить ошейник — будет не так очевидно. Щеки Нила теплеют, когда он отмахивается от девушки, но Ники вцепляется в тему мертвой хваткой: — О-о, ошейник? Погоди, у вас с Эндрю все серьезно, что ли? Эндрю вмешивается раньше, чем Нил успевает ответить. Он выходит из раздевалки, полностью одетый, и заявляет: — Между нами ничего нет. Это, — он ведет пальцем между собой и Нилом, — ничего не значит. — М, как скажешь, — хмурится Мэтт, — но тогда почему от него пахнет… — Кому не похуй, как Нил пахнет, — выплевывает Аарон, перебивая Бойда. — Лучше скажите, к какому такому Младшему обратились ебаными кровавыми письменами на наших стенах. — Узнаете, когда переоденетесь, — рявкает на них Ваймак. — Так что пошевеливайтесь. Остальные члены команды с ворчанием направляются в раздевалку, а Эндрю садится рядом с Нилом, игнорируя. Нил шумно выдыхает через нос и настраивается на очень неприятный разговор.

***

Худшие опасения оправдывают себя: по-другому и быть не могло с Лисами, не гнушающимися потыкать и поковырять открытые раны друг друга. Аарон бездушно копается в ужасах прошлого Нила, а Нил успешно лжет, зубоскаля. Кульминацией вечера становится решение Эндрю признаться в убийстве Тильды — в защите и осуждении своего брата одновременно. К тому моменту, как Лисы отправляются в путь, воздух полнится сомнениями и беспокойством. Сам Нил взвинчен, до краев наполнен разочарованием и тягостью — по иронии судьбы вызванными обоими близнецами. Аарон тоже напряжен и не находит сил даже взглянуть на брата. Он просто идет к Башне пешком; плечи ссутулены, а сумка постоянно бьется о бедро при каждом резком шаге. Бросив мимолетный взгляд на Эндрю, Кевин следует за ним. Так что на эту короткую поездку до общежития в машине с альфой остаются только Ники с Нилом. Нил специально выжидает, когда Ники скроется за дверьми вестибюля, а после нагоняет Эндрю и выплевывает: — Почему? Эндрю лишь сверлит его взглядом. Это распаляет Нила еще сильнее. — Почему ты согласился? — он отмахивается. — Почему сделал… все это со мной, если не хотел? Потому что теперь Нилу очевидно, что это правда так. Вонзание клыков в предплечье, отвращение, с которым Эндрю от него отшатывался, и то, как беспардонно тот выгнал его из раздевалки, — Эндрю явно отталкивает его. А Нил только и делает, что теряется во всех этих смешанных сигналах из-за клятвы альфы о защите. Нил не интересует его в таком плане, — только у омеги есть эта глупая, уже затянувшаяся одержимость. Только Нил по-идиотски хочет его вернуть. — “Хотеть”, — с насмешкой говорит Эндрю. — Я ничего не хочу. Это нихера не ответ на вопрос, — Нил выходит из себя. — Тогда почему просто не забил? Эндрю крепко сжимает челюсть и отворачивается. — Не сегодня, кролик. — Эндрю, — шипит Нил. — Если решил играть так, Джостен, то придется заплатить своей суровой правдой. — Например какой? — с нажимом произносит Нил, невероятно уставший от всей этой лжи. Ему хочется надавить на что-то и почувствовать, как оно прогнется. Хочется ощутить все так, как оно есть, хотя бы раз. Эндрю оборачивается; ореховые глаза пылают, пока он всматривается в глаза Нила. — Например, что ты забыл в Гнезде на Рождество. Нил тут же захлопывает рот. Эндрю немного ждет, но, когда Нил не собирается отвечать, хмыкает и уже мягче произносит: — Я так и думал, — он отворачивается от Нила и начинает идти, напоследок маша рукой через плечо и бросая: — Приходи, когда решишься на обмен, Джостен. Нил скрежещет зубами — настолько сильно сжаты челюсти. Но отказывается издавать хоть какой-то звук. Эндрю фыркает, словно понимая, в какое непростое положение его загнал. А затем оставляет на парковке в одиночестве, сжимающим руки в кулаки, пока разум и тело изнывают от желания заполучить то, чего у Нила никогда не будет.

***

Глупо, но прошел всего день, и он сдался. Следующим утром он заходит в раздевалку, чтобы навести в ней порядок, но обнаруживает, что она практически сверкает. Ваймак непринужденно сообщает, что они с Эбби оттерли всю кровь, а затем тем же тоном заявляет, что хочет видеть Нила в роли вице-капитана в следующем году. И у Нила будто мозг взрывается. Они спорят, подходит ли вообще Нил на эту должность, в процессе обоюдно недоумевая, но под конец Нил добавляет в разговор нотку отчаяния, потому что тренер просто не понимает, о чем просит. — Но я же омега, — вот что срывается с его губ. Это его последний аргумент, который делает все еще более неловким, потому как они с Ваймаком ни разу не обсуждали огромную ложь его положения, даже после “инцидента”. Тренер тогда просто хрипло спросил, стало ли ему получше, а Нил ответил, что с ним все в порядке, — на этом все и закончилось. Теперь же мужчина приподнимает бровь, отвечая: — И мне должно быть не насрать потому, что? — Думаете, кучка альф и бет будет меня слушаться? Ваймак бросает на него неоднозначный взгляд. — Разве ты еще не заметил, Нил? Они уже. Паника сковывает язык Нила. — Даже Эндрю? — возражает он, не в силах сдержаться. Теперь тренер прищуривается. — Ты что, решил надо мной поиздеваться? — Что? Нет… почему? Ваймак еще немного изучает его, а затем усмехается. — Как я и сказал, парень: мне за все это недоплачивают. Мне плевать, почему он тебя слушается — я просто знаю, что так и есть, — он бросает на Нила косой взгляд. — И ты тоже. Нет, не знаю. Нил пытается подавить чувство разочарования в груди, вызванное не слишком полезным объяснением тренера. — Ага, — резко произносит он. Ваймак слегка морщится, и только по этому действию Нил понимает, почему в воздух просачивается горечь. — В таких делах просто никогда не бывает, парень. В любом возрасте. И ты знаешь, что я отвечу, если спросишь. Иди и поговори с Эндрю. Поэтому Нил держит язык за зубами. Ваймак вздыхает. — Твое мнение меня не интересует, Джостен. Ты единственный, кто подходит на смену Уайлдс, и я знаю, что тебе это нужно так же сильно, как и им. Так что если ты не назовешь мне ни одной веской причины, по которой не сможешь стать вице-капитаном, то тебе придется смириться. Грудь и глаза Нила пылают, пока он смотрит на тренера. Ваймак даже вообразить не может, насколько жестоко искушать его подобным образом. Ведь это все, чего он когда-либо хотел, — будущее, цель, жизнь здесь. На секунду притвориться, что он важен, что команда не оправится после его ухода. — Мне… — едва начинает он, но сглатывает. Потому что в действительности его желания не важны. Он живет в долг. Ходячий мертвец, скованный грехами собственного прошлого. — Мне пора, — шепчет он. И старается не рассыпаться на кусочки, когда Ваймак лишь кивает и говорит: — До понедельника. Нил незамедлительно выбегает со стадиона. В голове туман. Он даже не помнит, как достал телефон из кармана, но вдруг голос Эндрю раздается у него над ухом и громыхает его имя: — Нил! Нил!! Отвечай, кролик! Нил не знает, что сказать. Правда и ложь кружатся в танце на языке, пока он отвечает простое: — Забери меня со стадиона. Эндрю бросает трубку, а Нил растягивается на тротуаре и принимается ждать.

***

Поездка в автосалон долгая, но приятная. Нил лежит на заднем сиденье и дремлет, пока Эндрю с Кевином заходят внутрь. Он не просыпается, даже слыша бурчание машины рядом, и открывает глаза только, когда Эндрю распахивает водительскую дверь и бросает через плечо: — Кевин? Нил садится, упираясь взглядом в огромный дорогой и черный автомобиль, припаркованный рядом, и пожимает плечами. — Пускай едет с тобой. Мне нечего ему сказать. Вместо ответа Эндрю трясет перед Нилом ключами от арендованной машины. Со вздохом Нил выбирается из нее и встает напротив Эндрю. Тот держит ключи в дюйме от своей груди, сподвигая Нила приблизиться. Когда он это делает, аура Эндрю коварно проникает в ноздри — тот комфорт, в котором хочется радостно утонуть. Он слегка покачивается, проникая в пространство Эндрю и осторожно забирая ключи, а затем сдвигается, чтобы пройти к водительской двери. Но Эндрю продолжает стоять, и они почти сталкиваются грудями, когда Нил забирается внутрь. Сердце клокочет, и он понимает, что затаил дыхание, только когда Эндрю наконец уходит, не сказав ни слова. Нил облегченно вздыхает, заводит арендованную машину и едет за Эндрю домой. Сдав ее и вернувшись в кампус, они втроем молча входят в общежитие. Кевин на автомате направляется в свою комнату, не прощаясь, а Нил продолжает подниматься по лестнице Башни, пока не упирается в дверь, ведущую на крышу. Во время того как он возится с ней, Эндрю достает две сигареты и прикуривает их, без вопросов передавая одну Нилу. Они занимают свои привычные места на краю крыши, и Эндрю кладет что-то между ними — ключ от машины. Точнее, ключ от своей новенькой Мазерати. У Нила перехватывает дыхание. Эндрю принюхивается, после усмехаясь. — Сколько же проблем у людей бывает, — говорит он ему. — Это всего лишь ключ. — Ты же фостерный ребенок. Сам понимаешь, что это не так, — отвечает Нил. Горло будто сжимается, а тугие и острые ощущения пронзают грудь, угрожая захлестнуть. Он прикрывает глаза, прежде чем прошептать всего одно слово: — Почему? Эндрю глубоко затягивается и выпускает клубья дыма изо рта. — Эвермор. Нил понимает, что это не ответ — всего лишь требование платы. Он сглатывает, внутри все сжимается при ответе: — Зимний банкет. Эндрю оглядывает его тяжелым взглядом, как бы давая понять, что слушает. — На нем, Рико угрожал… угрожал сделать что-нибудь с тобой, если я не прилечу, — Нил обрывается, отворачиваясь. — Поэтому я и полетел. — Он угрожал сделать что-то со мной, с альфой, поклявшимся тебя защищать, и поэтому ты полетел, — повторяет Эндрю. — Одна мелкая угроза от зажравшегося Ворона заставила тебя забыть о нашей сделке и преподнести себя на блюдечке. Нил дергается, но кивает. Эндрю усмехается. — Давай по новой. — Но это правда! — Сказал лжец. Нил скрипит зубами. Стоило догадаться, что просто не будет. Уняв бурю под ребрами, он спешно выплевывает слова, будто срывая пластырь: — Он сказал, что если я не прилечу, то он позаботится о том, чтобы твой фостерный брат точно узнал, где тебя найти. Он сказал, что достаточно одного звонка, и он прикажет Дре… Эндрю движется молниеносно. Альфа набрасывается на Нила, валя на пол, и почти закрывает рот рукой, останавливаясь на расстоянии волоска от губ. Только тогда Нил понимает, что его глаза наливаются кровью, а ярость и отвращение наполняют воздух, скрывая собой лишь намек на оттенок страха. Альфа издает низкий рык, от которого у Нила волоски по всему телу встают дыбом, но, как ни странно, он понимает, что тот направлен не на него. Нил молча и неподвижно смотрит на Эндрю, ожидая его следующего шага. Наконец красный отступает и воздух очищается. Нил буквально наблюдает, как альфа затягивает все это в себя, отрывая ладонь ото рта и шлепая ею по земле рядом с его головой. — Какой же ты идиот, — рычит он. — Знаю, — тихо отвечает Нил. Эндрю сползает с Нила и садится обратно. Снова берет сигарету и делает пару рваных затяжек, прежде чем отклониться от темы: — Как Рико узнал, что ты омега? Нил рвано дышит, пока садится и сглатывает. — Это уже две правды, — подмечает он, как бы отвлекая себя от мысли об альфе, отпустившем свой привычный железный контроль. Эндрю только кивает, подтверждая. Поэтому Нил вздыхает и начинает отвечать: — Я пробыл там неделю и понял, что доза на исходе, но их ублюдская парная система не позволяла мне ее обновить. Тем более Рико пас меня постоянно. В конце концов я пробрался в ванную посреди ночи, но Жан меня поймал. Он тяжело сглотнул, вспомнив, как взвинтился его адреналин, когда Жан вошел в выложенную плиткой комнату и включил свет. Как он шипел, угрожал и просил, практически умоляя Ворона держать рот на замке. Но теперь все эти воспоминания ничего не значат. Жан просто проигнорировал его, взяв бутылку, и передал прямо в алчные руки своего хозяина. — Рико был в восторге. Он сразу же смыл подавители и подождал несколько дней, пока они полностью выведутся из моего организма. Потом попросил Жана скрутить меня и накачать наркотиком, попутно рассказывая, что он собирается со мной сделать. Как скоро я начну молить об этом. Как запишет все на камеру, чтобы я мог снова и снова пересматривать свой позор, при этом смеясь и тыча в меня пальцем. Нил содрогнулся от воспоминаний, от ужасающего осознания, что, лежа в наручниках в постели в Гнезде, он оказался в ловушке. Рико по-настоящему владел им в тот момент, и он ничего не мог с этим поделать. — И следующее, что я помню, это… как проснулся в комнате для течек с тобой, — он задумывается на мгновение, прежде чем добавить: — Скорее всего Жан… Жан меня и вытащил. Позвонил тебе. Только ему разрешалось оставаться со мной наедине. Рико решил, что будет самое то поставить нас в пару — единственных омег в команде, — он почесывает предплечье, впиваясь ногтями в кожу, и отстраненно предполагает: — Наверное, ему из-за этого не сладко пришлось. Опустившаяся на его кисть ладонь Эндрю пугает, но альфа только приподнимает впившиеся ногти Нила, чтобы омега не расцарапал себя до крови, а затем отпускает. — Ты не виноват. Нил чувствует, как в груди начинает плескаться вина. — Но если бы я… — Рико — жалкое подобие альфы и еще более хуевое подобие человека, — безапелляционно заявляет Эндрю. — Ты не в ответе за то, что он творит. — Но Жана… — Жан сам принял такое решение, — вполголоса говорит Эндрю. — Возможно потому, что тоже отчасти чувствовал себя виноватым. Нил щелкает зубами и отводит взгляд. — Он все равно такого не заслужил. Эндрю хмыкает. — Никто не получает того, чего заслуживает. Нил снова поворачивается к нему и зависает взглядом на какое-то время. Затем тяжело сглатывает и произносит: — Если мне когда-нибудь выпадет шанс, я убью его для тебя. Эндрю замирает. — Жана? — небрежно предполагает он. — Или Рико? Нил не отступает. — Дрейка. Эндрю отвечает не сразу. — Я смотрю, эта тупорылая птица щелкает клювом о том, о чем не положено. — Я старался абстрагироваться, — как бы извиняясь говорит Нил. — Он… сделал так, чтобы было сложно не слушать. Эндрю молчит, и Нил решает продолжить, подергиваясь: — И поэтому я просто… я понимаю, почему ты не хотел… ну, знаешь… со мной… но не понимаю, почему ты это сделал, — сделав глубокий вдох, он спрашивает: — Я же не заставил тебя… — Нет, — резко отвечает Эндрю. — Никто не заставляет меня что-то делать. Включая тебя, Нил Джостен. — Но тогда… зачем ты согласился? Когда я пришел с бланками? Мне казалось… ну, теперь, когда я знаю, было бы логично, если бы ты сказал… просто… — Нил вздыхает, неловко зачесывая волосы, и произносит: — Ты меня ненавидишь, да? — От и до, — подтверждает Эндрю. — Но это не значит, что я бы тебе не отсосал, — он фыркает, добавляя: — Очевидно. — Но тогда… почему… — в разуме Нила мелькает нечто, наконец-то встающее на свое место. То, что до этого момента он даже не рассматривал как вариант. — …Я тебе нравлюсь. — Я тебя ненавижу, — тут же поправляет Эндрю, но в его ауре чувствуется легкое колебание, которое Нил сразу улавливает, но не может трактовать. — Почему хотя бы не намекнул? — требует он. — Потому что из этого ничего не выйдет. — Ничего? — повторяет Нил. — Почему? Эндрю закатывает глаза. — Я саморазрушителен, Джостен, а не глуп. Мне лучше знать. Нил открывает рот, чтобы возразить, но быстро его захлопывает. Эндрю прав. Из этого ничего не выйдет — через четыре месяца Нил будет мертв. Через пять, если повезет. Нельзя было подпускать Эндрю так близко, нельзя было позволять Эндрю себя желать. Нельзя было позволять себе желать Эндрю. И все же они здесь. Нил хочет Эндрю, а Эндрю… вопреки всему… тоже хочет Нила. И… что теперь? Секунду спустя Нил получает тычок окурком в плечо. — Эй! — не задумываясь выкрикивает он. — Перенеси свой эмоциональный кризис в другое место, кролик, — укоряет его Эндрю, уже доставая следующую сигарету. — Туда, откуда я не услышу запах. В груди Нила в сотый раз поднимается раздражение, вызванное безразличием альфы к тому, что кажется ему самому судьбоносным откровением, но он стискивает зубы и встает. Он делает несколько шагов к двери, а затем оборачивается и рявкает: — Мне плевать на твои слова. Это не “ничего”. — Оно самое, потому что является им для меня, — возражает Эндрю. — Согласие — вещь обоюдная, омега. Если я говорю “нет”, значит это “нет”, и все тут. — И что, это когда-нибудь перерастет в “да”? — парирует Нил. Эндрю вздыхает через нос. — Возможно, тебе стоит задать тот же вопрос самому себе. — А если я уже согласен? — продолжает напирать Нил. — Что, если мой ответ уже “да”? Эндрю хмыкает. — Это не “да”. Это нервный срыв. Я знаю разницу, даже если ты сам не знаешь. Нил собирается возразить, но Эндрю перебивает его: — Побереги силы, кролик. Поговори со мной о своей течке, когда из ушей пар валить перестанет, и когда перестанешь быть в двух секундах от нервного срыва. Вверх по шее Нила пробегает жар, — это одновременно и раздражение, и унижение от того, что альфа заранее знал, о чем он собирался спросить. Но прежде, чем Нил успевает придумать ответ, Эндрю добавляет: — Продолжишь давить, Джостен, и я отвечу прямо сейчас. И ответом будет “нет”. Нил тут же захлопывает рот. Потому что, хоть он и понимает, что идея не из лучших, ему хочется, чтобы Эндрю согласился. Но альфе лучше отказаться — Нил не должен этого хотеть. Не может заполучить, знает, что не может. Так зачем продолжает настаивать? Зачем хочет услышать от Эндрю “да”, понимая, что в долгосрочной перспективе их ничего не ждет? Зачем вообще борется за это? Ах, в пизду, он запутался. И Эндрю тоже, потому что каким-то образом думал о том же, — придурок. Несмотря на то, что Нил разочарован до глубины души, он проглатывает свою гордость и спускается вниз, оставляя альфу гонять по кругу эти мысли в одиночестве. Он заходит в свою пустую комнату, а затем сбрасывает с себя одежду. Выкручивает душ на полную, заходя внутрь, и чувствует, как слои тоски упрямо цепляются за кожу, не желая отлипать, словно грязь. Опускает голову под струю воды и несколько раз пытается глубоко вдохнуть, чтобы успокоиться. Потому что Эндрю прав. Сейчас он плохо соображает, а стоило бы делать это нормально. Ему нужно быть в себе, если он собирается со всем этим разбираться. Если он хочет начать… хоть что-то… с Эндрю. Потому что он уверен — это не пустой звук. Это нечто, мерцающее потенциалом, как драгоценный камень в темной пещере. Если он наберется терпения, если сможет медленно и методично огранить его легкими касаниями кончиков пальцев и мягкими движениями кисти, то, возможно, получит что-то бесценное. Что-то ценнее золота. Что-то, чего, возможно, ждал всю свою жизнь. А пока… Он вздыхает, резким рывком выключая воду, выходит из душа и начинает вытираться полотенцем. Бросает взгляд на свое отражение в зеркале и едва не вздрагивает: от каштанового цвета волос и острого блеска голубых глаз внутри все сжимается. Жаль, что время — единственное, чего у него нет.

***

Проходит неделя, и Нил начинает паниковать. Он просто обязан поговорить с Эндрю. На недавнем медосмотре Эбби еще раз напомнила ему, что из-за внезапного притока гормонов очень вероятно, что у него скоро начнется естественная течка, несмотря на “ложную”, через которую его заставил пройти Рико. — Твое тело борется за нормализацию своего состояния, — сказала она тогда, — поэтому отнесись к себе внимательно и не пропусти предпосылки течки. А Нил просто уставился на нее. — Но что значит “скоро”? Насколько скоро? Эбби сочувственно посмотрела на него. — К сожалению, я не знаю, Нил. Все зависит от твоей генетики, метаболизма, текущего гормонального баланса и от длительности приема подавителей. Даже имея всю эту информацию на руках, я могу только предполагать. — Но… я не… — он запинается, пытаясь подобрать слова. Он не хотел этого — даже не понимал, что с ним на самом деле происходило. Эбби поджала губы, а потом вырвала из своего блокнота клочок бумаги и что-то на нем написала. — Попробуй вот это, милый, — мягко сказала она, передавая его. — Я понимаю, что многое из этого может ощущаться тягостно и трудно, поэтому… иногда бывает полезным поговорить с кем-то, кто находится в той же ситуации, что и ты. Нил настороженно посмотрел на записку и только потом коротко кивнул. Затем вышел из ее кабинета, больше не сказав ни слова. Теперь же он прячется в глубине библиотеки, сгорбившись над компьютером в углу, и набирает написанный на бумажке сайт. Сразу же рендерится страница, заявляющая о том, что он попал в “зону, свободную от осуждения и коммерциализации, где омеги могут анонимно общаться друг с другом”. Пролистывая ресурс, он видит несколько топиков, например: предпосылки течки, руководство по подбору партнеров, вопросы согласия, биология и наука, лежащие в основе брачного цикла, появленность омег, и многие другие. Нил с легкостью может втянуться в чтение статей на долгие часы, но время поджимает. Поэтому, когда он замечает мигающий пузырек с вопросом в правом углу, интересующийся, не хочет ли он присоединиться к чату, который активен в данный момент, он просто решается. Тут же выскакивает предупреждение, сообщающее, что чат предназначен только для лиц старше восемнадцати лет, и он подтверждает свой возраст. Затем страница обновляется, и он внезапно оказывается посреди разговора. BredRedSailorS2: ок, первый раз собираюсь провести течку с партнером, хм? Ну, самую первую проводил со старшим братом, который альфа. BredRedSailorS2: И прежде, чем кто-то спросит, КОНЕЧНО ЖЕ все было платонически. Очевидно. Мдааа. BredRedSailorS2: Короче, я сделал небольшое гнездо из одеял перед диваном в нашем подвале, и он спустился меня проведать. Мы прижались друг к другу и начали играть в видеоигры, и все это время он пичкал меня вкусняшками и напитками. Он сделал происходящее таким непринужденным, понимаете? Это было прям классно. Granny8MySox: авв, какой он умничка! vapidtranslate666: Круто. Эти альфа-феромоны, чел. Таааак помогают. vapidtranslate666: не то чтобы бета или омега совсем бесполезные! Все-таки есть что-то такое в альфах, что облегчает весь процесс, понимаете? Нил моргает, глядя на экран. Беты могут помогать омегам с течкой? И другие омеги тоже? О таком… он даже не подозревал. Всю жизнь ему твердили, что течки омегам нужны только для ублажения альф, — потому как только на это они и годятся, разумеется. Что омег должно быть видно, а не слышно. Что их существование — постыднее и незначительнее, чем существование остальных. Что они — воплощение разочарования. По крайней мере, так всегда говорил Натан. Мать расстроилась, узнав о его вторичном поле, но только потому, что считала его слабостью и обузой. Тем, что их замедлит. Очередным препятствием, с которым придется иметь дело. Как-то раз он закапризничал, отказавшись принимать подавители, и тогда она сказала, что единственная его альтернатива в таком случае — раздвинуть ноги перед каким-нибудь альфой, чтобы тот его присмирил. Что альфы — единственные, кто в силах “исправить” Нила во время течки, и что он отдастся им с потрохами, если согласится. Нил тогда безропотно проглотил таблетки. Теперь же он задается вопросом, выбрал бы он что-то другое, зная, что варианты существуют. Секунду спустя он внутренне качает головой, — скорее всего, нет. Потому что, в сущности, это не было важно — Нил никем не интересовался, независимо от своего предназначения. Да и сейчас не интересуется, если подумать. Что ж… никем кроме кое-какого альфы. Наверное. ClinicalAsshole05: первое, есть причина, почему с альфами течки проходят легче: ее называют биологией. Второе, ну да, альфы могут ее облегчить, но могут и ухудшишь. Тут уж как повезет. G2HInAHandbasket: ага, моя первая совмещенная с сексом течка прошла с моим тогдашним парнем, который был альфой. Мы оба были моложе и… ну… думаю, вы сами понимаете, что подготовились мы плохо. Все границы, которые мы заранее обговорили… просто пошли на хрен. G2HInAHandbasket: Под конец он долго извинялся, а потом начал избегать меня, потому что чувствовал себя неуютно. В итоге мы быстро расстались. BredRedSailorS2: капец, мне так жаль Granny8MySox: уф, херово TreeHuggersG99: ну, он хотя бы извинился и почувствовал себя виноватым. Многие из нас даже такого не получают. TreeHuggersG99: моя первая течка с сексуальным партнером прошла… ужасно. Мне было больно, я хотел все прекратить, но… он просто продолжал. А в конце даже смеялся, говорил перестать вести себя как ребенок, пока я сидел и плакал. Он сказал, что омеги для этого и созданы — альф удовлетворять. TreeHuggersG99: с тех пор партнера я не искал. ClinicalAsshole05: Пиздануться, это просто ужасно vapidtranslate66: 💀😱💀😱💀😱💀😱 G2HInAHandbasket: боже, я тебе так сочувствую, Tree!! Это кошмар!! Бедняжка!! BredRedSailorS2: ты написал заявление? Или хотя бы рассказал кому-нибудь? Потому что такой пиздец — это не нормально. TreeHuggersG99: да, я уже давно кое с кем разговариваю. Потихоньку прихожу в себя. Мне уже лучше, но… еще работать и работать. BredRedSailorS2: отлично. приятно слышать, что тебе это помогает. И мне очень жаль — ты заслуживаешь куда большего. Granny8MySox: так грустно, что многие из нас начинают именно с течек. Альфы бывают такими жестокими. Да, вот это уже больше походит на то, что ожидал увидеть Нил. Альф, пользующихся омегами, неспособными за себя отвечать во время течек, и их биологией, чтобы удовлетворить собственные желания. От Рико (если бы он все же провел ту течку с Нилом) он ожидал чего угодно и даже больше. И при этом у него даже мысль не промелькнула, что Эндрю поступит так же. Нил хмурится, раздумывая об этом. Неужели он просто был наивен? Считая, что разговор и клочок бумаги волшебным образом что-то решат? Или каким-то неведомым образом понял, что Эндрю чем-то отличается? Shybean183: ну… альфы же, вроде как, не могут себя контролировать? Разве это не часть их природы? Slatepsycho51: нет, это абсолютная чушь, и не позволяйте этим уродам убеждать вас в обратном Slatepsycho51: Течки — не повод нас пользовать. Независимо от того, какие гормоны и порывы накрывают альф, они вполне способны решить не поддаваться инстинктам. И если омега установил границы, то альфа должен их уважать, независимо от того, что он чувствует в моменте. Slatepsycho51: мы как омеги должны иметь возможность довериться своим партнерам RaiNbow!Runner: я не хочу выделять именно альф, — доверие и уважение относится и к другим партнерам по течке ClinicalAsshole05: согласен. Мой партнер — бета, и он постоянно согласовывает со мной свои действия — до, во время и даже после моих течек. Он никогда не считает, будто то, на что я согласился раньше, означает, что я не против и потом. Shybean183: но разве твоего партнера не задалбывает каждый раз спрашивать? Мой сравнил это с игрой, в которой постоянно что-то меняется — сказал, что весь смысл в том, чтобы я отдал ему “чит-коды”, раз мы в отношениях. Чтобы он знал как “разблокировать доступ к уровню”, когда захочет, не пытаясь что-то выискивать. ClinicalAsshole05: слушай, это прозвучит жестко, но твой партнер, похоже, инфантильный и ленивый уебок. Ты настоящий, живой человек, а не какой-то NPC. И как у настоящего человека с настоящими проблемами у тебя могут возникать мысли, желания и проблемы, которые постоянно меняются. Ну и что, если твоему партнеру придется все перепроверять и переспрашивать? Он должен уважать это — он должен уважать ТЕБЯ. Ты *даешь* человеку привилегию прикасаться к тебе и быть с тобой, и она не должна восприниматься как должное. ClinicalAsshole05: ты этого заслуживаешь, окей? Не позволяй ему отобрать ее у тебя. Нил криво улыбается, глядя на разглагольствования пользователя, и наблюдает, как другие присоединяются к нему, соглашаясь. RaiNbow!Runner: И еще кое-что, чтобы прояснить: альфа может относиться к этому со всем уважением. Мой партнер по течке — альфа, и он замечательный. Он всегда сверяется со мной перед каждой течкой, чтобы узнать о моих “можно” и “нельзя”. Он ни разу не переступил ни одну из границ, особенно если я заранее говорил “нет”. Но даже если я соглашаюсь на что-то, а потом во время течки отказываюсь, он сразу отступает. RaiNbow!Runner: А еще он всячески заботится обо мне: приносит самые любимые вкусняшки, подушки с подогревом и разрешает кутаться в его любимую толстовку. RaiNbow!Runner: Была даже одна течка, во время которой мы три дня подряд только обнимались. Он ни разу не притронулся ко мне в сексуальном плане, хотя я заранее разрешил. Он просто обнимал меня, потому что, как он сказал, в тот момент мне нужно было только это, и воспринял такую течку он совершенно нормально. Что-то в этой истории задевает Нила за живое, возвращая мысли к Эндрю. К тому уважению и заботе, которые тот выказал ему во время последней течки, хоть и ложной. Он немного колеблется, пожевывая нижнюю губу, но все же глубоко вдыхает и начинает быстро печатать. ExyKid4Life: вы двое — пара? RaiNbow!Runner: теперь да. Но он был таким с самого начала. Уважительным, открытым, надежным. По большей части именно благодаря его сдержанности во время моих течек мы стали парой. ExyKid4Life: и как это… вообще произошло? RaiNbow!Runner: как мы стали парой? Или как мы пришли к тому, чтобы проводить течки вместе? Нил испытывает сильное искушение спросить о первом, но встряхивает головой и сосредотачивается на нужном ему ответе. ExyKid4Life: второе RaiNbow!Runner: ну, пришли мы к этому не сразу, если честно. Я был с ним знаком какое-то время до начала сексуальных отношений. И даже тогда я не позволял ему присоединяться к своим течкам, пока мы не провстречались полгода. RaiNbow!Runner: само собой, я говорю только за себя. Я знаю других людей, которые с большим успехом находили себе пару, сходились с ней всего после нескольких свиданий, а потом звали присоединиться к течке. Но я всегда был избирателен в этом вопросе. RaiNbow!Runner: Мы много общались, учились доверять и открываться друг другу, и только потом я его пригласил. Врать не буду: я до самого конца сомневался. Думаю, всегда будет иметь место небольшое зерно сомнения, независимо от того, как хорошо вы знакомы. В какой-то момент нужно просто заставить себя забыть о сомнениях. Так я и сделал, не на секунду не пожалев. G2HInAHandbasket: авв ❤️❤️❤️❤️ Granny8MySox: так классно, тебе очень повезло! ClinicalAsshole05: в этом не должно везти. Такое поведение должно быть нормализовано, независимо от вторичного пола партнера ClinicalAsshole05: я только начинаю приглашать кое-кого проводить с собой течку. Как я уже говорил, он бета, и хоть мы знаем друг друга уже довольно давно, нам пришлось провести не один разговор, чтобы понять, как в процессе не нарушить ни одну из наших границ. ClinicalAsshole05: В первый раз мы попробовали проверить себя и обошлись только платоническими взаимодействиями. Независимо от возникающих желаний в моменте, мы не переступали эту черту. И все прошло как надо. ClinicalAsshole05: Так я понял, насколько важна наша с ним связь, и что я могу доверить ему свои течки. Что могу верить его словам, расслабиться и просто быть с ним, зная, что все пройдет хорошо. BredRedSailorS2: ДА. ЭТО^^^^ G2HInAHandbasket: аввв это так милоооооо! Slatepsycho51: в массы это Разговор на секунду стихает, и Нил решает, что сейчас самое подходящее время. Глубоко вдохнув, он спешно набирает: ExyKid4Life: так, ну… впервые у меня начались течки, ах, позже, чем у остальных, и… у меня есть несколько вопросов RaiNbow!Runner: не переживай — задавай все Slatepsycho51: для таких вопросов и нужен чат, друг, так что выкладывай их на стол ExyKid4Life: окей. Спасибо. ExyKid4Life: ну… эм… наверное, для начала я хотел бы спросить… все ли течки… ощущаются так хорошо? Когда ты с партнером? RaiNbow!Runner: ты про секс? ExyKid4Life: да RaiNbow!Runner: определенно могут. Опять же, если учесть все, о чем мы с CA сказали выше — в плане уважения и т.д., но… с правильным партнером… течки проходят просто ВОЛШЕБНО ClinicalAsshole05: да, с правильным партнером разница прям кардинальная. Я… даже подумать не мог, что это настолько приятно, пока не провел с ним первую течку. Мэтт сказал так же, но есть что-то успокаивающее в том, чтобы услышать те же слова от совершенно незнакомого человека. Незнакомец-омега, который точно знает, каково это, который находился в том же положении (или положениях, если быть до конца честным), что и Нил. Это немного успокаивает и слегка отгоняет неловкость от воспоминаний о том… как он реагировал на Эндрю. RaiNbow!Runner: я предполагаю, у тебя недавно впервые был секс во время течки? ExyKid4Life: ну, да… это было… эм… RaiNbow!Runner: настолько хорошо, а? 😏 ExyKid4Life: …ага… он был… потрясающим RaiNbow!Runner: мне просто интересно… и ты не обязан отвечать, если не захочешь, но… какой вторичный пол был у твоего партнера? ExyKid4Life: …эммм… альфа RaiNbow!Runner: о да. Теперь ты понимаешь. RaiNbow!Runner: поскакать на этом МОНСТРУОЗНОМ члене, смекаешь? RaiNbow!Runner: *дает пять* Нил фыркает, тут же краснея и быстро оглядываясь по сторонам. К счастью, поблизости никого не оказывается. ExyKid4Life: *дает пять* Granny8MySox: боже, заканчивайте, вы двое hoamster26: ах, я тоже хочу поскакать на большом и уважающем меня члене альфы 😭 ClinicalAsshole05: *закатывает глаза* жизнь к членам альф не сводится, вы в курсе RaiNbow!Runner: ой, тссс, CA! Как будто сам не скачешь на уважительном секси члене беты 😜 RaiNbow!Runner: дай и новичку повеселиться ClinicalAsshole05: …как хочешь Нил вновь фыркает, но громче, — от их препирательств. ExyKid4Life: а… что насчет всяких таких поощрений и похвал? Так… так себя все омеги ведут? Эм… тк обычно я не из тех, кому нужны… комплименты и прочая подобная херня, понимаете? Но во время течки это было… вау ClinicalAsshole05: мдаааа, хотел бы я найти обоснование этому получше, но биология нас не щадит. Это что-то вроде инстинкта или стайного мышления. Мы хотим, чтобы партнеры хвалили нас и говорили, как мы “хорошо себя ведем” для них. Так они словесно дают понять, что им нравится наше поведение, и так уж вышло, что нам самим приятно об этом слышать во время течек. RaiNbow!Runner: но, кстати, кому вообще не нравится, когда его хвалят, а? Альфы и беты могут отрицать это сколько угодно, но просто попробуйте похвалить их и посмотрите, как они растают. RaiNbow!Runner: так что не стыдись этого, новичок. (И ты тоже, CA, — я знаю, что ты там сидишь и корчишься!) Нил откидывается на спинку кресла и на секунду представляет, как бы Эндрю отреагировал на похвалу. Он пытается вспомнить, реагировал ли Эндрю на что-то из того лепета, лившегося из его рта во время течки, но воспоминания туманны. Может из-за жары в комнате, а может из-за каких-то слов Нила, но щеки Эндрю тогда точно порозовели, — он все никак не определит. Нил ковыряет ногтем выемку на углу компьютерного стола, за которым сидит. Если ему представится еще один шанс, он обязательно выяснит. ExyKid4Life: так… партнерам может понравиться похвала… а что еще им может понравиться? RaiNbow!Runner: ну, тут все зависит от человека. Комплименты обычно хорошо заходят, а еще обнимашки и взаимное обнюхивание, — причем это нравится обоим партнерам. Массаж, поглаживание по волосам, держание за руки — даже простой разговор могут им очень понравиться. Shybean183: эм, но… а что насчет… подчинения? Разве не этого все альфы хотят от омег? RaiNbow!Runner: ох, лапонька. Не все и не обязательно в том смысле, о котором ты думаешь. Да, подчинение может быть приятным, в зависимости от предпочтений. До тех пор, пока партнер помнит, что это касается только постели и не может переноситься в реальную жизнь (если только это не то, что предпочитают оба и о чем они договорились заранее). RaiNbow!Runner: подчинение в этом смысле больше про уязвимость и доверие, а не про какое-то подобие рабства. Оно может показать партнеру твою веру в то, что он тебя защитит — что ты готов “отпустить ситуацию” рядом с ним. Передача контроля может до одури заводить, но, опять же, только если партнер не унижает и уважает тебя. (Кстати, если у тебя есть вопросы по этому поводу, можешь написать мне в личку) RaiNbow!Runner: но, возвращаясь к твоему вопросу, ExyKid, если ты имеешь в виду сексуальные техники… у меня есть несколько сайтов с инфой, очень полезных 😉 ClinicalAsshole05: Я скажу, что не стоит париться о сексуальном аспекте. Ты совсем новичок в этом деле, и твой партнер понимает (или должен понимать) это. Если ты сексуально активен вне течек, то можешь больше сосредоточиться на изучении разных техник и том, что сносит ему крышу. Просто старайся работать с ним в команде во время течки и разрешай заботиться о себе. Именно за этим ты и приглашаешь его, как-никак. Хах. Нил никогда не думал о вопросе в таком ключе. Само собой, Эндрю окружил его непомерной заботой и умиротворением в тот день, но… сам он не заострил на этом должного внимания. Кстати о заботе… ExyKid4Life: ну, эм… а тяга к ауре партнера — это нормально? Во время течки… и даже после? BredRedSailorS2: ну, мы естественным образом тянемся к более совместимым с нами партнерам, и во время течки это чувство усиливается ClinicalAsshole05: да, есть несколько факторов, влияющих на это, включая биологический. Фактор доверия, которое ты испытываешь к человеку, статус ваших отношений, безопасность окружения и т.д. ClinicalAsshole05: и, как сказал BredRed, ты с куда большим остервенением жаждешь этого психологического чувства безопасности во время течки. На самом деле, это один из первых признаков предтечного периода — потребность в, как говорится, “гнездовании” и окружении себя приятными вещами, которые пахнут безопасностью и ассоциируются с заботой ExyKid4Life: ох. Значит, это нормально? Хотеть утонуть в его ауре, тянуться к нему не только в течку, чувствовать себя намного лучше, когда он помечает тебя своим запахом и т.д.? Ну, то есть… иногда мне кажется, что я почти схожу с ума от того, как классно он пахнет ClinicalAsshole05: окей… что ж… не всегда до ТАКОЙ степени. Эм… обычно я слышу такое от людей, которые… состоят в паре ExyKid4Life: …что? G2HInAHandbasket: о да. Вся эта связь между парочками. ExyKid4Life: эм… подождите… я не… hoamster26: Тебе всегда хочется быть рядом с ним? Все ощущается более “правильным”, когда он с тобой? Тебе плохо, когда вам приходится расставаться на какое-то время? Как будто от тебя отрывают часть, когда он уходит? И его руки единственные, прикосновения которых ты хочешь ощущать на себе? ExyKid4Life: эммм ExyKid4Life: …я не… ExyKid4Life: ……………возможно hoamster26: 😊 RaiNbow!Runner: 😊 Granny8MySox: 😊 vapidtranslate66: черт, че за чудеса-то, а. Романтично что пиздец. Найти пару с первого раза? Хорошая работа, новичок. В груди Нила вспыхивают жар и ужас. Пара секунд, и он выскакивает из чата; дыхание учащается, когда он бросается на улицу. У него не может быть пары. Не может. Он не может быть чьей-то. Это несправедливо по отношению к Эндрю. “Это несправедливо по отношению и к тебе”, — шепчет голосок в его голове, который он игнорирует. Он не может поступать так с Эндрю. Не может допустить, чтобы это повлияло на них обоих. Возможно, даже хорошо, что он не поговорил с ним о течке. Возможно, ему стоит справиться со следующей в одиночку, как бы тяжело ни было. Не будет же совсем плохо, да? Звонок телефона выводит Нила из размышлений. Он оглядывается по сторонам и с удивлением осознает, что уже приближается к общежитию. Достав телефон, он наблюдает, как на экране всплывает имя Эндрю, и видит, как мигает индикатор заряда батареи с пятью процентами. Он отвечает, не задумываясь. — Да? После недолгой паузы он слышит размеренный голос Эндрю: — Удивительно, что ты взял трубку, кролик, — следует еще одна пауза и резкий вдох, говорящий о том, что Эндрю курит. — Где ты? — Иду в общагу, — отвечает Нил, смотря на вырисовывающуюся впереди Лисью Башню. Уголок рта приподнимается, когда он замечает крошечную фигуру на крыше общежития — в угасающем свете видны отблески вишневого огонька. — Попутку поймать не получилось? Нил доходит до тротуара под крышей и поднимает голову к Эндрю. — Я же сказал, что останусь. — Ты лжец, — цинично напоминает Эндрю, всматриваясь в него. Он делает еще одну затяжку, прежде чем продолжить: — А значит, я тебе не доверяю. — Как мне тебя убедить? Эндрю долго смотрит на него, молчит. В конце концов он бросает окурок через край крыши, и Нил наблюдает, как тот приземляется в нескольких футах от его кроссовки. — Никак, — гудит голос через динамик. — Ты — несбыточная мечта. Мираж. И однажды ты исчезнешь — мы оба это знаем. Нил отвечает не сразу, потому как в словах Эндрю нет ничего, кроме правды. Однажды Нил Джостен уйдет и больше никогда сюда не вернется. И никому из них этого не изменить. Поэтому он просто смотрит на Эндрю, а затем наклоняется и поднимает с земли до сих пор горящую сигарету. Кладет палочку меж губ и глубоко затягивается, после медленно выпуская дым изо рта. — Но сейчас я здесь. “Настоящий, здесь и сейчас. Протяни руку — прикоснись. Я знаю, ты хочешь”. Это тоже правда, но он не осмеливается произнести ее вслух. И это не важно — он знает, что Эндрю и так ее слышит. Понимает это по тишине, повисшей между ними — гулкой и низкой. Слова медленно опускаются между ними, пока их подтекст делает воздух горячим и тягучим, несмотря на то что они находятся на расстоянии пяти этажей друг от друга. Через несколько секунд Эндрю захлопывает телефон, прерывая звонок. Разрыв. Но и победа. Нил медленно закрывает телефон, убирая в карман. А затем с ухмылкой на губах салютует Эндрю двумя пальцами, заходя в холл общежития.

***

Блять, ну вот как так вышло? У Нила было целых две возможности поговорить о предпосылках течки, и обе он упустил. Нил корит самого себя. Идиот. Поэтому теперь ему, как образцовому кретину, приходится тереться под дверью, с ужасом ожидая предстоящего разговора. Это плохая идея — даже хуже привычных. Но теперь у него нет выбора. Это тот самый последний вагон. Помедлив еще с минуту, он поднимает руку и стучит. Через несколько секунд дверь распахивается, и Аарон впивается в него взглядом. — Какого хуя тебе нужно, Джостен? Нил скрипит зубами. — У меня есть несколько вопросов… — Ой, съебись, блять, — Аарон пытается захлопнуть дверь перед его носом, но Нил отталкивает его достаточно сильно, чтобы проскользнуть внутрь. — Ты один? — спрашивает он. — Уебывай отсюда, придурок! — рявкает Аарон. — Ты. Один? — повторяет Нил, смотря бесстрастно. Аарон сверлит его глазами около минуты, а потом отходит и плюхается в насыпное кресло. — Да, один, Джостен. Доволен? Нил проходит в комнату и садится на подлокотник дивана. — Как я уже сказал, у меня есть несколько вопросов. — И тебе буквально некого ими доебать, кроме меня? — Нет, только тебя. Аарон прищуривается. — Почему? Нил тяжело вздыхает, отворачивая голову. Аарон проводит рукой по лицу, прежде чем простонать. — Боже, неужели твоя мать ничего не рассказала тебе про всю эту херню? — Нет, — упрямо отвечает Нил. — Ты же в курсе, что ответы можно найти другими способами и меня не доставать? — Да, — с нажимом отвечает он. Аарон продолжает всматриваться в него, а затем вскидывает руку. Хватает свой контроллер и снимает с паузы игру, в которой, судя по всему, залипал до прихода Нила. — Ладно. Похуй — давай. Что тебе надо рассказать? Нил глубоко вдыхает, заставляя себя не поддаваться недовольному тону Аарона. — Как ощущается предтечное состояние? Аарон закатывает глаза. — Перепады температуры или настроения, раздражение по любому поводу, желание содрать с себя шкуру. Иногда тупая боль и ломота в животе или спине. Обычно начинаешь гнездоваться — окружать себя всякими приятными вещами, рядом с которыми начинаешь чувствовать себя комфортно и безопасно, — он безжалостно убивает парня на экране, немного отвлекаясь, пока быстро озвучивает факты. — Когда у омеги есть пара или просто серьезные отношения, он, как правило, хочет находиться рядом с ней, становятся более обидчивым и хочет тактильного контакта. Плюс он может начать ревновать своего партнера, не желать отпускать, так как гормоны скачут. Его пальцы постукивают по контроллеру, прежде чем он вздыхает и нехотя добавляет: — Начинаешь легче возбуждаться и реагировать на определенные действия, а еще выделяется больше смазки. Притом воняешь как скунс — беснующиеся гормоны делают тебя куда заметнее и привлекательнее для других, особенно альф. Аарон приостанавливает игру и бросает на него еще один пристальный взгляд. — Ты уже поговорил об этом с Эндрю? — Почему я должен? — тут же отвечает Нил. — Не мне же этим заниматься, — рявкает Аарон. — Тебе просто нужно наконец решить, что делать. Мне похуй, что ты там чувствуешь, но будет несправедливо просить Эндрю бросить все дела и прибежать к тебе по первому требованию, только потому что ты в последний момент решишь попользовать его для течки. Нил едва не морщится при мысли о том, чтобы “попользовать” Эндрю. Неужели так и было? Он даже не думал, что омеги способны так обходиться с альфами, но… возможно, Аарон прав. — Просто держись от него подальше, если тебе правда поебать, Джостен, — продолжает Аарон. — Ему не нужны твои смешанные сигналы, пудрящие мозг. А тебе не нужен партнер. Теперь Нил по-настоящему корчится. Да, будет херово, но он, вероятно, сможет справиться с течкой самостоятельно. Надо просто… — Это не одно и то же, если ты не в курсе, — прерывает его мысли Аарон, пристально вглядываясь в его лицо. — Настоящая течка — это не то же самое, что было у тебя под наркотой. — Не то же? — выпаливает Нил, настолько удивленный, что даже перестает следить за языком. — Но тогда… как ты… — Я не говорю, что она приятнее, но точно куда менее интенсивная, чем та, которую ты пережил, — Аарон выпячивает челюсть, глядя в сторону. — Гормоны и… желания не будут такими требовательными. Ты будешь лучше соображать и действовать осознаннее. Да, все еще недостаточно четко, но… ты хотя бы будешь все понимать, — Аарон смотрит на него через плечо, говоря: — У тебя есть выбор, Нил. Не обязательно приглашать на течку партнера. Ты можешь прекрасно справиться в одиночку. Это новое откровение поражает Нила. Если раньше его удивило, что к течке могут присоединяться представители других вторичных полов, кроме альф, то теперь он ошеломлен, что некоторые люди в самом деле решают переживать ее в одиночку, — не испытывая при этом никаких проблем. Но даже зная об этом варианте… главный вопрос остается неизменным… Хочет ли он справиться с течкой своими силами? — Все на этом? — раздраженно спрашивает Аарон. — Да, — коротко кивает Нил. — Отлично. Тогда вали отсюда, — рявкает Аарон, возвращаясь к игре. Нил закатывает глаза, вставая. Он почти доходит до двери, когда Аарон окликает его: — Все равно скажи ему, когда решишь. Мой брат придурок, но он заслуживает хотя бы знать. Нил понимает, что это было сказано спонтанно. Предупреждение, больше походящее на “между прочим”, чем на проявление искренней заботе о брате. Но он также понимает, что это неправда. Плечи Аарона ссутулены, пальцы крепко сжимают контроллер. Глаза намертво зависли на лице Нила, и он слышит, как гнев и страх омеги медленно заполняют комнату. Он даже уверен, что если бы Аарон сейчас открыл рот, то увидел бы удлиняющиеся клыки. Нет, это акт защиты. Самая настоящая угроза. Объявление войны, если Нил не выполнит условие. Сейчас Нил четко понимает, что Аарон будет готов убить за Эндрю, если потребуется. Впервые он чувствует намек на уважение к другому близнецу. Двое омег никогда не смогут посмотреть на мир под одним и тем же углом, но в этом конкретном вопросе Нил готов с ним согласиться. Поэтому он кивает Аарону, давая понять, что услышал, и наблюдает, как плечи напротив расслабляются на долю дюйма. Затем выскальзывает в коридор, захлопывая за собой дверь.

***

Он думает об этом какое-то время. Раздумывает, размышляет, взвешивает все “за” и “против”. Постоянно проигрывает эту идею в голове. Но с наступлением пятницы к ответу совсем не приближается. Поэтому, когда Ники закономерно объявляет Нила с Эндрю скучными, а затем сообщает, что собирается сходить к Дэн и Мэтту, Нил не думает дважды. Он едва дожидается удара сердца после того, как Ники закрывает дверь, чтобы встать и запереть ее. В гостиной комнаты стоит оглушительный шум. Нил смотрит за тем, как движутся руки Эндрю — всего лишь секундная пауза в перекатывании ведерка мороженого, которое Нил ему принес, — прежде чем начинает. Он подходит и садится на пол, лицом к Эндрю. Затем с опаской спрашивает: — Ты когда-нибудь думал о том, что мы делали вместе во время течки? Взгляд Эндрю остается ровным, когда тот переводит его на Нила. — Да. Нил облизывает губы. — Ты… делал все это только из-за течки? Или… Эндрю долго не отвечает, продолжая перекатывать ведерко взад-вперед между ладонями и размышляя. Наконец следует негромкий ответ: — Нет. Тяга к мужчинам всегда была… моим недостатком. — Включая меня? — не может не спросить Нил. Эндрю всматривается в него. — Да, Нил. Включая тебя, — он смолкает, после добавляя: — Но это не важно. — Почему? — Потому что тебя никто не привлекает, — цедит Эндрю сквозь зубы. Ох. Точно. Не привлекает… но… — Можно я кое-что попробую? — Нил слышит, как слова срываются с его губ. — Смотря что, — холодно отвечает Эндрю. Нил тяжело сглатывает, а затем спрашивает: — Можно тебя поцеловать? Эндрю замирает. Глаза распахиваются шире, а на лице мелькает удивление, — возможность посмотреть на которое Нил расценивает как привилегию, — прежде чем альфа снова становится самим собой. — Я не подопытная свинка. — Да, я знаю, — мягко отвечает Нил. — Но ты единственный, кого я вообще… Он стихает на секунду, а затем приподнимается, садясь на колени перед Эндрю. Медленно забирает ведерко мороженого из расслабленных пальцев и отставляет на журнальный столик. Снова смотрит на Эндрю и ждет, слегка наклонив голову в сторону. Для акта покорности это не такой уж яркий жест, но ни он, ни Эндрю к показушничеству не предрасположены. Он уверен, Эндрю все поймет — по тому, как Нил склоняется перед ним, как смотрит снизу вверх, слегка обнажая шею и давая понять, что тот полностью контролирует происходящее. И Эндрю понимает. Глаза вспыхивают осознанием, а зрачки медленно расширяются. В дыхании возникает легкая заминка, которую он спешно пытается скрыть, но не раньше, чем Нил успевает ее уловить. Золотистые глаза встречаются с его, когда Эндрю рычит: — Чего ты хочешь, омега? — Тебя, — следует простой ответ. — А если я ничего не хочу? — уклончиво произносит Эндрю. Нил кривит губы в однобокой ухмылке. — Тогда все сходится, ведь я — ничто. Челюсть Эндрю застывает, но сам он взгляд не отводит. — Если ты совсем не хочешь, Эндрю, просто скажи, — со всей серьезностью просит Нил. — И я отстану. Но я не хочу отказываться от этого только потому, что для меня это в новинку. Я тебе доверяю. — Не стоит, — рявкает Эндрю. — После всего, что ты сделал для меня во время течки? — спокойно произносит Нил. — Как я могу? Эндрю смотрит на него с неприкрытой яростью. Но не движется с места, когда Нил неспешно протягивает руку к его лицу — достаточно медленно, чтобы Эндрю мог оттолкнуть ее в любой момент. Ему хочется узнать, являются ли его чувства лишь следствием течки или чем-то большим. Чем-то большим, чем гормоны и влечение. Чем-то настоящим. Но чувствам не обязательно перерастать в нечто подобное, если обоим не захочется. Они могут просто довольствоваться тем, что есть — позволить себе окунуться в происходящее. Нилу не обязательно становиться для Эндрю кем-то. Возможно, хотя бы ненадолго, но Нил сможет стать для Эндрю тем человеком, с которым тому будет хорошо. Тем, кого не смущает его резкость. Тем, кто понимает, каково это — держаться за край веревки и хвататься за нее, стискивая зубы, пока та впивается в ладони, сдирая кожу до костей. А Эндрю станет тем, кто его поддержит. Кто успокоит. Кто уговорит остаться и ощутить себя смелее, чем он есть, кто позволит совсем ненадолго притвориться Нилу настоящим. Им это по силам. Нужно только позволить этому быть. Разрешить самим себе, хотя бы раз. Совсем ненадолго. Эндрю перехватывает его руку прежде, чем та успевает достигнуть лица. В ответ Нил поднимает другую, но Эндрю перехватывает и ее, держа теперь обе. Нил с легкостью расслабляется в его хватке и едва успевает моргнуть, когда Эндрю меняет их положение, опуская его на спину и наваливаясь сверху. При других обстоятельствах Нил бы ощутил себя загнанным в угол, но такая близость к Эндрю его только успокаивает. Сердце начинает гулко стучать в груди, когда альфа наклоняется ниже. Нил облизывает губы, а Эндрю неотрывно смотрит на них; в его горле зарождается что-то одновременно напоминающее рык и бурчание. Он медленно тянет руки Нила вверх, заводя ему за голову, и пригвождает их к полу своей, обхватывая запястья. Нила бросает в жар при мысли о том, как Эндрю вжимал его в матрас точно так же. Он слегка извивается под хваткой, вспоминая. И осознает, что, должно быть, выделяет какой-то запах, потому как Эндрю внезапно начинает внимательно принюхивается, а его собственная аура достигает Нила. От этого Нилу становится только жарче, а в штанах — теснее; прямо снизу разливается что-то влажное. — Не трогай, пока я не разрешу, омега, — рычит Эндрю, приближаясь к его лицу. Нил быстро кивает. В дюйме ото рта Эндрю спрашивает в последний раз: — Да или нет, кролик? — Да, — шепчет Нил, прежде чем Эндрю подается вперед и смыкает их губы. Рот Эндрю горяч, влажен и требователен. Испепеляет Нила самым лучшим образом, прожигая до глубины души и распаляя пламя все сильнее. Эндрю не щадит его, страстно углубляя поцелуй. Нил с наслаждением вторит ему, отражая его движения и широко раскрывая губы, когда язык Эндрю нажимает на них. Тихий стон зарождается в глубине горла, когда Эндрю прикусывает его нижнюю губу, втягивает его язык и скользит губами по губам Нила в дразнящем ритме, за которым тот едва успевает гнаться. Туман в голове сгущается, когда Эндрю движет рукой вниз, пальцами нежно обвивая и поглаживая затылок Нила — прямо на месте железы. Нил издает приглушенный стон, который Эндрю тут же проглатывает, сильнее вдавливаясь в шею пальцами и добавляя поцелую пылкости. “Больше, больше”, — эхом отдается в голове Нила, неспособного насытиться. Он утопает в ауре Эндрю, сгорает от жара его губ, будоражится от легких прикосновений руки альфы — бережных, защитнических и рассыпающих Нила на миллиард частиц. Он хочет продолжить. Не хочет останавливаться. Но вскоре раздается стук в дверь, когда Ники пытается завалиться внутрь. — Какого хрена, ребят? Я выхожу из своей комнаты на две секунды, а вы ее запираете? Это что, Форт Нокс? Эндрю моментально отстраняется от Нила, шумно вздыхая — как человек, только что вынырнувший из-под воды. Нил, в свою очередь, пытается отдышаться под его железной хваткой; пах все еще крайне заинтересован в том, чтобы продолжить начатое, несмотря на прерывание. Еще мгновение они жадно смотрят друг на друга, пока в воздухе разливается аура их желания. Эндрю крепко сжимает запястья Нила, прежде чем медленно отпустить. Нил не убирает их с места, смотря на Эндрю из-под прикрытых век. Эндрю неспешно проводит пальцем по вжавшимся в ладони пальцам Нила, и тот вздрагивает. — Алло!! Ребят? Эндрю? Нил? Вы тут? Эндрю недовольно хмыкает, а затем окончательно встает с Нила и проходит к двери. Останавливается прямо перед ней, делая глубокий вдох, во время которого Нил успевает перебраться на диван и устроиться там в более-менее приличной позе, перекинув одеяло через колени. Затем Эндрю берется за ручку двери и открывает ее. — Наконец-то! Че так долго? — ворчит Ники, держа в руках пакетик Chex Mix, банку Pringles, начатую упаковку Fruit roll-ups и несколько дисков. Он делает два шага в комнату и внезапно останавливается, принюхиваясь. — Какого хре… ладно, кто занимается этим прямо в общаге? Нил застывает на диване, его обычно искусный во лжи язык намертво прилипает к небу. К счастью, Эндрю этим не страдает. — Кевин, — говорит он. Ники морщит нос. — Фу… серьезно? Они с Теей занимаются сексом по скайпу прямо сейчас? Ах, ему реально пора на самолет сесть и слетать перепихнуться. Нил мельком бросает взгляд в сторону Эндрю, пытаясь понять, купится ли Ники на эту ложь. Потому что да, Кевин, возможно, раньше и правда использовал общежитие для более… интимных разговоров с Теей, но не сегодня. Сегодня он забился в свою комнату, чтобы в пятый раз пересмотреть игру Троянцев и получить ежедневную дозу кайфа от того, как Джереми разносит всех на поле. Но тут уж Ники сам виноват, что не конкретизировал вопрос. К тому же Кевин с Теей расстались несколько месяцев назад. Нил узнал об этом только потому, что был рядом, когда Кевин едва не сорвался прямо на поле во время вечерней тренировки — настолько он был расстроен. Кстати, Эндрю тоже был в курсе, но Кевин не счел нужным поделиться новостями с остальными. Так что… технически Эндрю сказал Ники правду. Ники же сам предположил. Нил не может разобрать, почему ощущает трепет внутри живота от этого остроумного поступка. Но готов поклясться, что Эндрю как раз может. Он клянется, что видит это в искрящемся взгляде, который тот бросает на него в ответ, и от которого кожа Нила вновь вспыхивает. Затем альфа устраивается в своем насыпном кресле и опять принимается перекатывать ведерко мороженого в руках. Он игнорирует Нила и за весь оставшийся вечер ни разу даже голову в его сторону не поворачивает, хотя сам Нил очень долго наблюдает за тем, как Эндрю играется с ведерком. Нил почти сразу включает один из принесенных Ники фильмов, попутно борясь с дурацкой пластиковой упаковкой на своем собственном, но в итоге сдается. Когда Ники благополучно отворачивается к телевизору, Нил прижимает прохладное лакомство к своей щеке. Надеется унять им жар, все еще исходящий от нее, которому, к сожалению, способствует дополнительный вес одеяла на коленях. Вот бы Эндрю навалился на него своим весом снова. Он касается своих губ, с придыханием силясь вспомнить точную форму рта Эндрю, их сминавшего. Ту страсть, с которой он к ним прижимался, совсем не подходящую к бесстрастному выражению лица, с которым Эндрю сейчас смотрит на экран. Нил хочет повторить. Хочет, чтобы Эндрю снова поцеловал его, спутал свои пальцы с его, прижал к себе. Хочет, чтобы именно Эндрю помог ему пережить следующую течку. Осталось только найти в себе силы об этом попросить.