Разгар | The Heat is On

— Мы не будем этого делать, — рявкает Эндрю, поворачиваясь спиной к упрямому ослу-первокурснику, и нервно затягивается сигаретой. — Эндрю, — раздается столь же раздосадованный голос Нила, — у нас нет выбора. — Нет, есть, — возражает Эндрю, хоть и терпеть не может повторяться. — Ты настаиваешь, а значит уже смирился. Я же сказал, что защищу тебя. — Да ладно, — рявкает Нил в ответ, и уверенности в этих двух словах практически хватает, чтобы заставить Эндрю замолчать. — Но я омега, и мы оба в курсе, что Рико играет грязно. Как только он узнает, сразу попытается использовать это в своих интересах. В груди Эндрю вспыхивает ярость. — Он тебя не тронет, — рычит он, подкрепляя это заявление пробивающимся наружу альфа-голосом. Нил, однако, на него не ведется. — Вот именно, — Нил фыркает. — Ни у кого не выйдет. Кроме тебя. Эндрю изучает Нила глазами, а затем опускает взгляд на лист бумаги в его руке. — В универе думают, что ты бета, — напоминает он Нилу. О том, что первокурсник не один из бет, Эндрю узнал по одной простой причине: обнаружил запрещенные подавители, которые тот прятал в своей дурацкой спортивной сумке. Эндрю с большим удовольствием обшарил ее при первой же возможности. Не обошлось без разговора на повышенных тонах, полного оскалов, рычания и вставаний в позу, прежде чем они наконец смогли пойти на сомнительную сделку — ту, в которой Нил уже сомневается. Нил закатывает глаза. — Надо же настолько верить в административную систему, — сухо произносит он. — Они не станут выискивать что-то в своих бумажках, даже если мы спустимся и скажем, что я омега-первогодка. Просто возьмут наше соглашение, пробегутся по нему вместе с нами и засвидетельствуют, что мы его подписали. А после, если что-то… — здесь Нил запинается, но продолжает: — …если произойдет что-то непредвиденное, найдется третья сторона, которая тебя и оправдает. Он имеет в виду Лисов, которые прибегут за головой Эндрю, как только сообразят, что Нил — омега, позволивший Эндрю выступить в роли альфы и “помочь” ему. На руках будет официально заверенный документ, который Нил заблаговременно заполнил законно, осознанно и с готовностью прежде, чем инстинкты и потребность взяли верх. Черт бы побрал эту прагматичную сущность омег. — Тебя никто не привлекает, — безапелляционно подмечает Эндрю. Нил был непреклонен в этом вопросе с момента своего появления в кампусе. Не искал ни пару, ни кого-либо еще — его никто не интересовал и точка. Весь вид Нила Джостена так и кричал: “просто, блять, отъебись”. Тот факт, что они вообще говорят об этом, кажется Эндрю чем-то неправильным. — Ну, если бы ты перестал спорить и подошел посмотреть на бланк, то увидел бы, что я выбрал платонические пункты в качестве предпочтительных. Любые… Любые сексуальные взаимодействия отойдут на второй план. Как альтернатива, если понадобится. Эндрю ощетинивается. — Я бы никогда не воспользовался тобой, — огрызается он. — Если не хочешь секса, тебя никто не тронет. Включая меня. — Опять же, меня не ты беспокоишь, — холодно говорит Нил. Эндрю прищуривается. Нил вздыхает. — Скажем так, я… знаком с кое-какими методами, которые Рико может применить. Эндрю продолжает сверлить его взглядом. — Это не значит, что я пробовал их на себе! — поспешно добавляет Нил. — Я просто… слышал о тех, кто пробовал. О том, какие… другие ужасные методы принуждения существуют. Последние два предложения побуждают призадуматься. И все же Эндрю полагает: учитывая подозрительную связь отца Нила с мафией, не так уж и невозможно, что тот мог столкнуться с чем-то неприглядным. Он чувствует, как к горлу подступает ком, и быстро сглатывает. Глубоко вдыхает, прежде чем, наконец, спросить: — Почему я? Почему не Бойд или Рейндольдс? Или любой другой альфа в кампусе? Потому что… Нил же понимает, что это значит — просить именно его, да? Нил отводит взгляд. — Это просто секс, — увиливает он. Видимо, нет. Эндрю гасит единственную искорку чувств в груди, фыркая. — Сказал парень, им не занимавшийся. Нил хмурится. — Во-первых, если бы мне пришлось им заняться, Мэтт и Эллисон — мои друзья. Поэтому, было бы неплохо, если бы у меня осталась возможность смотреть им в глаза после. “В отличие от тебя, о реакциях которого причин переживать у меня меньше”, — слышит Эндрю подразумеваемое. — И, во-вторых, — Нил стискивает челюсти перед признанием, — я в курсе, насколько серьезно ты относишься к исполнению обещаний. Я скажу не трогать и буду знать, что ты не тронешь. Неважно… Неважно, что я буду нести в моменте. Эндрю молчит с минуту. Затем прочищает горло и выдавливает из себя: — Подумай хорошенько, кролик. — Думаю, стоит готовиться к худшему, — отрезает парень. В глазах Нила читается, что так и будет (и не без причины). Эта мера предосторожности — последний вагон, в который он, при надобности, хочет успеть запрыгнуть, и, отчасти, Эндрю не может позволить себе осудить его за это. Более того, до сих пор недостаточно оснований полагать, что что-то действительно произойдет. Во всех своих документах Нил значится как бета. Он даже принимает эти несчастные подавители, блокирующие запах и течку. И, если разобраться, все они — бессмысленны, так как Эндрю не намерен позволить кому-либо — Рико в особенности — хоть пальцем его тронуть. — Ладно, — рявкает Эндрю. Он поднимается с края крыши и выкидывает сигарету, приближаясь к Нилу. — Ладно? — повторяет Нил, звуча немного забавно. Эндрю не отвечает. Просто вырывает бумагу из его рук и начинает просматривать. Как и сказал Нил, платонические пункты помечены в качестве наиболее предпочтительных. Конкретно обнюхивание, объятия, сон, принятие пищи и тому подобные — как “допустимые”. Неудивительно, что купание и переодевание помечены как действия, с которыми помощь не требуется, — это сходится с его нежеланием оголяться перед командой в раздевалках. Эндрю не имеет ничего против всех этих пожеланий, поэтому перелистывает страницу и открывает ту, где Нил отметил сексуальные взаимодействия в качестве альтернативных. Но не видит ни единой пометки. Эндрю буравит Нила пристальным взглядом, испытывая легкое удовлетворение от того, как тот съеживается под ним. — Кажется, ты пропустил раздел, кролик. По щекам Нила расползается легкий румянец. — Ну, как ты и сказал: откуда я знаю, что мне нравится, если я ничем не занимался? Идиотский трепет пронизывает Эндрю при мысли о том, что он будет у Нила первым. Он сразу же отмахивается от этого чувства. Предполагается, что это — всего лишь худший сценарий, так как сам Нил не намерен давать ему ход, по возможности. Эндрю стоит держать это в голове, независимо от того, насколько по-идиотски он очарован омегой. Поэтому он делает глубокий вдох и предлагает: — Давай начнем с того, чего бы тебе не хотелось. — Никаких сцепок, — моментально выпаливает Нил. — И никакого проникновения. Резонно, но… — Никакого проникновения в принципе? — беспристрастно продолжает Эндрю. — Или никакого проникновения членом? Нил хмурится. — А… чем еще… чем еще можно? Эндрю сглатывает. — Пальцами, языком, игрушками. Нил распахивает глаза, и Эндрю слышит, как его дыхание слегка учащается. — Эм… игрушками? Типа… какими? — Фаллоимитаторами, вибраторами, пробками, массажерами для простаты, анальными шариками, — быстро перечисляет Эндрю, не отрывая пристального взгляда от чужого лица. — О, — едва слышно выдает Нил, прежде чем громко сглотнуть. Он отводит глаза; к лицу медленно приливает кровь, когда он произносит: — Эм, ладно. — Что конкретно “ладно”? — переспрашивает Эндрю. Нил молчит. Эндрю вздыхает, а затем использует альфа-голос, рыча: — Отвечай, омега. В этот раз, находясь ближе, Эндрю замечает легкую дрожь, бегущую по телу Нила. — Эм… я не… я… — шепчет тот. Эндрю пробует новую тактику. — Пальцы — да или нет, Нил? А затем старается не проглотить язык, когда Нил тяжелым взглядом скользит вниз, к его пальцам. Дыхание Нила слегка сбивается, перед тем как он давится словом: — Да. Эндрю кивает, не придавая значения жару под своим воротом, пока делает пометку, и спрашивает: — Язык? Да или нет? Снова краем глаза он улавливает, как Нил сосредотачивается на его рте. Титаническим усилием он удерживает себя от того, чтобы высунуть язык и облизать нижнюю губу. — Да, — снова шепчет Нил. — Игрушки? — спрашивает Эндрю дальше, стараясь держать ровный тон. — Фаллоимитаторы, вибраторы, пробки?.. Нил колеблется, прежде чем медленно кивнуть. — Да, да и да, но… эм, нет… э… массажерам и шарикам? Они не… я никогда… Он растерянно смотрит на Эндрю, взывая к помощи, но тот только кивает, записывая сказанное. Если они однажды действительно окажутся на развилке этой дороги, он просто будет придерживаться отмеченного, — у парня и без того голова кругом идет. — Что еще уберем? — Никаких укусов и меток, — решительно произносит Нил. Эндрю вычеркивает обе эти графы. — Что-то еще? — Эм… я, уф, не знаю, как это называется, но… эм, никаких наручников или веревок, или, ах… чего-то подобного, — лицо Нила определенно горит в этот момент, но он упрямо ведет подбородком и уточняет: — Мне не нравится быть ограниченным в движениях. Эндрю постукивает пальцами по бумаге. Это может стать проблемой, учитывая его ситуацию. — Что насчет рук? — спрашивает он, после прочищая горло и уточняя: — Что насчет моих рук? — В смысле? — Что, если я буду держать тебя руками? Не до боли, а просто чтобы… не давать тебе касаться иногда? Зрачки Нила расширяются, прежде чем он кивает и говорит: — Да, это… Да, без проблем. Эндрю вторит ему, записывая. Уже лучше. — Что насчет твоего члена? Нил хмурится. — В смысле? Эндрю закатывает глаза, а затем упирается в Нила очередным скучающим взглядом. — Мне можно использовать руки? Или рот, чтобы ты кончил? — Ох, — Нил сглатывает. — Да. — Соски? Нил хмурится. — Зачем тебе вообще… разве они чувстви… — Да, чувствительны, — констатирует Эндрю. Нил колеблется, но медленно качает головой. — Мой торс… лучше не надо. Я хочу… я хочу его прикрыть. — Как скажешь, — Эндрю кивает. — Я могу оставить соски прикрытыми, параллельно тому, как буду лизать и стимулировать их. — Ох, — пищит Нил, после покашливая. — Ох, тогда ладно… раз они не будут видны, то… эм… да. Невольно заинтригованный Эндрю все-таки записывает пожелание Нила слово в слово. Краем глаза он замечает, как тот колеблется, но, прокашлявшись, Нил спрашивает: — Что насчет тебя? Эндрю вскидывает бровь. — Что именно? — Есть что-то, чего ты не хочешь? Эндрю пристально смотрит на него, на секунду задумываясь, насколько глубоки познания Нила в вопросах полового воспитания. Ведь правда в том, что, когда дело доходит до биологии, альфы оказываются значительно сильнее омег, и те на уровне инстинктов запрограммированы подчиняться им. А значит, независимо от того, что Нил пообещает в здравом уме, у него практически не будет шансов вспомнить об этом с началом течки. — Забей, — усмехается Эндрю. Нил свирепо смотрит на него. — Ну уж нет. Просто переверни лист и напиши. Или, если хочешь, я могу сходить за новым бланком… — Нет, — ворчит Эндрю, переворачивая лист и долго сверля взглядом обратную сторону. Разок закатывает глаза, как бы намекая, что все это бессмысленно, прежде чем принимается раздраженно писать. В темпе помечает свои “нет”, краем глаза замечая, как Нил начинает дергаться все больше и больше. Наконец, Нил огрызается: — Другим рассказать не хочешь, или мне целую книгу читать придется? Эндрю задерживает на нем долгий взгляд, прежде чем зачитать: — Никаких уменьшительно-ласкательных прозвищ, унижений, бондажа, боли, пенетрации гениталиями и любыми игрушками, игр с водой, фистинга, таскания за волосы… — Стой-стой-стой, что? — спрашивает Нил, почти паникуя. — Я не… что за… я даже никогда не слышал о… Эндрю слегка ухмыляется, прежде чем подытожить: — Вот основное правило: нигде не касайся меня без спроса. — О. Ну… — на мгновение Нил кажется озадаченным. — Почему бы так и не сказать? — Ты спросил, чего я не хочу, — напоминает Эндрю. Нил фыркает и закатывает глаза. — Конч. Эндрю пожимает плечами и добавляет: — Могу рассказать детальнее, но все равно не советую пробовать что-то из перечисленного в твой первый раз. Нил потирает предплечье рукой, на секунду отводя взгляд в сторону, и, пожав плечами, говорит: — Ладно. Эндрю щурится в ответ на такое простое согласие, прежде чем возвращает бланк, чтобы Нил просмотрел и перепроверил все помеченное. С кивком Нила, Эндрю скрещивает руки на груди. — Ну и? Мы правда собрались? Нил сглатывает и кивает: — Ага. — Показывай дорогу, омега, — Эндрю взмахивает рукой. Нил бросает на него злобный взгляд и направляется вниз по лестнице; Эндрю уверенно следует за ним.

***

Как и всем идеальным планам, этому требуется буквально пара месяцев, чтобы все полетело к хуям. Кевин вынуждает Нила поучаствовать в шоу Кэти Фердинанд, где тот открыто объявляет войну Рико на глазах у всего мира. Рико отвечает убийством Сета передозировкой наркотиков. Нил в отместку бьет Рико кулаком в лицо на зимнем банкете. Технически, настала очередь Рико в их с Нилом больной игре, так что Эндрю просто ждет следующего шага кролика, обещавшего оставаться в тени. (Ну да, ну да). Но Рико, как ни странно, бездействует. Лишь на обратном пути из Нью-Йорка, в котором Эндрю проводил Рождество со старшекурсниками, он понимает, что что-то не так. Они едва проезжают съезд к Эдгару Аллану; Кевин, сидящий на пассажирском сиденье рядом, безуспешно пытается унять свою ауру, пропитанную паникой, и клокот сердца, когда на телефоне Эндрю высвечивается неизвестный номер. Пронзительный звонок мгновенно прерывает непринужденную болтовню в машине. Кевин задерживает дыхание, и Эндрю щелкает пальцами перед его лицом, чтобы тот снова глотнул воздуха, прежде чем открывает мобильник и включает громкую связь. — Говорите. — У тебя двадцать минут, чтобы приехать сюда до того, как твой нападающий станет рухлядью до конца сезона. Все в замешательстве смотрят друг на друга, а затем устремляют взгляды к Кевину. Кевину, который сидит целый и невредимый в машине Эндрю. Что примечательно, в голосе звонящего проскальзывает слабый акцент, и Эндрю хватает одного взгляда на бледное лицо Кевина, чтобы понять: это Жан. Поэтому с ответом он не медлит: — Кажется, тебе слишком много мячей в голову прилетело, Жан Вальжан. Мой нападающий сидит прямо возле меня. — Не этот, — усмехается Жан. Следует короткая пауза перед тем, как он добавляет: — Омега. Мозг Эндрю на секунду отключается, а затем включается снова, уже с удвоенной силой. Он срывается на рык, в глазах стоит алая пелена, когда он альфа-голосом рявкает в трубку: — Какого хуя ты с ним сделал? — Приходи и сам посмотри. Звонок прерывается. С визгом шин Эндрю выворачивает машину, пересекая двойную сплошную, и выдвигается обратно к Гнезду. — Омега? — проговаривает Ники сзади. — Погоди, че он несет? У нас нет нападающего-омеги в команде. Сет был альфой, а Нил, как и Кевин, бета — так же? Эндрю молчит, практически вдавливая педаль газа в пол с единственным желанием — разогнаться еще быстрее. — Так же, Эндрю? — настаивает Ники; его голос грубеет, а аура паники разливается в воздухе, смешиваясь с такой же аурой Кевина. Эндрю игнорирует их обоих. Блять. Этот идиот сказал, что на Рождество собирается к дяде, который живет где-то далеко, и даже обещал не высовываться, находясь вдали от Эндрю. Ебаный, сука, лжец. Если Нил еще жив, Эндрю сам его убьет. — Блять, — прорезается сквозь чертову тишину тихий голос Аарона.

***

Едва заезжая на парковку стадиона, они замечают его. Нил валяется на земле около черной сумки Воронов, капюшон поднят. Машина со скрежетом останавливается рядом, Эндрю паркует Лексус и выскакивает наружу, подбегая к нападающему. Он откидывает капюшон и промаргивается какое-то время, потому как образ перед глазами совсем не соответствует привычному. Волосы Нила насыщенно-каштановые и неведомым образом подходят оттенку кожи, придавая ему еще большее очарование, что даже удивительно. Однако эти завораживающие изменения омрачаются множеством порезов, гематом и новым шлюшьим клеймом от Рико на щеке. Эндрю хватает всего пары секунд разглядываний; он подносит руку к шее Нила в попытке нащупать пульс. Тот прослеживается, но слабо. Эндрю рвано вздыхает. А затем волоски на шее встают дыбом, когда он слышит приближающиеся голоса. — Боже блять, это Нил? — Ебать, он что… Эндрю тут же поворачивает голову и злобно рычит, прикрывая Нила своим телом, чтобы защитить. — Воу-воу, Эндрю! Мы не… — Какого хера ты… — Господи боже, просто отойдите, идиоты! — он слышит, как кто-то огрызается, прежде чем повернуться к нему. — Эндрю, успокойся, блять. Мне нужно осмотреть Нила, чтобы убедиться, что с ним все нормально, — говорит ему Аарон, держа руки выше плеч и медленно приближаясь. Брат. Омега. Безопасен. Требуется несколько секунд, чтобы унять ярость. Эндрю рвано хватает ртом воздух, пытаясь успокоиться. Снова взяв себя в руки, он позволяет Аарону приблизиться. Аарон проверяет несколько жизненно важных показателей, замеряет пульс и частоту дыхания Нила, склоняется ниже, чтобы обнюхать, открывает один из его глаз и светит фонариком в зрачок. Затем медленно качает головой, снова переводя взгляд на Эндрю. — Они накачали его чем-то, но… не могу разобрать чем. Видимо, намешали что-то, отключающее на время, но это… пахнет странно. Эндрю наклоняется ближе к Нилу и принюхивается, тут же выругиваясь. Ведь первое, что он слышит — истинную ауру омеги. Очевидно, Рико лишил Нила доступа к подавителям, но сейчас это не самая важная мысль, прорезающая разум. Настоящая проблема заключается в том, что Нил пахнет до одури вкусно. Аромат слабый, с едва уловимыми нотками апельсина и гвоздики, будоражащих в Эндрю стремление прижаться ближе, припасть носом к железе на шее Нила и глубоко вдохнуть. Рот наполняется слюной; Эндрю чувствует, как удлиняются клыки. Если он подвинется совсем чуть-чуть ближе, то сможет провести языком полосу по этой потрясающей коже на шее омеги и… Он яростно трясет головой. С титаническим усилием ему удается остаться неподвижным, сопротивляясь манящему аппетитному запаху Нила, и сосредоточиться на словах Аарона. И… да, вот оно. Он слышит. Приторная сладость — да такая, что нос морщится. Он снова смотрит на Аарона. — Они накачали его. Аарон кивает. — Да, но вот только чем. Вообще запах не узнаю. И это говорит о многом, учитывая весь опыт брата с запрещенными веществами в прошлом. — Нам нужно показать его Эбби, — произносит Аарон. Эндрю кивает. Просовывает руки под колени и спину Нила и приподнимается, чтобы дойти до авто. Аарон хватает сумку Нила и идет следом. Кевин и Ники уже ждут их у машины. — О боже, что они с ним сделали? — Ники всхлипывает, как только видит Нила вблизи. Кевин бледнеет, задерживая взгляд на новой татуировке Нила, но молчит. Эндрю втискивает Нила в угол на задних сиденьях, садясь рядом и отгораживая. Бросает ключи Ники и, теряя терпение, рявкает: — Вези к Эбби. Сейчас же. Хоть раз Ники не произносит ни слова; остальные забираются внутрь, и машина срывается с места. Эндрю бережно прижимает Нила к себе, чтобы тот случайно не ударился об дверь, или его не толкнули, и не отпускает всю обратную дорогу.

***

К счастью, Эдгар Аллан находится практически на границе Западной Вирджинии, а значит, до Пальметто остается всего около четырех часов езды. Ники довозит их за три. Кевин заранее звонит Эбби, чтобы предупредить, что они приедут, поэтому, по прибытии к подъездной дорожке, Эбби выбегает из дома прямо в халате, чтобы проверить Нила. Эндрю нехотя позволяет ей провести быстрый осмотр, после чего она кивает ему. — Давайте занесем его внутрь, — твердо говорит она. Эндрю кивает, снова поднимая Нила на руки, и относит внутрь. Он проскальзывает мимо Кевина и замечает, что тот застывает на месте и, поморщившись, отходит на пару шагов назад. Эндрю игнорирует его, следуя за Эбби в кабинет, где та хранит медицинское оборудование и расходники. Осторожно укладывает Нила на кровать и косо смотрит на медработницу. — Мне нужно провести осмотр, чтобы оценить нанесенный ущерб, Эндрю, — тихо произносит она. — Это значит, что мне нужно, чтобы ты покинул помещение. Рычание рвется из горла прежде, чем Эндрю успевает осознать сказанное. Эбби вздрагивает, но не отступает. — Это конфиденциальность между пациентом и врачом, Эндрю. Вы двое — не пара. У тебя нет законных прав на его медицинские данные. Эндрю сжимает кулаки, заставляя себя успокоиться. Нил самолично сказал, что не хочет, чтобы Эндрю видел его торс — у него действительно нет права присутствовать здесь, независимо от того, насколько непреклонны сейчас инстинкты, командующие остаться рядом с омегой и защищать любой ценой. Поэтому он выскакивает из комнаты и идет по коридору туда, где ждут остальные. — Ваймак уже едет, — сообщает Кевин. — Только что написал ему и… Эндрю бьет рукой в стену рядом с головой Кевина, загоняя его в угол. — Почему тебя передернуло, когда ты почувствовал Нила? Кевин уставляется на него с открытым ртом. Затем отводит взгляд. Следом Эндрю ударяет ногой о стену, заставляя Кевина подпрыгнуть. — Повторять не стану, бета, — рычит он, на полную выкручивая альфа-голос. — Рассказывай, почему тебя передернуло от запаха Нила. Кевин съеживается, упорно держа голову опущенной, когда отвечает: — Я… кажется, понял, чем его накачали, но… очень надеюсь, что ошибся. — Чем? — требует Аарон, подходя. Кевин смотрит на него, обнаруживая, что в глаза омеге смотреть легче, чем Эндрю. — Рико создал эту штуку для личного использования в Гнезде. Однозначно незаконную и сильнодействующую. — И что она делает? — настороженно интересуется Ники. — Это… смесь какого-то самостоятельного препарата, непонятных биологических возбудителей и… очень действенного афродизиака. — А значит? — шепчет Ники. Кевин морщится. — А значит, препарат заставит Нила впасть в ложную течку. Аарон бледнеет отшатываясь. — Что? Но это же… — Абсолютно бесчеловечно, — в ужасе вклинивается Ники. — Какого хера он… Но замолкает, когда Кевин отводит взгляд, кривя еще более ужасное выражение лица, чем до этого. Эндрю ничего так не хочется, кроме как найти Рико и разорвать в клочья его ебаное лицо, а затем вонзить ножи так глубоко, чтобы вырвать ублюдку сердце. Но прямо сейчас потребность защитить Нила перевешивает непреодолимую жажду мести, так как он понимает, что является единственным человеком, которому Нил разрешил помочь ему пережить течку. С секунду он с чувством проклинает кролика в мыслях, исходя ненавистью к тому, что их план на крайний случай становится реальностью. Затем он сосредотачивается, возвращая себя к мысли о том, что должен сделать. — Прекрасно, значит, у него начинается течка, — огрызается Эндрю на Кевина. — Отвезем его в помещение для течек в общаге, и я помогу ему пройти через все это. Как долго она обычно длится? Три пары глаз устремляются на него. — Ты — что? — спрашивает Аарон. — Ты когда вообще… — начинает Ники. — Нил сделал тебя своим партнером по течке? — потрясенно спрашивает Кевин. Эндрю кивает Кевину. — На крайний случай, — с горечью произносит он. Выскользнув, слова ощущаются неправильно даже для собственных ушей. На мгновение в доме воцаряется мрачная тишина. — Но… я думал, Нил никем не интересуется, — наконец говорит Ники. — Так и есть, — подтверждает Эндрю. Ники хмурится. — Но тогда как так получилось, что… — Он просил платоническую поддержку, да? — подхватывает Аарон. — О, точно. Ну конечно. Как я мог забыть, — Ники качает головой. Но Кевин издает какой-то горловой звук, который заставляет снова повернуться к нему. — Что теперь, Дэй? — огрызается Аарон. — Что может быть хуже, чем узнать, что Джостен на самом деле омега, которого накачали дурью, заставляющей впасть в противоестественную течку? Кевин дрожащей рукой неуверенно проводит по волосам и объясняет: — Потому что в этом-то и проблема — течка искусственная. Дело не только в разнице во времени. Рико разработал все так, что если омега не будет… удовлетворен физически… то будет испытывать нестерпимую боль до тех пор, пока действует препарат, — он бросает извиняющийся взгляд на Эндрю, когда добавляет: — Простых объятий не хватит. Эндрю хватает один из ближайших кухонных стульев и швыряет его в стену с такой силой, что мебель разлетается на куски. — Я его, блять, прикончу, — ревет он с пылающими алым глазами, и шагает ко входной двери. Эбби вылетает из коридора. — Что происходит? — рявкает она, рассматривая ущерб, нанесенный ее кухне, и кривит лицо от смрада страха и ярости в помещении. Кевин и Ники жмутся в сторонке, подальше от убийственных феромонов, исходящих от Эндрю, а Аарон встает перед Эбби. — Дорогу, — командует Эндрю, используя всю мощь своего альфа-голоса. Его близнец чуть съеживается, но не двигается с места. — Нет, Эндрю. Ты ему нужен. — Все, что ему нужно — это чтобы я прихлопнул Рико, — кричит Эндрю убийственным тоном. — Нет, ему нужно, чтобы ты позаботился о нем в этой хуевой ситуации, в которую Рико его втянул, — кричит Аарон в ответ. — Раз ты его партнер по течке, то только с тобой он и готов пройти через это. — Он не хочет такой помощи, — огрызается Эндрю. — Совсем? То есть, в бланке он вычеркнул любой сексуальный контакт? Эндрю сжимает челюсти, прежде чем оторвать взгляд от лица своего близнеца, сохраняя молчание. — Нил согласился заняться с тобой сексом? — выпаливает Ники, охваченный благоговейным страхом. — И ты… ты тоже? Эндрю медленно поворачивается, чтобы посмотреть на кузена. — Тебя что-то не устраивает? Ники отшатывается. — Нет, я… нет, я просто не знал… эм… что ты… по парням… — он колеблется, замолкая под пристальным взглядом Эндрю. — Вот именно, — поддакивает Аарон, пользуясь возможностью выразить собственную точку зрения. — Раз вы оба уже согласны, почему он должен страдать от невыносимой боли? — Эндрю, — зовет Эбби, шагая вперед. — Аарон… о чем ты? Аарон неотрывно смотрит на Эндрю, отвечая: — Очевидно, истинная сущность Нила — омега. Рико прознал об этом и накачал его наркотой, из-за которой у него началась ложная течка, и которую можно пережить только с помощью партнера. Иначе, похоже, препарат заставит организм Нила атаковать самого себя, если не выработаются определенные гормоны и жидкости, в результате чего он будет корчиться в агонии. — Что? — спрашивает Эбби, ее лицо бледнеет. — Нил… но во всех документах… — она качает головой, продолжая дрожащим голосом: — Но я никогда не слышала про… — Рико создал эту штуку в Гнезде, — подхватывает Кевин. — Поверьте, наркотик очень сильный. Эбби резко поворачивает голову. — Кевин, нет. Скажи, что ты не… Кевин быстро качает головой. — Я не омега, так что на мне он не сработает. И я никогда… Я никогда ни в чем таком не участвовал. Но… я знаю тех, с кем это случалось. “Он имеет в виду Жана”, — с поразительной четкостью осознает Эндрю. Жан — один из немногих зарегистрированных омег в команде и, по совместительству, собственность Рико. Само собой, Рико не гнушается проводить эксперименты на нем. Это заставляет задуматься, действительно ли звонок Жана был угрозой, или, все же, последней попыткой спасти Нила от неприглядной участи? — Но… уже прошло несколько часов с момента принятия, — рассуждает Эбби. — И эту вещь явно смешали с седативными, так что… — У препарата целенаправленно замедленное действие, — объясняет Кевин голосом, полным сожаления. — Так что, скорее всего… как только он проснется, все и начнется. Эбби сжимает челюсти, прежде чем тихо спрашивает: — Сколько это длится? Кевин вздыхает. — Двадцать четыре часа. Обычно. — Ну конечно, — язвит Аарон. — Предостаточно времени, чтобы этот уебок наигрался и нахер разъебал здоровье омеги. Есть же причина, по которой течки длятся от трех до пяти дней. Они дают организму достаточно времени, чтобы подготовиться к безумному выбросу гормонов и после мягко прийти в себя. Он бросает взгляд на Эндрю. — Ну… так ты поможешь ему? Эбби поворачивается к Эндрю. — Ты его зарегистрированный партнер по течке? Эндрю сглатывает перед ответом. — Да. — О, хорошо, — Эбби заметно расслабляется, отчего Эндрю моргает. — Так, вы уже заполнили все бланки согласия? Эндрю сжимает челюсть, кивая. — Тогда давайте отвезем его в общежитие и… — Ты не можешь придумать, как решить эту проблему по-другому, да? — в последний раз спрашивает Эндрю, прекрасно понимая, что интересоваться без толку. Эбби и Аарон переглядываются, когда она предлагает: — Ну, мы могли бы попытаться вывести наркотик из его организма, но… на самом деле, это, скорее всего, займет пару дней. — И все это время он будет не в себе, испытывая невыносимую боль, — добавляет Аарон. — Он прочувствует на себе не только действие наркотика, но и приливы гормонов из-за течки, а еще не стоит забывать о процессе детоксикации. Это… это будет выглядеть некрасиво. — Мы ужасно нагрузим его организм, Эндрю, плюс он может получить серьезные травмы, — сочувственно добавляет Эбби. — Если он был готов к такому сценарию… и если существует возможность пережить ложную течку в комфорте и безопасности… тогда я бы посоветовала так и сделать. К сожалению, сейчас для него это лучший вариант. А значит — скрыть происходящее не выйдет. Рико, образно говоря, нагрел Нила, накачав наркотой в конкретно установленные сроки, еще и необратимо. Он либо будет мучительно переживать течку в одиночестве, либо Эндрю поможет ему — и, при любом раскладе, в конечном счете все узнают, что Нил — омега. Эндрю запускает ладонь в волосы, хватая их на миг, и сильно тянет. У него есть выбор — он может отказаться. И обречь Нила на страдания. В этом и заключался весь смысл их разговора о согласии, да? Просто на случай, если худшее произойдет. Вот оно и произошло. Эндрю делает последний глубокий вдох, шумно выдыхая. Несмотря на всю чушь, которую, как он знает, другие думают о его сущности, он остается альфой. А альфы защищают омег — особенно тех, с которыми заключают сделки. Он знает, что должен сделать. — Давайте отвезем его в Лисью Башню.

***

Ваймак встречает их на парковке у общежития, где Аарон и Эбби спокойно обрисовывают ему ситуацию. После этого Ваймак разоряется рядом проклятий, от которых даже у Эндрю глаза на лоб лезут, а затем задает те же вопросы, что были и у Эндрю: можно ли избежать этого? Есть ли способ вывести наркотик из его организма? Существуют ли еще какие-то безопасные альтернативы? Но, получив все те же ответы, он поникает, тяжело вздыхает, несколько раз почесывая лицо с бородой, и поворачивается к Эндрю. — Вы двое заполнили бланки согласия? — спрашивает он. — Да, — коротко бросает Эндрю. Будто в ином случае он бы здесь терся. Но Ваймак удивляет его, устало произнося: — Слава богу. Потом он хотя бы будет знать, что это произошло с тем, кому он доверяет. Слова вонзаются в грудь Эндрю, будто камни во дно озера, одновременно ощущаясь и как надежда, и как приговор. Толпа молча втискивается в лифт; Эндрю несет Нила на руках, а Аарон идет с капельницей рядом с ними. — Поначалу он будет вялым, но хотя бы не обезвоженным, — в темпе поясняет Эбби, нажимая на кнопку, чтобы сопроводить их в подвал. — Тонизирующий эффект препарата уже нивелирует кое-какие травмы, но… просто будь поосторожнее, Эндрю. Эндрю кивает; челюсть сжата насколько, что, кажется, может треснуть. В апартаменты для течки они входят примерно в два часа ночи, что, учитывая странное время их прибытия и большую группу людей, входящих внутрь, заставляет тамошнего клерка быстро проморгаться. — Что происходит? — грозно спрашивает она, шагая вперед. Эбби спешно отводит ее в сторону, чтобы разъяснить ситуацию, пока Эндрю заносит Нила в одну из свободных комнат и укладывает на кровать. Во время того как Аарон отсоединяет капельницу, Кевин тянет Эндрю в сторону. — Очнувшись, он станет собой, но ненадолго, — предупреждает он. — Так что не упусти момент. Стук сердца Эндрю будто пронзает его грудь. — Ненадолго — это на сколько? — огрызается он на Кевина. Кевин пожимает плечами. — Без понятия, все зависит от дозировки и человека. Иногда у Жа… иногда всего на несколько секунд, иногда больше. Самое долгое, что я видел, — это пять минут, и человек… изо всех сил старался остаться в сознании, перед тем как его накрывало. Эндрю отворачивает голову, одновременно разъяренный и благодарный за призрачный шанс ввести Нила в курс дела. — Хорошо, я понимаю ситуацию, — сдержанно произносит клерк, входя в комнату. — Но безопасность этого омеги — мой основной приоритет, и только одному человеку официально позволено находиться с ним в этой комнате прямо сейчас. Здесь присутствует Эндрю Миньярд? Все поворачиваются, чтобы уставиться на него. Эндрю с трудом сглатывает, шагая вперед. — Да. Клерк строго осматривает его, после спрашивая: — Удостоверения личности? Эндрю протягивает свои права и студенческий билет. Она выходит, чтобы сделать копии документов и подтвердить заявление. По возвращении она с кивком отдает ему бумаги. — Мне нужно, чтобы все остальные покинули помещение. Прямо сейчас. Наступает неловкая пауза, прежде чем Ваймак мрачно кивает и говорит Эндрю: — Позаботься о нем, парень. И не волнуйся об универе и тренировках эти пару дней. Я прикрою. Кевин при этом издает какой-то нечленораздельный звук, но Ваймак тут же кладет тяжелую расслабляющую руку ему на затылок. Нападающий мгновенно успокаивается. Тренер поворачивается и еще раз смотрит на Эндрю, но ничего не говорит. Хотя ему и не нужно, — аура вины и тоски волнами исходит от него, яркая настолько, что практически душит. — Эм, я бы пожелал “удачи”, но… это как будто бы сейчас вообще не уместно, — поникая произносит Ники. — Так что… я потом приготовлю вам много домашнего тамале с гуакамоле, хорошо? И вы сможете хорошенько поесть, когда… когда разберетесь со всем. Он выглядит настолько поверженным, что Эндрю слегка кивает ему в знак одобрения. Этого хватает — Ники оживляется и уходит с Ваймаком и Кевином. Тренер кладет руки им обоим на плечи. — Только… будь осторожен с ним, Эндрю, — снова предупреждает Эбби. — Его не просто травмировали, и… из-за нехватки подавителей в организме и факта, что это будет его первая течка в… ну, возможно, первая течка в принципе, она может оказаться интенсивнее обычной. Внезапно Эндрю чувствует острый укол паники в груди. А что, если он не сможет себя сдержать? Что, если поддастся инстинкту и нарушит все границы, которые они с Нилом тщательно обговорили? Что, если… Но через секунду он проклинает самого себя. Нет, он обещал Нилу сделать все как положено, и будет уважать его волю, чего бы это ни стоило. Весь смысл происходящего заключается в том, чтобы помочь Нилу, и Эндрю приложит все усилия для обеспечения его комфорта. Эбби, будто замечая решимость в его глазах, мягко улыбается и тоже выходит. Наконец, в комнате остается только Аарон. Брат, как обычно, не церемонится. — Ты когда-нибудь помогал омеге в течке? Эндрю сжимает челюсти. — Пару раз в фостерных семьях, но всегда только платонически. Сам знаешь. Эндрю помогал Аарону с течкой всего раз или два. К счастью, Аарону, кажется, было не так плохо, как другим омегам, поэтому в основном он справлялся самостоятельно, лишь иногда пользуясь преимуществами сущности Эндрю. Аарон кивает. — Похоже, сейчас будет намного сложнее. Инстинкты начнут диктовать тебе присвоить его, так что придется бросить все силы на самоконтроль. И не забывай использовать и платонические действия. Секс — занятие интимное, а течка… процесс мощный. Если рядом есть кто-то… способный направить и позаботиться, это… может сильно все упростить, понимаешь? Лицо Аарона почти полностью заливается краской при этих словах, но он упрямо продолжает смотреть на Эндрю. Если честно, Эндрю слегка удивляется этому совету, учитывая, что Аарон и Нил как огонь и вода. Они ненавидят друг друга с того момента, как Нил пришел в команду. Интересно, является ли сказанное проявлением омежьей солидарности, или же течка — гораздо более сложный процесс, чем кажется на первый взгляд? Неужели он все это время пренебрегал болью брата? Аарон усмехается, закатывая глаза, словно каким-то образом слышит мысли Эндрю. — Ты не сделал ничего плохого, Эндрю. Я просто говорю, что… в такие моменты нам нужна забота. Все дело в том, что… ну, с этим реально трудно справляться, понимаешь? Так что быть уверенным, что рядом находится человек, который с уважением и вниманием относится к нам все это время, и по-настоящему чувствовать его заботу… значит очень многое. Эндрю кивает. Аарон отрывисто зеркалит его жест, чуть потирая предплечье и бросая последний взгляд на спящего Нила. — Ну… увидимся на той стороне, получается. Затем он выходит из комнаты. Эндрю слышит, как он желает доброй ночи клерку, которая появляется в дверях секунду спустя. — Вот ключ от вашего номера, — она протягивает его ему. — Несмотря на позволительную свободу действий, все должно происходить за закрытыми дверями, чтобы период течки оставался конфиденциальным. В течение этого времени в комнату не будет допущен никто иной, кроме лиц, указанных Нилом Джостеном в его бланках согласия, то есть только Вы, мистер Миньярд. Сотрудник за стойкой регистрации — единственный человек, у которого хранится дубликат ключа. Однако мы воспользуемся им только в случае, если вы сообщите, что вам требуется какая-либо помощь, или если обеспокоимся безопасностью омеги. Она подходит к небольшому шкафчику в стене и открывает его. — Мы будем оставлять здесь еду и питье трижды в день. Возможно, Вы уже знаете, что омегам все время нужны помощь и поддержка, чтобы набираться энергии во время их циклов. Их аппетит часто пропадает, но после физических нагрузок организму требуются регулярные питание и питье. Семья и друзья тоже могут передавать сладости, подарки, одежду и прочие подобные вещи. При необходимости. Но учтите: любые предметы будут тщательно осмотрены, прежде чем попадут к Вам в номер. Блять, одежда. Эндрю совсем о ней забыл. Он даже представить не может, чтобы Нил или он сам захотят выйти отсюда в той же одежде после… ну, после. Он достает телефон и быстро отправляет сообщение Аарону. Клерк ждет, пока он закончит, чтобы продолжить. — Ванная комната находится здесь, полотенца и принадлежности в этом шкафу, — она открывает дверцу, — а также парочка комплектов свежих простыней, подушек и одеял. Аптечка лежит над раковиной, на случай возникновения каких-либо мелких травм. В углу стоит небольшой холодильник; зарядить личные устройства можно здесь, рядом со столом, на нем так же лежат бумага и ручки. У нас так же подключены несколько подписок, на Ваш выбор, если решите посмотреть телевизор; пульт хранится здесь, в этом ящике. Она подходит к ящику около кровати. — Здесь находится обширный запас смазки, презервативов и приспособлений на выбор, чтобы облегчить состояние на время течки. Все незапечатанные и без упаковок принадлежности после прошлых посетителей мы выбрасываем, поэтому гигиеничность и безопасность гарантированы. Так же Вы можете принести свои собственные, но если они будут применяться к партнеру, то омега должен одобрить их между приливами течки. Она подходит к двери, останавливаясь. — Если что-то понадобится, просто нажмите на кнопку. Она демонстрирует исправность щелчком, и Эндрю видит, как снаружи над дверью загорается маленькая голубая лампочка. — Это уведомит нас о том, что Вам что-то нужно. Можно также оставить записку в шкафчике для еды, если по какой-то причине затрудняетесь нас позвать. Мы готовы помочь двадцать четыре часа в сутки. Она наклоняет к нему голову, выглядя беспристрастно. — У Вас остались какие-то вопросы? Эндрю медленно качает головой. Женщина кивает в ответ, со щелчком закрывая дверь. Эндрю тут же подходит и запирает ее. Затем разворачивается и прислоняется к ней. Стоя там, в тишине, смотря на мирно спящего в кровати Нила, реальность ситуации обрушивается на него со всей своей силой. Ахуеть, это реально происходит. Он правда помогает Нилу Джостену, дерзкому и безумно привлекательному омеге, который с самого первого дня вел себя как мудак, пережить течку. Нил выбрал его, доверил ему позаботится о себе в самый уязвимый момент. У Эндрю нет права на ошибку.

***

Нил продолжает лежать неподвижно, поэтому, получив от Аарона передачу с парой комплектов одежды для них обоих, Эндрю принимает столь необходимый душ, чтобы избавиться от вони грязи, разочарования и злости, прилипших, как вторая кожа. Более того, он уверен, что Нила, скорее всего, собьет с толку огромное количество запахов, которые он услышит, поэтому Эндрю не собирается провоцировать лишнюю панику. Нужно оставаться настолько спокойным и расслабленным, насколько возможно — быть чистым холстом для всех бушующих гормонов Нила, готовящихся его раскрасить. Он натягивает нижнее белье, мягкие спортивные штаны и черную майку, а затем и повязки на руки (хотя ножи вынимает). В номере довольно тепло, несмотря на январь за окном, и Эндрю предполагает, что это сделано не для проформы. Стоит поддерживать температуру, чтобы человеку или нескольким людям было комфортно во время… всех нагих активностей. Сердце Эндрю будто подскакивает до горла, когда он слышит, как Нил слегка шевелится, — всего лишь переворачивается на бок во сне. Эбби, к счастью, переодела его в мягкий темно-синий спортивный костюм, заменив им отвратный черно-красный прощальный подарок Воронов. Помимо прочего до него доносится слабый аромат сиреневого мыла, — получается, она его искупала, чтобы избавить от вони Гнезда. Эндрю чувствует облегчение от этого небольшого проявления доброты, потому что помнит: Нил четко обозначил купание как недопустимую активность, к тому же ощущение смрада Рико на коже Нила свело бы Эндрю с ума. Эндрю смотрит на маленькую фигурку Нила, развалившуюся на кровати, наблюдает, как чужая грудь поднимается и опускается с каждым вздохом. Неплотная ткань спортивного костюма идеально очерчивает изгибы его тела. Открывает вид на впадинку между поясницей и бедрами, на выдающийся изгиб ягодиц и тонкую полоску кожи, выглядывающую из-под воротника на шее. Крошечный намек на возбуждение неудержимо пробегается по телу. Эндрю облизывает губы и сглатывает, отводя взгляд. Честно говоря, он как бы игнорирует ту часть себя, которая чуть ли не припрыгивает от нахождения рядом с Нилом в такой ситуации. Он никогда и не сомневался во влечении к этому острому на язык омеге, — просто пресекал его, гася вспыхивающую искру всякий раз, когда та возникала, зная, что Нил не ответит взаимностью. Даже сейчас, имея на руках полное согласие Нила, он все еще чувствует некоторую вину от пребывания здесь. Лишь боль Нила заставляет его оставаться, тревожно поглядывать на часы и ждать, когда парень проснется. Нил вздыхает, снова двигаясь, и пульс Эндрю снова учащается. Очевидно, Нил потихоньку приходит в себя. Еще немного, и он полностью просыпается. Эндрю прочищает горло, вставая и медленно проходя к ящику у кровати. Рассматривает разнообразие лубрикантов, с удовольствием подмечая одну из понравившихся марок. Достает ее и снимает пластиковую упаковку, а затем ставит на стол. После взгляд цепляется за презервативы, но скользит дальше. И он, и Нил прошли обследование одновременно с заполнением бланков согласия, поэтому он знает, что они оба чисты. К тому же, сегодня все о Ниле, а не об Эндрю. Нил ясно дал понять: никакого проникновения или сцепок от Эндрю последовать не должно, так что презервативы ни к чему. Тем не менее он сглатывает. Легкая дрожь бежит по коже, жар собирается в паху от одной мысли. Он стискивает зубы и переходит к игрушкам. Их там… целая куча. Да и подборка удивляет. Но зная, что у Нила почти нет опыта со всем таким, Эндрю выбирает пару дилетантских вариантов: тонкий вибратор для простаты, фаллоимитатор с надувным узлом и маленькую анальную пробку. Вынимает каждую из коробки, возится с упаковками, прежде чем отнести к раковине и сполоснуть. После этого сушит, дважды проверяя заряд и батарейки. Затем хватает сухое полотенце в ванной, бросая в ящичек рядом с игрушками. Внезапно вспоминает и подходит к мини-холодильнику, обнаруживая в нем несколько приятных бутылок холодной воды. Берет одну, ставит на тумбу и возвращается в противоположный конец комнаты, чтобы усесться у стены и вновь приняться ждать. И, хоть и кажется, что проходит целая вечность, в действительности — всего десять минут. Нил наконец открывает глаза. Омега тут же дергается, мотая головой и конечностями из стороны в сторону, когда замечает незнакомое помещение. Волна паники и страха достигает ноздрей Эндрю, заставляя его инстинктивно вскочить. Эта реакция — желание защитить, но Нил отшатывается, замечая движение. Эндрю замирает. Сделав глубокий вдох, спокойно произносит: — Это я, кролик. Нил стихает от звука его голоса, и Эндрю видит, как тот вздрагивает, прежде чем хрипит: — Эндрю? — облизывает губы, добавляя: — Ты что?.. Мы… — Мы в Лисьей башне, — спешно говорит Эндрю. — Мы в комнате для течек. Нил моргает. — Для течек… Что? Зачем? Он пытается глубоко вдохнуть, и Эндрю четко улавливает момент, когда Нил чувствует его ауру. Зрачки расширяются, дыхание сбивается, а пальцы цепляются за простыни. — Что это? — выпаливает Нил. Хотя от его реакции у Эндрю в животе все сжимается, он помнит, что время поджимает, поэтому игнорирует вопрос и спрашивает: — Я могу подойти поближе? Нил кивает. Эндрю аккуратно подходит и садится на край кровати рядом с ним, поднимает бутылку воды и открывает. Нил с благодарностью берет ее и начинает жадно пить. Попутно с этим Эндрю пытается быстро объяснить: — Вот, что тебе нужно знать, Джостен. Ебаный Ворон накачал тебя чем-то, от чего у тебя началась течка. — Течка? — Нил давится водой. — Но я же никогда… Как, блять… — он отставляет бутылку и запускает пятерню в волосы. — Ладно, ладно… Так вот, зачем ты… Хорошо, мы, получается, просто… делаем все, как договаривались. Платоническую херь. Эндрю медленно качает головой. — Это не просто течка, — мрачно произносит он. — Она продлится всего двадцать четыре часа, но при этом ты будешь хотеть, чтобы тебя трахали. Если этого не сделать, тело начнет атаковать само себя. — Чего, блять? — вскрикивает Нил, отползая назад и сворачиваясь калачиком. Его аура пропитывается ужасом и злобой одновременно. — Но я говорил… Ты обещал… — И я сдержу обещание, Нил, так что угомонись, — говорит Эндрю, используя альфа-голос. Нил обмякает на долю секунды. — Я сказал, что не буду тебя трахать, и ровно это я и имел в виду, — настаивает Эндрю, смотря Нилу в глаза. — Я здесь только для того, чтобы помогать тебе любым способом, каким ты сам захочешь. Не более. Если хочешь, чтобы я тебя вообще не касался, я не стану. Нил сглатывает, загнано оглядывая комнату. — Может, мы могли бы… может, мы могли бы просто попробовать обняться или поспать вместе, или… ну, знаешь? Начать с этого? Может, этого хва… Внезапно он со вздохом прерывается, хватаясь руками за живот и сгибаясь пополам. — Нил! — негодуя выкрикивает Эндрю и подползает ближе; подносит руки к его лицу и шее, слыша, как тот скрипит зубами. — Можно прикоснуться к тебе, да или нет? Нил издает надломленный звук, задушено выдавливая: — Да. Эндрю тут же кладет одну ладонь ему на затылок, а другой обхватывает лицо, приподнимая. Ресницы Нила трепещут от касаний, прежде чем он стискивает челюсти и замирает. Эндрю видит, как Нил изо всех старается сфокусировать на нем взгляд. — Может… — выдыхает он. — Может, я просто… сам справлюсь? — Можешь попробовать, — Эндрю всерьез рассматривает этот вариант. — Только, скорее всего, тебе себя не хватит — быстро выдохнешься. Но если захочешь, я оставлю тебя одного. — Нет! — резко выпаливает Нил, почти рыча, но закрывает глаза и разочарованно выплевывает: — Блять, — делает глубокий вдох и снова выругивается. Затем открывает глаза и произносит: — Ладно. — Ладно? — повторяет Эндрю. — Ладно, помоги мне, — устало поясняет Нил. — Но только на условиях, о которых мы… говорили. — Да, — сразу же обещает Эндрю. Очередная волна боли обрушивается на Нила, на этот раз он мучительно скулит. Рукой зажимает рот, будто смущается, но Эндрю плевать на звуки; ему просто нужно, чтобы омега почувствовал себя лучше. — Можно тебя обнять, Нил? Тот кивает, и Эндрю начинает медленно притягивать его к себе, пока Нил не оказывается у него на груди. Расчетливо подтягивает голову Нила к своему подбородку, но тот отстраняется, замирая, пока Эндрю снова не подталкивает его к себе. — Можешь обнюхать меня, Нил. Омега тут же расслабляется, носом утыкаясь Эндрю в шею и глубоко вдыхая. По коже Эндрю пробегают мурашки. Нил счастливо вздыхает, прижимаясь лбом к шее Эндрю. — Что… что насчет тебя? — сонно спрашивает он. — Ты уверен, что хочешь… То есть, ты не обязан… Я мог бы… — Я уже согласился, когда подписал бумажки, Джостен. Теперь не откажусь. — Не надо, если не хочешь, — ворчит омега, а после снова вздыхает. Он жмется ближе и спрашивает: — Где можно… где можно потрогать? Вопрос потрясает Эндрю. То, что Нил сконцентрировался на этом — вспомнил границы Эндрю, используя последние мгновения сознательности, чтобы уточнить их. Это… ну, это нечто. — Талия и выше, кролик, — шепчет он Нилу на ухо. Нил вздрагивает всем телом, признаваясь: — Мне нравится, когда ты меня так называешь. Эндрю выдыхает через нос; несколько волосков на голове Нила взмывают в воздух от его дыхания. — И при этом всегда выглядишь недовольным. — Меня раздражало это… поначалу, — кое-как выговаривает Нил. Его ладони медленно скользят вверх по груди Эндрю, пока руки не обвиваются вокруг шеи. — Теперь я… не против. — “Быть не против” — не равно “нравиться”, — предупреждает Эндрю, прижимаясь щекой к щеке Нила и потираясь щетиной об его. — Можно тебя обнюхать? Нил чуть слышно хнычет, а затем клонит голову вбок, обнажая шею. — Да, альфа, — шепчет он. Небольшого проявления покорности хватает, чтобы из груди Эндрю вырвался довольный гул; он наклоняется вперед, утыкается носом в шею Нила и глубоко вдыхает. Прежний аромат апельсинов и гвоздики расцветает под прикосновениями. Не в силах сдержаться, Эндрю нежно целует кожу, лишь слегка касаясь губами. Нил вздрагивает, будто обжегшись, — сплошной оголенный нерв. Задерживает дыхание, сердце громко бьется под ладонями Эндрю. — Ш-ш-ш, все хорошо, Нил, все хорошо, — успокаивает Эндрю, нежно поглаживая по спине. Когда Нил снова расслабляется под прикосновениями, Эндрю, не задумываясь, хвалит его: — Хороший мальчик. Из груди Нила рвется довольное бурчание. Удивленный, Эндрю отстраняется, замечая легкую улыбку и крепко зажмуренные глаза. Оглядев кровать, он решает устроить их обоих поудобнее и подтаскивает подушки ближе, подпирая спины. Но это действие смещает Нила, который недовольно хнычет. Легкая нотка страха просачивается в его ауру; он крепче прижимается к Эндрю. — Не уходи, альфа, не уходи, — умоляет Нил. Эндрю тяжело сглатывает и заверяет: — Я не уйду, кролик. — Отлично, — Нил устраивается, снова утыкаясь в шею Эндрю носом. — Останься со мной, Дрю. Дрю? Эндрю хмурится, слыша прозвище, но быстро заставляет себя перевести дух. Нил, скорее всего, даже не вспомнит этого. И Эндрю не хочется лишний раз расстраивать омегу, когда тот и так переживает, что он может уйти. Впрочем, стоит признать: сама мысль об этом смехотворна — будто что-то вообще может заставить Эндрю сдвинуться с места. Нет, Нилу не о чем беспокоиться. Потому что Эндрю никуда не уйдет.

***

Какое-то время Эндрю размышляет, не ошибся ли Кевин насчет наркотика, потому как Нил, кажется, вполе довольствуется лежанием в руках и обнюхиванием. Обнимаются они недолго, и Эндрю даже уговаривает Нила поесть фрукты, которые им передали через двусторонний отсек. Нил не совсем стабилен: то приходит в себя, то снова теряется, но остается очень отзывчивым к просьбам и похвалам Эндрю. Эндрю продолжает разговаривать с ним тихим, успокаивающим тоном; каждый вздох и бурчание Нила льстят его альфа-инстинктам. Он почти решает, что этого хватит, и у них получится пережить ложную течку, не прибегая к чему-то интимному, когда Нил просыпается от очередной дремы. Он медленно моргает, смотря на Эндрю своими кристально-голубыми глазами. — Эй, кролик, — мягко зовет Эндрю. Нил снова моргает. Затем начинает ерзать, неловко смещаясь на кровати. Тонкий страдальческий стон рвется из его горла. — Что-то не так? — нахмурившись, спрашивает Эндрю. — Жарко, — снова хнычет Нил, безрезультатно пытаясь стянуть с себя кофту. Эндрю осторожно отводит его руки в стороны, прежде чем расстегнуть молнию. — Так хорошо? — Нет, — Нил качает головой, — сними. Ладно, Нил говорил, что помощь с переодеванием не нужна, но… он каким-то образом опустился до неуклюжести двухлетнего ребенка: пихает руки в рукава и в них же и запутывается. Спустя пару мгновений этой борьбы с одеждой, Эндрю прикусывает губу и помогает ему выпутаться из кофты. Затем твердо решает: если Нил захочет снять еще что-то, то ему придется сделать это самостоятельно. Очевидно, кофта оказывается единственным предметом одежды, с которым Нилу трудно справиться. Потому как две секунды спустя он стаскивает с себя штаны быстрее, чем Эндрю успевает моргнуть. — Э, Джостен, — выразительно высказывается Эндрю, прежде чем воздух напрочь выбивает из легких, когда следом Нил срывает с себя и нижнее белье. Эндрю с секунду пялится в потолок, медленно вдыхая раз. Затем второй. Хорошо. Хорошо. Не велика беда. Нил говорил, что ему можно будет помогать, — это он и имел в виду. Так что, если Эндрю собирается сдержать свое обещание, в какой-то момент ему все же придется посмотреть на него. А Эндрю никогда не нарушает обещаний. Он выжидает еще пару секунд, а затем медленно опускает взгляд, вновь падающий на тело Нила. К сожалению, первое, что замечает Эндрю, — это мириаду ссадин, порезов и синяков, покрывающих кожу — “сувениры” из Гнезда. Понятно, что все они, со слов Эбби, постепенно заживают, но один их вид ввергает его в невыразимую ярость. Не задумываясь, он рычит, низко и глухо; Нил тут же замирает, съеживаясь. Сворачивается калачиком настолько тесно, насколько может, и начинает хныкать. “Идиот, идиот, идиот”, — корит себя Эндрю. Пытается очистить мысли, прогоняя следы агрессии из ауры. Не прикасается к Нилу, но успокаивает, шепча похвалы: — Нет, кролик, все хорошо. Я не злюсь на тебя. Ты не сделал ничего плохого. Давай ты обернешься и посмотришь на меня? Дашь мне посмотреть тебе в глаза? Нил медленно поворачивается; невинные голубые глаза изучают лицо напротив. Эндрю держит его расслабленным и даже не вздрагивает, когда Нил поднимает руку, чтобы коснуться щеки. Нил улыбается, мягко и сладко, и вздыхает. Его руки тянутся к подолу футболки — единственному предмету одежды, оставшемуся на теле с тех пор, как он успел стянуть с себя даже носки, пока Эндрю переживал свой небольшой кризис. Эндрю перехватывает ладони, целуя обе, пока Нил хмуро разглядывает его. — Почему бы не оставить ее, кролик? Ты выглядишь… — на секунду Эндрю запинается, сглатывая и почти давясь словами: — …ты хорошо выглядишь в одной футболке. Это правда, но обычно Эндрю Миньярд подобное не озвучивает. Если честно, он чувствует себя идиотом, произнося такое. И все же эмоции Нила стоят того. Секундой позже он счастливо краснеет и расплывается в улыбке от похвалы. Довольный реакцией омеги, Эндрю наконец позволяет взгляду блуждать: глаза скользят по великолепной смуглой коже, стройным ногам и тонким лодыжкам, рыжим волосам у паха, твердой длине его полностью вставшего члена… Ох блять. Глупо, но только сейчас он осознает, что комната наполнена густым ароматом возбуждения Нила. Эндрю глубоко вдыхает и… о да, черт побери, как он мог это упустить? Пьянящий дух буквально окутывает Нила. Эндрю даже улавливает слабый запах естественной смазки. Взгляд снова впивается в лицо Нила, все еще полубессознательное и счастливое. Тот движется ближе, тычет носом в шею Эндрю, ладонью скользит вниз по своей груди. Эндрю наблюдает, как та спускается по ткани темной футболки все ниже и ниже, наконец достигая и сжимая член. Со вздохом, Нил прижимается к шее Эндрю, — горячее дыхание опаляет чувствительную кожу, — и начинает ласкать себя. Эндрю рвано дышит, наблюдая за этим медленным, непрерывным ритмом. Боже, блять, почему это выглядит так горячо? В штанах моментально становится тесно, и Эндрю практически разочаровывается в самом себе из-за того, что не смог продержаться дольше. Он шипит сквозь зубы, когда Нил трется носом о его шею, оставляя нежные поцелуи и принимаясь гладить себя чуть быстрее. Эндрю сжимает в кулаке край подушки и пытается дышать. Так, так, ладно… Нил говорил, что, поначалу попробует справиться самостоятельно. А раз так, единственный вариант для Эндрю — сидеть сложа руки и позволять ему все это делать, да? Нил этого и хотел (да и не то чтобы наблюдать совсем уж тяжко). Эндрю держится как можно неподвижнее, позволяя Нилу вдыхать свой запах сколько душе угодно, пока тот ласкает себя. Но вскоре Нил начинает хмуриться, все еще продолжая двигать рукой. Эндрю быстро перекатывается в сторону, чтобы взять лубрикант из коробки. — Вот, — говорит он Нилу, — попробуй с ним. Затем выдавливает немного смазки на головку его члена. Нил судорожно вздыхает от незнакомого ощущения, проводя ладонью по скользкой влаге. Когда она вновь опускается ниже, трение между ней и членом издает громкий хлюпающий звук, эхом разносящийся по комнате. Нил выгибается дугой и содрогается, легкий стон зарождается в глубине горла. Господь Бог. Эндрю зарывается головой в подушку рядом с Нилом, вдыхая аромат его волос, и изо всех сил старается удержать себя, блять, в руках. Это почти нереально, когда безумно соблазнительный омега ласкает себя прямо рядом, откровенно стонет и пахнет так вкусно, что хочется съесть его целиком. Нил прижимается ближе к голове Эндрю, потираясь щекой о чужие светлые волосы. Эндрю поворачивается так, чтобы заглянуть ему в глаза. Когда Нил возвращает к нему взгляд, Эндрю слышит, как с губ начинают слетать слова: — Вот так, кролик, у тебя отлично выходит. Приятно, да? Так горячо и туго… почему бы не попробовать сжать головку в кулаке? Да, вот так. Теперь погладь большим пальцем прямо под ней, вот здесь… да, хорошо. Вот так. Ноги Нила переминаются на простыне, пока он беспомощно следует указаниям Эндрю; дыхание учащается, а звуки свободно льются наружу. Голова откидывается на подушку, глаза открываются и закрываются, при этом Эндрю замечает, что Нил старается не отводить от него взгляд. — Вот так, Нил. Продолжай, вот так. Теперь попробуй быстрее. Сожми крепче и поглаживай сильнее. Да. Именно. Нравится? Скажи, тебе приятно, омега? — Да, альфа, — стонет Нил под содрогание своих бедер. Эндрю видит, что Нил уже близок. Хватает ртом воздух, поджимая пальцы ног и краснея щеками и шеей. Эндрю продолжает проговаривать похвалы на ухо, и Нил реагирует на каждое слово так, будто сам Эндрю ласкает его руками. Ближе к концу Нил распластывается на кровати, бесконтрольно содрогаясь, и Эндрю ожидает, что тот кончит в любую секунду, но этого не происходит. Нил просто продолжает, и продолжает, и продолжает… и Эндрю понимает, что он самый глупый альфа на планете. Поэтому придвигается достаточно близко, чтобы Нил почувствовал его губы у своего уха, и шепчет: — Кончи для меня, Нил. Ну же. Кончай, омега. И Нил содрогается со всхлипом облегчения, пачкая свою футболку. Обильные, густые брызги семени покрывают его, когда он вздрагивает, чистой рукой крепко сжимая майку Эндрю. Удовольствие и счастье просачиваются в ауру, наполняя воздух наслаждением. — Вот так, — шепчет Эндрю ему на ухо. — Хороший мальчик. Хороший омега. Нил скулит от удовольствия, поднимая голову в поисках Эндрю. И Эндрю подается вперед, опуская свою, прежде чем резко останавливается. Блять, какого хера они обговорили все, кроме поцелуев? Он смотрит на пухлые, сочные губы Нила; язык омеги вихрем ведет по ним, но Эндрю чувствует себя неправильно. Он не может этого сделать — не без согласия Нила. И тут в голову приходит мысль похуже: что, если это первый поцелуй Нила? Ну уж нет, блять. Эндрю не украдет первый поцелуй Нила, пока тот не в себе. Он заслуживает поцеловать того, кого и когда захочет — и должен запомнить этот момент. Нил трется носом о нос Эндрю, возвращая его мысли в настоящее. Поэтому тот откидывает волосы с его лба, прижимаясь к нему легким поцелуем. Затем оставляет такой же у виска и еще один в уголке челюсти и на шее. Нил купается в лучах этого внимания; довольное бурчание наполняет комнату. Он тянет руки к шее Эндрю, но тот останавливает его прежде, чем Нил успевает запустить покрытую спермой и смазкой ладонь в волосы. Так близко — аромат семени Нила затмевает собой все остальные чувства Эндрю, и, не успев подумать, тот берет пальцы Нила в рот. Вкус ощущается сладко-горьким… и, абсолютно точно, вызывает зависимость. Эндрю продолжает вылизывать пальцы Нила — почти дочиста. Затем подхватывает полотенце и вытирает остатки смазки с чужой руки. В тот момент, когда ладонь становится чистой, Нил переплетает их пальцы, запуская другую руку в волосы Эндрю, и тянет его на себя. И снова Эндрю уклоняется от его губ, покрывая мягкими поцелуями щеки и кожу за ухом. Нежно прикусывает Нила за мочку, и тот одобрительно урчит. Эндрю переворачивается, нависая над ним на локтях, и просовывает ногу между его бедер, чтобы… Блять. Нил снова твердый. Эндрю смотрит вниз, на вставший член, и гадает, являются ли такие частые приливы нормой или все же влиянием наркотика. Он смещается, чтобы встать, но Нил едва ли отпускает: выгибает бедра и начинает бесстыдно тереться о бедро Эндрю. Эндрю с секунду мешкает, но после неспеша движет коленом ближе. Нил сразу же жмется к нему, поднимает ногу с намерением обхватить бедро, но в последний момент осекается. Эндрю слегка приподнимается, чтобы проверить, как там Нил, но… похоже, все нормально. Хмурясь, он вглядывается в его лицо и видит, как тот тяжело дышит, пальцами крепко цепляясь за простыни и зубами прикусывая губу. Он возвращает ступню обратно на кровать, пяткой скользя по матрасу, пока его бедро трясется под таким углом, чтобы не задевать бедро Эндрю… Талия и выше, кролик. Не веря своим глазам, Эндрю понимает, что Нил пытается следовать его просьбе. Эндрю сказал, что можно касаться только выше пояса, и где-то глубоко внутри Нил все еще помнит о границах. “Вот и молчи после такого дальше”, — мысленно упрекает себя Эндрю за то, что безответственно отнесся к тому вопросу. А ведь имел в виду, что Нилу не следует именно хватать его за что-нибудь ниже пояса. Но подобное? Пустяк. Поэтому он берет Нила за бедро и прижимает к своему, легко сопротивляясь его попыткам отстраниться. — Все хорошо, кролик. Так — можно. Просто без рук или рта ниже моей талии, ага? Нил смотрит ему в глаза, облизывает губы и кивает. У него дыхание перехватывает, когда Эндрю убирает вторую ногу из-под него и приподнимает свое бедро, чтобы обхватить его. Эндрю наблюдает за лицом омеги и медленно опускается вниз, аккуратно и полностью перенося вес своего тела на Нила, а пах тесно прижимая к его. В ответ Нил испускает тоненький стон, руками хватаясь за спину Эндрю и крепко сжимая ноги. Пальцами цепляется за ткань майки, тянет ее, и Эндрю понимает, что он хочет ее снять. Эндрю задумывается лишь на секунду, прежде чем стягивает ее через голову и бросает куда-то в сторону. Нил не скрывает радости от вида открывшейся кожи, которую теперь можно потрогать. Подушечки пальцев бегают по чужим груди и спине, исследуя каждый доступный дюйм с таким интересом и благоговением, что Эндрю замирает. Затем омега подтягивается выше, пытаясь потереться грудью, но отстраняется и хнычет из-за толстой ткани футболки между телами. Он вновь пытается сорвать ее, и Эндрю быстро хватает его за запястья, прижимая их над головой, чтобы остановить. Нил шире распахивает глаза, пытаясь вырваться из хватки, но быстро понимает, что это бесполезно. Секунда, и Эндрю охватывает переживание: может ли это действие что-то за собой повлечь? Другая, и внутренности скручиваются в клубок, когда он видит, как трепещут ресницы Нила, пока тот довольно стонет под его хваткой. Он снова выгибается под руками Эндрю, и Эндрю стискивает сильнее, наблюдая, как член Нила подпрыгивает от этого ощущения. Ну. Да. Придется обсудить это по окончании течки. И все-таки не совсем понятно, как быть с футболкой Нила. Ясно, что ткань притупляет ощущения, и тому это не нравится. Но Эндрю все еще помнит, что Нил не хотел оголять торс, так что… какую бы альтернативу подобрать? Эндрю озирается по сторонам в поисках ответа, когда взгляд цепляется за майку. Блять, ну конечно. Майка воздушнее и тоньше, чем хлопковая футболка, притом непрозрачная, а значит Нилу будет не только прохладнее в ней, но и торс она прикроет. Идеальный компромисс. Эндрю меняет руки, убеждаясь, что запястья Нила все еще в хвате, чтобы наклониться за край кровати и поднять майку с пола. Подносит скомканную вещь ближе к голове Нила, пытаться распрямить… и совершенно теряется, когда Нил бросается вперед и утыкается носом в ткань. Точно — запах альфы. Как он мог забыть? Нил чуть ли не вгрызается в майку, словно ловя приход, пока Эндрю пытается вырвать ее у него. После нескольких минут усилий майку наконец можно надеть. Эндрю оглядывает лицо Нила, наклоняется ближе и спрашивает: — Побудешь умничкой, Нил? Подержишь руки здесь и пообещаешь не трогать, пока я не скажу? Нил охотно кивает, и Эндрю чувствует, как кровать прогибается под прижимающимися к матрасу руками. — Хороший мальчик, — хвалит Эндрю, медленно выпуская запястья Нила, чуть затрагивая его щеку. Нил расплывается в улыбке и бурчит, прижимаясь головой к ладони Эндрю, пока его бедра подергиваются. Решив сделать все быстро, Эндрю без особых усилий просовывает голову Нила в майку, натягивая ее поверх футболки. Затем крепко придерживает подол, вытягивая хлопковую ткань из-под нее, попутно следя за тем, чтобы торс все время был прикрыт. Спустя пару минут, у него, наконец получается стянуть футболку через голову омеги. Нил вздыхает с облегчением, когда избавляется от одежды, и Эндрю быстро осматривает его тело, чтобы убедиться, что план сработал. Торс Нила полностью прикрыт тонкой тканью черной майки, но очертания затвердевших сосков все равно проглядываются. Вырез немного топорщится, потому как грудь Нила не такая широкая, как у Эндрю; плюс ключицы слегка выглядывают из-под ткани, но ничего более. Эндрю садится и вздыхает, было радуясь, что план сработал, но Нил снова начинает хныкать. Он моргает, поднимая глаза, и обнаруживает, что Нил смотрит на него, все еще послушно прижимая руки к кровати. — Такой послушный мальчик, — хвалит Эндрю. Нил урчит, когда ладони едва ощутимо касаются его груди. Эндрю начинает поглаживать сосок большим пальцем, а другой рукой ведет вверх, к шее, завершая путь касанием у нижней губы. — Правда же? Ты же хороший омега? Нил ерзает под прикосновениями, инстинктивно сжимая ноги вокруг бедер Эндрю и щурясь, и сразу после высовывает язык, облизывает его большой палец и втягивает себе в рот. Еб твою мать. Эндрю на секунду замирает, наблюдая, как Нил легонько посасывает палец. Нил прямо-таки источает чувственность — совсем несвойственную для человека, который никогда не занимался ничем даже отдаленно напоминающим секс. Интересно, это омежьи инстинкты? Или своеобразная черта характера? Резкий укус вырывает из грез, рука машинально дергается. Нил тут же размыкает губы, обеспокоенно вглядываясь в чужое лицо. Не мешкая, Эндрю ласково проводит ладонью по его щеке, вновь мажа влажной подушечкой пальца по губам напротив. — Попробуй спрятать кроличьи зубки, хорошо, омега? Оставь только нежный заячий язычок… да, вот так, — приговаривает Эндрю, когда Нил бережно прикусывает подушечку пальца. — Отлично, зайка. Теперь выпрями язык и прижми губы к зубам… да, именно так. А теперь проведи вдоль… зайка, как же это приятно. Нил довольно стонет, посасывая палец Эндрю, в точности следуя инструкциям. Вдруг в голову приходит идея. Пока Нил продолжает сосать и покусывать палец, Эндрю поворачивает его боком, сподвигая чуть согнуться. Затем медленно опускается ниже, пока голова не оказывается на одном уровне с пахом. Нил все еще твердый; капля предэякулята неспешно стекает по головке. Эндрю сам едва ли в лужу не растекается и облизывает губы при виде этого зрелища. Он перекидывает ногу Нила через плечо, устраивая поудобнее, и глубоко вдыхает ауру. Слюна сгущается во рту, когда он протягивает руку и уверенно обхватывает член Нила. Тот на секунду тушуется, выпуская большой палец изо рта, пока Эндрю медленно поглаживает налившийся член. Он не дает Нилу лишнего времени на раздумья, ласково прижимая большой палец к его губам и прося войти. Нил беспрекословно подчиняется, утягивая его обратно в рот. Робко облизывает, и Эндрю ухмыляется… наклоняясь и так же робко облизывая головку. Нил взвизгивает, выпуская палец. Эндрю тут же перестает прикасаться к нему. Однако Нил всегда был сообразительным, и Эндрю не может сдержать прилив гордости, когда омега наклоняет голову и на пробу засасывает подушечку губами обратно. Зеркаля, Эндрю так же медленно погружает головку Нила в рот. Нил выжидает мгновение, но, когда Эндрю продолжает бездействовать и только лежит, держа головку во рту, неторопливо обводит костяшку языком. В ответ Эндрю аккуратно обводит языком его член. Нил вздрагивает, но на этот раз не выпускает палец изо рта. Они повторяют это еще пару раз, прежде чем Нил обхватывает губами кончик пальца и слегка посасывает его. Эндрю следует его примеру, и Нил чуть слышно всхлипывает от удовольствия. Они продолжают в том же духе: Эндрю позволяет Нилу задавать темп, а тот пробует всевозможные способы, меняет тактику, когда что-то не нравится, и повторяет определенные движения снова и снова, когда нравится. Эндрю вторит каждому его движению, не напирая и не меняя темп. Лишь позволяет Нилу пробовать все, что душе угодно, благодарный уже просто за то, что ему посчастливилось держать этот твердый, вкусный член во рту. Наконец, Нил медленно втягивает большой палец в рот полностью, до основания, и Эндрю с удовольствием повторяет движение. Этого хватает, чтобы Нил совсем поплыл; он открывает рот в немом крике, толкаясь в чужое горло, и Эндрю решает, что наигрался. Он вынимает палец и на секунду отстраняется, чтобы перевернуть Нила на спину, а затем разом заглатывает и начинает с усилием сосать. Нил забывается окончательно; бедра инстинктивно подаются вверх, заставляя Эндрю крепко обхватить их, прижимая к месту. Эндрю держит ритм, то глубоко заглатывая, то приподнимаясь и лаская головку языком. Иногда бурча, иногда слегка задевая зубами в процессе. Тело Нила чуть ли не ходуном ходит, содрогаясь от желания кончить, но тот продолжает держать руки крепко сцепленными над головой. Эндрю же продолжает свое дело, ни на секунду не прекращая, когда Нил, наконец, всхлипывает: — К… кончаю, Дрю! Кончаю! И с потрясным стоном изливается Эндрю в горло; этот сладко-горький вкус снова овладевает его мыслями. Эндрю ласкает Нила до тех пор, пока тот не начинает скулить, дергая бедрами, и даже тогда Эндрю не может удержаться, чтобы не подразнить его еще немного. Он в последний раз слегка облизывает головку, — член дергается, — и, наконец, поднимается к лицу Нила. Успокаивает омегу длинными, размашистыми поглаживаниями по ногам, бедрам, спине и груди, шепча, какой он хороший, какой послушный, как не прикасался и так сильно кончил для Эндрю. Нил тяжело дышит и неловко ерзает от похвалы, а у Эндрю чуть ли брови не взлетают, когда он видит, что Нил снова твердеет. — Блять, кролик, — выдыхает он, снова смещая Нила. Тянет ближе, усаживая себе на талию. Заглядывает Нилу прямо в глаза и приказывает: — Покажи, как быстро можешь кончить, омега. И с облегчением подмечает, что Нил все еще где-то там, потому как глаза омеги вспыхивают вызовом, — из-за удачно подвернувшейся возможности (уж какой есть), — когда тот снова кладет руку на свой член и начинает с силой поглаживать. Эндрю выдавливает на него еще немного смазки, а затем укладывает ладони на чужие бедра, поощряя. И не может сдержать крошечного изгиба губ, когда Нил откидывает голову, отпуская себя.

***

Эндрю задыхается, отстраняясь, чтобы перевести дух. Они занимаются этим уже несколько часов. Он еще пару-тройку раз помог Нилу кончить руками и ртом, и, как и ожидалось, сил на самоудовлетворение у Нила начало оставаться все меньше и меньше. К счастью, Эндрю смог его немного покормить и даже уговорил выпить три бутылки воды в перерывах между приливами, плюс сводил в туалет, но звучит это проще, чем было на деле. Нил напрочь отказывался от него отлипать — едва отдаляясь от Эндрю, начинал хныкать, а если проходило слишком много времени, — как в случае с ванной, — его тело снова охватывала мелкая болезненная дрожь. В миллионный раз прокляв Рико за создание этого ебаного наркотика, из-за которого омеге даже некогда отлить, Эндрю упал на колени и отсосал Нилу прямо в дверях ванной, чтобы облегчить боль. К тому моменту он разрешил Нилу запустить ладонь в свои волосы, предупредив, что тянуть и дергать нельзя. И был крайне доволен, когда тот именно так и поступил. Даже испытывая оргазм, он ни разу не усиливал хватку, а лишь продолжил ласково перебирать пряди, прежде чем погладил Эндрю по нежной коже за ухом. Этого хватило, чтобы Эндрю кончил без рук. Честно говоря, отчасти он удивился, что вообще продержался так долго — и тут же проклял себя за то, что не надел презерватив, потому как штаны теперь промокли, но, к сожалению, это не было главной проблемой, с которой пришлось столкнуться. В мгновение ока, сразу после того, как Эндрю кончил, Нил повалил его на пол, ныряя прямо к промежности. Замер в нескольких дюймах и заскулил, вспомнив о запрете, но Эндрю тогда мог с уверенностью сказать: запах его спермы буквально сводил Нила с ума. Сегодня Нил не впервые пытается ответить взаимной лаской, но Эндрю упорно отказывается позволять себе трогать. Рико хотел, чтобы Нил стал игрушкой, и Эндрю этого не допустит. Это он здесь, чтобы помогать Нилу, а не наоборот. Поэтому с самого начала мысленно поклялся даже не прикасаться к себе, — он не получит абсолютно никакого сексуального удовлетворения от того, что поможет Нилу пройти через это. Конечно, он не планировал кончать нетронутым, но что уж теперь? Кстати, Эндрю был почти уверен, что у него остались всего две пары сменных боксеров. Если снять белье и надеть презерватив, все, определенно, станет чище, но и соблазн многократно возрастет. Барьер, который обеспечивает белье, хоть и ничтожен, но помогает сдерживаться. Тем более он уже скомпрометирован, так что… Эндрю поморщился, подхватывая Нила на руки и плетясь в ванную. Усадил на столешницу раковины и открыл кран с теплой водой, а затем взял два полотенца и привел их обоих в лучший вид. Это вряд ли можно было расценивать как купание, — Эндрю просто в темпе убрал беспорядок в своих штанах, однако на Нила ушло чуть больше времени, пока он аккуратно обтирал его шею, лицо и бедра, а также чувствительный член, прежде чем снова отнес в постель. Нил послушно сидел все это время, позволяя Эндрю двигаться и касаться по мере необходимости. Затем обвил руками шею и прижался к груди, когда Эндрю его поднял. Нил бурчал на всю комнату, и что-то бессовестно забурчало в ответ и у Эндрю в груди. Улегшись обратно, он просто держал Нила в руках какое-то время, нежно перебирая пальцами волосы и усыпая поцелуями лоб. Но следующая волна возбуждения Нила накрыла их с головой, и, будто на уровне инстинктов, Эндрю понял, что теперь придется действовать иначе. Нила начало колотить не на шутку; запах сгустился, а тело вспыхнуло жаром. Это и привело их в настоящее, где Нил стоит на четвереньках, а Эндрю глубоко вылизывает его, утопая в каком-то невероятном количестве естественной омежьей смазки. Глаза чуть ли не закатываются от смакования каждой ароматной струйки, — Нил просто пиздецки вкусный и безмерно притягательный. Его бедра дрожат с каждым выверенным толчком языка, с губ срываются звуки, каких Эндрю еще от него не слышал, и какие точно будет не раз прокручивать в своей голове. Он отрывается всего на секунду, когда Нил начинает всхлипывать: — Я не… не могу, альфа, — голос дрожит. — Мне нужен… ах, ты… м-мх… Эндрю опускается обратно, шире раздвигая его ягодицы и проникая глубже, а другой рукой ныряет под арку ног Нила и начинает ласкать член. Нил задыхается от дуэли ощущений, и по неуверенным движениям его бедер Эндрю может заключить: омега все никак не определится, толкнуться ли снова к языку или попробовать теснее прижаться к ладони. Эндрю помогает принять решение, идеально синхронизируя поглаживания члена от головки к основанию, когда Нил толкается вперед, и глубоко погружая язык внутрь, когда Нил раздвигает бедра и подкидывает ими назад. С этого момента он полностью отдается происходящему, неустанно покачиваясь в такт движениям Эндрю и сверкая капельками пота, выступающего на коже. У Эндрю устает язык, но он с усилием продолжает, особенно, когда Нил тихонько поскуливает “Да, альфа, да”, “Так хорошо, я не могу, так хорошо” и “Еще, еще, еще”. Наконец, Нил всхлипывает, содрогаясь всем телом, и падает на простыни. Эндрю сразу же сжимает основание своего члена под бельем, чтобы опять не кончить. Блять, может, стоит взять одно из тех эрекционных колец, которые он видел в тумбе… это же решит проблему, да? Только вот линия позвоночника Нила слишком пленительна, и Эндрю обнаруживает себя склоненным и осыпающим нежными поцелуями всю спину омеги. Он добирается до основания шеи Нила и лижет ее пару раз, чувствуя проступающую под кожей железу — мягкую и, ох, такую соблазнительную. Он прижимается к ней чуть теснее, начиная легонько покусывать, — это просто легкие короткие покусывания, позволяющие Нилу почувствовать его, но не оставляющие синяков и не царапающие кожу. Нил неприлично громко бурчит и прогибает поясницу под бедрами Эндрю, прижимаясь прямо к паху. Эндрю прикусывает кожу чуть сильнее, чувствуя, как удлиняются клыки. — Да, — он слышит, как Нил выдыхает. — Да, укуси меня, альфа. Сделай меня своим. Эндрю окатывает ледяной водой от этой просьбы. Он отшатывается, взбешенный тем, что позволил себе увлечься, хоть и на миг. Нил едва ли хотел сексуальной связи во время течки, — Эндрю, блять, абсолютно уверен, что Нил не собирается становиться его парой. Он быстро осматривает шею в поисках какой-либо отметины, на мгновение до тошноты испуганный тем, что мог что-то оставить, когда Нил явно просил этого не делать. Но, к счастью, покраснение с кожи быстро сходит, и никаких меток не остается. Блять. Эндрю облегченно выдыхает. Сука, это было слишком близко. Итак, новое правило: шея Нила под запретом до самого конца. Часть тревоги, должно быть, просачивается в ауру, потому как Нил скулит и выпрямляясь всем телом, чтобы больше не тереться об Эндрю. — Прости, альфа. Прости, Дрю. Я больше… больше не буду просить. Просто… не уходи, ладно? Не… не уходи. Эндрю чуть хмурится, заинтригованный просьбой. Это уже второй раз, когда Нил просит его не уходить, и Эндрю не может не отметить иронии в том, как беглец сам просит кого-то остаться. Однако он отметает эти мысли на задворки сознания, успокаивающе гладя Нила по спине. Сейчас не время для расспросов, хотя он почти уверен, что сейчас Нил готов выдать что угодно, — еще один опасный побочный эффект, которым Рико, похоже, собирался по возможности воспользоваться. — Я не уйду, и я не злюсь на тебя, Нил, — шепчет Эндрю ему на ухо. — Но больше не проси меня кусать тебя, хорошо? Нил сразу кивает. — Хорошо, — обещает он решительно и упрямо. Эндрю не уверен, как долго продержится это обещание, но все равно усмехается ему, нежно целуя в плечо и спрашивая: — Хочешь, я снова коснусь тебя, зайка? Все остатки напряжения заметно покидают тело омеги, как только тот слышит ласковое прозвище. — Да, Дрю, — счастливо вздыхает он, медленно смещаясь. Эндрю ждет, наблюдая, как Нил подтягивается, аккуратно поджимая под себя ноги и приподнимая поясницу. А затем пользуется своим положением, начиная тереться о промежность Эндрю. Ах, просто пиздецкий пиздец. Эндрю шипит от этого движения, отдергивая бедра и не обращая внимания на возражения Нила. — Будь здесь, — приказывает он и видит, как Нил содрогается от команды. Он забирает смазку с другой стороны кровати и встает на колени рядом с Нилом, медленно оглаживая его вход. Нил судорожно вздыхает и цепляется за простыни, пока Эндрю дразнит, мучительно долго погружая палец внутрь, оглаживая стеночки сверху и по сторонам. Каждый раз он все ближе и ближе приближается ко входу, попеременно постукивая пальцем и снова принимаясь ласкать. Нил подмахивает бедрами каждому движению, словно в трансе. Омега пыхтит и скулит в подушку, заглушая звуки и пытаясь выдержать эту восхитительную пытку. Смазка течет из него, густая и пьянящая, когда Эндрю ее вдыхает. Однако он не сбавляет темпа, пока Нил, наконец, не отрывает голову от подушки и, задыхаясь, хрипит: — А… альфа. Дрю, я… ты не мо… Я хочу… — Что? — спрашивает Эндрю, позволяя своему альфа-голосу плавно перетечь в поддразнивание. — Чего ты хочешь, омега? — Хочу тебя, — скулит Нил. — Хочу тебя… внутри… войди в меня? Так… так пусто. Блять. Нил станет его погибелью. — Такой хороший зайчик, — хвалит Эндрю. — Такой хороший мальчик, сказал мне, чего хочет. А хорошие мальчики заслуживают награды, правда же? Нил быстро кивает, сверкая глазами, пока смотрит на Эндрю через плечо. — Тогда ты ее получишь, — говорит Эндрю, не отрывая от Нила взгляда, и вводит в него палец. Глаза Нила расширяются и стекленеют, больше не видя Эндрю, когда он сильно сжимается вокруг пальца и стонет. Он принимает его сразу же, — сопротивление почти нулевое, с учетом естественной смазки и лубриканта, который Эндрю заранее нанес на руку, и того, насколько Нил возбужден. Но Эндрю до сих пор двигается аккуратно, медленно погружая и вынимая палец, чтобы дать ему привыкнуть. Вскоре Нил начинает самозабвенно насаживаться и просить еще, и Эндрю удовлетворяет это желание. Вводит внутрь сразу два пальца и слышит отрывистое и высокое “Ох”, — его собственный член слегка подергивается от этого звука. Упорно игнорируя свою реакцию, он продолжает толкаться глубже и разводить пальцами в стороны, медленно растягивая его. Меняет углы наклона, ища, и улыбается, когда нащупывает простату. Омега вскрикивает, содрогаясь всем телом, и поворачивает голову к Эндрю, выпаливая: — Ч… что? Что это… ах… хочу… м-м-мх… еще раз, еще, еще… Поэтому Эндрю касается ее еще раз, видя, как Нил вновь вздрагивает от удовольствия. Он начинает задавать ритм, толкаясь глубоко и с каждым движением слегка задевая простату. Наблюдает, как Нил тяжело дышит и выгибает спину, как тоненькая струйка слюны блестит на губах, когда тот чувствует эти прикосновения снова и снова. А потом Эндрю добавляет третий палец и начинает двигаться быстрее, каждый раз намеренно попадая по той самой точке. Пот течет по лбу, когда он закрывает глаза и вслушивается в пошлое хлюпанье своих пальцев в заднице Нила — в звук, сливающийся со всхлипами омеги и скрипом кровати. Нил стонет, пытаясь глубже насадиться, но поза не дает ему особой свободы в движениях, так как ноги все еще поджаты под тело. Ему остается только бессильно извиваться, пока Эндрю беспрерывно трахает его пальцами. Эндрю видит, как капельки предэякулята пачкают живот и бедра Нила, но тот не прикасается к себе, — Эндрю тоже. Он просто продолжает уверенно двигать пальцами все резче и резче. — Ну же, зайка, — урчит Эндрю. — Готов кончить для меня? Готов кончить от моих пальцев в твоей попке? Тебе они так нравятся; я знаю, ты сможешь. Я знаю, ты можешь побыть умницей и кончить для меня. Ну же, вот так, давай… Эндрю едва видит, как пресс Нила напрягается под майкой, как вздымаются мышцы, когда тот принимает его, стремясь к самому гребню волны блаженства. И, наконец, Нил достигает его. Эндрю перебирает пальцами внутри, с нажимом оглаживая простату, когда Нил кончает — содрогается всем телом от удовольствия. Он снова падает лицом в подушку, вскидывая бедра, пока горячая жидкость выплескивается на майку Эндрю, ноги Нила и простыни. Эндрю удивляется тому, как сильно Нил до сих пор способен кончать, и борется с невозможным порывом вылизать его дочиста еще раз, но Нил перекатывается на бок и мгновенно засыпает. Выпуская наружу дрожащий вздох, Эндрю пользуется возможностью и, пошатываясь, доходит до ванной и подставляет под теплую воду еще одно полотенце. Он возвращается и немного обтирает Нила, вытягивая из-под него простыню. Поднимает чистую одежду и кидает на кровать, после чего молча плюхается рядом с омегой. Член невыносимо пульсирует, но Эндрю стискивает зубы и упорно игнорирует его. Он прикрывает глаза и чувствует, как Нил подползает ближе, прежде чем усталость захлестывает его с головой.

***

Эндрю измотан до невозможности. Ложная течка превратила Нила во вместилище бескрайней сексуальной энергии, — тело все продолжает и продолжает изнывать от желания, независимо от того, в сознании он или нет. Хоть Нил ничего и не говорит, Эндрю может поклясться, что тот измотан так же, как и он сам, — проваливается в дрему совсем ненадолго и куда реже, чем в начале, хотя ему не помешало бы отдохнуть. Доходит до того, что Эндрю приходится уговаривать Нила поесть, хваля его за каждый малейший съеденный кусочек. В какой-то момент он допустил мысль, что голос Нила почти сорвался из-за стонов, пока не понял: они оба не смачивали горло уже несколько часов. Поэтому он прервался и заставил Нила осушить две бутылки воды, прежде чем продолжить. Всякий раз, когда Эндрю заботится о нем таким образом, аура Нила начинает ощущаться необыкновенным сочетанием разочарования и довольства, отчаяния и ликования. Руки безустанно тянутся к Эндрю, останавливаясь, едва нащупывая биение чужого сердца под подушечками пальцев. Мышцы предплечий напрягаются, а пальцы переплетаются с пальцами. Он млеет от рук Эндрю на затылке, от крепкой хватки на бедрах, от ласковых объятий вместе с нежными круговыми поглаживаниями по животу. Прямо сейчас Нил выгибает спину навстречу Эндрю, лежа на боку с поднятой вверх ногой и подсунутой под нее рукой альфы, пока тот движет вибратором во влажном нутре омеги. Свободной рукой Эндрю поглаживает один из его сосков, слегка потирая, пока Нил одной рукой цепляется за чужое предплечье, а другую путает в светлых волосах. Эндрю осыпает нежными поцелуями все его плечо. Комнату заволок инфернальный жар, — невыносимая духота повисла в воздухе от их постоянного движения, смешавшись с запахами секса, пота и феромонов. От всего этого разум Эндрю плавится, а инстинкты, напирая, настаивают сорваться и овладеть Нилом, положить конец этому безумию. Он еще дважды кончил в боксеры, прежде чем сдался и, нашарив эрекционное кольцо в коробке, надел его на свой член в надежде, что это хоть как-то поможет сдержаться. Пока что получается, но с треском. Плюс пекло заставило его сдернуть повязки с рук, — в какой-то момент стало невыносимо терпеть пот, скапливающийся под тканью. Когда он снял их, все внутри замерло, потому как Нил начал обнюхивать предплечья. Вдохнув запах, омега принялся покрывать легкими поцелуями внешнюю часть его руки, будто почувствовав, что следует держаться подальше от россыпи шрамов на внутренней стороне. Что-то внутри Эндрю будто надломилось, почти заставив задрожать, пока он не взял себя в руки и не отринул это. Он давно поставил на заряд их с Нилом телефоны, и периодически слышно, как один из них начинает звонить, но с тем же успехом можно было бы пытаться дозвониться до них на Марсе — настолько недостижимым сейчас кажется стол. Внешний мир ощущается таким же далеким, как и тысячи световых лет в любом направлении; они с Нилом будто существуют в этом отрезке пространства и времени только друг для друга. Но даже так он понимает, что время на исходе: двадцать четыре часа почти истекли. Об этом буквально кричит возбуждение Нила, растущее дикими волнами — поднимающимися и вихрящимися в цунами. Самое поразительное за все эти часы: Нил продолжает вымаливать член Эндрю, просит трахнуть себя, пометить, оплодотворить, и с каждой новой просьбой у Эндрю внутри все сжимается. Он делал ставку на вибратор, но теперь видит: его не хватает, — Нилу нужно что-то повнушительнее. Волосы и шея мокрые от пота, прямо как и у Нила, и в голове настойчиво бьется единственная мысль: они так близко друг к другу. Все можно закончить здесь и сейчас, если только… Нил снова хнычет, прижимаясь бедрами к Эндрю. — Альфа, мне нужен ты, — умоляет он. — Хочу ощутить тебя внутри, хочу твой член; возьми меня… присвой меня. Эндрю стискивает зубы и закрывает глаза в попытке проигнорировать просьбу. Начинает сильнее работать рукой. Но Нил хватает ладонь Эндрю и убирает со своего соска, перемещая все ниже, пока не прижимает ее к животу. — Дрю, хочу почувствовать тебя внутри, прямо здесь, — шепчет он в лоб Эндрю, с каждым словом касаясь кожи губами. — Хочу, чтобы ты вошел в меня, такой большой и горячий; хочу, чтобы заполнил меня своим членом. Эндрю задыхается, воздух выбивает из легких, прежде чем он вынимает вибратор из Нила, отчего тот слегка содрогается. На хуй его — пора пускать в ход тяжелую артиллерию. Перегнувшись через край кровати, он открывает ящик и тянет из него черные ремни, которые ранее приметил. Цепляет их на ноги, поверх нижнего белья, закрепляя. — На колени, — командует он омеге, который охотно принимает позу, упираясь грудью в кровать и раздвигая руками ягодицы — открывает Эндрю вид на свой пульсирующий, влажный вход. Эндрю хватает фаллоимитатор с надувным узлом и защелкивает его на ремнях. Затем подается вперед и располагает игрушку так, что ее головка начинает касаться Нила с каждым его движением. — Расслабься для меня, — говорит он, и Нил немедленно повинуется, расслабляясь. Эндрю прикусывает нижнюю губу, вводя фаллоимитатор и наблюдая, как тело омеги жадно принимает его. Нил комкает простыни и скребется, постанывает и изнемогает от этих долгих, плавных небольших толчков. Как только игрушка полностью погружается внутрь, основание узла трется о вход; Эндрю сидит так какое-то время, чтобы дать Нилу привыкнуть. А затем отодвигается и движет бедрами вперед. — О, блять! — вскрикивает Нил, скрючиваясь. — Блять, блять, еще, еще раз… И Эндрю делает так еще раз, плавно выскальзывая, чтобы снова глубоко войти. На этот раз стоны Нила — это череда невнятных слов, смешанных с чем-то на французском, — насколько разбирает Эндрю. Невнятный лепет побуждает его собственный член дергаться и напрягаться под ремнями. В сотый раз он игнорирует это и начинает входить игрушкой в Нила быстрее, пытаясь подстроиться так, чтобы коснуться простаты. На поиски уходит совсем немного времени, и как только он попадает по ней, Нил хрипло вскрикивает, а затем закрывает рот подушкой в попытке сдержать звуки; Эндрю вытаскивает ее из-под него, потому что, во-первых, ему нужно убедиться, что Нил не задохнется, а во-вторых, он не в силах отрицать, что наслаждается звуками, беспомощно срывающимися с губ его… с губ этого омеги. Так что вместо этого Нил пускает слюни на простыню, когда Эндрю с силой входит в него снова и снова; он лопочет что-то, пока Эндрю продолжает. Эндрю не может оторвать взгляд от Нила, толкающегося навстречу, сжимающегося вокруг игрушки и с легкостью принимающего ее до самого конца. Эндрю уверен: образ такого Нила навсегда осядет в его памяти. Он запоминает блеск бронзовой кожи, движения и перекаты мышц, глубокую синеву глаз, полуприкрытых и закатывающихся от удовольствия. И то, как его собственная майка облегает каждый изгиб тела Нила, заявляя на него права альфы так, как Эндрю никогда бы даже не подумал. — Ах… ах… Дрю… мн-н, сильнее, сильнее… больше, дай мне… больше, — умоляет Нил. Эндрю замечает, как старательно Нил избегает слова “пожалуйста” и больше не просит, чтобы его пометили; альфа им очень, очень доволен. Поэтому он крепче сжимает бедра Нила и толкается быстрее, начиная надувать узел у основания фаллоимитатора. — О, блять, да. Блять, да, — кричит Нил, скуля и прижимаясь ближе, пока Эндрю двигается все быстрее. — Дай мне свой узел, альфа, хочу тебя внутри. Дрю, дай мне его сейчас, да, да, сейчас… о, блять… о боже… я смогу тебя принять, ну же… Дрю, Дрю… С последним, резким толчком Дрю проталкивает узел внутрь и раздувает его настолько, насколько возможно. Нил вскрикивает и изливается в момент, когда чувствует его внутри, — комнату захлестывает волна абсолютного экстаза. Когда запах доходит до Эндрю, он кончает следом; бедра дрожат, а игрушка внутри Нила вибрирует от силы оргазма. Клыки готовы последовать примеру глаз, сейчас впивающихся Нилу в затылок. Чистейшая потребность пометить омегу обрушивается неподъемным весом; каждый инстинкт внутри умоляет присвоить Нила себе. Нечеловеческим усилием воли Эндрю удается поднести собственное предплечье ко рту и глубоко вонзить в него зубы. Он чувствует, что тело протестует, борется с желанием удовлетворить инстинкт присваивания, как и с болью. Он кусает сильнее и видит тоненькую струйку крови, стекающую по предплечью. Нил резко поворачивается на ее запах и недовольно хнычет, но Эндрю отвлекает его, другой рукой сжимая член омеги и с силой поглаживая. Поначалу Нил стонет, пытаясь отстраниться, но сразу после самозабвенно толкается бедрами в руку Эндрю, — тот безжалостно вытягивает из него очередной оргазм. И, наконец, наконец, Эндрю не видит ничего, кроме капельки, стекающей по головке Нила. Тот падает на кровать прямо под Эндрю, полностью обмякая, и Эндрю сдувает узел, чтобы аккуратно вынуть из него фаллоимитатор. Наблюдает, как бедра Нила слегка вздрагивают, когда головка игрушки выходит полностью. Нил не может пошевелиться, но тут же начинает хныкать, чувствуя пустоту внутри, поэтому Эндрю хватает анальную пробку и вставляет, снова даруя Нилу ощущение наполненности. Нил немного успокаивается, все еще тихонько попискивая, пока Эндрю трясущимися руками снимает ремни. Он падает обратно на кровать и из последних сил перекатывает Нила на себя. Пальцами мягко оглаживает внешнюю часть пробки, а другой ладонью скользит вверх по шее, путая ее в кудрях. — Спи, омега, спи, — шепчет он Нилу на ухо, чувствуя, как тот расслабляется и жмется ближе. И, медленно погружаясь в сон, он слышит, как Нил шепчет: — Спасибо, Дрю. Спасибо, спасибо, спасибо…

***

Просыпаясь, Эндрю сразу понимает, что что-то не так. Не глядя тянет руку и чувствует, что лежит в постели один. Полусонный, он рывком поднимается на ноги, с нарастающей паникой, пока ищет Нила, когда улавливает звук-подсказку. Шумит душ. Сглотнув, Эндрю моргает, оглядывая комнату. И хотя шторы все еще закрыты, можно увидеть дневной свет, освещающий угол и дающий понять, что они сделали это. Что все закончилось. Что они пережили двадцатичетырехчасовую ложную течку, что Нил остался цел, а Эндрю не нарушил ни единого обещания. И все же в груди Эндрю что-то скребется. Ему невыносимо хочется увидеть Нила, убедиться, что с ним все в порядке, убедиться, что Эндрю случайно не причинил ему боль в процессе. Понять, что сейчас творится у Нила в голове. Ведь чувства самого Эндрю неоднозначны. Постель рядом кажется холодной, а в комнате витает затхлость и дешевизна. Тело липкое и мерзкое, в грязном нижнем белье некомфортно. Льющаяся в душе вода не улучшает ситуацию; Эндрю все сильнее хочется облегчиться, — он даже не помнит, когда делал это в последний раз. Он оттягивает резинку боксеров и, кривясь, снимает с члена кольцо, до сих пор там пребывающее, — встает и выкидывает в мусорное ведро. Затем медленно подходит к своей сумке и копошится в ней в поисках чистой одежды. Слышит, как выключается душ. Пару секунд спустя из ванной выскакивает Нил, с разгоряченной после воды кожей и влажными волосами. Судя по прерывистому дыханию, одежду он накинул второпях. Но есть в нем что-то нежное: взъерошенный, теплый и расслабленный. И ни с того ни с сего Эндрю охватывает неожиданный порыв поцеловать его. Но, очевидно, желание это одностороннее, потому как в тот момент, когда Нил встречается глазами с его, он отворачивается с пылающим лицом. — Душ твой, — бормочет Нил, и в ноздри Эндрю вдруг вонзается аура чужого стыда. Это заставляет его напрячься, — негодование разливается внутри, когда он опускает голову обратно к сумке и продолжает грубо рыться в ней в поисках туалетных принадлежностей. Ну и что с того, что Нил смущен произошедшим? Какое Эндрю дело? Совершенно никакого. Нил изначально дал понять, что не хотел всего этого, что Эндрю — лишь средство достижения цели. Оружие, о котором вспоминают в крайний момент. Больше Эндрю не нужен и, очевидно, Нил не собирается иметь с ним ничего общего, — он явно хочет поскорее закончить со всем этим неловким опытом. Так что Эндрю принимает это, собирая в руки одежду и ванные принадлежности по пути в душ, не удосужившись даже взглянуть в сторону Нила. Но как только он приближается к нему, собираясь обойти, потому что этот раздражающий омега не сдвигается, Нил принюхивается, — его ведет в сторону Эндрю, а зрачки расширяются. Эндрю застывает. Реакция Нила удивляет. Технически, гормоны, ослепляющие разум из-за течки, должны были уже поутихнуть, и Эндрю примерно представляет, как противно он, наверное, пахнет. Из-за оставшихся на коже запахов пота и секса, а еще телесных жидкостей — как Нила, так и его собственных. Из-за всего этого отвратного месива. А Нил все равно подходит ближе, словно его тянет к Эндрю, словно он просто не может ничего с собой поделать. Нил качает головой, будто пытаясь отогнать наваждение, и произносит: — Прости, я… я не знаю, что… просто… Он смолкает, румянец ползет по щекам и шее, когда омега прикусывает губу. Эндрю ждет. Нил прочищает горло и шепчет: — Можно… можно я обнюхаю тебя? В последний раз? Эндрю ждет, пока эти смущенные глаза встретятся с его, и, даже вглядываясь, не может понять, что именно в них плещется. Но, наконец, он кивает и спрашивает: — А тебя? Эндрю хмурится, гадая, почему вообще спросил, но Нил быстро кивает, отвечая: — Да, ты тоже можешь. Так они и стоят. Эндрю медленно делает шаг к Нилу и опирается рукой на стену позади него, наполовину накрывая своим телом. Тот широко открывает глаза; грудь коротко вздымается, пока он смотрит на Эндрю. Затем Эндрю наклоняется вперед, головой прислоняясь к перекату плеча, и чувствует, как Нил делает то же самое. Глубоко вдыхает и… блять, вот оно. Эндрю закрывает глаза, — этот терпкий запах апельсинов и гвоздики, пьянящий, чистый и яркий аромат, без малейшей тошнотворной примеси. Пахнет только Нилом, с легким оттенком удовлетворения, от которого Эндрю чуть ли урчать не хочется. Он слышит, как Нил вздыхает рядом с ухом, после вдыхая поглубже и начиная отстраняться. Эндрю неохотно отражает его жесты. Нил опускает глаза в пол, облизывает губы и тихо произносит: — Спасибо. Эндрю мычит и заходит в ванную, захлопывая дверь. В темпе смывает с себя последствия проведенных суток, вычищая все следы Нила и чувствуя, как что-то тяжелое сдавливает грудь. Почему он чувствует такую тоску при мысли о том, что все закончилось? Почему все инстинкты кричат ему выйти и сделать что-нибудь, что угодно, чтобы не позволить омеге уйти и оборвать эту связь между ними? Что до смешного примечательно — они уже заключили сделку. И Эндрю не хочет ничего другого, прямо как и Нил. До этой дурацкой течки их отношения были сносными — не сказать, что идеальными, но все же. И станут сносными потом, когда каждый вернется в свою комнату, к своим делам и своим жизням. И хорошо. Эндрю все устраивает. Просто спросите. Только внутри зияет дыра, а по телу пробегает холодок при мысли о том, что Нил теперь не рядом. Боже, да что с ним, блять, не так? Внезапно Эндрю осознает: он рад, что ни разу до этого не помогал омеге пережить течку в сексуальном плане, потому как эта тоска, эта острая потребность в узах пугает. Мысленно он делает небольшую пометку поговорить об этом с Би и выяснить, существует ли какая-нибудь информация о затяжном воздействии омежьей течки на альфу. Ведь именно поэтому он так себя и чувствует, да? Из-за остатков гормонов? Природных инстинктов, сходящих с ума? Тела, в очередной раз его наебывающего? Это самое разумное объяснение. Приняв душ и одевшись, он выходит из ванной и видит кровать без постельного белья, открытое окно и свою аккуратно сложенную одежду, до этого раскиданную по всему полу, около сумки. Все игрушки и смазка валяются в мусорном ведре. Эндрю замечает рядом с ними несколько пустых бутылок из-под воды. Нил, в свою очередь, терпеливо ждет, сидя на матрасе; его старая спортивная сумка привычно висит на плече. Удивленный тем, что кролик дождался его, Эндрю подходит и принимается запихивать свою грязную одежду в сумку. Он немного хмурится, — не может найти черную майку, в которой Нил был во время… всего этого, но затем пожимает плечами, решая, что Нил, должно быть, скомкал ее вместе с простынями или типа того. Плевать. Поэтому он застегивает молнию на сумке, вешая ее на плечо, подходит к столу, чтобы закинуть телефон и зарядное устройство следом, даже не глядя, и поворачивается к Нилу. Они смотрят друг на друга через всю комнату, и Эндрю чувствует, как этот момент тяготит их обоих. Осознание того, что это конец, что как только они выйдут за дверь, все действительно будет кончено. Эндрю сглатывает и хрипло спрашивает: — Готов? Нил вскакивает на ноги и кивает. Эндрю проходит к двери и распахивает ее. Они выписываются на стойке регистрации, и клерк устало произносит речь, прося оценить свой опыт пребывания и качество обслуживания в онлайн-опроснике. Эндрю лишь безучастно смотрит на него, пока тот продолжает говорить. Затем они с Нилом заходят в лифт и жмут на кнопку своего этажа. Нил все это время молчит. Эндрю понятия не имеет, который час, но он рад, что к их появлению этаж пустует. Он подходит к своей двери, но осекается, чтобы посмотреть, как Нил медленно движется к своей. Как и Эндрю, Нил останавливается в дверях комнаты, оглядываясь на него. И снова они неотрывно смотрят друг на друга; какая-то связь между ними натягивается и рвется, как последние нити веревки. Именно Нил, наконец, разрывает ее, вставляя ключ в дверь, чтобы пройти внутрь и плотно ее закрыть. Через секунду Эндрю следует его примеру. В комнате, к счастью, пусто, и Эндрю идет в спальню, бросая там сумку, а затем проходит на кухню и поднимает взгляд на часы. Десять утра — все на занятиях. Технически, Эндрю тоже должен быть на парах, но ему плевать на учебу, и он намерен воспользоваться выходным, который устроил им Ваймак. Особенно если учесть, что Кевин точно начнет упрашивать его возобновить тренировки, едва заметит, что Нил вернулся, а наркоман ухватится за этот шанс так крепко, как только сможет. Эндрю вздыхает, тишина комнаты внезапно становится оглушительной. Он берет со стола пачку сигарет и поднимается на крышу. Усаживается на карниз, свешивая ноги, и закуривает посреди бела дня. Сидит, позволяя сигарете медленно тлеть, и обдумывает это непонятное чувство, грузом осевшее в груди. Как альфа он выполнил свой долг — справился, не переступив границ Нила. Так почему внутри будто пусто? Он сидит так часами, но ответы в голову не приходят. Когда он замечает Кевина и Аарона, приближающихся к башне, склонивших головы и разговаривающих друг с другом, то вздыхает. У него нет времени на переживания из-за аномалии по имени Нил Джостен. Его люди нуждаются в нем — нуждаются в том, чтобы он был сильным, непреклонным альфой, которого они всегда знали. Нечего колебаться из-за какой-то херни. Течка Нила — лишь странное обстоятельство, которое он преодолел, а теперь пора двигаться дальше. Поэтому он берет себя в руки и собирается с мыслями, — воздвигает стены, расправляет плечи и идет внутрь.