Самостоятельный

      — Антон, зайчик, — несильно трясёт мальчишку педиатр, параллельно просовывая ему подмышку градусник, что лежал на столе. Но Арсений не добился от парня ничего, кроме неясного бормотания в подушку, — Блин, — сам себе шепчет врач, сожалеюще поджимая губы, пока на термометре растёт показатель, — Прости, Тош. Я не уследил, — виновато лепечет Попов, проводя ладонью по разгоречённому лбу. Раз температура не упала, значит она росла всё это время, а ребёнок ещё и в одеяло закутался. Эффект огонь, конечно. В прямом смысле.       Непонятно только одно: почему таблетка не помогла? Отличное жаропонижающее при не критичной температуре в проветренной комнате. Всё по правилам.       — Хм.., — неожиданно Шастун начинает хныкать и ёрзать на кровати сильнее, — Ммм.., — он открывает глаза, пытаясь разобрать в полутьме туманным взглядом хоть что-то, но выходит плохо, поэтому начинает чуть не плакать не только от ужасного самочувствия, но и от паники, что накрывает с головой.       — Тише, маленький, тише. Я рядышком, — нежно говорит педиатр, всё ещё находясь рядом с Антоном и успокаивая того поглаживаниями. Но тут пацан чувствует то, что терпеть не может больше всего на свете. К горлу подкатывает ком тошноты, что заставляет мальчика буквально завыть от безвыходности, не находя себе места, — Что? — растерянно вопрошает взрослый.       — Тошнит, — очень быстро произносит младший, старательно держа рот закрытым. Горячие слёзы всё же начинают медленно литься по розовым щекам, показывая всю серьёзность ситуации.       — Пойдём в ванную, — Арсений реагирует быстро, убирая термометр и осторожно подхватывая парня на руки, взяв под коленки и спину, и в мгновение оказывается в ванной, где мальчишку тут же вырывает в раковину, как только его поставили на ноги, всё равно сильно придерживая за талию, ведь шанс того, что ребёнок просто упадёт от бессилия очень велик.       Тут уже нервы Шаста не выдерживают и он позволяет себе практически истерически плакать, потому что нет сил больше держать слёзы в себе. Он сейчас старается не думать, что из-за громких звуков обязательно проснутся Алёна Александровна и Даня, что он мешает Арсению Сергеевичу отдыхать и что в принципе доставляет проблемы семье Поповых. Старается не думать. Но получается плохо. В пелене звуков и навязчивых мыслей он слышит обеспокоенный голос врача.       — … Тоша. Тоша, сядь на край ванны, я на секунду, за водой, — кратко требует мужчина и убегает на кухню сразу же, как мальчишка устойчиво уселся на холодное железо, опираясь дрожащими ручками на раковину.       — Мм.., — скулит парнишка, зажмуриваясь, намеренно подавляя ещё один рвотный позыв.       — Так, держи, малыш, пей, — протягивает к губам младшего стакан с водой медик, но зеленоглазый тут же воротит нос, — Это что такое? Антош, нужно попить, и два пальца в рот, — чуть строже требует мужчина, но пацан всё плачет, — Тебе станет лучше, когда до конца всё вырвешь, а вода поможет. Знаю, что некуда, но в этом и суть, — настоятельно объясняет Попов, ещё раз поднося к губам Шастуна стакан, почти насильно заставляя того пить. Мученик плачет, извивается, не хочет пить воду, но по итогу всё равно глотает, — Антон, два пальца в рот, вперёд, — напоминает брюнет, не отходя ни на шаг. Ребёнок медленно и неуверенно выполняет указ, что влечёт за собой соответствующие последствия, — Умница. Продолжай…       Доктору самому уже жаль мальца, но он понимает, что по-другому сейчас поступить нельзя. Лучше сразу от всего до конца избавиться и потом постепенно восстанавливаться. Ребёнка же выворачивает ещё где-то минут десять. Всё это под непрерывный плачь Антона и разноинтонационные слова Арсения, то «Умничка», то «Пей!».       — Тш-тш-тш.., — нежно водит рукой по дрожащей спинке доктор, пока парнишка глубоко и прерывисто дышит, — Давай последний разик, если выйдет вода, то пойдём в постель, — почти просит мужчина, снова поднося недавно вновь наполненый стакан.       Шаст делает глоток, морщится от неприятных ощущений внутри, собирается с мыслями и засовывает два пальца на основание языка. Рвотный рефлекс не заставляет себя долго ждать, но выходит действительно просто вода.       — Всё, герой мой, полощи ротик и пойдём в кроватку, — как можно ласковее произносит старший. Через минуту брюнет снова несёт кроху в детскую, мимолётно касаясь своими сухими губами влажного и ужасно горячего лба, — Ох, солнышко ты моё горящее, — вздыхает врач, мягко опуская мученика на прохладную постель.       На углу стола лежит брошенный полчаса назад градусник. Просто ради интереса, перед тем, как сбить ртуть, Попов смотрит на результат за буквально две минуты, что парень успел подержать прибор. Жидкость дошла аж до 39 градусов, что значит лишь то, что ещё немного, и ребёнку придётся вынужденно вызывать скорую, так как Арсений дома и в одиночку просто уже не справится. Брюнет быстренько сбивает результат, вновь аккуратно устанавливая градусник подмышку Антону, находящемуся всё ещё в шоковом состоянии после «водной» процедуры.       — Зайчик, я сейчас вернусь, — предупреждает, чтобы пацанёнок не пугался, если что, и уходит на кухню, параллельно вспоминая, сколько примерно весит десятилетний мальчик.

***

      В то время в спальне, разумеется, давно проснулись и Даниил, и Алёна, обеспокоенно поглядывая друг на друга. Каждый раз, когда раздавался особо горестный всхлип Шастуна, сердце девушки ощутимо сжималось, а Попов-младший был готов бежать спасать друга. Но мама его успокаивала, обнимая, и объясняла, что Антоша в хороших руках.       — Ну, почему он плачет, мам? Он чуть не кричит! — эмоционально, но шёпотом комментирует Даня.       — Ему плохо, заяц, так бывает. Возможно, он просто более чувствителен, к тому же, он боится, ему страшно, — размеренно объясняет девушка, перебирая тёмные пряди волос сына, — Он с папой, не волнуйся. Всё будет хорошо. А ты спи, малыш..       От этого всего мальчишке становилось легче, и в итоге он просто вырубился вновь через пять минут, в то время как Алёна сидела ровно и внимательно слушала каждый шорох, готовая в любой момент помочь, если понадобится.