Пятна на солнце

Будучи маленькой, я часто рассказывала дяде Феджину разные истории о том, что мои родители на самом деле богатые и именитые люди, а меня выкрали и бросили на улице их враги, чтобы причинить им боль. Дядюшка всегда охал и ахал, притворяясь, что верит в мои рассказы и говорил, что однажды, я смогу выбиться в люди и встретиться с ними. И я верила, что смогу. Верила, что однажды встречу принца на белом коне, который полюбит меня такой, какая я есть, и мы будем жить долго и счастливо. Но в реальной жизни мои мечты воплотились только наполовину. Я встретила коня. Коня, чье имя доводит меня сейчас до бешенства и истерики. Поплакав и почти доведя этим Лесли до состояния паники, я успокоилась также резко, как и разрыдалась. — Ну я ему устрою, — с мрачной решимостью произношу я. — Может все-таки не будешь? — Под моим грозным взглядом Лесли тушуется и робко продолжает: — Тогда пообещай, что хотя бы дашь ему шанс объясниться. — Молчу в ответ на ее просьбу, но она продолжает: — Ты обещаешь? — Я не уверена, что смогу. Я даже сейчас хочу запустить в него чем-нибудь и долго колошматить его чем-то тяжелым. — На самом же деле, таким образом я пытаюсь скрыть свой страх от того, что оказалась связана без предупреждения и разговора с Глэстином о нас и будущем. «Да я же все еще банально смертна!» — Вновь накатывает раздражение и я дергаю плечом.«У нас конец света на носу, а он в семейную жизнь играть удумал.» — Насилие порождает… — Снова начинает уговаривать она меня, но я перебиваю: — А ложь порождает предательство. — Снимаю руки подруги с себя и подхожу к туалетному столику. Смотрю на свое заплаканное лицо и понимаю, что сегодня без косметики мне точно не обойтись. Вздыхаю и, предупредив Лесли, отправляюсь в ванну. Закончив с водными процедурами, с удивлением вижу подругу все еще в своей комнате. Поняв, что сегодня она от меня не отстанет, вновь подхожу к столу и начинаю краситься. — Раз я сегодня решила накраситься, можешь помочь мне сделать прическу? — Лесли радостно кивает и подходит ко мне. Еще на влажные после мытья волосы она делает мне множество мелких косичек, и я понимаю, что она хочет предложить мне сегодня походить с красивыми волнами на моих длинных рыжих волосах. Мысленно коварно усмехаюсь, и думаю, что он не дождется моих слез, а вот красотой я его точно обескуражу. Закончив с макияжем, мы с Лесли выбираем мне наряд. Поняв мое настроение, она предлагает мне черные брюки с красным корсетом и накидкой с длинными рукавами того же цвета. Корсет выгодно подчеркивает мою талию и бедра, а накидка добавляет образу строгости. В целом же, цветовая гамма очень мне идет, и делает меня более эффектной, а это как раз то, что мне и нужно. А если вдруг придется сражаться, то эти модные пышные юбки не будут мне мешать. Предварительно пообещав мне, что она ни под каким предлогом не назовет Глэстину места, где я буду его ждать, Лесли отправляется к себе собираться. Мой расчет прост. Если он ответит на вопрос, откуда узнал где меня искать, что спросил у Лесли, у меня будет повод «прижать его к стенке». Выйдя в гостиную и поздоровавшись с мужчинами, с удивлением узнаю, что Шерлок и Грей до сих пор не объявились. Договариваемся, что если в течении ближайшей пары часов, они не приходят, то мужчины вместе с Эбигейл отправятся на их поиски. Мы с Лесли ничего не рассказываем ребятам о том, что произошло между мной и Глэстином, и говорим только то, что мне нужно с ним встретиться, чтобы забрать у него рога. Лесли же без лишних споров соглашается остаться в случае чего на дирижабле и ждать Шерлока и Грея, если они придут, когда все уйдут. Я же в свою очередь, снова пообещав, что перед тем как избить, выслушаю Глэстина, и рассказав, где я все-таки буду его ждать, отправляюсь в дорогу. Пробираясь окольными путями, чтобы не встретиться со случайной нежитью, я иду в бывший дом Дядюшки. Выбор места довольно прост. Глэстин точно не может знать, где это находится, и найти меня в нем он сможет только с помощью кулона. Подумав об амулете, сердце неприятно екает, так как несмотря на то, что Глэстин поступил отвратительно, я все еще безумно боюсь, что он не вернется. Зайдя в каморку, я с тоской оглядываюсь и думаю, как же пусто стало здесь после смерти дядюшки. Нервно обнимаю себя за плечи и думаю, чего мне стоила моя импульсивность и что возможно Лесли права, упрашивая меня хотя бы выслушать Глэстина вначале. Сажусь на старый матрац, который служил дяде кроватью, я погружаюсь в невеселые размышления, подсознательно пытаясь выгородить Глэстина. Почему же он не рассказал всю правду? Неужели не доверяет? Зачем нужно было юлить? Думал, что просто так я не соглашусь на что-то настолько долгое? Мне соврал про связь, ведьме про то, что выведет… Где ты мог еще наврать мне? «Милочка, вообще-то ты и сама не раз уже соврала ему». — Ехидно замечает мозг. И мне это нечем крыть. Требую от него правды, а сама точно также недоговариваю. Спустя около часа такого разговора сама с собой, все, о чем я могу думать, это лишь бы он был жив. Сжимаю кулон в руке и про себя нашептываю единственную молитву, которую я знаю и которую выучила еще в детстве по строгому наказанию дяди. — «Когда-нибудь, когда ты отчаешься и тебе понадобится вера, ты вспомнишь меня и эти несколько строк. Надеюсь, они помогут тебе в сложное время и придадут уверенности в себе». — Ох дядя, как же ты был прав. Спустя еще около получаса и совсем отчаявшись, я пытаюсь уговорить себя хотя бы не паниковать. В голову приходит идея, но как ее осуществить, остается непонятным. Снимаю с шеи кулон и всячески верчу его, пытаясь попросить его рассказать, где его пара. Кулон либо не понимает, о чем я прошу, либо просто игнорирует, но к моим мольбам остается все также безучастен. По итогу бросив это занятие, я надеваю его со словами: — Черт ногу сломит, но не поймет, как эта хрень работает. — и ровно в этот момент я слышу характерный звук приземления Глэстина. — «Живой!» — Мысленно радуюсь я, а затем более мрачно добавляю: — «Ну вот сейчас мы и поговорим». Спустя несколько секунд то, что является дверью в эту каморку, отворяется, и внутрь заходит удивленно оглядывающийся мужчина. — Ирэн, что ты здесь… — Но он не успевает договорить, так как я произношу заклинание и создаю небольшую, но достаточную, чтобы сбить с ног мужчину, силовую волну. Да, я обещала сначала поговорить. Но стоит мне только увидеть его, как моя злость берет верх, и заклинание срывается с губ быстрее, чем я успеваю до конца понять, что я делаю. — Понял. Ты все знаешь. — Он спокойно встает и отряхивается, более никак не комментируя мою выходку. — Пока ты еще раз не сбила меня с ног, позволь сказать, что сегодня ты еще более прекрасна, чем обычно. Надеюсь, поводом принарядиться стало не желание расстаться со мной. — На душе становится тепло от небольшого, но комплимента, но его попытка разрядить обстановку только напоминает о том, что эта связь «навсегда». — Как ты меня нашел? — Мой голос ровен и лишен каких бы то ни было эмоций. Но мысленно я скрещиваю пальцы и прошу его сказать правду. — Я был на дирижабле и Лесли… — Не ври мне! — Не дослушав, я вскакиваю со своего места и перебиваю его. — Хватит вранья, Глэстин! — Ладно, хорошо. — Он поднимает в примирительном жесте руки и продолжает: — Но мы можем хотя бы продолжить разговор в более приличном месте? Я устал и мне совсем не хочется находиться в этой… — Он отчаянно пытается придумать слово и не оскорбить меня, но теперь уже я перебиваю его. — Я здесь выросла. — Судя по его ошарашенному взгляду, он никогда не задумывался, как же мне жилось в детстве. Мужчина еще раз обводит взглядом каморку, и когда он вновь смотрит на меня, его глаза полны печали. — Не смей меня жалеть. — Ты все еще не хочешь куда-то переместиться? — Я никуда с тобой не поеду до тех пор, пока ты не объяснишь, почему ты мне соврал. — Проведя руками по лицу и издав какой-то задушенный стон, мужчина сначала недолго молчит, но потом пытается объясниться. — Ирэн, как думаешь сколько мне лет? — Я молчу на этот его вопрос и только развожу руками. Откуда же мне знать. — Я никогда не страдал недостатком внимания от женщин, и у меня было даже несколько попыток обзавестись семьей. Но все это оказывалось либо разовым развлечением, либо же меркантильными попытками связать меня с собой. — Мужчина делает паузу и продолжает после глубокого вдоха. — Я струсил. Когда я понял, что за столько лет, я впервые влюбился… Я испугался. Когда я узнал, что Морриган начала тебя преследовать, я не придумал ничего лучше, как подарить тебе этот кулон. Это очень сильный артефакт, и он на самом деле сможет тебя защитить, а это было то, о чем я думал в первую очередь. Но несмотря на это, я все равно боялся, что ты не будешь ко мне ничего испытывать и тоже решишь использовать ситуацию в свою пользу. Поэтому я не рассказал тебе все о кулоне. — Что бы ты делал, если бы ничего не вышло? — мой голос резок, ведь независимо от того, что у него были причины поступить так, как он поступил, я злюсь и скрывать это не намерена. — Сначала я не знал. На поляне же я решил, что даже если ты не любишь меня, то я сделаю все, чтобы это изменить. — Он делает шаг ко мне, а я на автомате пальцами заготавливаю откидывающее заклинание, заставляя замереть там, где он стоял. — Я понял, не подхожу. Так вот, но когда я смотрел тебе в глаза, клянусь, я только и делал, что отчаянно надеялся, что ты тоже по-настоящему или хотя бы спустя время по-настоящему полюбишь меня. — Что случилось с ведьмой, чьим проводником ты был в Холмах? — Резким переходом пытаюсь сбить мужчину с толку и по лицу понять, будет он мне сейчас врать об этом или нет. — А она тут причем? — искренне недоумевая, удивляется мужчина. — Ответь! — мой голос подскакивает на тон выше, и я в последний момент подавляю желание топнуть ногой, как маленький ребенок. — Она погибла. Я не говорил тебе, чтобы ты не подумала, что я это подстроил. Это произошло случайно, и я не смог ей помочь. — Глэстин раздосадованно трет переносицу, а я отчаянно хочу ему поверить. — Ты веришь мне? — Хочу ответить да, но сдерживаю себя, потому что его рассказ совершенно не вяжется с тем, что ведьма выпала из портала живее всех живых. Думаю, что отложу расспрос на эту тему на потом, и возвращаюсь к основной проблеме. — Ты понимаешь, что я не могу расценивать твое поведение никак кроме того, что ты меня предал? — Он вскидывает на меня удивленный взгляд, на самом деле не до конца понимая, о чем это я. — Глэстин, ты не рассказал мне о главном его предназначении. Ты не обсудил со мной, а хочу ли этого я прямо сейчас или считаю, что еще рано для такого шага? Глэстин, ты понимаешь, что я завтра могу умереть от рук какого-нибудь чудовища, а ты окажешься связан с трупом! — Обнимаю себя за плечи и чувствую, как дрожу всем телом от страха. — Зачем это тебе? — Смотрю в глаза мужчине и вижу, как его взгляд потяжелел, а руки, что до этого спокойно свисали вдоль тела, сейчас напряжены и сжаты в кулаки. — Ты не умрешь. — Голос мужчины ровен, но я вижу, как он злится. — Я не допущу этого. — Ты не сможешь запереть и спрятать меня от всего. — Его молчание становится мне ответом, что на самом деле, если потребуется, он готов поступить и так. — Глэстин! — Возмущаюсь я, но мужчина абсолютно спокоен. — Я не собираюсь тебя терять. И если это будет нужно, то в угоду твоей безопасности, я поступлюсь с твоим мнением. — Из груди вырывается судорожный вздох, и я наконец до конца понимаю, о чем говорила Лесли, когда рассказывала, что мужчины с Холмов в приоритет всегда ставили безопасность своей пары. Тру лицо ладонями, пытаясь снова привести себя в чувство и задать свои последние вопросы мужчине. Рефлексировать я буду позже. — Когда ты собирался мне все рассказать о кулоне? — Когда… Ирэн, несмотря на то, что ты сейчас злишься и требуешь ответов, я искренне считаю, что пока что тебе не обязательно знать ответ. Это должен быть сюрприз. — Чувствую, как вскипаю от негодования, но не успеваю выругаться, так как Глэстин вновь поднимает руки в примирительном жесте и произносит: — Поверь, больше никаких тайн. Это просто сюрприз, как если бы тебе кто-то решил сделать подарок на день рождения. Но если ты скажешь, что хочешь узнать, что это, прямо сейчас, поверь, я не стану врать. — Мы недолго молчим. Я думаю, стоит ли расспрашивать его насчет очередного «сюрприза» или же стоит согласиться с ним. Он же закатывает рукав и показывает мне розовый узор на своем запястье. — Зато смотри, мне придется привыкать к такому необычному цвету. — Глэстин делает неловкую попытку пошутить, но под моим мрачным взглядом снова становится серьезным. — Не покажешь свой? — Определенно не сегодня. — Мы молчим, а я сжимаю руки в кулаки и сдерживаюсь, чтобы не обнять его и не спросить, как все прошло в Холмах, не напал ли кто на него и не был ли он ранен. — «Ирэн, тебе тоже есть что рассказать». — Напоминает мозг и я соглашаюсь с ним. Делаю глубокий вдох и произношу: — Я тоже соврала тебе. О советнике. — Я знаю. — Удивляюсь его спокойному тону и засыпаю его вопросами: — Что? Но как? Откуда? — Когда он вернулся в Лондон, выяснить, где он, не стало большой проблемой. — Почему же ты не сказал, что на самом деле все знаешь? — Потому что я понял, когда ты соврала, что ты опасаешься за его жизнь. А когда на кону чья-то жизнь, можно простить такую ложь. — Но я же… — И предвосхищая вопрос, нет, я не считаю, что ты соврала, потому что не доверяешь лично мне. Ты не доверяешь моему месту в королевском дворце, из-за того, что до сих пор до конца не знаешь моих обязанностей. — Зарываюсь руками в собственные волосы и шумно дышу. — Как у тебя это выходит? — Что именно? — Быть таким понимающим? — Его губы трогает улыбка, и он вновь говорит то же самое, что примерно уже говорил тридцать минут назад. — Ирэн, я ведь и правда очень давно живу. — Но мне все равно трудно принять то, что из-за твоего поступка наша связь, Глэстин она вообще-то навсегда, ты сам говорил, теперь будет основана на лжи! У меня нет такого богатого жизненного опыта, и я не могу так взять и сразу принять это. И то, что у меня есть подтверждение твоих чувств, — я показываю запястье, что скрыто красной тканью накидки, — Не делает мою участь легче. — Я закрываю лицо ладонями и тут же слышу его шаги. Только хочу напомнить ему о том, что я не хочу, чтобы он приближался, как он пересекает комнату и сковывает меня в объятья. — Ладно, Ирэн, ты же не думаешь, что такими простенькими заклятьями на самом деле сможешь меня напугать? — Стою не шевелясь и все еще думаю о том, что при любом раскладе, сегодня я с ним мириться не намерена. — Ну прости. — Целует в волосы и тихо говорит, — Я виноват. Признаю. Но нам же нужно как-то выходить из ситуации? — Отрываю ладони от лица и мрачно говорю: — Через дверь. — Что? — Ты уйдешь сейчас первый. Я вторая. Ты пойдешь плести дворцовые интриги, я же пойду к ребятам с раздобытым тобой артефактом. Кстати, где рога? — И не делая паузы продолжаю: — Ой, да плевать мне. А дальше мы не увидимся ближайшие несколько дней, так как мне определенно нужно пережить то, что меня неволей взяли замуж. — Неволей ты туда бы не «взялась», — язвительно замечает он. — Рога в дирижабле. Не посчитал нужным таскать их из одного угла в другой, и оставил их там. — Затем на секунду сжимает крепче и отступает, отпуская. — Если тебе и правда нужно время, чтобы свыкнуться с мыслью о связи, я готов дать тебе это время. Но, Ирэн, пойми. Эта связь — чудо. И то, что это дар, а не наказание. Тогда, на поляне ты спросила, так зачем же на самом деле я поселился здесь, на земле. Так вот Ирэн, я поселился здесь, чтобы по всему свету искать, — в моей голове тут же всплывают воспоминания того, как я искала о нем информацию в книгах библиотеки и как оборвалась вторая найденная мой легенда. С удивлением понимаю, что Глэстин говорит слово в слово как было написано там, — Ту, что примет меня таким, какой я есть. И возможно, ты сейчас считаешь иначе, но пойми, я люблю… — Нет-нет-нет. — Затыкаю уши и бормочу я. Это все просто невыносимо: связь, единственная любовь. Да, я веду себя невозможно глупо, но я все еще не могу перестать злиться на него и на себя. Единственный мой раз, когда я по-настоящему доверилась мужчине закончился подлогом и неразрывной связью исподтишка. «Как же я хочу сейчас исчезнуть». — с мысленным стоном думаю я. — «Это все выше моих душевных сил». — Я снова чувствую подступающие слезы из-за того, что я и простить сразу его не могу, и продолжать злиться тоже. Мужчина же громко вздыхает и начинает резко вновь осматриваться в комнате. Затем останавливается и непонятно к чему говорит: — Ирэн, это кулон с Холмов. И когда я говорил, что он сможет скрыть от любой нечисти, означало и то, что от пары. — Тяжёлый вздох. — От меня он тоже скроет. — Он сжимает переносицу пальцами, а я ошарашенно молчу, разглядывая свои руки. «Не прозрачные, я все так же видима». — Я не буду объяснять, что значит, что кулон отреагировал так, думаю это и так ясно. Прости меня… Ещё я хочу сказать, что люблю тебя. И я готов повторить тебе это столько раз, сколько потребуется для твоего прощенья. — Он несколько минут молчит, а затем со вздохом произносит: — Надеюсь, что ты хотя бы это слышала и я не говорил, как дурак, в пустоту. — И развернувшись уходит.

***

Вернувшись в смешанных чувствах в дирижабль, я с удивлением обнаруживаю бегающих по комнатам друзей. — Что происходит? — Я хватаю за руку мимо пробегающую Эббигейл и с удивлением замечаю, как она бледна. — Эбби, что случилось? — Холмс, его ужалила лиана. — Мой мозг отчаянно долго переваривает информацию, а потому Эбигейл, скинув мою руку, бежит дальше по направлению к гостиной. Спешу следом за ней и на ходу спрашиваю: — Что теперь делать, ведь их яд смертелен! Вы нашли антидот? — Нет. — Ее ответ сух, и я понимаю, что она понятия не имеет, что делать. — Мы наложили на него те же чары, что накладывали на дядю, но насколько их хватит непонятно. Яд был слишком долго в его теле и когда его притащил Грей, его уже мучали судороги. — Мы добегаем до гостиной, и Эбигейл сразу же подходит к находящемуся в беспамятстве Холмсу. Задирает его подранную на щиколотке штанину и накладывает на уже фиолетовую рану повязку. — Мы не можем его просто так потерять! — Отчаянно пытаюсь вспомнить хоть что-то, что бы нам сейчас помогло, но на ум не приходит ничего кроме кровопускания или же отсасывания яда. Стоит Эбигейл приложить к ране повязку с какими-то травами, как Шерлок судорожно дергается, все еще не открывая глаз. На месте его удерживают две пары рук: Грея и доктора Ли. — Доктор, вы сможете… — начинаю я, как он отвечает на несказанный вопрос. — Я думаю, что да. Но до моей лаборатории лететь около двадцати минут, и неизвестно в каком она состоянии после потопа. Нам нужно для начала стабилизировать его состояние, иначе он просто не доживет. — Его слова заставляют меня испытать настоящий ужас и я, метнувшись к стоящему в углу советнику, спрашиваю: — Вы что-то нашли? — Он стоит и быстро пролистывает одну за одной книги с заклинаниями. — Давайте я помогу. — Он не отрывается от чтения и не говорит ничего, только молча указывает на непрочитанные книги. В комнату забегает Лесли с тряпками и тазом с водой, ставит все это около ног Холмса, и я вижу, как Эбигейл снимает только недавно наложенную повязку с его ноги. Замечаю, что травы пропитались чем-то черным и понимаю, что таким образом подруга решила подручными способами вытянуть яд из Шерлока. Не отрываясь от чтения, вижу, как Лесли подходит к нам и тоже принимается за чтение. Мы все торопимся, так как понимаем, что каждая минута нашего промедления может стать роковой для Холмса. — Тут что-то есть! — Восклицает она. — Смотрите. — Взволнованно говорит она и начинает читать. — «Ужаленного лианой из Холмов, для его полного излечения, нужно без промедлений погрузить в состояние стазиса, замедлив его кровоток. Только так вы сможете выиграть нужное время для лечения. В дальнейшем же нужно использовать зелье против широкого спектра ядов, но с добавлением следующих ингредиентов в конце: огненных семян, травы с Холмов и добровольно пожертвованной крови. Важно! Жертва крови сработает только если ее пожертвует маг, от простого человека кровь не будет эффективной и ужаленный вероятнее всего умрет. Это обуславливается тем, что магические зелья такого уровня не действуют на простых людей и для активации требуется частица магии внутри человека. Но также стоит знать, что тот, кто пожертвует свою кровь, на сутки лишится всех своих магических сил и будет нуждаться в таком же уходе, как и ужаленный.» — У меня есть такое зелье, его нужно только доделать! — Радостно говорит Эбигейл. — Грей, меняй Шерлоку повязки, а я пойду готовить зелье. Семена у меня тоже есть, траву… — Траву принесет он. — Машу рукой в вызванного мною пса, и пока я передаю ему мысленные картинки того, что мне нужно чтобы он сделал, между ребятами заходит спор о крови. Собака исчезает также быстро, как оказалась здесь, и я прислушиваюсь к спору друзей. — Советник и ты, Лесли, не можете жертвовать свою кровь. — Резко говорит Эбигейл. — В случае если советника найдут, ему понадобятся его силы, а для тебя это слишком рискованно. Ты недавно обрела магию и тебе нужно постоянно поддерживать ее. За этот день ты можешь ее полностью лишиться! Поэтому кровь буду жертвовать я. — Нет, — я встреваю тут же, как слышу ее предложение. — Ты тоже не можешь. Нам может понадобится твое умение готовить зелья и твои способности медиума. Кровь буду жертвовать я. — Эбби хочет что-то сказать, но я ее перебиваю. — Ты сама знаешь, что это лучший вариант. Я не потеряю магию, как Лесли, я могу за себя постоять в бою и без магии, и от меня совершенно нет никакого толка в изготовлении зелий и в роли посредника между мирами. — На последних моих словах вновь появляется пес и кладет к моим ногам траву. — Умница, спасибо. — Провожу ладонью по его голове и мысленно говорю, что он может иди. Как только пес обратно исчезает, я беру траву и подхожу к Эбигейл. — Пойдем, у нас нет времени на долгие споры.

***

В комнате Эбигейл мы тут же приступаем к изготовлению зелья. В подогретый магией небольшой котел, девушка выливает жидкость из заранее принесенной склянки и, доведя ее до кипения, кидает в нее сначала семена, а затем и траву. Достает толстую иглу из шкафа и, поворачиваясь ко мне, снова говорит: — Если не хочешь, давай все-таки это буду я. — Меня удивляет настойчивое желание Эбигейл пожертвовать свою кровь Холмсу, но мне некогда долго думать об этом, и я просто говорю ей: — Я все решила. — Беру из ее рук иглу и делаю укол в палец. К сожалению, как и все рецепты того времени, наш не обладает точностью и нам приходится действовать по наитию и всецело полагаясь на опыт Эбигейл. — Сколько нужно? — Сейчас, закипит. — Девушка интенсивно мешает жидкость сиреневого цвета в котле и как только она закипает произносит: — Давай. Я думаю, пятнадцати капель должно точно хватить. — Стоит только упасть последней, как жидкость вспыхивает тусклым светом и приобретает ярко красный оттенок. — Получилось! — Радостно кричит Эбби и коротко обнимает меня. Но в ту же секунду став серьезной, она выливает зелье в склянку, и мы вновь бежим в гостиную. На изготовление зелья у нас ушло не больше десяти минут, но мы видим, что даже за это время Шерлоку стало гораздо хуже, и его кожа приобрела явственно синий оттенок. Не мешкая, Эбигейл подходит к нему и, массируя его горло, вливает ему зелье в рот. Мы все стоим в напряженном ожидании, но ко всеобщей радости, спустя две минуты кожа Шерлока приобретает нормальный оттенок, а рана на ноге затягивается прямо на наших глазах. Я же, чувствуя, как у меня начинает шуметь в ушах и кружиться голова, опираюсь рукой о ближайшую стену и жмурюсь. — Уф… — Как никогда кстати оказавшийся рядом доктор помогает мне устоять на ногах и произносит: — Пойдемте, вам нужно прилечь и выпить крепкого чая. — Доведя меня до кровати в моей комнате, он помогает мне опуститься на нее и тут же исчезает со словами: — Я сейчас. — Он возвращается спустя пару минут с кружкой чая, вызывая у меня недоумение. Откуда он? — Хорошо, когда у тебя в друзьях столько магов, и от яда вылечить, и воду вскипятить могут. — Пусть и неловкая, но забавная шутка смешит меня, и я с удовольствием втягиваю аромат чая. Беру чашку в руки и, предварительно подув, делаю небольшой глоток. — Вы не будете против, если я посижу с вами до тех пор, пока не пойму, что вам не угрожает обморок? — Нет, конечно нет. — С удивлением замечаю, что мой голос сипит, и пытаюсь сделать очередной глоток. Рука дрожит, и я чудом не разливаю весь чай на себя и пол. Доктор видит это, и, придерживая мою руку своей, помогает сделать мне глоток без происшествий. — Спасибо. — Не за что, это мой долг. — Просто отвечает он, а я вспоминаю о вопросе, который мучает меня со дня нашего знакомства. — Скажите, доктор Ли, почему вы решили стать врачом? Еще и таким необычным? — Вижу, как доктор мрачнеет и думаю, что наверное зря я спросила, и хочу уже было извиниться за свое любопытство, как доктор начинает рассказ. — Свое детство я провел вместе с сестрой в Китае. Мы были из довольно обеспеченной, по меркам нашей страны, семьей. Нас с сестрой учили на дому иностранным языкам, искусству, теоретическим дисциплинам. На наше совершеннолетие, родители подарили нам путешествие в Лондон. И выяснилось, что все, что мы знали, не сможет нам помочь при столкновении с монстрами. — Сердце замирает, а я с ужасом думаю, что кажется, я знаю конец этой истории. — Моя сестра погибла на четвертый день пребывания в Лондоне от рук обращенного Бист Вилахом. — Доктор делает глубокий вдох и после недолгого молчания продолжает: — Я остался здесь и пообещал отомстить за нее. Поэтому я врач и спасаю людей от монстров, заполонивших ваш город. Как боец я достаточно посредственен, зато я могу приносить помощь в их сражении с чудовищами таким как вы. — Мне очень жаль. — Все, что я могу сказать в ответ на его рассказ. — Я не думала, что ваш выбор будет обусловлен такими глубоко личными причинами. — Не стоит. Вы допили свой чай? — Он заглядывает в мою кружку и видит, что она пуста. — Замечательно. А теперь отдыхайте. В ближайшие сутки вам нужен покой.

***

Не могу поверить, что причиной доктора выбрать такую профессию, стала смерть близкого. Все трагедии моих друзей выстраиваются в неприятную закономерность. Шерлок потерял друга, доктор сестру, Эбби пострадала от спеси и гордыни собственного отца, Лесли потеряла любимого, и в итоге получается, что все трагедии так или иначе связаны с Холмами. Горло сжимает страх, и я с ужасом думаю: неужели и наша история Глэстином закончится потерей? Из-за моей вспыльчивости мы так и не смогли нормально поговорить, и он ушёл. «Что если с ним что-то случится и это станет нашим последним разговором?»— Думаю, что ему наверное стоит знать, что я осталась без магии, чтобы потом он не злился и не говорил, что я опять подвергаю себя неоправданному риску. Нервно сжимаю кулон и снова пытаюсь попросить его сказать, где сейчас Глэстин. К сожалению, и эта моя попытка терпит поражение, и я не понимаю, почему он не работает. Даже Глэстин подтвердил то, что связь установлена, так какого лешего, я все еще не могу воспользоваться этой способностью кулона? Перед глазами все плывет, и я сжимаю переносицу, одновременно пытаясь сфокусировать зрение. Думаю о том, что первое, что я спрошу у Лесли, это то, как пользоваться кулоном. Предпринимаю попытку встать и чувствую, что мои ноги меня практически не слушаются, и меня накрывает сон.