Пятна на солнце

Некоторое время мы все также лежим на пледе и обнимаемся, но я понимаю, что время неумолимо уходит, и нам с Эбигейл нужно уже выдвигаться в холмы на поиски артефакта против Домну. — Мне пора идти. — Со вздохом говорю я, тем самым безжалостно порчу атмосферу умиротворенности. — Знаю. Тебе нужно вернуться к особняку или к дирижаблю? — К дирижаблю. Нам с Эбигейл нужно сначала обговорить план действий. — Молю про себя, чтобы он не спрашивал, куда и зачем мы направляемся, так как меньше всего я хочу начать спорить. — Хорошо. — Он встаёт и подаёт мне руку, чтобы я могла встать. В очередной раз такой обычный жест в его исполнении, вызывает во мне бурю эмоций. Галантен на все сто. За счёт этого, рядом с ним я всегда ощущаю так, будто родилась и воспитывалась в высшем обществе, и являюсь как минимум благочестивой леди, а не известной воровкой из трущоб. Встаю, а он переворачивает мою кисть и целует тыльную сторону ладони. Ноги тут же становятся ватными, а сердце ускоряет ритм, и я думаю, что ещё чуть-чуть, и я пошлю идею спасения мира ради того, чтобы остаться с ним. Его трансформация занимает считанные секунды, и передо мной вновь стоит, поистине огромный в своих размерах, чёрный конь. На этот раз, я даже не вздрогнув, первая подхожу к нему и касаюсь места за его ухом. И все-таки это слишком невероятно. Смотреть в жёлтые глаза коня и понимать, что перед тобой твой мужчина, но в другом обличии. Из груди против воли вырывается смешок, и я вижу этот мысленный вопрос в глазах коня: — Что тебя рассмешило? — Ничего. Просто это так невероятно. — Некоторое время продолжаю нежно гладить его лицо, но затем Глэстин губами мягко прикусывает мне руку. — Да-да, — отвечая на этот его жест, говорю я, — мы торопимся. Сажусь.

***

В этот раз мы летим быстро, и у меня не получается насладиться полётом. Глаза начинают слезиться от ветра, и я прижимаюсь к шее коня, прячась от него. С грустью думаю о том, что момент все-таки окончен и нужно вновь погрузиться в сражение «бобра с ослом» и перестать рефлексировать. Замечаю, что снова сжимаю в руках кулон, и губы против воли трогает улыбка. Вновь отмечаю то, что с появлением амулета, я стала дотрагиваться до него каждый раз, когда мои мысли сворачивают в сторону тяжелых размышлений, будто пытаясь ощутить всегда исходящую от Глэстина поддержку. Против воли мысли тут же возвращаются к Шерлоку и тому, как он. Надеюсь, что его импульсивность не станет им с Греем сегодня помехой, иначе это может стать причиной большой ошибки. В голове мелькает мысль, что возможно не стоило сообщать ему такую новость накануне вылазки. Но подумав, решаю, что подходящего момента не было бы никогда и нужно наконец принять то, как все произошло и двигаться дальше. Надеюсь, это сможет понять и Холмс, и не затаит обиду на меня. Скоро оказавшись на месте, я сразу спрыгиваю с Глэстина и говорю: — Я очень опаздываю. Пожалуйста не трансформируйся, иначе я не смогу тебя так просто отпустить. — говорю это, а сама целую и обнимаю его за шею. Отстраняюсь от него и против воли вырывается: — Еще увидимся? — Слишком наивный вопрос и слишком много надежды в голосе, но мне все равно. Конь фыркает и, головой толкнув меня в плечо, будто бы говоря «конечно», улетает.

***

— Мы тебя уже заждались, где тебя носит? — раздражённый вопрос Эбигейл обрушивается на меня, стоит мне только переступить порог нашей импровизированной гостинной. — Мы? — вопросом на вопрос отвечаю я. — Кто такие «мы»? — Доктор и фокусница изъявили желание идти с нами, — все так же раздражённо продолжает Эбигейл. Слышу возмущенный вздох с другого конца гостиной и на опережение говорю: — А давайте мы сейчас все выдохнем. Какой смысл идти на задание с таким настроем. — Лесли замолкает, не успев ничего сказать, доктор как молча сидел в кресле, так и сидит, а Эбигейл говорит: — Да, хорошо. Будем считать, что я погорячилась. — Улыбаюсь и приобнимаю подругу за плечи, а сама продолжаю смотреть на доктора и ломать голову над тем, какого черта ему понадобилось тащиться с нами. Перед тем как выйти, захожу в свою комнату и готовлюсь. Прячу несколько ножей в сапогах и под пиджаком. На бедра, поверх корсета и брюк, надеваю пояс, в котором я дополнительно припрятала несколько особо полезных зелий. Добравшись до особняка, а затем и сада за ним, мы какое-то время блуждаем в поисках портала. За это время девочки умудряются несколько раз сцепиться, из-за чего я уже сама готова треснуть обоим. Доктор все также немногословен и в целом выглядит так, будто бы мы не пробираемся сквозь ядовитые лианы, чтобы найти проход в другой мир, а пришли на экскурсию в ботанический сад. Чувствую, как раздражаюсь от того, что приходится действовать в таких условиях и от того, что ощущаю себя нянечкой двух нерадивых воспитанников. Мы скитаемся в хаотичном направлении по саду в поисках портала до тех пор, пока не слышим уж слишком характерное рычание. — Пёс? — удивлённо произносит доктор. Мы же с Эбигейл молниеносно вытягиваем руки, готовые в случае чего тут же атаковать существо, и медленно приближаемся к источнику звука. — Наверняка он заблудился и напуган, — наивно предполагает Лесли, так как они с доктором все ещё не понимают, что за пса мы встретили. — Да, — иронично протягиваю я. — Напуган. Напряжённо приближаемся и наконец видим пса, который сторожит портал. — В прошлый раз он выглядел по-другому. — Имея в виду портал, говорю, смотря на Эбигейл, но Лесли решает, что я о собаке. — Хочешь сказать, что до этого он выглядел милее? — её голос практически срывается на фальцет, и её можно понять, ведь не каждый день встречаешь адского пса. — У меня ощущение, что портал закрыт с той стороны, но нам нужно убрать пса, чтобы мы могли изучить его. — Киваю на слова Эбигейл и пытаюсь подавить волю существа, как когда-то меня научила ведьма. Спустя время у меня это выходит, но я чувствую, что что-то в этот раз не так. Будто бы кто-то другой, имеющий больше власти над псом, сопротивляется мне. — Это ненадолго, кто-то мешает мне. — говорю я, не спуская глаз с пса, и тороплю друзей. — Давайте скорее. Девочки вновь начинают спорить о том, что сможет открыть портал, и тратят драгоценное время. Чувствую, что практически теряю контроль над псом, и в последний момент у наконец поладивших девочек получается открыть портал и из него прямо на меня кто-то падает. — Етить-колотить, — точнее и не скажешь.

***

— Твой уродец бросил меня там. — Моментально вскипаю от гнева, но старуха жестом заставляет меня закрыть рот. — Хочешь верь, а хочешь нет. Но я вам по-хорошему желаю найти другого проводника и защитника в Холмах. Я оттуда еле ноги унесла. Не верю ни единому ее слову. Глэстин не мог так поступить. У них был договор, и сколько я его знаю, он всегда держал свое слово. Возможно, бабка сама напортачила где-то, и из-за этого он не смог её провести обратно. «Ну, или он решил таким образом от неё избавиться», — ехидно замечает мозг. Понимаю, что веду себя точно Шерлок со своими необоснованными обвинениями в сторону Глэстина, и решаю отложить решение этого вопроса. Вот встретимся, и выясню все у него самого. Тем более у меня все равно ощущение, что бабка что-то не договаривает. — С охранником все проще. Я могу продать тебе свою зверушку, коль глянулась она тебе. — С этим ясно, но… — я делаю паузу перед вопросом, но меня опережает доктор: — Где нам взять надежного проводника? — задает он общий вопрос. — Ну, может помер кто у кого да за благие дела в Холмы попал. Сами думайте. — ехидности старухе не занимать, конечно. — Нужно провести спиритический сеанс, — уверенно произносит Эбигейл и предлагает: — Пойдёмте в подвал особняка. Там найдем и ингредиенты, и безопасное место.

***

Закончив сеанс, который дал больше новых вопросов, чем ответов, наша компания какое-то время пребывала в полном молчании. Почему дядя Феджин так изменился? Он будто существует теперь без каких-либо эмоций вообще. Странное его поведение тоже заставляет задуматься о том, а точно ли он нам поможет. Против воли вновь вспоминаю о Глэстине и о том, что же все-таки случилось в Холмах. Почему ведьма осталась там, а не попала обратно на Землю? Сжимаю в руке кулон, подаренный им, и лихорадочно пытаюсь привести свои мысли в порядок. Все равно озарение ко мне с неба не спустится, и выяснить, что произошло, я смогу только у него. «Нужно просто немного подождать», — пытаюсь сама себя мысленно успокоить и собраться. Нам ещё в эти самые Холмы самим лезть. А ведьма говорит, что там теперь невероятно опасно. — Я считаю, что нужно попробовать просканировать портал ещё раз. Так мы хотя бы попытаемся понять, что будет нас там ждать, — вслух произношу я, и все со мной соглашаются. — Вас там будут поджидать проблемы, — раздражённо говорит ведьма. — Лучше б вы туда не совались. Постойте-ка, что вы вообще там забыли? — с прищуром спрашивает она. — Попроси зверушку, чай сама тебе это принесет. — Вряд ли собака… — начинаю отвечать я, но оказываюсь бесцеремонно перебита. — Да не о той я говорю, коня своего проси. — Эта её фраза вновь выводит меня из себя, и мне приходится собрать всю свою силу воли, чтобы не ответить так, как хотелось изначально, а выдавить сухое: — Разберусь.

***

Уже стоя у портала в компании друзей, я на самом деле думаю о том, а почему я не могу попросить о помощи у Глэстина? И зачем я и друзья должны рисковать, чтобы заполучить артефакт, который поможет одолеть Домну, если у кого-то есть возможность беспрепятственно войти туда, взять то, что нужно, и спокойно вернуться? Эбигейл поднимает руки над порталом и пытается просканировать пространство за ним. Дальше все происходит так быстро, что я даже не сразу понимаю почему пёс, зарычав, молниеносно прыгает в направлении портала. Ещё секунду назад портал был пуст, а сейчас из него вырываются корни, которые уже захватили Эбигейл и теперь пытаются ухватить меня. Отпрыгиваю дальше и вспоминаю заклинание огня, которое могло бы заставить отпустить Эбигейл и отступить. Прицеливаюсь в корень, держащий девушку, но стараюсь попасть максимально дальше, чтобы ненароком не задеть её. Я попадаю, Эбигейл падает обратно на землю, а пёс, оказываясь рядом, защищает её от нового нападения. Оглядываюсь и вижу доктора и Лесли, укрывшихся подальше за деревьями. Так, чтобы у этого, чем бы оно ни было, не получилось схватить их. Выдыхаю и думаю, что хотя бы одной заботой меньше. Осталось придумать, как затолкать эту тварь обратно, не закрывая последний доступный портал, и остаться при этом целыми. Начинаю шептать заклинание для силовой волны, как это оказывается неактуальным, потому что кто-то замораживает портал прямо у меня под носом. — Какого… — оборачиваюсь и вижу Глэстина с поднятой рукой. Мысленно стону от того, что не прошло и пяти часов, как ему пришлось мчаться мне на выручку и спасать. Он быстро подходит ко мне ближе и коротко спрашивает: — Цела? — Только получив мой утвердительный кивок, он позволяет себе показать раздражение. Сжав пальцами переносицу и зажмурясь, он говорит. — Я не хочу спрашивать, как вы тут оказались и зачем вам понадобилось лезть в Холмы. Я спрошу одно, почему ты не спросила сначала у меня? — Пытаюсь унять раздражение, вызванное его словами и не ответить что-то вроде: «а ты мне не папочка, чтобы я спрашивала у тебя разрешение». Вслух же произношу: — Потому что не ожидали вызвать такую реакцию. Он до этого много лет стоял открытым, и никто оттуда не лез. — И заканчиваю иронично про себя: «Да, только выпадал несколько часов назад.» — До этого фоморы не захватывали Холмы. Все ещё, почему ты не спросила меня? — я вижу, что он сердит, но искренне взволнован, а потому накрывшее меня с головой раздражение постепенно утихает. — Я не хотела тебя втягивать в это. — И это полная правда. Прекрасно осознавая, насколько он занят во дворце и царившем сейчас в нем хаосе, я не хотела перетягивать его внимание на то, с чем способны справиться мы сами. — Чудно. Несколько часов назад я мог тебе сам рассказать, насколько там сейчас опасно, и попросить не приближаться вас к порталам. Ты понимаешь, что вы сами подвергаете себя глупому и неоправданному риску? — Всё ещё напоминая папочку, говорит он. «Ирэн, беспокоиться о близком — нормально», — напоминаю я себе и убеждаю относиться к его переживаниям, не как к попыткам ограничить мою свободу, а проявлению заботы. Касаюсь рукой кулона и отвожу взгляд в сторону друзей, которые уже пришли в себя после нападения и тактично отошли подальше, оставляя нас одних. Слышу тяжёлый вздох рядом, а затем чувствую руки на своих плечах. — Ирэн, посмотри на меня. — Поднимаю глаза на мужчину и встречаюсь с ним взглядом. — Тебе нужно кое-что понять. Я не собираюсь тебя отговаривать от чего-то или что-то запрещать. Но я хочу знать, что с тобой и цела ли ты. Этого мне будет достаточно. — Его забота приятно трогает, но в голове постепенно формируется логичный вопрос. — А что ты здесь делаешь? — Вижу мелькнувшее в глазах мужчины удивление, а затем он отводит взгляд. — Я хотел рассказать вскрывшиеся подробности об исчезновении советника и искал встречи с тобой. — Кожей чувствую, что он что-то недоговаривает, но ведусь на его уловку и спрашиваю: — Что выяснилось? — Выяснилось, что Мистер Б на самом деле сделал это по просьбе самого советника. Он считал, что его постоянно преследовали и вместо того, чтобы обратиться за помощью к королеве, доверился шарлатану с улицы. — Пока Глэстин говорит, я с ужасом понимаю, что наступаю на те же грабли и снова не рассказываю своему мужчине обо всем. Как я могла упустить тот факт, что он не в курсе о том, что советник с нами? Имею ли я право рассказать ему об этом или стоит умолчать? «Простишь ли ты меня за это?» — глядя ему в глаза, молча вопрошаю я, а затем, приняв сложное для себя решение, утаиваю от Глэстина правду о местонахождении советника и, лавируя между ложью и недосказанностью, отвечаю: — Если выяснить, кто его преследовал, возможно станет понятно, почему он обратился к Мистеру Б. — Да, мы уже ищем. — Уверенно отвечает он и целует в лоб. — Приятно знать, что мы мыслим похоже. — Мысленно стону и пытаюсь не провалиться от стыда под землю. Боже, надеюсь у нас получится разобраться со всем, прежде чем они доберутся до советника, иначе я боюсь представить, что с нами будет. Опускаю руки ему на шею и, притянув к себе ближе, целую его. Понимаю, что возможно этот поцелуй может показаться Глэстину слишком странным, но ничего не могу с собой поделать. Ужас, который я испытала представив, что он бросит меня, как только вскроется правда, сковывает меня. А потому я хочу отвлечься от этих чувств хотя бы сейчас, пока он рядом. Перекладываю руки с его шеи на грудь и с удивлением замечаю, что на его шее, скрываясь под рубашкой, тоже что-то висит. Отстраняюсь и удивленно смотрю на мужчину. Молча он тянет за веревочку и достаёт из-под рубашки кулон такой же формы, как и у меня, но из черного оникса. — Они парные? — удивляюсь я. Мысленно отмечаю интересную задумку мастера, сделать один кулон из камня белого цвета, а второй из черного. — Ты об этом не сказал. — Не совсем. Они не настроены друг на друга. — Его ответ неприятно меня удивляет, и в голове сами собой проносятся картинки с ведьмой, которая почему-то застряла в Холмах; Равенной, которая пытается добиться его расположения, и Морриган, которая была ему самым близким существом. Что это, неужели ревность и недоверие? — Почему? — с искренним непонимание я жду объяснений. — Для этого нужно время. Со временем они сами свяжутся и, например, ты всегда сможешь знать, где я нахожусь. — Какая несовершенная модель, — бурчу я. — Возможно, но с задачей спрятать тебя от опасности он справится наверняка, — просто отвечает он и приобнимает меня за плечи. — Раз уж я здесь, позволь постоять обнявши тебя. — Так уж и быть. Но только недолго. — Чувствую, как напрягаются руки, обнимающие меня, и смеюсь. — Конечно можно. Несколько минут спустя я нарушаю наше молчание и рассказываю, зачем мы пошли к порталу. Глэстин молча выслушивает все, а затем произносит: — Будут вам эти рога. Только не лезьте больше в Холмы. Это становится опасным даже для меня, для вас тем более. — Если там опасно, то ты туда один не пойдёшь, — тут же отзываюсь я, и мужчина совершенно очаровательной улыбается. — Какая строгая, — целует в щеку, а затем продолжает: — Я все равно собирался туда идти, так что нет разницы по одному поводу или по двум. И пойду я в любом случае один, так как это безопаснее, чем идти компанией. Меньше шума и внимания. — Своими рассуждениями в этот момент он безумно сильно напоминает Шерлока, но я понимаю, что это только от того, что в данной ситуации это единственно верное решение. — Когда планируется провести ритуал? — Сразу, как только найдутся все три предмета. — Понял. Значит завтра рога будут у вас. — с этими словами он отстраняется, целует в лоб и прощается. — Мне пора идти, чтобы успеть до завтра сдержать обещание. И уходит. А я чувствую, что сегодня я не усну, так как все время буду думать, как он там. Рука сама собой вновь хватается за кулон, и я шепчу камню, будто он все слышит: «Пусть с ним все будет хорошо».

***

После ухода Глэстина я иду к друзьям и рассказываю им о том, что приключения отменяются и что Глэстин пообещал достать рога. Прочитав по лицам друзьям, что они ничуть не расстроены таким поворотом событий, я снова мысленно скрещиваю пальцы на то, чтобы у Глэстина все получилось. Решаем выдвигаться к дирижаблю, так как уже через несколько часов должно окончательно стемнеть, а оказаться лицом к лицу с выползающей из темноты нечистью не было желания ни у кого. После потопа Лондон погрузился в мертвую тишину. На улице больше не слышно ни людей, ни птиц, и складывается впечатление, будто все разом вымерли. Это наводит на всех нас уныние, и мы спешим как можно скорее укрыться в нашей летающей крепости. Всю дорогу мы идем с Эбигейл рядом, и я вижу, как она напряженно о чем-то думает. Нам приходится идти местами по разрушенной дороге с большими ямами, местами засыпанной обломками зданий и деревьев, а от того, из-за своей отрешенности, на полпути к дирижаблю Эбигейл чуть не оступается и не падает на груду камней. В последний момент у меня получается схватить девушку, и я дергаю ее за руку на себя. Приняв вертикальное положение, девушка говорит мне короткое «спасибо» и хочет продолжить путь, но я продолжаю ее удерживать, и она спрашивает: — Что? — Что с тобой сегодня такое? Ты рассеяна. — Перед ответом девушка какое-то время молчит, а затем признается. — Шерлок и Грей впервые после нашего знакомства отправились на задание без хотя бы одного мага. У меня нехорошее предчувствие, и я переживаю. — Слова даются девушке тяжело, будто она почти на ходу сочиняет причину, но я понимаю, что все равно ничего другого из нее не вытяну и отстаю от нее с расспросами. — Все будет хорошо, вот увидишь. — Коротко приобнимаю подругу за плечи, а затем предлагаю продолжить движение и догнать доктора и Лесли, которые не заметили, что мы отстали. Уже в дирижабле мы узнаем, что Шерлок с Греем еще не вернулись. Некоторое время мы ждем их, но потом мы вынуждены взлететь, так как на улицах становится совсем небезопасно. — Как же они смогут пережить эту ночь? — Эбигейл задает общий невысказанный вопрос сразу, как дирижабль набирает высоту. — Мы с Ноа будем попеременно дежурить и смотреть на землю. Ребята либо догадаются, как подать нам сигнал, либо же, я думаю, без проблем найдут безопасную крышу. — Спешит нас всех успокоить Эль Мирах. Поужинав, мы все разбредаемся по комнатам. Но, как и предполагала, я проворочалась почти всю ночь и просыпалась от кошмаров. Во снах мне мерещились фоморы, которые тянут ко мне руки, лианы опутывавшие все тело и Бист Виллах, отрывающий мне руку. И каждый раз, еще не отойдя до конца до кошмара, я мысленно просила Вселенную, чтобы с Глэстином ничего не случилось, и сжимала кулон. В который раз проснувшись от очередного кошмара, я проворочалась дольше обычного, но все-таки меня наконец сморило спокойным сном. Поэтому я так и не увидела, как, светясь тусклым светом, замерцал и потеплел кулон.

***

Просыпаюсь я от стука в дверь, невыспавшаяся и с твердым убеждением, что поспать за ночь мне удалось всего несколько часов. Накинув на себя одеяло, я прямо в нем и ночнушке иду к двери с намерением убить того, кто меня разбудил из-за повода меньше, чем очередной конец света. Резко дернув на себя дверь, я обнаруживаю за ней примерно в таком же виде Лесли. Подруга стоит передо мной в ночнушке и с растрепанными волосами. Под ее глазами залегли глубокие тени, и я понимаю, что она тоже не спала практически всю ночь. Молча отступаю в комнату и пропускаю девушку. Она же, быстро проскочив в дверь, начинает нервно мерить шагами комнату. — Лесли, что случилось? — Поведение подруги меня тревожит, и я озадаченно смотрю на нее. — Ирэн, я очень долго сомневалась, стоит ли заводить этот разговор с тобой, чтобы ничего не испортить, но так как ты сама ничего мне не сказала, я считаю своим долгом тебя предупредить в любом случае. — Ну говори же! — Перебиваю Лесли и прошу скорее перейти к сути без всех этих высокосветских извинений. — У вас с Глэстином все серьезно? — Ожидая от подруги чего угодно, но не этого, я сначала удивляюсь, а потом хмурюсь. — Если это как-то относится к делу, то скорее да, чем нет. — Я прекрасно знаю, что Лесли не из того типа подруг, которым жизненно необходимо знать подробности всей твоей жизни, понимаю, что ко мне ее привело не праздное любопытство и не обида от того, что я с ней не поделилась. — Откуда у тебя такой кулон? — Наконец нарушая тишину, спрашивает она. — Ты что-то знаешь о нем? — Не желая сразу раскрывать дарителя, вопросом на вопрос отвечаю я. — Знаю, что это довольно редкая вещь, но ответь, откуда она у тебя. — Блондинка как никогда серьезна, и я сдаюсь под ее напором. — Это подарок Глэстина. Он сказал, что этот кулон способен укрыть от нечисти в случае опасности. — Лесли некоторое время молчит, и мы идем в тишине, но затем произносит короткое: — И все? — И все. — После этого ее вопроса я внутренне напрягаюсь и, мысленно пожелав, чтобы все оказалось не так, как я предполагаю, спрашиваю ее: — Это не единственная его функция, верно? — Я увидела, как Глэстин показывал тебе что-то, висящее у себя на шее. Мы были далеко и разглядеть я не смогла, но не нужно быть гением, чтобы понять, что это парный артефакт. — С этими словами Лесли достает и показывает мне кулон, висящий у нее на шее. — Наши совсем не похожи, но это потому что у них другие пары. — Она делает глубокий вдох перед следующими словами и говорит: — Мой был парным с Мистером Б. — Что это значит? — Нетерпеливо встреваю в ее размеренный рассказ, так как чувствую, что не могу так долго ждать объяснения о настоящих возможностях кулона. — Ирэн, это не просто щит. Такие вещи дарили… — Она заминается на секунду, в попытке подобрать слова. — Мужчины с Холмов женщинам, когда считали, что они нашли свою пару. — Ты и Мистер Б… — ошарашенно начинаю я, но оказываюсь грубо перебита. — Да. Но мы говорим сейчас совершенно не об этом. — Ее речь становится более резкой и я вижу, что подруга по-настоящему злится. — Ты понимаешь, что он скрыл от тебя правду? Женские кулоны всегда изначально настроены так, чтобы они могли всегда транслировать свое местонахождение и в случае опасности позвать мужской. Холмы до жути патриархальны и защищать пару, пусть и ценой своей жизни, всегда было мужской задачей. — Некоторое время молчу в попытке переварить информацию. Становится понятным, почему Мистер Б так переживал за Лесли и почему он перерезал себе горло. Это все было для того, чтобы защитить её. Понимаю, что и сегодняшнее появление Глэстина у портала не было случайностью. Мой кулон отреагировал как положено и позвал его, так как я нуждалась в защите. Злясь от того, что Глэстин наврал и не сказал, что подарил мне «следилку», задаю логичный вопрос: — Что же было женской? — Наладить связь между кулонами. — Хмурюсь и молча смотрю на Лесли, а подруга спешит пояснить. — Только в случае сильных взаимных чувств от женщины, ее кулон оживал и между кулонами устанавливалась связь. Только после этого женщина тоже могла всегда знать, где ее пара. Это было главным подтверждением искренности и взаимности чувств. Но Ирэн, не это самое главное, что ты должна знать. — Что еще? — Массируя виски говорю я и мысленно готовлюсь к тому, что все, что подруга рассказала до, не насколько страшно, как то, что она скажет сейчас. — В Холмах нет браков и разводов… — Начинает Лесли, и я мысленно холодею от предчувствия, так как подобное я уже слышала от Глэстина. — В случае взаимности и искренности чувств, пара оказывалась связана. Ирэн, ты понимаешь это? — Навсегда? — Мой голос дрожит и сипит, от осознания того, что Глэстин провернул все за моей спиной. Мозг отчаянно кричит, что это самое настоящее предательство, а сердце сжимается от того, что его доверием пренебрегли. На ватных ногах сажусь на кровать и задаю последний вопрос: — Как понять, что связь была установлена? Он подарил мне этот кулон два дня назад. — Тогда возможно, еще ничего не произошло. — Лесли подходит ко мне ближе и, снимая с меня одеяло, закатывает правый рукав моей пижамы. Нашему взору открывается новый узор на моем теле, словно тоненький браслет, он опоясывает запястье. Новый рисунок отличается цветом от узоров, появившихся у меня после приобретения силы. Если мои узоры переливаются всеми цветами от фиолетового в розовый, этот же узор однотонного черного цвета. Я прерывисто дышу, пытаясь сдержать душащие меня слезы, а рука Лесли сжимает мое плечо. Ее следующие слова проникают в самое сердце и звучат как приговор. — Установилась… Боже, как же быстро… — Все что я могу из себя выдавить в ответ, это только: — Он не сказал. Ничего. — Мой голос звучит, наверное, слишком жалко, но мне плевать. Я чувствую себя абсолютно растоптанной и, кроме этого, ещё и напуганной. — И я совершенно не готова к такому! — Но главное, пойми сейчас и то, что ты для него на самом деле значишь. — Меня сотрясают рыдания, Лесли же держит меня в своих объятьях и уговаривает как маленькую. — Но вы любите друг друга. Так сильно, что все получилось. Ты понимаешь, что даже у двух существ с Холмов это не всегда случалось? Вам невероятно повезло! Поплачь, но и пойми насколько же это важно.