Ким Докча и тайны секса

      Удивительно, что Кима Докчу вообще позвали на корпоратив по случаю нового официально устроенного работника компании — прекрасной Ю Саны. Видимо, руководство решило сделать последний день невзрачного работника по контракту, который заканчивается именно сегодня, самым запоминающимся. Ким Докча может сравнить это с днём рождения, когда имениннику прилетает в лицо торт. Также неприятно и невольно чувствуешь разочарование, застрявшее комом в горле. К счастью, мужчина никогда не использовал кондитерское изделие в целях умывания — к несчастью, у него просто нет друзей, и этот праздник наводнит на него лишь тоску и печаль, которую скрашивает Ю Джунхек.       Коллеги в хорошем расположении духа заканчивают свои дела, оставляя рабочие места: бесплатная выпивка с курочкой определенно подбадривает работников и работниц. Мужская часть коллектива с трепетом ожидают увидеть Ю Сану, за которой ухаживает каждый второй, пытаясь урвать ее милую улыбку, услышать ее лёгкий смех или просто вдохнуть приятный аромат ее духов, пахнущий цветочным садом по весне. На этот фарс Ким Докча не обращает внимания, мысленно держа за нервы девушки кулачки.       — Ким Докча-щи, — слышится сверху женский голос, вынуждая Кима оторваться от прочтения веб-романа, — Вы идёте?       Мужчина неловко улыбается Ю Сане, что так заботливо вытянула его из телефона, при этом сосредоточив всё внимание отдела на них. Кажется, глаз работника по контракту начинает дергаться от нервного тика.       — Конечно. Поздравляю вас, Ю Сана-щи.       Часы пробивают конец сокращённого рабочего дня. Все, как один, встают со своих мест и выходят из офиса, направляясь в бар, работающий около здания компании. Вечер играет в свою мистификацию, ставя людей в заблуждение: ни одного облака на небе, но при этом во всех прогнозах ливень такой, будто сейчас июльский сезон дождей. Ким Докча поднимает голову и от предчувствия, что ему придётся сбегать от сегодняшнего общества под падающими с неба каплями, а потом чувствовать себя промокшей до нитки крысой, поэтому мужчина по пути в бар, пока предатель Ю Сана идёт рядом с ним, пишет Ю Джунхеку.       Воздух шумных сеульских улиц заменяется слегка спертым запахом алкоголя, еды и людей. Работающие кондиционеры и вентиляторы, из-за которых салфетки улетают на пол или другие столы, спасают от духоты.       «Кому-то действительно нравится такая атмосфера?»       Ёжится Ким Докча, сидя на деревянном стуле и попивая соджу. Некомфортно. Работник по контракту, который сегодня становится безработным мужчиной в двадцать восемь лет, скромно берет несколько картофельных палочек, запеченных в курице, и сдерживает себя, чтобы не достать телефон из кармана брюк своего единственного костюма и не открыть выходящий на данный момент веб-роман его подруги, Хан Суен. Коллеги знатно нажираются, краснея до кармина. Рюмки поднимаются вверх под бессмысленные тосты за непьющую Ю Сану, которая тихо смеётся и поддерживает беседу, держась ближе к молчаливому Киму Докче и другим женщинам из отделов.       Бз-з!       — Ким Докча-щи, — легонько касается плеча мужчины Сана, привлекая его внимание. — Ваш телефон.       Затуманенный от большого количества алкоголя взгляд перемещается с пустой рюмки на лицо молодой женщины, которое плавными волнами расплывается, деформируется, в потом возвращается в исходную форму. Спустя пару секунд он потеряно кивает и достаёт телефон, где всплывают пуш-уведомления из KakaoTalk. [Джунхек-а] Ким Докча. [Джунхек-а] Ким Докча. [Джунхек-а] Ким Докча. [Джунхек-а] Ким Докча, я сейчас приду.

[Вы] хорроошо. я пьтю и солвшу дпджь [Вы] я хдочу тебччч

      Пальцы промазывают по буквам на экране, раздражая расстроенного Кима ещё больше. Вся его одежда воняет алкоголем и жаренным мясом, он сжимает пальцами высокую переносицу, жмурясь, дабы отрезвиться. Ким Докча растерян: давно он не пил так много среди множества чужих людей. Оглушающая музыка бьет по ушам, усугубляя плохое самочувствие мужчины, поэтому он встаёт и еле-как идёт на улицу с помощью Ю Саны, тихо обрадованной существенной причиной ее ухода. Стоя под козырьком бара, мужчина опирается на женщину, выискивающую из толпы Ю Джунхека.       — Ох… Кажется, мне тоже нужно попросить помощи у Суен-щи.       Моросящий дождь резко возрастает до безумного ливня, который так осточертело бьется об землю и любую поверхность, что закладывает уши. Наконец Ю Сана видит вдали светофоров бегущего с большим зонтом высокого мужчину в чёрной спортивной форме со светло-зелёными полосами по крою. Ю Джунхек подходит к ним и забирает Кима Докча. Ноющие руки девушки отпускают тяжёлую ношу, однако в следующую секунду они рефлекторно тянутся к лицу, когда Ю Сана видит, как парень ее друга держит его.       — Ю Джунхек-щи… ему будет… плохо.       Перекинутый через широкое плечо Ким Докча мычит невнятный бред, пока рука его любовника покоится на его бёдрах. Ю Джунхек как всегда холодно отвечает, что позаботится обо всем, и разворачивается, аккуратной поступью возвращаясь обратно. Дорога занимает не так много времени. Правильно говорят, что путь домой всегда короче. Запасные ключи, которые ему дал этот пьяный идиот в самый первый день переезда, Ю Джунхек достаёт из кармана и вставляет в замочную скважину. Дверь со скрипом отворяется, впуская внутрь апартаментов двух мужчин, пропахших перегаром.       — М-мх, Джунхек-а, отпусти меня.       Ким Докча падает на диван с глухим стоном. Когда голова соприкасается с мягкой поверхностью и кровь переливается с головы, распределяясь по всему телу, головокружение и тошнота отступают. Его раздевают: сначала освобождают ступни от потертых туфель, потом сильные руки любовника занимаются темно-синем галстуком.       — Подожди, — тяжело дышит мужчина.       — Почему ты столько выпил, идиот? — садится рядом Ю Джунхек, расстегивая ему верхние пуговицы рубашки.       — Я могу пить. Поэтому я выпил, — глаза Кима немного проясняются.       Воцаряется тишина, отдающая место думам. Лицо безработного мужчины принимает хмурое выражение лица, он потягивает к себе ноги, сгибая их в коленях, и печально вздыхает. Ю Джунхек внимательно оглядывает Докчу и сгребает худого мужчину в свои крепкие объятия, целуя в макушку.       — Не хочу сидеть у тебя на шее, — говорит Ким в грудь про-геймера. — Может мне тоже начать снимать? Что я умею? Мое образование тоже никуда не годится…       — Ким Докча, — Ю Джунхек кладёт свою тёплую ладонь на затылок, поворачивая голову мужчины на себя, — ты много читаешь. Попробуй начать писать, как Хан Суен.       — Нет… Хан Суен всегда говорила, что любое творчество, которое выставляется публике, портит моральное состояние автора. Поэтому она мне сказала никогда этим не заниматься. Возможно, она просто знает, что у меня нет к этому таланта.       — Она права.       — Ах, ты, мелкий! — Ким Докча даёт слабый подзатыльник Ю Джунхеку. — Мог хотя бы соврать, что у меня есть маленькие шансы на успех в этом деле.       — Я про…мгм… Что насчёт читательского блога? Записывать обзоры прочитанных тобою веб-романов, чтобы делать своеобразную рекламу малоизвестных работ, — предлагает мужчина, успокаивающе гладя чужую спину.       Ким Докча задумывается, вперив стеклянный взгляд в пустоту. Тиканье часов вводит в некий транс, выветривая какие-либо мысли из головы безработного. Никому из них не хочется спать, даже немного пьяному мужчине, которому внезапно приходит осознание, что он все это время смотрел на грудь Ю Джунхека, обтянутую тканью спортивной кофты.       Румяные от алкоголя щеки вспыхивают алым, краснота стремительно переходит на кончики ушей и шею, когда руки сами тянутся к накаченной груди, сжимая ее пальцами. Сверху вырывается томное и угрожающее: «Ким Докча». Губы трогает улыбка павшего ангела, жаждущего разврата. Мужчина вырывается из объятий, толкает Ю Джунхека на спину и, перекинув одну ногу через любовника, садится на его бёдра, опираясь руками о пресс.       — Мы давно не занимались сексом, как думаешь?       Ким Докча склоняется над ним и впивается в раскрытые губы. Жарко и жадно сминая их, проходясь языком внутри чужого рта, мужчина ощущает скованность в своих действиях из-за костюма. Ткань брюк сильно натягивается на заднице, почти разрываясь по швам на две половинки, пиджак неудобно сидит на полулежащем Киме, снимающий с Ю одежду и одновременно целующийся с ним. По какой-то причине это возбуждает его ещё больше, поэтому Докча решает погрузиться в омут похоти так.       — Джунхек-а, — шепчет на ухо мужчина, сминая в руках груди и играясь с набухшими сосками, — приспустишь штанишки, хорошо?       — Хочешь… в одежде? — делает существенную паузу между словами Ю Джунхек, сдерживаясь от стонов.       Он не удосуживается ответа: Ким Докча затыкает его очередным глубоким поцелуем. Язык, блуждающий по его рту, вызывает трепет возбуждения внутри, щекочет внутренности до дрожи в ногах и взрывает фейерверки перед глазами, когда собственный сталкивается с чужим, переплетаясь между собой. Ощущая твёрдый бугорок, упирающийся в натянутые до треска брюки, Ким Докча начинает намеренно двигать бёдрами, тереться своим возбуждением о чужое, забавляясь реакции Ю Джунхека, зажмурившего глаза и пытающегося сохранить самообладание. Его руки не следуют холодному образу, которому такие ласки противны и презираемы: они активно оглаживают талию мужчины под тканями одежды, проводят пальцами по рёбрам, будто играя на арфе, и зажимают розоватые бусинки на бледной груди без единого засоса или укуса. Отстранившись, про-геймер припадает к ключицам, орошает молочную шею новыми красными засосами и метками, вдыхая запах мужчины, пропитанный алкоголем. Квартира, в которой гуляет только сквозняк открытых окон, наполняется непристойными, пошлыми звуками тихих стонов, причмокиваний и тяжелого дыхания.       Когда терпеть сил нет, Ким Докча снимает с себя брюки и боксеры, садясь обратно на Ю Джунхека. Бугорок увеличивается, ощутимей упираясь в ложбинку ягодиц. Мужчина берет в руки свой галстук и туго завязывает запястья любовника, поднимая их над его головой. Поддев пальцем подбородок, Ким Докча игриво приближается к Ю Джунхеку, коварно улыбаясь.       — Будь хорошим мальчиком.       Скулы любовника покрываются румянцем, брови сводятся к переносице, а искрящиеся возмущением чёрные, словно бездна, глаза следят за действиями мужчины — выражение лица становится ещё злей. Чертов Ким Докча ненасытен, когда занимается пытками над выдержкой Ю Джунхека, соблазняя и вытворяя неприличные вещи, пока у него нет возможностей вести процесс. В одной белой рубашке, растянутой на верхние пуговицы и открывающей вид на обнаженную грудь, и висящем только на острых плечах пиджаке Ким Докча поворачивается спиной к мужчине, становясь на четвереньки. Костлявые пальцы, смоченные слюной, вставляются внутрь. Фаланги пропадают в горячем нутре, растягивая и ублажая Кима, прямо перед глазами Ю. У него затягивается внутри узел, а внизу живота распаляется солнце. Трепет возбуждения зябнет в лёгких, спирая у Джунхека дыхание. Он хочет прикоснуться, помочь этому пьяному идиоту с подготовкой, а потом войти налитым кровью членом, выбивая у Кима Докчи прерывистые и гортанные стоны, однако представление для одного зрителя, разворачивающееся перед глазами в опасной близости, кажется ему до боли приятными мучениями. Возможно, Ю Джунхек тоже опьянел, слизывая во время поцелуя привкус соджу?       Трёх пальцев Киму Докче вполне достаточно, для того чтобы кончить без дрочки под пристальным и заинтересованным взором его любовника. Он изливается на спортивные чёрные штаны, пачкая ткань контрастно прозрачно-белой жидкостью. Узрев колечко мышц, сжимающееся и разжимающееся, которое с неприличным звуком выпускает из себя инородные тела, Ю Джунхека бросает в жар. Пот стекает по вискам, лоб покрывается испариной, тяжелое дыхание контрастирует своим теплом со сквозняком, оседающим зябкой прохладой на коже.       — Ким Докча…       — Ты действительно послушен, Джунхек-а. Я не так сильно затянул галстук на твоих руках, — смешливо с придыханием говорит мужчина, поворачиваясь к любовнику лицом.       — Мне стоит прямо сейчас высвободиться и жестко трахнуть тебя? — приподнимает скептично бровь про-геймер, начиная ослаблять узел.       — Нет-нет-нет, Джунхек-а, — Ким Докча тянется к галстуку и вновь затягивает его, — просто прими мой комплимент, ублюдок.       Ткань сильнее натирает кожу запястья, но Ю Джунхек не обращает на это внимание. Ким Докча приспускает его треники, достаёт изнывающий от возбуждения член, размазывает естественную смазку по всей длине, обводя каждую венку с особым интересом, и встаёт на колени, подставляя головку к себе. Проникновение выходит немного болезненным. Разгоряченная плоть распирает изнутри нутро почти на сухую: сквозняк слегка высушивает жидкости на коже. Однако Ким Докча не останавливается и продолжает садиться вниз, принимая в себя всю длину члена. Гладкие стенки плотно обхватывают Ю Джунхека, и невольно у него перед глазами или где-то в голове взрываются звёзды от удовольствия.       Опираясь руками о пресс мужчины, Ким скачущими движениями насаживается на возбужденную плоть. Мышцы икр и ляжек горят от усталости, кожа растянутого колечка мышц вокруг члена Ю Джунхека алеет во время постоянных и беспорядочных проникновений, не имеющих никакого ритма. В исступлении Докча откидывает голову назад и в безмолвном стоне трахает себя под определённым углом, в котором инородное тело попадает по простате. К собственным движениям добавляются сильные толчки со стороны любовника, вдалбливающие член с ещё большей силой в распаленное экстазом нутро.       Ноги дрожат. Ким Докча садится, не желая двигаться самостоятельно, отдаётся связанному Ю Джунхеку и впивается в искусанные губы с особой жаждой. Его руки вновь блуждают по красивому и накаченному телу, проводят ладонью по прессу и сжимают грудь. Лицо опаляется томным дыханием, он нехотя отрывается от губ любовника и переходит к шее, кусая адамово яблоко, перекатывающееся от глотания слюны, и гортанно стонет от последних глубоких толчков, от которых Ким Докча достигает оргазма второй раз. Его сперма растекается по кубикам пресса. Выглядит до ужаса похабно. Ю Джунхек кончает следом, успев выйти из мужчины.       Наконец-то руки про-геймера освобождаются и исчерпавший своё расстройство безработный мужчина валится на него, уткнувшись лицом в ложбинку между шеей и плечом.       — Ха-а, — выдыхает Ю Джунхек, — надо купить кровать.       — Мы испачкали диван? — еле двигает губами изнурившийся Ким Докча. — У меня нет денег. Легче почистить его.       — В том то и дело, что его сложно чистить, идиот, — немного впалая ягодица покрывается розоватым отпечатком руки. — Я куплю. Или привезу свою из родительского дома.       — Беру тебя на слове. Теперь я паразитирую тебя, пока не найду новую работу, ха-ах-ха…