Ким Докча и тайны секса

      Ким Докча ворочается, меняя позу для сна каждую минуту. Твёрдость пола чувствуется больной спиной через слой футона и смятых простыней — единственной отрадой является отопление, на которое ему наконец-то хватило зарплаты. Голова раскалывается так, будто кто-то внутри его черепа танцует скерцо, отбивая ногами ритм по его мозгу. Не выдерживая такого мучения, Ким Докча распахивает глаза, под которыми плотно лежат мазки синевы, и перекатывается на тёплый пол. Медленно встав на четвереньки, он поворачивает голову в сторону второго матраса, где должен спокойно спать Ю Джунхек, видя тысяча восемьсот шестьдесят четвёртый сон, однако его одеяло дерзко спихнуто полностью на пол, пеге валяется между их спальными местами, а самого мужчины нет. Ким Докча качает головой, думая, что не только у него бессонница, и поднимается на ноги, чтобы выйти в главную комнату его дешевенькой квартиры.       На кухне, совмещенной с залом, не горит свет. Панорамные окна на балкон прикрыты лёгкими шторами, пропускающими тусклое сияние уличных фонарей. Поэтому найти пропавшего любовника проще простого: мужчина сидит за низким столиком на полу, скрестив ноги, и делает неспешные глотки из чашки, пока свободная рука летает по клавиатуре. Красивое лицо освещается ярким экраном его ноутбука. Глаза сосредоточенно следят за игрой, которая видна в бликах его радужки, брови сведены к переносице, выдавая напряженность про-геймера, а губы… Ким Докча останавливается на его опухших после многочисленных поцелуев, искусанных в порыве страсти губах. Боль в голове чудным образом исчезает, а кровь стремительно течёт по венам вниз.       — Ким Докча, — низкий голос Ю Джунхека трогает каждую струнку его души, заставляя названного мужчину вздрогнуть и глупо улыбнуться, — ты должен спать, а не смотреть на меня, дурак.       — Не жадничай, Джунхек-а, — подходит ближе Ким, садясь на пол визави. — Уродился таким красивым и смотреть запрещаешь?       Про-геймер кидает на мужчину напротив мимолетный проницательный взгляд и в следующую секунду возвращается к игре, делая ещё один глоток, по запаху, крепкого кофе. Ким Докча чувствует разочарование от столь сухой реакции — скучающе кладет голову на столик, будто вернувшись в былые школьные времена. Полежав так несколько минут, слушая приятные звуки нажатия клавиш, мужчина физически ощущает свою ошибку, когда его шея затекает, напоминая об его двадцативосьмилетнем возрасте. Удивительно, как он окончательно не загнулся под напором Ю Джунхека.       — Сколько..?       — Это третья чашка, — отвечает Ю Джунхек, не дослушав вопрос.       — Раз ты так хорошо меня знаешь, — Ким Докча встаёт на колени, опираясь руками о середину стола, чтобы приблизиться к мужчине, — то почему не понимаешь, что я прямо сейчас хочу тебя?       Хлоп!       Ноутбук громко закрывается и скидывается с допитой чашкой кофе на пол, а остановленная игра остается на втором плане. В темноте Ю Джунхек кажется ещё более разозлённым, чем при свете экрана, потому внутри Кима Докчи все переворачивается и затягивается в тугой узел. Внизу живота расцветает тепло возбуждения, распаляющее мужчину, которого грубо тянут за шею вперёд. Ю Джунхек впивается в болтливый рот, высказывая свои эмоции, прикусывая нижнюю губу Кима Докчи, он оттягивает ее вниз. Язык проходится по чужому, заставляя владельца содрогнуться и простонать в поцелуй. Руки начинают неметь и дрожать от усталости, что замечает Ю. Он обхватывает тело Кима, оставляя из опоры только колени и немного болезненно кладёт его на низкий стол, приближая его к своему паху. Напряжённый член упирается в домашние шорты и привлекает внимание Докчи.       — Когда ты успел так возбудиться, Джунхек-а?       Игриво спрашивает мужчина, не ожидая ответа на вопрос. Ким Докча целует выпирающий бугорок через ткань шорт и трусов, оставляя после себя темное мокрое пятнышко. Слыша сверху прерываемые вдохи и выдохи, он оттягивает вниз кромку одежды и выпускает стоящий колом член, который забавно ударяется об его щеку. Не используя рук, мужчина слегка дует на головку, откуда выделяется предэякулят, пробует естественную смазку на вкус кончиком языка, а потом нежно касается возбужденной плоти губами, проходясь мягкими поцелуями по всей длине. Ю Джунхек наблюдает за ним внимательно, скользя цепким взглядом по мужской фигуре, соблазнительно лежащей на столе. Руки согнуты в локтях и касаются его бёдер, голова у паха двигается вверх-вниз, пока ноги, разъехавшись шире, стоят на коленках, обжигаемые тёплым полом. Весь стан Кима Докча напоминает только проснувшегося кота, который разминает свое пластичное тело, прогибаясь в спине. Иронично, что ни Ким Докча, ни Ю Джунхек не смогли уснуть, а их бессонная "разминка" будет явно поактивней.       Тем временем луна продолжает плыть к западу. Небо светлеет, окрашиваясь в алый рассвет, и окидывает спящий Сеул своим взором. В окна просачивается более яркий свет, который закрывает собой Ю Джунхек. Зарывшись пятерней в шелковые волосы Кима Докчи, он силой насаживает того на свой член, вырывая из мужчины приглушённые стоны, отзывающееся дрожью в горле. Рвотный рефлекс подавляется согнутыми пальцами ног, и Ким продолжает позволять распаленному и гневом, и возбуждением Ю Джунхеку грубо трахать себя в рот. Высунув язык, чтобы было больше места, он чувствует как горячая головка упирается в стенку его горла, как слёзы собираются в уголках его зажмуренных глаз, а потом влажной дорожкой текут вниз. Член Докчи изнемогает от дефицита внимания — мужчина настолько возбуждён, что, кажется, может кончить не прикасаясь к себе. Дрожащая рука тянется вдоль тела и залезает в боксерки, что замечает Ю Джунхек, откинувший ранее голову назад от волны наслаждения, прошедшей по его телу. Он, на пике кульминации, отдёргивает голову сосавшего ему мужчины, который выпускает его член с забавным хлюпом, наклоняется и грязно целует в губы, сцеловывая слюну. Отстранившись, Ю Джунхек водит своей рукой по плоти и кончает на лицо Кима Докчи, расплёскивая по молочной коже белёсую жидкость. Лежащий мужчина изливается вслед за своим любовником, пачкая ткань трусов.       Тяжело дыша и восстанавливая постепенно дыхание, Ким Докча удобней устраивается на низком столе, пока Ю Джунхек перемещается на другую сторону.       — Ты уже всё, Джунхек-а? — провоцирующим голосом хихикает Ким, покачивая бёдрами. — Вроде старше я, а издох- Айщ!       Ю Джунхек не дает договорить, резким рывком снимая с мужчины нижние белье, которое он выкидывает к позабытому ноутбуку. Задница Кима немного впалая из-за худобы, невзирая на то, что про-геймер около десяти лет пытается откормить Докчу своими кулинарными шедеврами. На молочных бёдрах в свете рассвета видны укусы, карминовые засосы, которые начинают заживать. Они притягивают взгляд Ю Джунхека, как сладкий греховный плод, выглядя с художественной точки зрения прекрасно, подобно расцветающим в свежем декабрьском снегу красным камелиям. Шлеп!       Шлепок не заставляет себя долго ждать: удар ладони о неровные холмики эхом раздаётся по почти пустой комнате. Безмолвный стон застревает в горле. Ким Докча чувствует новую волну возбуждения, поджимает пальцы на ногах с привычки и крепко цепляется руками за короткие ножки стола. Он поворачивает голову назад, смотря через плечо, ловит горящие глаза Ю Джунхека на себе и отворачивается обратно. Уши, щеки пылают легким румянцем, хотя по ощущением мужчине кажется, что под столом разожгли целый костёр, на котором его хотят сжечь за похоть, безбожно переполняющую всю его биографию юности. Мужчина уверен, что и в Аду ему приготовят отдельный котёл, который он разделит вместе со своим первым и единственным партнером, где они тоже найдут способы повеселиться. Богатое воображение Кима вырисовывает перед глазами его самого же от лица Ю Джунхека. Поза слишком открытая, а обзор, открывающийся любовнику, несколько смущающий из-за поднимающегося на небосвод солнца. Мужчина испытывает некоторый стыд, однако он быстро от него отмахивается.       — Не томи, — шепчет Ким Докча. — Или у тебя все ещё не встал? Не оскорбляй мою сексуальность.       — Ким Докча, — раздаётся новый шлепок и низкий голос, — я сдерживаюсь, дурак.       — Зачем?       — Мы сегодня уже занимались сексом. У тебя может быть рана.       Ю Джунхек оглаживает стройные бока Кима Докчи, давит на поясницу, разминая ее. Трёт зону копчика, грея ее, и вновь переходит на напряженные ягодицы, делая массаж. Склонившись над мужчиной, он прикасается снова вставшим членом к ложбинке задницы, целует каждый выпирающий позвонок на шее и спине Кима, начиная с седьмого. Он осыпает лопатки мягкими поцелуями, кусает загривок, мимолётно проводит кончиком языка за ушами мужчины. Оставляя новые метки, Ю Джунхек упивается дрожащим дыханием и тихими постанываниями, вырывающимися из любовника, ожидая ответа на свою последнюю реплику.       — Ничего страшного, — кивает своим мыслям Ким Докча, прикусывая нижнюю губу. — Будь грубее.       Как только мужчина заканчивает говорить, в его рот вторгаются средний и безымянный пальцы. Он их смачивает собственной слюной, вылизывая каждую фалангу языком, пока Ю Джунхек окончательно снимает с себя шорты, чтобы не раздражать кожу стройных бедер во время секса. Достаточно смочив пальцы, Ким Докча открывает рот, выпускает их, и они сразу же перемещаются к его заднице, оглаживая нетерпеливо сжимающееся колечко мышц. Трепет щекочет внутренности мужчины, поднимая температуру его тела. Пот кристальными бусинками скатывается по взмокшим вискам, мешающую челку Ким убирает назад, открывая влажный лоб. Он рад, что пришёл на кухню не в футболке, иначе сейчас мучился бы сильнее. Из Докчи вырывается протяжный стон, когда мужчина чувствует в себе сразу два пальца, остервенело и дерзко двигающихся в нем, раздражая мягкие растянутые прошлым разом стенки. Память Ю Джунхеку не изменяет: он сразу находит сверхчувствительный комок нервов, из-за которого Ким Докча готов помереть от умопомрачительного удовольствия. Мужчина под ним дрожит, хваткой рук почти ломая бедные ножки столика, напрягает нижний пресс и сам двигается к пальцам, трахающим его. Собственное имя с придыханием и стонами получает более экстазную окраску, и Ю Джунхек наклоняется ниже, взяв свободной рукой подбородок Кима Докча и немного повернув в свою сторону, жадно впивается в губы, сцеловывая своё имя. Поцелуй получается развязным и смазанным, особенно тогда, когда вместо пальцев в растянутое и жаждущее колечко мышц входит возбужденный член, распирающий Кима Докчу изнутри. Жар повышается, становится труднее дышать. Чувствительные гладкие стенки прямой кишки плотно обволакивают инородный горячий орган, то выходящий на всю длину, то обратно входящий, но с более сильным напором.       Стол от такого возмутительного и богохульного отношения к себе скрипит, качаясь, от излишне быстрого темпа, который выбрал Ю Джунхек. Естественная смазка спасает положение, делая внутреннее трение намного легче и безболезненнее. Руки Кима Докчи заломаны за спину цепкой хваткой любовника, из-за чего лопатки немеют, как и алые коленки, на которых он всё это время стоит. Возбужденная плоть продолжает толкаться в его не сопротивляющееся нутро, каждый раз вызывая в Киме дрожь. Он буквально пару минут назад достиг кульминации, так и не коснувшись себя: его чувствительность взлетает до небес, превращая все тело Докчи в эрогенную зону. Горло от криков и стонов саднит, сейчас он может только хрипеть и надеется, что его не выселят из-за непристойного шума, длившегося с позднего вечера до ночи, а потом до самого раннего утра.       — Джунхек-а, — зовёт мужчина любовника, который начинает вбиваться медленно, но глубоко, засаживая свой член до основания. — Позу… поменять…       Последние толчки. Ю Джунхек выходит из распалившегося, уставшего Кима Докчи и кончает на его мокрую от пота спину, перед этим выпустив его конечности из плена. Размазывая по продолжительной впадинке позвоночника сперму, про-геймер удивленно приподнимает одну бровь.       — Не думаю, что ты выдержишь ещё один раунд.       — Верно… Я скорее вознесусь, чем снова сяду на твой член сегодня, — выдыхает из последних сил Ким Докча, на ноющих и дрожащих руках ложась на пол. — Я слишком стар для трёх раз за ночь.       — Признаёшь, что в юности был тем ещё кроликом с течкой, дурак? — усмехается Ю Джунхек, смотря на своего любовника с некоторой нежностью и смешинкой во всегда холодных глазах.       Ким Докча хочет ударить некого Джунхек-и, который младше его на полгода, но сил, чтобы поднять руку, нет: всё иссякло. С большим трудом повернув голову к стене с часами, он хрипло стонет.       Сегодня он не пойдёт на работу. Спасибо бессоннице и трем чашкам кофе.