His sister is the devil incarnate

Когда Несса побежала за братом, я не пыталась её окликнуть. Никаких результатов от этого так и так не добьёшься. Мне оставалось стоять у стены, слушая разъяренные вопли сверху, и прощаться с жизнью. Приближающиеся тяжёлые шаги буквально вжали меня в стену. Ноги затряслись, а ладони взмокли. Гримаса Оливера, что черной тучей промчался мимо напомнила главного злодея в каком-нибудь фильме. За ним пронеслась Несса, ударяя того косметичкой по спине. — Надо ж было с таким придурком из одной женщины вылезти! — вторила она, нагоняя брата. Несса зажала Оливера в углу и нескончаемо дубасила. — Всë! Ну всë! — он выставил руки вперёд, защищаясь. Подруга или сжалилась, или просто устала, но отступила и кивнула брату на стул, взглядом повелевая сесть, что он и сделал. Я присела напротив. — Объясняйся! — крикнула подруга и кинула косметичку на стол, подойдя к нему. Движения Нессы были резкими, что говорило о её крайне озлобленном настроении. В тишине послышался звук раскрывающейся застёжки. Выудив из косметички тоналку, Несса подвинула стул ближе ко мне, громко царапая им пол. Я нервно посмотрела на предмет в ее руке и замотала головой, уже ощущая боль. — Как ты с таким лицом домой пойдёшь? — цокнула она. — Маску надену. — Не глупи. С твоей мамой никакая маска не прокатит, — и то верно. Я уже не стала возражать и говорить, что тоналку легко смыть, и она не вечна. Я смирно сидела, пока Несса открывала тюбик. Подруга рассеяно оглянулась и сунулась в косметичку. — Оливер! Прекращай молчать! Лицо Нессы скрывалось за тканью сумочки, выглядела она сейчас забавно. — Я здесь вообще-то… — не смог не постебаться он, высоко подняв руку. — Довыпендриваешься. Я тебя накрашу и выставлю в социальную сеть, понял? Она отвела корпус назад, выпрямляясь. И Оливер в сие секунду вытянулся, как струнка. Несса поднесла к лицу спонж, и я зажмурилась. — Я по уши в дерьме. Вдруг произнёс Оливер, а я не поняла, что он имеет ввиду в данный момент. — Николас… — кашлянув в сжатый кулак, боязливо буркнул парень. Лицевые мускулы Нессы расслабились, взгляд забегал, постепенно набирая краски, и остановился на брате. Сложилось впечатление, что это имя многое значит. — Что ты натворил? — она яро сжала мягкий спонжик, вонзаясь в него острым маникюром. Оливер метнул взгляд на меня и обратно на сестру. — Какая теперь-то разница? Дело сделано, ничего не вернуть. Но зато можно искупить вину, выполним одно маленькое требование. От повторно заведенной шарманки, я выжато фыркнула, поражаясь его наглостью. — Ты в край охуел? Только попробуй сделать это! Я тебя мягким местом на фонарный столб натяну! Мой стул отлетел назад на пару метров, как мешок-пуфик. Брат и сестра одновременно подпрыгнули. Тональный крем выскользнул из рук Нессы, будто его вышибла звуковая волна. — Тогда я достану её без тебя! Будь свободна! Она всё ещё безумно любит меня, — также подскочил Оливер и хитро сощурился, — и я воспользуюсь этим… — Тебя? Любит??? — я гортанно захохотала, запрокинув голову, — тебя даже червь помойный полюбить не сможет, куда тебе до Айлиш-то? Несса что-то вскрикнула. В таком хаосе трудно было расслышать её, поэтому никто из нас не прекратил перепалку. Вдруг Оливер нырнул под стол, пропадая из моего поле зрения. Торчащая белобрысая макушка подергивалась, и я на секунду растерялась. Но всё моё замешательство вмиг испарилось, уступая неконтролируемому гневу и сильному желанию обсыпать парня свежими ругательствами, когда из его уст поступило следующее предложение: — Ох! Ты бы слышала её сладкие стоны! Эс! — промычал откуда-то снизу он, — я могу и из тебя такие стоны извлечь, только вот ты кусаешься очень, зубки подпилить нужно. — Закрой свою хлеборезку сейчас же! Жар от злобы подступил к щекам, заливая их румянцем. Я потеряла контроль над ситуацией, хотелось только уничтожать и крушить. Я скользнула взглядом в косметичку и, вытащив из неё первую попавшуюся палетку, швырнула вперед — в промелькнувший хребет. Она прошла по касательной. Несса взвизгнула то ли от страха за дорогостоящую косметику, то ли за брата. — Ненормальная, — испуганно чертыхнулся Оливер, — я сам приведу её к Николасу. Твоя помощь мне не нужна, катись в лечебницу! Нервы подлечи! Я тебя отпускаю. Макушка снова зашевелилась, а вскоре Оливер угрожающе возвысился. Несса поспешно отошла к столешницам, чтобы ненароком не попасться под удар. Она молчала, зная, что расцепить нас — непосильная задача для хрупкой её. — Ого! Мистер! Что я вижу? Вы проявили ко мне снисхождение! — я низко поклонилась, а поднимаясь вытыпорила средний палец, — ты скорее соснешь у Николаса, чем… Прилетевший в живот ботинок ударился о синяки и напрочь заткнул поток оскорбительных слов. Теперь из меня сыпались другие — не менее ужасные, но адресованные в пустоту. Я согнулась, грязно матерясь. Дыхание стало слабее, поскольку глубокие вдохи давались сложнее и отзывались болью. — Пойдëм. Примишь нормальную ванную. А то головой ты хорошо извалялась в лужах. Несса подхватила меня за локоть и увела со злосчастной кухни, бросив брату напоследок, что скоро вернётся и устроит ему «весёлый» час. Зайдя в ванную, она выудила с полки чистое полотенце и всучила мне. — Можешь пользоваться любыми шампунями, — дверь практически закрылась, но подруга резко просунула голову через щель между стеной и дверью и строго запричитала, — за испорченную косметику я с тебя потом бабло стяну.

***

Поток воды начал смывать с меня грязь, окрашиваясь в темный цвет. Взяв душ одной рукой, я навела его на локоть, где были огромные засохшие пятна. Внезапная боль вынудила отдернуть руку — под слоем грязи красовалась длинная ссадина. В спокойствии домывшись, я надела футболку, ранее выданную Нессой, присела на край ванны и взяла телефон с полки, что находилась рядом. Кроме никому ненужной рассылки от браузера и уведомления от давно забытой мной игры, ничего нового не поступало. Я сникла — на часах давно заполночь, а пропущенных зонков от родителей не было. Какой-нибудь бунтарный подросток вместо меня, вероятно, обрадовался бы, но не я. Иногда беспричинные звонки матери выводили из себя. До трясучки раздражала её навязчивость тогда, когда этого не требовалось. А сейчас, находясь не в самом лучшем виде, я не получила за этот вечер ни единого маминого звонка, как и папиного. Досадливо шмыгнул носом, я с опаской отварила дверцу и прислушалась к звукам с кухни. И тут из ниоткуда материлизовалась Несса, до чёртиков пугая. — Штаны. Как гром среди ясного неба прозвучал её голос с противоположной стороны от кухни. Что-то подобие улыбки проскочило на губах Нессы. Она повесила нижнюю часть гардероба на мою согнутую в локте руку и также таинственно испарилась. Я до конца оделась и покрутилась в поисках какого-нибудь пакета для своих вещей. — В стиралку закинь, постираю, придёшь и заберешь, — опираясь на дверной косяк, в проёме расслабленно стояла Несса, — ты же не хочешь допроса от матери? Я молча выполнила сказанное и осторожно обняла подругу, плавясь от её проницательной заботы. Внутренний голос зашептал, что никто, кроме Нессы никогда не понимал меня так, как понимает она, а я не могла с этим не согласиться. — Господи. Люблю тебя. Нежно взяв её голову двумя руками, я прислонилась губами к горящей щеке. Короткий смешок подруги согрел сердце. Я без задней мысли крепко сжала её в объятиях, и тут же отскочила, ойкнув. — Ага, больно? — по-доброму усмехнулась она и осторожно обвила руками плечи, — я тоже тебя люблю, дуреха. Но за палетку всё равно заплатишь. — Само собой. Мы засмеялись и прошли на кухню. Оливер выругнулся и, резко опустив посуду в раковину, ретировался. Строгий взгляд Нессы проводил его вплоть до лестницы. — А вы все-таки уезжаете? — Да, к сожалению, этот осёл уже сообщил родителям, что мы завтра приедем, — сочувственные глаза подруги твердили о её нежелании покидать дом. — Значит, я не свободна. Мучительные дни, боязнь улицы и потеря близких людей — именно такая перспектива засела в голове. Сознание ежесекундно подбрасывало сценарий более ужасных событий. Пугающий образ надвисающего над лицом Николаса нарисовался перед глазами и никак не хотел исчезать. Я стала панически моргать. Снять наваждение не выходило. Уши уловили жуткий капающий звук, и теперь я в ужасе наблюдала, как с кончика измазанной по середину биты медленно стекает вязкая красная жидкость, образовывая лужицу. Издевательская ухмылка низкорослого мужика, наносившего своей жертве удар за ударом, брызги крови, оседающие на одежде остальных, и истошные вопли страдающего добивали меня. Бездна небытия поглощала и воздуха стало критически не хватать. Что-то холодное окутало шею и стиснуло, ломая тонкую грань реальности и забвения. — Эй? Тише-тише. Я схватилась за протянутую в сознании руку, как за спасительный круг. Постепенно приходя в себя, я понимала, что сижу на полу. В глазах всё помутнело из-за слëз. Кошмарные галюцинации развеялись, как утренний туман. Утерев влажные глаза, я свежим взглядом оглядела пространство вокруг себя. Несса сидела передо мной на коленях и тревожно протягивала руки, будто думая, что может с лёгкостью спугнуть. — Пойдёшь ко мне? Я быстро закивала и припала к тёплому живому телу. Несса зашептала что-то успокаивающее, поглаживая меня по мокрым после душа волосам. — Переночуешь у меня? Мой ответ не прозвучал. Я попросту не знала, как поступить практичнее. Да и не этим вовсе были заняты мои мысли.

***

Сегодняшняя ночь была одной из самых ужасных. Синяки мешали сну и не разрешали принять удобную позу. Приходилось в прямом смысле выкручиваться, что отнимало драгоценные минуты сна и ухудшало настроение в целом. Первое время спать придётся лишь на спине. Главная проблема в том, что в этом положении Марфей категорически отказывается принимать меня в своё царство. Невольно начинаю крутиться.

***

Спустив ноги с постели, я потерла режущие глаза с прискорбным пониманием того, что ничуть не выспалась. — Доброе утро! — засияла улыбкой Несса, пока её взгляд не упёрся в моё лицо, — ох-хо-х, — как-то по-странному посмеялась она в сжатый кулак. — Доброе до невозможности… Я присела напротив. Моё недовольство росло после каждого последующего «хо-хо» и «кхе-кхе» и в конце концов я не выдержала, грубо спросив: — Да что не так-то? Вежливо попросив меня сохранять спокойствие, Несса вытянула руку с телефоном, где ярко светилась фотография. Мельком посмотрев в экран и подумав, что подруга показывает какой-то мем про многодетную женщину лет сорока, на которой держится вся семья и её избивает пьяный муж, я буркнула что-то вроде «прикольно» и встала, чтобы выполнить рутину по приготовлению утреннего чая. Отсутствие как такого текста под фотографией меня не смущало, мало-ли какие мемы сейчас нынче в моде. — Прикольно? — на высокой ноте выкрикнула Несса, — да это жесть! — Ну, с этим согласна. Занимаясь повседневной работой, я не придала большое значение какой-то левой фотке с просторов интернета и ответила как можно безразличнее. Сейчас я размышляла над тем, искал ли меня кто-нибудь ночью? Волновался ли папа? А вечно холодная, как айсберг, мать? Телефон не проверялся — не хотелось заранее портить настрой. Хотя после такой ночи ни о каком положительном настроении и речи быть не могло. — Может, сходишь в больницу? Мне не показалось странным, что она быстро сменила тему, вернувшись во вчерашний день. — Зачем? Заживёт, как на кошке, — я пожала плечами и развернулась, упираясь в столешницу. — Как ты домой пойдёшь с этим? — эмоционально всплеснула руками Несса. — Обычно. Упала скажу. Я прислонилась губами к кружке. А что такого, что вчера моя отмазка не сработала на Нессе? Просто она меня очень хорошо знает, вот и раскусила. Я действительно собиралась и дальше придерживаться выбранной байке, не находя в этом ничего плохого. С каждым может случиться. — Да? Упала? А локти тебе кто ободрал тогда? Что ты вообще мелишь? — Вчера ты была поспокойнее, — укоризненно глянув на подругу, подметила я. — А вчера у тебя с рожей всё ещё более-менее нормально было! — В смысле? — У тебя ещё и со зрением проблемы теперь? Несса опять повернула ко мне телефон экраном. Я нахмурилась. Зачем мне снова смотреть на этот глупый мем? Я уже открыла рот, чтобы возмутиться, но в последний момент до ушибленного мозга дошло, что та потрёпанная жизнью женщина — я. Я вырвала смартфон из руки, не заботясь о том, что такой жест мог быть излишне пропитан грубостью. Смотрясь во включенную фронтальную камеру, я молилась, чтобы это всего какой-то сбой в матрице, а то что я вижу перед собой — страшная иллюзия. Я могла обманывать себя ещё очень долго, но факт оставался фактом. Синяку на скуле выделили мало место, поэтому он решил разрастись и приобрести сине-фиолетовый оттенок. Как в забытье, я вернула телефон владелице и рухнула на стул. Осмысление, что я буду ходить с этим добрых дней десять, пришло сразу. Мои плечи досадно опустились. — Как думаешь, маска всё ещё может скрыть этот ужас? — просто ради забавы произнесла я, ведь ответ был очевиден. — Тут уже ничего не поможет. Хотя могу мазь принести. Несса пошла в комнату спокойным, размеренным шагом, а назад неслась, как кот к миске. Всунув мне в ладонь мазь с неизвестным названием, она замахала ладонями. — Уже почти двенадцать! Уже почти двенадцать! — и убежала в комнату, крича одно и то же, — Оливер! Засранец! Где будильник твой? Я отправилась к ближашему зеркалу, чтобы воспользоваться мазью.

***

— Давай! Беги! Матушке привет! — я засмеялась, слушая, как Несса отчитывает брата за его неорганизованность. — На связи, Эстер! Береги себя, пожалуйста! Звонок резко оборвался. Я медленно перебирала ногами и потерянно смотрела на экран, который погас уже через пару секунд, как бы прося прекратить буравить его взглядом и тянуть неумолимое время. И правда, пора поторопиться. Перед смертью не надышишься. Подойдя совсем близко, я занесла руку, чтобы нажать на звонок. Рука дрогнула и опустилась. Глубоко вздохнув и набравшись смелости, я успешно нажала на кнопку, поправляя маску. Всё же лучше с хоть какой-то защитой. Больше половины скрыть удалось. Дверь отварилась слишком неожиданно. На пороге стоял улыбчивый Патрик. — Эстер! Здравствуй! Проходи! Бодро забасил мужчина, отойдя в сторону. Внезапно его взгляд стал изучающим. Но будучи воспитанным человеком, он не задал ни единого вопроса. — Руби вся извелась. Будь осторожна, — он подмигнул и захлопнул дверь. Я нерасторопливо снимала обувь, напуганно оглядываясь. Прозевать приход матери не хотелось. Тихонько прошмыгнув в комнату, я шумно выдохнула. Айлиш не было дома. Я застыла — вдруг она и вовсе не возвращалась со вчерашнего вечера? Я быстро откинула эту глупую мысль, вспомнив улыбчивого Патрика. Я прошла вглубь комнаты и остановилась у окна, через которое недавно усердно старалась сбежать. Знала бы на что подписывалась. Неожиданно на животе сомкнулись чьи-то руки, неосознанно принося боль. Я направила взгляд вниз и заревела в душе, быстро определив владельца по рукам. — Где ты была? — шёпотом спросила я и упёрлась ладонями в подоконник. — Вчера? — также шёпотом произнесла Айлиш, — дела образовались, сама понимаешь. Да и у тебя тухляк какой-то был. Мужики какие-то. Друзья твои новые? Я не удержала смешок и кивнула. Она сейчас шутит или правда думает, что я могу по своей воле общаться с такими упоротыми амбалами? Её голова легла мне на спину. — Что с локтями? Вопрос самую малость напряг. Нужно было надеть кофту, чтобы скрыть ссадины, но это вылетело из головы. Айлиш будто почувствовала напряжение и отпустила меня. Облегченно выдохнув, я нагло понадеялась, что она покинет комнату, и мне удастся избежать вопросов касающихся еще и моего лица, которое пока находилось в скрытности. — Повернись. Приказ эхом раздался в голове и с чувством неудачника я стала поворачиваться. Билли вздернула бровями, хмыкнув. Её пальцы потянулась к уху, чтобы снять с меня маску. Я зашуганно увернулась и поспешно отошла подальше. Конечно, в скором времени она всё равно увидит этого красавца в полномасштабе, и я поступила глупо, увернувшись, но я не хочу показываться в таком свете и буду усердно оттягивать момент, когда придётся раскрыть карты. Айлиш молча стояла, что-то обдумывая. А я, заувидив зарядку, направилась к цели. Как раз в этот момент в межкомнатную дверь постучали и тут же открыли. Я практически наткнулась на мать и громко выругалась. Мама в первый раз сделала вид, что пропустила матершинное слово мимо ушей. Ощущение некой ловушки начало наседать на меня. Безразличный в первые секунды взгляд сменился неприсущем матери милосердием, и я призадумалась: не вселилась ли моя твердохарактерная мать в постоянно улыбчивую Мэгги. Стоило ей открыть рот, как всё вернулось на свои места: — Телефон сюда давай, — безразличие и хладнокровие ярко сверкнуло в её взгляде, ударяя больше по душе, чем по глазам. Я смотрела на протянутую руку и умоляла себя не разрыдаться. Вложив разряженный смартфон в ладонь, я сглотнула ком в горле. — Домашний арест за эту выходку тебе обеспечен, можешь собой гордиться. Дверь перед моим носом мощно захлопнулась. Я рефлекторно отшагнула назад. Может, оно и к лучшему. Николас не сможет дозвониться. — Не рекомендую тебе выходить на улицу… — равнодушно бросила я и рухнула на кровать, прижимая ладони к лицу. — Ты оглохла что ли? Арест тебе прописан, а не мне, — фыркнула Айлиш. — Быстро ты в настроении меняешься, в прочем, я тебя предупредила. Не наигранная черствость даже смутила меня саму. Адекватно общаться с Билли не получалось из-за барьера, что давно образовался и долгое время увеличивался в размерах после обмена оскорблениями. Взаимная неприязнь замораживала воздух, стоило нам войти в одну комнату. Стук по двери чуть отрезвил сознание. Я повернула голову, ожидая увидеть человека, потревожевшего моё самокопание. Папа широко улыбнулся и, переступив через порог, двинулся ко мне с медвежьими объятиями. Вскочив, я радостно занырнула в расправленные руки, забывая о своих травмах, которые тотчас напомнили о себе. Папа стискивал с такой силой, что мне пришлось очень постараться, чтобы не выдать настоящие эмоции на лице перед Айлиш. Ведь даже по глазам можно было бы прочитать всю физическую боль. Огромная ладонь легла на голову, разлохмачивая волосы. — Ты нас напугала, Эс, — тихонько сказал отец и взял меня за плечи, вглядываясь в глаза. Тут-то его лицо исказилось, — что это? Кто тебя ударил? Папа вмиг распрямился, его скулы напряглись. Покачав головой, он взял меня за подбородок. Отнекиваться было поздно. Он рывком сорвал маску и покрутил голову из стороны в сторону, будто в уме прикидывая силу удара. — Это не дело. Кто этот подонок? — голос приобрёл агрессивные нотки. Я вырвалась. — Никто! Упала, представляешь? — Что за гнусная несуразица, Эстер? Я обошла отца и врезалась в изучающий взор Айлиш. Она усмехнулась и поджала губы. Как же у меня сейчас чесался кулак. Вот врезать и всë, чтобы не пялились. Обогнув и вросшую в пол Билли, я села на стул и отвернулась ото всех. — Приходите вечером, у костра посидим. Билли, споешь нам пару песен? — спросил тот, разбавляя неловкую паузу. Словесного ответа не последовало. Возможно, она просто кивнула. Дверь тихонько закрылась. — Я поняла. Тебя те парни отмудохали… Разговаривать на эту тему не хотелось. Как обиженное дите, я подъехала к столу и, поставив на него локти, зажала уши. Айлиш, не смотря на этот невежливый жест, продолжила вещание. Я улавливала обрывки фраз, но не вдавалась в их содержание. Пропуская мимо все её слова, я утомленно сложила руки и уронила на них голову. —… Прости. Я тогда не придала твоим словам серьёзности. Хотя нужно было задуматься, что ты говорила в последний раз, перед тем, как пойти к ним. — Ты не виновата… Измученный шёпот еле вылез из горла. Мне хотелось побыть в одиночестве, а не слушать бесполезные извинения и сочувствия.