His sister is the devil incarnate

Время тянулось медленно. Захотелось спать. Я приписала это к вчерашней ночи и приняла решение сомкнуть глаза на пару часов, пока никто не достаёт, прикапываясь ко мне из-за всяких мелочей. Айлиш упорхнула в неизвестном направлении ещё десять минут назад. Я провожала её спину тревожным взглядом, хотя секундой ранее смотрела в голубые глаза с полным безразличием, чуть ли не фыркая. Я приняла горизонтальное положение и сложила руки в замочек на животе. Сон не шёл, причиной тому являлась неудобная поза, менять которую мне не позволено. Я не отчаивалась, говоря себе, что «просто полежать и отдохнуть — тоже очень полезно». Получилось так, что перебегая от одной мысли к другой, я всё же задремала. Из сна меня вытащили очень неприятным методом. Боль от чего-то приземлившегося на живот, клещами вытянула из сладкого сновидения. Я моментом присела, пребывая в смятении. Сразу спросонья ничего не понимаю, глупо пялясь на какие-то джинсы, которые в данный отрезок времени казались неимоверно тяжелыми. Я потерла глаза и посмотрела на потенциально виновного в моём пробуждении человека. Айлиш пожала плечами, а я вдруг осознала, что мой взгляд наполнен гневом, и смягчилась в лице, шумно выдыхая. — Тебя серьёзно разбудили джинсы? — не верит. — Видимо… — ещё раз протерев глаза, аккуратно поднимаюсь. — Да они же лёгкие… Не скрываемый скепсис читался на ангельском лице. Конечно, лёгкие. Особенно, когда ты усыпана погаными синяками. Никто, кроме Нессы не знал про них, поэтому я вполне могу оправдать ее удивление. Я глянула на джинсы, признавая их. Похоже с сушки. — Лёгкие, — кивнула я, — но можно было просто положить, а не бросаться ими. У меня чуткий сон. Надежда, что я не веду себя подозрительно, пока ещё оставалась со мной. Со стороны же всё могло выглядеть до тупости очевидным. Айлиш или догадывалась, что локти и скула — не единственные повреждённые части тела, или ей было попросту наплевать. А действительно, должны ли её волновать проблемы чужого человека? Всё оставшееся время до вечера я страдала ерундой. От скуки ничего не помогало. Человеку, рождённому в двадцать первом веке однако тяжко приходится без смартфона. Билли снова куда-то улизнула. Занятая личность, что поделаешь. Я шагала по комнате из угла в угол, не находя себе место. Мне вспомнились те моменты, когда мы с Айлиш прикалывались друг над другом. Пережить бы снова эти эмоции. Не важно какие: отрицательные или положительные. Главное почувствовать хоть что-то. Я окинула стол изучающим взглядом, стараясь придумать что-нибудь гадкое из предметов, что попадались под прицел взора. Хмыкаю, понимая, что таким образом кашу не сваришь, и разворачиваюсь. И тут меня привлекла гитара, покоившаяся на специально предназначеной стойке. Я села перед ней на колени. Рука сама потянулась к инструменту. Пальцы прошлись по приятному покрытию корпуса и поднялись к грифу. В воображении восстала Билли, ловко перебирающая струны. Почему-то захотелось, чтобы она резко появилась здесь и непременно начала обучать меня игре на этом прекраснейшем инструменте. Присела рядом и показала самые интересные и благозвучные аккорды. Я бы поспрашивала её про теорию и историю, а она бы с удовольствием отвечала на любой вопрос, одновременно наигрывая незамысловатую мелодию. Я отшатнулась, хмурясь. — И нахрена мне это надо… — под нос пробубнила я и отошла подальше, — мажоры, миноры, диезы, тьфу! Непонятное наваждение напугало меня. Я вытиснула из головы бредовые мысли, не понимая: как от придумывания какой-нибудь гадости, я опустилась к мечте совместного нахождения с друг другом. И вправду, в последнее время со мной творилось что-то необъяснимое. Устав от однообразности вокруг себя, я вышла из комнаты на свой страх и риск. Желание испугать кого-нибудь из жильцов своим видом отсутствовало. Вечером будет хотя бы темно, что чуть поможет моему синяку на скуле скрыться. А сейчас я неспеша двигалась к выходу. Может мне повезёт и я даже смогу сегодня погулять. — И куда? Я остановилась, проклиная себя за неусидчивость. Мать самостоятельно развернула меня и оттолкнула подальше от входной двери. Громкое клацанье по полу вынудило обернуться. Спешащий мне на встречу Декстер пускал слюни, разбрасывая их во все стороны. Я присела, собираясь поймать его, но малыш сиганул в объятия со всей дури, поваливая на спину и наваливаясь. Утробно мычу, и пёс тут же слезает, всë понимая. А мать в своей манере лишь цокнула и ушла восвояси. — Декстер, мой ты хороший, — я почесала ему за ухом, — тебя же не обижает эта озлобленная на весь мир женщина? Мило воркуя с другом, я потеряла счёт времени, чему была несказанно рада. Пёс смог развеселить меня. Он словно чувствовал моё состояние и очень старался помочь. Чётко выполняя команды и забавно крутясь по полу, Декстер отвлекал от разных плохих мыслей.

***

День передал эстафету вечеру и отправился на передышку. К счастью, у меня получилось привести себя в приглядный вид. Разобравшись с непослушными волосами, я выскочила из ванны с улыбкой и чувством достоинства. Взрослые готовились к посиделке, перетаскивая из дома во двор различные блюда и вещи для удобства. Я могла бы без проблем помочь, но один взгляд матери переубедил меня этого не делать и молча заняться своими делами. На улице грозно зарычал двигатель только что приехавшей машины, я глянула в окно: Финнеас с Клаудией выходили из авто. Стоя как вкопанная, раздумываю над ощущениями при упоминании имени «Финнеас». Безумную злость? Глубокую обиду? Или всë вместе. Лучшим вариантом было укрыться в комнате от шума и подождать приглашение, если оно вообще поступит. Я сидела и бесцельно разглядывала руки, совершенно ни о чем не думая. Мысли будто отключили, переключив импровизированный рубильник в голове. С улицы послышался заливистый смех. Я без проблем определила его хозяина. Он принадлежал никому иному, как Финнеасу. Я присела на подоконник, грустно следя за теми, кто совсем не разделял моего настроения: Вот Финн неожиданно подхватил Клаудию, вызывая её испуганные смешки, а вот моя мать вежливо беседует с Мэгги. Наверняка обговаривают правильность посадки какого-нибудь растения. Когда голова забились очередной чепухой, я упустила из виду Айлиш и неизвестного человека в её объятиях. Я прозевала момент их прихода, зато сейчас очень даже хорошо видела руку парня, обхватывающую талию Билли. Паршивое чувство овладело мной, укол в сердце затуманил сознание, и я спустилась с подоконника на пол. Я сидела так до тех пор, пока в комнату не вошёл отец. Встречая его пустыми глазами, кладу голову на прижатые к груди колени. Он молчит. Подойдя совсем близко, присаживается рядом, а его тёплая ладонь находит мою коленку. Диалог даже не пытался построиться. Во власти находилась тишина, и никто не желал ее нарушить. Молчание не казалось неловким — в компании с папой преобладал комфорт и взаимопонимание. — Я люблю тебя, пап, — я обхватила его родное плечо и крепко прижалась. — И я тебя люблю, солнышко. Его измученная, но такая искренняя улыбка вселяла надежду, что всё не так драматично. — Нас ждут, — он шустро поднялся и подал руку, — смотри, уже темнеет. Мы вышли с отцом из дома, обнимаясь за плечи. По двору проносились строки когда-то всемирно известной песни. Я задумалась, кому принадлежит этот заедающий в голове трек. Активно перебирая в уме исполнителей, я неосознанно закусила губу. Из транса меня вывела возникшая перед носом мать. Она скривила мимику и буркнула что-то про мой внешний вид. Я и бровью не повела, даже не попытавшись разобрать сказанное. Обогнув надоевшую женщину, я встретила взглядом Мэгги. Та мило разговаривала с незнакомым мне пареньком, восхищенно охая практически после каждого его предложения. Патрик был занят разжиганием костра. Хмурое лицо сопровождалось недопониманием. Стало ясно — возникли проблемы. — Здравствуй! — важно поздоровался Финнеас, восстав передо мной с кружкой в руках. В первую секунду испугавшись внезапному появлению, после я усмехалась, представляя Финнеаса на корпоративе в строгом костюме. В изящной хватке сидел бы бокал с дорогостоящим напитком, а рядом бы, мило кивая комплиментам, улыбалась Клаудия, одетая в шикарное платье. — Здравствуй! — с теми же эмоциями ответила я. Стоять вблизи с когда-то лучшим другом было невыносимо. Я сглотнула ком в горле и зашагала вперёд. Глаза обнаружили беседку, и я нырнула в неё, как в последнее место на земле, глупо думая, что здесь никого нет. Айлиш, положив подбородок на сложенную на столе руку, залипала в телефоне. Выходить уже неловко, я молча присела, в душе грешно извергаясь матом, что приперлась сюда. Фортуна выручила — в беседку вошла довольная Мэгги. — Билли! Этот паренек хорош собой, — Мэгги подставила руку к левому уголку рта, шёпотом высказывая своё одобрение. — Знаю, мам… — Билли вымученно улыбнулась. И тут Мэгги в развороте к выходу заметила притаившуюся меня и широко расправила руки. Я на рефлексе моментально обняла самую добродушную женщину на свете. — Эстер, лапонька! Какой негодяй сделал такую ужасную вещь? — Мэгги покачала головой и сжала ещё сильнее. — Не заби… Тут же подступившая боль охватила тело, крадя нужные слова. Я старалась держаться и не выдавать эмоции, но такие тиски было невозможно переждать с каменным лицом. До скрипа сжимая зубы, я чуть морщусь и продолжаю сиплым голосом: — Не забивайте себе голову. Всë в порядке. Отпустив, она заботливо поправила мои волосы. — Ему это обернётся, обязательно обернётся. Мэгги вылетела из беседки, услышав своё имя из уст мужа. Я выдохнула, осторожно сев на место. Скептический вид Айлиш, наблюдавшей за этим спектаклем, встревожил. Она задумчиво прикусила щеку и вернулась к телефону. Я глянула на Патрика, который всё-таки сумел развести огонь, и обрадовалась тому, что скоро избавлюсь от компании Айлиш. Не совсем, конечно, но сидеть в полном составе менее напряжённо, нежели один на один с человеком, у которого на уме непонятно что. Как только до нас донёсся призывной голос, мы одновременно вскочили и переглянулись. Появилось ощущение, что не одна я страстно желала покинуть вдруг показавшуюся тесной беседку. Постояв несколько секунд, мы снова синхронно двинулись к выходу. Снисходительно улыбаюсь, пропуская Айлиш, но та не принимает тактичное предложение выйти первой и аналогично застывает. «Твою ж мать!» — мысленно возмущаюсь. Ещё некоторое время мы сверлили друг друга взглядами, но внезапно её губы растянулись в странной ухмылке. С засевшей в мозгу фразой «упаси Боже» я бросилась вперёд. Преодолев жалкий метр, я с силой наткнулась на руку, перекрывающую дорогу, и громко чертыхнулась. Пальцы будто чувствовали под собой синяки и специально надавливали. Насмехающийся оскал Айлиш отдалённо напоминал ужасную гримасу одного из громил Николаса. Потому накрываю лицо ладонями, испуганно вжимаясь спиной в деревянный прут. Воспоминания вернули во вчерашний дождливый день, когда верхушки деревьев склонялись от мощных порывов ветра, а угрюмые тучи лицезрели всю мою беспомощность. Я снова почувствовала леденящий нутро взор Николаса, отдающего команду своим псам жестоко растерзать, сожрать с потрохами провинившуюся жертву. Остатки разума отчаянно твердили мне, что Айлиш — безобидное создание, а воображение властно подкидывало всё новые и новые картины, затмевая собой очень слабый шёпот. Потерянная реальность вскружила голову, навязчивый страх умереть погружал в мутную воду, надавливая на плечи. Ноги не шевелились, будучи затянутыми плотными водорослями. Миг и подбородок уходит вниз. Открытый рот, что с немой мольбой требовал помощи, стал заполняться жидкостью. — Эстер! — меня трясли, как мешок картошки, из-за чего заныл затылок, — ты слышишь? Перед глазами стоял мрак. Я ничего не чувствовала, словно в невесомости. Приятный и очень знакомый тембр голоса просил о чём-то. Наконец я стала различать очертания объектов перед собой. Ладони, до этого удерживающие голову, исчезли. А понимание, что я сижу на полу, а напротив Айлиш, как по команде отрезвило. Я дёрнулась и вскочила с непониманием смотря на потрясенную Билли. — Что у вас здесь происходит? Мы вас зовем-зовем, — Патрик заглянул внутрь и Айлиш жестом показала, что скоро подключится, — давайте скорее. — Что это было? Она грозно припечатала ладонь к стене, что не пришлось мне по нраву. Я хотела улизнуть от вопроса и, слегка нагнувшись, прошла под рукой. Уйти в который раз у меня не вышло — Айлиш хватанула за живот и потянула назад. Если до этого я держалась молодцом, то сейчас моё негодование приготовилось устроить мятеж. — Ты издеваешься? Моё змеиное шипение удивило её, но лишь на мгновение. На лице появилась та роковая ухмылка, увлекшая меня в омут моментом ранее, и я опустила взгляд, оберегая себя от новоиспечённого табу. — Прекрати это делать! — вспылила я. — Что «это»? — всё усмехалась Айлиш. — Хватит так злобно лыбу давить и трогать меня. — А тебе не нравится? — притворная грусть разозлила больше. — Слушай! Если так хочется шутки шутить, то тебе в ТВ податься надо, на юморное шоу какое-нибудь! — Зачем это? — она склонила голову на бок, — с тобой интереснее. — Ты дьявол во плоти, Айлиш… — глазной контакт сохранился не надолго, а всё из-за проворных рук, что так и жаждали причинить вред. Её ладонь снова легла мне на торс, и я перевела взгляд вниз, а потом обратно, — вот чего ты добиваешься? — Покажи, — только и сказала она. — Что тебе показать? У меня всё чудесно! — перехватив ладонь, я гневно сжала её, но ни одна мышца не дёрнулась на лице той. Когда голос Мэгги позвал нас в тысячный раз, мы не стали задерживаться и тут же вышли. У Финнеаса мелькнуло озарение произошедшего, когда мы хмурые как тучи, пролетели мимо него. Билли села на лавочку у костра и пальцем приманила к себе того парня. Когда он оказался ближе, его заключили в крепкие объятия. Как показушно. Я тепло улыбнулась, принимая тарелку от Патрика. — Кажется, за всё это время, что мы провели в одном доме, мы стали ближе, чем просто друзья, — начал свою речь Патрик, возвышаясь над костром, — я хочу выразить огромную благодарность вам всем за скрашивание отпуска своим присутствием. Грациозная Руби, — Патрик галантно глянул на мою мать, та выпрямилась, — спасибо, что украшала собой наше жилище и приложила руку к работе сделать двор таким изумительным! — я заметила лёгкий румянец на её щеках и проморгалась, не веря своим глазам. Неужели этот ледник треснул, — Роберт! Ты один из самых чутких, добрых и ловких на все руки мужчина, я возьму за честь совместное времяпрепровождение с тобой, — папа кивнул и не смог не пожать руку товарищу, — Эстер! Ты лучик солнышка, согревающий нас в дождливые и промозглые дни! Мне было приятно видеть улыбающуюся тебя… улыбайся почаще, ведь тебе так идёт улыбка! — я сдержанно поблагодарила Патрика, — досадно расставаться с вами, вы же стали нам семьёй. Дальше я ничего не слышала будучи озадаченной вдруг вспомнившейся маминой фразой про свой дом, который якобы теперь принадлежит Айлиш и Финнеасу. Будет ли мама терпеть моё присутствие в своём доме? Ответ очевиден. Тогда за какой надобностью устраивать мне такие концерты. Просто, чтобы погрызться и рассориться ещё больше? Много вопросов крутилось в голове и их количество не уменьшалось, а возрастало. Именно продали дом или отдали даром, за красивые глазки Айлиш? Я тряхнула головой — дом невозможно продать без его владельца, кем была я. Бархатный голос вывел из рассуждений. Билли пела одну из своих песен, её сопровождал Финнеас, что мигом подстроил гитару под сестру. Что-что, а дуэт у них отменный. Я поместила подбородок на руки, а локти на колени. Заворожено внимая прекрасное творчество, я отбросила все мысли. Когда прозвучал последний аккорд, все подскочили точно ужаленные и активно захлопали. Я повторила, чтобы не отхватить от матери по шапке, хотя и само произведение пришлось мне по душе. — Это великолепно! — просияла Мэгги и с полным одобрением посмотрела на детей. Каждый после Мэгги поддержал ребят, высказывая приятности и восторгаясь их талантом. Моя мама впилась в меня взглядом, я прочувствовала её злость и обиду. Наверняка снова сравнивает с Айлиш и Финнеасом и горюет из-за главной ошибки всей ее жизни. Возможно, я все придумала и пристальный взор означал совершенно иное, но после излишне строгого отношения к себе, на ум ничего более положительного не приходило. — Спасибо за чудесный вечер! Но завтра рано утром за руль и нужно набрать сил и хорошенько выспаться! — Патрик устало потянулся, спина захрустела, — доброй ночи всем! Словесно проводив главу семейства, я тоже надумала идти на боковую, как меня задержала Айлиш. Я сходу прикинула, что обычно ничем хорошим наше нахождения друг с другом не оборачивается и крайне недоверчиво остановилась. Мои родители наоборот попрощались со всеми и удалились, оставляя меня с Айлиш, каким-то левым чуваком, с которым я так и не познакомилась, и Финном с Клау. — Спокойной ночи, Эстер! — Билли хищно ухмыльнулась и подошла вплотную, не успела я сделать шаг назад, как оказалась в заложниках её издевательских объятий, — нет у тебя ничего, говоришь? Я собрала футболку Билли на спине в кулак и уткнулась в ее плечо, пряча лицо от остальных. — А ты помнишь свои сладостные стоны, которые записаны на мой диктофон? — прохрипела я между собственным мычанием и разошлась в злорадной улыбке. Айлиш опешила, ослабляя хватку. Только я дёрнулась, чтобы разорвать контакт, она захватила меня с новой силой. С яростью и желанием уничтожить, её руки сдавили сильнее. Приглушённый хрип сорвался с моих губ, что послужило для неё наградой. — Ты удалишь это, как только получишь телефон! — рычание обожгло кожу. — Ни за что! — я слабо посмеялась и ощутила, что от тесноты стало очень трудно дышать, — я солью запись в сеть, представь, какое количество озабоченных извращенцев захочет передернуть на тебя. — И ты в их числе! — сменила гнев на гогот Айлиш, и я осеклась. — Девчонки, что-то ваши объятия не очень-то напоминают дружеские, — встрял парень, — мне начать ревновать или остерегаться? — Скорее второе, — услышала я приближающийся голос Финна, — вы срослись что ли? Вашей ненавистью на весь двор пасёт. Расцепитесь уже! Айлиш отступила, но холодный взгляд оставался на мне ещё с полминуты. Парень подошёл к Билли и тепло обнял её, переманивая к себе внимание. — Доброй ночи, — кинула я оставшимся и ретировалась.