You should be scared for your life, 'Cause you know I don't play nice

План был прост. Предполагалось, что Порш зайдет внутрь, разведает и соберет как можно больше информации, а затем быстро уйдет, прежде чем вторая семья заметит их откровенно слишком долгий перекур. Пит стоял рядом с роскошными дверями, ведущими в дом, в котором Порш похоже заблудился, потому что, какого хрена так долго. Пит скорее предпочтет стать доской для игры в дартс, чем подвергнуться любому наказанию, которое Вегас милостиво дарует ему, если их поймают. От одной мысли об этом у Пита бегут мурашки по спине. Однако, ему бы хотелось думать иначе, все телохранители любили посплетничать между собой. Долгое время ходили тихие слухи о склонностях, которыми забавлялся наследник второй семьи. Неловкие взгляды между смутными слухами о окровавленных мужчинах, покидающих личную резиденцию Вегаса, потупленные взгляды телохранителей, которые следят за ним, и тревожная напряженность в мужских глазах всякий раз, когда Пит встречался с ними взглядом. Пит знал, что другие в преступном мире думают о Вегасе; он всего лишь тень великого Кинна Тирапаньякуна. Пит знал, что они ошибаются. Вегас гораздо хуже. Вегас был одержимым, расчетливые глаза следили за Поршем, а на губах застывала слабая улыбка. Его губы улыбались, но взгляд оставался пустым. Питу всегда было интересно, что скрывается за его маской. В тот момент когда улыбка сползает с его лица, а его глаза утрачивают свой добродушный блеск, и когда он становится прямым и откровенным, больше не замкнутый в себе, чтобы казаться безобидным и доступным. Как бы ему ни нравилось подвергать людей психоанализу, Пит знал, что ему не хотелось бы находиться в присутствии этого человека, когда это произойдет. -“Ты заблудился?” - Это приводит в бешенство, как такой мягкий голос может вызвать такой ужас в душе Пита. Он должен действительно оценить свои навыки телохранителя, потому что это уже второй раз, когда Вегасу удается подкрасться к нему незаметно, так что Пит даже не заметил, пока мужчина не оказался прямо в его личном пространстве. Черт, почему он всегда так близко? Пит улыбается и замечает ответную ухмылку на лице Вегаса, вездесущую вежливую маску на его лице. - “Господин Вегас! Привет! Я просто любуюсь красивыми цветами. Красные и оранжевые - мои любимые!”- Он указывает за окно. Тирапаньякунам стоило бы действительно вложить деньги в занятия актерским мастерством. Пит страдает от одной мысли о своей откровенно ужасной актерской игре. От едва приподнятых бровей Вегаса по спине Пита стекает холодный пот, который действительно смущает. Потому что Пит, который избивает других, и даже не вздрагивает, когда Кинн невзначай начинает расстреливать людей, и ему не привыкать вырывать людям ногти, чтобы получить информацию. Должно быть, в Вегасе есть что-то пугающее от рождения, что заставляет Пита вспотеть, когда он находится в такой близости от него. -“Спасибо, - Вегас расплывается в своей акульей улыбке. - Цветы могут быть такими очаровательными, особенно когда понимаешь их значение“. Пит знает, что он пялится. Даже Порш знает, что он пялится. Где бы он ни был, он все ещё находится внутри, и он труп, если его поймают за тем, что он тут вынюхивает. Пит честно говоря, считает, что работа медсестрой в травматологическом центре была бы менее напряженной, чем то, что, черт возьми, происходит сейчас в преступном мире. И Пит все ещё пялится. Глаза Вегаса блестят в тусклом свете старинных масляных ламп на стенах, солнечный свет заливает его золотом с того места, где оно садится за горизонт. Порш отсутствует ровно 10 минут и 42 секунды, а на его бархатной красной рубашке расстегнуты первые несколько пуговиц. Пит однажды сломал кому-то ключицу, звук хруста был соответствующий, потная и эластичная кожа неестественно натянулась на сломанную кость. Это совсем не похоже на гладкую кожу Вегаса, бледный намек на ключицу, усиливающийся в лучах заходящего солнца. Вегас сияет на фоне резко потемневших обоев, он прищуривается, пока Пит стоит там, неловко улыбаясь с ощущением разгорающегося пожара внутри. Пит стоит лицом к стеклянным французским дверям, прислонившись спиной к стене, чтобы иметь прямой обзор того места, куда ушел Порш, а также на коридор из которого выполз Вегас. Всего на миллисекунду его взгляд соскальзывает с Вегаса по претенциозным дверям, из-за все более интенсивного зрительного контакта, но этого достаточно, чтобы Вегас заметил, и прежде, чем он осознает, Пит делает шаг вперед, хватает Вегаса за лицо, прежде чем он увидит Порша, и целует его. Вегас издает сдавленный звук, на секунду он слишком потрясен, и Пит использует этот шанс, чтобы прижать его к стене рядом с французскими дверями. Пит не знает, что, черт возьми, он делает, он едва целовался с людьми, в юности слишком долго носил странную стрижку, а взрослая жизнь слишком занята присмотром за Танкуном. Его глаза закрыты, и он не дышит, он продолжает чередовать мягкие и жесткие поцелуи в сжатые губы, прижатые к его губам, его пальцы резко сжимают челюсть Вегаса. Затем одна рука обхватывает его за талию, а другая вцепляется в его волосы, и после его перемещают. Проходит пять секунд или пять лет, и Пита переворачивают, больно ударяя спиной о стену. В уголке его губ большой палец, и когда-то сжатые губы, прижатые к его губам, теперь открыты. У него во рту чужой язык, и это совсем другое дело. Пит слегка отстраняется; его сердце не знает, переживает ли оно приступ паники или он сбегает от выпущенных пуль. Ничто не сравнится с темнотой глаз Вегаса, радужная оболочка которых полностью скрыта черными зрачками. Солнце сзади окрашивает его в ужасающий свет, его лицо погружено во тьму. Сердце Пита замирает, когда он видит, как жуткая улыбка медленно расползается по лицу Вегаса. Пит слышит собственное тяжелое дыхание, стыдливо сравниваемое с медленно двигающейся грудью Вегаса. Боль в спине отвлекает его лишь на секунду, пока большой палец во рту не продвигается дальше, мимо коренных зубов, и мягко проводит по миндалинам. Пит задыхается и пожар внутри разгорается сильнее, когда он всматривается в расширяющиеся глаза Вегаса, теперь ему абсолютно точно весело. Он набрасывается, проталкивая свой язык практически также далеко, как и большой палец. И Пит теряя контроль стонет, он пытается сдерживаться. В ответ он слышит смех и его снова целуют. Пита никогда так не целовали; зубы впиваются в его губы, он почти уверен, что у него течет кровь из нижней губы, язык скользит по небу, что обычно вызывает у него щекотку, но в том, что с ним делает Вегас, нет ничего смешного. Его пальцы крепко вцепляются в волосы на затылке, другая рука резко сжимает его бока, будут синяки, Пит уже знает это. Пит также знает, что его трясет, он не может набрать достаточно воздуха в легкие из-за медленно душащего его языка и того, как сильно Вегас прижимает его к стене. Он не знает, что еще можно сделать, кроме как держаться за плечи Вегаса, его пальцы погружаются в мягкую рубашку и, вероятно, рвут ее из-за того, как крепко он держится. Ему кажется, что он держится за свою жизнь, это головокружительное ощущение, в голове пустота и все, что он может чувствовать, - это обжигающе горячее тело, прижатое к нему. Пит отворачивает голову, наконец-то набрав полную грудь воздуха, и вздрагивает, когда острые зубы впиваются ему в щеку и челюсть. Еще один укус на его подбородке, его рот полностью разрушен от сильных поцелуев Вегаса. Затем эти горячие губы и острые зубы двигаются вниз по его шее, и Пит не осознает болезненных стонов, вырывающихся из его рта, когда его шея полностью изуродована. Все эти слухи об окровавленных людях вспыхивают в его мозгу, и Пит понимает, что его шея находится в зубах абсолютного хищника. - “Больно”, - хнычет Пит и слышит ответный смех. Медленно эти губы скользят вверх по его шее, Вегас тяжело дышит ему в ухо: -“Ты твердый”. Затем на его промежность ложится рука, и Пит слабо слышит еще один издевательский смешок над ухом, но он слишком занят стоном, когда рука Вегаса сжимает его член, давление сильное и почти болезненное. Мозг Пита сходит с ума, вся кровь приливает к нижним частям его тела, и он смутно осознает, что целуется с гребаным Вегасом в коридоре его дома, куда любой может войти и увидеть, как Пит беспорядочно стонет после прикосновения к его члену случившемуся менее минуты назад. Пит не знает, это от обжигающе горячей руки на его промежности, от жжения в губе или от жгучей боли в шее, но его кровь кипит, он хочет одновременно тереться и отодвигаться от руки, которая мучительно усиливает постоянное давление на его член. Он знает, что стонет; он слышит, как он сам стонет , но все объятия слетают прочь в тот момент, когда эти губы касаются его шеи. Внезапный рывок за волосы заставляет его глаза распахнуться, Пит не заметил, когда он их закрыл, и все, что он может сделать, это беспомощно смотреть в эти бездонные глаза. В этих глазах есть что-то, Пит не может смотреть в них, но он также не может отвести взгляд. Он дышит слишком часто, он стал твердым слишком быстро. Вегас двигается быстро, большой палец снова у него во рту, но теперь он постоянно двигается взад и вперед, имитируя то, к чему тусклая сексуальная жизнь Пита даже близко не подходила. - “Давай, детка. Перестань так много думать, - шепчет Вегас рядом с его ртом, его зубы впиваются в его нижнюю губу и посасывают. Это почти как если бы он высасывал из него нервную энергию. Пит чувствует, как пустеет его разум, плечи опускаются из-за жесткой хватки, и он чувствует, как его глаза закатываются. Раздается резкий вдох, а затем рука, пойманная в ловушку на его бедре, медленно движется вверх, мимо его трепещущего живота, по твердым соскам и, наконец, обхватывает его шею. Из под опущенных ресниц Пит наблюдает, как Вегас смотрит на него, с какой жадностью смотрят его глаза, и Пит увлекаясь начинает тереться о бедро вдавленное между его ног, то, которое до этого даже не замечал. Пит смутно осознает, что Вегас трахает его пальцем в рот, в то время как его рука обхватывает его шею, медленно увеличивая давление. Это как будто он не может передохнуть, не может дышать, взгляд пленён этим жутким блеском в глазах Вегаса. Его шея болит, хватка слишком крепкая и слишком горячая, губы болят, чувствуя онемение, и бедро, прижимающееся к его твердому, как камень, члену, тоже болит. Он чувствует себя как вырезка из бумаги, натянутая слишком туго, и ему это нравится. На его штанах образовалось мокрое пятно, он уже сто лет не был таким мокрым, передняя часть его нижнего белья пропиталась преякулятом. Вегас не может не чувствовать это, ублюдок, усмешка появляется на его губах, когда он наблюдает, как Пит использует его бедро, чтобы кончить. Как раз в тот момент, когда он думает, что ситуация не может быть более унизительной, рука, зажатая у него во рту и на шее, исчезает, и его толкают вниз. Пит оказывается на коленях еще до того, как осознает это. Он, должно быть, теряет время, пытаясь подавиться обилием слюны во рту и восстановить дыхание, он не слышит звука расстегивающегося ремня и расстегиваемой молнии. -“Соси”. Это член. Член находится в нескольких дюймах от лица Пита, и он совершенно не знает, что делать. Он беспомощно смотрит на (приводящий в бешенство) красивый и (ужасающе) большой член перед его лицом. Он толстый и длинный, раскрасневшийся от начала до конца. На его кончике блестит жидкость, и Пит зачарованно наблюдает, как Вегас несколько раз дергает себя, прежде чем поднести его ближе и провести концом по губам. Пит слишком занят, вдыхая аромат, мужской и мускусный, чтобы полностью осознать, что это член. -“Оближи кончик, Пит”. Его имя из этих грешных уст разжигает возбуждение, которое все нарастает в животе Пита. Даже отсутствие опыта и тот факт, что перед ним болтается член Вегаса Тирапаньякуна, не отвлекают его от того, чтобы провести языком по кончику члена Вегаса. - “Good boy.” Пит чувствует, как его внутренности горят, его мозг настроен только на этот сладкий, медовый голос. Ничто другое не имеет значения так, как вкус Вегаса на его языке и рука Вегаса в его волосах, толкающая его голову вперед. Пит никогда раньше не сосал член. Черт, до сегодняшнего дня у него никогда не было, чтобы кто-то трахал его в рот. Так что ощущение гладкой кожи непривычно, и когда он, наконец, берет кончик в рот, его тело пылает от шипения сверху. Пит смутно чувствует, как Вегас еще сильнее вдавливает его тело в стену, одна рука сжимает его челюсть, а другая тянет за волосы. Его колени начинают слегка болеть, его рот открывается слишком широко, когда он пытается взять в рот больше этого огромного члена. Это почти как пальцы у него во рту, как раньше, но и совсем не похоже на них. Член у него во рту больше, горячее и проникает глубже, чем эти пальцы могли только мечтать. - “Open wider, come on, baby. Take me inside you,”- Вегас начинает медленно раскачивать свои бедра, погружаясь все глубже в рот Пита. Когда он начинает толкаться внутрь, Пит отпускает крепкую хватку, которую он держит на этих мускулистых бедрах, и позволяет своему горлу расслабиться, вдыхая столько кислорода, сколько может. - “Open your eyes, Pete. Смотри как я трахаю твой рот,”- и Пит стонет. Он стонет, уже бог знает сколько времени, и когда он открывает глаза, то понимает, что слезы застряли у него на ресницах. Осознание возвращается, и он осознает, как сильно болит его тело и как ему чертовски тяжело из-за этого. Он на коленях, вашу мать, он на коленях. Он стоит на коленях с членом наследника второй семьи во рту. Влажный член Вегаса во рту, на вкус горький и мускусный. Он возвращает его назад в рот до конца, так что нарастает ощущение рвоты. Вегас вероятно замечает, как слезятся глаза Пита, а горло сжимается в конвульсиях, потому что хватка в его волосах становится крепче, а член во рту начинает двигаться быстрее и грубее. - “That's right, подавись моим членом Пит”- задыхается Вегас, его челка сползла на лоб, и Пит замечает трещину в его пуленепробиваемой броне: -“Я собираюсь трахнуть тебя в рот, и ты примешь это, ясно?” Пит всхлипывает, слезы собираются в уголках его глаз. Он запутался, по его подбородку стекает слюна, губы плотно сжимаются вокруг огромного члена во рту, а кожа головы становится нежной. Боль и удовольствие смешиваются в его теле, и он издает стонущие и хныкающие звуки. Это обескураживает, так чертовски стыдно, а потом, когда он чувствует, как ботинок Вегаса давит на его ноющий твердый член, он чувствует себя на грани оргазма. Вегас принимается превосходно долго, протяжно стонать и начинает усердно трахать Пита в рот. Пит чувствует, что плачет, в его голове одновременно хаос и пустота. Он изо всех сил старается дышать, но все, что он делает, это сглатывает вокруг члена в своем горле, а его пальцы оставляют синяки на бедрах Вегаса. Пятка на его собственном члене перестала двигаться, Пит смутно осознает, что ему нравится, когда на его член наступают, давление такое, такое болезненное. Это тяжелое дыхание и стихающие стоны доносятся от Вегаса, потом Пит выяснит, почему его член потек в тот момент, когда Вегасу было хорошо. - “Ты так хорошо ко мне относишься, baby. Fuck, ты был создан для того, чтобы брать мой член, не так ли?” - Грязные разговоры не должны были так сильно на него влиять. Ему должно быть противно за то, что он превратился в просто дырку для траха, но это начинает действовать ему на нервы. Все грязные слова, слетающие с этих грешных губ, делают его тверже, просачиваются в штаны, и он знает, что если Вегас хотя бы слегка пошевелит ногой, он кончит через несколько секунд. -“В следующий раз”, - теперь он открыто задыхается, явно приближаясь к разрядке. -“Я свяжу тебя”, - он поддерживает прямой зрительный контакт с Питом, его взгляд пылающий, горячий, когда он смотрит, как его член исчезает во рту у Пита. - ”Продержу тебя в своей постели несколько дней“, - его улыбка пугает когда он смотрит, как слезы текут по раскрасневшимся щекам Пита . - “Оттрахаю тебя, когда ты будешь бодрствовать, и когда будешь спать”, - он проводит руками по шее Пита и чувствует себя в горле Пита. - “Я заставлю тебя истекать кровью, кричать”, - Пит чувствует, как его ужас растет, его член пульсирует в штанах, -“все что ты будешь знать - мое имя.” Это слишком, в его сердце поднимается паника, член перекрывает ему дыхательные пути, и он чувствует то, что описывает Вегас. Это пугает его, он хочет убежать и никогда больше не видеть этого человека, хочет стереть его следы со своей шеи и забыть его вкус на своем языке. -“Давай, Пит”. Нога Вегаса опускается вниз, когда он засовывает весь свой член в горло Пита. Пит чувствует, как закрываются его глаза, а спина выгибается дугой. Его оргазм болезненно вырывается из тела, и он чувствует, как его глаза закатываются назад. Он шумно выдыхает, он не осознает, но что-то стекает ему в горло, что-то горькое, горячее и густое. Он не может дышать, он не может открыть глаза, не может пошевелить головой и чувствует, как его разрывает на части. Он смутно слышал, как кто-то приказывал ему проглотить жидкость, попавшую в рот. После того, как он выполняет это, он осознает, что его дыхательные пути больше не закупорены. Пит откидывается назад, прислоняясь к стене позади него, в то время как мир медленно начинает возвращаться в его сознание. Чей-то палец мягко проводит по его лицу, вытирая слезы, все еще текущие по его щекам. Его разум поразительно пуст, в его теле удивительная легкость после лучшего оргазма, который он, вероятно, когда-либо испытывал. Как только к нему возвращается минимальное осознание Лучшего оргазма в его жизни, он приоткрывает глаза и видит Вегаса, присевшего перед ним на корточки и нежно ласкающего его ноющие губы. На его коже проступает пот, его штаны отвратительно полны его собственной спермы, но это не соответствует видению, которое создает Вегас, румянец на его щеках, красные искусанные губы и влажные от пота волосы. Его пристальный взгляд медленно блуждает по лицу Пита, прежде чем их глаза снова встречаются. - “У тебя есть две минуты, чтобы уйти, потому что, если ты все еще будешь здесь, я отведу тебя в свою спальню и поверь мне”, - улыбается он, широко раскрыв глаза от возбуждения, - “ты не готов к тому, что я хочу с тобой сделать”. - “Я полагаю, отвлекающий маневр сработал?”- Глаза Порша оглядели мятую одежду Пита, его неуклюжую походку и красные пятна по всему рту и шее. Не дожидаясь ответа, Порш подошел ближе и осмотрел укушенную шею Пита и раскрасневшееся лицо: - “Черт, Пит, похоже, он тебя покалечил”. Пит краснеет еще больше и кусает свою распухшую губу. Внезапный смех Порша напугал его. -“О, Пит, я не знал, что ты увлекаешься подобными вещами”, - он подмигнул и взъерошил волосы, когда-то обеспокоенное выражение на его лице сменилось веселыми глазами и похабной ухмылкой. Пит фыркнул:- “Заткнись, как будто не ты регулярно смачиваешь свой член в больничной палате Кинна” - сдавленный смех Порша почти уменьшает тяжесть в груди. Порш обнимает Пита за плечи, увлекая его обратно на быструю прогулку прочь от дома второй семьи: - “Посмотри на нас, пара телохранителей, трахающихся с одними из самых опасных людей в мире мафии. Полный материал для корейской драмы, тебе не кажется?” Пит сглотнул, его горло болезненно сжалось, - “да”. Пит хорош в разделении, это то, что делает его спокойным и собранным, одним из лучших, уравновешенных телохранителей у Тирапаньякунов. Позже, когда он окажется в своей комнате, один и вдали от Вегаса, он знает, что все это обрушится на его голову. Губы на его губах, член у него во рту и последние прощальные слова. Пит не тупой, он знает, что что-то изменилось, что-то изменилось между ним и Вегасом. - Я не очень хороший человек, Пит. Не позволяй мне снова застать тебя одного. Пит так, так, так облажался.