Триада

Близился день концерта, техники стояли на ушах, заканчивая настраивать и проверять аппаратуру, звук. Шоу должно было пройти идеально. Все было хорошо, за исключением Михаила. Он старался держаться от Кипелова на безопасном для себя расстоянии. — Миш, я не кусаюсь, — Валерий только головой качал. Не привык он, чтобы от него так откровенно шарахались. Поведение Михаила наталкивало на мысли о бывших коллегах, видимо, успевших рассказать своему вокалисту о неприглядных сторонах личности одного из его предшественников Как-то было неприятно от такого. Тем более, что попытки Валерия все же найти общий язык с Житняковым провалились с треском. Михаил был вежлив, внимателен, но на более тесный контакт не шел. Чем злил и раззадоривал Кипелова. — Валер, отстань от парня. Захочет — сам тебя подпустит. — После ваших страшилок обо мне? — скептически хмыкнул Кипелов. Они с Холстининым устроили себе небольшой перерыв на кофе, обосновавшись в закутке, служившем «арийцам» кухней. — Сомневаюсь. — Мишка умный парень, и хорошо чувствует, от кого надо держаться подальше, — флегматично пожал плечами Холст. — И вообще, Валер, может, ты ему просто не нравишься как человек, ты об этом не думал? — Вов, я не привык работать через ледяную стену. Мне нужен нормальный человеческий контакт. А не чтобы от меня как от чумы шарахались. — Лер, отвали от Мишки. Он мне на концерте нужен адекватный и в хорошем моральном состоянии, понял? — взгляд Холстинина стал жёстким. — Ладно, как скажешь, — недовольно протянул Кипелов. А про себя решил добиться внимания Михаила. Чем-то этот парень зацепил его за живое. Валерий уже не раз видел, как солнечно улыбается Михаил своим коллегам, Маврику. И злился от того, что эта улыбка предназначалась не ему. — Ты как? — Дубинин нашел Михаила в самом дальнем углу за кулисами концертного зала «Stadium Live». Тот стоял, запрокинув голову и упираясь спиной и затылком в холодную стену. — Нормально, — с неохотой открыв глаза, Миша вымученно улыбнулся. — Я сильно нужен? — Да нет, на полчаса, думаю, все тебя могут легко потерять, — Виталий с тревогой рассматривал своего подопечного, отмечая и тени под глазами, и усталый вид, и нездоровую бледность вокалиста. — Сильно болит? — Да, — Михаил кивнул. — И кошмары снова вернулись. Еще хуже, чем было раньше. — Сбросив уже ставшие привычными маски, он позволил себе устало сгорбиться, снова тяжело привалиться спиной к стене, используя ее как опору. — Виталь, можно после концерта я тихонько подремлю в уголке, пока вы отмечать будете? Мне так уснуть легче, и ничего плохого не видится. — Мог бы и не спрашивать, — наплевав на возможных зрителей, Дубинин притянул вокалиста к себе, обнял осторожно. — Мы справимся, Миш. Все будет хорошо. — Спасибо, — Житняков тихо выдохнул, наслаждаясь теплом. Постепенно становилось легче. Спокойнее. Даже боль отступила, снизившись до отметки «терпимо». — Так, а я? — Попов ревниво сверкнул глазами, нарушив их уединение. Вот только в голосе прорезалось беспокойство. — Серый, иди-ка ты… Гитары проверь, — Виталий подавил в себе желание дать в глаз коллеге. — Вот сам туда и иди, — хмыкнул Прист приближаясь к ним. — Мишань, ты как? — Уже лучше, спасибо, — Житняков тепло улыбнулся Сергею и нехотя выбрался из уютных объятий Виталия, отчего тот недовольно засопел. Весь путь до гримерки гитарист с басистом кидали друг на друга ревнивые взгляды, стараясь не ругаться при Михаиле. Концерт шел на ура. Толпа попеременно скандировала: «Миша!», «Кипелов!», с восторгом подпевая обоим вокалистам. А когда Житняков с Валерием вместе ступили на сцену, поклонники взвыли в экстазе. Грянули первые аккорды «Тореро», и Кипелова словно кипятком окатило. «Не может этого быть!» — мелькнула мысль. Валерий вертелся рядом с Мишей, ошеломленно прислушиваясь к собственным ощущениям. А тот, натянув одну из своих масок, старался скрыться за щитами, стараясь сдерживать накатившую панику. Миша ругал себя последними словами за глупость, за утраченный над силами контроль. Забывшись, Житняков выдал себя с головой перед Валерием. И, судя по охреневшему взгляду экс-«арийца», тот прекрасно понял, с кем стоит на одной сцене. Впрочем, понял не только он. Миша поймал на себе настороженный, испытующий взгляд Маврина. От этого взгляда, пробирающего до костей, на мгновение стало жутко. Житняков понимал: теперь точно вопросов не избежать, и мысленно прикидывал, как выбраться из этой ситуации с наименьшими потерями для себя. — Так вот ты какой, цветочек аленький, — прошептал про себя Кипелов, по-новому взглянув на Михаила. Вампир и два оборотня, не отягощенные особым человеколюбием, с теплом и заботой относились к парню, что немало удивляло Валерия. И вызывало кучу вопросов. Такой заботы и внимания к собственной персоне Кипелов припомнить не мог. «Идиот, осел, кретин!» — Михаил пел знакомые строчки на автомате, мысленно ругая себя за оплошность. Забывшись, он с головой ушел в музыку, на какие-то мгновения сбросив щиты, обнажая душу. Мгновения, пара ударов сердца, щиты снова на своем месте. Но поздно. Житняков с ужасом понял, что не ошибся в своих ощущениях тогда. Валерий такой же, только более сильный, обученный. И он опасен. Столкнувшись взглядом с Кипеловым, Михаил поежился. О его кое-каких талантах в группе знали, и тщательно оберегали эту информацию от окружающего мира. А тут так подставиться. Чужого интереса теперь ему точно не избежать. «Чужими» для Михаила были все, кто не входил в узкий круг людей, которых сам вокалист к себе подпустил и принял всей душой. Коллеги-арийцы, Бугаев и еще пара человек — вот и все, кто попал в категорию «своих». Все остальные делились на «опасный», «безобидный», и «держаться подальше». И Кипелов входил в категорию «держаться подальше». Юбилей было решено отметить шашлыками на даче Холстинина. Рядом река, лес — красота. — Вов, у Мишки опять кошмары, — улучив момент, шепнул Виталий другу. — Он спать не может по ночам. — Может, к психологу ему походить? — Холст помрачнел. — А что он скажет? — хмыкнул Виталий. — Что его пытался убить сбрендивший недоколдун? — Хорошо, твои предложения? — Не знаю, Володь, не знаю. Думать надо. Причем быстро. — Придумаем, — ободряюще улыбнулся Владимир. — Ты мне вот еще что скажи: как долго вы с Серегой будете выплясывать вокруг Мишки. А то смотри, уведут его у вас, оба с носом останетесь — Иди ты… упырь, — вспыхнул Виталий. — Пойду проверю, как там мясо. Владимир только головой покачал, глядя ему вслед. Юбилей отмечали шумно и весело. То и дело звучали шутки и заразительный смех гостей. Михаил, посидев немного со всеми для приличия, вернулся в дом, едва стало возможно. Усталость накатила с удвоенной силой, отбирая у вокалиста последние капли энергии. Прист, переглянувшись с Виталием, бесшумной тенью последовал за Михаилом. И вовремя: в коридоре он едва успел подхватить сползающего по стене Житнякова. — Обопрись об меня, — бережно обнимая Михаила за талию, Сергей помог ему дойти до гостевой спальни, выделенной вокалисту хозяином дома. — Давай вызову знакомого врача? — Не надо, просто помоги лечь. — Миш, это не дело. Пока мы этого гребаного травника найдем... А тебе помощь сейчас нужна. — Сереж, чем мне помогут наши врачи? Такие раны не залечить обычными препаратами, — Михаил морщился, с помощью Попова устраиваясь на кровати. — Знаю, но… У меня сердце кровью обливается от того, как ты мучаешься. А мы сделать ничего не можем! Житняков слабо улыбнулся в ответ. Тепло и забота Сергея и Виталия грели душу. Однако порыв Сергея остаться рядом с ним Миша решительно пресек. Больше всего ему сейчас хотелось побыть в тишине и покое, а не привлекать к себе излишнее внимание. И так ловил на себе заинтересованные взгляды то Маврина, то Кипелова. — Иди к ребятам, ты им там нужен. — А тебе? Не нужен? — Нужен, Сереж. Очень нужен. Но не надо из-за меня отказывать себе в возможности отдохнуть. Иди к нашим, а я немного посплю. Ладно? — Ну… хорошо. Но с условием: как только что-то будет надо — ты зовешь меня. Ну или Виталика. Обещаешь? — Ладно. Сергей с неохотой оставил его одного и вернулся во двор. Неловко повернувшись, Михаил с трудом нашел для себя удобную позу и затих, наслаждаясь покоем. Из открытого окна доносились шутки и смех, зазвучали аккорды гитары. Житняков невольно улыбнулся, чувствуя, как напряжение последних недель начинает отпускать его. Он почти задремал, когда ощущение чужого присутствия током ударило по нервам, резко возвращая вокалиста в реальность. — Решил сбежать от шума? — Михаила подбросило от тихого голоса за спиной. — Устал просто. Два концерта подряд были… сложными, — осторожно ответил Житняков, настороженно глядя на Валерия. — А вы почему не празднуете со всеми? — Отвык я от таких посиделок. Вот, взял тайм-аут на пару минут, — мягко улыбнулся Кипелов. — Миш, давай поговорим? Могу поклясться силой, что не собираюсь ни сейчас, ни впредь, вредить тебе магией. — А если у меня нет желания с вами разговаривать? — одним движением оказавшись на ногах, Михаил отступил вглубь комнаты. Воздух вокруг него замерцал голубоватыми сполохами щита. — Понимаю, не все любят общаться с собратьями по силе, — кивнул Кипелов. — И не буду настаивать на разговоре. Позволь только попросить ответить мне на вопрос. Почему ты от меня шарахаешься? Если я тебя чем-то обидел, прости пожалуйста. — Обидели? Нет, никаких обид у меня на вас нет, — покачал головой Михаил. — Просто есть негативный опыт общения с другими магами. Повторить его желанием не горю. Да и жить, знаете ли, тоже хочу. — Миш, но я не желаю тебе зла, — Валерий растерянно посмотрел на парня. Ответом стала кривая усмешка. Чуть помедлив, Житняков задрал футболку. Слова застряли в горле Кипелова, когда иллюзия спала, и он увидел длинную уродливую рану, наискось рассекающую грудь парня и заканчивающуюся где-то на боку. Со свистом втянув в себя воздух, Валерий коротко выругался. — Я в полной мере ответил на ваш вопрос? — привычно скрыв рану под иллюзией, Михаил оделся. — Тебе с такой раной надо лежать, а ты по сцене скачешь. Она же дико болеть должна! — Мои силы помогают справиться с болью, — устало пожал плечами Житняков. — Вы извините, но я, правда, не настроен на разговоры. — Да, конечно. Ты отдыхай, — неловко кивнув, Валера вышел. Его потрясло увиденное. Оставшись один, Михаил с трудом лег обратно на постель, скривившись. Отступившая боль возвращалась. — Виталь, найдется в этом доме пиала? Желательно дерево или глина, — Валерий выдернул Дубинина, как самого трезвого, в сторону, подальше от чужих ушей. — Ну… У Вовки были где-то, целый набор. А тебе зачем? — Парню вашему помочь хочу. Рана та сама не затянется. — Узнал, значит, — глаза Дубинина стали волчьими. — Узнал. Кое-чем я могу помочь, но ему нужен хороший травник. — Знаю. Ищем. Слушай, а тебе это зачем? — Дубинин, я хоть и сволочь, но не настолько законченная как вы все считаете, — хмыкнул Кипелов. — Тащи посудину, а я скоро вернусь, — сказал, и был таков. Дубинин глазом моргнуть не успел, как Валерий уже растворился в вечернем сумраке.