Триада

Кипелов стоял у здания, где располагалась репетиционная база Арии, и нервно докуривал вторую сигарету, загоняя воспоминания обратно в укромные уголки своей памяти. Он давно перевернул эту страницу своей жизни, и возвращаться к прошлому не было желания, хоть порой в душе мелькало сожаление, что все закончилось вот так, под напором эмоций, по принципу «Сгорел сарай, гори и хата». Валерий тихо вздохнул в ответ своим воспоминаниям, губы искривились в горькой усмешке. Сейчас, оглядываясь назад с высоты прожитых лет, он понимал: тогда можно было бы решить все миром, не рубя с плеча. Тогда можно было сохранить нормальные отношения, да многое можно было бы… НО. Время упущено, все шансы утрачены. В голове промелькнула шальная мысль отказаться от участия в юбилее и вернуться в свою уютную студию, где все течет размеренно и спокойно. Но Валерий выкинул ее из головы: раз пообещал, значит, слово надо держать. — Это всего лишь юбилей, — напомнил себе Кипелов. — Отпрыгаю пару реп, саундчек и концерт. И вернусь в родную студию, — прошептал он себе под нос. Докурив сигарету, щелчком выбросил окурок, проследив, как тот, описав дугу, плюхнулся в урну. Новый глубокий вдох, словно экс-«ариец» собирался погрузиться на огромную глубину. Отогнав непрошеные мысли, Валерий решительным шагом направился к зданию, где обитали «арийцы». — Надо не забыть потом блох погонять. А то наберусь еще от этих пылесборников какой-нибудь пакости, попробуй, выведи ее… — с такими мыслями Кипелов и появился на пороге «арийской» студии. Столкнувшись с резко пожелтевшими глазами Дубинина и Попова, Валерий невольно отшатнулся. — Какие гости в нашем доме, — оскалился в плотоядной ухмылке Виталий. — И тебе, Виталик, не хворать, — криво усмехнулся Валерий. — Да ты не стой, проходи, — кивнул Кипелову Владимир. — Скоро Маврик с Терей подтянутся, можно будет начать работу. — Благодарствую, — Валерий осмотрелся, выискивая для себя уютное место. Вскоре почти все участники нынешнего и прошлых составов группы собрались вместе. — Володь, а Мишка где? — Маврин поискал глазами Житнякова. — Приболел. Подцепил простуду на последнем концерте. Отправили его здоровье поправлять, — ответил Холстинин, тщательно скрывая тревогу, притаившуюся в сердце. — Правильно, вокалиста беречь надо. Тем более такого, как Мишка ваш, — кивнул Рыжий. Вот только от него не укрылась тревога в глазах «арийцев», стоило ему спросить о Житнякове. Сергей чуял: не все ему сказали, если откровенно не соврали, глядя в глаза. Сделав в памяти зарубку навестить простывшего вокалиста, Рыжий занялся настройкой гитары. Первая репетиция прошла на удивление мирно. Кипелов сидел на облюбованном диванчике в углу студии, с чашкой чая, позволив себе небольшой перерыв, пока гитаристы разбирались с проводами и шушукались, вспоминая, где чья партия и как ее играть. Рядом на диван плюхнулся Дубинин: коллеги-музыканты отправили его перевести дух, когда басист дважды чуть не убился, зацепившись за раскиданные по полу провода. Пророкотав: «Тише ты, басовый электровеник!» — Терентьев ухватил Виталия за шкирку, удерживая от падения, и помог восстановить равновесие. После чего четыре гитариста дружно отправили возмущенного басиста на диван, перевести дух и составить компанию прикорнувшему в уголке Кипелову. Дубинин проматерился от души, но сдался под мрачным взором четырех пар глаз. — Словно в старые времена, — Виталий заурчал, вытянув ноги и откинувшись на спинку дивана. — Ты на котяру похож, — фыркнул Валерий, краем глаза наблюдая за ним. — Да? Ну и ладно, — Дубинин лениво отмахнулся. Потянувшись всем телом, от души зевнул, демонстрируя чуть увеличившиеся клыки. И услышал недовольное фырканье собеседника. Все же оборотней Кипелов не жаловал. — Не думал я, что однажды снова окажусь на этой студии, в старой компании, — Валерий прикрыл глаза, явно наслаждаясь царившей в помещении атмосферой. — Кстати, как там ваш вокалист? Сильно его прихватило? Вовка мне толком не ответил ничего, а нам бы с Михаилом — так ведь парня зовут? — так вот, нам бы тексты разобрать, которые для дуэта, прорепетировать их вместе. — Как все простуженные люди: сидит дома и усиленно лечится, — ответил Виталий после недолгой паузы. — Врачи ему говорить пока запретили, чтобы голос сохранить, обещали, что к концерту Миша придет в относительную норму. — Думаешь, успеет? Два концерта подряд. Молодой, зеленый. Хоть бы один выдержал, — Валерий не мог не уколоть басиста, потоптаться по больной мозоли. Уж очень ему нравилось злить Виталия и знать, что ничего ему за это не будет. Только в этот раз его ждало разочарование: Дубинин не повелся на подначку. Басист оскалился в недоброй ухмылке, опасно сверкнув глазами. — Дождись концерта. Сам все увидишь, — усмешка Виталия получилась откровенно плотоядной. Валерий невольно передернулся и отодвинулся подальше от оборотня. А через пару часов и вовсе смылся к себе на базу: репетиции собственной группы он отменять не собирался. Да и чувствовал себя Кипелов весьма неуютно рядом с некоторыми личностями, старался держаться поближе к Холстинину. Тот хоть и упырь натуральный, но мирный, и в обиду не даст. Не то что эта кусачая компания в лице «арийского» басиста и второго гитариста группы — Приста. И погрызут, и блохами наградят еще, чего доброго. Проводив удравшего Кипелова тяжелым взглядом, Холстинин вздохнул обреченно. Надежда, что репетиция закончится так же мирно, как и началась, рухнула с оглушительным грохотом. — Виталя, я же вас с Серегой просил — не троньте вы эту истеричку блондинистую. Вот что вы уже ему сделать успели, а? — Вов, мы тут вообще ни при чем, — развел руками Прист, глядя на любимого руководителя честными глазами. — Может, дела у человека срочные. Или в туалет скрутило. А дома оно, как то, все же уютнее, чем в гостях. Ответить Холсту не дал дикий ржач коллег по гитарному цеху. Житняков, послушно выполнявший все предписания врачей, в строй вернулся довольно быстро, пусть голос пока и оставался хриплым. Приходилось соблюдать режим молчания, дабы сберечь ресурсы для двух масштабных концертов. Временно безголосого вокалиста опекали всей группой, стараясь уберечь от сквозняков. На такую заботу тот мягко улыбался и работал наравне со всеми. — Как вы его только понимаете? — удивлялся Терентьев, наблюдая, как Михаил взглядами переговаривался с Виталием и Сергеем. Что удивительно, все трое прекрасно друг с другом общались взглядами и жестами, знаками. Впрочем, понимали Михаила и Владимир с Максом, а вот для гостей приходилось озвучивать их гляделки-разговоры. Перед самим концертом Житняков нарушил свой режим тишины — надо было дать возможность связкам привыкнуть к нагрузке и проверить свои возможности. — Доброе утро! — Михаил, прибыв на студию одним из первых, застал там только Холстинина. — Привет, Миш. Ты как? Что с голосом? — Холст внимательно осмотрел вокалиста. Тот явно почти пришел в норму и сейчас сиял в предвкушении грядущего концерта. — Замечательно. Горло, правда, немного еще проблем доставляет, но скоро пройдет. Да и голос почти восстановился. — Хорошо, если так. После концертов тогда возьмешь несколько дней перерыва, долечишься. И не спорь, — решил Холстинин. Рисковать здоровьем своего вокалиста он не желал. — Да я только «за», — Михаил улыбнулся, устраиваясь в своем уголке. Притихнув, он мурлыкал под нос, настраиваясь на прогон программы перед выступлением. Вокалисты, в ожидании, когда можно будет заняться вокальной частью репетиции, переговаривались вполголоса, отойдя в сторонку, дабы никому не мешать. Виталий нахмурился и нервно переглянулся с Холстининым, заметив, как Михаил, с восторженным выражением лица, что-то тихонько обсуждает с Валерием. Ткнув Приста локтем в бок, Дубинин взглядом указал ему на уединившуюся парочку. В резко пожелтевших глазах Сергея мелькнула злость с примесью ревности и тревоги. Он недобро посмотрел в сторону вокалистов, вот только взгляд этот предназначался исключительно Валерию. Слишком хорошо арийцы, в отличие от Миши, знали Кипелова. Виталий зубами скрипнул, усилием воли подавив в себе желание оттащить Михаила от Кипелова, прижать к себе и не отпускать больше, чем на пару метров. И то исключительно к Попову или Холсту. — Я ему руки поотрываю, если он их к Мишке потянет, — тихо произнес Сергей так, чтобы его услышал только стоявший рядом Максим. Он сдерживался: скандал накануне концерта группе был не нужен. Житняков, не догадываясь, какие страсти обуревают его коллег, беседовал с Валерием. Михаил был словно заворожен бывшим вокалистом группы, слушал, что, тот ему говорил, пока не поймал себя на том. что словно падает куда-то, растворяясь в пространстве. А спустя секунды почувствовал, как внутренности скручивает в узел. Резко тряхнув головой, Михаил с усилием вернулся в реальность, под легкий, на грани слышимости, звон, будто что-то хрустальное осыпалось осколками. Поёжившись, он отступил от Валерия, стараясь не выдать себя, и чувствуя, как пальцы стало несильно покалывать. — Миш, что с тобой? Ты в порядке? — Кипелов заметил резкую перемену в молодом коллеге. От острого, колючего взгляда вокалиста, полного ярости, Валерию стало как-то не по себе. — Не совсем. Валерий Александрович, вы извините, но я не очень хорошо себя чувствую, мне надо пару минут побыть на воздухе, — Михаил быстро вышел, не видя задумчивого взгляда, которым проводил его Кипелов. Молодой вокалист заинтересовал его. Чем? Валерий не смог бы дать ответ на этот вопрос. Но что-то было в Михаиле неуловимо знакомое. Что-то такое, что притягивало Кипелова. И он решил на досуге поближе познакомиться с загадкой по имени Михаил Житняков. — Чего это с ним? — Макс заметил, как Михаил, передернувшись всем телом, отступил от Валерия, а потом и вовсе быстро вышел из помещения. — Не знаю. Ребят, я пойду, покурю, и посмотрю, как там Мишка, — Холст тенью выскользнул следом за своим вокалистом. Не понравилось ему поведение парня. Да и Кипелова Владимир знал давно, представлял, что тот мог вытворить. Нашел он Житнякова на лавочке. Тот сидел, обхватив себя руками, словно ему было холодно. — Мишань, тебе плохо? — Владимир мягко положил ему руку на плечо. Вокалиста и вправду потряхивало. — Кипелов. Он кто? Не оборотень, шерстью не пахнет. Такой же, как ты? — Михаил поднял на гитариста глаза. — Или как я? — Догадался, значит, — Владимир тяжело опустился на лавочку подле Житнякова. — Валерка маг, только более обученный, опытный. — Угу, догадаешься тут. У меня внутренности чуть не вывернулись наизнанку, когда от него дохнуло силой. Ощущения были, как тогда… Не такие жуткие, но и приятного мало. — Потому что он у нас хоть и носит маску праведника, и вроде как в светлых числится, но пятен на нем достаточно, чтобы белый цвет разбавить. Не переживай, я поговорю с ним, вправлю мозги, чтобы не лез к тебе. — Серый, значит… Нет, Володь, не надо. Начнешь что-то говорить, Валерий заподозрит неладное, начнет копать. Оно мне надо? Нет. Ты извини, я понимаю, концерт, и все такое, но до выступления я лучше буду подальше держаться от него. Мне хватило того … раза… — Михаил передернулся весь. — Миш, поступай, как считаешь нужным. Твои инстинкты тебя еще ни разу не подводили. — Владимир мягко обнял нахохлившегося парня, желая успокоить и поддержать. По возвращении на студию Житняков держался поближе к Владимиру или ребятам из группы, старательно избегая Кипелова.