Poor Unfortunate Souls

Каз убрал пистолет в кобуру, накрыл Уллу своим пальто и поставил ее на ноги. Она шаталась и не могла стоять. Ее ступни подворачивались, девушку била крупная дрожь. Улла навалилась на Каза всем телом, вцепилась в его руки, как тогда на складе, когда отчаянно пыталась утащить его на дно аквариума. Он подхватил ее на руки и отнес в спальню, где уложил на кровать. — А ты сильный, — сонно пробормотала Улла. — Хотя худощавый и калека. Каз вернулся в гостиную, чтобы оценить ущерб. Мозг вора безошибочно определил, как Улла выбралась из аквариума: ее хвост был достаточно сильным, чтобы выбить замочные петли изнутри, а затем ей требовалось только наполовину высунуться из воды, дотянуться до стола и использовать его в качестве опоры, чтобы ползком подобраться к ножу. Сложно, но не невыполнимо. С ковром, пропитавшегося кровью и водой, придется попрощаться. Жаль, его привезли из Шу Хана за крупную сумму, и второго такого нигде не было. Можно попробовать подсунуть его Джесперу, пусть от его уроков с фабрикатором будет хоть какая-то польза, но об этом можно подумать завтра. Каз прошел к бару и достал бутылку бренди. Свой стакан он залпом выпил на месте. Второй отнес Улле. — Пей. Улла покорно выполнила приказ и тут же закашлялась. — Что это? — скривившись, спросила она. — Бренди. Улла с сомнением посмотрела в стакан. — Ты никогда не пила бренди? Она неопределенно пожала плечами. Каз протянул руку, чтобы забрать стакан, но Улла покачала головой. С энтузиазмом человека, пробующего жидкую смерть, она залпом опрокинула в себя содержимое. Каз рухнул в кресло, обессиленный навалившимися на него открытиями. Он не мог перестать пялиться на ноги, которые еще утром были хвостом. Абсолютно обычные ноги, только очень бледные и с кровавыми полосами, тянущимися от бедер до ступней. — Как ты это сделала? — не выдержав, спросил Каз. — Как ты… Он замолчал, не сумев подобрать слов. Как ты получила ноги? Как смогла обменять на них хвост? Обратим ли этот процесс, или ей суждено навсегда остаться человеком? Но, постойте, что она сказала, когда Каз нашел ее? «Я забыла, как это больно.» Улла повернула к нему голову, ее черные волосы тенью скользили по синей подушке. От спиртного ее щеки порозовели, с лица ушла смертельная бледность. Девушка все еще выглядела уставшей, но хотя бы не казалось, что она умирает. Каз подумал, что Улла снова заведет шарманку про желание, однако с этим секретом девушка соизволила поделиться. — Каждое лето сильдройры, в чьих жилах текла королевская кровь, и их фавориты, отпрыски благородных семей, отправлялись на сушу, чтобы познакомится с человеческим миром и дать волю себе, — голос Уллы звучал ровно и не заинтересовано. Она не рассказывала сказку, не делилась своим опытом. Это были сухие факты, лишенные эмоций. — Был только один способ превратиться в человека — применить магию разрыва и соединения. Как правило, для этого использовалась секирна, священный клинок, вытесанный из бивня кита-нарвала. Каз со скепсисом посмотрел на свой нож для масла, который принес с собой из гостиной. — Как правило, — повторила Улла. — Но у каждого правила есть исключение. — Верно. — Значит, ты можешь провернуть это с любым ножом? — В теории, да. Бреккер откинулся назад, обдумывая ее слова, прокручивая в голове услышанное, раз за разом. — Ты говоришь о сильдройрах в прошедшем времени, — проговорил он, сообразив, что его смутило в рассказе девушки. — Вы… — Исчезли? — губы Уллы изогнулись в кривой улыбке. — Нет, но ждать осталось недолго. Жители севера столетиями истребляли нас из-за того, что мы не похожи на людей. Морской народ медленно умирает, угасает, как догорающая в ночи свеча. «Морской народ. Не ее», — цеплялся за слова Каз. — Ты не относишь себя к ним, — не вопрос. Утверждение. — Проницательный мальчик, — Улла отвернулась и закрыла глаза. — Я никогда не была своей в море, и никогда не была своей на суше… *** Каз переночевал в кресле в гостиной. Наутро у него болела шея и спина из-за сна сидя, но бывало и хуже. Войдя в спальню, он обнаружил, что Улла уже проснулась. Она шевелила пальцами ног и задумчиво за этим наблюдала. — Тебе нужно смыть кровь, — вместо приветствия сказал Каз. Улла неуклюже свесила ноги с кровати, перемещая их вместе, как единое целое, и попыталась встать, но едва не упала на пол. Каз подхватил ее. — Поставь ноги ровно, — скомандовал он. Бреккер не был готов снова таскать ее на руках. Раз уж обзавелась ногами, то пусть ими пользуется. — Я больше пяти сотен лет этого не делала, — проворчала Улла. — Имей терпение. Рука Каза сжалась на ее талии, когда девушка сделала осторожный шаг вперед. Она крепко держалась за него, но уже не наваливалась, а использовала как подпорку. — Подожди, пять сотен лет? — недоверчиво повторил Каз. — Больше, если так подумать. Не знаю. Я потеряла счет времени. В голове Каза крутились шестеренки. — Все сильдройры живут так долго? — Нет, — коротко ответила Улла У нее ушло десять минут, прежде чем она смогла доковылять до гостиной, практически без помощи Каза. Ее шаги были неуверенными, рваными, но ей все равно удавалось передвигаться с каким-то нечеловеческим изяществом и грацией. В ванной комнате Каз оставил Уллу стоять у двери, а сам наклонился, чтобы заткнуть слив и набрать ей воды. Он заколебался, выбирая температуру. Будучи русалкой, живущей в северных водах, она отдавала предпочтение холодной воде, однако было очевидно, что в человеческом обличье ее привычки менялись. — Не думаю, что тебе сейчас стоит купаться в холодной… — он обернулся, и от неожиданности запнулся в конце предложения. — …воде. Вчера он отдал Улле свое пальто, потому что девушку била дрожь от страха, боли и холода, но теперь верхняя одежда нескладной кучей лежала у ее ног. Нагота ее нисколько не смущала, и она со смертельной скукой на лице наблюдала за действиями Каза. — Хорошо, — просто ответила она. Для каждого, кто провел много времени в Бочке, тела переставали быть чем-то загадочным и сокровенным, но Казу все равно пришлось приложить усилия, чтобы отвести взгляд. Было что-то неправильно чарующее в том, как она двигалась, перемещая вес с одной ноги на другую, в том, как отбрасывала с лица длинные, ниже поясницы, волосы. Как смотрела, заглядывая в душу, точно зная, какие мысли проносятся в его голове: нежелательные, ненужные, соблазнительные. — Вперед, — Каз кивнул на ванну, подвинул к краю мыло и бросил рядом с раковиной чистое полотенце. — Пойду поищу для тебя одежду. К моменту его возвращения с рынка Улла уже помылась и бродила по спальне, изучая корешки книг на полках. К счастью, ей хватило ума замотаться в полотенце, а не ходить по неотапливаему помещению голышом. Не хватало еще тратить деньги на ее лечение от простуды. Улла обернулась и посмотрела, как Каз складывает кучку одежды на кровать. — Рад, что я не сбежала? Каз фыркнул. — И что бы ты делала без одежды и денег в незнакомом городе? Голышом дошла бы до Пятой гавани, сиганула в море и поплыла бы туда, откуда тебя привезли? Девушка пожала голыми плечами. — Все же лучше, чем застрять здесь, — внезапно она рассмеялась. — Но, кажется, теперь я потеряла для тебя смысл. Улла пошевелила пальцами ног. — Не переживай, рыбка моя. Я найду способ на тебе заработать. Каз оставил ее, чтобы девушка могла спокойно одеться. Несмотря на его уверенный тон, он сам не особо понимал, что ему теперь делать. Все указывало на то, что Улла может получить хвост назад, но как ее заставить это сделать? Угрозами? Он учил ее ходить, отправил мыться и купил ей одежду, а теперь ему было нужно как-то убедить ее, что его стоит бояться. — Я хочу увидеть «Клуб Воронов». Брови Каза взлетели к линии волос, но когда он оглянулся и увидел Уллу, удивление сменилось чем-то другим, чувством, названию которому подбирать не хотелось. — Зачем? Улла прошла от двери, плавно покачиваясь, как море в штиль. Каз не знал, как она отнесется к брюкам, поэтому купил ей простое платье темно-фиолетового цвета, но и в нем девушка умудрялась выглядеть, как сказочное создание, а не человек. «Прекрати пялиться, — строго приказал себе Каз. — Это все ее чары.» Магия, с помощью которой она превратила хвост в ноги. Иллюзия, из-за которой неделю назад на складе он увидел в аквариуме не Уллу, а Инеж, попавшую в морской плен. — Ты хотел сделать меня звездой шоу. Хочу посмотреть, где мне предстояло провести остаток своих лет, если бы ко мне в руки не попал твой нож. Эта затея могла обернуться полнейшим провалом. Кто знает, какие мысли копошатся в ее голове. — Ладно, — сказал Каз, подозревая, что еще пожалеет о своем решении. — Обувайся. *** Каз не рискнул идти с Уллой через Бочку, поэтому нанял экипаж. Девушка завороженно смотрела на улицы сквозь окошко, не скрывая своего презрения при виде жителей трущоб. Танцовщицы Восточного Обруча и туристы в костюмах Зверской комедии привели ее в восторг, и Бреккер купил ей серебренный гребень Потеренной Невесты, подавшись какому-то порыву. Они заехали в кафе позавтракать, заказали кофе и вафли, и только после этого двинулись в клуб. Каз понял, что совершил ошибку, как только они вошли через огромные черные двери и оказались в главном зале. Магнетизм Уллы действовал на других также, как и на него: казалось, все оторвались от своих дел, будь то игра в «Ежевику на троих» или охрана зала для важных игроков, чтобы посмотреть, как девушка скользит по помещению, с интересом рассматривая интерьер. — Где ты нашел эту русалку? — рядом с Казом появился Красный Феликс. Его взгляд был прикован к Улле. — Русалку? — равнодушно переспросил Бреккер, ощутив укол страха. «Никто не мог знать о том грузе.» — Русалку, нифму, фею. Никак не могу решить, какое слово ей больше подходит. — Разве ты не должен быть у двери? Не дожидаясь ответа, Каз похромал следом за Уллой в соседний зал, где играл нанятый оркестр, а центр помещения был расчищен для желающих потанцевать. Она запрокинула голову и плавно покрутилась на месте, ее волосы темным вихрем взлетели в воздух, в приглушенном свете блеснул серебряный гребень. Взвизгнула скрипка, когда скрипач сбился и попал смычком мимо струны. Заминка осталась незамеченной. — Не отходи от меня, — приказал Каз, пробравшись к девушке. Хотя было утро, в зале оказалось много людей. Почти все они остались здесь с прошлой ночи, дезориентированные во времени из-за отсутствия часов и окон и льющегося рекой алкоголя. — Ненавижу ваш мир, — ответила Улла, оборачиваясь на Каза. — Но я скучала по вашей музыке. Она оглядела зал. Встречаясь с ней взглядами, посетители пристыженно опускали глаза. Саму Уллу, казалось, ничуть не смущало и не нервировало излишнее внимание. — Все смотрят, — сказала Улла, бредя по залу. — Они всегда смотрят, с восхищением или завистью, но всегда за этим кроется желание, — она посмотрела на Каза с веселыми искорками в глазах. — У всех, кроме тебя. Ее лицо на миг сделалось задумчивым, и Каза снова охватила мысль, что она видит его насквозь. Затем она отвернулась к оркестру, и все прошло. К Бреккеру подошел один из вышибал и сообщил о проблеме у черного выхода. — Присмотри за ней, — Каз кивнул в сторону Уллы. Вышибала проследил за взглядом босса и оцепенел. Что ж, в одном Брекккер мог не сомневаться — тот ни за что не спустит глаз с его русалки… На решение проблемы, которую ему подкинули Портовые Лезвия, ушло больше часа. Отдав приказы Отбросам, Каз пошел на поиски Уллы и, к своему удивлению, нашел ее в своем кабинете. — Как ты открыла дверь? — он спросил резче, чем стоило, но Улла даже не повернула головы. — Я не только могу превращать хвост в ноги, Каз. Бреккер захлопнул бухгалтерскую книгу, которую Улла читала. В ней не было ничего важного, так, обманка для воров, достаточно умных, чтобы справиться со всеми замками и залезть в кабинет, но недостаточно сообразительными, чтобы догадаться проверить итоговые цифры и вычислить подлог. — Я все равно не умею читать. — Тогда зачем открыла? — Еще один способ забраться тебе в голову. В этот раз, едва Улла посмотрела ему в глаза, Каз отвел взгляд. — Почему ты не смотришь на меня? — со смешком в голосе спросила Улла. — Знаю, что ты собираешься сделать. — Бедный мальчик. Ты никогда не видел чудес, — повторила Улла те же слова, которые сказала ему на складе. — Посмотри на меня, Каз. Каз знал, что ему не следовало этого делать, но ее голос манил. Он давно попал в ее сети, и теперь ей было достаточно только дергать за веревки. — Каз… Глубоко вздохнув, как перед нырком, Бреккер поднял глаза. Перед ним стояла не Улла. Инеж. Его милая, суеверная Инеж. — Она сейчас в море, охотится на рыботорговцев, — эти слова звучали, как мантра. Ее здесь нет. Ее здесь нет. — Но я здесь. Улла-Инеж подплыла к нему. Каз потерял способность двигаться и мог только смотреть, как ее темные глаза становятся все ближе и ближе. Два чернильных пятна. Два озерца, наполненных ночным небом без единой звезды. Смутно он осознавал, что Улла что-то поет — Бреккер ощущал легкую вибрацию в воздухе, улавливал отдельные ноты — но мог думать только о том, как она близко. Слишком близко. Недостаточно близко. — Чего ты хочешь, Каз? — прошептала Улла. Каз должен был ощутить отторжение от запретной близости, тошноту, панику, что угодно — но была только вибрация и эхо слов в костях. — Чего ты желаешь? Построить собственную империю. Купаться в деньгах, как в море. Стать тем, кого будут уважать и бояться. Чего ты желаешь? Никогда больше не носить перчаток. Чувствовать под ладонями теплое тело и не тонуть в кеттердамской гавани, окруженный трупами. Чего ты желаешь? Каз хотел закрыть глаза, но не мог. Теплое дыхание мягко касалось его лица, как ветерок, дующий с моря в жаркий день. К его губам мимолетно прижались. Он почувствовал… что? Парализующий холод океана, хватающего в свои объятья непутевого моряка. Головокружение от падения в бездну. Жжение в легких, которым отчаянно не хватало кислорода. А затем Улла отстранилась, и все прошло. Оцепенение спало, и Каз сделал судорожный вздох. Он не мог избавиться от ощущения, будто провел вечность под водой и наконец сумел выплыть на сушу. Каз оперся на стол, не доверяя своим ослабевшим ногам. — Ты никогда не была в плену, — прохрипел он, пораженный внезапной догадкой. — Ты могла сбежать в любой момент. От фьерданцев. Со склада. Из квартиры. От меня. То, как она влияла на людей, как легко подчинила его себе — все это было доказательством того, если бы Улла действительно хотела, то могла бы давно заставить Каза отпустить ее в море. Однако она этого не сделала. — Почему ты осталась? — Потому что я не могу вечно сидеть в пещере и ждать, когда кто-нибудь приплывет и станет умолять меня помочь, — ответила Улла устами Инеж. — Мне подвернулась возможность уйти от однообразия, и я воспользовалась ею. — Это объясняет, почему ты не сбежала со склада, но не почему осталась в квартире. — Я уже говорила: я забыла, насколько болезненна магия расщепления и соединения. Каз прищурился. — Ты врешь. Дело не только в этом. Улла-Инеж дернула плечом, не отрицая этого. — Я хотела узнать, через сколько времени ты сдашься и загадаешь желание. Некоторое время Каз просто изучал ее. Его мысли были в беспорядке, но дыхание постепенно выравнивалось. — Верни свой облик. Она молча повиновалась. Ее черты расплылись, как будто по воде прошла рябь, а затем перед Казом снова оказалась та Улла, которую он знал. — Чего ты хочешь? — спросил Каз. Как он и ожидал, Улла растерялась. — Что? — Чего ты хочешь? — повторил он. — Чего ты желаешь? Улла предлагала сделку всем несчастным, отчаявшимся душам, которые смогли ее отыскать. Желание взамен на честную плату. Разве Каз не занимался нечто похожим? Сделка есть сделка. Ты даешь что-то мне, я что-то даю тебе. Умом он понимал, что именно поэтому Улла и зациклилась на нем: она увидела родственную душу и захотела узнать, что нужно, чтобы продался торговец желаниями. Единственное, что она не учла, так это что в эту игру можно играть вдвоем. Улла казалась непривычно задумчивой, пока она обдумывала свой ответ. Затем она посмотрела на Каза. — Тебя.