Пешком до величия

Всю следующую неделю Гарри Поттер не приходил в себя. Его било крупной дрожью в лихорадке. Мадам Помфри по часам давала мальчику Укрепляющий раствор, а всех посетителей выгоняла за порог. Рон и Гермиона не находили себе места. Экзамены были уже сданы, результаты пока не огласили. В скромном обществе друг друга, они нетерпеливо ждали, когда Гарри придет в себя. Гермиона решила скоротать время за своим самым любимым занятием, поэтому ежедневно не вылезала из библиотеки. Что удивительно, Рон тоже ходил с ней. Сегодня, привычно зарывшись в пожелтевшие талмуды, Гермиона изучала побочные эффекты от тесного контакта с дементорами. С каждым прочитанным словом ей становилось все труднее сдерживать свои эмоции. Она просканировала взволнованным взглядом всю страницу и развернулась к Рону. — Рон! — он оторвал скучающий взгляд от журнала про квиддич. — Ты только послушай, что здесь пишут: « Человек, подвергшийся слишком долгому воздействию дементоров, может необратимо помешаться рассудком. В его памяти появляются провалы, а сам он перестает узнавать окружающую действительность…» Ты понимаешь, что это значит? Что, если Гарри очнется таким? — Не неси чепуху! Сколько этой писанине лет? Наверняка это написал какой-то древний маразматик, заставший динозавров. Сама подумай, кого только мадам Помфри не поднимала на ноги! — Да… Наверное, ты прав. Давай лучше снова дойдем до Больничного крыла… — А смысл? Все равно не пускают. Хотя ладно. Все лучше, чем торчать тут весь день. Рон и Гермиона поднялись со своих стульев и пошли возвращать книги мадам Пинс. *** Тем временем, у трудного пациента на крайней койке открылись глаза. Он попытался перевернуться на бок и привстать, но почувствовал сильное головокружение. Вновь распластавшись на подушке, мальчик довольно улыбнулся. На звук волшебного колокольчика прибежала мадам Помфри с новыми склянками. — Мистер Поттер, вы наконец-то пришли в себя. Еще немного, и мне пришлось бы привлекать больницу Святого Мунго. Вот, выпейте это. Целительница протянула ему пузырек с бирюзовой настойкой. Уже не совсем «Поттер» покрутил его, откупорил крышку и понюхал. Терпкий запах крови саламандры раздражающе пощекотал его слизистую. — Апхчхи! Ох, кто-то совсем не пожалел порошка из когтей грифона! — «Поттер» потер нос и опрокинул в себя Укрепляющий раствор. — Мадам Помфри, скажите пожалуйста, когда мне можно будет покинуть больничное крыло? — Какой шустрый! Молодой человек, вам прописан постельный режим. Даже не надейтесь, что я позволю вам уйти в таком состоянии! Мальчик спокойно выслушал наставления медведьмы, выпил еще два тонизирующих зелья и удовлетворенно улыбнулся. Он вытянул вперед руку и растопырил пальцы, затем согнул каждый по очереди. Потрясающее чувство! Как хорошо снова иметь материальную оболочку! И ведь когда-то он сам себя этого лишил! Тишину лазарета разрезал заливистый мальчишеский смех. Том вытер подступившие слезы. Сейчас он был благодарен судьбе за то, что в прошлом году догадался ухватиться за связывающую нить между собой и Гарри Поттером. Подумать только, мальчишка все это время был его крестражем! Осколок разорванной души в Поттере был очень маленьким, почти неощутимым. Он даже никак не проявлял себя, за исключением редких пульсаций в области шрама. Тем не менее, именно этот осколок изо всех сил потянулся навстречу к Тому и слился с ним воедино, когда клыком василиска был уничтожен первый сосуд. Существовать в чужом подсознании было немногим лучше, чем в дневнике. Том понимал, что его собственная половина души с крошечным довеском не сможет вытеснить цельную душу Поттера. Поэтому он решил затаиться и понаблюдать за обстановкой вокруг. То, что Поттер так внезапно самоустранился, было просто подарком небес. Все получилось как нельзя лучше. Тому даже пальцем шевелить не пришлось, чтобы подчинить это тело своей воле. Он остался единственной живой душой! От столь бездарной кончины национального героя Том Реддл зашелся в еще одном приступе смеха. *** Подойдя к Больничному крылу, Рон и Гермиона уже привычно тихонечко постучались. Это был своеобразный ритуал, который они выполняли два раза в день. Каждый раз их встречала уставшая мадам Помфри и говорила стандартное: «Без изменений. Состояние стабильное». Простояв без ответа где-то с полминуты Рон пробубнил: — Я же говорил. Черт бы их побрал в этом Министерстве! Как они там говорили? Дементоры не тронут детей? Это для нашей же безопасности? Надеюсь, перед тем, как они снова надумают нас спасать, мы успеем где-нибудь спрятаться. — Рон! Они действовали из благих побуждений! Сам подумай, если бы сбежал настоящий Пожиратель Смерти, такие меры были бы не лишены смысла. — Да что ты говоришь! Гарри вон на своей шкуре ощутил глубокомысленные идеи Министерства… Прерывая его возбужденную тираду на полуслове, мадам Помфри, наконец, отворила двери. — Что вы так расшумелись? Больным требуется тишина. Давайте, проходите. Мистер Поттер очнулся несколько часов назад и уже вовсю рвется на волю. Дважды их звать не пришлось. Как только отворилась дверь, в лазарет вбежали два шумных обеспокоенных гриффиндорца. Том незаметно скривился от отсутствия дисциплины и приветственно махнул рукой. Ему было любопытно взглянуть на окружение Поттера своими глазами. Раньше Том мог довольствоваться лишь видоизмененными мысленными картинками и, насколько уже мог судить, те были слегка искажены. В мгновение ока Предатель крови и грязнокровка уселись на его койке с двух сторон. Том вежливо кивнул посетителям и улыбнулся одной из отрепетированных улыбок. Этих волшебников, состоящих с Поттером в наиболее близких отношения, он успел неплохо изучить во время учебного года. Ему предстояло хорошенько присмотреться и составить более подробное мнение об этих низших звеньях социальной иерархии, что, по воли случая, шли комплектом к новому телу. То, что от этих гриффиндорцев будет непросто отделаться, Том прекрасно понимал. Да и, по правде говоря, на данный момент не видел серьезной причины отдаляться от «привычного окружения». Возможно, будет куда полезнее покорно принять насмешку судьбы и начать поддерживать более тесный контакт с львиным факультетом. К чему, однако, он не был готов, так это к беспардонной фамильярности и к вопиющему нарушению личных границ. Сколько Том себя помнил, он всегда держал людей на прохладной дистанции. Даже те, кого он мог назвать приятелями и верными соратниками, не позволяли себе такой вольности по отношению к нему. Здесь нужно отдать Уизли и Грейнджер должное, действуя спонтанно и простодушно, они чуть было не пошатнули неустойчивую чашу самоконтроля Тома. Он совершенно не ожидал, что этим ущербным представителям магического сообщества удастся с ходу застать его врасплох. Гермиона же, не сдерживая больше накопившиеся эмоции, бросилась ему на шею и заключила в хрупкие объятия. Она поцеловала его в лоб и повисла на щуплой детской груди, старательно заглушая частые всхлипывания. — Гарри… О, Мерлин, я так за тебя переживала! Я нашла…старую книгу… и там… там. Там было написано, что ты мог сойти с ума! «Хуже. Поттера постигла куда более незавидная участь». Том с огромным трудом сдержал порыв скинуть с себя ревущую девицу. Он начал обратный отсчет от ста и постарался взять себя в руки. В конце концов, прикосновения посторонних были сейчас наименьшим из того, что должно было занимать его мысли. Спустя несколько долгих секунд, нахлынувшая пелена ярости рассеялась, и Том облегченно вздохнул. Рон неловко мялся с другого конца кровати, наблюдая, как Гарри бережно гладит Гермиону по спине. Что-то в этом движении зацепило его за живое, оставляя неприятное послевкусие. Он резко отвернулся в сторону и густо покраснел. — Рад, что с тобой все в порядке. Заставил ты нас поволноваться, дружище. Том спокойно кивнул Уизли и осторожно отстранил от себя Грейнджер. — Расскажите о Сириусе Блэке. Что с ним случилось? Этот вопрос его очень интересовал. Еще в начале учебного года Том подумал о богатой фамильной библиотеке Блэков. Там было множество эксклюзивных разделов, в которые он не терял надежды заглянуть. Тем более, когда выяснилось, что Сириус был крестным отцом Гарри Поттера. Такое сокровище и… простаивает где-то рядом… Гермиона воровато огляделась по сторонам и осторожно вынула золотую цепочку из-под мантии. — С ним все хорошо. Я спасла Сириуса с помощью маховика времени. Он куда-то улетел на Клювокрыле. А, точно, совсем забыла. Маховик времени — это… — Я знаю. Откуда он у тебя? Это же очень ценная вещь. — Мне его дала профессор Макгонагалл, чтобы я могла посещать все предметы. Том раздраженно усмехнулся. С каких пор такие вещи стали выдавать школьникам? И кому? Какой-то грязнокровке с завышенной самооценкой и неуемным шилом в заднице. Неужели окружающие такие идиоты, чтобы не заметить, что Грейнджер находится в двух местах одновременно? Даже Уизли с Поттером начали замечать что-то неладное, а ведь они далеко не семи пядей во лбу. Рону же показалось странным, что Гарри так спокойно воспринял эту новость. Лично у него был глубокий шок, когда он услышал о перемещении во времени. — Кто тебе рассказал о маховиках? — Рон задумчиво посмотрел на Гермиону. Она этого сделать не могла, так как дала обещание Макгонагалл. Но тогда откуда Гарри об этом узнал? Том же хитро улыбнулся и многозначительно посмотрел на Уизли. — Хм, дай-ка подумать… это был… ты, — выдержав театральную паузу, Том продолжил. — Как-то раз в большом зале ты сказал, что у Гермионы странное расписание. Я тогда внимательно посмотрел и согласился с тобой. Ну, а потом я просто как-то раз бродил между стеллажами в библиотеке и неожиданно наткнулся на занимательную книжку. Так я и раскрыл тайну лучшей ученицы Хогвартса. — Но почему ты не сказал мне? — Так это же тайна. Гермиона молчала, поэтому и я не стал болтать. — Уж мне мог бы и… Почувствовав накалившуюся атмосферу, Грейнджер спрятала маховик под одежду и уверенно выпалила: — В любом случае я сегодня же верну маховик обратно. Я приняла решение отказаться от магловедения и прорицания. Так что он мне больше не нужен. У Тома лицо свело от растянувшейся фальшивой улыбки. Он действительно не понимал, как можно так просто отдать настолько полезную вещь. Да эти часики могли дать ему просто неслыханное преимущество! Иметь в своем распоряжении время и подстраивать его под себя… Это же просто невероятно… Запрятав эту мысль поглубже, чтобы ничего лишнего не отобразилось на его мимике, Том задумчиво прошептал: — Честно говоря, я в последнее время тоже думал над тем, правильный ли выбор сделал. Думаю, что склонностей к прорицанию у меня нет, и в жизни оно не сильно пригодится. Я хотел попозже подойти к профессору Макгонагалл с этим вопросом… — Но, Гарри, если ты откажешься, то у тебя будет всего один факультативный предмет! Не думаешь же ты перейти на магловедение? Том скромно почесал затылок. — Вообще-то, я думал о древних рунах и нумерологии… конечно, я не уверен, что у меня сразу все получится… но я хотел бы попытаться. Гермиона, в случае чего я же могу рассчитывать на твою помощь? Глаза Рона и Гермионы стали размером с блюдца. У обоих в голове мелькали два навязчивых вопроса. Это о таких побочных эффектах писали в книге про дементоров? А они точно… сводят с ума? — Гарри, ты хорошо себя чувствуешь? Ничего не болит? Мы можем позвать мадам Помфри. — Рон. Я пока только обдумываю эту мысль. Не бери в голову. Грейнджер от такой инициативы просто засветилась от восторга. — Конечно! Я дам тебе все свои заметки. Это так здорово! Ты такой молодец. Том в притворном смущении повесил голову и улыбнулся. Если у него выпал шанс обрести тело, то каждый шаг нужно делать с умом. И первым, над чем ему следовало бы поработать, была репутация Поттера. Мальчишка был героем магической Британии, но блистал талантами только в квиддиче! Такое положение дел Тома малость не устраивало, поэтому он собирался принять определенные меры. Что ж, ему не впервой зарабатывать авторитет. А кое с чем ему уже сейчас могли помочь эти двое. И отказываться от их любезности Том в ближайшее время не планировал. — Я не нашел здесь своей палочки. Принесите мне ее в следующий раз. Через еще пару минут в коридоре послышались шаркающие шаги мадам Помфри. Гермиона и Рон встали с койки «Гарри». Они быстро попрощались и оставили его одного. Том же откинулся на мягкую подушку, заложил руки за голову и провалился в свой первый, за долгие годы, сон.