stories always have the end

Февраль 2023

      День за днем бурно пролетает в столице, кружа голову Джисона. Он и Минхо уже как четыре месяца переехали в Сеул, и последний был прав, говоря, что за Джисоном теперь никто не будет следить, никто не сможет его поймать. Из-за этого и отношения между друзьями улучшились: Джисон перестал тревожиться по пустякам, по мнению Хо, перестал трястись по поводу и без, а сам Минхо стал еще более спокойным и перестал зарабатывать деньги тем путем, которым зарабатывал в прошлых городах. Нет, он также усердно работает в кото-кафе, ухаживая за этими милыми пушистыми зверьками (хотя есть и не пушистые), разбирается в сортах кофе и в его видах приготовления, но теперь он не ищет лёгких денег в виде ублажения взрослых богатых мужчин. Джисон почти сразу по приезде в Сеул устроился в Центральную поликлинику санитаром. Маленький Сон-и помогает всем, кроме себя... Он хоть и не совсем врач, но в любом случае помогает людям — от этого он счастлив чуть ли не до небес.       Джи видит в глазах Минхо яркие искорки — тот безумно рад тому, как продвигается их жизнь в Сеуле. Замечательная квартира, умопомрачительная работа, что нравится всей душой, спокойствие и гармония. Всё это только в глазах Минхо. Джисон не хочет рушить эту красивую картинку, он знает, что Хо наверняка устал от той жизни, что у них была последние годы. Поэтому и скрывает все переживания, закрывается, позволяя себе только улыбаться.       Чон Суни. Эта девушка нечасто появляется в жизни друзей, но и не так редко, как должна, как думает Джисон. Недавно они оплатили аренду квартиры и она отправила им смайлик. Зачем? Что она хочет? Чего добивается? Хорошего расположения? Джисон не доверяет ей. У нее точно есть скрытые мотивы, она точно знакома с-       — Сон-а? — заглянул в ванную Минхо, с интересом разглядывая младшего. Тот стоял у раковины, держа зубную щетку за щекой, но не чистил зубы, а пялился на своё отражение. Парень хихикнул: — Сон-а, я знаю, что ты красивый, но я жду ванную уже 15 минут.       Джисон выпучил глаза, начиная неистово проходиться щеткой по зубам и деснам, и промычал. Хо усмехнулся и вышел из комнаты. Джи тихо вздохнул, прикрыв глаза, выплюнул зубную пену вперемешку с тонкими полосами крови, прополоскал рот и ушёл в спальню.       Она точно знакома с тем, кто преследует Джисона с достижения совершеннолетия. Она знакома с его отцом.       

°l||l°

      Хан Минхёк — отец Джисона — ушёл из семьи, попав в колонию строгого режима, когда Сону было четырнадцать. Мальчику тогда пришлось нелегко: подростковый период и гормоны и так калечили ему ментальное здоровье, Интернет помаленьку рушил психику контентом не для слабонервных, а заключение отца, единственного мужчины в семье, стало последней каплей — депрессия. Ужасная, отнимающая все силы, высасывающая у тебя всё хорошее, оставляя только гниль и кости с падалью и тревожно жужжащими мухами. После попытки самоубийства мать всё-таки решила отвести сына к психологу. Тот отправил к психиатру. Назначили нужные препараты.       Употребляя их, мальчик понемногу возвращался в прежний строй жизни, даже обзавёлся другом — Минхо. Возможно, именно этот друг также посодействовал выходу Джисона из долгого депрессивного периода. А проснувшись однажды, Джисон почувствовал такую лёгкость, такую радость, счастье, веселье. Он решил, что выздоровел, поэтому перестал пить антидепрессанты. Жизнь казалась ему шедевром искусства, ярким полотном с блёстками. Минхо тоже был рад: его друг прекрасно зажил, поборол все трудности и вылечился.       Этот беззаботный период жизни Джисона продлился месяца три, а затем парень начал всё чаще оглядываться по сторонам, идя по дороге, чувствовать странное напряжение и тревогу всем телом, даже сидя в пустой квартире. Поначалу он старался бороться с этим чувством, но потом понял, что тело ему не врёт: за ним следят. Точнее следит. Кто-то.       Окна всё чаще и чаще оказывались закрытыми и зашторенными, все камеры смартфонов и ноутбуков заклеены в несколько слоев, выходил парень в Интернет только под режимом «Инкогнито» и пользуясь ВПН. Подслушав разговор мамы с кем-то по телефону, Джисон понял, что за ним следит отец. Отец сбежал из тюрьмы хочет вернуться в семью, поэтому следит за Джисоном.       — Дорогой, не знаю, как Джисон воспримет твоё появление в нашем доме... — слышит Джисон слова матери. — Он очень сильно пострадал, когда ушёл Минхёк... Я прекрасно понимаю, что ты готов стать для него отцом, но- Хорошо, ты можешь наладить с ним всё, только прошу: не дави на него.       Крупная капля пота стекает по виску Джисона, зрачки сужены и бегают из стороны в сторону, дыхание сбивается, тело дрожит — страх заполонил его нутро. Мама завела любовника и намерена привести его домой. Отец разозлится и захочет с ним расправиться. Естественно, мама нашла ему замену, поэтому... отец... хочет их прикончить. Да. Именно так. Всё так.       Джисон, трясясь от переполнившей злости и неопределённости, страха, собирает вещи в рюкзак, грубо сминая их, а затем вылезает в окно из квартиры прочь. Еле добегает до дома Минхо, с силой стучит тому в дверь, а встретившись с другом с глазу на глаз, начинает плакать и кричать. Хо его понял, Хо ему поможет. Старший никогда ему не отказывал.       Минхо сам, если честно, побаивался отца Джи, особенно когда младший рассказывал о всех его попойках, о смутных дружках по бутылке и о жёстких методах воспитания детей. Он волновался за Джисона — вдруг он будет скучать по отцу, — но волноваться было не за что: Джи тоже был рад, что деспотичный отец-тиран наконец-то исчез из его жизни. Услышав, что отец следит за Джисоном, хочет его убить, Минхо немного поколебался — может, друг немного приукрашивает реальность? Но взглянув в эти жалобные оленьи глаза, наполненные слезами, он решился поверить и спасти друга.

°l||l°

             — Сон-а, ты же сегодня дома? Хозяйка должна прийти, — Минхо начинает утреннюю беседу с неё. Джисон нервно передёргивается, но продолжает внимательно слушать Хо: — Она заберёт какие-то свои вещи из кладовки, окей?       — Хорошо, — жуя бутерброд, мямлит он, избегая взгляда друга и быстро моргая.       Минхо несколько секунд смотрит Джисону в глаза, затем принимается есть сам, спрашивая так легко:       — Всё хорошо?       Всё ли у нашего Сон-и хорошо?       — Сон-а... — тянет последний слог, почти переходя на полукрик, и шутя спрашивает: — Ты что, ревнуешь своего хёна?       — Хён, просто она мне не нравится.       — Ну смотри, она тебе не нравится, а я тебе нравлюсь — всё сходится, ревнивец.       — Нет!       — Ревнуешь-       — Нет! — Джисон возмущённо спорит, давясь бутербродом, и заливается кашлем. Минхо помогает ему: постукивает по спине и тут же подаёт стакан воды, улыбаясь. Он только что... убить хотел? Убить-убить-убить... Джисон выпучивает глаза на секунду, но сразу расслабляется — Минхо этого не сделает.       — Шучу-шучу, чего ты.       Через время Минхо уходит на работу, а Джи остаётся наедине с тишиной квартиры, что вскоре нарушает её хозяйка.       — Джисон-а! Здравствуй, тебя же предупредил Минхо, что я приду? — на радостное приветствие ответом послужил лишь кивок. — Отлично, мне всего пару вещей из одежды забрать нужно. Представляешь, у знакомой намечается свадьба, мне нужно что-то надеть такое... презентабельное, а всё здесь! Тут пара платьев точно где-то завалялась...       Пока Суни, щебеча что-то своё, думая, что Джи её слушает, перебирает шкаф в кладовой, парень думает об утренней фразе Минхо. «Ревнуешь?» — витает в голове тёмно-серой дымкой и не собирается развеяться. Быть может, за столько лет дружбы Джисон и вправду перестал различать дружбу и любовь как к партнеру, ведь для него отношения — дружба с поцелуями и сексом. Быть может, они с Минхо давно перешли на ту стадию, где до поцелуев осталось недолго, лишь бы хоть один из друзей это понял. Да и Минхо не совсем гетеро, как довольно давно понял Джисон, и самого парня ни разу не тянуло к девушкам. Потому что мы тебе нравимся... «Отвалите», — даже не тихо шепчет, а произносит лишь губами парень.       — Ох, Джисон, сможешь мне помочь? — парень делает вид, что очень серьёзно относится к просьбам Суни. — Я померю эти два платья, а ты мне скажешь, какое лучше, хорошо?       Джисону ничего не оставалось сделать, кроме как согласиться. Первое платье было простым, похожим на шторку, по мнению Джисона: белое, длиной до колена, обшитое машинным кружевом по всей площади, без рукавов. На второе платье и парень, и девушка сразу отреагировали поживее: девушка нервно похихикала, подметив, что платье откровенное, а у Джисона сгорели щеки и, казалось, всё лицо. Ярко-алое шёлковое платье струилось с хрупких плеч девушки до пола, висело оно на тонких, как ниточки, бретелях, чуть-чуть собиралось в зоне декольте, обтягивало талию, медленно переходя на бедра, а у середины бедра шел широкий вырез до подола, открывая стройные ноги. Джисон сглотнул: девушка действительно выглядела в нём сексуально. Он поднял глаза на лицо Суни — та терпеливо ждала хоть слова, почти не двигая глазами. И тут парня переклинило.       — Э-э... — глупо протянул Джи, — ты хочешь соблазнять?       — Ч-что? — у Суни, кажется, пропало настроение. Она удивлённо продолжала смотреть на парня, ожидая ответа, а тот только начинал вскипать. — Джисон-а, о чём ты? Платье слиш-       — Ты хочешь забрать Минхо, да?! — он выкрикнул, брызнув слюной, лицо полностью выражало гнев. Суни испуганно сжалась, раскрывая глаза шире. Лицо Джи резко перестало выражать что-либо, стало будто чистым листом, а затем парень расплылся в ужасающей широкой улыбке. Да, всё так, Сон-а! Убей её, пока она тебя не убила! Убить-убить-убить... Он громко расхохотался, уходя на кухню, откуда эхом всё ещё доносился истерический смех. Девушка стояла столбом, не понимая, почему парень себя так ведёт, а после отмерла с ещё большим испугом. — Т-ты его не полу-учишь. И меня ты не убьёшь!       У Джисона в руке кухонный нож. Острый, он сегодня проверял на колбасе для бутербродов. На лице всё та же улыбка маньяка, глаза нездорово горят. Девушка по инстинкту вскидывает руки, расставляя их перед собой ладонями на угрозу в виде парня.       — Джис-сон, погоди, что с тобой? — она чуть ли не плачет, боясь за свою жизнь.       — Что со мной? — глухо повторяет он, лишь крепче сжимая нож в руке. — Чон Суни, ты меня не убьёшь. Так и передай папе: ты меня не убьёшь! Не подходи ко мне!       Секунда — он быстро надвигается на Суни, она вскрикивает от боли в области живота — он пырнул её. С лёгкостью пырнул. С лёгкостью прокрутил лезвие, вошедшее внутрь тела. С лёгкостью вынул нож и прорезал брюшную полость ещё около двадцати раз. Он не переставал не мигая смотреть девушке в глаза, пока та захлёбывалась воздухом и кровью и умирала от боли.       Тело мёртвым грузом осело на пол у ног Джисона. Красное платье в районе живота стало бордовым. Напоследок вынув нож, парень пару раз с широким размахом пнул девушку в живот, грудь и лицо — разбив нос, — но это уже было неважно. Он прошёл в ванную, где смыл с рук кровь и очистил от неё же нож, а когда взглянул в зеркало, очнулся. Безумная улыбка спала с лица, на её место пришло осознание сотворённого. Парень так же, как и девушка пару минут назад, упал на пол возле ванны, швырнув нож в сторону и обхватывая сначала колени, потом голову, сжимая волосы у корней.              Ты молодец, Сон-а! Она теперь тебе не помеха! Умничка! Наше ты солнце...