stories always have the end

Октябрь 2022

      Чанбин любил своих детей, души в них не чаял. По его мнению, невозможно не любить своих детей, какими бы они непослушными и плохими ни были. Нет, даже не так: у Чанбина язык не повернётся назвать своего ребенка плохим. Да, с нескладным характером, да, допускающие множества ошибок, да, упрямые и старающиеся отделиться от взрослых и стать независимыми так рано — но никак не плохие. Для Чанбина все плохие, кроме своих родных детей. Он бы никогда не посмел даже сравнивать своего чудесного сынишку и прекрасную доченьку — они всё для него. Его жена посмела.       Возможно, Чанбин уже тогда разочаровался в Джису. Когда она, в первую свою беременность, узнала, что у них родится девочка, то разрыдалась. Ещё на УЗИ она еле сдерживала слёзы, когда как Чанбин светился от радости — у него будет ребёнок. По приезде домой она дождалась, пока муж уйдёт на встречу к своим друзьям, и ревела в ванной на холодном кафеле, изредка поливая себя из лейки душа ледяной водой. Она не хотела дочку. В своей семье девочки считались «второсортными», когда как чуть ли не до небес возносились сыновья. Она хотела видеть первенцем сына, а не дочь.       Несмотря на счастье своего мужа, Джису очень переживала и мучилась от накатывающих её истерик где-то неделю, пока Чанбин не застал её в таком состоянии. Он старался по максимуму облегчить её страдания, успокоить и заверить, что рад любому исходу: нет значения, будет ли у них сын или дочка, в любом случае, это их родной человечек. Джису рассказала о их пополнении в семье родителям — мама снисходительно улыбнулась, а отец нахмурился и промолчал. На выписку маленькой Чери они не пришли.       В семь с половиной лет Чери стала не только первоклассницей, но и сестрой малыша Джуёна. Стала взрослой. Стала, как ей казалось, ненужной. Пусть забота со стороны отца текла такой же непрекращающейся рекой Хан, как и в детстве, но вниманием матери она была обделена. Джису с Джуёна пылинки сдувала, а Чери, как примерную дочь, уже в таком возрасте заставляла убираться по дому и заниматься хозяйством. По её мнению, девочки с пелёнок должны знать своё место. Каждая четвёрка в школе порицалась, за двойки Чери и вовсе получала то подзатыльники, то просто крики и оскорбления.       Чери не винила ни Джуёна за то, что тот забрал всю любовь мамы себе, ни саму маму за её нелюбовь к дочери. Мама ругала её, била, но Чери никогда не пыталась ответить матери: пряталась, прикрывалась руками и терпела. Тихо плакала, давилась слезами и соплями, тряслась от страха и эмоций, но никогда против мамы ничего не говорила.       Чанбин о рукоприкладстве жены не знал.

°l||l°

      Чанбин, проведя немного времени с другом, забрал детей из школы. Они ехали в машине не торопясь, слушая плейлист Чери, что негромко играл. Девочка только губами повторяла слова за песней, Джуён ёрзал в кресле безопасности и с широко открытыми глазами следил за меняющейся картиной из окна авто.       — Дочь, как день? Какие оценки получила?       — Да всё нормально, пап, — скучающе ответила девочка, раздражаясь, что отец не мог доехать до дома в тишине. Она переключила песню на другую, более энергичную и громкую в надежде на то, что это был первый и последний вопрос папы. Но…       — Я видел в электронном дневнике, что у тебя может выйти четвёрка по истории. Как так? Ты же у нас отличница.       …надежды не оправдались.       — Отец, я быстро подтяну балл.       — Солнышко, просто знай, что я и твоя мама переживаем. Ты же у нас умничка-       — Да, папа, я знаю. Давай слушать музыку, — нетерпеливо и с раздражением проговорила дочь и увеличила громкость.       Джуён встревоженно посмотрел сначала на отца через окно заднего вида, а затем на Чери, поразмышляв пару секунд, он предложил:       — Давайте в Макдональдс!       Чанбин немного расстроился поведению дочери, но быстро забыл об обиде — всё-таки у Чери начался подростковый период, ей тоже тяжело. Спустя некоторое время они заехали в МакАвто: дети на заднем сидении с удовольствием ели свои чизбургеры, раз через раз угощая отца картошкой фри. Джуён также настоял на том, чтобы отец купил МакКомбо маме, а тот и не слишком препирался, даже наоборот — похвалил сына за заботу о матери.       Только-только припарковавшись у дома, Джуён уже выскочил на улицу, случайно с силой захлопнув дверь, на что Чанбин, смеясь, прокричал ему вдогонку: «По жопе получишь! Это тебе не дверца холодильника!». Джуён хотел быстрее встретиться с мамой и угостить вкусным фастфудом. Не переобувшись, он забежал на кухню, где предположительно должна была быть мама, и обомлел.       Громкий… Нет, оглушительный крик мальчика взволновал Чанбина, что ещё даже не перешёл порог дома. Он ринулся на кухню — в нос ударил сильный запах мёртвой кожи и чего-то ещё неприятного — и увидел… То, что увидел: блестящая от чистоты кухня, ничего необычного, однако стол, ранее стоящий посередине, был отодвинут вместе со стульями к стене. Окна закрыты и занавешены, не пропуская ни одного луча закатного солнца. От люстры, что должна была висеть над столом, идёт тонкая полупрозрачная чёрная ткань, одним концом обвязанная на основании люстры, а вторым — на шее Джису.       — Твою мать… — было произнесено тихо за спиной Чанбина. Чери тоже увидела это.       Лицо Джису, как и шея, было серо-синего оттенка, лишь на коже под петлёй из чулка были видны малиново-фиолетовые кровоподтёки. Рот, уже без слюны, открыт в немом крике, будто она просила помощи. Налитые кровью глаза выпучены и смотрят куда-то в сторону, в пол. Голова немного на боку. Руки несчастно повисли вдоль перекошенного тела, что отчаянно не двигалось. Под телом перевёрнутый стул, кусок хозяйственного мыла, упаковка из-под него и открытая подарочная коробка.       Чанбин выталкивает захлебывающихся воздухом и слезами детей из кухни и валит их в гостиную, сам набирает полицию, скорую и своего друга, стараясь не паниковать. От отчаяния и безысходности он также пытался дозвониться до Минхо, но тот сначала скидывал звонок, а потом вовсе оказался вне действия сети. Чанбин поник. Дети в ужасе.       Его жена, мать его детей, повесилась. На чулке. Чанбин недавно купил сексуальное кружевное нижнее белье с чёрными чулками и спрятал набор к себе в комод. Она повесилась на чулке, который должен был стать подарком для его любовника.