Альтернативные методы терапии

— Найдутся, — улыбается Ричард. — А что? — Прикажи, пусть устроят небольшое представление для нас. Ведь скучно жить вот так… — Рокэ пространно поводит рукой, указывая то ли на замок, то ли на всю провинцию. — Без культурных впечатлений. — И то правда, — соглашается Ричард. Кажется, он и сам вошёл во вкус этой игры. Но когда ему надоест в неё играть — Рокэ несдобровать! Они спускаются в каминный зал, управляющий приводит туда музыкантов из ближайшей деревни и несколько хорошеньких девиц из прислуги. Под незатейливую, но весёлую музыку, девицы начинают танцевать — таково желание Рокэ. Но Ричарду очевидно, что смысл этого желания не в том, чтобы ознакомится с народной культурой Надора, а в румяных щёчках, светлых косах и полных грудях молоденьких девиц. Рокэ весьма откровенно и оценивающе смотрит на плясуний. Уязвленному ревностью Окделлу кажется, что представься такая возможность — и Рокэ переспал бы со всеми. И он недалек от истины — Рокэ изголодался до женской плоти, как волк в длинную зиму. Увы, он прекрасно понимает, что Окделл взъяриться, как раненый топон, если прознает о таком. И достанется не только самому Рокэ, но и миловидным северным резвушкам. Уж лучше переключить свою нерастраченную страсть на хозяина замка. И безопаснее и полезнее. Весь оставшийся день до вечера Рокэ в переносном смысле не слезает с Окделла. Требует развлекать себя, поить вином, занимать беседой, объяснять, какой остолоп украшал замок такими аляповатыми витражами. — Этот цвет стекол — прошлый век, было бы неплохо поменять красный на синий, хотя бы в паре окон, — рассуждает Рокэ после позднего ужина, потягивая кислое северное винишко из полупустого бокала. Окделл пытался отравить его за завтраком какой-то северной подозрительной пищей, но шадди спасло положение. Теперь спасаться нечем, за ужином из напитков подавали только воду и вино, а ложиться в постель на трезвую голову Рокэ слишком грустно. Тем более, что ему нужно много смелости, чтобы изводить Окделла всеми этими придирками, вопросами и капризами. Тот вот-вот сорвётся и выйдет из себя, но когда именно, что послужит спусковым крючком? То Рокэ неизвестно. Опять же, сохраняется небольшая надежда на то, что он гениальный сукин сын и везучий манипулятор, которому удалось приручить вепря. Настает время отходить ко сну. Нетвёрдой походкой Рокэ тащится в спальню Окделла, тот топает следом. Экс-юноша тоже пьян и несомненно полон вожделения. Тем опаснее и интереснее будет подразнить его. — Что ж, это был неплохой день, — сладко потянувшись, Рокэ падает на постель и оборачивается к Окделлу, стоящему в задумчивости у кресел. У Рокэ нехорошо ëкает за грудиной — он уже снял штаны, дело может принять нешуточный оборот. — Разомни мне спину, — просто говорит он. — Но на продолжение не надейся, ибо я не в настроении сегодня. Устал. — Как скажешь, любимый, — наверное в сотый раз за день отвечает Окделл. И, засучив рукава сорочки, берётся разминать Рокэ спину. Трудится на совесть, сопит, проявляет фантазию. Пару раз срывается на лёгкие поцелуи в шею, но Рокэ предупредительно цокает языком и Окделл послушно отступает. Какой терпеливый! На самом деле Дикон, конечно же, взбешён. Он уже устал изображать из себя слугу заигравшегося Рокэ, и успокаивает себя только тем, что это временно. Надо просто не мешать Алве оступиться. У Рокэ был шанс жить как нормальный человек, как тем вечером. Он мог бы стать правой рукой могущественного северного тана, но Алва не оценил предложенную честь, попытался затмить самого Ричарда, в его же доме. До добра такое поведение доведет едва ли.