Альтернативные методы терапии

— Вот и славно, — Окделл расплывается в счастливой улыбке. В лунном свете хорошо видно, что он замерз. Брови и ресницы припорошены снегом, который уже не тает. Рокэ осторожно смахивает снежинки кончиком пальца, Окделл ловит его руку в свою и целует едва-теплыми губами. — Пора в тепло, — говорит Рокэ, аккуратно соскальзывая с балюстрады на каменные плиты. Но Окделл тотчас подхватывает его на руки. — Сумасшедший, замерзнешь! — звонко чмокнув Рокэ в щеку, он чуть ли не бегом бежит с ним в спальню где бережно сгружает на не успевшее остыть ложе. Через четверть часа Окделл уже спит — прогулка на ночь глядя пошла ему впрок, да и Рокэ тоже. Нет, такого крохотного глоточка свободы ему, конечно же, мало. Но это неплохое начало! Подоткнув под спину несколько подушек, Рокэ разглядывает сияющую за окном луну и размышляет о событиях, которые подарил ему прошедший день. В этот раз близость с Окделлом была не такой уж и противной. Ни в какое сравнение не идет с теми мерзостями, которым подвергали его ранее. Первая часть игрищ, когда Окделл отсосал ему — так и вовсе божественна! Ни с одной женщиной ему не было хорошо — возможно потому, что ни одна из них не являлась герцогом и врагом, но это уже нюансы. Главное, что было хорошо. Конечно, маленький червячок в душе шепчет Рокэ, что обольщаться не стоит. Он всегда чурался гайифщины, не считая той единственной глупой шалости с Ротгером. К тому же, не стоит забывать, что он невольник в руках Окделла, и что бы ни произошло между ними, это всё равно насилие. Пусть и приятное. Но прислушиваться к этому червячку сомнений — лишь травить душу. Вырваться из плена до наступления лета всё равно невозможно, а это значит, что волей-неволей придется уживаться с Окделлом, имитировать симпатию к нему. Значит стоит поискать положительные черты в его поведении. С этой задачей Рокэ справляется без труда, потому что уже понял, что чем лучше он ладит с Окделлом, тем больше у него шансов оказаться свободе целым и невредимым. Во-первых, Окделл смог усмирить свою похоть на несколько дней, старался угодить пленнику различными уступками, заботился о нем — и это выгодно отличает Окделла от Ракана. Во-вторых, скромный северянин на поверку оказался тем еще галантным развратником — другой бы требовал, чтобы ублажали его, а Ричард не побрезговал вылизывать зад своего пленника и член. В-третьих, он стерпел, когда Рокэ грубо понукал его и трепал за волосы. Конечно, еще не вечер — может и отомстить, и очень болезненно. Но… Что-то подсказывает Рокэ, что мести не последует. Они нашли общий язык — язык, который ублажает Рокэ физически, а Окделла морально. Сегодня северянин окончательно размяк, дал понять, что готов делать всё что угодно — стоит только попросить. Что ж, как говорят в Кэналлоа: надо брать, пока дают. Интересно, как далеко можно зайти в своих просьбах? Дав себе слово проверить это завтра, Рокэ засыпает.

***

Утро следующего дня выдаётся солнечным и безоблачным — подстать прекрасному настроению Ричарда. Но радует его отнюдь не солнышко и весенние птичьи трели — кэналлийское сокровище проснулось в добром расположении духа и обращается к Ричарду с улыбкой, без боязни. — Доброе утро, — ласково говорит Дик, поглаживая чёрные волосы Ворона. — Как тебе спалось? — Весьма недурно…- Алва смешно жмурится от угодившего в глаза солнечного лучика и потягивается во весь рост, да так умилительно, что у Дикона улыбка до ушей и ни малейшей возможности стереть её с сияющего лица. И конечно же на него нападает игривое настроение при виде этой вальяжной, ещё не совсем пробудившийся красоты. — Может я могу сделать что-то, что сделает твоё утро ещё лучше, м? — Дикон украдкой просовывает руку под одеяло и, нащупав колено Рокэ, поглаживает его. Намёк прозрачнее некуда, однако Алва делает вид, что не понимает его. — Можешь, — соглашается он. — Хочу завтрак! — Ах, это… — Дикон слегка разочарован ответом, но не более того. Завтрак, так завтрак. А Рокэ, не услышав возражений, добавляет пару уточнений. — Только принеси его прямо сюда: давненько я не завтракал в постели, уж года три как — страшное дело. — Как скажешь, любовь моя. Джеймс! Слуга не спешит явиться на зов, и Ричард набирает в лёгкие воздуху, чтобы позвать погромче, но у Рокэ наготове новые уточнения! — Нет, зачем звать Джеймса? — удивлённо вопрошает он, поглаживая Ричарда по запястью. — Я хочу, чтобы ты сам позаботился о завтраке. Сходил на кухню и принёс большой-большой поднос, груженный вкусностями. Помнится, я не доверил лекарю вот это… Ричард опускает глаза. Точечные пальцы Алвы ласково погладивают тот самый шрам на руке, памятку от лаикской крысы. — … а собственноручно взялся за лечение…