Альтернативные методы терапии

Рокэ не в состоянии понять, почему Окделл отступится так быстро, но с готовностью принимает его предложение. Мгновение — и он уже в постели рядом с Ричардом, расставляет перед ним ноги, «красуясь». Уж лучше разыгрывать представление, как актер, чем быть реквизитом и грязной тряпкой в руках сумасшедшего… Рокэ нерешительно кладет руку себе на грудь, начинает сдавливать и перекатывать пальцами сосок. Взглядом ловит реакции Окделла: он же этого хотел, да? Ему самому подобные затеи кажутся очень странными. Мужская чувственность, мужское удовольствие сосредоточено в иных местах. Но Окделл, очевидно, другого мнения. Рокэ даже, кажется, что глядеть на его игры с самим собой Окделлу нравится куда больше, чем тыкаться членом в неподатливую глотку. Звучит, как бред, но от Окделла всего можно ожидать. Рокэ послушно продолжает елозить руками по груди, а любовник продолжает взирать на его потуги с неподдельным восторгом. Окделл дышит так неглубоко и нервно, словно вот-вот начнет задыхаться; глаза горят похотливым огнем. Всё указывает на то, что юноша возбужден до крайности, и события развиваются стремительно. Чтобы разрядить своё орудие, Ричарду оказывается довольно трех торопливых движений рукой. Рокэ глазом моргнуть не успевает, как всё уже кончено: хоп-хоп, и кулак уже блестит от семени. Что характерно — Окделл ни на мгновение не сводил с него глаз, буквально пожирал взглядом. — Монсеньор… — промокнув руку о край простыни, Ричард заваливается Рокэ на грудь. По всему выходит, что он намерен продолжать игру в эра и оруженосца. — Погладьте меня по спине, пожалуйста, если Вам нетрудно… Рокэ удивляется странности просьбы, обычно Ричард сам гладил его, клал на грудь и всячески показывал, кто из них тут главный и властительный. А теперь так запросто поменял роли местами. Хочет продолжить эту грустную сказку о прошлом, но зачем? В чем смысл, если… гм… некое подобие соития уже состоялось, и все пушки отстреляли? Неужели он воображает, что Рокэ это приятно — играть в самого себя, наделенного силой, властью, надеждами? Или издевается, нацепив на лицемерное лицо маску наивности? Ответов, конечно же, ему никто не даст… Спустя несколько минут Ричард приходит в себя. После яркого оргазма тело отяжелело и тянется ко сну. Хочется тепла и покоя рядом с любимым, и Ричард меняет их позу, укладывая Рокэ к себе на грудь. С наслаждением утапливает пальцы в длинных черных волосах. — Ты у меня такой умница сегодня. Мне было так хорошо с тобой, особенно когда ты сам стал получать удовольствие. Я подумал, что тоже хочу сделать тебе приятное. Близость тебя не особо интересует, причем любые ее формы… Возможно есть что-то другое, чего тебе бы хотелось? К удивлению Ричарда, Рокэ мгновенно «просыпается». А ведь мгновение назад делал вид, что почти спит! Ан нет, едва заслышав вопрос, он принимает сидячее положение, неверяще заглядывает Ричарду в глаза и, не задумываясь, выпаливает: — Конечно есть такая вещь. Хочу на улицу! Синие глаза, полные надежды и страха отказа, выжидающе глядят на Ричарда. — Хорошо, — невозмутимо отвечает тот. -Будут готовы твои зимние туалеты, и устроим совместную прогулку. — Но я хочу сейчас! — гнёт своё Рокэ. Сам понимает, что зря вкладывает в свои слова столько горячности, но… вновь не может сдержать свой порыв. При любых других обстоятельствах, он бы четырежды подумал, прежде чем злить Окделла. Но в данный момент он не Рокэ Алва, бывший Первый маршал Талига, а… Пожалуй, что ребенок. Ребенок, который хочет верить в чудо, ребенок, которому дали подержать в руках самую прекрасную игрушку на свете, а потом отняли. Окделла его поведение забавляет, он, не скрываясь, смеется над ним. — Ты слишком разволновался, мой милый. Из-за чего, ведь мы не в Паоне, не в Агирне. вспомни, это всего лишь Надор — что ты надеешься увидеть там, за окном? Снег вперемешку с соломой, стылые камни под снегом? Право слово, не стоит так переживать, на днях привезут прекрасные теплые одежды, в них ты сможешь достойно встретиться лицом к лицу с надорской весной. Сейчас ты слишком разгорячен, чтобы гулять… — Но ты сам спросил… — Рокэ нервно мотнул головой, отгоняя челку от горящих упрямством глаз. — К чему это издевательство, если на словах ты так любишь меня? Сказал бы сразу, что я имею право желать лишь того, чего желаешь ты. Тогда не лучше ли выдать мне на руки перечень дозволенных мыслей и чувств? — Неплохая идея, — усмехнулся Ричард. И, протянув руку, сделал вид, что поправляет Рокэ волосы. Но это лишь повод, чтобы нежно поладить Рокэ за ухом. Помнится, в одной из недавних стычек — дело было в библиотеке, — Рокэ ударил его по руке, когда при сходных обстоятельствах Ричард пытался успокоить и приласкать его. Потом, правда, каялся, говорил, что погорячился. Но всё это было фальшиво. Нынешняя реакция нравится Ричарду куда больше. Вместо того чтобы драться и злословить, Рокэ закрывает глаза и трется о гладящую его руку как кот. И далее тоже ведет себя точь-в-точь, как это хитрое и милое животное. Дождавшись, когда Ричард растает, Рокэ повторяет свое желание. Но уже мягче, осторожнее… — Даже не представляешь, как я соскучился по свежему воздуху, Это же моя стихия, ветер… Ветер и звезды — без них жизнь едва ли имеет смысл… — Хорошо, мой милый. Как скажешь.