Doomed to be Silent

      Исабель Паркинсон действительно считала, что подобный шум представляет серьёзную угрозу для её барабанных перепонок. Наверное, сюда пришла, по меньшей мере, половина школы. Оно и ясно: всем интересно узнать, кто же станет новым участником Турнира Трех Волшебников от Хогвартса.       Исабель скучающе осмотрела собравшуюся толпу с самого заднего сиденья. По её скромному мнению, чемпионом должен быть ученик Слизерина, так как гриффиндорцы слишком активны и абсолютно тупы, они точно упустят самое важное, хаффлпаффцы чересчур вежливы, что с большой вероятностью закончится вторым местом, а когтевранцы впрочем неплохой вариант, но иногда эти ребята очень много думают. Таким образом, именно слизеринцы достаточно амбициозны, умны и (немного!) наглы, чтобы оставить своих соперников с хвостом мантикоры!       — Иса, напомни мне, пожалуйста, что мы здесь делаем? — нарочито вежливо поинтересовался Драко Малфой.       Сама девушка успела уже тысячу раз проклясть собственное любопытство, но в ответ яростно затараторила:       — Нам необходимо убедиться, что на этот раз слизеринцы обойдут оборванцев в красных галстуках.       Драко картинно закатил глаза и уронил острый подбородок на бледные руки, сжатые в кулаки.       — Мы все равно не знали чем заняться. Хоть какое-то развлечение! — настойчиво продолжила девушка, осторожно поправляя высокий пучок, крепко перевязанный алой бархатной резинкой. Белые пряди, сильно отличающиеся от основной массы тёмных волос, беспорядочно выпадали из причёски.       — Да уж, развлечение так развлечение, — меланхолично заметил Блейз Забини, расположившийся по другую сторону от Исабель.       Слизеринка почти собралась съязвить, но рассудила, что не стоит тратить силы на бессмысленный спор, и в очередной раз обвела ленивым взглядом просторное помещение, залитое мягким голубым светом. В центре величественно стоял Кубок Огня, вокруг были расставлены деревянные скамейки, на которых, как зрители, должны сидеть все, кто кидал свое имя в горящее пламя.       Многие пытались обойти возрастное ограничение, но самыми оригинальными как обычно оказались близнецы Уизли, вмиг постаревшие лет на сорок.       Внимание Паркинсон привлёк громкий возглас Рона Уизли. Он с большим рвением что-то доказывал своей подружке-грязнокровке, которая показательно сложила руки на груди в знак немого протеста. Гарри Поттер стоял между ними и глупо хлопал глазами, очевидно не имея ни малейшего понятия, о чем идёт речь.       Впрочем, стандартная ситуация.       — И что они здесь забыли? Им ведь все равно нет семнадцати, — слегка раздражённо спросила Исабель.       — Очевидно, то же, что и мы, — ответил Блейз.       Девушка нахмурилась пуще прежнего, но поток её нехороших мыслей о чёртовом золотом трио был прерван усиленным через Сонорус голосом Альбуса Дамболдора.       — Садитесь, прошу вас, — ученики как по команде разбежались по местам, и даже буйный Уизли согласился помолчать и приготовился внимательно слушать. — Настал момент, которого все так ждали: избрание чемпионов!       Возбужденный шёпот по-немногу уменьшался, и в зале наступила блаженная тишина. Астерия заинтересованно вытянула голову вперёд в попытке рассмотреть происходящее. Директор величественно протянул руку к волшебному кубку и замер в томительном ожидании. Магический артефакт сменил цвет пламени с синего на ярко-малиновый, и в воздух взметнулся кусочек пергамента.       Альбус медленно развернул непострадавшую бумагу, сдвинул очки в тонкой оправе, пробежал глазами по тексту. Все с нетерпением уставились на старика. Он улыбнулся и радостно провозгласил, поднимая руку с запиской вверх:       — Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам!       Раздались оглушительные аплодисменты, а Виктор тем временем уже твёрдым шагом и с гордой осанкой направился к Кубку.       Дамболдор ловко перехватил ещё один пергамент с именем и торжественно произнёс:       — Чемпион Шармбатона, — директор слегка прищурился из-за тусклого света, — Флёр Делакур!       Худощавая девушка со светлыми волосами легко проплыла мимо гриффиндорцев и остановилась слева от первого кандидата. Астерия успела заметить, как Уизли что-то шепнул на ухо Поттеру, пожирая глазами бедняжку, а затем усмехнулся, за что получил неслабый подзатыльник от вездесущей Грейнджер.       — Остался один, — тихо сказал Блейз.       Исабель лишь кивнула и затаила дыхание, мысленно обращаясь к Мерлину за помощью.       — Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори!       Толпа хаффлпаффцев взорвалась аплодисментами, и каждый, кто мог дотянуться до Седрика, дружественно хлопал его по спине.       Паркинсон с облегчением выдохнула: он хотя бы не из Гриффиндора, да и говорят, что этот парень невероятно храбр и честен. Остаётся верить, что слухи правдивы.       Ученики повскакивали со скамеек, великодушно приветствуя новых участников турнира. Хлопал практически каждый, не считая некоторых слизеринцев.       — Что ж, мы увидели самое главное, можем уходить, — заявила воодушевленная Исабель, собираясь прямо сейчас покинуть зал.       Однако она не успела сделать и шага: Дамболдор резко прервал поздравительную речь. Розовое свечение озарило шокированные лица присутствующих.       И вновь пришла звенящая тишина. Очередная записка преспокойно поплыла вниз.       — Четвёртый?.. — пронеслось во взволнованной толпе.       Дамболдор молча поднял бумажку. Откашлившись после секундного замешательства, он развернул её и еле слышно прошелестел:       — Гарри Поттер.       Исабель быстро посмотрела на совершенно потрясенного Поттера, а затем бросила взгляд в кучку когтевранцев. Там среди них застыла, уставившись на свою лучшую подругу в ответ, Мира Кольдингс. Её расширенные голубые глаза дали понять, что в Хогвартсе назревает настоящая катастрофа.

***

      Мира тяжело вздохнула и откинулась на спинку стула. Напротив неё сидела и молчала Исабель, причём той самой ядовитой тишиной, когда вместо слов возмущения внутри бушевали такие сильные эмоции, что и пространство вокруг пропитывалось ими насквозь.       Минутами ранее Паркинсон излила ей все нелестные мысли о Поттере, которого по вопиющему недоразумению вчера избрали на роль четвёртого чемпиона. Во время этой тирады Мира про себя соглашалась с некоторыми изречениями, а в конце пришла к неутешительному выводу, что без приключений этот Турнир точно не пройдёт. И в центре событий обязательно окажется несравненный мальчик со шрамом на половину лба.       — Поттер не особо отличается гениальными идеями, — наконец осторожно выдаёт Мира, — но я сомневаюсь, что он настолько безрассуден, чтобы участвовать в состязании, которое однажды убило волшебника. Ему нет семнадцати лет, и у него… не особо большой опыт.       — Думаешь, его имя подбросил кто-то старше?       Мира пожала плечами.       — Такое вряд ли возможно. Это нарушение всяких правил.       — Подобный аргумент сработает разве что с Грейнджер, — фыркнула Исабель. — Правила — нечто эфемерное, столь же непрочное, как терпение нашего дорогого учителя Зельеварения.       Кольдингс поднялась со своего места и слабо проговорила:       — В любом случае, я думаю, что Поттер вообще не причастен к происходящему и имени своего не бросал.       Исабель же не сдвинулась ни на миллиметр и недовольно ответила, явно разочарованная в доводах лучшей подруги:       — Он у тебя всегда белый и пушистый.       — А у тебя — главный злодей любой истории.       Паркинсон закатила глаза и резко встала, с грохотом отодвигая стул. Она быстро сгребла в охапку лежавшие на деревянном столике учебники по ненавистной Трансфигурации и гордо прошествовала мимо Миры.       Весь вид Исабель кричал о том, что девушка готова обвинить несчастного Гарри в чем угодно, ведь она полагала, что парень слишком часто привлекает внимание, бессовестно оттесняя других.       — Встретимся позже, — не проронив больше ни слова, она покинула огромную библиотеку, веками покорно хранившую бесценные фолианты.       Мира проводила её неодобрительным взглядом и покачала головой, заметив, что в порыве гнева Исабель случайно прихватила и её учебник. Попытка догнать девушку не увенчались бы успехом: Паркинсон скорее всего по обыкновению направилась в глухие подземелья Слизерина, где чаще всего и обитала, предпочитая общество чистокровных аристократов из «правильных семей».       Порой подруга могла быть невыносимой, но эта мысль всегда, как и сейчас, приходила с некоторой снисходительной нежностью.       Очевидно, что без книги сидеть в библиотеке бессмысленно, да и мадам Пинс не любила, когда студенты приходили с целью поболтать или просто посидеть без дела. Рассудив, что не стоит зазря раздражать суровую бибилиотекаршу, Мира решительно двинулась к выходу.       Проходя мимо широкого арочного окна, она повернула голову и впервые за день обратила внимание на мрачную погоду: тяжёлые свинцовые тучи угрожающе низко нависали над мерзлой землёй, ветер гнул вершины вечнозелёных деревьев, яростно срывал шапки и шарфы со студентов, неуспевших укрыться в замке.       Девушку одолела тревога, и на мгновение ей стало невероятно холодно, будто она сама неожиданно оказалась среди бушующей стихии.       Мира Кольдингс, как истинная когтевранка, никогда не придавала сверхъестественное значение небесным явлениям. Но именно сейчас ей казалось, что даже начавшийся ливень чересчур настойчиво стучит по стеклу, как бы напоминая: чемпионов всегда было трое.