King of dragons

— Надеюсь, ты не собрался лезть так поздно в реку? Я не собираюсь тебя оттуда вылавливать в случае чего. — Нет, я уже всё, — встрепенулся не до конца одевшийся Алек, прижимая к груди мокрую рубаху. — Пришёл сказать, чтобы я возвращался домой? — Я уже понял, что это не возымеет эффекта, так что нет, — покачал головой Магнус. — Пока ты дружелюбно соседствуешь и не нападаешь на моего дракона, я не буду иметь ничего против.       Он легонько провел рукой по влажной одежде Алека, и та мгновенно высохла, тут же обдав его уже знакомым ароматом с древесными нотками. — Спасибо, — смущенно поблагодарил Лайтвуд, ныряя в рукава рубахи, пока колдун окидывал его мимолетным взглядом. — Ерунда, — великодушно отмахнулся тот, спускаясь к водоёму. — Зачем ты ходишь за водой к реке? Ты ведь можешь просто её наколдовать, — полюбопытствовал Алек. — Ну, во-первых, я не хочу поить Эллиота наколдованной водой, — пояснил колдун. — Мне не так сложно прогуляться полмили за настоящей. — А во-вторых? — Река меня успокаивает, — пожал плечами Магнус. — Тоже немаловажно. А вот чтобы донести тяжёлую кадку обратно, я уже использую магию. К чему надрываться? — Ясно, — рассеянно сказал Алек, наблюдая, как деревянная ёмкость сама по себе плывет по воздуху и наполняется водой. — Помнишь, ты однажды сказал мне не купаться в реке по ночам? — То есть, ты это запомнил, но всё равно полез в воду? — усмехнулся парень. — Почему ты сказал мне об этом? — не дал сбить себя с толку рыцарь. — Что там такого опасного? — Говорят, там обитает водяной дракон, — на полном серьёзе сообщил ему Магнус. — Днём река спокойна, а вот ночью ты можешь ненароком наткнуться на него. Или он на тебя. Не стоит испытывать судьбу, Александр. Король драконов — это тебе не шутки. — Водяной дракон — король всех драконов? — изумился Алек. — Почему он появляется только ночью? — Чтобы ты спросил, — незамедлительно огрызнулся молодой колдун. — А ты, значит, не боишься его? Ты пошёл к реке ещё позже меня. — Я другое дело, — возразил Магнус. — Я маг, который защищает драконов, а не рыцарь, исторически являющийся для них угрозой. Меня они не тронут, чего я не могу сказать о тебе. — Так водяной дракон действительно существует или о нём всего лишь «говорят»? — зацепился Лайтвуд. — Ты ведь сказал, что знаешь каждого ныне живущего дракона. Почему тогда говоришь об этом так, словно ты в этом не уверен?       Магнус молча усмехнулся и ничего не ответил. — Или ты просто пытаешься меня запугать? — И откуда ты взялся такой любопытный на мою голову? — застонал маг, закатывая глаза. — С Западных земель, — с улыбкой напомнил ему Алек. — Кстати, как ты об этом узнал? — Ты ведь старший сын в семье? — спросил в ответ Магнус. — Так и узнал — методом исключений. Не все земли существовали в те времена. — В те времена? — озадаченно переспросил рыцарь. — Ага, — Магнус ухмыльнулся. — В те самые времена. — Не понимаю, — честно признался Алек, машинально подхватывая полную воды кадку. — Поймёшь, — загадочно обронил чародей, с любопытством глядя, как тот стискивает зубы, стараясь не показывать, насколько тяжела его ноша, и тактично не отнимая у него возможности и здесь побыть рыцарем. — Голоден? Уверен, ты и сам отлично справляешься с добычей пропитания, но, раз уж ты вызвался мне помочь…

***

      За это время Алек очень многое узнал о лесе, о магии и, самое главное, о драконах, но в его жизни всё ещё оставались вещи, в которых ему только предстояло разобраться, и одна из них прямо сейчас смущала его донельзя.       Он потихоньку выпрашивал у Магнуса информацию о жизни и благополучии Изабель, которую тот получал от других драконов, довольствуясь даже краткими характеристиками, но абсолютно точно убеждаясь, что речь действительно идёт о его характерной и вовсе не кроткой младшей сестре. Взамен он помогал магу заботиться об Эллиоте, поддерживать порядок и вести какое-никакое хозяйство в условиях дикой природы. Иногда они оба развлекались, сражаясь друг с другом на мечах, в ходе чего рыцарь с удивлением обнаружил, что навыки фехтования колдуна ничуть не уступают его собственным, а с возможностью использования магии он и вовсе был непобедим. Алек мысленно порадовался, что ему никогда больше не придётся сражаться с Магнусом всерьёз.       Отказавшись от магической помощи чародея, но с удовольствием приняв её от дракона, он развёл огонь и теперь следил за приготовлением еды, но щеки его горели вовсе не из-за близости к костру, а, скорее, по той причине, что Магнус всё это время не отрывал от него глаз. — Я что-то не так делаю? — не выдержал рыцарь.       До недавних пор ему было ужасно стыдно перед собой за те жадные взгляды, что он себе позволял украдкой бросать на Магнуса — пока случайно не поймал на себе его ответный заинтересованный взгляд. Поначалу Алек решил, что ему показалось: чародей будто смотрел в его сторону, но, стоило ему только повернуться, как выяснялось, что объектом его внимания всё это время был одинокий куст, резвящиеся рядом белки или Эллиот. Однажды Лайтвуду удалось застать Магнуса врасплох и, сделав вид, что полностью поглощён своими делами, перехватить его взгляд, направленный точно на него. Растерявшийся на секунду колдун коротко усмехнулся, и с тех пор Алеку не приходилось задумываться, смотрит ли на него Магнус, потому что тот перестал скрываться и начал делать это в открытую. — Вовсе нет, — спокойно отреагировал чародей, даже не привстав. — Просто мне нравится наблюдать за тобой. — Это немного отвлекает, — хмуро произнёс принц Западных земель, мысленно обозвав себя лжецом. Немного? Фантастическое преуменьшение. — Отвлекает или напрягает? — лениво поинтересовался Магнус. — Не напрягает, просто мешает сосредоточиться. — Ты поэтому так нервничаешь? — он вдруг насмешливо прищурился. — С чего ты взял? — С того, что в измельченном виде эта ветка не станет гореть лучше.       Алек выронил нож. Магнус был прав: за последнюю минуту он вырезал из одного сухого прутика два десятка прутиков поменьше. Глядя на его обескураженное выражение лица, чародей сначала фыркнул, а затем залился бархатным смехом, заставив Лайтвуда побагроветь. Он торопливо собрал получившийся мусор и, стараясь не смотреть в сторону Магнуса, подкинул его в разгорающееся пламя, переворошив угли. Дремавший на солнышке Эллиот грозно заревел. — Что? Ну, подумаешь — не удержался! — Магнус закатил глаза, отмахнувшись от него. — Эй!       Сильный удар хвоста дракона выбил из-под колдуна бревно, на котором тот с удобством расположился, и теперь опрокинутый Магнус сердито взирал с земли на Эллиота, радостно скалящего клыки. Искоса наблюдавший за этой сценой Алек усмехнулся, обретя неожиданного союзника, и потому упустил момент, когда затрещавший костёр выплюнул в его сторону кусочек горящей коры, скользнувший по тыльной стороне ладони. Он зашипел от боли, тут же отдергивая обожженную руку. Магнус немедленно подскочил с места, через секунду опускаясь рядом с Алеком и с беспокойством перехватывая его кисть. — Покажи, — попросил он. — Я в порядке, — пробормотал Лайтвуд, отворачиваясь. — Александр.       Магнус развернул его обратно, но в его глазах не было насмешки, а лишь тепло и искреннее участие. Из рук мага полились синие потоки, залечивающие его поврежденную руку, и только тогда он позволил себе слегка виновато улыбнуться. — Я ведь рос среди драконов, — мягко произнёс он, то ли грея его руки в своих, то ли продолжая колдовать — Алек так и не понял, но в любом случае ему не хотелось его останавливать. — А это почти всегда ярость, гнев и испепеляющее на месте пламя. Ты вправе на меня сердиться, но, пожалуйста, позволь мне сделать то, что у меня получается лучше всего. — Я не сержусь на тебя, Магнус, — Алек покачал головой. — Просто не хочу, чтобы ты воспринимал меня… так, — он в сердцах отбросил оставшуюся в его руках щепку в сторону. — Как? — Как что-то забавное. — Бог с тобой, Алек, — глаза чародея поползли на лоб. — С чего такие выводы? Из-за того, что я засмеялся? Да ну хватит, я тебя понял! — рявкнул он на заворчавшего Эллиота, весьма прицельно для незрячего существа опалившего струёй огня траву в метре от Магнуса. — У меня и в мыслях не было обидеть тебя. Просто ты был так очаровательно беспомощен в своём открытии… — он замолчал в нерешительности, не уверенный, что не усугубил ситуацию своими объяснениями. — Рыцарь не может быть очаровательным в собственной беспомощности, — хмуро отрезал Лайтвуд. — Может, — живо возразил ему колдун. — Если он милый рыцарь. — Я не… — Быть милым вовсе не означает быть слабым, дорогой, — перебил он тут же закусившего губу Алека. — Ни слабым, ни физически немощным, ни, тем более, трусом. Вспомни, как ты бесстрашно бросился на Эллиота, пытаясь спасти меня? Сомневаюсь, что в замке тебя обучали технике фехтования против драконов. — Храбрость в заведомо нечестном бою! Эллиот даже не мог меня увидеть… — Да, но ведь ты этого не знал, — напомнил Магнус. — К тому же он тебя учуял, а значит, мог испепелить на месте. Эллиот всё ещё дракон, Александр. Огнедышащий дракон с острыми зубами, клыками, когтями и прочими приятными атрибутами. Ты бросился наперерез опасности, даже не подумав, что можешь погибнуть в своем стремлении защитить того, кто слабее и, уверен, это не первый случай, когда ты так поступаешь. Как же иронично, что при этом ты проигрываешь в своей личной борьбе с собственными чувствами и эмоциями — именно это я и считаю в тебе милым, но, поверь, от этого ты не перестал быть мужчиной.       На фоне размеренно гудящего Эллиота воцарившееся молчание не чувствовалось пустым или напрягающим. — А знаешь, лечить ожоги — это не то, что получается у тебя лучше всего, — неожиданно произнёс Алек. — А что тогда? — с интересом спросил чародей.       Рыцарь застенчиво улыбнулся, пряча глаза под тёмными ресницами и, крепко сжав руку Магнуса, ничего не ответил.