За гранью | Beyond

***

За 5 часов до посещения Замка...

      Дом Астрей. Ночь, 2:24.

Мэл.

      Звуки металла разрезают тишину ванной комнаты, а рыжие пряди постепенно покрывают холодный пол, отчего мои голые ступни слегка приподнимаются вверх. Я удобнее устраиваюсь на деревянном стуле, осматривая сосредоточенное и спокойное лицо Филиппа в отражении зеркала, и задумчиво прикусываю нижнюю губу, опуская взгляд на его ключицы.       — Мне он не нравится.       — Персей? Вроде хороший парень. К тому же...       — Да-да. От него пахнет НИЧЕМ! Я уже поняла.       Звук ножниц и хруст моих волос снова заполняет неловкую тишину между нами. И когда она стала неловкой? Видимо, тогда, когда к нам заявился таинственный офицер, которого Фил нашёл посреди леса. Сидит в гостевой за дверью напротив, отчего я боюсь сказать лишнего.       — Надеюсь, что мы со всем этим разберёмся, и Сирена сможет сказать, что с ним не так...       — Пока что моё шестое чувство подсказывает, что опасаться его не стоит. Поэтому можешь быть спокойна. Он никак не пахнет, сам боится сказать лишнего, но при этом ведёт себя очень сдержанно. Думаю, что ему самому неловко от моей доброты…       — И что ты планируешь с ним делать?       — Я? Я думал попросить совета у тебя...       — Нет-нет, меня в это не ввязывай. Я не хочу иметь с ним ничего общего. Ты его притащил, ты с ним и разбирайся, большой добряк, — Филипп одарил меня хмурым взглядом через зеркало и несильно сжал моё плечо, после чего принялся внимательно подравнивать волосы. Меж его бровей залегла морщинка, захотелось разгладить её большим пальцем. Быть хмурым ему не идёт.        — Прости... Я не хотела срываться на тебя. Просто был тяжёлый день: заснула на смене, приснился кошмар, а потом остаток дня был словно в тумане. А тут этот Персей… Как снег на голову.       — Окстись... Если тебе снова снилось то, что произошло в детстве, то это уже позади. Ты всегда можешь на меня положиться, сама это знаешь.       Мой грустный взгляд прошёлся по отражению его лица. Не самые приятные воспоминания нашей жизни... Прикрываю глаза и веду уголком губ. Тяжёлый вздох сливается с щелчком соприкосновения острых краёв режущего инструмента. Чувство спокойствия постепенно наполняет уставшее тело. Я дома. Я в безопасности. Веки подрагивают от тёплых прикосновений его пальцев, перебирающих мою рыжую копну. Раскрываю веки и обращаю на Филиппа взгляд, полный надежды и сестринской любви. Фил замер, закончив стричь мои волосы и, подняв глаза, по-доброму ухмыльнулся. Клокочущая в груди тревога сошла на нет.       — Что-то ты зарос, приятель. Поэтому предложу отплатить тебе той же монетой. Тем более, завтра нам идти на встречу в королевские имения и негоже выглядеть подобным образом!       От моего строгого тона Филипп тихо рассмеялся и послушно плюхнулся на стул напротив раковины, который я уже успела освободить. Быстро прибрав на полу, я достала инструменты из деревянного подвесного шкафчика, который располагался сбоку от зеркала, после чего ловко закрепила новое лезвие на ручке и провела им пару раз по точильному камню. Подготовив всё необходимое, я осторожно нанесла пену на его лицо и присела на его колено, сжав миску в руке, на локте которой висело разогретое тёплой водой полотенце.        — Что-то не так? Надеюсь, я тебя не порезала. Не хочется, чтобы мы ходили с царапинами на щеках...       — Да нет, всё хорошо… Красиво вышло. Тебе идёт, — он задумчиво улыбается, демонстрируя ямочку на правой щеке. Я отстраняюсь от его лица. Мой озадаченный взгляд вызывает у него короткий смешок.              — Я про причёску. Так и не скажешь, что ты предпочитаешь более длинные волосы, — объясняет Фил. На что я неопределённо качаю головой.       — У меня нет особых предпочтений. Всё по ситуации, — рассуждаю вслух, осторожно сбривая короткую щетину на его подбородке, и добавляю: «Зато это намного лучше того, что я вытворила в пятнадцать, когда ты ушёл колоть дрова».       Он хохотнул в кулак, размазывая пену по своей руке, отчего я легонько хлопнула его по шее. И Фил снова нахмурился.       — Сиди смирно, а то я не хочу залечивать своё красивое лицо после порезов. — Я ласково провела подушечкой большого пальца меж его бровей, разглаживая залёгшую морщинку, после чего расплылась в довольной улыбке, продолжая брить уже другую его щёку.       — Не держи эмоции в себе, Мэл. У тебя и так довольно опасная работа, и...       — Не меньше, чем твоя...       — Но всё же, не стоит так беспокоиться из-за всего подряд. Сейчас всё хорошо. Я всегда тебя защищу, что бы с нами ни случилось. Ты же это знаешь?       Я посмотрела на своего братца, пытаясь обдумать всё, что произошло за сегодняшний день, после чего не заметила то, насколько его размеренное сердцебиение успокоило моё сердце и душу. Большой и добрый мишка…       — Я люблю тебя, Фил. Ты же это знаешь?       Наши взгляды встретились: сначала обеспокоенные, после уверенные и понимающие. Других слов было не нужно, ведь мы оба знали ответ на встречные вопросы…

***

День встречи в Королевских имениях...

      Дом Астрей. Ночь, 21:36.       Наш с Филиппом разговор в ванной, казалось, внушил мне надежду на счастливое и спокойное будущее. Но, видно, только казалось...       Сначала я не могла спокойно лечь спать, после того, как мы вернулись со встречи с Сиреной. Я обдумывала дальнейший план, ведь мысли, которые лезли мне в голову, не давали спокойно отдаться приятным сновидениям.        Пока Фил и Персей сидели внизу и обсуждали произошедшее во дворце, я нервно пыталась написать письмо, что почему-то давалось мне довольно тяжко. Написать о том, в чём сама не можешь быть уверенной наверняка. Глупость? Ещё бы!        Спустя пару часов я всё же решилась написать то, о чём могла позже пожалеть: предложить сделку не абы кому, а самой герцогине Аделине Лихтенштейн.        План был донельзя простым, по крайней мере, так казалось в начале. Дать принцессе надежду на победу в выборах, предложив помощь и поддержку, при этом зная, что все усилия будут бесполезны, а обещания ложны. Попытаться воплотить все её задумки и в случае неудач ввести в заблуждение это невинное создание. Ведь на кону стоит неплохое такое вознаграждение, которое способно сделать нашу с Филиппом жизнь слаще мёда.       План, который в любой момент может быть обречён на провал. План, в котором я хожу по лезвию ножа… План, который возник в ходе противоречивых чувств: раскрытие маленькой тайны принцессы и появления человека из другого мира. Человека, который одновременно раздражает и напрягает своим присутствием и дружественными отношениями с моим любимым братом. И в то же время может дать полезную информацию. При всём том, что он вызывает у меня отторжение? Да это невозможно!       Отправив письмо на следующий день, я быстро настругала завтрак для этой странно как возникшей парочки приятелей, после чего тут же смылась из дому, пока никто не проснулся. Какое же безрассудство!        Теперь мне было противно даже находиться рядом с Филиппом, ведь из-за этого поступка я чувствовала себя паршиво. Именно поэтому следующие две недели я старалась не попадаться ему на глаза: готовила завтрак рано утром, пока остальные обитатели ещё спали в своих мягких постелях. Ужин тоже старалась делать с самого утра, зная, что если не успею, он сможет приготовить что-то сам. Возвращалась очень поздно, а из дома выбиралась прямиком из своей комнаты.       Оттого даже не заметила, как тот, с кем я хотела пересекаться меньше всего, попросту исчез из нашего жилища.       Я не понимала, почему жажда возможного богатства так опьянила моё сознание, после встречи с королевскими особами.        Возможно, это произошло из-за паранойи, возникшей на фоне мыслей о том, как присутствие Персея может повлиять на нашу жизнь, как повлияет на моего дорогого и любимого брата… А может, от того, что я собственноручно прочувствовала всё то отчаяние, которое накрывает Аделину изо дня в день.       Но я никак не могла подумать, что вся эта задумка с шантажом принцессы и пустыми обещаниями обернётся в нечто совершенно неожиданное...

***

Две недели спустя...

...Удар...

      Туманный лес. Утро, 4:50.       — Сильнее!       Мы встречались на рассвете в нашем лесу, окутанном туманом, который, словно нежное покрывало, обнимал каждое дерево и травинку. Лучи утреннего солнца пробивались сквозь густую листву, создавая волшебные узоры света и тени на земле, где росли поющие лилии, их лепестки переливались всеми цветами радуги. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь шёпотом ветра и треском веток под нашими ногами. Это было достаточно далеко от дома, чтобы нас не заметили, но не слишком, чтобы успеть сделать всё вовремя.       — Ещё!       — Подожди,я не могу... Так... Давай передохнём, пожалуйста.       Я картинно закатила глаза, отбрасывая клинки в стороны, и, не удержавшись, пнула стоящее неподалёку дерево, шипя от раздражения. Внезапно обернувшись, я замерла, осознавая, как всё вокруг меня раздражает. Полное отсутствие Филиппа в моей жизни играло со мной злую шутку. Пару дней назад мы впервые за долгое время поссорились, и я не могла избавиться от чувства, что это было лишь началом чего-то более глубокого.       У нас появился сосед, который заселился в дом напротив...       И этим чёртовым соседом стал Персей!       Как можно догадаться, приветственная корзинка с моим печеньем не наградила порог его дома. Сначала я ненароком заметила рану на спине Филиппа, потом нашла трупы в лесу на следующий день. Затем, когда Персей, наконец, съехал, меня накрыло лёгкое облегчение. Скатертью ему дорожка! Но нет, теперь мы с братом взаимно избегаем друг друга. Если у меня были свои «дела», то теперь и у него появился собутыльник в доме напротив. Блеск!       — Всё нормально?       Неуверенный голосок раздался за моей спиной, заставив меня вздрогнуть. Я обернулась и встретила обеспокоенный взгляд Аделины, её глаза цвета чистого неба смотрели на меня с тревогой.       — Да. Да, всё нормально, можете не беспокоиться. Просто меня напрягает отсутствие прогресса. — Аделина виновато отвела глаза, и в этот момент мне вдруг захотелось её пожалеть.       — Ты же знаешь, что пару недель назад я вообще не умела держать меч в руках. Просто... Может, это вовсе не моё?.. — её голос был полон отчаяния и усталости.       — Нет, проблема заключается в том, что ты слишком напряжена.       — Давай уже на ты, а то я и так себя неловко чувствую...       — Л-ладно. В общем, ты успешно отражаешь мои атаки — это уже успех. Но никак не даёшь мне какого-либо отпора. Из-за слишком напряжённого тела тебе тяжело передвигаться, и ты фактически стоишь на месте, тратя всё своё внимание на отражение моих атак.       Принцесса задумчиво прикусила губу, вытирая мокрый лоб тыльной стороной ладони. Она поднялась и начала отряхивать свою одежду. Никогда не видела принцесс в чём-то отличном от платьев.       На первую встречу она пришла в скромной одежде, чтобы не выделяться из толпы по пути в место нашей встречи. Но это всё ещё было платье… Тогда она огорошила меня просьбой научить её сражаться. Я чуть не засмеялась от абсурдности ситуации: её наряда и двуручного меча, который она привезла с собой из лавки центрального города. После, конечно, я купила ей более подходящую одежду, и дело начало двигаться с мёртвой точки уже на второй день.       Сейчас, наблюдая за тем, как она непринуждённо отряхивает одежду, подобную моей, я чувствую себя как-то странно. На её голове не элегантная причёска, как подобает настоящей леди, а растрепавшаяся от поединка тугая коса до середины спины. На лице ни грамма макияжа, только слегка покрасневшие яблочки щёк украшают её влажную фарфоровую кожу. А ещё теперь мы, с позволения Её Величества, на «ты».       — Давай я немного передохну, и мы продолжим. С каждым днём наше сражение походит на нечто странное. Словно ты вымещаешь злость на каком-нибудь снаряде, забитом сеном... Я видела один раз такие на тренировочном полигоне во дворце. Может, я что-то не так сказала?..       — Почему ты думаешь, что дело обязательно в тебе?       — Не знаю... Может, тебя смутила моя просьба? Я же сказала, что ты могла отказаться.       — Тогда бы это не соответствовало условиям нашей тайной сделки: ты просишь меня об услугах, я выполняю.       — Хочешь сказать, что никто не знает о нашем... сотрудничестве?..       — Конечно, нет. Я писала об этом в письме… — Аделина немного замялась и, выдохнув, взяла меч в руки, встав в боевую стойку.       — Давай ещё раз.       — Стой-стой, так не пойдёт. Сейчас будет то же самое, а времени у нас не так много. Нужно подумать, что сможет тебя раскрепостить, — я уверенно направилась к Аделине навстречу, замерев в нескольких миллиметрах от острия её меча.       Начала медленно обходить её по кругу, осматривая с головы до ног, после чего вернулась в исходное положение. Вздохнула, прикусывая кончик большого пальца.       — Ты когда-нибудь была с мужчиной?       — Ч-чего?.. Что за вздор?! Конечно, нет! Это вообще тут причём?!       — Ладно, успокойся. Просто вопрос не по теме, чисто интереса ради.       — Мэл!       — Что? Пошутить уже нельзя? — я ухмыльнулась, рассматривая её покрасневшее лицо. Ведь впервые причиной стал не наш потный поединок.       — Ты серьёзно?..       — На самом деле, во время битвы тобой в любом случае овладевает сильное чувство. Будь то гнев, ярость, ненависть, страсть. Или же полное равнодушие и уверенность в победе при повышенном навыке поединка. Поэтому я и спросила. Вдруг ты ощущала что-то подобное. Это и помогает почувствовать себя более раскрепощённым.       — Как связь с мужчиной может этому поспособствовать?..       — Говорю же, вопрос был интереса ради. — Аделина снова покраснела как помидор, и я не могла не заметить, как её возмущение лишь подчеркивало её невинность.       — То есть, ты хочешь сказать, что сражаешься ты сейчас так, словно я какой-то снаряд для битья и экспериментов, потому что испытываешь... страсть? Прости, но...       — Нет.       — Ладно... Тогда ты гневаешься, ненавидишь. Но кого?

Себя.

      Это я, конечно же, не озвучила. Поэтому вопрос принцессы просто растворился в глубинах леса, пока я пыталась придумать альтернативу.       — То, что я тогда почувствовала, когда Лу был у меня на руках. Отчаяние. Сильное чувство, но оно не даст тебе нужного толчка, с твоим-то характером. Ты скорее забьёшься в угол и разревёшься.       — Говоришь так, словно знаешь обо мне всё...       — Не всё, но предполагаю. Ты довольно пластичная, поэтому... Я знаю, что мы можем попробовать.       После последней фразы я молча подобрала свои клинки, встала напротив принцессы и приняла расслабленный вид. На что она лишь удивлённо приподняла брови, давая понять, что готова слушать.       — Сражайся так, словно это всё просто танец.       — Теперь я ещё больше недоумеваю...       — Ты очень хорошая танцовщица. Знаешь все танцы наизусть, оттого можешь станцевать любую фигуру с закрытыми глазами. Просто попробуй, и посмотрим, что из этого выйдет.       Аделина поджала губы, выражая своё сомнение и задумчивость, после чего вновь приняла боевую стойку, её глаза сверкнули решимостью. Кивком она приказала мне атаковать, и в воздухе повисло напряжение.       Сначала всё шло по привычному сценарию: принцесса, сжимающая меч, отражала мои удары, стоя на месте, как крепость, защищающаяся от шторма. Я, как хищник, кружила вокруг неё, готовясь к следующему выпадению, ощущая, как адреналин наполняет каждую клеточку моего тела. Каждый мой удар звучал как громкий аккорд в симфонии, где она была лишь частью оркестра, но я знала, что в её душе зреет нечто большее.       Вскоре мне стало скучно наносить один удар за другим, и я, не раздумывая, сделала резкий выпад вперёд. Аделина мгновенно отскочила, её меч сверкнул в воздухе, и, наконец, полетели долгожданные искры, сверкающие, как звёзды, разрывающие утреннюю тьму.       Каждый её шаг был грациозен, как у лебедя, движения — плавны, как у воды, текущей по камням. Она словно впитывала в себя ритм боя, и я почувствовала, как её уверенность растёт с каждым мгновением. Лес вокруг нас оживал: деревья шептали свои тайны, а ветер играл с листьями, создавая мелодию, которая подчеркивала ритм нашего поединка.       С каждым новым обменом ударов напряжение нарастало. Я чувствовала, как адреналин бурлит в моих венах, заставляя сердце биться быстрее. Аделина, словно хищник, выжидающий момент, ловко уклонялась от моих атак, её движения были быстрыми и точными. Внезапно принцесса сделала резкий поворот, её меч описал дугу, и я едва успела увернуться, почувствовав, как воздух свистит мимо ушей. Я ответила контратакой, но она ловко парировала мой удар, и наши мечи столкнулись с оглушительным звоном, раздающимся в тишине леса. Искры разлетелись в стороны, как фейерверк, я едва успевала реагировать, и вскоре поняла, что мне нужно изменить тактику.       Внезапно, я сделала шаг вбок, затем резко развернулась и нанесла удар снизу вверх. Аделина, не ожидая такого манёвра, едва успела отскочить в сторону, но её меч всё же задел мою руку, оставив лёгкий след. Я почувствовала, как по коже пробежала волна тепла, и это лишь подстегнуло мой азарт.       Спустя несколько минут напряжённого поединка я заметила, как её тело стало расслабляться. Она перестала задумываться о каждом движении, и, казалось, просто отдалась внутреннему чувству. Её атаки стали более свободными и интуитивными. Когда Аделина нанесла пару ответных ударов, я не успела среагировать и, не ожидая такого поворота, неуклюже повалилась на землю. Тихо простонала, стоило воздуху на секунду покинуть мои напряжённые лёгкие.       Вот что происходит, когда хоть немного даёшь себе расслабиться...       Аделина, увидев мой крах, мгновенно отбросила меч в сторону и подбежала ближе. Её лицо исказилось от беспокойства. Она засыпала меня вопросами о моём самочувствии, пока я лежала с глупой улыбкой на земле, глядя на небо, где облака, словно пушистые овечки, медленно плыли по голубому простору.       Не прошло и минуты, как вдруг я рассмеялась из последних сил. Это был смех освобождения, который разорвал тишину, наполняя её смесью радости и облегчения. Гнетущее чувство, которое преследовало меня последние две недели, наконец, отпустило, словно я сбросила с себя невидимые оковы. В этот момент я поняла, что даже в борьбе, в напряжении и страхе можно найти светлые моменты, которые делают нас сильнее.

___________