За гранью | Beyond

      Сирена.

      Я приподняла левую бровь в лёгком возмущении, но с наслаждением ответила на его поцелуй. Глухой стон неосознанно вырвался из моей груди, отчего я скрестила ноги.       Сжав бёдра, он поднял меня и посадил на стол. Поцелуй стал откровеннее, когда кончики наших языков соприкоснулись. Это было горячо… Это было влажно и…       Я вздрогнула, когда принц ласково обвёл большим пальцем кончик моего подбородка. Надавил, заставляя приоткрыть рот и углубляя поцелуй, пронзая внимательным взглядом… Мне показалось что глаза Генриха сверкнули в тени стеллажа, который загораживал нас от бьющего из окна света. Я прикрыла глаза в ожидании. А после, почувствовала как его рот обхватил горящую от поцелуя нижнюю губу. Стараясь дышать как можно ровнее, я взглянула на него из-под приоткрытых век. Он тоже наблюдал…       Его губы сместились на скулу, после покрывая поцелуями кожу правой щеки и перескакивая за ухо, мимолётом успевая прикусить ушную раковину, опять возвращались на скулу, спускаясь уже к шее. Эти поцелуи… С каждым разом наполняли момент большей искренностью чувств, прогоняя по телу раскалённую лаву.

      Генрих.

      Целуя её, я забылся. Напрочь… Голову заполнили неприличные мысли. Её фигура... Её лицо...       Уловив рваный вдох, я остановился напротив у её приоткрытых губ. Наклонив голову, провёл кончиком носа по контуру нижней челюсти. Она задрожала, сжимая край стола ладонью в перчатке. С ней… Я перестаю чувствовать себя принцем, носителем древнейшего рода или какие ещё статусы вписаны в родовые свитки?.. Я начинаю чувствовать себя, прежде всего, мужчиной. Ловко скидывая туфли на невысоком каблуке со своих ног, Сирена начала медленно изучать изгибы моей шеи своими припухшими от поцелуя губами. Я крепко сжал её бёдра под длинной юбкой.       Слишком мало времени…

      Сирена.

      Посмотрев Генриху в глаза, я тихо расстегнула три пуговицы на его брюках. Подняла руку и провела кончиками пальцев от немного вздувшейся венки на виске до границы, где начинался воротник его белой рубахи, позволяя мягкой ткани своих перчаток вызывать колючие мурашки на его коже.       Я никогда не снимала своих перчаток, не позволяла себе трогать его тело голыми руками. Поэтому в моменте казалось, что кончики пальцев электризуются и приятно покалывают от прикосновений к его светлой коже. Позволив себе единственную вольность, отняв руку от его шеи, медленно провела обеими ладонями по своим ногам и, встретив руки принца под одеждой, откинула выше подол платья и бережно стянула чёрные перчатки с его рук. Его пальцы пробила мелкая дрожь.       Положив стянутую ткань рядом с другими элементами одежды, я с вожделением поцеловала его губы, одной рукой сжимая край деревянного стола. Другой же слегка оттянула назад его светлые волосы на затылке. Локоны поблёскивали от редких лучей, падающих на нас сквозь маленький кусочек витражного окна, выглядывающего из-за книжных полок.       Перемещаясь на середину стола, я неосознанно заёрзала на месте, а после почувствовала приятную тяжесть его прильнувшего тела, по инерции следующего за каждым моим движением, отчего рядом стоящий цветочный горшок упал набок, медленно покачиваясь из стороны в сторону. Ощутив прикосновение прохладного кончика языка на выемке между ключицами, я уверенно схватилась за его плечи и закрыла глаза, направляя немой стон в высокий потолок «библиотеки». Пальцы принца скользили по моей коже на шее, чувствуя лёгкое покалывание на кончиках, а после, спустившись, расстегнули верхние пуговицы блузки, касаясь груди.       Ноги пробила мимолётная дрожь, а в голове были лишь мысли о том, как было глупо полагать, что я смогу легко отказаться от его прикосновений. От него всего в силу жизненных обстоятельств…

      Генрих.

      Мои губы спускались по её шее до открытой ключицы. Пальцы выводили узоры на внутренней стороне её бедра, пока она перебирала мои волосы лёгкими касаниями. Когда же наше возбуждение уже ощущалось физически, через тепло тела и голодные глаза, я больше не мог сдерживать своё томление и посмотрел в глаза Сирены в поисках одобрения. Она одарила меня горящим взглядом.       Её глаза… Я был восхищён ими с первого взгляда.       Наши губы столкнулись с новой силой, и я вошёл в неё, будучи оглушённым громким стоном. Схватив её за бёдра и сжав их ладонями, я прижал её ближе, чтобы получилось войти в полную длину, выдыхая холодным воздухом. Какая же она…       — Чёрт, Сирена… — Я пытался не смотреть в её глаза... Это только сильнее возбуждало, отчего хотелось накинуться на неё, полностью отпустив себя, забыв все нормы этикета, присущего своему имени. С чем я уже успешно справлялся…       Но всё равно я смотрел. Смотрел, ощущая большую близость. Именно это и вызвало во мне такие животные инстинкты. Почему?       Потому что во всех других случаях мы с ней далеки друг от друга. Наша близость, даже духовная, под запретом обоих. Ведь мы оба не можем себе этого позволить...

      Сирена.

      В моменте показалось, что пылинки, взмывшие в воздух от нашего присутствия, остановили своё движение…       Я задыхалась, стараясь не выплёскивать эмоции наружу, поэтому лишь прикусила нижнюю губу, когда он начал совершать поступательные движения. Тягучие и осторожные, словно растекающийся сладкий мёд...       Как только наши глаза встретились в очередной раз, я почувствовала резкий размашистый толчок, отчего снова позволила себе проронить громкий стон удовольствия. Его тяжёлое дыхание с лёгкой хрипотцой затмило все мысли в моей голове. На мгновенье я перестала сдерживать себя и подалась бёдрами ему навстречу, уловив голодный пронзительный взгляд его серых глаз.       Он знает, что мои глаза никогда не врут. Несмотря на то, каким бы равнодушным ни было моё лицо… Поэтому предпринимает попытки сдержаться, но снова смотрит. Смотрит так, что подгибаются пальцы ног, колени сильнее сжимают его бедренные кости, а взгляд излучает наслаждение и полную покорность.       Цепляюсь пальцами за ворот его рубахи, тяну на себя и затягиваю в жадный поцелуй, дабы он не заметил печали, промелькнувшей в моих глазах. Цветочный горшок стремительно катится к краю подрагивающего от нашей близости стола и разбивается оземь… Генрих отрывает мои руки от своего воротника и отводит их за меня. Он ловит каждый мой стон приоткрытыми губами, сжимая запястья за моей спиной. Я прогибаюсь и льну к его груди, на что Генрих склонив голову глухо стонет в мою запотевшую шею. Он чувствует приближение разрядки, отчего прижимает меня ближе к себе.       Пара уверенных фрикций и я чувствую неописуемое наслаждение, двигая бёдрами в заданном им ритме, чтобы довести его до накала. Генрих вздрагивает, а все мышцы его тела напрягаются до предела.       Пока он обдаёт жаром мою грудь, покрывшуюся испариной, я не смею оторвать от него глаз. Диафрагма содрогается от моего судорожного вздоха удовольствия. Он медленно поднимает голову и встречается со мной взглядами. Я не могу прочитать его эмоции, зато уверенно думаю о том, насколько он обворожителен в своей сущности…       Я бережно убираю пряди, прилипшие к его вспотевшему лбу незаметно выпущенной из сильной хватки рукой и трепетно, со всей нежностью накрываю его губы своими. Генрих целует меня в ответ, поглаживая мою щёку тыльной стороной ладони.       Как же… мало…       Неохотно прерываю поцелуй и, ловко выскользнув из его объятий, торопливо начинаю приводить себя в порядок, стоя к нему спиной. Надеясь на то, что он не успел заметить слезу, которая предательски рассекла покрасневшую кожу моей щеки…

***

      Дом Астрей. Утро, 10:34.

Перси.

      Прошлый день выдался тяжёлым. Все узнали о моей ситуации и... Это не может не напрягать. Все как на иголках... Страшно представить, что могут надумать себе некоторые особы, не узнав должных подробностей. Хотя... Я и сам сомневаюсь в том, что понимаю что-либо в этой ситуации.       Это настолько сильная иллюзия и самообман или всё, что происходит, реально? Если так подумать, то может, я и вправду в коме? Говорят, что во время пребывания в тяжёлом состоянии всякое видишь...       Я заворочался в кровати, ощущая щемящее чувство в груди. «Реальность» нагло выдернула меня из владений Морфея, благодаря чему я вынужден лицезреть потолок с пяти утра. Ведь зная, что где-то в этом доме бродит рыжая бестия, не очень-то и хочется выбираться из тёплой постели.       Улыбка неожиданно украсила моё не до конца отдохнувшее лицо. Почему-то мне вспомнилось, как она заливисто смеялась на кухне, попивая свой... утренний чай. Правда, над тем, что я чуть не умер от кашля...       — Ну что, идём? — Мои размышления прервал заглянувший в комнату Филипп. Сегодня мы должны найти мне жильё...       — Да, пошли. Кстати, Филипп, ты так и не сказал, куда мы направимся, — я приподнялся на локтях и одарил его вопросительным взглядом, прищуривая глаза в недоумении.       — Ну... Я знаю, что некоторые купцы сдают здесь своё жильё. В связи с тем, что все переместились в центр, — он скрестил руки на груди, отчего тёмно-синяя кофта из муслина сильнее обтянула напряжённые мышцы. — Тут уже много лет никто не торгуется. Всё происходит в городе. И это совсем не из-за того, что тут людей мало, а из-за указа Совета.       — Понял, — я понимающе покачал головой, поджимая губы. А потом замер... — А что это значит? — Фил выпрямился и расправил плечи. Он облокотился на дверной косяк и задумался, приподнимая левую бровь.       — Думаю, что рассказ выйдет очень... содержательным.       Выйдя из дома, я проследовал за Филиппом, любуясь кристальным озером, кусочек которого проглядывался меж деревьев, стоящих вдалеке. Мы же вновь направлялись в сторону торгового ряда.       Фил потрепал свои смольные волосы и прокашлялся. Наверное, не знал, с чего начать... Я поравнялся с мужчиной, показывая свою заинтересованность внимательным взглядом.       — В общем... Начнём с самого начала. Все мы... Находимся в Саутении . Это военно-промышленная страна на северо-западе нашего мира. Так называемым «центром» у нас является соседнее государство Централия. Она же в свою очередь имеет развитую научную составляющую. Технологическое государство. — Рот приоткрылся в удивлении, когда анимаг взял ветку и вывел на земле очертания карты. Ткнув чуть ниже от выведенной буквы «S», он продолжил. Я же присел на корточки, внимательно осматривая его творчество.       — Здесь у нас располагается Вэстленд, ведущая продовольственная страна. Скажем так... Они наши союзники. Централия же предпочитает сохранять нейтралитет по отношению ко всем. Но нельзя не подметить, что в военном конфликте они стояли на нашей стороне. — Он вывел букву «V», наградив кусочек на юго-западе карты.       — А где находится, как ты говорил... Истия? — Я неуверенно проговорил слово по буквам, наблюдая за тем, как мой товарищ нахмурился. Снова...       — Вот тут... — Он начертил ещё один кусок рядом с самым краем Централии. На юго-востоке. — Истия же сплошные твари, воплоти. Главное террористическое государство. Вся грязь находится именно здесь... — В моей голове пронеслось довольно банальное сравнение. Эта карта была похожа на частичную карту Земли. Убери Австралию и Американские материки и получится нечто подобное. Невероятно...       — А если рассматривать страны «вечной мерзлоты»? У вас такие есть? — Я взглянул на Фила с горящими от интереса глазами.       — Думаю, что да, — Он потёр подбородок, что-то обдумывая. Мужчина покрутил палку между пальцев, а после нарисовал два перпендикулярных куска по краям своей карты. — На севере , как и на юге. Все зовут эти земли Тунорс. О них мало что известно... Они больше, как отшельники, в сравнении с остальными государствами.       — Это разделённое государство? — Спросил я, хмурясь в недоумении. Какой тогда от него прок?       — Не совсем... Ходят легенды, что где-то на просторах... Как ты сказал? Вечной мерзлоты? Находится портал, соединяющий части воедино. Может, это всего лишь байки, но это не сравнится с тем, что говорят об Истии...       И того, на карте четыре метки: S, V, С, I и две TN по краям.       — Ну... Раз наш разговор вышел на новый уровень, то у меня остался ещё один вопрос... — Филипп посмотрел на меня, расправляя плечи и ожидая дальнейшего вопроса. Было видно, что он вообще не сторонился меня, даже после того, что узнал во дворце... Это подкупало...       — Сирена говорила про то, что я... Не принадлежу этому миру, ведь не являюсь дитём какого-то древа. Как это понять?.. И вообще, где оно находится? Может, если я доберусь до него, то это вернёт меня назад? — Проговорил я с надеждой, пока Фил неопределённо мотал головой. Меня это насторожило.       — Древо Иггдрасиль - прародитель всего живого на земле. Никто понятия не имеет, где оно находится... Поэтому не думаю, что ты сможешь его отыскать. — Филипп повернул голову и одарил меня виноватым взглядом. Кажется, я вызвал у него беспокойство. — Прости...       — Ничего! — Сказал я громко, размахивая руками. — Всё хорошо. Это было... Лишь моё предположение. Не бери в голову. Я благодарен тебе за то, что ты смог мне всё это рассказать. — Я положил руку ему на плечо, счастливо улыбаясь.        Да. Впервые за долгое время я чувствовал облегчение...       Фил явно не ожидал от меня подобного порыва, отчего на мгновенье замер. После чего тоже улыбнулся и потрепал меня по голове. Мы вышли на главную улицу торгового ряда и направились в некоторые усадьбы. Но... К сожалению, везде было либо занято, либо дорого...       — Давай заглянем ещё в эту! — Воодушевлённо проговорил Филипп, заводя меня в небольшую лачугу в самом центре рынка.       Это оказался... Книжный магазин?! Повсюду были высокие стеллажи, доходящие до потолка. Мне казалось, что этот домишко выглядел много меньше, когда мы зашли на порог. Я обернулся и увидел женщину в возрасте, которая сосредоточенно ставила печати на первых страницах лежащих перед ней книг. Их корешки горели разными цветами... Удивительное зрелище...       — Здравствуйте, Агния! Чарльз у себя? — Сказал Филипп, улыбаясь «во все тридцать два». Женщина подняла голову и удивлённо ахнула.       — Боже, Филипп, дорогой! Это ты! Как ты давно к нам не заглядывал. — Она вышла из-за стойки и обняла анимага, словно была его родной матерью. А может?... — Как душка-Мэл поживает?       Мэл... ДУШКА??!       — Всё хорошо. Жива, здорова. Как сами? — Он улыбался, а я неловко тёрся на пороге. — Простите, забыл вам представить моего друга, — анимаг обернулся и указал на меня рукой. Я неловко улыбнулся. — Персей, это Агния Далтон, друг нашей семьи. Я бы сказал... Часть моей семьи. — Женщина приветливо мне улыбнулась, сжимая мою руку в знак поддержки. — Агния, это Перси. Мой друг и товарищ.       — Так-так, кто тут у нас! Ф-и-липп! Джентльмены, ищите ночлег? — Прервал наш диалог басистый голос появившегося из подсобки мужчины.       — Да, мистер Далтон! Перси, это Чарльз, муж Агнии, — мужчина махнул мне рукой, принимаясь раскладывать книги по полкам. — Моему другу нужен ночлег. Но не с дневной ставкой.       — А бюджет то какой? — Спросил мистер Далтон, приподнимая густые брови.       — Ну... Сейчас имеется двадцать пять золотых. — Ответил Фил, почёсывая затылок.       — Не густо... Но могу предложить свою берлогу. Филипп и...       — Персей, мистер, — поклонился я. А женщина тихо хихикнула.       — И Персей. Согласен на двадцать пять золотых, если мне сорок фунтов дров принесёте. А то возраст не позволяет, а деньги тратить не очень хочется... — Чарльз по-доброму улыбнулся и, приблизившись, положил руки на наши плечи. — Все лесники задрали цены... Вот раньше на золотник можно было хоть гектар леса купить. Там не только дрова, но и всё, что не прибито, они приносили...       — Да... Помню, как отец об этом говорил. Конечно, принесём, — звонко ответил Филипп, улыбаясь.       — Спасибо вам. Ну, берлогу ты мою знаешь, где найти. Там и подожду вас, чтобы из рук в руки ключи передать, — сказал Далтон, а после прошептал, пока Фил отошёл к Агнес, чтобы перекинуться парой слов: — Хорошим же был твой отец... Такого мужчину потеряла вся деревня...       Вот что... Это не их настоящая семья.       — Хорошо, мистер Далтон! Мы быстро! Вы же меня знаете, — откликнулся анимаг и собрал меня в охапку, дабы покинуть это место.

***

      Туманный лес. День, 14:56.       — А топоры брать не будем? — Мы с Филиппом двинулись вглубь леса, в котором произошла наша первая встреча.       — Один там лежит, а второй у меня всегда с собой, — непринуждённо ответил Фил, пока я удивлённо оглядывал его с головы до ног. Ведь... Он шёл с абсолютно пустыми руками.       — Не переживай, дом у него хороший. Не хуже нашего. Отец лично ему помогал его строить. А отец мой был с золотыми руками... — Астрей отвёл взгляд в сторону и горько улыбнулся. Я было хотел спросить его про отца... Но решил сменить тему.       — Да я и не переживаю за это... — приглушённо сказал я, осматривая местность. — Хотя как мне потом платить? Не думаю, что моя профессия из другого мира здесь пригодится...       — А что у тебя за профессия такая? — спросил Фил, смотря на меня заинтересованным взглядом.       — Старший маркетолог в одной известной компании, — неуверенно произнёс я, а анимаг резко остановился. Он прищурился и посмотрел на меня, как на идиота. Забавно...       — Ма... Маркетолог? И что за... известная компания людей? — Филипп приподнял брови, а я тихо рассмеялся.       — Надо было выразиться чуточку проще... Я занимаюсь продвижением товаров и услуг своей компании... Ну, «компания» это... Например, у вас на рынках люди представляют свой товар. У нас же товары продаются по всему миру, и там работают тысячи людей вместо одного вашего, — окрылённо произнёс я, наблюдая за приоткрывшим рот Филом.       — Ничего себе... У вас очень много мастеров или... Как это происходит? — Мужчина остановился и задумчиво уставился себе под ноги, опираясь на ствол одного из деревьев крепким плечом.       — Не совсем так... У нас всё делает автоматизированный механизм, который производит тысячи единиц товара в день. Потом идёт разделение труда. Кто-то упаковывает, проверяет и занимается другим ручным трудом, а кто-то сидит и создаёт... репутацию данному продукту. Ведь у создателей этих самых продуктов может быть огромное множество. Кто-то, как я, придумывает, как продвигать товар, а люди у верхушек следят за работой всех сотрудников, считают деньги, ведут переговоры с другим компаниями и торговыми точками. — Я заметил, что лицо анимага исказилось в удивлении и... недоумении.       — Сложно у вас с торговлей... Так все делают?       — В основном да. Ведь если человек будет выбирать между одним купцом,что может совершать ошибки и производить мало и которого он не знает… Или огромной компании, которая автоматизировала все процессы. Где за качеством следит огромное множество людей, а сама компания создаёт огромное количество товара... Выбор очевиден.       — Большинство не понял. Но скажу, что смог уловить основную мысль. Второе лучше, не так ли? Кстати, мы пришли.       «Тот же лес... Значит, именно здесь Филипп всегда и рубит деревья...». Я не успел закончить свою мысль, когда Фил внезапно превратился в медведя. А в его руках материализовался топор.       — Надеюсь, сейчас ты меня не испугаешься, — он обернулся и улыбнулся своей ослепительной медвежьей улыбкой.       — Не испугаюсь, — ответил я, ухмыляясь своим мыслям. — Хотя всё ещё не могу к этому привыкнуть. У нас никто не может превращаться в животных или использовать магию.       Следующие... Часа так три мы рубили деревья и кололи дрова. Стоит признаться, что в самом начале Филипп учил меня этим действиям. Это было забавно.       Один раз я настолько сильно вбил топор в бревно, что не смог его выдернуть. А когда попытался, то... Это самое бревно перелетело через верх и прилично приложилось к голове. Правда, не моей... А Филиппа. Но он убедил меня в том, что всё путём. До сих пор стыдно...       — Фух... — выдохнул Фил, потираю свою шею. — Даже больше нарубили! Мистер Далтон будет очень рад.       — Да... Ты... Прости меня ещё раз за то бревно, — я виновато улыбнулся, на что Филипп лишь махнул лапой и глухо рассмеялся. Некоторое время я чувствовал себя довольно смущённо, но... После подхватил его настрой. Потный и уставший, но зато радостный, как ребёнок.       — Это дело... На удивление, очень успокаивает, — озвучил я, прижимая к груди охапку дров.       — Да... Поэтому в своё время я и выбрал быть дровосеком. Кстати... — его слова прервал неожиданный удар со спины.       Мои глаза уловили то, как за мгновение до удара радужки анимага загорелись красным свечением, а шерсть из чисто чёрной стала чёрно-красной. Ахренеть...       — Разбойники в этих округах не учатся на своих ошибках, — Филипп произнёс это как приговор. Я попятился со страхом в глазах и решился поднять взгляд на незваных гостей.       За спиной анимага стояли трое разбойников. А дальше всё как в тумане...       Державший в руках окровавленный кинжал, неожиданно начал захлёбываться собственной кровью. Он слепо пятился назад, судорожно хватаясь за своих товарищей, а после и вовсе… Упал замертво.       На спине разбойника стремительно расползалось кровавое пятно, словно его самого пронзило остриё лезвия. Фил даже его не коснулся... Я теряю дар речи, прикрываю рот ладонью. Хочется закричать, но тиски страха сковывают пересохшее горло. Это мгновенная карма или то, что я не способен понять? Как возможно получить собственный нож в спину?              Но... Кровь на кинжале не могла принадлежать анимагу, ведь его спина не выглядела пробитой. Я сглотнул, с непониманием и ужасом разглядывая уже... Уже мёртвого разбойника. Как это возможно? Оставшаяся пара переглянулась, а после попыталась напасть на нас снова.        Топор Филиппа, который был воткнут в пень перед моими глазами, полетел к владельцу. Я было выдохнул, но заметил, что Фил увернулся от своего же орудия, отчего инструмент лезвием влетел в грудь одного из разбойников. Его прибило к дереву с громким хрустом рассеченной грудной клетки. Кровь брызнула ручьём, что почти вызвало у меня рвотный рефлекс. Я никак не мог оторвать взгляда от выпавших из разбойника внутренностей...       Третий же не растерялся. Попытался использовать магию огня, поднося руки ко рту. Он выпустил языки пламени и... На этом моменте я почти ослеп, ведь пламя перед моими глазами полностью закрыло обзор.       Я жмурюсь от страха, ударяясь спиной о стоящий рядом ствол. А после... Слух пронзает страшный крик обугленного и до ужаса испуганного разбойника. Уши закладывает от паники и пронзительного возгласа мужчины. Он оглушает всех и... Скоропостижно стихает.       Я краем глаза замечаю, как тело Филиппа поглощает остатки выпущенных языков пламени. Его шерсть... Кончики волосков горят ярко-красным свечением, до ужаса завораживающе контрастируя со смольными корнями.       Господи... Кровь... Столько крови...       Анимаг притягивает топор к руке, старательно избегая моего взгляда. Труп спадает со ствола дерева к остальным... В его груди видны щепки и органы... Кровь льёт ручьём снова и снова... А мне не по себе. Если не отвернусь, то упаду в обморок.       — Берём брёвна и уходим, — пробасил медведь, отчего я вздрогнул и сжал зубы, отворачиваясь от омерзительной картины.       — Хорошо... — послушно кивая, я не отрывал взгляда от его тяжело вздымающегося тела.       Мы складываем дерево в волокуши и убираемся прочь. Его голос сочился злостью и грубостью, но звучал сдержанно. Как только мы вернулись в деревню, его шерсть вернулась в прежнее состояние, а глаза сменились на голубые. Я решил не поднимать эту тему, дабы мы дошли в тишине. Анимаг держался в стороне, пока я дрожал от произошедшего. Меня мутило...

***

      Пристанище. Вечер, 17:57.       Я лежу в снятом жилье. В гостиной. У камина на диване.       Меня не отпускают воспоминания той драки... Нет. Не так...

Того массового убийства.

      Филипп был... Холодным и беспристрастным в моменты убийства.       Когда он превращался в человека, я успел заметить кровь на месте того удара... Именно поэтому, когда мы сняли квартиру у купца, Астрей сразу пошёл домой. Сказал что ещё зайдёт после заката. До него было около двух часов...       Мне следует избавиться от всех мыслей...       Но... Одно меня всё-таки радует. Я живу напротив дома Филиппа...

__________