Lavender Blossom

Дейзи из Наружности

Ох, как же я ненавижу крики. Они режут уши и бьют по мозгам. Особенно, крики радости, от них у меня появляются рвотные позывы. А еще больше я ненавижу улюлюканье. Когда в спину тычут пальцем, мол, смотри кто идет, все шепчутся, все обсуждают. Я почти киплю от злости, намеренно задевая локтем чей-то живот при выходе из столовой, и слышу сзади грохот и скулеж той, по кому я попала. Оборачиваться смысла не было. Без разницы, кто, они все мне одинаково противны. Еще противнее они стали, когда облепили меня в коридоре рядом с комнатой. Я опустила голову, рассматривая ноги, окружившие меня, и ухмыльнулась. Тут были все, даже Пышка сзади трётся. Хотя я не вижу белых каблуков Куцей и кроссовок Коротышки, что повергло меня в шок. Все собарались тут меня пиночить? И нет местных заводил? Вот это точно что-то новое. Они просто терлись вокруг. Я так и смотрела в пол, делая вывод, что они все-таки ждут недостающих людей, но когда мне приспичило поднять голову, я осознала, что они ждут не их, а меня. Ждут, пока я подниму голову и смотрят с невысказанным любопытством. Лучше бы я смотрела в пол. Такого трещания, издаваемого человеческими связками, я еще не слышала никогда. Со всех сторон сыпались вопросы о том, как я научилась ездить, откуда у меня деньги, как сбегаю в наружность и почему возвращаюсь назад. Их пищание раздражало до дрожи по коже. Шаг назад. Еще один. Разворот в попытке убежать. Врезалась в чью-то коляску раненной ногой. Грохнулась и заскулила. Черные колготки, которыми я старалась скрыть царапину, промокли кровью, создавая неприятное ощущение липкости. А они не отступали, кружились вокруг как соколы, спрашивали и обсуждали между собой сущие глупости. Я же про себя отметила, что вчера боль была менее агрессивной. Вчера я даже с открытой раной могла стоять. А сейчас в глазах темнело. Брр. Мне показалось, что я вот-вот упаду там, оставлю себя на съедение хищников, как всю толпу моментом разрезало на двое, меня потянули за рукав, закидывая себе на плечо. Только по рыжей копне и низкому росту я поняла, что это Коротышка. На последних силах ухмыльнулась, но все же не нашла в себе силы ответить. «А она реально не умеет искать себе нормальных друзей» — была последняя мысль перед тем, как отключится. Проснулась я связанная, с заткнутым ртом и адской болью в раненой ноге. Я вскинула голову, ударившись о железку над кроватью. Ударялась я о нее часто, особенно в первое время. Над ногой с иглой стояла Куцая, в этот момент мою голову прижали обратно к подушке, и только сейчас я увидела, что эта гипер-комбинация тут, стоит и сверлит взглядом. Им было любопытно, опасные звери превратились в котят. В глаза мне смотрели два гребанных коротышенских океана, я даже подавилась возмущениями на секунду. Оба были неестественно красивыми, у Коротышки особенно завлекали глаза. Хотя там не было к чему придраться, кроме роста, она выглядела как модель, причем далеко не женского контингента. Будь кто другой на их месте, давно бы валялся в обмороке рядом со мной, потому что иногда промямленые в тряпку во рту слова были даже различимы. Нецензурной брани я знала ой как много, но сейчас из меня лилась чистая грязь, я не думала над словами, это был что ни на есть, чистейщий крик души. Я и не помню, когда меня развязали, когда они закончили и о чем говорили, я лежала и смотрела вверх, все так же с тряпкой во рту. Видимо, ее побоялись вытащить под предлогом, что можно остаться без пальцев. Сознание возвращалось, я вытащила кляп и блаженно вдохнула. Эта пара надо мной облегченно выдохнула. Но они расслабились слишком рано. Я собрала силы в кулак и резко подскочила. Я выглядела как фурия, раскрасневшаяся, янтарные глаза почернели, яростно окидывая взглядом комнату в поисках ножа или лезвия, ничего не найдя, схватила подушку и шмальнула в Коротышку, которая стояла неподалёку, не успев как Куцая скрыться со всем колюще-режущем из комнаты. –ЧТО ТУТ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ПРОИСХОДИТ?! — я сбавила обороты крика, что бы никто не зашел, и уже тихо, но не менее агрессивно, прошипела: –Кто давал разрешение, что бы твоя подружка своими кривыми пальчиками касалась меня?! –я чуть не подавилась слюной от злости, а он просто кинул мне сигарету и зажигалку. Я предпочла это проигнорировать. –У нее во-первых пальчики то поровнее чем у тебя, а во вторых она мне девушка, а не подружка.– Она спокойно закурила, а я села обратно на кровать. Зачем? Видимо, я произнесла тоже самое вслух, поскольку ответила мне уже Куцая, вернувшаяся в комнату. Я впервые увидела ее без каблуков, и она была действительно. Куцей? Вроди бы не низкая, но телосложение девушки, как с обложки плейбоя, само собой подразумевало высокий рост. А тут словно бы что то обрубили, хоть она все равно была выше, чем я. –Если бы не зашили, оно бы загноилось, и ты бы долго и мучительно сдыхала от гангрены. -Я вспоминала слово гангрена. Вспомнила какой то анекдот из раздела черного юмора, где это слово было, который вычитала в книге «1000 и 1 анекдот для немолодых». Сделала вывод, что это что-то плохое, и не стала переспрашивать. –А я может хотела от Горгоны этой вашей умереть, а ты мне все планы попортила, стерва! –Я показательно надулась, краем глаза уловив их переглядку. На некоторые время повисла тишина, потом Коротышка вставила свою монету. –Не хотела ты от гангрены умирать. Ты на мотоцикле разбиться хочешь. –Я замерла, не произнося ни звука, надеясь, что она что-то еще добавит, и она добавила. –А еще ты во сне говоришь. Тебя остерегаются, заметила? Ты громко говоришь. Громко кричишь. Громко падаешь. Но особенно громко ты во сне смеешься. Холод пробирает, когда слышу. Я как-то ходил тебя проверить, а ты как раз про мотоцикл говорила. И про наркоту. Потом расплакалась и сказала, что боишься смерти, но умереть от скорости–гордая смерть. Потом начала описывать внутренности животных, которых размазывает по асфальту. Мне совсем в этот момент плохо стало, я ушел. А ты как засмеешься. Я трясся как маленький мальчик всю ночь потом. Я отвела взгляд. Было редкостью запомнить, что мне снилось, хотя один я помню четко, он часто повторялся, тот, где я разрезаю трупы всех девочек, которых знаю отсюда. Я их кромсала на мелкие частички, клала в коробку и отправляла на конвеер. Особенно мне нравились хлюпанье крови у Рыжей. В конце, предпоследняя, всегда была Пышка. Ее прорезать было тяжелее, казалось, что она даже дергается, как живая, но заметно устав, я справляюсь. А самая последняя Длинная Габи. Она режется легко, но когда я разрезаю ее живот, из него выскакивают маленькие узуродованные человечки, каждый из них своеобразное олицетворение тех, кто ее когда либо «брал». Что может быть в этом смешного? Я глубоко задумалась, вспоминая. Ну, лицо Пышки всегда смешное. И у Габи тоже. Я улыбнулась, погружаясь в мысли еще сильнее, перебирая все смешное, что случалось в моих снах. Куцая и Коротышка переглянулись, я не рассматривала их, но видела, что интерес в их глазах немного утих. Не удивительно, для большинства людей тут все можно обьяснить сумасшествием. Почему то на меня накинулась грусть. Клянусь, я чуть не расплакалась. А потом встала, хромая. Куцая схватила меня за руку. –Стой, дура, швы разойдутся.- Я выдернула руку, презрительно окидывая девушку взглядом. –Да отъебитесь вы уже обе! К чему такая резкая забота? Тем более от тебя, сисястая– Я ткнула в Куцую пальцем — Что-то мне не верится, что ты резко стала Матерью Терезой и решила безвозмездно мне помочь.– Я похромала к выходу. До меня едва слышно донеслась просьба Куцей, но я настойчиво делала вид, что не слышу. По потолку в комнате, где я жила одна, ползли трещины. Тут были еще кровати, но не было новеньких. А меня сразу не приняли никуда. Совсем. Я не была изнеженной, не была мамкиной дочкой, я и родителей своих помню смутно. Просто все сказали, мол ебать, странная какая. И все. А я старалась.Я подкладывала под двери комнат цветочки с клумб, подарила Крысе любимую коробочку с огромным засушенным пауком, отдавала Пышке свою порцию на обеде, а она, когда была мне нужна, посмеялась и убежала к Куцей и Коротышке. Я обиделась на всех еще тогда. Поэтому три кровати рядом пустовали. Я повернула голову на темный угол. Там жил Таки-Тиби, у него не было пола, гендера и тела, его никто не понимал. Но я понимала его больше, чем другие, потому что я его видела. Поэтому он жил именно в моей комнате в моем углу. С ним было не о чем говорить, потому что он не отвечал, только смотрел и думал. По колебанию воздуха я как-то поняла, что ему скучно. Повернула голову обратно в потолок, задумываясь о том, чем можно развлечь хтонь. Таки-Тиби любил, когда я спала. Ему нравилось в этот момент наблюдать. А иногда я рассказывала ему загадки, и он начинал размышлять. Он обычно долго думал. А потом ветром с стенах сообщал мне свой ответ. Его ответы всегда правильные, но загадки, которые вводят его в такой долгий ступор, совсем простые и детские. Тики-Таби не мудрое существо, я не могу спрашивать у него какие то сложные, действительно волнующие меня вопросы. Но он единственный мой состайник, так что я просто смирилась с этим. Потом начала думать, зачем Куцей нужен Лидокаин. Я могу его достать совершенно без проблем, но ей помогать не хочется. С другой стороны, она помогла мне. Но я не просила об этом. Я встала. Заправила кровать. Рассмотрела швы на ноге. Вспомнила про байк, кинутый черт пойми где. Легла на застеленную кровать, пялясь в потолок, в ожидании ночи. И в надежде, что расчесочники еще не разобрали мой байк. Когда потемнело, прошла по тому же маршруту, и свернула меж расчесок. Увидела свой мотоцикл, выдохнула, и только потом заметила какую то девушку рядом. –Э, ты че рядом с моим байком трешься?! — Я крикнула и побежала, хромая, ожидая, что она убежит как воришка, но она осталась. –Я тут твоего коня весь день охраняю, что бы его на металлолом не растащили, а ты так сразу с агрессии. Мама не учила, что надо здороваться? — Я резко ощетинилась. Это заявление мне не понравилось. Она сама выглядела так, словно ее тоже мама оставила когда то. Видимо давно. Она была старше, с красивой фигурой, и короткими, кудрявыми волосами. Кудри лезли к ней в лицо, и я даже удивилась, что она как-то видит. Руки девушки были в масле, и я оглядела мотоцикл. Она ответила раньше, чем я задала вопрос. –У тебя поршень поврежден, я его заменила. Денег не надо, подарок пусть будет.– Я замерла. Девушка, разбирающаяся в байках. Мне не верилось в это, и я сразу настроилась скептично, мол, если снова полетит, сразу с собой инструменты возьму. А она встала, отряднула руки, которые все равно остались грязными, и искренне, как мне показалось, улыбнувшись, представилась. –Меня Дейзи звать. А тебя как, гонщица? — Я задумалась, потом протянула руку в ответ. –Да так и зовут, Гонщица. На ее лице было удивление, но пожалуй, даже какое-то приятное, словно она сделала какое то открытие. –Так ты из этих, интернатовских? –Я в ответ нехотя кивнула. Это была неприятная тема, тем более это было странно, что она знала устой Дома про клички. Большинство Наружность ненавидело. Разговоры о ней были запрещены. Я варировала, и мы перевели тему, я спросила, как она поменяла, что убирала, как вставляла и меняла ли масло. Мы разговорились, обсуждая разные вещи, но в основном конечно мотоциклы, и я поняла, что она действительно разбирается в теме. В этот же момент она начала мне симпатизировать, даже чем то не похожая на других девок, это хорошо. У нее было не очень привлекательное лицо, зато она красиво говорила и была довольна умной для женщины. Потом оказалось, что у нее тоже есть мотоцикл, даже покруче моего. Я сказала, что в легкую обгоню ее даже так, она рассмеялась и предложила прокатиться. Я согласилась, раздумывая о том, что зря сказала это, и что если проиграю, меня будет мучить гордость. Сначала мы ехали молча, потом вырулили на пустую трассу, на которой я не была, но она была прямой, даже повернуть было некуда. Дейзи остановилась, намечая старт и финиш. Я приготовилась, выжала газ на полную и рванула. Я оглянулась, Дейзи намеренно дала мне фору, и это было даже обидно, но победа она и есть победа. Я ехала с огромным отрывом, мимо проносились редкие машины, а потом они закончились совсем, оставляя меня на едине с рёвом мотора. Финиш был рядом, вот она, моя победа! Я уже расслабилась, распробовав выигрыш, мое колесо было в паре сантиметров от финиша, когда Дейзи пролетела мимо. Буквально на миллисекунду быстрее, буквально на сантиметр отрыв! Но я даже не расстроилась, наоборот, внезапная радость накрыла с головой. Свернула на обочину, поставила байк, дождалась пока она подъедет и подбежала к ней, игнорируя боль в ноге, с ходу обнимая. –Я тебе почти сделала! — я задорно рассмеялась. –Победа всегда победа, будь отрыв на сантиметр или на километр.– Дейзи даже не выглядела гордой, что утерла мне нос, хотя я бы кичилась этим на ее месте. Так красиво меня еще не обгоняли, и впервые это вызвало во мне восторг. Тепло разлилось по коже, даже холод улиц не мог нарушить этого. Дейзи была до ужаса классной. Вот бы в Доме были такие же девчонки! Тогда я бы не была такой вечно разбитой, может даже не сбегала бы каждую ночь. Она заговорчески кивнула мне, мы проехали еще пару километров и свернули на единственном повороте. Сердце ёкнуло. Перед глазами открывался вид на кристально чистый пруд, казалось, словно водная гладь это роспись талантливого художника. На маленьких волная покачивались сияющие звезды, посередине ленная полоска. Дыхание перехватило. Обычно птицы раздражали меня, но сейчас их трели сливались в единую филармонию спокойствия и умиротворения. Истинная свобода без шума мотора. Истинная свобода, которую показала мне полузнакомая девушка. Она же в это время спрыгнула со своего байка, накидывая на мои продрогшие плечи вязанный кардиган, и переплела наши пальцы. Я не знала, что сказать, просто растворяясь в происходящем. И все же, едва ли слышно я прошептала –Спасибо, Дейзи… Мы возвращались назад, просто наслаждаясь. Я никогда с кем то не каталась так, да, соревновалась на светофорах, да, обгоняла, но не гуляла. Дейзи была осязаема, ее можно обнять, ее видят люди. Она настоящий человек. Классный настоящий человек. Это ужасная редкость. Я чуть не разревелась от нахлынувших эмоций, но пресекла это на корню. Нельзя плакать, это я поняла уже очень давно. Но сейчас это не имело значения. Она доехала со мной до моего гаража, завезла свой байк и мы встретились недалеко от Дома. Уже светало. Это было плохо, если меня поймают, сбегать так просто уже не получится, но и уходить не хотелось. –Я могу как-то отблагодарить тебя за прогулку и поршень? — я впервые спрашивала что-то такое, ее поступки были. Непривычно приятными. Хотелось ответить ей тем же. Но она только улыбнулась. –Только если оставишь мне свой номер, милашка. Мое лицо на секунду просияло, потом стало расстроенным. –У меня нет телефона. Но я каждый день сбегаю примерно в одно и то же время, мы может встречаться и гулять вдвоём… Она рассмеялась. –Договорились.– И обняла меня крепко-крепко. Я чуть не расплакалась. Потом чмокнула ее в щеку, в непривычном приливе нежности и побежала обратно, в Дом, в прошлые обстоятельства и проблемы. Но пройти по коридору без проблем не получилось. Там снова был Слепой.