Knot

      Oh, mind's a waste without a home

О, разум без дома — пустое место

LORN — Exile

      Да, это было довольно сомнительное решение — стоило признать.       Ночь, пустующая трасса, призраки старушек и их навязчивый шёпот — такое себе начало незабываемого лета.       На бампере не было крови, видимые повреждения минимальны — просто какие-то царапины и небольшие вмятины от пронёсшихся мимо веток и пней — всё указывало на то, что уголовка им, вроде как, не светит, и всё же ощутимый холодок «чего-то» блуждал время от времени по её спине. Да, это была такая, совокупность обстоятельств, «маккомбо», если хотите, в который услужливо положили тёмный лес, автомобильную аварию и немного дерьмового воображения — чёрт возьми, Кирни, возьми себя в руки!       Призраков не существует, а вот этот стрёмный коп — вполне реален.       Ещё немного бессвязного бреда с её стороны, и он упакует их прямо здесь, не церемонясь. Вместо летнего солнца и пролежней от шезлонга — холодные прутья решётки и дубовое нечто заместо матраса. Не то чтобы её когда-то держали в полицейском участке в качестве подозреваемой — не преступница, в конце концов, — но картинка вырисовывалась именно такая.       Не сказать, что она была далека от истины, но это уже совсем другая история.       В их истории же, кажется, всё немного оптимистичнее. Служитель порядка проявляет недюжинное терпение к ним двоим — хоть в каком-то виде это стоило признать. Было бы вообще супер, не выгляди он так, будто прибежал из ближайшего ужастика не первого сорта. Его типаж можно было бы окрестить как «угрюмый брат дядюшки Лавкрафта», не иначе. Причём старший. В свете салона в противовес наружной темноте ночи тени на его лице подчёркивали все эти глубокие линии морщин, мешки под глазами и глаза, господь, его глаза…       Язык заплетается, поджилки трясутся. Кажется, смотри он на неё секундой больше, и её естество поспешит ретироваться… не знаю, в созвездие Большого Пса. Да, Альфа Центавра на языке крутится чаще, не говоря уже просто о планетах Солнечной Системы, но сегодня всё какое-то необычное. Перевёрнутое с ног на голову. Это действительно следствие удара или какая-то чёртова магия? Давление закона в лице… ладно, забыли о лице.       Кстати об ударе. Он действительно был незначителен в сравнении с тем, что ощутило её сердце, когда офицер попросил её на блюдечке с голубой каёмочкой из машины. Якобы показать мотель «Харбинджер», в который им, по какой-то неясной причине, путь заказан. «Якобы», потому что сомнений в том, что перед ними маньяк, примеривший на себя одёжку настоящего, зарубленного где-то в глухих чащах копа, оставалось всё меньше. Чёрт её дёрнул послушаться, но после вечерней эстафеты в тёмном, промозглом лесу, непонятно какой живностью населённом, вопросы относительно инстинкта самосохранения должны были перманентно отпадать. То, что нас не убивает, делает нас сильнее — так это звучало, да?       Да. Только если оно не возвращается, чтобы добить, ага.       И лучше бы он её добил. Именно так. Это лучше, чем воспоминания об этом вонючем карандаше, которые, несомненно, теперь будут преследовать её до конца жизни, настигать на толчке, в постели, на каких-нибудь слёзных поминках. В свете фар тени немного отступили, их концентрация на его лице несколько сократилась, и на мгновение он даже показался ей человеком. Да, тёплым, мясистым человеком, как все другие мешки с костями навроде них. Но эти его повадки, эта мимика, у него что, амблиопия? Или что, чёрт возьми, с его глазами? Что с ним не так? Нет, даже снаружи машины она может прочитать мысли Макса и да, она не удивится, если перед ними предстал киборг: стальной эндоскелет, который украл не только одежду настоящего полицейского, но и его кожу, и кое-как натянул на себя: небрежно, наспех, не соизволив разгладить некоторые сомнительные складки — только так можно было объяснить, почему рядом с ним настолько некомфортно тебе, человеку вроде разумному.       — Так, а где, вы сказали, «Хэкеттс Куори»?       Попытка не пытка — Мистер Робот раскусил её коварные намеренья почти сразу.       — Думаю, господа из мотеля «Харбинджер» вам всё расскажут завтра утром.       Но недооценил её в целом. Лора более чем уверена, что этого случайного движения рукой ей хватит сполна. Это будет их финальный забег и точка, больше никаких приключений ни в этом месяце, ни в последующих — только вечера у костров и млеющий над языками пламени зефир.       И никакого мотеля «Харбинджер».       — Стойте смирно.       Он её добьёт. Он определённо хотел этого, прекрасно осознавая, что ни в какой мотель они не поедут. Когда он потянулся за пояс Лора была уверена — сейчас явит себя. Хотелось ринуться прочь, нарушив парочку законов местного штата, если они здесь вообще работали, лишь бы вырваться из этой ловушки имени… она не знает его имени. Они не попросили его представиться, и сам он себя не назвал. Тоже, ни разу не подозрительно. В любом случае единственное, что её останавливало, так это его голос — в достаточной мере поставленный, как будто он действительно служитель закона, а не вот это вот всё стрёмное напридуманное за этот вечер дерьмо.       «Просто потерпи» — думает Лора. Немного терпения и всё закончится. Стрёмные копы будут позади, останутся только их невразумительные, гиперболизированные образы в пересказах остальным вожатым, хотя, казалось бы, куда тут больше приукрашивать.       Непонятно, что это за платок, откуда он его достал, не пропитан ли хлороформом или чем там его сдабривают в фильмах — одно Лора знала точно. Она больше никогда не будет пачкаться. Не приведи б-г или кто-то ещё, чтобы она не смотрела под ноги с этого самого дня. Даже в бегстве от приведений — плевать. Здравой мыслью было отпрянуть — её же не могут за это привлечь, типа, — но она остановилась, будто цепями прикованная. Счёт был на секунды. Всё, либо ничего. Минутка позора и неловкости, либо небольшая перебранка, но в любом случае — мотель «Харб… Хэккетс Куори», конечно же.       — Как новенькая. Можете вернуться в машину.       Брови Лоры подпрыгивают, любезная улыбка через всё лицо сквозит дружелюбием.       Он конченный.       Определённо.       Да, какой-то фетишист-извращенец. Окей, он может быть копом, а не маньяком под прикрытием, но от этого не легче. Так едва ли не хуже, потому что мысли о том, как он пользуется своим служебным положением, чтобы больше нужного прикасаться к людям, заставили её внутренности болезненно сжаться. Эта его сосредоточенность, вовлечённость в процесс — он мог бы сделать это молча (или вообще не делать), но до её ушей чётко доходило что-то, что можно было окрестить довольствованием. Её натянутое дружелюбие, норовящее оставить пару морщинок в уголках губ, едва ли отражало внутренний пиздец. Тревожные мысли о том, как могла бы пройти их встреча, не будь Макса в машине, ситуации не помогали.       Хотя, что он есть, что его нет — его присутствия было достаточно, чтобы придать происходящему спектаклю нотки пантомимы, но не более.       Лора спешно схватила карту и последовала в машину. Дверца, как некий условный барьер, безусловно понизила градус накала, но было очевидно: пока они полноценно не разъедутся в разные стороны, очко одного из них не разожмётся, не-а.       Мужчина немного наклонился, опершись рукой на крышу машины. Наверняка для пущей убедительности. Время напутственного слова.       — Мотель «Харбинджер». Держитесь дороги. Объезж…       Он не закончил.       Можно даже сказать, осёкся, резко поведя головой в сторону, будто на некий незримый источник шума. Не сказать, что Лора что-то услышала, вернее, нет, вообще ничего, что выбивалось бы из общей картины.       — Объезж…?       Но офицер, видимо, считал иначе, и потому она также не закончила мысль, замолчала в ответ на его вскинутый указательный палец, призывающий к тишине. Спорить особо не хотелось, но ещё немного, и ситуация грозит обратиться в полный, таки законченный сюр.       Голова офицера дёрнулась ещё раз. Он вслушивался.       — Приглушите мотор.       — Офицер, что вы…       — Я сказал, приглушите мотор.       Макс хотел было возразить, но мужчина был непреклонен. В его голосе резко переключилась передача, теперь это не простой сухой приказной тон с примесью раздражения. Он звучал в достаточной степени напряжённо, чтобы паренёк успешно сдался и вынул ключ из замка зажигания. Салон погрузился в темноту, едва подсвеченную светом полной луны. Вместе с темнотой отступил и шум мотора. Лес в это время был на удивление тих, если так подумать. Пока они какое-то время сидели в тишине, Лора украдкой взглянула на офицера. На груди что-то поблёскивало. Значок, пятиконечная звезда. Шериф? Больше он не прислонялся к машине, его осанка прямая, как струна, сам он в достаточной мере худощавый и высокий, но стати ему не занимать, по правде говоря.       Кстати о птичках, возвращаясь к струнам — они тут не для пустого слова ведь. Он подходил под это описание со всеми вытекающими.       Иными словами, напряжён он. Пиздецки напряжён. Чуть что, кажется, и сорвётся, и в этот раз она почему-то уверена, что не на них.       Вот оно. Треск. Ветки или что-то такое — неважно. Они все это услышали, без исключений. В лесу, казалось бы, нечему удивляться, вот только тишина до этого самого момента была воистину впечатляющая. Теперь можно было бы даже сказать, что они здесь не одни.       Веселье кончилось, Макс попятился назад, когда коп стал переминаться с ноги на ногу. Раздался небольшой лязг, в его руке что-то опасно блеснуло. Теперь Лора тоже это видела. Пистолет. Девушка затаила дыхание.       — Что, блять, происходит? — прошипел Макс.       Офицер снова наклонился к ним.       — Мне нужно, чтобы вы сделали то, что я вам скажу. — он говорил негромко, но чётко, опять же приказами, но спорить в этот раз хотелось меньше. — возражения не принимаются.       — На каком основании, простите?       Шериф (?) помотал головой, ненадолго озираясь. Было видно, что что-то в нём поменялось. От былого раздражения осталось немногое. Он просто хотел… помочь? Вероятнее, и до этого действительно хотел, просто, ладно. Это было странно и в достаточной степени волнующе. Лора куда-то растеряла все свои колкие характеристики на его счёт, хотя, казалось бы, он опять смотрит на неё. На них двоих, точнее. Теми же глазами. Какого хрена здесь происходит?       — Нет на это времени. Мне нужно, чтобы вы заперлись в машине. Закрыли все окна и двери. Мотор держите заглушенным. Громко не говорите. Самое главное: что бы не случилось — вы должны оставаться внутри машины.       — Зачем?       Лора чуть-чуть подалась вперёд. Её вопрос повис в воздухе, их взгляды пересеклись. Это не то, что она должна чувствовать, сейчас, но тревога в ней смешивается с чем-то другим. Каким-то странным чувством. На мгновение ей показалось, что перед ней человек. Переживающий, взволнованный, страшащийся. Не робот точно.       — Снаружи небезопасно, мэм.       Опять это «мэм», конечно. Она бы закатила глаза, не будь ситуация раскалённой добела. Впервые ей захотелось встряхнуть этого человека не из-за неуместного навешивания ярлыков не по статусу, а просто потому, что хотела бы наконец добиться нормальных ответов. Но что-то ей подсказывало, что сейчас просто не время для этого. Служитель порядка требовал от них повиновения, вроде как, для их же безопасности. Он же что-то говорил про сезон охоты, верно? Во время их экстремального спуска Лоре даже показалось на мгновение, что они сбили предупреждающий знак о медведях. Если так подумать, наверное, они могли бы побыть немного кроткими. На какое-то время.       Лора молча кивнула. Перевела взгляд на Макса, и они поняли друг друга также без слов. Кажется, никто не был против. Шериф уловил это. Шестерёнки в его голове резво закрутились. Он принимал решение.       — Хорошо. Я дам вам отмашку, когда можно ехать. Засеките время. Если через двадцать минут я не вернусь — уезжайте…       — То есть в каком смысле «не вернётесь»? — Лора ненадолго воспрянула духом. Слова офицера показались ей в достаточной мере тревожными. Но тот решил не акцентировать на её вопросе лишнего внимания.       — Не спорьте. Двадцать. Ни минутой раньше. За исключением прямой угрозы жизни и здоровью. Лишний раз дёргаться не следует. Это понятно?       Ещё один кивок. Засим порешали.       — Скоро вернусь.       «Удачной охоты» — крутилось на языке, но она вовремя отдёрнула себя. Не уверена, насколько это уместно. Как только шериф пошёл прочь, Макс закрыл окно. Лора моргнула, сбивая спесь невнятных чувств, и проверила остальные двери. Заперто. Негласно они оба обернулись, высматривая фигуру на заднем плане. Он был в машине. В какой-то момент проблесковые маячки потухли, полицейская тачка заглохла. Сердце у обоих ушло в пятки, когда в руках у него оказалась пушка явно потяжелее полицейского пистолета. Дробовик, быть может.       — Нихрена, у него там что, мини-оружейный магазин? — прошептал Макс. В обычной обстановке Кирни закатила бы глаза, но не сейчас. Скидка от непредвиденных обстоятельств.       — Не знаю. — так же негромко ответила Лора. — Он что, реально охотиться пошёл?       Шериф взял пушку и аккуратно пошёл вглубь чащи. Шаг его был лёгким, но уверенным. Кажется, он говорил что-то в рацию, но голос его был вне её досягаемости. С каждой минутой силуэт растворялся в ночной тьме всё больше, пока не исчез полностью.       — Почему мы просто не можем выехать обратно на дорогу?       Можно было бы подумать, что он выманивает зверя на живца. И в качестве условной наживки даже не они.       Макс тем временем оторвался от окна заднего вида и заёрзал на переднем сиденье.       — Именно этим я и занимаюсь.       — Нет, я говорю про нас всех и… подожди, — Лора запнулась и в кои-то веки оторвалась от окна, — что ты делаешь?       — Лора, ты же всерьёз не будешь слушать странного жуткого копа?       — Нет, то есть… да, да! — девушка замялась. — В другой раз — разумеется! Я не поехала бы в этот сраный мотель, даже если бы он составил нам эскорт. Макс. — она резво перехватила его руку на ключе зажигания. Парень удивлённо вскинул брови. Соблазн повернуть ключ был велик, но под её требовательным взглядом нервные импульсы от мозга не доходили до конечного пункта в пальцах.       — С каких пор ты слушаешься его? Что поменялось?       — Он выглядел напуганным. Мне показалось, что в этом был смысл.       — Разве? Не заметил. По мне так такой же непробиваемый козёл.       Да, это было трудно назвать «эмоцией» даже, но что-то в его выражении лица вызвало в ней протест. То, как странно и резко на нём появилось что-то, кроме раздражения, застало её врасплох. Просто на мгновение ей показалось: поменяй угол обзора, поиграй со светом, вызови у него эмоцию, и он покажется тебе вполне «нормальным», что ли. Уже не такой отталкивающий, настоящий служитель закона, заинтересованный в сохранности их задниц.       — Подумай сам. Я видела, как он переговаривается по рации. Он наверняка сообщил наши номера и своё местоположение. Если что-то случится, мы будем первыми подозреваемыми.       — Либо он сообщил эту информацию своим подельникам, и вот-вот мы составим компанию его семейке каннибалов за их семейным ужином.       — Чур я на десерт.       Макс усмехнулся. Это позволило немного разрядить обстановку. Лора находила всю эту ситуацию странной. Кажется, чья-то пятая точка в тайне желала ещё немного приключений, раз привычный здравый смысл не погнал её вслед за копом. Да, определённо здравомыслящая Лора Кирни хвостиком бы последовала за странным мужиком глубокой ночью в лесу, а не приняла выжидательную тактику в машине — кого она обманывает? Странно даже, что она до сих пор этого не сделала. А так, кто знает, может быть и нашла бы пару скелетиков в шкафу шерифа этого захолустного местечка — у таких они всегда есть.       Такие странные глаза.       — Так что говоришь, — Макс вывел её из небольших раздумий, — двадцать минут?       — И ни минутой больше.       Парень выдохнул, поднял руки. Сдался.       — И чем тогда займёмся?       Лора лукаво ухмыльнулась.

      ***

      — Луна в этом месяце огромная.       — Да, жесть.       От нечего делать двое вожатых (если повезёт) отклонили спинки сидений назад, насколько позволял функционал салона, и расслабленно всматривались в лик бдительной Луны. Обстановка была довольно романтичной, ничего не скажешь.       — А у нас типа, — как обычно протянул Макс, собирая мысли в кучу, — не должны бошки взорваться, не?       — Эм, что?       — Не ну, она действительно супер-большая. Силы притяжения там — все дела?       — Нет, Макс, не думаю.       Минут пятнадцать уже точно прошло. Лора не планировала так чутко отсчитывать в голове время. По правде сказать, была у неё одна шальная мыслишка, как скрасить их времяпрепровождение, но прямолинейность Бринли, какое-то патологическое отсутствие азарта и набившая оскомину безынициативность довольно быстро выбили эту безумную идею из салона — с необычайной лёгкостью она умудрилась просочиться из их саркофага на свежий летний воздух. Чёрт возьми, да они бы из одного её вопроса: «Угадай слово на букву «с»» — развели бы неуклюжую игру в слова на десять минут, прежде чем она бы не выдержала и сказала в своей обыденной манере: «Секс, Макс, я про секс». В итоге они просто откинулись на сиденья и болтали на разные темы. Счётчик несмешных анекдотов близился к бесконечности. Лора уже успела полноценно свыкнуться с мыслью, что не зря остановила себя в некоторых порывах. Шериф может не преследовать её мысленно в процессе, конечно, хотя вполне мог бы и это ни разу не возбуждало, если честно, но он всё ещё мог преследовать её физически. Кирни малясь тряхнуло. Из всех копов он был самым нежелательным из тех, что могли бы их застукать.       В его отсутствие они успели прогнать их встречу ещё раз. Все эти странные обстоятельства, сочащаяся сквозь незримые пальцы мистика и загадочность. Они сошлись на том, что заметили какие-то странные пятна на его шее. Страшно было подумать, что это кровь. Она уже успела как-то свыкнуться с мыслью, что перед ними порядочный блюститель закона, а не живодёр, охотник на человеческие шкурки, но чем чёрт не шутит. Она бы не удивилась уже, если бы к его возвращению их окружил десяток его родственников, голодных до человечинки. Ну вот, что поделать, если у него такой типаж. Латентного маньяка, что ли.       И он не торопился возвращаться. По правде говоря, Лора была уверена: они отсидят ещё несколько минут и так и уедут без него. Конечно, если он коп и ушёл в страшный тёмный лес, то, как порядочные граждане с активной гражданской позицией, они, наверное, должны ему помочь. Но к своему удивлению, даже, Кирни меньше всего сейчас хотела бродить по тёмным лесам. После прошлого забега шило в её жопе немного подутихло. Она думала, они могли бы добраться до Хэкеттс Куори и сообщить мистеру Х, какую картину они застали, и что одному стрёмному полицейскому может понадобиться помощь.       Он ведь прослушал её сообщения, да?       — Только представь: я и ты, — Лора вскинула руки, как бы призывая включить воображение, — в Лэндисе. На разных факультетах. Закупаемся быстрорастворимым кофе, оцениваем преподов по шкале мудовости от одного до бесконечности и встречаемся на переменках между скучнейшими парами и едим пиццу в кафешке напротив…       «Трахаемся за стенкой сортира в свободную пятиминутку» — хотелось сказать на деле, но Макс для таких рисковых вещей ещё не дорос, как ей иногда казалось. Да и что это с ней? Как будто она сама в восторге от столь сомнительной перспективы. Так-то кусок студенческой пиццы звучит заманчивее пары минут кряхтений в полной антисанитарии под негласное осуждение со стороны сокурсников в очереди на толчок.       Это всё полная Луна так влияет на неё, определённо.        -… мы будем придумывать им дебильные прозвища, запивая всё это дело вишнёвой газировкой. — Лора опустила руки и снова сжала их в замок на талии. Посмотрела на собеседника сбоку. — Что думаешь?       Кажется, он ничего не думал. После своей пламенной речи Кирни ожидала то самое: глупую улыбку, мечтательный взгляд и продолжение мысли — но Макс был на удивление тих и пребывал… в смятении? Чего это он так.       — Эм, да, думаю, это замечательно.       И всё? Какое-то «замечательно»? Он ведь даже не посмотрел на неё.       — Макс, всё в порядке?       От неё не утаится его увиливание — пусть даже не пытается.       — Да, да Лора, всё норм. Просто… — он замялся. Нет, не так, как обычно, в общении на разные нейтральные темы, а по-особенному, как будто ему ком поперёк горла встал. Бринли как-то резко поднялся, проверяя что-то на панели машины. — Просто этого долбанного копа всё нет, а время поджимает. Чёрта с два я тут ещё одну минуту проведу больше нужного. Местечко так себе.       В его действиях и речи вполне улавливались какие-то странные сигналы. Он определённо на что-то стриггерился и сейчас активно переводил тему. В глубине души Лоре не хотелось думать о чём-то конкретном, что более всего напрашивалось в догадку, и потому её внутренний Шерлок развёл несуществующими руками, как бы говоря: «Это не дедукция здесь бессильна, это просто дамочка пошла в отказ». Кирни медленно поднялась. Она была несколько встревожена, наблюдая за Максом.       — Макс…       — Да где же… — как бы не слыша её, парень продолжал рыться в бардачке. Нарваться на зрительный контакт было равносильно концу света.       — Макс… — тоже самое. — Что-то не так?       В этот раз парень прекратил свои бессмысленные поиски и шумно выдохнул. Лора могла проследить за его выражением лица. Да и без этого — его поза, казалось, напряжена достаточно, чтобы можно было понять всё без слов.       Между ними действительно есть какой-то неразрешённый вопрос.       — Лора…       Было видно, он бы сейчас не отказался от чёртовой Альфа Центавры. Перспектива оказаться в таких ебенях — без воды, еды и даже скафандра — была не худшим подспорьем, чем с ней в тесном салоне машины на Земле.       — Я…       Резкий, короткий, но характерный звук прервал его неудачное раскрытие, вынудив их в ту же секунду метнуть взгляд в лобовое стекло. Нечто прошлось громогласным эхо по лесу и не иначе как встряхнуло всё то дерьмо в салоне машины.       — Это что… выстрел? — тихо прошептала Лора.       — Я не… я не знаю. — еле выдавил из себя Макс.       Выстрел, да. Лора никогда не слышала выстрелов, но, чёрт, чем ещё это могло быть? Из неё была так себе фантазёрка, если этот короткий, крайне звонкий звук не подпадал для неё ни на что другое, кроме как под оный от выстрела.       Мгновение, и они дёргаются. А потом ещё раз. И ещё. Прозвучала целая чреда выстрелов с минимальным интервалом — будто друг за другом. И это уже ни в какие рамки ни шло.       — Всё, Макс, поехали отсюда.       Хотелось добавить «Потом поговорим», но едва ли она сейчас помнит, о чём они вообще говорили. Это шериф там решил пострелять в диких медведей? Это же было логично, он ушёл с пушкой, Лора, но звук выстрела — первый даже, не говоря о других — так сильно выбил у этих двоих почву из-под ног, что всё резко забылось. Стало неочевидным. А был вообще шериф?       Всё, о чём сейчас думала Лора, так это о том, что они всё ещё не поехали.       — Макс?..       — Сейчас-сейчас, вот, чёрт! Зараза…       Ключи были в бардачке и в спешке он уронил их куда-то на пол — почему нельзя было держать их в зажигании?! Они уже это проходили: «В машине ты в безопасности» — говорил Макс, но безопаснее сейчас было бы быть в машине и при этом в пути. Какой чёрт дёрнул её вообще подписаться на эту сомнительную авантюру? В фильмах всё было по-другому!       Лора заметила какое-то шевеление в кустах. Где именно — одному богу известно, но что-то точно приближалось к ним. Нервы были на пределе.       — Ма-а-а-а-а-акс?       — Сейчас, ещё секунду… — прокряхтел Бринли, изо всех сил тянувшись к ключам под ногами, упали они, как всегда, очень «удобно», между сиденьем и коробкой передач. — Есть!       Послышался победный металлический лязг, когда заветная, крайне полезная в выживании безделушка показалась в руке юноши. Они оба улыбались, не веря своему счастью. Лора была готова расцеловать его прямо здесь и сейчас, если бы не необходимость максимально быстро и экстренно дать дёру из этого жуткого места.       — Сейчас… — Макс крутанул рукой, вставив ключ в зажигание. Двигатель приветственно зарычал, возвещая о своей готовности к отъезду, замки разблокировались, на панели высветились кнопки — они готовы рвануть отсюда на всех парах.       Ещё один резкий, несколько иной звук врезался им в уши похлеще раската грома и даже того же выстрела.       Рукой, размашисто стукнувшей по стеклу в сантиметрах от лица Макса.       Два тела инстинктивно пятились в противоположный угол салона. Их красноречивый возглас слился в унисон.       — БЛЯДЬ!       Перед ними предстала довольно жуткая картина в виде окровавленной, явно человеческой ладони, врезавшейся в боковое стекло. Вокруг были брызги — следствие удара, — и сама конечность через какое-то время бессильно поползла вниз, с характерным скольким звуком оставляя обширный кровавый след по пути своей незамысловатой траектории.       Сказать, что они обосрались, значит ничего не сказать.       Их общее замешательство оставило без какого-либо сопротивления ни другое движение за пределами машины, ни отчётливое переминание чьих-то ног там же, ни щелчок двери где-то сзади, ни даже шумное приземление чего-то (вернее, кого-то) на заднее сиденье салона.       Двое пассажиров медленно обернулись в сторону третьего.       Это был шериф, ебать!       И было ему хреново.       — Чего вы вылупились? — кое-как двигая губами вымолвил он. — Поехали.       Приказ звучал достаточно грозно, чтобы ребятки резво пристегнулись и ринулись в путь. Макс вдал по педали газа на полную и со свистом их машина полетела по примерному маршруту, по которому они здесь оказались — да ладно, он был готов и по отвесной скале проехать и благополучно забраться на её вершину, если бы приспичило, но совсем кстати на пути попался добротный объезд, ведущий обратно на трассу. На мгновение во всей этой суматохе ей показалось, будто некая бледная тень мелькает между стволами деревьев, то настигая их, то отдаляясь.       — Гони, Макс, гони! — чуть ли не кричала Лора, когда, как ей потом будет казаться, плод её больной фантазии чуть не настиг их. Парень сильнее сжал руль. Больших усилий стоило ему не врезаться в очередное дерево по пути и смачно размазать их всех троих по салону. Откуда-то сзади девушка могла отчётливо слышать негромкое: «Нельзя останавливаться» — и это только больше закаляло её, заряжало её пятую точку на то, чтобы поскорее именно что съебаться из этого проклятого места. В какой-то момент ей удалось вмешаться и отвести машину чуть вбок, минуя очередное препятствие на их пути из этой дыры.       Тень отступила, как только лесная полоса стала равномерно преследовать их по обе стороны — они выехали обратно на Трассу 919.       Какое-то время они не сбавляли скорости. Никому в голову не приходило остановиться, передохнуть и всё такое — не в первые минут пять. Их сердца на пару бились в таком бешеном ритме, что едва ли не резонировали друг с другом. Казалось, и Макс и Лора могли бы на такой же скорости просто убежать на своих двоих, и никакая машина не нужна, когда ты заряжен на просто человеческое «выжить».       Но всё же постепенно адреналин отступал, рассасываясь, оставляя место и для здравых мыслей, в конце концов. Лора оклемалась. Восстановила дыхание. Первым делом она обратилась к Максу.       — Ты как?       Парень сморгнул. Его рот беззвучно трепетал, будто он хотел что-то ответить, но подходящие слова упорно уклонялись от него. В конце концов он собрался для ответа.       — Д-да, я в порядке. В порядке. — повторил на выдохе. Автомобиль перестало потряхивать, управление вернулось к подобию стабильности. У Лоры слёг с души целый клондайк с камнями. Каждый по центнеру весом, не меньше.       Потом они все вернулись, стоило ей только уловить краем уха приглушённое, неровное дыхание, доносящееся сзади. Нет, она не забыла, что их теперь больше в салоне, но со всей этой суматохой, второй раз на дню, между прочим, у неё не было никаких шансов отвлечься на нового пассажира раньше. Кирни аккуратно обернулась.       — Ох ебать.       — Что там? — юноша кинул быстрый взгляд на стекло заднего вида и вернулся к дороге. Он мало, что разглядел.       — Хреново всё.       На заднем сиденье распластался их горе-офицер. Весь потрёпанный и мокрый. Пропитанный собственной кровью. Он на неё не смотрел. Его взгляд из-под чуть опущенных век бесцельно упирался куда-то в центр салона, как будто на коробку передач. Очевидно, ничего в ней интересного не было, и смотрел он насквозь. Дыхание было тихим, строго периодичным, словно дышал он по расписанию. Рот чуть приоткрыт, губы дрожали. С недавних пор в их машине работала дополнительная лампочка на потолке, и в её свете она могла разглядеть его получше. Например, что волосы у него стопроцентно чёрные, короткие, сейчас торчали в разные стороны. Его укладка не пережила тех приключений за кадром, явно. Лора задержала взгляд на его лице.       На кочке их тряхнуло.       Взгляд неминуемо опустился к его левой руке. К гадалке не ходи, он зажимал рану, чёрт, Кирни, какого хрена ты его рассматриваешь так долго?       — Макс, он ранен.       — Кто?       — Что значит «кто», Макс?! Шериф у тебя на заднем сиденье!       — А, точно. Кровь есть?       Лора осмотрела заднюю часть машины. Из очевидного: сиденью пиздец. Там, где он сидел, уж точно, ну и до кучи ещё по бокам. После него остался немаленький кровавый след от двери до центра салона. Ёрзал. До этого хватался за разные выступы или просто опирался на них — без разницы, салон изрядно запачкан. Так что да.       — Да. И много.       — Вот чёрт. — Макс помотал головой. — Мама меня точно убьёт.       — Ты придуриваешься или серьёзно? Тебя беспокоит только это?! — Лора ещё не успела отойти от первого его опуса под ёмким названием: «Кто?», так он решил добить её. — Ему срочно нужно в больницу.       — Да не вопрос, просто я без понятия, где она.       Это да. Они едва ли «Хэкеттс Куори» нашли (хотя фигура напротив явно предпочла бы, чтобы они «не») в такой глухомани, и теперь предстояло найти это чудо цивилизации. Им явно нужно в город. Лагеря на карте может и не быть, но травмпункты и прочее — вполне. Девушка побегала глазами по салону и нашла заветную карту.       — На карте должна быть.       — Мне посмотреть?       — Нет, я сама. Не сбавляй скорости. Я пока пересяду к нему.       — Мне точно не нужно сделать остановку?       — Нет, Макс. — отрезала. — Мы должны держаться дороги. Помедлим — можем опоздать.       На этих словах, не встретив больше сопротивления, Кирни расстегнула ремень и полезла на заднее сиденье.       — Извините, офицер. — Лора протискивалась между сиденьями и телом шерифа так, чтобы ненароком не задеть его. При любых других, менее претенциозных обстоятельствах, он бы отметил её старания.       Аккуратистка.       Девушка успешно приземлилась рядом, по левую от него руку — так доступ к ране был наиболее оптимален. Не сказать, что ей было абсолютно всё равно на кровь под ней, она пару раз побрезговала присесть, но выхода не было. Они в движении, особо не развернёшься, а он определённо продолжал подтекать.       — Могу я посмотреть?       На самом деле, она бы не хотела. Он закрывал рукой только какую-то часть раны, препятствуя кровотечению, но без беглого взгляда на источник проблемы она скованна в своих действиях и прогнозах даже больше, чем сейчас. А сейчас, ну, да, никаких других идей, кроме очевидного — нападения зверя — у неё нет.       — Не беспокойтесь, я врач. Ну, — замялась, — вообще-то, ветеринар, НО могу помочь вам.       Блять, Кирни, ты…? В конкурсе «Самых идиотских представлений человеку, который и без того не питает к тебе доверия» она бы заняла почётное (не очень) первое место. Говорит с ним, как с какой-то собакой. Пару деталей уж точно нужно было опустить — кто её за язык вообще тянул? Он какое-то время почти что игнорировал её (и правильно делал): не ответил на изначальный вопрос и её опус, всё так же тяжело вдыхая и выдыхая, как будто не замечал её. Было похоже на дезориентацию, на самом деле, а не на нежелание принять помощь, когда тебе откровенно хреново. От Лоры не утаилось крупная дрожь. Видимая невооружённым глазом, что важно, ведь раньше её не было. Срочно нужно было взять себя в руки и как-то подступить к нему.       — Прошу.       Его глаза, до этого почти что стеклянные, задвигались. Метнулись к ней. Голова тоже повернулась чуть вбок, весьма скромно и даже неуверенно. Кирни немного потерялась. Спутанные, местами прилипшие ко лбу волосы, брызги крови на лице, на мгновение её потянуло по-новому взглянуть на его черты, но его глаза, бля, опять они, заставляли её чувствовать себя откровенно не в своей тарелке. Сердце экстренно спустилось куда-то в желудок.       Он так смотрел на неё.       Самый стрёмный коп в мире вызывал у неё глубинное чувство такого невъебенного сожаления, что… ладно, неважно. До уха донеслось шуршание ткани. Он опустил руку, предоставляя свободный обзор.       Сердце резко поднялось к груди. Видимо, ему не хотелось последовать вместе с содержимым желудка куда-то наружу, на спинку водительского сиденья. И ладно. И без него тошно до пизды.       — О-о-о-ох чёрт. — Протянула Кирни, еле сдерживая себя от того, чтобы отвернуться. Ей хотелось, бля, ей очень хотелось, но то самое чувство, этот чёртов инстинкт с его неодолимым желанием пялиться на что-то отталкивающее и отвратительное, удерживал её внимание на месте. Это не просто рана от когтей. Да, на него точно напал какой-то зверь, весьма крупный, об этом кричало вообще всё, но дело едва ли ограничилось когтями. Они тут тоже есть, но характерные глубокие раны, обрамляющие в одном месте кусок ёбанной, едва ли не отходящей плоти, а в другом — таки украденный кем-то кусочек полицейского тела, — говорили об одном.       Его покусали.       «Господь, этот мужик — чёртов Терминатор» — думает Кирни, раз он вообще сумел доползти до них. Он вообще имел бы полное право здесь поплакать, и она бы не возражала. Мужики не плачут и всё такое, но его бок выглядит просто максимально отвратно. Попробуй не заплачь.       — Прижмите обратно. Макс!       Она что-то говорила водителю, едва ли он мог разобрать. Их гогот сливался в какофонию звуков, от которой ему хотелось максимально дистанцироваться. Но не мог. По очевидным, думается, причинам, но не совсем.       Было что-то ещё.       Её рука. Когда девушка осмотрела его рану, очевидно, сделав самые, блин, очевидные выводы, и попросила прижать руку обратно, она этому посодействовала. Благодаря тем немногим нервным окончаниям, что ещё функционировали исправно, Трэвис мог чувствовать, как его холодеющую, немеющую руку сжала другая, тёплая и живая. Скорректировала его траекторию и прижала к боку. В тот момент, когда её взгляд метнулся к водителю, она всё ещё лежала поверх, прижимала.       Руки коснулось ещё что-то. Какая-то ткань.       — Вот, лучше так.       Дрожащими пальцами он обхватил полотенце и прижал обратно к ране. Её рука всё ещё на нём, поддерживает. Её тепло при всей миниатюрности ладони едва ли не жгло. Ещё немного и он закатил бы глаза.       С каких пор осознание своего полного фиаско способствовало такому всплеску сентиментальности?       А, впрочем, вот он и ответил.       — Сэр, как вас зовут?       На это уже не ответил. Что ж его был выбор. Они вполне могут и без имён обойтись.       — Вам нужно в больницу. — убедившись, что он всё ещё мог удерживать собственную руку на ране, Кирни на какое-то время отстранилась, разворачивая карту. Ей показалось, или шериф как-то по-особенному выдохнул? — Вы можете указать на карте, как нам лучше проехать и куда именно?       Он кое-как конечностями шевелил, соображал тоже кое-как, но выхода не было. От него требовался минимум движений — успокаивала она себя. Пусть ещё немного посодействует, и они его больше не потревожат вплоть до подъезда к больничке. Он же полицейский, верно? Ещё и целый шериф. Наверняка знает все эти места, как свои пять жутких вайбов.       Лора разложила карту на его коленях. Было видно, мужчина всё больше уходит в себя. В тот самый момент, когда его окровавленный палец прочертил след аккурат по трассе, а потом съехал куда-то в глухие леса, из неё чуть было не вырвался нервный смешок.       «Хэкеттс Куори».       Он определённо указывал на гипотетическое расположение лагеря. Ну или на место вблизи лагеря.       Это было бы даже смешно, не будь у них в машине полуживое тело.       — Я вас не понимаю. Лагерь не работает до завтра, там нам не помогут.       Он ничего не ответил. Полотенце в его руках уже казалось чёрным от того количества крови, что впитало. Времени не было. Лора изо всех сил подавляла в себе позывы к панике.       — Макс? — она метнула взгляд вперёд. — Ну что там?       — Хрен там плавал. — проворчал юноша. В одной руке он сжимал сотовый. — Всё также без связи.       — Дерьмо!       Негатив в салоне почти что заискрил. Кирни была готова разорвать обшивку салона, ибо это просто какой-то пиздец — иначе не назовёшь. Поехать в лагерь и понадеяться на мистера Х? Он же не врач. В конце концов, место врача под его руководством должна была занять она. Даже если предположить, что тот сориентируется быстрее в ситуации, это не отменяло того простого факта, что им ещё предстояло как-то найти подъезд к лагерю — жопа, одним словом. Нужно было что-то делать уже сейчас. Пытать его дальше с этой картой было делом не из лучших — шериф прикрыл глаза, его рука на боку заметно расслабилась. Дело дрянь.       — Эй, эй! — Лора легонько потрясла его за плечо. — Вы как?       Как ей не смотреть на него больше нужного? Нет, она может, да что там, должна за ним следить напрямую, чтобы он доехал живым — это даже не обсуждается. Этих причин более, чем достаточно для того, чтобы сейчас всматриваться в его лицо. Но отчего же она чувствует себя так некомфортно? Так… странно? Что с того, что в свете салона он, взлохмаченный и без постоянного выражения на лице, будто ему в утреннюю кашу насрали, выглядит таким… Таким…?       Он дёрнулся, его тёмные, как пропасть, глаза немного оживились, когда её рука вернулась на своё прежнее место. Его ладонь под ней снова напряглась. Они успешно откатились на пару минут назад, но как надолго?       Когда он что-то прокряхтел, девушка выпрямилась. Точно что-то слышала. Шериф пытался ей что-то сказать, и звучало оно достаточно невнятно и тяжело. Безусловно, ему было трудно говорить, и раз он пытался, значит была причина.       — Ч-что? — Лора пододвинулась ближе. Он повёл плечом. — Оу.       Уловила. Кирни аккуратно двинулась рукой через его тело и отцепила портативную рацию. Наверное, он должен благодарить всех богов, что придумало человечество, за сохранность этой штуки. Шериф продиктовал частоты, и с горем пополам им удалось выйти на нужную волну. С той стороны послышался голос диспетчера. Заполнив основные графы протокола, они перешли к сути дела.       — Кому необходима помощь?       Взгляд Лоры заметался, а после зацепился за звёздочку на груди шерифа. За неимением имени и фамилии приходилось довольствоваться крохами.       — Шерифу Норт-Килла.       — Он в сознании?       — Да. Пока что.       — Что с ним?       — Рана брюшной полости, похоже на укус дикого животного. Острая кровопотеря. Кровотечение продолжается до сих пор.       — Где вы находитесь?       — Трудно сказать, мы на Трассе 919… — Лора осмотрелась, как будто могла увидеть в окне что-то, кроме тёмного непроглядного леса и парочки тревожных, очевидно бредовых силуэтов. Не соврать бы, они не встретили ни одной машины по пути. Ориентиров никаких.       Разве что…       — Предположительно, рядом с «Хэкеттс Куори».       — Принято. Продолжайте держаться дороги. Дежурная машина скорой помощи едет вам навстречу.       Последовали предписания к оказанию посильной медицинской помощи. Многое из этого было нереализуемо ввиду скудности медицинских ресурсов у них на руках. Приходилось довольствоваться немногим.       — Помощь уже в пути.       Про сознание она погорячилась. По окончанию разговора шериф побледнел на пару тонов и, казалось, усиленно не пытался держать глаза открытыми. Хватка под ней ослабевала. Он вот-вот отрубится.       — Не закрывайте глаза! — Лора потрясла его за плечо, отзывался он вяло. — Вам нужно оставаться в сознании. Осталось совсем немного.       Лёгкая девичья рука опустилась на его вспотевший лоб. У него жар. Скорее всего, лихорадочный, и это полное дерьмо — констатирует младший недо-специалист Кирни. Такими темпами он не дождётся своей помощи.       — Не сдавайтесь. Боритесь!       Её прикосновение отдавало странным покалыванием, и сознание к нему несвойственно тянулось. Она призывала его бороться, и, возможно, к своему даже удивлению, он действительно пытался. Хотя хотелось всё меньше и дело даже не в давящей слабости во всём теле.       Лора могла видеть, как меняется его лицо. С такого, почти что умиротворённого забвения снова в пучину суровой действительности, где он вынужден терпеть боль. Он оставался сдержанным, хотя, казалось бы, любой дал бы волю эмоциям, и было непонятно, это из следствия объективной слабости или профдеформации. Она сжала его руку на месте раны сильнее и, скорее всего, не в качестве призыва собраться, а как напоминание.       Я здесь. Я рядом.       — Я помогу вам.       Вместе с уколом боли пришло что-то ещё. Он повернул голову. Посмотрел на неё. У Лоры резко перехватило дыхание.       Кажется, она поняла, в чём дело.       Это именно оно. Случай. Кажется, она одной из немногих застала этого человека настолько уязвимым. Более, чем уверена: таким, каким она его видела полчаса назад, его видят все. Не считая там возможных родственников, любовников — неважно. Для них он, то самое отталкивающее подобие человека, с которым некомфортно просто рядом находиться, не то что взаимодействовать. Отталкивало всё: его тон, его слова, его внешность       Его лицо напряжено, но по-другому. Ввиду потери крови на нём смертельная усталость вперемешку с элементарной слабостью. Она так странно сейчас всматривается в его лицо, потому что теперь видит, насколько человеческий облик шериф Норт-Килла может принимать, когда нуждается в помощи. Он бы не хотел, Лора даже не сомневается. Но у него просто нет сил держать всё своё официальное дерьмо при себе. Не сейчас, когда в нём на одну дырку больше. Он не питал иллюзий, что просто не потянет. И потому даже его глаза — о святое дерьмо.       В них она видела космических масштабов печаль.       Не было необходимости в плаксивых гримасах — чёрт возьми, этот человек так и собирается до конца своей, возможно, недолгой жизни строить из себя хрен пойми что? — чтобы увидеть вещи в их первозданном виде. Вместе с тем, возможно, здесь было что-то ещё? Тусклый проблеск надежды? Почему её не покидает чувство, будто своей элементарной заботой она будто откликнулась на какую-то давнюю, неозвученную вслух просьбу о помощи?       Просьбу человека, давно отчаявшегося, поверившего, что ему никто уже не поможет.       Для себя Кирни решила: если этот стрёмный коп помрёт у неё на руках, она никогда себе не простит те насмешки и неуместные комментарии, что мысленно и почти что вслух пустила в его адрес. До конца жизни (ну, или немного меньше, объективно) будет просыпаться с мыслью, какая она сука. В ней ни одна собака не признает друга. Её карьера ветеринара будет разрушена под их осуждающий лай. Да даже на помойках, где она будет побираться впоследствии, её облают и прогонят.       Плевать, что эта навязчивая мысль пришла к ней так спонтанно — сегодня весь день не иначе как детской неожиданностью нельзя было назвать.       Лора продрогла, ощутив, как её руки коснулось что-то мокрое и холодное и при этом знакомое. Просто с несколько иной перспективой: его же рука, только теперь поверх её. До этого она не заметила, будучи пребывая в противоречивом замешательстве от новоиспечённого открытия, как стала поглаживать его руку: аккуратно и неспешно тыльную сторону ладони большим пальцем. Это был инстинктивный порыв, привитый жизнью в социуме. Так ты успокаиваешь человека в его трудную минуту. Тогда-то пауза между ними стала в какой-то степени даже неловкой. Он опустил глаза, взгляд из-под полуопущенных век упал на их руки, на его лёгкое, почти невесомое касание к ней.       В любой другой ситуации она бы подумала, что офицер смущён. Быть может даже, испытывает какие-то проблемы в коммуникации с людьми на тактильном уровне.       Она сможет подумать об этом позже.       Тишина оборвалась с его вздохом. Что-то переменилось. Изменилось в нём. Он как-то резко напрягся и выпрямился в спине. Его лицо исказила боль, вернее, попытка её сдержать: плотно сомкнутые губы, крепко зажмуренные глаза неровное прерывистое дыхание, сдавленный стон. Кажется, она услышала что-то вроде «бля» или типа того. Обстановка резко накалилась.       — Чт…       Девушка хотела было пролепетать что-то тревожно, но резко осеклась. Он схватил её за руку. И, о, она готова поддержать его, чёрт возьми, Лора Кирни не брезгливая или принципиальная уж прям до пизды, чтобы не поддержать человека, который одной ногой в их тачке, а другой — в сырой земле.       Просто его хватка — это пиздец бля. С каждой секундой он приближался к тому, чтобы оставить её без руки. Лора почувствовала холод на кончиках пальцев, из неё вырвался судорожный вздох, едва ли не переросший в скуление. Не ослабь он хватку на ту самую секунду для тактического отступления, вполне мог бы сломать её хрупкое запястье. Синяки так точно останутся.       Какая-то нечеловеческая хватка — думает Кирни.       Немного оклемавшись, Лора замечает. Полотенце сползло, он его совсем перестал держать. Девушка вклинивается и пытается сделать это за него, но стопорится. Всматривается.       — Что за…       Вопрос больше риторический. Просто отражает её замешательство. Она даже опускает ткань ещё ниже, для лучшего обзора. Картина была не менее тревожной и отвратной: кровотечение немного замедлилось, вместо него её глаза впились в тонкие, отчётливо просвечивающие под кожей чёрные линии сосудов. Аккурат обрамляющие кровавую, подсыхающую кромку, они тянулись прочь во все стороны. Неприятные ассоциации с гниением и некрозом всколыхнули то немногое в её желудке.       — Макс, в рану попала инфекция.       — Что? Лора, не трогай его, вдруг бешенство заразно.       — Это не бешенство, Макс. — ага. — И оно не передаётся между людьми через тактильный контакт.       — Какой-какой?       — Неважно.       Вообще, бешенство здесь тоже имеет место — да тут вообще по факту целый список всевозможных патологических процессов приходит на ум, пока она смотрит на эту зияющую чёрным бездну. Проще не думать, что ждёт этого человека потом, постфактум. У них есть только сейчас.       Странное настоящее.       — Ещё немного…       — Лора!       Макс окликнул её. В его голосе от неё не утаился какой-то радостный возглас. И его можно было понять, ведь стоило ей оторваться от пациента, как от сердца что-то резко отлегло. Она расплылась в улыбке впервые, кажется, за вечность, проведённой в этой машине. Красные блики проблесковых маячков и гул сирены сигнализировали о скорейшем разрешении проблемы. Лора поспешила оповестить об этом шерифа.       — Помощь уже здесь, слышите?       Она не уверена, что он её слушает. Эта чёртова местечковая ремиссия сейчас отыгрывалась на нём по полной, сначала притупив все чувства и ощущение боли, а потом, кажется, обрушив на него небоскрёб. И ему больно, да. Очень. Как будто даже пуще прежнего, при кровотечении — эта чёрная хрень явно не последнюю роль здесь играет. На мгновение Лора думает, что могла бы даже взять его за руку снова, если это действует на него успокаивающе. Видя, как сильно вжимаются его пальцы в ткань в районе колена, выбор ей представлялся весьма односложным:       Взять за руку или воздержаться.       Вспоминая его недавнюю «любвеобильность», что теперь будет красоваться на её коже пятнами, Лора воздержалась от этой идеи. Горько за ним наблюдать, ничего не скажешь, но едва ли простые обнимашки облегчат ему жизнь.       Ему бы напиться.       Макс остановил машину на обочине. Водитель «скорой» тоже. Все друг друга поняли, в конце концов они тут чуть ли не единственные живые (почти) души во всей округе. Описание машины диспетчеру прилагалось. Дело оставалось за малым: вместе с Максом они водрузили полуживого шерифа, заставив того обвить руками их шеи, и медленно направились к карете скорой помощи. Было немного неудобно, тело в их руках пребывало в достаточной мере безвольным, мужчина им нисколько не помогал, едва ноги переставляя.       А потом случилось это.       Сначала Лоре показалось, что это Макс запнулся, и вследствие нарушения равновесия пациента повело влево, в её сторону. Но, по правде говоря, обдумывая этот инцидент перед сном, она не уверена, что это произошло по его вине.       В какой-то момент Лора почувствовала, как вес на её руке немного смещается и будто даже увеличивается, если судить по давлению на плечо. Она предпочла не обращать внимание на то, как замаячила голова шерифа возле неё, в конце концов мужик вышел на свежий воздух и казалось очевидным то, что тот ощутимо ударил ему в мозг, дезориентировав, быть может, или ещё что. Его странные, неуютные взгляды каким-то чудом ей удалось проигнорировать. Вот только умеренная тишина происходящего свелась в абсолютный вакуум, в котором существовал только один звук.       Звук его дыхания.       Длинный, тяжёлый вдох.       Шумный, дрожащий выдох.       Прямо у её уха. Практически вплотную. А потом по небольшой траектории — блять, его дыхание обожгло ей кожу шеи. Он выдыхал ртом так, что она только по ебучей случайности не почувствовала прикосновение его губ на ней. Сначала Лора не вдуплила, что именно, мать его, только что произошло. По её спине пробежалось нечто, что и мурашками назвать как-то смешно, что ли. Она едва ли натурально не обмочилась, ощутив это на своей коже. Висок очертила капля пота. Кирни дрогнула, сбив с себя пелену дичайшего, чего, замешательства? Нет, абсолютно точно оцепенения. Ей хватило сил повернуть голову.       Он явно не в себе. Смотрел на неё, как никто никогда не посмотрел бы. Как не мог бы посмотреть шериф, мать его, города Норт-Килл, нарушая все возможные личные границы и даже как минимум один закон, с ними связанный. Сейчас тот самый взгляд, с которым он боролся с усталостью, тот самый, обличающий всю тяжесть его морального и физического состояния, да господи, просто тот самый взгляд из-под полуопущенных век казался ей чем-то настолько личным, настолько чувственным, что вкупе с приоткрытыми губами смотреть так на неё было преступлением.       Она сошла с ума, или в его чёрных, едва ли не поглощающих свет, глазах промелькнул какой-то жёлтый огонёк?       — Спасибо, дальше мы сами.       Их настиг персонал неотложки, но Лора реагировала на них запоздало. Она не сразу оборвала зрительный контакт. Между ними двумя было что-то, что она бы окрестила флюидами. Как-то так, либо иначе — похер, если от наименования этого странного чувства суть не меняется, то не поебать ли?       Его же внимание, в конечном итоге, всё рассосалось, (видимо, из-за смены собственного положения в пространстве) когда их с Максом отстранили от транспортировки шерифа в больничку. Два медбрата перехватили его и понесли дальше в салон служебной машины. Лора ещё какое-то время смотрела им вслед. Что-то пригвоздило её к сырой земле.       Она точно сумасшедшая, если назовёт вещи своими именами, но никакие другие-то, блять, не напрашивались.       Он её понюхал.       — Ух. — Макс встал рядом, немного разминая мышцы. — Ну и ночка, мать твою.       — И не говори. — в полутрансе ответила Лора. Едва ли не взгляд шерифа, как никогда свежий и искрящийся в её сознании, в свете красных проблесковых огней, приковывал её к месту.       Да, что-то определённо из этого.       Их подозвали. Рядом с неотложкой стояла ещё одна полицейская машина. Тамошний служитель правопорядка (с лицом на порядок проще, стоило признать) спросил с них о происшествии и обстоятельствах, задал парочку наводящих вопросов, пытаясь прижать их, но ребята проявили недюжинное благоразумие, чтобы снова не ляпнуть какую-нибудь хрень ненароком. Даже удивительно. Пока Макс что-то оживлённо рассказывал, Лора отвлеклась на мужчину за окном. Судя по красному спецкостюму, это один из членов бригады. Фельдшер, возможно. Он находился поодаль от кареты скорой помощи, что странно. Одну руку держал у головы, вторую же не знал, куда деть: то держал её на поясе, то размахивал, жестикулируя. Он говорил по телефону, и разговор, судя по всему, был напряжённый. К сожалению, она едва ли могла бы разобрать, о чём именно он так горячо рассуждал.       Полицейский всучил им стопку бумажек на заполнение и подпись. Стандартная процессуальная процедура. Согласие на обработку персональных данных, условная подписка о невыезде — вся херня — как-то так он сказал, и Лора не совсем уверена, что именно это они и подписывали. Она же не скучает по протокольной манере речи шерифа, да? Если она правильно поняла, они всё ещё находились под следствием, но насколько правомерной была ситуация ей было сложно судить. «Я не преступница» — раз от раза звучит в голове. На вопрос, не должны ли их отвезти в участок и держать там, он ответил, что, если ни у кого из них челюсти по странному стечению обстоятельств не походят на медвежьи, то с этим они повременят. Контраргумент, конечно, вне всяких похвал. Лоре даже подумалось, не замолвил ли за них кто-то словечко.       А, ну, и ещё добавил более прозаично — их некому там держать. Сам он чуть ли не из соседнего департамента, ещё и в свой выходной. Был проездом. Дефицит кадров на лицо, ничего не скажешь. Создавалось впечатление, что Норт-Килл — такая дыра, которую, наверное, только бог ещё не покинул и то, сомнительно.       Так это и работает в маленьких городках — его слова.       Если вы в дешёвом ужастике про деревенщин — хотелось ей добавить.       — С вами свяжутся завтра. Не проспите звонок. Федералы не любят звонить дважды.       Они кивнули. На этом порешали. Кирни ещё какое-то время смотрела на полицейскую машину. Её взгляд плавно сместился на трассу. Неотложка уехала прежде, чем их отпустили. Смотреть было объективно не на что, но и не надо, на самом деле. Лора провалилась в себя, ещё раз обдумывая всё произошедшее, выстраивая причинно-следственную цепочку раз за разом.       Подвергала критическому анализу своё поведение.       Сочувствие и даже своего рода симпатия, возросшая, казалось бы, из ничего. На мёртвом отродясь поле. Будто за просмотром кинохроники, на ум чётко, максимально близко к первоисточнику приходили все эти взгляды, движения, его потребность, как ей казалось, в простом человеческом внимании, собственные слова и странный до дрожи трепет где-то внутри.       Пусть он ей никто. Стрёмный, угрюмый мешок с дерьмом заместо копа — она никогда раньше не заставала человека перед ликом смерти. Этого было достаточно, чтобы стать кем-то другим. Другим собой.       Наверное, поэтому она предпочла людям животных. На практике всё сложнее, чем в теории.       К тому же они в общении приятнее.       Памятуя о здешней живности, Макс одёрнул её сесть обратно в машину. Мысль здравая, ничего не скажешь. Присаживаясь на своё законное переднее место и неизбежно окидывая взглядом кровавую картину на заднем, ей подумалось, что да. Определённо. Она была бы не против встретиться с шерифом ещё раз и обсудить этот инцидент. Проставить некоторые точки над ё, как это принято говорить. Но на деле сложно было сказать, встретятся ли они ещё раз. Нет, ей абсолютно точно не хочется думать, что врачи не справятся с его ранами и местная фауна потеряет столь уникального представителя. Да ладно тебе, Кирни, такие говноеды так просто не мрут — словно успокаивала она себя.       На мгновение в голове даже затрещала мысль о возможной беседе за чашечкой кофе, и тут её не то Макс прервал, не то она сама вспомнила недавний инцидент прямо перед погрузкой копа в машину неотложки.       Ёбанный пиздец.       — Что-то я немного подустал за этот вечер.       — Да-а-а-а, есть такое.       — Так куда мы едем?       В салоне повисла тишина. Выбор казался очевидным.       — Мотель «Харбинджер».       — Мотель «Харбинджер».       Стопроцентная синхронизация. Миндальная связь — называйте, как хотите. В любой другой ситуации Лора бы вдавила педаль упрямства в пол и отправила их двоих по ранее озвученному маршруту в «Хэкеттс Куори», где они, безусловно, не схлопотали бы на свои приключенческие жопы ещё пару неприятностей, но до чего же ей хотелось в постель. Только душ и только блаженный сон после всего того абсурда, что на них свалился. Мистер Х официально может проследовать по направлению известной буквы в его фамилии — её нисколько это не печёт. Они заслужили немного отдыха перед двухмесячной сменой. Начало, вот уж действительно, с огоньком.       — Связь есть. — отметил Макс, крутя в руке телефон.       Лора не уверена, что не закатила глаза. Как вовремя. Норт-Килл всё меньше походил НЕ на локацию из бюджетных фильмов ужасов. Зато андеграундные актёры часто раскрываются на все деньги, а то и больше — да, этот коп не скоро покинет чертоги её больной головы. Мысли о его самочувствии, чтоб ему пусто было, станут её лейтмотивом перед сном.       Ну, может быть, что-то ещё.       Отмечая по дороге пронёсшийся навстречу мимо них фургон — да ладно, здесь кто-то всё-таки бывает? — Лора наконец-то сбросила с себя наваждение и пристегнулась. Макс закончил настраивать навигатор и закрепил телефон на приборной панели. Женский роботизированный голос оповестил о прокладке маршрута.       Путь выбран.