Огонь в Антиве горячее

      Лиариль и Зевран выехали из Скайхолда ранним утром, взяв с собой минимальный набор скарба и пару тёплых вещей на двоих. Путь их лежал в Орлей, и обернутся они собирались без малого за неделю или чуть больше. По словам Зеврана, дело было плёвым.       — Так что мы всё-таки будем делать? — поинтересовалась Риль, поглаживая гриву коня и кося на Аранная краем глаза.       — О, милая. Всё как ты любишь. Развлекаться с огоньком!       Риль усмехнулась.       — А если подробнее?       — Если подробнее, — Зевран вздохнул, — некая не очень дальновидная жрица решила, что может угрожать агенту Инквизиции. Всё бы ничего, да этот агент — мой бывший информатор. Разве я мог бросить друга в беде?       — О. Конечно. И мы едем, чтобы расправиться с этой жрицей?       — Нет, что ты. Мы едем не от Воронов, а от Инквизиции. Так сказать, работаем по методу сестры Соловей.       — Это просим больше так не делать?       — Именно. Настоятельно просим.       Крутые снега сменились промозглыми ветрами и ранней зеленью, а на дорогах появились патрули.       Путешественники свернули в леса.       Они добрались до нужного города только за несколько дней, и Риль, которая не рассчитала время и расстояние, через одного из связных Инквизиции, которых нынче можно было найти везде, если знать, где искать, отправила сестре записку с предупреждением о небольшой задержке.       Теперь их ждало дело. Задача была предельно проста: оставить жрице послание, которое навело бы её на нужные мысли.       Ночью коридоры были пусты. К счастью, дом преподобной матери Стефании был не слишком большим, и денег у неё хватило только на пару сменяющихся воинов охраны. Поэтому пробраться внутрь было делом если не элементарным, то уж точно не слишком затруднительным.       Зевран виртуозно вскрыл замки в кабинете, и они беспрепятственно вошли внутрь.       — О-о-о-о-о, имеем дело с фанатичкой, — протянула Риль, медленно прохаживаясь по ковру и разглядывая портреты Верховных жриц, висящие на стенах. Зевран проводил эльфийку взглядом и осторожно затянул тяжёлые портьеры на окне. Риль, пользуясь пропадающей полоской лунного света, тут же заставила вспыхнуть свечу на столе.       Зевран покосился на окно, но мысленно махнул рукой. Он подошёл к столу и вытащил из крепления на бедре маленькую деревянную фигурку ворона. Она была выкрашена чёрной краской, а вместо глаз у неё тускло поблёскивали чёрные бусины. Небрежно сдвинув аккуратно сложенные на столе бумаги, Араннай водрузил статуэтку в середину стола.       — Думаешь, намёк достаточен?       — Думаю, вполне, — он усмехнулся, плюхаясь в глубокое мягкое кресло хозяйки кабинета.       — Знаешь, по-моему, слишком сложно для шемленки, — брезгливо поджав губы, протянула Риль. — Пожалуй, я бы добавила конкретики.       Внимательно оглядевшись, Риль подошла к столу и вытащила из широкой вазы одно из перьев. Задумчиво покрутила в руках.       — Что-то задумала, радость моя? — поинтересовался Зевран, с интересом наблюдая за её действиями.       — Кое-какие мысли... — протянула Лиариль, оглядывая обстановку.       Увидев то, что хотела, она бросила перо и схватила с книжкой полки какую-то скучную деревянную статуэтку женщины, воздевшей руки к небесам, и повела рукой. От магического пламени дерево занялось быстро. Чтобы потушить огонь, она бесцеремонно сунула будущее орудие намёка в графин с водой, стоящий на столе, и уже через несколько секунд у неё в руках была слабо тлеющая головня.       — Так-так...       Покачивая головёшкой в руке, она подошла к стене, обитой миленькими оресианскими шпалерами с каким-то солнечно-пасторальным рисунком, и широким жестом чиркнула по мягкой ткани.       Крупные чёрные, грязные буквы одна за одной расцвели на стене.       — Терпеть не могу шемленскую письменность. Какое уродство, — довольно ухмыляясь в противоположность словам, проговорила Риль, с удовольствием оглядывая плоды трудов своих.       «Ходи и оглядывайся» — гласила размашистая, уверенная надпись.       Зевран присвистнул.       Риль удовлетворённо хмыкнула и отошла к столу, чтобы склониться над ящиками.       Выдвигая их по очереди, она без интереса перебирала содержимое.       — Какая скука. Даже никакого компромата! Так, а это у нас что? — протянула, доставая на свет маленькую круглую коробочку. — О, как это мило! Нюхательная соль!       Она положила коробочку на стол перед собой и полезла в ременную перевязь, в которой таилось несколько маленьких кармашков. В пальцах её блеснул небольшой пузырёк.       — Милая, что ты делаешь? — поинтересовался Зевран, поднимаясь из кресла заглядывая ей через плечо.       — Секундочку, не бубни под руку, яд просыплю.       Араннай едва не поперхнулся.       — Яд? Стой-стой, ми амор. Мы не собирались её убивать. Нельзя её убивать!       — Да как это нельзя, когда можно и даже нужно! — гаденько ухмыляясь, отмахнулась Риль.       — Милая, давай без яда, она должна всё осознать, а не помереть.       — Ничего, яд медленный, сначала осознает, потом помрёт.       — Слушай, она может нам пригодиться. Нам или Лелиане. Поэтому давай всё же ограничимся чудесным намёком. И если она не внемлет, тогда вернёмся, и ты разгуляешься на полную.       — Ну хорошо, — закатив глаза, согласилась Лиариль. — Уже и пошутить немного нельзя. Но очень жаль. Эта шемленка такая мерзкая. И что-то мне подсказывает, — она окинула широким жестом висящие на стенах портреты, — что до неё не дойдёт. Так что мы могли бы решит проблему на будущее. Но ладно. Ты командуешь, а я лишь учусь.       Она усмехнулась и с сожалением засунула пузырёк обратно в кармашек на ремне.       — Знаешь, если бы я не был с тобой заодно, я бы тебя боялся, — с ухмылкой проговорил Зевран, обнимая эльфийку за талию.       — И прекрасно! Только так я и могу защитить Наль. В наше время идиотов можно образумить только страхом. Добрых слов они не понимают.       — Твоя правда.       — Интересно, а там что? — поинтересовалась Риль, выскальзывая из рук Аранная, подхватывая со стола свечу и направляясь к маленькой двери в углу кабинета. — Неужто уборная?       Толкнув дверь, она вошла внутрь, а следом за ней бесшумно скользнул Зевран.       — А, ну практически, — закатив глаза, констатировала Лиариль.       Они оказались в маленькой домашней часовне, где вокруг круглого алтаря стояли корзины с уже подвявшими цветами, а в на стенах висело несколько изображений Андрасте не слишком хорошего качества.       По лицу Лиариль пробежала тень, она расплылась в широкой предвкушающей улыбке, наклонилась и поставила свечу на пол.       — Скажи-ка мне, любовь моя. У нас ведь достаточно времени?       Зевран моргнул, переваривая услышанное, улыбнулся ей в ответ и сделал к девушке несколько шагов, чтобы обхватить её за талию и прижать к себе.       — Предостаточно, ми амор. Старуха будет спать ещё часа четыре, а слуга в доме остался один. Прости, я сейчас не ослышался, ты сказала...       Лиариль шутливо щёлкнула его пальцем по кончику уха.       — Ты вроде не старый дед, чтобы жаловаться на слух. Я сказала что-то непонятное?       — Всё предельно ясно, ми амор, — проворковал Зевран, запуская пальцы в туго стянутые на затылке огненные локоны и впиваясь в изогнутые в усмешке губы поцелуем. Но Лиариль быстро прервала поцелуй, игриво скользя пальчиками по голой коже его шеи над воротником.       — Так вот, я говорю, если у нас достаточно времени... — она подалась вперёд, едва касаясь губами его губ, продолжала гортанным вибрирующим голосом. — Не то, чтобы я всегда мечтала надругаться над шемленским святилищем, но почему бы не воспользоваться случаем?       Она оперлась поясницей об алтарь, обхватила его за шею и потянула на себя, увлекая в глубокий поцелуй.       Зевран рывком подсадил её под ягодицы, вынуждая обхватить себя ногами за талию.       С тихим шелестом на пол упала опрокинутая корзина с цветами. ***       В Скайхолд они вернулись ещё спустя неделю — ранним утром.       Эраналь встретила их в процессе сбора: она сидела на постели, уже одетая, и расчёсывала волосы со странным выражением лица.       Увидев вошедших, она бросилась им на шею, пытаясь одновременно обнимать и расцеловывать в щёки обоих. Лиариль с облегчением обняла сестру, понимая, что всё это время переживала.       — Соскучилась, птичка? — с улыбкой поинтересовался Зевран, нежно целуя Наль возле ушка.       — Конечно, — негромко ответила она, с удовольствием запуская пальцы в рыжие локоны сестры и в выцветшие пряди Зеврана.       — Больше я без тебя не поеду, и не проси, — недовольно буркнула Риль, с наслаждением утыкаясь носом в мягкие смоляные волны, которые пахли, как обычно, мёдом, травами... и чем-то незнакомым.       — Не попрошу.       — Как ты тут?       — Ой, у меня столько всего случилось! Нет-нет, не делай такие глаза, ничего слишком страшного. Ну, почти. Но, спасибо Соласу, он всё это время был со мной.       — Солас? — как-то кисло переспросила Риль, выпуская сестру из рук, позволяя ей направиться к сапогам, стоящим в углу.       — Угу. Знаете, я не уверена, но мне кажется, я влюбилась.       — В Соласа? — снова переспросила Риль, и в голосе её появились нотки отчаяния.       — Ну да.       Лиариль бросила не Зеврана взгляд, полный каких-то не слишком дружелюбных чувств, но тот улыбнулся ей ободряюще.       — Он и правда очень помог. Иногда мне было совсем невыносимо ночевать одной, и пару дней назад он даже любезно согласился остаться со мной. Как рыцарь, охранял мой сон, — Наль усмехнулась собственной романтической шутке и широко улыбнулась сестре, на лице которой всё ярче расцветала паника.       — Согласился остаться... Здесь? Ты привела этого... В нашу постель?       — Прости, в его комнате кровать одна и она слишком узкая, — с ноткой проказливости пожала плечами Наль.       Через пару минут она умчалась, заверив, что сейчас сделает беженцам перевязки и совсем скоро вернётся.       Риль, лицо которой было мрачнее тучи, несколько секунд стояла, глядя на закрытую дверь, а потом бросила сумку в угол и принялась недовольно стаскивать с постели бельё.       — А что ты делаешь, ми амор? — вкрадчиво поинтересовался Зевран.       — О тебе забочусь, — проворчала Риль, сворачивая простыню в комок, бросая на кресло и принимаясь за подушки.       — Очень трогательно, но я не совсем понимаю...       — Ну а вдруг его занудство заразно? Или, ещё хуже, лысина? Я не переживу, если твои чудесные волосы вдруг выпадут! — саркастично заявила Лиариль. — И вообще, чего стоишь? Помоги мне. Для тебя же стараюсь...       Зевран приблизился и взял в руки вторую подушку, но на лице его было написано сомнение.       — Слушай, Риль, если ей хочется — пусть развлекается. Чего ты так завелась? Тебя в её жизни никто не заменит. А я, конечно, расстроюсь, но тоже относиться к ней иначе не стану. Будет ли она делить с нами постель или нет, она всё равно останется дорога и мне тоже. Мы ведь ни разу ничего друг другу не обещали. И даже не говорили об этом. Мы просто были. И вы, девочки... — он поморщился, резко сжав в руках несчастную подушку. — Я редко говорю такие громкие вещи, сама понимаешь. И знаешь. Но... я чувствую, что готов обрести в вас... семью, которой у меня никогда не было. И мы трое... не просто любовники. Думаю, ни мы, ни шемлены ещё не придумали такого слова, чтобы описать связь, подобную той, что я с вами ощущаю. Иногда это пугает меня, потому что все мы делаем друг друга уязвимыми. Но если ей хочется любить этого Соласа, пусть любит. Нас это не изменит. Я не готов перечеркнуть всё это из-за того, что она увлеклась этим Соласом. А тебе и перечёркивать нечего. Так что... пусть веселится.       Риль выпрямилась, и на лице её застыло выражение отчаяния.       — Я знаю, любовь моя. И ты прав в каждом слове. Но в этом-то и беда. Если бы речь была о веселье. Он мне, конечно, не нравится, но если она действительно полюбит его, то пусть... Пусть будет счастлива. Но я чувствую, что он принесёт ей только боль. Он принесёт ей горе, Зевран. И мы ничего не можем с этим поделать.       Зевран бросил подушку на пол и сделал шаг вперёд, привлекая Лиариль к себе и пряча её лицо у себя на груди.       — Будем надеяться, что ты ошибаешься. Но если так... У неё будем мы, чтобы вовремя помочь, когда будет уже слишком поздно.       Лиариль обхватила его за талию и закрыла глаза.       — Пусть я ошибаюсь.