Огонь в Антиве горячее

      Проснувшись утром и обнаружив себя укутанной в одеяло, а Соласа в соседнем кресле с книгой, Эраналь ничуть не смутилась. Она сладко потянулась, коротко извинилась за то, что уснула, проверила повязку на Соласе и упорхнула прочь.       С утра у неё не было особо игривого настроения, и она совершенно точно не собиралась исподволь кокетничать с ним, как минувшим вечером. Но всё равно ощущала на себе его взгляд, а когда случайно — ну при перевязке без этого никак, верно? — касалась его кожи, замечала, как его тело покрывается мурашками, а едва заметные бледные волоски на руках встают дыбом.       Взгляд сверлил ей спину, пока она отворачивалась за новой припаркой, взгляд сверлил ей руки, что скользили вокруг его торса с повязкой.       Эраналь подняла глаза и запнулась о мириады маленьких серых крапинок, что плавали в его голубых глазах, смотрящих сейчас в её собственные. Она видела в его зрачках отражение своего силуэта.       — Я зайду вечером, чтобы сделать перевязку, — тихо проговорила она, ощущая, как дыхание, что с каждым словом вырывается из её рта, касается его скулы.       Солас слегка подался вперёд, и Наль на секунду ощутила, что в эту игру можно играть вдвоём.       — Буду благодарен, — негромко произнёс он, щекоча дыханием линию её челюсти.       Наль кивнула и выпрямилась, тут же протянув ему рубашку.       И поспешила прочь. Её ждали бараки с раненными эльфами, уроки с малышнёй, урывки магии духовного целителя, перехватываемые у Нерии.       До самого вечера его не было видно. Точнее, однажды Наль заметила его на крепостной стене в компании Инквизитора, но он, конечно же, был там по делам. А то, что смотрел в её сторону — так почему бы и не смотреть?       Вечером они пришла, как и обещала, сменила повязку и сразу же ушла прочь. Что-то в его взгляде начало будить в ней смутное беспокойство, и Наль решила, что ей стоит сделать маленький перерыв в своей игре, чтобы точно понимать, что контролирует ситуацию.       А вечером третьего дня она пришла снова — уставшая и грязная, по локоть запачканная чужой кровью, в промёрзших насквозь мокрых сапогах, дрожащая. И с ужасающе пустым выражением лица. Солас тут же усадил её в кресло, кутая в меховой плащ, как-то спокойно, будто делал это каждый день, стянул с неё задеревеневшие сапоги, заставляя забраться в кресло с ногами, и вышел прочь распорядиться о лохани с чистой горячей водой. Тащить её в общие купальни ему показалось неуместным.       Когда он вернулся, картина не изменилась: Эраналь сидела, сжав грязными посиневшими пальцами край плаща и глядя в одну точку перед собой.       — Сейчас принесут воды. Или, может, тебя лучше проводить в твою комнату? — учтиво поинтересовался Солас, останавливаясь перед эльфийкой.       Она мотнула головой. Волосы её, всегда стелющиеся гладкими блестящими волнами, были затянуты в беспорядочный пучок и кое-где тоже слиплись от крови, так, будто она поправляла их грязными руками.       — Что стряслось, Эраналь? — обеспокоенно спросил Солас, присаживаясь на корточки так, чтобы заглянуть ей в лицо.       Эраналь подняла глаза, и Солас понял, что они опухли и покраснели от слёз.       — Она меня прокляла. Представляешь?       — Кто? Сестра? — нахмурился Солас.       — Риль? Нет... При чём тут Риль. Сальсия.       Солас поспешно вскинул руку, проверяя, нет ли на ней следов магии, но всё было в порядке.       Не дождавшись продолжения, он осторожно коснулся её лодыжки, спрятанной за плащом: ближайшей к себе части её тела, и раскрыл было рот, чтобы задать вопрос, но дверь распахнулась, и в помещение одна за другой зашли две служанки, тащившие пустой таз и ведро с водой.       Когда их вновь оставили одних, он протянул Эраналь руку, приглашая пойти за собой.       — Пойдём. Тебе нужно умыться.       Эраналь послушно вложила пальцы в его руку и поднялась, роняя с плеч тёплый плащ.       Солас потянул её следом, неловко указал на таз с водой и кусок мыла, что положили рядом в деревянную плошку. Эраналь подняла его, но неловко дёрнула руками, и мыло со шлепком упало в воду. Эльфийка поморщилась.       Солас покачал головой и обхватил ладонями её окровавленные пальцы. Опустил руку в воду, нащупал мыло, ощущая, как горячая вода пощипывает кожу, и осторожно окунул её ладони.       Она не сопротивлялась, бездумно глядя, как эльф медленно и осторожно скользит по её рукам куском мыла.       Солас чувствовал, какие холодные и теперь скользкие её руки, какие они маленькие и хрупкие даже в его не привыкших к физическому труду ладонях. Как легко перекатываются под пальцами тонкие фаланги, как безразлично она позволяет перебирать их. Вода окрасилась в бурый цвет, а кожа её стала ещё бледнее, чем была.       — Эра, наклонись. Тебе нужно умыть лицо, — снова попросил Солас, осторожно обхватывая пальцами её запястья, вынимая их из воды и зачем-то протирая сухой тряпкой, что служанка оставила на краю стола.       Тряхнув головой, будто выходя из транса, Эраналь посмотрела на свои руки, потом на Соласа, снова опустила взгляд на воду, и всё-таки склонилась над тазом, принимаясь сама стирать с лица следы крови и слёз. Солас запоздало подумал, что было бы логичнее сначала умыться, а потом уже в грязной воде мыть руки, а не наоборот. Но было поздно, а Наль не обратила на это внимания.       Практически расправившись со своей задачей, она вдруг распрямилась и со злостью ударила кулаком по воде. Капли брызнули во все стороны, окатив Соласу рукава и подол платья самой Наль.       — Что случилось, Эра, расскажи толком, — Солас обошёл край стола и обхватил эльфийку за талию, чтобы потянуть её к креслу.       Она послушно села на самый край и вскинула взгляд, в котором плескалась целая гамма эмоций.       — Он умер, — выдохнула наконец, с силой сжав зубы, чтобы снова не разреветься.       — Кто умер, Эра?       — Мальчик. Юноша. Эльф. Я... Рекомендовала тем из беженцев, кто способен держать оружие в руках, сражаться. Некоторые из них пошли под начало командора Каллена. Алос... Тоже пошёл. Он был совсем юным... Он уже долго тренировался, и его взяли на настоящее задание. И сегодня его привезли раненым. Его отряд эвакуировал поселенцев недалеко от разрыва, и демоны... Было несколько раненых. Я занималась Алосом. Но он... умер.       — Он выбрал путь солдата и встал под знамёна Инквизиции, чтобы защитить Тедас. Он погиб, сражаясь. Его можно считать героем. А ты сделала всё, что в твоих силах, — проговорил Солас, складывая руки перед собой.       Эраналь нахмурилась и мотнула головой.       — Его мать, Сальсия, видела, как я колдовала, и не смогла. Все выжили, а он нет. Она... Прокляла меня. Сказала, что это мой поганый язык надоумил её мальчика схватиться за меч. Что я... Не спасла его. Все спасли, а я нет. И пусть всё вернётся мне, и я познаю боль утраты, и Ужасный Волк пожрёт мою душу...       Солас зябко передёрнул плечами.       — Она сошла с ума от горя. В действительности в этом нет твоей вины. Солдаты умирают, и таково бремя лекаря: каждого не спасти.       — Но я не лекарь! — вдруг выкрикнула Эраналь, вскакивая с кресла и сжимая кулаки. Её миловидное лицо исказила гримаса злости. — По крайней мере, я... не хотела быть лекарем! Никогда не хотела! И теперь не хочу... Я знаю слишком мало! Но теперь я вынуждена, вынуждена пытаться быть им, чтобы помочь им. А... Но я же не лекарь и не Создатель!        — Именно так, ты права, — Солас шагнул к ней ближе, обхватывая до красноты сжатые кулаки и, подчиняясь порыву, складывая их себе на грудь, чтобы притянуть девушку ближе и обнять. Она не сопротивлялась, обессиленно уронив голову на его плечо и позволяя беспрепятственно гладить себя по спине.       Солас моргнул, понимая, что испытывает абсолютно неуместные эмоции, но ему нравилось украдкой скользить пальцами вдоль её позвоночника и ощущать, как подушечки покалывают маленькие иголочки.       — Я всё бросила ради них. Осталась здесь. Мы могли бы вернуться в Антиву, но я встретила первых беженцев — испуганных, израненных, оставшихся без крова... Теперь вот отпустила сестру одну... Не одну, конечно, но без меня, — пробурчала Эраналь, и Солас почувствовал, как она скребётся под ключицей, пытаясь уцепиться за его воротник и нечаянно касаясь кончиками пальцев его шеи. — Думала, что нужна им в такой тяжёлый час. Что принесу пользу нашему народу. А выходит...       — Всё именно так и выходит, — Солас вздохнул, медленно, будто боясь спугнуть, запуская пальцы в её волосы. Помедлил и стянул шнурок, что связывал их в неаккуратный пучок, и волосы рассыпались спутанной волной, укутывая его ладонь на острых лопатках. Он медленно провёл рукой вверх и вплёл пальцы в локоны, осторожно касаясь её затылка. — Ты выбрала нелёгкий путь, и должна быть готова, что тебя на нём ждёт много тяжелого и неприятного. И, вероятно, я тебя расстрою, но этот юный Алос был первым, но он не будет последним, если ты продолжишь делать своё дело. И такие, как Сальсия, тоже встретятся тебе не раз.       — Но я ведь правда... Не спасла его.       — Но ты и правда не Создатель. Ты не спасёшь ещё многих. Всех не спасти, Эра.       Она вздохнула и отстранилась. Солас расцепил руки, но тут же обхватил её за плечи, чувствуя, что всё ещё не хочет отпускать.       Он опустил взгляд и увидел, что она зябко перебирает босыми пальцами по ледяному каменному полу. Конечно, он же стянул с неё мокрые сапоги. Глупец.       — Иди-ка сюда.       Он шагнул к креслу, подумал, сначала сел в него сам, а потом, мысленно проклиная себя за то, что творит, притянул её за руку, заставляя втиснуться рядом. Мягко похлопал по коленям, намекая, что нужно залезть в кресло с ногами, и укутал брошенным ранее плащом.       Она доверчиво прижалась к его боку, и Солас понял, что это прохладное дыхание, что щекотало шею, и рука, перекинутая через её плечо — одна огромная ошибка, которую он продолжает совершать с маниакальным упорством.       — Не жди от них благодарности, — проговорил он, откинув голову на спинку и краем глаза наблюдая за тем, как дрожат её ресницы. — Наш народ давно уже глуп и беспомощен, особенно несчастные, что заперты в эльфинажах. Они не привыкли думать головой и строить логические цепочки. Они привыкли жить сегодняшним днём и эмоциями. Поэтому от них благодарности не жди. Но у тебя есть сестра. Уверен, она ценит всё, что ты делаешь, даже больше всех сородичей вместе взятых. И я... восхищаюсь тобой.       — Да, Риль замечательная, — невнятно пробормотала Эраналь, и Солас понял, что она засыпает. — Я уже соскучилась по ней. Скорее бы они вернулись. Мне так холодно без неё по ночам...       Солас вздохнул, понимая, что ему, вероятно, придётся просидеть так всю ночь. Или же вовсе отнести её на свою постель. Несмотря на то, что её одежда всё ещё была испачкана в уже высохшей крови, как и волосы.       — Спасибо, Солас, — прошептала Эраналь, уже закрыв глаза, и её пальцы бездумно зашарили по тунике, будто пытаясь что-то отыскать.       Наконец она нащупала ворот и вдруг просунула ладонь внутрь, распластав ладошку прямо на голой груди под мягкой тканью. Солас поёжился, прикосновение сначала показалось обжигающе-ледяным.       Но её тонкая рука, просунутая в ворот рубахи, бледная на бледном, словно снег на снегу, стала распространять вокруг себя обжигающие волны. Солас почувствовал, что всё внутри сжимается в предвкушении, и тело наливается горячим ожиданием. Как назло, она пошевелилась, устраиваясь поудобней, и дыхание её теперь щекотало мочку уха. Моргнув, он снова запрокинул голову и осторожно положил свободную руку ей на бедро, укутанное плащом. Стоило избавиться от этих неуместных мыслей. Но как избавиться от ощущений?

***

      Наль проснулась утром разбитая, с головной болью, но обнаружила себя в кресле... в объятиях Соласа, который спал, неловко свесившись на подлокотник, но всё ещё обнимая её одной рукой.       Эраналь едва не схватилась за голову. Он же ранен! А она так позорно забыла об этом и ещё и лежала на больном боку. Кошмар. Просто позорище. Какой же из неё лекарь? Просто кошмар!       В ужасе она осторожно коснулась ладонью его плеча.       — Солас! Солас, проснись, пожалуйста.       Солас вздрогнул и перехватил её руку, но глаза его тут же сфокусировались на лице перед собой.       — Эра? Всё в порядке?       — Да, кроме того, что я забыла сделать тебе перевязку. Прости, пожалуйста. Сильно болит?       Солас на мгновение сконцентрировался на ощущениях и покачал головой.       — Не болит совсем.       — Странно... Но хорошо. Позволишь?       Солас сонно моргнул, но послушно расстегнул ремешки и потянул тунику вверх. Прохладный воздух лизнул кожу, заставив тело покрыться мурашками.       Наль осторожно размотала повязку. Благодаря магии рана действительно выглядела гораздо лучше и уже тонкой плёнкой новой розовой кожи.       — Ну вот, видишь, — Солас улыбнулся, перехватывая её пальцы, что слишком сильно для раннего утра били по нервам, осторожно скользя по коже вокруг раны. — Ты вылечила меня, — Эраналь улыбнулась в ответ, присаживаясь на подлокотник кресла, так как он всё ещё не выпустил её руку.       — Твоя рана была неприятной, но не тяжёлой. К счастью. Повязку можно больше не накладывать. Но будь осторожен.       — Спасибо. Так или иначе, ты спасла меня, — Солас помолчал несколько секунд, будто подбирая слова. — Если что-то... снова пойдёт не так, я могу обратиться к тебе?       — Конечно! Даже не спрашивай. Я всегда сделаю для тебя всё, что в моих силах.       Её слова забились эхом в его голове, отражаясь от прочих, от всех обстоятельств, что связывали его, и от неминуемой боли, от потерь...       Они отражались в её глазах, широко распахнутых, прямо напротив его лица, тёмно-зелёных, словно лесная чаща. И он подавил в себе порыв снова прижать тонкие пальчики к губам, лишь символически сжав их чуть сильнее, чем прежде.       — Спасибо.       Она ушла, выскользнула из пальцев, будто песок. И когда вечером не появилась вновь, Солас почувствовал что-то вроде сожаления.       На следующий день она тоже не появилась, как и через три дня. И вечером четвёртого Солас, оправдывая себя тем, что беспокоится о ней лишь потому, что она сама того не понимая подвергает себя опасности, явно просиживая днями и ночами у постелей больных, отправился её искать. Комната оказалась заперта, а в бараках ему в не слишком дружелюбной форме сообщили, что не ходят за ней по пятам и понятия не имеют, куда она пошла.       Солас поморщился. Как только она возится с ними столько времени?       Только встреченная по дороге Хардинг с улыбкой сообщила, что миледи Ревасан в таверне. Да уж. Отнюдь не у постели раненного.       Идти в таверну Соласу не слишком хотелось, да и место её нахождения ясно давало понять, что она не скучает. Однако он всё равно вошёл, твердя про себя, что просто удостоверится, что с ней действительно всё в порядке.       В таверне было шумно, жарко и светло. Куча народу, в том числе и несколько спутников Инквизитора, стояли вокруг стола. Над всеми возвышались необъятные рога Быка и нёсся его же громоподобный хохот. А ему вторил заливистый колокольчик.       — О! Смеюн! — послышался голос Варрика. — Присоединяйся, у нас сегодня крайне интеллектуальное развлечение!       Солас закатил глаза, но приблизился к образовавшемуся вокруг стола кругу. Люди расступились, и он увидел, что на столе стоит куча каких-то чашечек, плошечек, мисочек и мешочков, а над ним, со ступкой и чашкой в руке, стоит Эраналь.       — Солас! — радостно воскликнула она, расплываясь в широкой улыбке, и он понял, что, во-первых, уйти уже не сможет, а во-вторых, Эраналь пьяна. — Как хорошо, что ты пришёл!       — Да, садись, Смеюн. Будешь следующим.       — Следующим для чего? — подозрительно поинтересовался Солас, опускаясь на предложенный стул.       — Мы тут парфюмерией балуемся, — с какой-то подозрительной ухмылкой пояснил Варрик, что сидел, вольготно раскинувшись на стуле, рядом с Эраналь. С другой стороны от неё, явно не в своей тарелке, сидел Каллен, прижатый могучим плечом Железного Быка, что без зазрения совести через его макушку наблюдал за тем, чем занимается эльфийка.       — Парфюмерией?       — Да. Шиповничек у нас, оказывается, мастерица. Мастерит духи. Вот согласилась побаловать нас изысканными флюидами из всякой дряни. Не хочешь попробовать уникальный аромат для Железного Быка? Мы назвали его «Слюна дракона».       — Воздержусь, — нахмурившись, проговорил Солас.       — А зря! Вот на подходе Калленов «Железный мех». Кстати, Шиповничек, железный мех — это как?       Наль, сосредоточенно капавшая из какого-то микроскопического пузырька в колбу, неопределённо махнула рукой в сторону командора.       — Вот так.       — А, — согласно кивнул Варрик. — Тогда понятно. Чего ж тут непонятного?       — Готово, — радостно сообщила эльфийка и принюхалась. — Ммм! Ну и дрянь! «Слюна дракона» была лучше!       Все захохотали, а колбу выхватили у неё из пальцев и пустили по кругу. Каллен, нахмуренный и слегка покрасневший, то ли от жары, то ли от стеснения, явно не понимал, как умудрился ввязаться в эту авантюру.       Солас с тоской проследил за тем, как Бык протягивает Эраналь наполненную кружку, и она основательно к ней прикладывается. К счастью, бордовая капля, что скатилась из уголка её губ и побежала вниз по подбородку, говорила, что пьёт она всего-лишь вино. Наль неосознанно слизала каплю с губы, и Солас тут же почувствовал себя неуютно.       — Ну-ка, Шиповничек, давай. Я был за Кудряшом. Что скажешь? — усмехаясь, позвал её Тетрас.       Эраналь опустилась на стул и всем телом повернулась к гному, принимаясь скользить по нему внимательным, но хаотичным взглядом.       — Ах, как сложно. У Риль это всегда выходило лучше, — недовольно пробурчала она. — Ты... определённо, ты пахнешь сексом.       Солас едва не поперхнулся воздухом, а Варрик захохотал, самодовольно хлопнув себя по груди. Вокруг заулюлюкали.       — Вот уж чего от себя не ожидал! Но мне нравится, как ты это видишь, Шиповничек! Продолжай!       — А ещё смехом и тоской.       Ухмылка гнома померкла, превратившись в грустную улыбку.       — Вот это уже ближе к правде. Только где же чернила, милая моя?       — Чернила, чернила... Нет, чернила — это не весь ты. Но твой аромат я бы назвала, пожалуй, «Летопись с перцем».       — Превосходно. Ты не против, если я назову так главу в своей книге?       — Да хоть целую книгу, — отмахнулась Эраналь, принимаясь перебирать мешочки на столе и поворачиваясь, чтобы чокнуться кружкой с Быком и сделать ещё пару основательных глотков.       Солас наблюдал за тем, как она хохочет, как бессовестно кокетничает с Калленом, приводя того в замешательство, как бьёт ладошкой Железного Быка по лапище, которой он схватил без разрешения какой-то пузырёк. Когда «Летопись с перцем» была закончена и отправилась на массовую дегустацию, Варрик переключил своё внимание на Соласа.       — Ну, Шиповничек, давай. Чем нас порадует Смеюн?       Наль подняла глаза, и их взгляды встретились. Она смешно потянула носом, будто и правда принюхивалась. Широкая улыбка её вдруг увяла, а глаза вспыхнули чем-то, что Солас определить не смог. Но через секунду уже снова горели озорством.       — Не знаю, — вдруг выдала она, разведя руками и едва не опрокинув Каллену на колени кружку с вином.       Солас прищурился.       — Ты подумай хорошенько, Шиповничек, а то смотри, он в тебе сейчас дыру прожжёт. Завидует нашей удаче: такие ароматы... — хмыкнул Варрик.       — Знаете, что-то я устала. Сегодня был трудный день. Пойду спать, — выдала Эраналь, придвигая к себе незамеченный до этого на столе небольшой резной деревянный ящик и начиная аккуратно складывать в него пузырьки и мешочки.       Её попытались уговорить остаться, Бык налил ей штрафную и заставил выпить, и только после этого эльфийка выскользнула из-за стола, затолкав свой ящик в котомку.       Варрик попытался отправить кого-то проводить её, но поймал взгляд Соласа и понятливо сменил тему.       — Передавай привет Искорке!       — Обязательно, ваше импозантное величество! — весело выкрикнула Наль и выпорхнула за дверь.       Солас вышел следом. Стоило дойти до башни.       Промёрзшая земля отзывалась цокотом её каблукам.       — Солас! — внезапно подскочив к нему и схватив за обе руки, выдохнула она. — Посмотри, какие звёзды! Когда ты смотришь на меня, у тебя почти столько же звёзд в глазах, — она запрокинула голову, будто пытаясь охватить взглядом всё небо сразу.       Солас кашлянул, почувствовав, непривычное смущение.       — Эра... Пойдём, я провожу тебя домой. Тебе правда нужно поспать.       — К демонам домой! Что я буду там делать? Теперь, когда тут такие звёзды? Солас, посмотри на меня. Я хочу увидеть звёзды в твоих глазах, — выдала Наль, бесцеремонно обхватывая его лицо ладонями.       Солас замер, не в силах оторвать взгляда от её искрящихся слишком яркой радостью глаз.       — Ты пьяна, Эра, — хрипло проговорил он, ощущая, как табун мурашек сбегает по позвоночнику вниз от её холодных рук.       — Ну и что? Тогда давай вернёмся и возьмём ещё вина. Тогда ты тоже будешь пьян и увидишь что-нибудь в моих глазах, — отчего-то громким шёпотом проговорила она, впрочем, не двигаясь с места.       Солас сглотнул.       — Я и так вижу, — ответил также шёпотом.       — Что? — она обхватила его запястья, лёгким поглаживанием запуская по внутренней вене сотни маленьких горячих иголочек.       — В твоих глазах бушуют сосны, Эра.       Солас перехватил её руки, чувствуя, что внутри рвутся тонкие нити, что всегда поддерживали его здравомыслие.       — Сосны, — эхом повторила Наль, запрокинула голову и захохотала. — Сосны, звёзды... Прекрасное сочетание, как тебе? Вместе из нас получится ночной лес! Слышишь, как шумят кроны?       Внезапно расцепив руки, она сделала несколько резких шагов назад, развернулась и побежала.       Соласу ничего не оставалось, как побежать за ней следом. До башни было рукой подать, но она умудрилась несколько раз поскользнуться на мёрзлой траве и едва не упасть, впрочем, тут же ловя равновесие самостоятельно и не оставляя Соласу возможности себя поймать.       Башню не охраняли храмовники, ведь это не Круг, но когда она ворвалась внутрь, хлопнула дверью и застучала каблуками вверх по лестнице, Солас подумал, что миледи Сурана вряд ли будет в восторге от ночного грохота.       На секунду мелькнула мысль о том, что он уже проводил её и подниматься дальше незачем, но Наль, будто почувствовав его сомнения, схватила за руку и потянула за собой.       Когда дверь в комнату за ними захлопнулась и Наль небрежно махнула рукой, заставляя вспыхнуть свечи и огонь в камине, Солас почувствовал себя так, будто за спиной захлопнулась ловушка, из которой уже нет выхода.       Эраналь замерла напротив, буравя его внимательным взглядом и странно улыбаясь.       — Ну, вот здесь мы живём. Я и Риль. Спасибо, что проводил.       — Рад был тебя увидеть, — кивнул Солас, неотрывно наблюдая, как она делает шаг... Подходит всё ближе.       А потом вдруг порывисто подаётся вперёд, обхватывая его ладонями за шею, и приникает к его губам.       Тело стало горячим и тяжёлым, а от губ по телу покатилась и осела на кончиках пальцев ослепляющая вспышка.       Эраналь замерла, мягко сжав его нижнюю губу своими и глядя широко распахнутыми глазами, так близко, что можно было бы рассмотреть каждую ресничку, будь в комнате не такой полумрак.       Солас, перебарывая дрожь, крепко обхватил её за плечи и отстранил, низко опустив голову и пытаясь разглядеть ответы в носках собственных башмаков.       — Эра, не нужно, прошу. Это заходит слишком далеко. Не стоит.       Она не сделала попыток повторить содеянное, просто смотрела не отрываясь, и Солас нашёл в себе силы отстранить её ещё дальше и сделать шаг назад.       И даже отвернуться и нащупать ручку двери.       Эраналь вздохнула, и Солас услышал, как воздух проникает в её рот сквозь едва распахнутые влажные губы, влажные от его поцелуя, и в сознании вспышкой пронеслись её ласкающие прикосновения, этот сосновый омут и дыхание на коже...       — К демонам! — прорычал Солас сквозь зубы, развернулся и, схватив её за локоть, резко притянул к себе, толкнул к двери и прижался к ней всем телом, впиваясь в губы требовательным, подавляющим поцелуем.       Она с готовностью поддалась, обвивая его шею руками и выгибаясь навстречу, позволяя скользить по телу ладонями, вжимая в грубые доски двери.       Из её рта вырывался стон, такой запретный, что Солас не выдержал и застонал в ответ, скользя языком по сладким податливым губам, до цветных кругов перед зажмуренными глазами вжимаясь в маленькое тело, до дрожи в напряжённых руках, ласкающих острые лопатки. Её губы пахли вином и травами, холодом и почему-то мёдом, но совсем не хвоей, как он подсознательно ожидал. Терпкий привкус ягодного вина мешался со вкусом её кожи, и Солас с рычанием скользнул губами ниже, покрывая поцелуями узкий подбородок, касаясь носом острой линии челюсти, жаля языком горло...       Замерев у самой кромки её платья, с силой сжимая тонкую талию, он замер, тяжело дыша, привалившись к её плечу покрывшимся испариной лбом.       — Солас, — выдохнула Наль, пробегая пальцами по его затылку, и цветные круги перед его глазами закружились снова, разбегаясь маленькими очагами от её прикосновений.       Он выпрямился, только сейчас понимая, насколько она маленькая, когда обнаружил, что вытянувшись во весь рост, может спокойно положить подбородок ей на макушку.       Эраналь молчала, отрывисто дыша и поглаживая его по затылку.       Солас прислонился виском к виску, щекоча дыханием острый кончик её уха, и неожиданно даже для себя хрипло спросил:       — Чем же таким... я пахну для тебя, что ты решила скрыть это?       Шеей Солас почувствовал, что она улыбается.       — Яркими эмоциями, запертыми в капкан. Хрустящим снегом. И луной.       На секунду Солас напрягся, но тут же почувствовал мягкие губы на своей шее и снова не успел поймать стон, вылетевший сквозь зубы.       — Как вкусно это звучит... — проворковала Эраналь, запуская ладошки под его тунику, пробегая пальцами по рёбрам и губами спускаясь ниже, уже лаская ключицы.       Невероятным усилием воли эльф отстранил её от себя, сжав за плечи.       — Стой. Не так. Не тогда, когда ты пьяна. Сейчас это уже больше, чем я мог мечтать.       Эраналь чуть склонила голову набок и улыбнулась.       — Мне лучше уйти, — хрипло проговорил Солас.       — Зачем?       — Чтобы не наделать глупостей.       — Брось. Я и правда слишком хочу спать. Останься. Просто... Поспи со мной. Риль задерживается, и я... мне слишком непривычно быть одной.       — Хорошо, — на секунду закрыв глаза, согласился он. Уже засыпая, сжимая в руках желанное тело, утыкаясь носом в мягкие, пропахшие горящими дровами и травами волосы, Солас не мог отделаться от двойственности чувств. Ощущения жестокой ошибки и прорывающего вены, плавящего лёгкие тепла.