–Смерть ведь неизбежна, да?

Сегодня было так дождливо, А я нисколько не промок. Все капли падали, но мимо: На море выстланных дорог, И мысли, словно звёздный град, Светили яркими огнями. Я встрече нашей очень рад, Теперь тепло мне вечерами.

***

      Черные глаза без единого намёка на зрачки разглядывали белый потолок. Только что проснувшийся парень неосознанно имитировал дыхание, совсем несвойственное его организму. Огромная, по человеческим меркам, кровать скрипнула, когда он принял вертикальное положение, зарываясь безносым ликом в тонкие ладони. Длинные пальцы помассировали виски, а после и кожу под скулами.       Встав с кровати, Сплендормен открыл платиновый шкаф, оделся и направился в ванную комнату. В доме прохладно, потому как в камин не подбрасывали ни одной щепочки за весь вчерашний вечер и ночь. Шут надумывал раздобыть электрические батареи и поставить одну из них в комнате у девчушки, но не у себя. Он всегда любил весеннюю прохладу и слышать, как о края цилиндра разбиваются капли, падающие с веток деревьев. Но что больше всего он любил, так это чужие эмоции. Может ли он назвать себя эмоциональным вампиром? Нет, скорее, упырем, потому как звучит это более правдиво. Детская неподдельная радость — самый настоящий наркотик для шута.

Но и этого стало недостаточно.

      Безликий растопил камин, довольно оттряхивая руки от осыпавшейся коры дерева. Теперь в голове возник вопрос о завтраке. Он мог бы пропустить его, как и всегда, но теперь такое не пройдет. В какой-то степени шутник радовался тому, что есть теперь кому продемонстрировать свои кулинарные способности, перед кем поумничать, и с кем попить чай вечером.       В тонких ладонях оказалась толстая книга рецептов. Перелистывая страничку за страничкой, Сплендор искал то, что могло бы понравится белобрысой девчушке. Он знал, что ей нравится. Знал почти всё о ней. Иногда безликий и сам удивлялся тому, на сколько разум человека может быть незащищенным в таком возрасте, что даже неосознанно покопался в ее воспоминаниях.       Отложив книжку на стол, черноглазый принялся за готовку какой-то сладости.

***

      Вика сладко потянулась, слушая как хрустят кости. Тело ломило, что игнорировать уже не получалось, поэтому девушка недовольно пожмурилась. Тяжелые веки, словно налитые свинцом, так и наровили снова закрыться. Потерев глаза, Виктория слезла с кровати, еле-еле расставшись с ордой игрушек и теплым одеялом.       Вчерашним вечером перед сном девушка пыталась связаться хоть с кем-то через телефон, но связи в этой глуши не было и в помине. Не расстраивало только то, что на ноутбуке сохранились пару фильмов и игр, а на телефоне — музыка. Хрипло выдохнув, пленница наметила путь в ванную, где в зеркале заметила свой потрепанный вид. Волосы немного сальные и спутанные, под глазами темные круги, а кожа на губах высохла, потрескалась. Лицо немного припухшее из-за того, что она перед сном решила выплеснуть эмоции слезами.       С какой же досадой Виктория смотрела на всего лишь четыре уведомления на телефоне о пропущенных звонках от матери. Всего четыре пропущенных дали понять, что, похоже, женщина не так уж и побеспокоилась о пропаже дочери.       Вика сполоснула лицо холодной водой, похлопав себя по щекам, а затем направилась на первый этаж. Вчера время пролетело слишком быстро, не давая нормально изучить дом, но сегодня его было предостаточно. Безликий слегка обрадовался тому, как Вика быстро смирилась с мыслью о «сожительстве», больше не уговаривая вернуть её обратно. Видимо, картина матери, ужратой в хлам, ей не пришлась по вкусу.       Достав из духовки сладкий пирог, Сплендор поприветсвовал только что зашедшую на кухню девушку. — Чем сегодня будешь заниматься? — девушка безразлично пожала плечами, усаживаясь за уже, казалось, узаконенный ей стул. — У меня есть небольшая библиотека, если хочешь, то можешь почитать что-нибудь. — Ну, хорошо. — Девушка понимала, что фильмы на ноутбуке скоро наскучат, поэтому отказать не смогла. Да и книги она всегда любила. Не могла бы назвать себя «книжным червём», но всё же жутко хотела себе пару забитых полок с книжками.       Сплендормен стал нарезать горячий яблочный пирог на треугольные кусочки, в то же время наливая в кружку зеленый чай. — А ты что делать будешь? — спросила, скорее, не из-за интереса, а из-за приличия, наблюдая за тем, как кружка, при помощи черного отростка оказывается на столе. — Я сейчас пойду по делам, — шут поставил тарелку на стол, спеша удалиться из кухни. — Можешь во дворе погулять. — Хорошо. — Виктория хлебнула чая, откусывая горячий пирог, тут же обжигая язык.       Ела она всегда быстро, поэтому через пару минут в раковине уже лежала грязная посуда, а сама девушка пошла исследовать комнаты. Когда выходишь с кухни, то слева под лестницей можно найти небольшую прачечную с одной стиральной машинкой и кучей корзинок барахла. На втором этаже всего семь дверей, а значит и семь комнат.       Три комнаты уже знакомы: ванная, комната Вики и комната хозяина. Две другие комнаты, находящиеся в правом крыле, кажется, самые обычные, жилые, но другие две оставшиеся в левом крыле Виктория, похоже, посещать будет часто. Небольшая библиотека с длинными стеллажами, набитыми книгами, в основном иностранными, скрипучим креслом-качалкой и столиком на котором покоился еще один красивенький граммофон. И полупустая комната, такая светлая и уютная, если в ней раскрыть тяжелые плотные шторы; ближе к окну стоит черный лакированный рояль, а перед ним маленькая табуреточка. На полу расстелен старый ковер в красных тонах, в углу круглый столик с опустелой вазой. Блондинка невесомо скользнула пальцем по поверхности музыкального инструмента, боясь поцарапать или же заляпать отпечатками. Она никогда не видела их в жизни, только в сериалах или мультфильмах. «Красотень!» — Вика воскликнула в уме, когда был замечен витраж с огромным количеством виниловых пластинок, завидно вздыхая.       Раскрыв шторы, девушка оперлась руками о подоконник, устланный разными растениями. Дома никого не было, поэтому она могла спокойно и громко выдохнуть, наслаждаясь этой каплей свободы. Не то что бы у неё её не было, но все же, хотелось немножечко побыть одной.       Переодевшись в более подходящую для улицы одежду, Вики нерешительно открыла входные двери. Такие огромные и тяжелые, что уже, даже, казалось, перехотелось выходить. Еле теплое мартовское солнышко одаревало лучами двор и верхушки сосен. Девушка прошлась до ворот по тропинке из гладкой гальки, остановившись в паре сантиметрах от высокого ограждения. Рвано выдохнув, она обернулась, рассматривая огромный особняк, больше похожий на замок. Снаружи он выглядит мрачнее и больше, чем изнутри. Сзади здания скромный садик с большой деревянной качелей на цепях, где Вика просидела несколько часов, раскачиваясь, и всматриваясь в глубь леса. В саду немного плодовых деревьев и сухих кустарников, которые цвести начнут нескоро.       Подул прохладный ветерок, вытаскивая девушку из своих мыслей в реальный мир. Качеля поскрипывала, лес шумел, а нос шмыгал. Виктория закрыла глаза, вдыхая полной грудью чистый сосновый воздух. Он словно вылечивал всё - всё в жизни: и тело, и душу. Хриплый выдох и шорох где-то сбоку, отчего девушка сразу повернула голову, распахнув глаза. — Ты не замерзла? — Сплендормен, не пойми откуда взявшийся здесь, снял свой чёрный в разноцветный горошек пиджак, накидывая на женские плечи. — Сегодня прохладно. — Ну, да.       Вика буквально утонула в нем, чувствуя приятный запах хвои и карамели от плотной ткани. Спрыгнув с качели, девушка направилась в дом, прямиком за парнем. Как обычно, первой зашла блондинка, а только потом хозяин дома, попутно снимавший ярко-красную жилетку, что обычно одевалась под пиджак. В руке у безликого шебуршал набитый едой пакет, но вот за ним скрывался небольшой бумажный. – У меня для тебя кое-что есть. – Сплендор с небольшой лукавостью улыбнулся. – Для меня?       Весельчак кивнул, и, Вика, приняв пакет, выудила из него небольшую белую коробочку. Стараясь не выронить из рук, открыла её, будто бы там должна была лежать какая-то опасная штука. Но на деле, на белом бархате покоился медовый с ярко-оранжевыми переливами оникс в серебрянной оправе. Черная блестящая лента струилась по всей коробке. Девушка аккуратно подцепила дорогое ожерелье, рвано выдохнув, чувствуя, что маленькая доля ее ехидного еврейства дрогнула.* – Оно наверняка дорогое... – белобрысая подняла округлые глаза на весельчака, что даже не пытался закрыть ладонью свою клыкастую улыбку. – Не хочешь примерить? – Вика покорно подала украшенье, и, убрав копны волос, открыла тонкую шею. Безликий завязал бантик, поправляя его за концы, а после развернул к себе лицом девушку, уже выравнивая положение камня. – Всё, иди, смотрись.       И Вика быстрым шагом направилась на второй этаж, скорее посмотреть на сие ювелирное чудо в зеркале. Ее не волновало, что Сплендор мог украсть это украшение и то, как он легонько похлопал ее по плечам, будто бы заставляя выпрямиться. Уперевшись одной рукой о раковину, девушка с изумлением осматривала ожерелье, то и дело касаясь его двумя пальцами. Но дальше взгляд пал на маленькие выгровираванные закорючки на краях оправы. Руны? Похоже на то. У существ в этой параллели был свой язык, но, как сказал хозяин, на нем мало уже кто разговаривает.       Вика поспешила на первый этаж, быстро перебирая ногами вниз по высоким и холодным ступенькам. Сплендормен только что закончил раскладывать продукты по полкам, поэтому, услышав шаги, замер. Его несмело одернули за рукав, заставляя обратить на себя внимание. – Спасибо. – Сплендор опешил, но тут же натянул улыбочку, явно одергивая себя от желания потрепать девушку по макушке. – Я знал, что тебе понравится.       Виктория, переплетая пальцы в замок у себя за спиной, застенчиво, широким, но неторопливым шагом направилась на выход из кухни. Вышла и глубоко вздохнула, слегка прикусывая щеку клыком, дабы удержать глупую улыбку. Но, всё же, совладав со своими эмоциями, как самый взрослый человек, Вика выдохнула.       Направившись прямиком под горячий душ, сероглазая стала быстро намываться. Это не заняло много времени и уже через пол часа, девушка приоткрыла створку мазайчатого окна, проветривая от влаги помещение. Вика одета в обычную домашнюю одежду, состоящую из вязанного свитера, теплых штанов и пары носок. Свитер, если не подводит память, года три назад связанный самой же девушкой. Где - то хлопковые катышки, где - то свитер растрепался, распушился, растянулся, но даже со всеми этими изъянами он дорог для блондинки.       Она шла по коридору, по направлению в библиотеку, отщелкивая пальцами ритм какой - то знакомой песни, смутно играющей в голове. Настроение было прекрасное, в воздухе витал кисловатый запах вареных овощей с приправами, а то, как потрескивали дрова в камине было слышно во всем доме.       Бегая глазами по полочкам с разносортными книжками, Вика вела рукой по краю полки, собирая всю пыль пальцами. Больше всего она выискивала русские произведения или же переводы. Многие из них были скучными и неитересными для любителя жанра фэнтези. Всё же, глаза остановились на книге «Алиса в стране чудес». Прижав ее к груди, девушка направилась в комнату, где собиралась провести все свое свободное время до полуночи. Хотя бы до утра. Стоило ей удобно расположиться на кровати, укутавшись в одеяло с чтивом, и обложившись всеми игрушками, как в дверь постучали. – Вика, спускайся на ужин. – Иду. – Тихо выдохнула, откидывая пуховое одеяло.       На всем первом этаже было приятно тепло скорее не от камина, а от кухарничества парня. В тарелке остывал овощной суп на курином бульоне, а рядом лежала столовая серебрянная ложка. – А ты не будешь есть? – Сплендор отрицательно помотал головой. – Я не голоден. – Странный ты. – полушёпотом проговорила девушка, начиная помешивать суп.       Сегодняшний день был не очень насыщенным, но умиротворящим, а суп вкусным. С этими мыслями Вика крепко заснула, прочитав всего пару страниц от книги. То ли моральная усталость от всего происходящего, то ли тихий шум хвойных деревьев так действовали на девичьий организм, что та могла спать последнии пару дней без задних ног. Но утро не обрадовало юную девушку. Сквозь сон она слышит, как дверь в комнате скрипнула, а потом, над спящим телом нависла тень. Вику тряхнуло да причем неслабо. Сплендор, решив разбудить девушку необычным, но безобидным способом, уперся руками в матрас и переодично надавливал на него. Плюшевые игрушки от такого своеобразного батута затряслись и попадали набок, а Виктория недовольно стала мычать, стараясь задеть ногой руки парня. – Ну, – девушка с головой завернулась в одеяло, превращаясь в «куколку», прижимая все конечности к телу. – Перестань. – Вика-а, – Шут тянул, все не переставая пытать сонную блондинку. – Встава-ай, к нам гости скоро придут. – Какие, нахрен, гости!? – Виктория нахмурилась, резко откидывая одеяло с лица, недовольно косясь размытым взглядом на весельчака. – Увидишь. – Безликий стал стягивать с девушки одеяло. – Вставай.       Вика многострадально взвыла, ощущая ноющую боль в пояснице, пожмурилась, а после стала по-тихоньку принимать сидячее положение, свесив ноги с кровати.       Заключив все свое бесовство, Сплендормен удалился из комнаты, оставив, наконец, девушку одну. Та встала, посмотрев на настенные часы, что показывали без десяти минут восемь. Кто же приходит в такую рань? Что за гости такие?       Умывшись, расчесавшись, одевшись в очередное платье и подухорившись, Вика спустилась на первый этаж, где у окна, выходящего на ворота, стоял безликий. Он всматривался в глубь леса, нервно щелкая костяшками пальцев, укрытыми плотной тканью перчаток, и что-то искал взглядом среди деревьев. Вектора извивались и колыхались, от чего по всему этажу раздавалось звонкое звучание бубенцов. – Может объяснишь что нибудь? – Виктория уселась на диван, разглядывая поверхность ковра. – Значит, гости приходят к тебе, а соскакивать ни свет-ни заря должна я? – Извини, Вики, но так надо.       Казалось, что он хотел сказать что-то еще, но встрепенулся, поправив горловину бурой водолазки. За пару шагов парень преодолел расстояние до входных дверей, тут же вылетая на улицу. В проходе показалась знакомая мордашка с рыжими растрепанными волосами. Взгляд у нее усталый, но все же, изумрудные глаза не угасали, а лишь задорно смотрели на радостного Сплендора. В одной его руке была женская сумка, а другой он прижимал к груди ребенка, что недовольно дрыгал ногами.       Вика соскочила с дивана, тут же начиная оттряхивать от непонятно чего платье. Она хмурилась, пытаясь привести себя в порядок, пока голоса не затихли. Блондинка тут же резко обернулась на прибывших гостей и, вскинув брови, смотрела на точно так же удивленную рыжую. Две пары глаз уставились на поникшего шляпника. – Сплендор, – Марфа, по злобному нахмурив брови, уставила руки в боки. – Так ты выкупил её!? Ты же кл- –Я знаю-знаю, – клоун надеялся избежать ругани. – Давай не будем начинать?       Женщина злобно фыркнула, глотая ругательства, снова переводя взгляд на Викторию, что с удивлением смотрела на столь короткий разговор. Первым тишину разрушила малышка что-то агукнувшая, потянув парня за мягкую ткань водолазки, требуя отпустить. Неуклюжие толстые ножки неумело пошли по ковру, пока не остановились у молодой девушки. Короткий толстый пальчик указал на неё, что то сново агукнув, но уже с вопросительной интонацией, поворачиваясь на Сплендора. На его безносом лике растянулась улыбка, не скрывающая белый ряд острых зубов. – Это Вика, да, – шут сощурил смоляные глаза, чуть подталкивая девочку к её интересу и совсем немного хихикнул.       Виктория сделала шаг назад, когда ребенок резко дернул головой и снова радостно угукнул. – Сплендор, – рыжая, все еще стоявшая у входа, окликнула безликого с явным недовольством в голосе. – Пойдем-ка поговорим.       Взгляд весельчака слегка потух, а улыбка чуть поубавилась, после чего он разогнулся. – Присмотри за ней пару минуток. Мы быстро.       Рыжая бестия быстрым шагом прошла мимо ошарашеной девушки прямо на кухню, а улыбашка, явно нехотя последовал за ней. Дверь захлопнулась, давая понять, что лишние слушатели здесь не нужны. Да и Вика не собиралась уши развешивать, отмахиваясь от всяких неуместных мыслей. В это время ребенок принялся мять подол платья, стараясь удержаться на своих коротеньких ногах. Признаться честно: Виктория немного побаивалась детей. Возможно это из-за того, как хрупко они выглядят или из-за простого незнания о воспитании их.       Малышка одета опрятно: вязанный белый свитер, сандали с пластиковыми розовыми цветочками и джинсовый комбинезон с вышитыми подсолнухами на передних кармашках. Вика неуверенно взяла девочку подмышки, удивляясь тому, на сколько она тяжелая, и усадила её на диван. Сев рядом, блондинка стала разглядывать щекастое чудо, которое так и наровило подергать за чужие волосы или засунуть пальцы в рот.       Темные, жидкие и неочень длинные волосы слегка растрепаны ветром. Маленький носик и такие яркие изумрудные глаза, совсем как у матери. На вид, девочке было около полутора года.       За дверью в основном было слышно женский голос, который не кричал и не ворчал, а даже спокойно и монотонно что-то спрашивал. Хозяин дома говорил необычайно тихо. Вскоре, дверь открылась, и на удивление гостья мило улыбалась. Интересно, о чем они разговаривали?       Маленькая девочка, увидев мать, заерзала, закряхтела, пытаясь слезть с дивана. Марфа же подскочила к ребенку, легко поднимая ее на руки. – Помнишь меня? – женщина упала на диван сбоку от Виктории, принимаясь развлекать чадо, улюлюкать, и иногда поднимая глаза на собеседницу. – Марфи? – Ну почти, – улыбка все не сходила с ее губ. – Марфа. Как тебе здесь? –А, ну, – Вика замялась, совсем не ожидая таких вопросов с утра по-раньше. – Вроде, привыкаю. – Это хорошо. Сплендор как себя ведет? Не пугает тебя? – Чего? – Блондинка нахмурилась, скривив забавную гримасу.       Диалог прервал на секунду безликий, внезапно появившийся позади спинки дивана. – Вы чай будете? – Кофе, Спленди. И печенье.