На руках у меня засыпай

Эрин знала, что Джейсон порою может вести себя как невыносимая сука. Чаще ей было все равно, иногда она злилась, после — это открытие испугало ее больше всего — она поняла, что привыкла к этому. К тому, что иногда он закрывался, отталкивал, говорил не лезть в это дело. К тому, что она лезла — раз за разом, потому что ей было важно, потому что ей был важен он. Все началось с машины. Эрин заметила, что она не заводится и собиралась отвезти ее в мастерскую, как появится время, а время все никак не появлялось. Зато Джейсон в ее доме появился гораздо быстрее. — Да брось, — сказал он. — Я могу быстро разобраться с этим, дай посмотреть. — Оно тебе надо? — ответила Эрин, но поняла, что отговаривать бесполезно — Джейсон уже настроился делать все по-своему. — Ладно. Пятнадцать минут спустя он копался в ее машине, оставив любимую куртку на столике. Эрин захватила с кухни печенье и чай, взяла книгу и устроилась в углу, наблюдая за ним. Джейсон был сосредоточен, красив, упрям и вообще-то совершенен, по его собственным словам. — Я могла отвезти ее в мастерскую, и всего этого не пришлось бы делать. — Вообще-то ты должна ценить мою помощь, золотая девочка. У тебя такая прекрасная родственная душа, которая умеет все на свете. — Кроме того, чтобы быть скромным. — Неважно. Я почти закончил. И даже не понадобилась мастерская. — Все еще не понимаю, чем они тебе так не угодили. Давай помогу убраться. — Она подхватила с пола тряпки и монтировку. Та заскрипела по плитке. Эрин убрала ее в ящик и поместила его на полку. — На самом деле, спасибо тебе. Правда. — она обернулась к нему. — Ты в порядке? Джейсон был не в порядке. Эрин видела — как бегает взгляд, трясутся руки в перчатках, напряжены плечи. — Эй, дай помогу. — она протянула ладонь, и ее оттолкнули. — Не сейчас. — Джейсон. — Я сказал: не сейчас! Эрин отшатнулась. Они часто ссорились — больше по ее инициативе. Джейсон все ее обвинения пропускал через себя, отшучивался и почти никогда не терял самообладания перед ней. Он скрылся в гостевой комнате. Эрин застыла перед дверью. Страшно было — не только ему, ей. Это было так… странно. Она всегда полагала, что Джейсон — человек без страха, безрассудный и упрямый. Она не удивлялась, когда люди его боялись. И впервые увидела вживую, как боялся он. Эрин помнила — холод ночи, смех клоуна, раздражающее тиканье. Ярко-алое марево. Кровь. Разорванный костюм. Металлические обломки. Могилу на кладбище. Он сидел на кровати, даже не оглянулся, когда она появилась в комнате. — Эй, Джейсон. — она коснулась ладонью его плеча — осторожно. Руки все еще помнили, каким он может быть, когда действует на рефлексах. — Я понимаю, почему это произошло. Но ты сейчас не на складе. И не с Джокером. И тебе уже не пятнадцать. Ты живой. — Я же просил оставить меня в покое, — ответил он, но Эрин заметила — не злится больше, даже улыбается едва заметно. — Ты тоже редко делаешь то, о чем тебя просят. — она двинулась ближе, их бедра соприкоснулись. Эрин положила голову на его плечо, провела пальцами по волосам. — Удивительно, что ты пытаешься не показывать это мне. Я ведь… достаточно видела. — Да, — он вздохнул. — Мне жаль. — Мне тоже, — Эрин переплела их пальцы. От Джейсона пахло машинным маслом. Не кровью. Не паленой кожей. Не смертью. — Если тебе нужна помощь, я постараюсь. — Все в порядке, — ответил он, и сейчас все действительно было в порядке. — И я знал, что ты все-таки не устоишь передо мной. Я вообще-то мастер на все руки. И починил твою машину. — И был милым ровно минуту назад. А сейчас мне хочется тебя ударить. — Рука не поднимется, золотая девочка. — Кто знает. Я становлюсь все более кровожадной по мере общения с тобой. — Намекаешь, что я оказываю плохое влияние? — Говорю прямым текстом. — И все равно ты меня обожаешь, — Эрин закатила глаза. Шорох простыни, сбитое дыхание, их переплетенные пальцы. Страх, наполнявший комнату, рассеивался.